Текст книги "Арсен. Моя несчастливая история любви (ЛП)"
Автор книги: Миа Эшер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Я следую за Чарльзом к дорогому чёрному мраморному столу и замечаю, что на нем лежат эскизы, образцы и поэтажные планы. Чарльз изучает весь этот беспорядок, словно алгебраическую задачу.
– Великолепный дом. Надеюсь, скоро он будет закончен, и Виктория с Бруно смогут въехать.
– Я согласна, но жить в «Плазе» тоже не плохо.
Мы смеёмся.
– Эй, Чарльз, не возражаете, если я отойду? Мне нужно сделать несколько звонков, – спрашиваю я, желая дать ему немного пространства для работы.
Отрываясь от планов, он мне улыбается:
– Не торопитесь. Я посмотрю некоторые изменения, которые нуждаются в решении.
Я хожу по роскошному особняку, восхищаясь его красотой, и впервые осознаю, что мы с Рэдклиффами будем соседями, так как Бен и я живём в Гринвиче, в пятнадцати минутах от этого места.
Когда я думаю о нашем доме, то решаю позвонить Бену. Я не разговаривала с ним с самого утра и уже скучаю по нему. В последнее время я осознанно думаю о нем. Пару недель назад я могла целый день не разговаривать с ним, но теперь я снова открываю насколько весело с ним общаться. Да, его голос вновь заставляет меня что-то ощущать.
Собираясь нажать «Отправить», я слышу громкую тяжёлую музыку, доносящуюся откуда-то. Мне интересно, откуда она доносится, и я забываю о телефоне. Я следую за шумом – туда, где песня звучит громче. Я стою снаружи комнаты, деверь в которую приоткрыта, и вижу, как картины на стене сотрясаются в такт басам. Я задаюсь вопросом, кто мог бы слушать такой ужас?
Думаю, мне следует сделать что-нибудь, поэтому вхожу, и ответ на мой ранее озвученный вопрос бросается мне прямо в глаза, как в яблоко мишени.
Хорошо, Кэти. Ты сама хотела знать…
Я вижу обнажённого Арсена, опускающимся на тёмноволосую женщину, лежащую, как я предполагаю, на дубовом столе его отца. Его мускулистая спина и длинные смуглые ноги женщины вокруг его шеи, – это всё, что я могу видеть с места, где стою. Тем не менее, огромное зеркало, расположенное на каминной полке позади стола, всё отражает.
Громкие удары музыки заглушают мои мысли, а отражение в зеркале показывает мне светловолосую голову Арсена, зажатую между ног. Женщина на столе держит свои бёдра, широко расставляя ноги и предлагая себя Арсену. Потрясённая, я хочу исчезнуть. Я хочу выйти из комнаты настолько быстро, насколько позволят мои ноги, но не могу. Тяжёлая музыка продолжает взрываться в моих ушах, когда я наблюдаю, как Арсен облизывает губы и выпрямляется, его глаза смотрят на лицо женщины. Я могу видеть, как он улыбается, когда сжимает свой член рукой, водя ею вверх-вниз. Он тянется к джинсам и вынимает презерватив из заднего кармана. Я слежу, как он зубами разрывает упаковку и раскатывает презерватив по всей своей длине. Затем он хватает задницу женщины и притягивает её к себе. Оставаясь в раскрытом положении, женщина поднимает голову. Её спина отражается в зеркале, поэтому я не вижу выражения её лице, но я вижу дерзкую улыбку… легкое поднятие уголков его губ… когда он размещает головку члена перед её клитором. Женщина откидывает голову назад, открывая свою длинную и грациозную шею, тогда как Арсен полностью входит в неё. Она поднимает голову, чтобы сказать что-то, что доставляет удовольствие Арсену, он качает головой и мимолётная улыбка появляется и исчезает на его губах. Улыбка, которая заменена похотью и желанием.
Глядя на свой член в ней, он начинает медленно выходить и затем врезаться обратно в неё, каждый толчок сильнее и быстрее предыдущего, каждый удар его бёдер толкает её тело по поверхности стола. Я слышу крики женщины, прорывающиеся сквозь музыку, умоляющие о большем.
Арсен поднимает глаза и замечает меня.
Он отмечает неподвижную блондинку, стоящую на пороге кабинета и наблюдающую за каждым их движением. Не останавливаясь, Арсен продолжает врезаться своим телом в неё, когда я вижу, как его отражение улыбается мне. Он наблюдает за мной, когда опускается, чтобы поцеловать тёмноволосую женщину. Их языки соединяются, и он терзает её губы своим ртом, но продолжает смотреть на меня.
Эта его порочная улыбка, в конце концов, возвращает меня к реальности. Я не должна находиться здесь. Я не должна наблюдать за ним, наблюдать за ними.
Повергнутая в ужас собой, я разворачиваюсь, покидая кабинет настолько быстро, насколько позволяют мои ноги, обутые в туфли на шпильке. Моя попытка бежать выглядит неубедительной.
Чёрт побери! Дурацкие туфли. В них невозможно передвигаться.
* * *
Ощущая, словно пылаю изнутри, я направляюсь в пустую комнату. Она наполнена солнечным светом. Не увидев мебели, я прислоняюсь к стене и пытаюсь восстановить дыхание и успокоить своё сердцебиение. Я закрываю глаза и пытаюсь вычеркнуть из памяти изображение Арсена и той женщины.
Это не работает.
Сцена, на которую я только что натолкнулась, снова и снова проигрывается перед глазами. Я вижу, как Арсен улыбался мне, когда занимался сексом с ней, будто призывая меня остановить его… или присоединиться. Я до сих пор вижу его светловолосую голову между её ног. Я слышу её крики сквозь музыку, умоляющие его о большем.
Внезапно я открываю глаза и понимаю, что когда видела его, то ничего не чувствовала, помимо потрясения. Ничего. Я хочу кричать от счастья.
Моё увлечение, если можно было так его назвать, прошло!
Я, очевидно, нахожу его привлекательным, но кто бы так не думал? Он – ходячий секс. Но я знаю, что мысли о нём саботируют мой разум, и когда я менее всего ожидаю, они приходят. Мне смешно, потому что видение его с ней помогло изгнать его с моей головы.
Полностью.
Мои руки тянутся к животу, и я чувствую улыбку, расцветающую на моих губах. В этот раз в моей голове появляются карие глаз, а не голубые.
Я свободна.
Свободна.
Глава 8
Впервые за очень долгое время моё тело лёгкое, как пёрышко, и моя совесть свободна от чувства вины. Мне нужно найти Чарльза и выбраться отсюда, прежде чем я столкнусь с Арсеном и Мисс Распластаность вновь.
Когда я вхожу в кухню, то обнаруживаю Чарльза, разговаривающего с обнажённым по пояс Арсеном. Какого чёрта? Как он сюда попал?
Арсен первым замечает , как я подхожу к гранитному столу, по всей столешнице которого разбросаны планы и журналы. Его глаза пристально разглядывают меня, но он улыбается.
Я избегаю зрительного контакта с ним. И это большая ошибка, потому что мой взгляд приземляется на его такой безупречный и потный торс, где шесть кубиков пресса сверкают влагой секса.
Ощущая, как краска смущения заливает моё лицо, я поворачиваюсь к Чарльзу:
– Вы готовы возвращаться в город? – Я смотрю на свои часы, замечая, что уже около 16:00. – Если мы уедем сейчас, то сможем проскочить пробку, хотя не могу гарантировать, что мы не застрянем в ней. Поедем?
Кто-то прочищает горло, заставляя меня поднять глаза.
Арсен.
Почему всегда он?
Его волосы сияют, словно золото на солнце, а на щеках румянец, которого до этого не было. Мы смотрим друг на друга пару секунд, прежде чем он поворачивается к Чарльзу:
– Чарльз, Кэтрин... Почему бы вам не поужинать со мной и моей подругой Амандой? Я забронировал столик на 18:30 в «Ле Провансаль» в Гринвиче.
Неужели? Только друзья?
Я пользуюсь тем, что Арсен смотрит на Чарльза, а не на меня, и украдкой любуюсь им. Не похоже, что я могу не впускать его красоту в мой разум – он великолепен, и нет смысла отрицать это. На него приятно смотреть, но он больше не заставляет меня ощущать любопытство, искушение или сильное желание. Те чувства исчезли.
Кроме его расточительной красоты, я обращаю внимания на очень девчачью розовую бабочку, вытатуированную прямо над сердцем. Я хочу рассмеяться, потому что это тату противостоит всему, что представляет собой Арсен.
Я качаю головой и решаю вмешаться, потому что не хочу провести еще один вечер с ним. Мне не терпится вернуться к Бену.
Я улыбаюсь при мысли о Бене.
Чарльз, должно быть, заметил это, так как спрашивает:
– Что? А-а, ты увидела тату? Да. Это довольно смешная история…
О, нет. Я не хочу, чтобы они думали, что я рассматривала Арсена, хотя в этом есть доля правды.
– Нет, извините. Ваш разговор о планах на ужин напомнил мне о том, что сказал мой муж. – Я не смотрю на Арсена, когда упоминаю о Бене. Я уставилась на свои кольца, которые в этот раз со мной. – Арсен, не возражаешь, если я не пойду? – Я поднимаю глаза, чтобы, наконец-то, посмотреть на него, и меня поражает выражение на его лице.
Он кажется недовольным.
Игнорируя его, я обращаюсь к Чарльзу:
– Если вы не хотите остаться… – Тот понимает намёк, так как поворачивается к Арсену.
– Извини, приятель. Кажется, у прекрасной дамы уже есть планы. Как на счёт…
– Нет, не важно. Я только что вспомнил, что у меня есть дела в городе. Вы не против, если мы поедем с вами? – спрашивает Арсен. То, как он смотрит на меня, заставляет думать, что он вынуждает сказать ему «нет».
Как бы то ни было, в эту игру могут играть двое.
– Конечно. Но как насчёт твоей подруги?
Арсен скрещивает руки на груди, и озорная улыбка появляется на его лице.
– Она не будет возражать. Мы закончили здесь. Я показал ей каждую комнату в доме. Ей понравилось.– И его дразнящие глаза вновь смотрят на меня. – И она умоляла меня привезти её… сюда вновь.
– Уверена, что так и есть. Кажется, она получила удовольствие, испытывая на прочность стол твоего отца.
Вот тебе, придурок.
Но вместо того, чтобы разозлиться, Арсен начинает смеяться.
– Всё в порядке, он прочный. Идеальный для…
– Вот ты где! Я была… О, привет.
На Аманде лишь рубашка Арсена. Не смущаясь и не пытаясь её застегнуть, она направляется к нему. И когда она встаёт на носочки, чтобы поцеловать его, рубашка задирается вверх, оголяя её совершенную лишённую целлюлита попу.
Да такого не может быть.
– Я искала тебя. Ты сказал, что пойдёшь попить воды. Поэтому, когда ты не вернулся, я решила поискать тебя.
Она надувает губы, её пальцы слегка касаются его груди. Арсен берет её за запястье и прижимает к себе. Наклоняясь, он целует её за ухом, в то время как Чарльз и я смотрим. Я не знаю, неловко ли Чарльзу так же, как и мне, но стараюсь не смотреть, как он её целует. Но мои глаза привлекает его рука, скользящая по её бедру и исчезающая под белой рубашкой.
Я улыбаюсь девушке.
– Привет. Приятно познакомиться, Аманда. Я – Кэти, а это Чарльз. Он отделывает дом по вкусу матери Арсена. Во всяком случае, кажется, мы уже достаточно задержались. Я уверена, он готов возвращаться в…
– Аманда, собирайся. Мы уезжаем с ними через несколько минут, – прерывает меня Арсен.
На лице девушки отчетливо проступает удивление:
– Но… я думала, у нас ужин с Алеком и Салли?
– Забудь. Изменение в планах. Не возражай, Аманда. Я ненавижу это. Собирайся.
Она быстро покидает кухню, и мы снова остаемся втроем. Впрочем, должна признать, что я на мгновение полностью забыла про Чарльза.
Мой спутник, кажется, почувствовал напряжение в комнате:
– Мой мальчик, нельзя так обходиться с такой красивой дамой. Ты уверен, что хочешь ехать с нами? Кажется, вы хорошо провели время. Я бы не хотел заканчивать твою экскурсию, – голос Чарльза пропитан сарказмом.
– Я уже закончил здесь, – резко отвечает Арсен и поворачивается ко мне. – Если я говорю, что хочу ехать с вами, то так и есть. Мне не нравится, когда люди суют нос в мои дела.
Да неужели? Я на пять или шесть лет старше этого парня, а он смеет говорить со мной таким тоном? Не выйдет.
– Послушай, парень… ты можешь делать всё, что хочешь, но помни, это моя машина.
Арсен и я пристально смотрим друг на друга. Атмосфера в кухне накаляется, молчание бросает вызов, чтобы посмотреть, кто отступит первым.
И это буду не я.
Арсен, должно быть, осознал, что меня не запугать, потому что отступает. Злость сходит с его лица, оставляя место мальчишеской улыбке. Он поворачивается к Чарльзу.
– Дядя, а она напористая. Но полагаю, я заслужил это.
– Да, мой мальчик. Заслужил. Теперь иди, собирайся. Я не горю желанием торчать в пробке, – отвечает он, смеясь.
– Да, сэр.– И прежде чем уйти, Арсен говрит мне:– Прости за это, Ямочки. Я не хотел расстраивать тебя. – Знаю, он извиняется лишь за грубость, но почему-то мне кажется, что он извиняется за всё.
Я улыбаюсь.
– Не важно.
* * *
Когда мы добираемся до города, я высаживаю сперва Чарльза, а затем направляюсь к Принс-Стрит, где расположен дом Арсена. После того, как Чарльз вышел, Арсен пересел ко мне вперед. Мы не разговариваем, а просто смотрим на дорогу.
Я рада, что не надо поддерживать беседу.
И если бы я не знала его, то подумала бы, что Арсен избегает зрительного контакта, но думаю, это не так. Это тот самый мужчина, который призывал меня изменить мужу.
Впрочем, Аманда болтает безумолку. Глядя в зеркало заднего вида, я вижу, как она наматывает свои чёрные волосы на палец, так что виден лишь ярко-жёлтый цвет её лака для ногтей. Она говорит о прослушивании, которое у неё было для Бродвейского шоу. Вероятно, Мисс Распластаность какая-то певица или танцовщица.
Это не моё. Я не могу играть, и если бы вы слышали, как я пою, то имели бы представление, как завывают мартовские коты.
Так как Аманда продолжает болтать, я задаюсь вопросом, знает ли она, что такое тишина? Только ты и твои мысли. Ей следует попробовать. Может, понравится.
Когда я останавливаюсь перед его домом, Арсен поворачивается к Аманде и говорит ей идти без него. Радостная Аманда со своими длинными ногами и безупречной задницей выходит из машины и направляется к дверям.
Я обращаю внимание на то, как мужские головы поворачиваются ей в след, провожая каждое движение её тела, которое словно снизошло со страниц «Спортс Иллюстрейтед». Я могу только представить количество слюны, вытертой с подбородков.
И это тип девушек, с которыми Арсен привык встречаться.
Он наблюдает, как она отдаляется и исчезает за вращающейся стеклянной дверью. Как только она пропадает из поля зрения, он поворачивается ко мне, встречаясь своими голубыми глазами с моими. Впервые с тех пор, как мы покинули Вестчестер. Неописуемое понимание проходит между нами за один этот взгляд, наполняя воздух в машине почти ощутимым напряжением.
Воспоминания о его обнажённом теле, занимающегося сексом, пробегают в моей голове, как стадо животных, без чёткого направления или цели, просто пытаясь вызвать хаос. Покашливая, чтобы попытаться снять напряжение, заполнившее автомобиль, и спрятать то, как неловко мне наедине с ним, я поворачиваюсь к окну.
– Послушай, – он прикасается к своему лицу, – извини за ресторан.
Я удивлена его извинением, гляжу на свои руки и начинаю крутить пальцы.
– Всё в порядке. Не нужно.
– Ты шутишь? Я вёл себя как придурок, – он вздыхает. – Я был пьян и ничего не соображал. И всё, что я понимал в тот момент – что хочу тебя. Сильно. А ты не хотела. Ты действовала мне на нервы своим отказом, а я не привык к этому. И я не грубый. Если только это тебе нравится, детка, – говорит он, улыбаясь.
– Нет. Мне не нравится это. И, пожалуйста, не называй меня деткой. Ты хоть знаешь, что есть границы позволенного? – говорю я, качая головой.
– Я только дразню тебя. И нет. Я ненавижу всё, что указывает мне, что я могу делать, а что нет. Тем не менее, извини. Это никогда не повторится. Я знаю, что «нет» подразумевает «нет»». –Он протягивает мне руку. – Друзья?
– Зачем? – Я не куплюсь на его слова.
Арсен печально улыбается:
– Ты не позволишь мне искупить вину, не так ли?
Я сжимаю губы, пытаясь не улыбаться, потому что он прав.
Посмеиваясь, он опускает свою руку и смотрит в ветровое стекло:
– Ты мне нравишься. Мне нравится, что ты не терпишь мой вздор. Мало какая женщина способна на такое. Мы будем часто видеться в офисе. Вероятно, отец захочет научить меня трудиться. Если не возьму себя в руки, он заберет мой трастовый фонд. Поэтому я собираюсь подлизываться к старику какое-то время. Мы будем как бы коллегами, и я бы хотел знать кого-то, кто не позволил бы мне сесть себе на шею, и не будет сосать мой член, если я скажу…
Он улыбается, когда видит неверие на моём лице. Вот это самолюбие!
– Я уверена, что другие практикантки и работницы будут не против познакомиться с тобой.
– Нет. Все они хотят трахаться или потому , что их привлекаю я, или потому, что хотят похвастаться. Не пойми меня неправильно, мне это нравится, но я бы хотел побыть просто Арсеном. Мне не хочется убегать от охотниц за моим членом, моими деньгами или фамилией, в то время как я пытаюсь воспользоваться отцовской благосклонностью. Произойдёт обратное, если дорогой папочка застанет меня, трахающего его секретаря-референта. Я знаю, что противен тебе. Кроме того, ты замужем. Я обещаю ходить по струнке. Я буду хорошим мальчиком.
– Как мне знать, что ты не будешь пытаться разыграть ещё что-то?
– Я говорил тебе… Извини. Это не повторится. Это… – он прикасается к своему паху, – происходит только там, где нам оказывают радушный приём, и очевидно, что это не ты. Доверяй мне.
– Хорошо. – Я хочу дать ему пощёчину, но он весьма мил, когда не пристаёт ко мне. Я не могу обвинять его в честности. Мне нравятся откровенные люди.
Я протягиваю руку:
– Хорошо. Обещания приняты.
Арсен принимает моё рукопожатие, и мы улыбаемся друг другу. Мне немного нравится, что я заключаю договор с дьяволом.
Хотя я всё ещё не доверяю ему.
Глава 9
Прошедшее время
Бен: То, что я постоянно о тебе мечтаю, похоже на болезнь.
18 свиданий.
63 звонка.
1000+ сообщений.
Четырехнедельное богатство от Бена.
Самые лучшие четыре недели моей жизни.
Влюбиться в неправильного человека легко. Влюбиться в правильного человека еще легче. Но влюбиться в родственную душу – это вообще так же естественно, как дышать.
Этому суждено было случиться.
Хотя, не думаю, что влюблённость – это правильное слово, если ссылаться на мои чувства к Бену. Как на счёт парения? Каждый раз, когда я с ним, меня переполняет чувство полета.
Я ощущаю себя невесомой.
Я ощущаю себя свободной.
Нет, я чувствовала бабочек в своём животе и до этого: потеря сна, потому что ты не можешь перестать думать о ком-то, возбуждающие поцелуи – я ощущала это всё. Но с Беном бабочки не просто порхают во мне. Они рикошетят, как пули.
Засыпать на рассвете после ночи, проведённой в беседах с ним, это моё новое нормальное состояние. Когда он между поцелуями шепчет, как я красива, как сильно ему нравится то, как я пахну, и как сильно он меня хочет, я ощущаю эйфорию. И когда я чувствую, как его грубые руки сокровенно, нежно, жёстко, но всегда требовательно касаются моего тела, я пребываю в забытье.
Сидя на ступеньках крыльца своего дома, я наблюдаю, как дождь мочит асфальт. Моя кожа покрывается мурашками, когда прохладный воздух осени скользит под моей одеждой, касаясь моего тела. Он помогает охладить мои горящие щёки – физическая реакция, которая появляется каждый раз, когда я думаю о Бене и о том, что эти выходные могут значить в наших отношениях.
Распутная Кэти кричит: «они, держу пари, подразумевают некий сумасшедший секс».
– Что смешного? – интересуется мой отец, почёсывая затылок, когда я смеюсь вслух. Он сидит рядом со мной, пока я жду Бена.
Мне не следует смеяться, когда мой обеспокоенный отец так близок к тому, чтобы изменить своё мнение об этих выходных. Честно, я была удивлена, что он, впервые разрешил мне уехать с парнем, с которым я как бы встречаюсь. Парень, которого он мало знает, и с которым я, вероятно, займусь сексом, если уже не занималась этим.
Я поворачиваюсь посмотреть на папу и пытаюсь контролировать свой смех, когда он смотрит на меня своими мудрыми зелёными глазами. Они такие всепонимающие. Кажется, они обладают ключом к жизненным тайнам.
– Ничего, папочка. Просто вспомнила, что произошло во время занятий.
– Я тебе совершенно не верю, юная мисс, но меня беспокоит не это.
Сидя так близко к нему, я чувствую его привычный запах, вижу морщинки от смеха вокруг глаз и уголков рта. Это напоминает мне, как тяжело он работал, чтобы сделать мою жизнь счастливой.
– Пап, это ерунда. – Я смотрю на него. – Помнишь, когда мне было восемь лет я плакала на протяжении всей недели, потому что моя лучшая подруга, Лиза, уехала в Диснейленд, а я не смогла поехать с ней?
Он хихикает:
– Конечно, как я мог забыть? Я пытался убедить тебя, что мы не можем себе позволить отдых в Диснейленде, но как это внушить восьмилетнему ребёнку?
Я не могу не улыбаться.
– Я была довольно упрямой…
– Нет, ты была ангелочком, и это была моя вина. – Он берёт мою руку в свою. – Я не мог сорваться с работы и оплатить поездку. Но я помню, какой расстроенной ты была.
– Поэтому ты купил мне платье принцессы и притворялся драконом, – вспоминаю я, глядя на мужчину, которого люблю больше всего в жизни, – моего папочку.
Он улыбается, и вокруг его глаз собираются морщинки.
– Да, я отвёл тебя в ближайший магазин игрушек и купил тебе платье принцессы. А затем мы пошли в Джунипер Парк, где я бегал за тобой.
– Эй! Это был заколдованный сад!
– Вот это были дни. А теперь моя маленькая девочка заставляет кого-то ещё бегать за ней.
– Пап!
Мы смотрим друг на друга и смеёмся.
Мой отец очень важен для меня. Может быть, однажды, мне повезёт, и я встречу мужчину, похожего на него, и выйду за него замуж.
В моей голове машинально возникают карие глаза, но я отгоняю их от себя. Неужели, Кэти?
Наблюдая, как увеличивается беспокойство на лице отца, я чувствую приступ вины за то, что не рассказываю, что происходит между мной и Беном. Ну, серьёзно? Как? С какого места я бы начала? Мне следует поделиться с ним тем, что я так сильно влюбилась в Бена, что лишь мысль о его голосе бросает меня, то в жар, то в холод? О том, что мы разговариваем по телефону часами обо всём и ни о чём? И самое важное, что он заставляет меня хихикать, как малолетку?
Нужно ли мне рассказать, что я жду так долго, чтобы заняться сексом с Беном, потому что не уверена, расстался ли он со своей бывшей? И что, если он вернется к ней, прекращая всё, что между нами происходит сейчас, это станет для меня ударом. Следует ли мне говорить, что даже если мы «технически» не занимались сексом, то делали много всего, что можно сделать с двумя комплектами очень старательных рук и ртов? И то, что каждый раз, когда мы вместе, то отодвигаем границы дозволеного всё дальше?
Если бы отец узнал, что происходит в моей голове, думаю, что он бы перестал быть таким понимающим. Впрочем, он знает, что я давно не девственница. Он едва не убил Джека и его отца, когда нашёл обёртку от презерватива у меня под кроватью.
Поговорим о неловком.
Я тянусь к своему отцу и одной рукой обнимаю его. Прижимаясь к нему, я трусь носом о край его свитера, вдыхая запах дождя, старого хлопка и его всегда узнаваемого одеколона.
– Парень, который бегает за мной, – хороший.
Я стараюсь его переубедить, но судя по выражению лица папы, он не верит. Он знает, что я не говорю ему всего.
Твою мать!
Я так не хочу вести этот разговор прямо перед свиданием.
– Кэтрин, я понимаю, что уже поздновато разговаривать об этом.
И всё же ты говоришь об этом. Похоже, у нас состоится разговор.
– Я воспитал тебя хорошо, и знаю, что ты уважаешь себя и своё тело. Но ты уверена, что готова ехать с парнем, с которым встречаешься меньше месяца? – Он обнимает меня, обнадёживающе сжимая плечо. Как будто это поможет.
Я откидываю голову на его плечо:
– Да. Я думаю, что готова, пап. Пожалуйста, не расспрашивай. Меня выводит из себя этот разговор. Не волнуйся. Мы знаем, что делаем. Там будут друзья Бена. Это вечеринка в загородном доме.
– Вот почему я ненавижу быть одиноким отцом. Я не знаю, что делать или говорить, и чувствую, будто бросаю свою маленькую девочку на растерзание волкам.
– Па! Я знаю, ты еще признаешь это, но Бен замечательный и он относится ко мне, как к принцессе. Поверь.
Кажется, он хочет сказать что-то ещё, но Бен решает, наконец-то, показаться. Спасибо, Боже.
Когда я отодвигаюсь, чтобы подняться, отец останавливает меня.
– Кэти, просто пообещай, что будешь осторожна. Я не хочу снова видеть твою боль. – Он осторожно напоминает мне о прошлогоднем поступке Мэтта.
– Хорошо, пап. Но почему-то я уверена, что Бен никогда не причинит мне боль подобным образом.
И когда слова произнесены, я понимаю, что так и есть.
* * *
После неуклюжего и неудобного прощания, мы идем к чёрному лэндроверу. Когда Бен открывает для меня пассажирскую дверцу, то наклоняется и обхватывает мои щёки своими большими ладонями, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на моих губах. Хоть поцелуй мягкий и сладкий, но он заставляет мои пальцы на ногах скручиваться. Я хочу усилить поцелуй, но Бен отрывается прежде, чем у меня появляется возможность прижаться к нему.
– Чёрт, ты хочешь, чтобы твой отец пристрелил меня? На мгновение я подумал, что он собирается вернуться в дом за ружьём. – Бен улыбается и, кажется, хочет поцеловать меня вновь, но нет. – Я очень надеюсь, что у него его нет.
Когда мы отъезжаем, я оборачиваюсь к крыльцу в последний раз. Так и знала, отец всё ещё там, наблюдает, как я уезжаю. Он всегда там стоит, провожая меня. Я машу ему на прощание и посылаю воздушный поцелуй. Он прикидывается, что ловит его, а затем прячет его в карман своих брюк. Сейчас это выглядит смешным, но когда я была маленькой, мне это так нравилось, что традиция сохранилась.
Бен потянулся своей рукой к моей, переплетая наши пальцы. Моё умирающее с голоду тело питается его теплом.
– Привет, милая. Я скучал по тебе.
Я поворачиваюсь к нему, чувствуя, как улыбка растягивает уголки моих губ.
– Я тоже. Двадцать четыре часа – это та-аак долго. Даже не знаю, как я их пережила, – шучу, пытаясь сохранять спокойствие. Подшучивание над Беном – это весело, потому что в большинстве случаев он дразнит в ответ… шаловливо.
Сексуальная маленькая ухмылка Бена перерастает в улыбку, когда он подносит наши переплетённые пальцы к своим губам и целует мою руку. Внезапно в машине становится очень жарко. Отворачиваясь от него, я обмахиваю себя свободной рукой. Ненавижу, когда Бен так делает.
Нет, это ложь.
Мне это нравится.
Бен проехал, наверное, пять кварталов, когда остановился у обочины случайного дома в моём районе. Я не совсем уверена, зачем он это сделал и собираюсь спросить, что происходит, но не успеваю. Его губы впиваются в мои, словно он изголодавшийся мужчина, а я – еда, которую он не получал неделями. Его руки в моих волосах, прижимают меня ближе к нему, углубляя поцелуй. В тот момент, когда наши языки соприкасаются, я слышу, как он издаёт стон, но всё равно продолжает пытать меня своим ртом. Когда мы отрываемся друг от друга, я испытываю головокружение и возбуждение.
Я обхватываю его лицо, и мы в молчании замираем. Я вижу, как румянец покрывает его щеки, в то время как его губы, опухшие от моих поцелуев, улыбаются мне. Я улыбаюсь в ответ.
– Ну вот, это было хорошо, – произношу я, пытаясь укусить его за палец.
– И не сомневайся. А сейчас перестань быть такой чертовски привлекательной или мы никогда не доберёмся до Ньюпорта.
Выпутав руки из моих волос, он подносит большой палец руки, чтобы нежно провести по моей опухшей губе. Шершавость его пальца напоминает мне о том, где он был до этого, и кажется, Бен вспоминает то же самое, потому что снова стонет и отпускает меня.
– Чёрт, девочка. Ты сводишь меня с ума.
Пока Распутная Кэти в моей голове выплясывает «Чёрт, да!», я пытаюсь скрыть ухмылку.
– Знаешь, ты здесь не единственный горячий и возбуждённый. Что ты хочешь, чтобы я сделала?
Бен качает головой, но не отрывает от меня взгляда; его кленово-карие глаза выглядят едва ли не чёрными от сильного желания.
Ого!
– Хм, хорошо, всезнайка. Я не хочу, чтобы мы попали в аварию. Как на счёт того, чтобы тихонько сидеть и игнорировать меня?
– Серьёзно? – смеюсь я. – Тебе что, двенадцать?
Он смотрит на свои штаны, затем на меня.
– Рядом с тобой? Да.
Мои глаза перемещаются на его штаны и…
Оппа…!
– Неужели, Бен? – я качаю головой, но не могу остановить смех.
С улыбкой на лице он смотрит снова вниз и на меня.
– Только с тобой, Кэти. Я это имею в виду.
Когда он это говорит, я понимаю, что он пытается мне сказать. Он пытается заверить меня, что хочет меня и только меня. И я ему верю.
Я действительно ему верю.
* * *
Поездка прошла как в тумане, но несколько вещей врезались в мою память: уютное молчание, бросаемые украдкой взгляды, случайные поглаживания и тепло рук Бена на мне.
Когда мы прибыли в Ньюпорт, я была поражена. Я знала, что существует город, где богачи проводят отпуска в своих больших домах, но представить размеры их состояний невозможно, пока не увидишь эти особняки вблизи. Один из них становится всё больше, когда мы едем по бесконечной, посыпанной гравием дороге.
Поместье на побережье океана – громадно. Господи! Я только что умерла и проснулась в сцене из «Великого Гэтсби»?
Когда Бен подъезжает к главному входу, я пребываю в состоянии шока, страха и, честно говоря, возбуждения. Я знала, что Бен из богатой семьи и что большинство его друзей тоже состоятельны, но не представляла, что мы говорили о таких деньгах. Вытирая свои вспотевшие ладони о джинсы, я наблюдаю за суматохой внутри дома. Громкая музыка доносится сквозь открытые окна, и я вижу несколько танцующих и целующихся взасос пар.
Ошеломлённая понимаем того, где очутилась, я поворачиваюсь к Бену, когда мой живот скручивает нервный спазм:
– Хм… Я… Я…
Я понимаю, что не нужно пугаться большого дома и мысли, что я проведу выходные с богачами. Мой отец воспитывал меня так, чтобы я знала себе цену и гордилась тем, кто мы и что у нас есть, но…
Да кого я обманываю? Все мысли о самооценке вылетают из головы, когда ты стоишь перед особняком, в котором гараж больше, чем весь твой дом.
Бен выключает двигатель, затем сжимает мою руку в знак поддержки:
– Кэти, всё будет хорошо. Джулиан – классный и его сестра-близнец, Морган, тоже потрясающая. Мы хорошо отдохнем в эти выходные.
Он наклоняется, целует меня в лоб и трётся своим носом о мой нос.
– Доверяй мне. Ты здесь со мной. Никто тебя не обидит.
Я поворачиваюсь и обнимаю его. Я чувствую сильные мышцы его тела под моими руками, его неповторимый запах и принимаю решение.
Сегодня ночью всё произойдёт.
Я не могу и дальше жить в страхе, боясь, что Бен однажды меня бросит. Не могу. Я должна рискнуть, доверить своё сердце и позволить ему забрать меня туда, где мы останемся вдвоем. Потому целую его в шею, и шепчу:
– Не переживай. Со мной всё будет в порядке. Это шокировало меня, но я справлюсь. Помни, я – крепкая девушка из Квинса. Просто пообещай мне….
Бен отклоняется, чтобы видеть меня. Я вглядываюсь в омут его карих глаз, и затем вижу в них ответ.
Всё будет замечательно.
– Пообещай мне, что сегодняшнюю ночь мы проведём вместе.
