Текст книги "Обещание"

Автор книги: Мэй Макголдрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22

– Простите, мэм, но леди Уэнтуорт не принимает сегодня.

Ребекка выдержала взгляд лакея, преграждавшего парадный вход в Мелбери-Холл. Отказ слуги впустить ее лишь усилил подозрения Ребекки. С Миллисент что-то случилось.

– Она что, заболела?

– Всего доброго, мэм.

– Я здесь по приглашению. Как вы смеете закрывать передо мной дверь? Сообщите сквайру о моем приходе, немедленно.

Лакей побагровел.

– Приношу глубочайшие извинения, мэм, – сказал он с поклоном. – Мне показалось, вы спрашиваете леди Уэнтуорт, мэм. – Он попятился, распахнув дверь. – Не будете ли вы добры подождать в гостиной? Я доложу о вас сквайру. Вы уверены, что сквайр ждет вас, мэм? – с вызовом спросил лакей, проводив гостью в отведенную для визитов комнату.

– Вы подвергаете сомнению мои слова? – повысила голос Ребекка и, когда дверь за лакеем закрылась, охваченная волнением, стала мерить шагами комнату.

Поистине она не ведает, что творит. Ведь каждая встреча с незнакомыми людьми в Англии таит в себе опасность. Не только для нее, но и для Джейми. И для лорда Стенмора тоже.

Она вернулась в Англию ради Джейми, заботясь о его будущем, – ведь он наследник графа. Но не прошло и месяца с момента ее вступления на английскую землю, как она оказалась замешанной во множестве рискованных дел.

Размышления Ребекки прервал скрип приоткрывшейся двери, которая вела в смежную комнату, и в щель заглянула Миллисент.

Увидев ее, Ребекка в ужасе ахнула.

– Тише! – Женщина сделала Ребекке знак подойти ближе. – Мой муж не должен знать, что ты видела меня. Это опасно для нас обеих.

Лицо Миллисент распухло, под глазом был кровоподтек. Она едва держалась на ногах.

– Что с тобой?

– Пожалуйста, не спрашивай. Если кто-нибудь узнает, я не вынесу позора. Не говори ему, что мы знаем друг друга, что мы подруги. – Миллисент с опаской оглянулась на дверь, соединяющую гостиную с коридором.

– Найди какой угодно предлог, но не уходи. Мне нужно с тобой поговорить.

– Через час у меня встреча с мистером Каннингемом в Роще. Сможешь туда прийти?

– Не знаю! – И из глаз Миллисент брызнули слезы. – Попытаюсь! Но я бы не хотела, чтобы мистер Каннингем видел сейчас мое лицо. Ему тоже ничего не говори, Ребекка. Я нуждаюсь в помощи! Я больше не могу так жить!

Миллисент шагнула назад и притворила за собой дверь. Не успела Ребекка опомниться, как открылась другая дверь, и, обернувшись, она увидела сквайра Уэнтуорта.

– Миссис Форд, если не ошибаюсь.

Ребекка присела в реверансе. Вид у него был отнюдь не устрашающий, как представляла себе Ребекка. Он был одет по-домашнему: брюки, комнатные туфли и халат из шелковой парчи. Редеющие, завитые по моде волосы стянуты на затылке. В его облике она не нашла признаков жестокости, сквайра даже можно было назвать красивым.

Однако это не ввело ее в заблуждение. Сэра Чарльза Хартингтона тоже считали красавцем.

– Вряд ли я мог забыть, что пригласил такую прелестную женщину. – Сквайр окинул Ребекку оценивающим взглядом и улыбнулся.

– Прощу прощения, сэр, – сказала Ребекка. – Но я пришла, чтобы помочь мистеру Каннингему провести занятия с вашими слугами.

– Понятно.

– Было бы невежливо с моей стороны не засвидетельствовать свое почтение леди Уэнтуорт или вам.

– Насколько я понимаю, вы гостите в Солгрейве.

– Совершенно верно, сэр.

Сквайр приблизился к Ребекке, и она ощутила исходивший от него запах спиртного. Несмотря на ранний час, сквайр пропустил уже не одну рюмку.

– Вы подруга нашего небезызвестного соседа, графа Стенмора, миссис Форд?

В его тоне звучал грязный намек.

– Я гостья лорда Стенмора, сэр.

– А у графа неплохой вкус, черт бы его побрал. Сквайр указал жестом на кресло, но Ребекка направилась к двери.

– Мне, пожалуй, пора, сквайр Уэнтуорт. Если не возражаете, я пойду помогу мистеру Каннингему. Рада была познакомиться...

– Не торопитесь! – Сквайр подошел к буфету, взял с серебряного подноса хрустальный графин с янтарной жидкостью и наполнил бокал. – Предлагаю присоединиться ко мне, миссис Форд.

– Я не пью в столь раннее время.

– Раннее, говорите? – Он поднял бокал и подмигнул ей. – Что же, выпью тогда в одиночестве за вашу красоту.

Он осушил бокал и снова наполнил его. Ребекка направилась к двери, но он преградил ей дорогу.

– Скажите, мэм, что привлекательного в этом Каннингеме?

Ребекка остановилась.

– О чем это вы?

– Каннингем, этот учителишка. Нищий, без положения в обществе. Ни кожи ни рожи. А женщины вешаются ему на шею!

Ребекка задохнулась от гнева.

– Вы глубоко заблуждаетесь, сэр. Я только сегодня познакомилась с директором школы и предложила ему помощь в обучении ваших работников исключительно в благотворительных целях.

– Я и в самом деле ошибся, за что приношу вам свои глубочайшие извинения. Вы, конечно же, подружка Стенмора. Он околдовал вас своими чарами. Но очень скоро вы ему наскучите, и он заменит вас другой, такой же смазливой, как вы.

Ребекка проигнорировала это наглое заявление.

– Но женщина вашего типа может стать еще и моей подружкой. В наши дни, знаете ли, лишних покровителей не бывает.

– Благодарю за предложение, сэр, – с сарказмом ответила Ребекка. – Но я не нуждаюсь в покровителях.

Сквайр рухнул в кресло.

– Мне сказали, что вы вчера познакомились с леди Нисдейл в той Богом забытой деревушке.

Ребекка обернулась на дверь. Остановит ли ее сквайр, если она захочет уйти?

– Когда-то у нее, как и у вас, не было ни титула, ни денег. Именно в то время мы с ней и познакомились. Победы вскружили Луизе голову, и я решил сбить с нее спесь.

– Прошу прощения, сэр, мистер Каннингем...

– Этот ублюдок подождет. Я должен рассказать вам нечто очень важное. Известно ли вам, что я лишил Луизу девственности? Разумеется, нет. Это я научил ее доставлять мужчине удовольствие. Вскоре она нашла себе мужа, богатого старика. Именно к этому она и стремилась. – Ребекка видела, что сквайр буквально раздевает ее взглядом, и ей стало не по себе.

– Конечно, Луиза совершила ошибку, полагая, что, залучив Стенмора в свою постель, сможет женить его на себе. Посоветуйся она со мной, я объяснил бы ей, что Стенмор никогда больше не женится. Что напрасно она страдает от любви к нему. Думаю, вам любопытно будет это узнать.

Ребекка затаила дыхание. Должно быть, сквайр заметил произошедшую в ней перемену, потому что у него на губах заиграла улыбка.

– Знаете ли вы, что мальчишка, этот инвалид, которого вы воспитывали в колониях, не сын Стенмора?

Ошеломленная, Ребекка не могла вымолвить ни слова.

– И Стенмору это известно, —продолжал сквайр. – Пока он изображал из себя героя, сражаясь с французами в Квебеке, жена переспала с его отцом.

У Ребекки все поплыло перед глазами.

– Да, инвалид – незаконнорожденный отпрыск старого графа!

Ребекка изо всех сил старалась не выдать своего волнения.

– Стенмор поклялся на могиле отца никогда больше не доверять женщинам. – Уэнтуорт откинулся в кресле. – И его трудно в этом упрекнуть.

Ребекка не могла пошевельнуться, ноги словно вросли в пол.

– Бегите из Солгрейва, пока граф вас не вышвырнул вон. Вы – прелесть, и я готов взять вас под свое покровительство.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Ребекка вновь обрела дар речи.

– Я буду иметь в виду ваше предложение, – прошептала она и направилась к двери.

Глаза застилали слезы.

Позанимавшись с детишками слуг, Уильям Каннингем черным ходом вышел наружу. Пользоваться главным входом ему было запрещено.

Минуя вход в сад, Каннингем с удивлением услышал голоса, доносившиеся из-за ограждавшей его стены. Один из них он узнал и в ужасе остановился, когда до него дошел смысл слов. Он вернулся к воротам и заглянул внутрь. Две женщины сидели рядышком на каменной скамейке. Ни одна из них не заметила его приближения.

– Пожалуйста, простите меня, миледи! – говорила служанка. – Я пыталась, клянусь прахом матери, но она сущая дьяволица!

– Тише, Вай! Ничего страшного не произошло! Я сама виновата, что поручила это тебе.

Появился мистер Каннингем, и леди Уэнтуорт умолкла.

– Мистер Каннингем.

– Леди Уэнтуорт. – Он поклонился. Юная служанка, присев в реверансе, помчалась к дому, вытирая заплаканное лицо. – Прошу прощения, что побеспокоил вас.

На Миллисент были широкополая шляпа с опущенной на лицо вуалью, платье с длинными рукавами и высоким воротом. Руки обтягивали белые перчатки. Каннингем понял, что с ней случилась беда, и подошел ближе.

– Леди Уэнтуорт, прошу прощения за то, что позволил себе позапрошлым вечером.

Миллисент бросила взгляд в сторону дома и, не проронив ни слова, поднялась, вышла из сада и свернула на уходящую в заросли тропинку, которая вела в Рощу. Каннингем последовал за ней. Женщина споткнулась, но, прежде чем он успел поддержать ее, выпрямилась и скрылась среди деревьев. Он ускорил шаги.

– Леди Уэнтуорт, Миллисент!

Леди Уэнтуорт продолжала идти и остановилась лишь у старого дуба.

– Миллисент! – Каннингем схватил ее за руку. Он заметил, что леди Уэнтуорт плачет.

– Простите меня за то, что пытался вас поцеловать. Мне не следовало проявлять свои чувства к вам.

– Пожалуйста, не говорите мне о своих чувствах. Вступая в брак, я поклялась у алтаря хранить верность мужу.

– Но муж изменяет вам с леди Нисдейл. Слуги только об этом и судачат.

– Это меня не интересует. Я уважаю вас, мистер Каннингем. Обожаю вас. Ваша дружба – единственное, что есть у меня в жизни. Не лишайте меня ее.

Каннингем знал, что Миллисент любит его. Что нуждается в нем. Но внял ее мольбам.

– Как пожелаете, миледи. Я ваш преданный друг и слуга.

– Спасибо, Уильям. – Ее голос дрожал от слез. – Мы договорились с миссис Форд встретиться в Роще.

– Я тоже туда иду. Можно вас проводить?

– Я лучше пойду одна.

Уязвленный ее отказом, Каннингем прислонился к дубу, сердце его болезненно сжалось.

Каннингем не видел, что поблизости, в тени деревьев, стоит мужчина. Это был Миклби, надсмотрщик, он подслушивал их разговор. Сквайр, несомненно, щедро вознаградит его за это. Добродетельная леди Уэнтуорт может стать для него, Миклби, курочкой, несущей золотые яйца.

Глава 23

После разговора со сквайром Ребекка не на шутку встревожилась.

Она была не настолько глупа, чтобы поверить всему, что сквайр ей наплел, но то, что он рассказал о Стенморе, заставило Ребекку задуматься, и ей хотелось поскорее вернуться в Солгрейв, чтобы найти ответы на мучившие ее вопросы.

Однако с возвращением в Солгрейв придется повременить.

Прежде всего надо помочь подруге. Ребекка выехала на тропинку, ведущую в Рощу. Вдруг откуда ни возьмись на дороге появился крупный мужчина преклонных лет. Ребекка едва успела натянуть поводья, чтобы не сбить его с ног.

У несчастного были отрезаны уши, лицо покрывали многочисленные шрамы.

– Прошу прощения, мэм! – Ребекка обернулась и увидела появившегося со стороны реки мужчину. Он поставил на землю большую корзину и направился к Ребекке. – Мозес не хотел причинить вам зла. Истинная правда, не хотел. Я уведу его, если позволите.

– Он не сделал мне ничего дурного, – ответила Ребекка. – Я надеялась встретиться здесь с леди Уэнтуорт или мистером Каннингемом.

– Не знаю, мэм, придет ли сегодня леди Уэнтуорт. А мистера Каннингема я сейчас найду.

– Спасибо, – пробормотала Ребекка, глядя вслед удалявшимся рабам.

Их рубашки были в крови. Ребекка судорожно стиснула поводья. Положение этих несчастных поразило ее своей безысходностью.

Наконец появилась Миллисент.

– Спасибо, что пришла. Женщины обнялись.

– Прогуляемся? – спросила Миллисент, жестом указав на дорожку, по которой пришла.

Ребекка кивнула и привязала лошадь к дереву.

– Не спеши меня благодарить. Кажется, я невольно причинила тебе зло, – промолвила Миллисент. – Утром написала тебе записку, в которой просила отложить нашу прогулку.

– Я ее не получила.

– Знаю. Записку перехватила леди Нисдейл. – Миллисент сжала ладони Ребекки. – В этой женщине ты нажила себе врага.

Ребекка не удивилась. Леди Нисдейл и до этого была в ярости, поскольку лорд Стенмор положил конец их отношениям и стал уделять внимание Ребекке.

– Вчера по пути в Мелбери-Холл она засыпала меня вопросами о тебе. Я сделала вид, что мы незнакомы. Но по тону моего письма, хотя я не называла твоего настоящего имени, она могла догадаться, что это не так.

Ребекка не сомневалась, что рано или поздно ее личность будет установлена. Но ее не столько страшили судебное преследование и смерть, сколько позор, который запятнает имя графа Стенмора и отразится на Джейми. Что, если сквайр сказал правду о связи Элизабет с покойным лордом Стенмором?

Отношение Стенмора к Джейми свидетельствовало о том, что сквайр Уэнтуорт не солгал. Стенмор поступил в высшей степени благородно. Зная, что Джейми не его сын, разыскал мальчика, вернул и выдал за своего. Пора оставить их в покое. Джейми уже получил гораздо больше, чем могла дать ему она. Достаточно окреп, чтобы выжить. Ей пора уезжать.

– Почему ты скрываешь свое прошлое, Ребекка? Проведенную в Англии юность?

Вопрос Миллисент вернул ее к реальности.

– Десять лет назад я совершила убийство. Женщины сели на поваленное дерево. Настроившись на отъезд, Ребекка решила рассказать подруге правду.

– Я восхищаюсь тобой! – воскликнула Миллисент, выслушав подругу.

Некоторое время они сидели молча, только журчание реки нарушало тишину.

– Жаль, что у меня не хватает мужества покончить с моим мужем, – сказала Миллисент, прервав молчание.

– Есть другие способы преодолевать трудности. – Ребекка взяла подругу за руку. – Я не жалею о том, что сделала много лет назад. Многим мужчинам приходится расплачиваться за свою жестокость. Но будь уменя семья, к которой я могла бы обратиться и найти защиту, любое место за пределами того проклятого дома, куда я могла бы податься, я не совершила бы убийства. И моя жизнь сложилась бы по другому.

– Но судьба распорядилась иначе. И благодаря этому ты обрела Джейми.

Ребекка представить себе не могла, какой была бы ее жизнь без него. И все же не пожелала бы подруге испытать то, что испытала сама.

– У тебя есть семья и собственные средства, почему бы тебе не оставить сквайра?

Миллисент покачала головой.

– Он не позволит мне уйти.

– Он всегда обращается с тобой подобным образом?

Миллисент промолчала.

– А твои родные знают о его жестокости? Слезы заструились по лицу Миллисент.

– Он лишь изредка разрешает мне с ними видеться. И всегда присутствует во время наших встреч. Но даже если бы они знали, вряд ли смогли бы мне помочь. У меня две старшие сестры. Обе замужем, имеют детей, у них полно своих забот. А мой дядя был рад избавиться от меня, когда выдал за Уэнтуорта. Вряд ли он жаждет моего возвращения.

– Как насчет твоих личных доходов с наследства, доставшегося от семьи? Имея деньги, ты сможешь уехать, сбежать от него, если понадобится.

– Он убьет меня. Так же, как первую жену. Когда я пригрозила, что уйду от него, если он еще раз поднимет на меня руку, он мне об этом сказал. Это было через год после свадьбы.

Ветер зашелестел листьями в кронах деревьев. Миллисент поежилась.

– Для него я – собственность, так же как земля, рабы, домашний скот. Семья его первой жены владела плантациями на Ямайке. Там он и сколотил небольшое состояние. А незадолго до того, как решил переехать в Англию, его жена умерла при загадочных обстоятельствах. Уэнтуорт спьяну похвастался, что она утратила для него свою ценность.

Ребекка обняла подругу и почувствовала, что та дрожит.

– Дядюшке не терпелось сбагрить меня с рук. Мне исполнилось двадцать три года, но претендентов на мою руку не находилось. Уэнтуорт женился на мне, как и многие разбогатевшие мужчины, из-за имени, происхождения, связей в обществе. По прошествии пяти лет он получил все, что я могла ему дать, и теперь больше не нужна ему.. Он собирается меня убить, я в этом уверена. Найдет способ, как это сделать, и меня не станет.

– О, Миллисент! Ты не можешь здесь оставаться, поедем в Солгрейв.

– Это исключено. Я не хочу никого обременять, тем более совершенно посторонних людей. Ты единственная, кому я рассказала о своей несчастной судьбе. Единственная, кому я доверяю.

– Тогда поехали со мной в колонии.

Едва эта идея пришла Ребекке в голову, как тут же приняла отчетливые очертания. Все встало на свои места и наполнилось смыслом.. Потеряв Джейми, она будет помогать Миллисент. Будет заботиться о ней. Даст ей шанс на жизнь, как когда-то ей самой дала Элизабет.

– Я говорила тебе. Это огромный мир! Сквайр никогда тебя там не найдет, Миллисент.

– А как же мои деньги?

– Они тебе очень нужны?

Миллисент покачала головой и просветлела лицом.

– Я готова спать на соломенном тюфяке, ходить в рубище, только бы избавиться от побоев и издевательств. От насилия.

– Мы будем свободны, будем зарабатывать себе на жизнь честным трудом. Я через все это прошла.

Миллисент сжала руки Ребекки.

– Ты и вправду этого хочешь? Хочешь взять меня с собой?

– Хочу! И непременно увезу отсюда! Обещаю!

Получив записку премьер-министра, Стенмор тотчас же отправился в его резиденцию на Даунинг-стрит. Наверняка лорд Норт намерен выяснить, не причастен ли Стенмор к недавним инцидентам, нанесшим ущерб британской работорговле. За прошедшие две недели произошла неприятность в корабельном доке, на этот раз в Ливерпуле, где строились два невольничьих судна. А третьего дня на Темзе сгорел, погрузившись в зловонные воды Дептфорда, еще один корабль для перевозки рабов.

Как в стенах парламента, так и за его пределами ни для кого не было секретом, что Стенмор поддерживает акции, направленные на причинение вреда работорговцам. Этой весной премьер-министр сделал несколько заявлений, из которых следовало, что лорд Стенмор всячески способствует беспорядкам. Несомненно, думал Стенмор, ожидая лорда Норта, прицельная стрельба королевского военного флота по пяти судам, которая привела к их полному уничтожению, поставила правительство в затруднительное положение.

Тем не менее лорд Норт поздоровался с ним более чем сердечно. Проследовав за премьер-министром в его кабинет, Стенмор был поражен, узнав, что их встреча носит неофициальный характер.

– Видимо, мой секретарь снова переусердствовал. Я просто высказал пожелание встретиться с вами, когда вы в очередной раз будете в Лондоне, Стенмор. В суматохе последних дней работы парламента мне не представилась возможность поздравить вас с возвращением сына.

Стенмор удивленно изогнул бровь и опустился в одно из кресел. Больших и удобных.

– Благодарю вас, милорд.

Детские голоса и топот маленьких ножек в коридоре привлекли внимание лорда, и он бросил взгляд на дверь. На лице егоотразилась радость. Самый могущественный человек Англии дождался, когда шажки стихли, и сказал:

– Дети – воистину чудесные создания. Но им надо место, чтобы бегать, и воздух, чтобы дышать. Думаю, мы все готовы перебраться в деревню.

Лорд Норт прославился своей любовью к своим детям.

– Итак, завтра мы отправляемся в Банбери и Рокстон-Эбби. К сожалению, придется в скором времени вернуться в Лондон. Я приглашен, как вы знаете, на празднование дня рождения короля.

Дружба его величества с премьер-министром ни для кого при дворе не была секретом. И Стенмор понимал ее истоки. Полное отсутствие заносчивости и самомнения наряду с личной целостностью и безупречным чувством достоинства выгодно отличали лорда Норта от предыдущих лидеров британского правительства.

– Слышал, вы тоже предпочли держать сына в деревне, на свежем воздухе. Вы планируете оставить его в Солгрейве на все лето?

– Пожалуй, там ему лучше, чем где бы то ни было.

– Его зовут Джеймс, не так ли?

– Джеймс Сэмюэль. Как моего отца.

– Полагаю, вы уже сделали все приготовления, чтобы он мог учиться в Итоне?

– Конечно. Он начнет с осеннего семестра, милорд.

Стенмор вглядывался в лицо премьер-министра, гадая, что стоит за всеми этими вопросами. Возможно, он просто хотел познакомиться со Стенмором поближе. Оба посещали Итон и Оксфорд, но учились в разных классах и близкими друзьями не были.

– Мой старший сын сейчас здесь, – заметил лорд Норт. – Вам очень повезло, Стенмор. Живя в центре культуры и образования, «столице мира», как выразился Горацио Уолпол, моя жена потратила уйму времени на поиски гувернантки и учителей для наших детишек. Ходят слухи, будто ваш сын Джеймс получил отличное воспитание, находясь под опекой совершенно постороннего человека, хотя рос в колониях.

– Да, это так, – признался Стенмор.

Слухи, достигшие ушей премьер-министра, распространил сам граф. Что касается манер и воспитания Джеймса, то ему абсолютно не в чем было упрекнуть Ребекку. Она сделала гораздо больше, чем сделал бы любой другой на ее месте, располагая весьма ограниченными финансовыми возможностями.

– И эта загадочная женщина из колоний, та, что столь блестяще справилась с задачей воспитания вашего сына, насколько я понимаю, сейчас гостит у вас.

– Совершенно верно, милорд.

– А как по-вашему, она милосердный ангел или ей не чуждо корыстолюбие?

– Безусловно, ангел. Все, что она делала, она делала исключительно из сострадания к Джеймсу и моей покойной жене. Эта женщина растила его, не рассчитывая ни на какое материальное вознаграждение.

Губы премьер-министра тронула улыбка.

– Судя по всему, она просто очаровательная женщина. Скажите-ка мне, Стенмор, как долго она пробудет в Англии?

Думать об отъезде Ребекки Стенмору не хотелось.

– Полагаю, еще какое-то время поживет здесь. Она считает, что сможет вернуться в колонии, лишь когда Джеймс полностью приспособится к новым условиям.

– Она умна и великодушна. – Лорд Норт надул толстые губы. – Являясь единственным опекуном вашего ребенка столько лет, она, должно быть, сильно к нему привязалась. И все же готова оборвать нежные узы, объединяющие мать и ребенка, – даже если он приемный, должен добавить, – и покинуть его, когда в ее присутствии больше не будет необходимости. Она воистину замечательная женщина.

Слово «замечательная» было слишком слабым, чтобы охарактеризовать Ребекку. Стенмор отвел взгляд, ибо к нему вернулось беспокойство, вызванное неразберихой, окружавшей ее подлинное имя. Она не рассказала ему правду о своем прошлом. Но ведь и он многое скрыл от нее.

– Очень бы хотел с ними познакомиться.

– Прошу прощения, милорд?

– Я сказал, что очень бы хотел познакомиться с вашим сыном и очаровательной миссис Форд, Быть может, она согласится занять должность у меня в доме, вместо того чтобы возвращаться в Филадельфию, этот притон нарушителей спокойствия.

– Она не ищет в Англии работу, – резко произнес Стенмор.

Он не хочет, чтобы Ребекку кто-либо нанимал на работу. Чтобы она зависела от кого-либо другого. Он сам в состоянии обеспечить ее всем необходимым.

Это собственническое отношение встревожило графа. Впервые у него возникло ощущение какого-то постоянства. Стенмор представил себе ее красивое лицо, глаза, волосы, улыбку. Он соскучился по ней, черт побери!

– Все же я хотел бы встретиться с ней, прежде чем она уедет, – повторил лорд Норт настойчиво. – Вы не будете против, если я навещу вас в деревне?

– Разве вы не собираетесь отправиться в Рокстон-Эбби, а затем к королю?

– Собираюсь. Но намерен возвращаться в Лондон на празднование дня рождения короля через Хартфордшир. Уверен, Стенмор, вы окажете радушный прием усталому страннику.

– Вы всегда желанный гость в Солгрейве, милорд, – сказал Стенмор без особого энтузиазма.