Текст книги "Перехламок (ЛП)"

Автор книги: Мэттью Фаррер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Прямо над моей головой, опалив волосы, вспыхнули искры и дуговые разряды, и я, вскрикнув, спешно отполз в сторону. Хетч корчился и дергался, в его теле плясало электричество. Его руки беспорядочно мотались в воздухе, волосы горели. Кожа начала трескаться, и пальцы задели разбитый переключатель.

Это сработало лишь на мгновение, но сработало. Поток электричества ударил по прерывателям тока, которые мы взяли со склада, которые Йонни тщательно встроил в коммутаторную, а я – в большие дуговые фонари. Потом мы провели ток в обход прерывателей, так, чтобы в нужный момент, когда будем готовы, перекинуть всю осветительную сеть Перехламка на эти аккуратно расставленные слабые места.

Раздался хлопок, который как будто отдался во всем моем теле, потом еще один, и пошла цепная реакция: серия хлопков пронеслась по всей коммутаторной и вырвалась наружу через стену. Во всем Перехламке погас свет. Стальноголовые и Разжигатели оказались во тьме, и на них набросились Проклятье и Берсерки. И это сделал я.

За Перехламок. За Йонни. За Себьо, и Бакни, и Нардо, и Венца, и Мутноглаза, и Тэмм. За память о Сафине, стоящей у ворот и смотрящей, как я ухожу прочь, и Бизера Эннинга, зовущего меня, где бы он теперь ни был. И за Танни. Но как ни крути, в первую очередь я сделал это за Синдена Кэсса.

Я лежал, растянувшись во весь рост, в кромешной тьме коммутаторной норы, и смеялся, пока мне не показалось, что бока вот-вот треснут. Я смеялся, и слезы стекали по моим щекам, собираясь лужей на грязном полу.

ЭПИЛОГ

“ВОДА ДЛЯ ВСЕХ, НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ БОГАТЫХ”.

Слова были написаны яркой зеленой краской на высоте трех футов, на шлаковом выступе у дороги к Чащобе. Свет был достаточно ярким, чтобы отражаться от краски, но она уже не так бросалась в глаза, как раньше. Понадобилось больше месяца, чтобы она начала блекнуть, но в подулье все рано или поздно разлагается.

Нардо все еще ходил с палкой, и два аптекаря, которым он доверял, не могли обещать, что он когда-нибудь сможет обходиться без повязки на глазу. Он все-таки видел левым глазом, но тот слезился, быстро уставал и стал слишком чувствительным к пыли и хим-туману. Так что повязка оставалась.

Мы подобрали свои свертки с инструментами, и я повесил на шест свой фонарь. Он был новый: бледный, слегка голубоватый, незнакомого мне сферического дизайна. Вскоре после того, как открылся лебедочный порт, явился торговец с целым ящиком таких на продажу. Я прицепил его на фонарный шест ниже наконечника, как у багра. Я решил, что этот наконечник мне нравится.

Мы с Нардо осматривали результаты своего труда. В Перехламке еще много чего предстояло починить, а могли это сделать только мы двое. В прошлую светофазу мы, наконец, устроили поминки по Тэмм, Венцу, Мутноглазу и Йонни. Но скоро появятся еще фонарщики. Так сказали новые отцы города – Грааль и Кость-на-кость из Берсерков, посланница Сафины по имени Фолта и их приспешники. Нам обещали, что мы сможем отобрать и натренировать их сами. Но пока что в Перехламке было очень тяжело работать, даже после того, как мы починили перегоревшие переключатели в коммутаторной и снова подвели ток к крупнейшим источникам освещения. Трущобы оставались безумно опасны в темноте, а падалюги и крысиные стаи подбирались к стенам ближе, чем когда-либо за последние годы.

В самом городе все еще не прекратились поминки и плач по людям, которых забрала Сушь. Я пощупал водяную фляжку в своей сумке. В эти дни такая привычка распространилась среди всех жителей Перехламка, и вода, которую Сафина привозила из Сияющих Обвалов, по-прежнему расходилась по первоклассной цене. Берсерки и Проклятье уже три светофазы спорили о новом режиме выдачи пайков. Больше всего о том, как поделить прибыль и какова будет наценка Сафины. Беженцы, которые снова начали стекаться в город и думали, что фраза “вода для всех, не только для богатых” теперь стала обещанием, а не угрозой, встречались с неприятными сюрпризами.

Обе банды, одержавшие верх, сделали все, чтобы каждый в Перехламке понял, кто победил. Над Греймплацем, как праздничные флажки, были развешаны трофейные маски и скальпы. Неважно, насколько яростно спорили между собой новые отцы города, они помнили, что произошло с Фольком и Грюэттом, и тщательно старались сделать так, чтобы дело не доходило до драки. Названия “Стальноголовые” и “Разжигатели” теперь ничего не значили, потому что последних выживших членов обеих банд изгнали в скверноземье толпы перехламщиков, преследующие их по пятам. Слухи гласили, что Фольк все еще жив где-то за Глубокой Камерой, ну или будет жив, пока до него не доберется какой-нибудь охотник за головами. Букмекеры в игорных притонах Циклоповой площади прочили ему еще три светофазы, не больше.

Стоуп не пережил свержения Разжигателей. Почему-то меня это не удивляло. Хармос все еще был где-то здесь, но я не знал, сколько бы он протянул, покинув бункер. Гильдеец Тай поменял сторону с легкостью, говорящей об опыте. Последний раз, когда я о нем слышал, он договаривался с Проклятьем о праве пошлины на проход к лебедочному порту и нанимал караван, чтобы привезти добычу из разбитых поселений Зеркал-Укуса. Это меня тоже не удивляло.

Но фонари загорелись снова. Возродилась торговля, заработали лебедки. Поговаривали, что разведчики Берсерков ищут в нижнем улье старый завод, с помощью которого можно восстановить Писцовую впадину. Мы даже отыскали кое-какие новые кабели и подсоединились к ним, чтобы питать Перехламок электричеством. Все должно было пойти на поправку.

Даже кровоподтек на моем лице и синяки, оставленные ногами Хетча, по-своему радовали. Теперь я мог смотреть в глаза Перехламку. Я мог смотреть в глаза себе. Может быть, когда-нибудь я даже смогу упокоить призрак Танни. Сколько бы мне не понадобилось времени, чтобы сделать правильную вещь, в конце концов, я все-таки не ушел прочь.

– Пошли, – сказал я Нардо. – Давай выпьем.

А в это время где-то посреди Города-улья снова замигали огни в счетном доме Влица Таки.