Текст книги "О чем я только думал? (сборник) (ЛП)"

Автор книги: Мэтт Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

* * *

– Наша страна является гребаным посмешищем. Нас продолжают облагать налогами только потому, что мы зарабатываем больше, чем среднестатистический человек? За что? Мы очень много работаем, чтобы заработать столько денег! Среднестатистический человек садится на свою задницу после трудового дня с девяти до пяти, в то время, как мы продолжаем вкалывать в офисах...

Дэнни покачал головой и отключил питание телевизора легким нажатием на красную кнопку пульта.

– Это гребаная шутка.

Хотя он знал, что хороших новостей для него не будет – их никогда не было, – он включил телевизор, чтобы посмотреть, что будет с бюджетом, и, к своему большому сожалению, обнаружил, что в очередной раз повышаются налоги для состоятельных людей.

Мэл сидела рядом с ним и молчала. Она не хотела упоминать тот факт, что он унаследовал свои деньги и что среднестатистический человек на самом деле работает больше. Она знала, что подобное заявление будет встречено с яростью.

Кроме того, она безучастно перелистывала каталог «Next» в поисках идей для потенциальной линии одежды, которую она хотела запустить.

– Я собираюсь баллотироваться в премьер-министры. Я полагаю, что справлюсь с обязанностями гораздо лучше, чем большинство тупых ублюдков, которые уже успели побывать на должности премьера. Я хочу исправьте нашу страну раз и навсегда, я хочу, чтобы прекратите обсирать таких, как я...

* * *

Блэр насрал Дэнни на руку. Теплое, испускающее клубы пара дерьмо, слегка желтого цвета, как следствие диеты, в которой не хватало чего-то определенного.

Пока Кэмерон продолжал трахать в рот премьер-министра жесткими и мощными толчками, которые раздирали рот мужчины в клочья, Блэр подошел и начал размазывать свои фекалии по Дэнни.

– Ты должен быть готов к тому, что тебя обосрут, – сказал он, размазывая фекалии по Дэнни. – В политике всегда найдется кто-то, кто захочет на тебя насрать...

Запах говна, вкус крови, говна и уксуса...

Дэнни рыгнул, поднявшуюся с глубины желудка желчь.

Из-за того, что в его рот проникал член по самые яйца, Дэнни не мог выблевать желчь, поэтому вынужден был глотать ее обратно, чтобы затем снова попробовать блевануть – бесконечный процесс из-за буквального блокирования членом его горла.

По лицу Дэнни текли слезы.

Он отчаянно ожидал, когда закончится кошмар. К счастью для него, с ним почти закончили.

Почти.

* * *

Иванка лежала на кровати и рыдала в подушку. Рядом с ней лежал телефон, на экране которого все еще отображалось текстовое сообщение от придурка-парня, который оказался недостаточно мужественным, чтобы сказать ей, что бросает ее. Он прислал SMS, в котором сообщил, что все кончено.

Никакого второго шанса, без объяснения причины. Просто: я не люблю тебя.

Рядом с ней, на краю кровати, сидела Мэл и утешающе поглаживала ногу дочери.

Мэл ненавидела видеть дочь такой расстроенной, но знала, что в их доме не принято проявлять эмоции на должном уровне. Во всяком случае, когда рядом Дэнни. Он бы просто сказал им не обращать внимания, забыть о случившемся, жить дальше, потому что...

– В нашем мире нужно иметь толстую кожу.

* * *

Согласие получено.

Все вуайеристы шагнули вперед.

Кэмерон вытащил член из рта Дэнни и отступил на шаг назад – его роль исполнена.

Губы Дэнни обвисли, как куски порезанного мяса, выставленные на всеобщее обозрение в мясной лавке. Он прилагал все усилия, чтобы не потерять сознание. Он, чувствовал, как внутри него нарастает испепеляющая боль... боль, которой он никак не мог сопротивлялся.

Если он потеряет сознание, боли больше не будет. Однако он не знал, что если он потеряет сознание, то все, что его ожидало, будет приостановлено до тех пор, пока он снова не очнется.

Его руки снова привязали к ножкам стола, зафиксировав на месте.

– Итак, будьте готовы к моменту, которого мы все ждали, – сказал Блэр.

Один за другим участники группы достали из своих карманов бритвы.

Они раскрыли бритвы, обнажив ультраострые лезвия. Блэр тоже сунул руку в карман и вытащил бритву.

– В одной из твоих кампаний, – сказал Блэр, – тебя спросили о пропаганде ненависти к твоему конкуренту. Ты тогда сказал, что нужно иметь толстую кожу... Если ты не догадался, мы хотим знать, обладаешь ли ты... Мы хотим знать, есть ли у тебя толстая кожа...

Скрываясь за маской, он усмехнулся при мысли о том, что произойдет дальше.

Страдания Дэнни доставляли ему огромное удовольствие, учитывая, через что тот заставил пройти людей за последние несколько месяцев.

По крайней мере, так думал Блэр и остальные, стоявшие сейчас рядом с ним, но для подавляющего большинства людей брутальность Дэнни Хампа являлась глотком свежего воздуха. Да, он говорил чушь, но, в конце концов, не лукавил.

Предыдущие кандидаты поступали так же, но под дымовой завесой, поэтому сложно было что-то понять, пока не становилось слишком поздно. Но группе – с бритвами в руках – на все наплевать. Они хотели только одного – порезать его.

Одни ненавидели его и все, за что он выступал, другие ненавидели то, как он, став премьер-министром, относился к стране, а третьи были просто баранами, не способными самостоятельно принимать решения. Вот, в каком мире мы живем.

Блэр первым провел острием бритвы по коже премьер-министра. Медленно, целенаправленно он провел бритвой по лицу кричащего человека, отслаивая самый верхний слой кожи.

Не успел он убрать лезвие, как остальные тоже принялись наносить режущие раны – сдирая кожу Дэнни кусочек за кусочком, кровавый слой за кровавым слоем, а иногда порезы оказывались чересчур глубокими и вырывали куски мяса вместо того, чтобы срезать. Как ножи, разрезающие ветчину на тонкие ломтики.

– Будьте осторожны, – сказал Блэр. – Нам нужно посмотреть, сколько у него слоев, а не то, как быстро мы сможем его разрезать... Хотя...

Он посмотрел на извивающегося на столе Дэнни и подумал, действительно ли они виноваты в том, что режут слишком глубоко.

С каждым разрезом кровь начинала струиться, поэтому сложно было разглядеть, что именно они делают.

– Помойте его!

Мейджор поспешно прошел в дальний угол комнаты и взял белое ведро, наполненное почти прозрачной жидкостью.

По обратной дороге к столу он пролил немного, но неважно. Для выполнения поставленной задачи жидкости все равно хватало.

Когда все остальные отступили от стола, Мейджор воспользовался моментом и выплеснул содержимое ведра на корчащегося и кричащего премьер-министра.

Когда жидкость – скорее уксус – попала на изрезанное тело, крик Дэнни достиг апогея, а затем – тишина.

Он потерял сознание.

* * *

– А если вы не победите? Что тогда? Однажды вы сказали, что намерены переехать в другую страну. Вы уедите?

Хампу захотелось отвесить журналистке пощечину.

Похоже, маленькая сучка больше интересовалась тем, что произойдет, если он проиграет свою кампанию, чем тем, что он будет делать, когда выиграет. Хотя она права, он заявил, что в случае проигрыша уедет, но еще в самом начале предвыборной гонки. С тех пор он сумел добиться значительных успехов и, – к их ужасу – выяснилось, что участие в выборах практически неизбежно. Если он проиграет сейчас, то в следующий раз он вернется более сильным и решительным, и снова будет бороться за должность.

Очевидно, что партия тоже поддержит его, учитывая тот факт, что сейчас он появляется в заголовках газет, а большую часть своей избирательной кампании финансировал сам. Им проще согласиться с его кандидатурой, чем пытаться противостоять ему.

Он вздохнул, а затем улыбнулся, вместо того, чтобы отвесить журналистке пощечину.

Фирменное подмигивание.

– То, что нас не убивает, делает нас сильнее.

– То есть вы хотите сказать, что вернулись, чтобы бороться?

– Еще бы!

То, что нас не убивает, делает нас сильнее.

* * *

Дэнни открыл глаза.

Медленно, но перед глазами все начало проясняться.

Раны во рту почти затянулись, хотя вкус крови оставался свежим, как раньше. И тут, откуда ни возьмись, появилась любопытная мысль: как он может чувствовать вкус без языка? Все тело болело и зудело до такой степени, что он не заметил, что больше не лежит на животе и не привязан к столу. Он лежал на спине, уставившись в потолок.

В дальнем углу комнаты виднелось влажное пятно, с которого медленно капала вода в постоянно увеличивающуюся лужу на полу.

Кап. Кап. Кап.

Его собственная кровь, скапливающаяся на краю стола, тоже капала.

Постепенно к нему возвращались чувства, и тут он понял, что лежит голый. Более того, он осознал, что Тэтчер держит его за яйца. Суровые глаза за маской Железной Леди смотрели на него, пока рука сжимала его яйца.

Он застонал от боли, а не от удовольствия.

– Для того, чтобы вытворять такое сo страной... Мы догадывались, что у тебя должны быть большие яйца, – сказал Блэр. – Ты можешь представить наше разочарование.

Дэнни не ответил, потому что не мог. Его конечности не слушались приказаний мозга, а рот – без языка – не был способен просить пощады, хотя он уже был согласен уйти в отставку, лишь бы все закончилось.

Сквозь пелену мучительной боли, в его голове промелькнула мысль о том, что даже если бы он сказал, что уволится, они бы все равно его не послушали.

Бывшие премьер-министры. Ублюдки.

Внезапно Тэтчер начала тянуть за его яички, причем она сдавливала яйца все крепче, продолжая вытягивать их из его ноющего тела. Дэнни закричал.

Некоторые из присутствующих отвернулись, не желая смотреть, как медленно, но неумолимо начала рваться кожа; звуки напоминали куриные ножки, которые отделяют от остальной части приготовленной тушки.

Крики усилились, когда – неожиданно – его яйца полностью отделились от тела.

Тэтчер повернулась и сильно пнула яйца Дэнни через весь склад, словно забивала гол.

Человек в маске Черчилля начал блевать.

Дэнни скатился со стола и приземлился на пол, из раны в промежности хлестала кровь и скапливалась под ним.

– Самое смешное, что ты сказал – а я знал, что ты шутишь, – что если стена не защитит от шотландцев... ты попросту отпилишь их часть от нашего маленького острова в надежде, что они уплывут за много миль от нас... Именно такие высказывания, даже сказанные в шутку, еще больше утвердили меня в мысли, что ты не подходишь ни для страны, ни даже для жизни.

Блэр вышел из задних рядов толпы держа ножовку в руке. Он подошел к Дэнни, но тот уже ничего не различал. Блэр наклонился и положил руку на подрагивающий живот премьер-министра.

– Ты хотя бы своим крошечным мозгом обдумал практические аспекты "пиления острова"? Твой мозг вообще задумывался о таком, хотя бы интересовался, возможно ли подобное осуществить?

Он рассмеялся.

– Самое ужасное, что я подумал, что ты можешь подобное проделать.

Блэр расположил зубцы пилы так, чтобы они находились горизонтально вдоль покрытого волосами пупка Дэнни. А затем надавил всем своим весом на пилу; он потащил ее на себя.

Зубья пилы вгрызались в плоть, как зазубренный нож в мясной фарш. Некоторые из собравшихся – по-прежнему наблюдая за происходящим – закрыли свои уши трясущимися руками, когда, наконец, крики Дэнни начали проникать в их души.

Разрезав живот, Блэр сунул руку внутрь и вытащил из живота умирающего человека желудок, проткнув его своими длинными ногтями и разорвав на части.

Блэр выплеснул содержимое желудка обратно в рот Дэнни; гротескная смесь переваренной пищи и желудочной кислоты воняла, как оставленный плесневеть протухший сыр.

Блэр насильно скормил Дэнни часть вонючей желчи, которой Дэнни пичкал людей на протяжении нескольких месяцев избирательной кампании.

Дэнни уже перестал шевелиться. Он больше не корчился в агонии, не дышал и не издавал крики, заглушаемые содержимым его собственного желудка.

Его глаза, единственная нетронутая часть тела, смотрели не мигая прямо, однако Блэр продолжал заталкивать желудок ему в рот... Из рта, по разрезанным губам Дэнни сочился желудочный сок.

Блэр, мужчина, охваченный ненавистью и богоподобным чувством, что поступил правильно, избавив мир от такого человека.

– Он умер, – сказал Черчилль с расстояния в несколько футов. – Оставь его...

Блэр, усталый и покрытый грязью, уселся на пол.

Он снял маску, и присутствующие увидели не бывшего премьер-министра, а потного молодого человека, который работал в той же партии, которую возглавлял Дэнни. Следом, другой человек снял маску, и снова такой же молодой парень. Затем третий, четвертый...

Группа людей, смущенных тем, как Дэнни умер, была подкуплена для совершения самого жестокого убийства.

– Как мы справились? – спросил Блэр.

Они все повернулись к последнему представителю группы в маске. В конце комнаты стояла Тэтчер.

Сняв маску, Мэл не могла не улыбнуться.

Парни гордились ею.

Ее муж – свинья – страдал и сильно мучился, так же, как она на протяжении многих лет от его сексистских замашек.

А сколько денег они заработают за то, что помогли ей избавиться от мерзавца раз и навсегда? Эти деньги не нанесут ни малейшего ущерба некогда общему банковскому счету.

– Вы молодцы, – сказала она.

Перевод: Миша Грубий

«Член Мелвина»

Ее рот слегка приоткрылся, кончик возбужденного члена просунулся мимо полных губ, покрашенных ее любимой маркой вишневой помады. Пробравшись внутрь он заскользил по ее теплому и влажному языку и уперся в миндалины задней части горла. Она мгновенно проснулась, не проспав и больше трех часов. У неё тут же началась паника, в то время как твердый, пульсирующий пенис, отделившийся от тела у основания, продолжал втягиваться в её рот. Она попыталась закричать. Однако, из-за члена, который медленно продвигался вниз по ее горлу, сумела лишь выдавить из себя приглушенный хрип. Она начала задыхаться, пытаясь избавиться от постороннего предмета, который проникал всё глубже и глубже. Трясущимися руками она вцепилась за конец члена, но он тут же исчез в ее горле. Ее руки переместились к горлу, она продолжала с трудом дышать, отчаянно нуждаясь в кислороде, которого когда-то казалось было в изобилии. Выпуклость на ее шее былa похожа на ту, что видна на теле змеи, пожирающей только что проглоченную добычу. Выпуклость продолжала двигаться, пока твердое мужское достоинство медленно продвигалось по пищеводу девушки. Она вздохнула с большим облегчением, когда, наконец, объект очистил ее дыхательные пути, и кислород вернулся в ее организм. Все еще напуганная, она скатилась с кровати, в которую несколько часов назад рухнула в пьяном угаре, бросив свое черное платье на пол.

Когда ее охватила тупая и всепоглощающая боль, она вскочила на четвереньки, схватившись за грудь. Нахлынуло неприятное ощущение, которое возникает, когда проглатываешь слишком большой кусок пищи, который с трудом проходит желудок. С криком боли, она пересекла грязный пол спальни, разбросав всю одежду и обувь, и поковыляла к туалетному столику в дальнем углу. Онемевшие руки застучали по настольной лампе, пока не нашли выключатель. Маленькая лампочка замигала, давая более четкое изображение усталого отражения молодой девушки, смотрящее на нее с поверхности зеркала. Она издала еще один болезненный крик и снова схватилась за грудь, пока не наступило облегчение.

Все, что там было, полностью прошло внутрь.

Клаудия на мгновение замолчала, ожидая еще одну волну боли. Она ждала, нервничая и боясь сдвинуться с места. Затем, низким гулом, из глубины ее живота, вышла отрыжка, сопровождающаяся ярко выраженным сырным послевкусием. Она вздрогнула от отвращения, а затем рассмеялась, вспомнив прошедший сон, который разбудил ее. Сон об отрезанном члене, пробивающемся к ее горлу. Она покачала головой. Очевидно, в ту ночь она слишком много выпила, этому подтверждало отражение, смотрящее на нее из зеркала. Ее кожа была бледно-белой, спутанные длинные светлые волосы выглядели жирными, а темные тени для век растеклись по ее щекам. Ее взгляд на мгновение переместился на часы, стоящие у основания настольного зеркала.

3:42 утра.

Ей нужно было вставать на работу через два часа.

Уверенная, что боль полностью ушла, она, спотыкаясь, вернулась в свою уютную постель, ее мозг функционировал уже почти нормально, но ее тело все еще не было готово к бодрствованию. Она рухнула и натянула на себя одеяло, с глубоким сожалением о том, что она пошла выпить со своими друзьями. Или, скорее, о том, что она так долго не уходила, несмотря на все намерения вернуться домой в разумный час.

– Не уходи! Ты же только что пришла! – умоляла ее подруга, когда Клаудия сделала свою первую попытку уйти. – Выпей со мной еще. Пожалуйста.

Она провела со своей подругой почти все выходные, так что на самом деле не было необходимости выпить с ней «еще один» стаканчик, даже несмотря на то, что ее друг праздновал свой последний день на работе. Они могли повеселиться и без неё, ведь никому из них не было необходимости вставать рано утром.

Однако нельзя винить ее друга. Клаудия хотела остаться, так же сильно, как ее друг хотел, чтобы она была с ними.

– Хорошо, еще по одной и всё, – сказала Клаудия.

Ее пьяный друг в ответ хлопнул в ладоши и заметно обрадовался, побежав в бар за напитками, за которые, конечно же, она не платила. Зачем платить за напитки, если мужчины так счастливы покупать их для вас? Поговорка, которой, похоже, руководствовалась подруга Клаудии.

Немного флирта – продолжительный зрительный контакт, случайные прикосновения, улыбки, наводящие на размышления взгляды и предложения, полные намеков – и вам никогда не придется покупать выпивку в таком месте, где гремит тяжелая музыка, льется алкоголь, и отчаянные мужчины бродят в надежде кому-нибудь присунуть. Из всех клубов, в которые можно было попасть этой ночью, это было самое подходящее место для этого.

Внезапная волна тошноты захлестнула Клаудию. Она не знала, было ли это из-за количества выпитого алкоголя или из-за воспоминаний о жутком парне, который подошел к их столику. Высокие, тонкие, сально-каштановые волосы и бледно-зеленые глаза, а также желтые зубы, скорее всего из-за слишком большого употребления кофе. Его любовь к кофе была очевидна по запаху его прогорклого дыхания, когда он наклонился ближе, чтобы поговорить с ними. Даже в ее – к тому времени – пьяном состоянии этот парень был последним гвоздем в гроб сегодняшней вечеринки. Теперь она точно знала, что пора закончить день и вернуться домой спать.

Боже, как его звали?

Мелвин.

Одно его имя заставило их рассмеяться, после чего в его глазах зачиталось очевидное отчаяние. Этот человек явно был девственником! В нем не было не одного положительного качества, и даже здоровый банковский счет не заставил бы Клаудию лечь с ним в одну постель.

Клаудия снова вздрогнула при мысли об отвратительном человеке, особенно в тот момент, когда она вспомнила, как его потная рука коснулась ее.

– В мире еще нет столько алкоголя, чтобы заставить меня захотеть пойти куда-нибудь с тобой, – сказала она ему.

Он просто стоял там с выражением боли на лице, когда она собрала свои вещи и сказала подруге, что уезжает. Ее друг, конечно же, сопротивлялся, но знал, что это будет к лучшему. Мелвин можно сказать испортил всю их веселую атмосферу. То, что когда-то было забавным, превратилось в разочарования и негодования, когда он отказался их оставить.

Еще одна волна тошноты накатила на неё. Клаудия села, схватившись руками за живот, и закричала от мучительной боли. Что-то в ее животе двигалось и крутилось, извивалось. Её снова вырвало. Она скатилась с кровати и упала на пол, встав на четвереньки. В то время ее живот свело судорогами от боли, в десять раз более неприятной, чем то, что она испытывала в худшие из своих периодов. Она снова закричала, прежде чем перекатиться на бок – отчаянно пытаясь найти позицию, которая позволила бы немного отдохнуть от того, что мучало ее живот. Она снова закричала, когда боль переместилась в нижнюю часть кишечника.

Клаудия посмотрела на свой голый живот и снова закричала, увидев движение под кожей. Что-то дергалось изнутри. Сама кожа покрылась темно-фиолетовыми синяками. Что-то сильно кровоточило внутри нее.

Следующий крик был криком о помощи.

Она уже несколько лет жила одна. У неё была небольшая квартира с соседями вокруг неё. Кто-нибудь обязательно услышит. Кто-нибудь придет…

Она снова закричала. Еще одна сильная волна боли. Пурпурный цвет все ниже расползся под её кожей. Отчаявшись дотянуться до мобильного телефона, заряжающегося на столике для макияжа, Клаудия попыталась встать, но тут же упала на пол, ее внутренняя поверхность бедер была покрыта синяками, а белые трусики начали краснеть прямо на ее глазах. Встревоженная, она стянула трусики и испустила вопль, когда кровь хлынула из ее “киски”. И это были не месячные. Кровь была темной.

Раздался ещё один крик, с новой волной хронической боли, которая согнула окаменевшую девушку пополам. На этот раз боль пришла изнутри ее влагалища. Боль и какое-то движение внутри. Сквозь слёзы, из её уст вырвался очередной призыв о помощи.

– Пожалуйста, остановите это. Пожалуйста, уберите это. Это просто сон...

Дрожа, ее рука дотянулась до промежности, и она тут же вздрогнула, когда ее пальцы коснулись того, что она сразу же узнала... Головка члена...

– Кто-нибудь Помогите мне!

Твердый член продолжал проталкиваться – каждое движение разрывало ее изнутри – пока, наконец, член не шлепнулся на пол, как выпавшая какашка из задницы.

Клаудия кричала, наблюдая, как отрубленный член двигался к открытому окну. Его движения напоминали движение червя: он согнулся посередине, толкнулся вперед, согнулся посередине, толкнулся вперед, согнулся… толкнулся…

Потеряв слишком много крови, Клаудия потеряла сознание. Кожа на животе, вокруг паха и бедер продолжала темнеть. Темно-красная кровь текла между ее разорванных половых губа, словно вода из крана.

Если бы она сейчас очнулась, она не стала бы свидетелем того, как отрубленный член стреляет липкими брызгами спермы на стену, используя её в качестве клейкой массы, чтобы забраться вверх к открытому окну, на котором занавески развевались на легком ветерке.

Если бы Клавдия очнулась, то увидела бы, как член падает на куст, где он на мгновение замирает, прежде чем продолжить свое путешествие по саду к дороге.

Сгибается посередине, толкается вперед, сгибается посередине, толкается вперед, сгибается посередине, толкается вперед…

Если бы она очнулась, она увидела бы Мелвина, стоящего за деревьями через дорогу с расстегнутыми штанами, обнажая там, где должен быть член.

Должен был быть…

Она увидела бы улыбку на лице Мелвина, которая расползлась от удовольствия, от осознания того, что он преподал урок очередной сучке, которая отказала ему.

Её вечер мог бы быть совсем другим, если бы она просто трахнулась с ним, как он этого хотел. Однако сейчас из всех вещей, которые Клаудия хотела бы увидеть, учитывая то, что с ней случилось, былa только однa, свидетелем которой она была бы рада.

Клаудия не увидилa, как фургон мчится по дороге.

– Блядь! – внезапный шум и толчок рулевого колеса разбудил спящего пассажира. Фургон начало болтать из стороны в сторону. – Какого хуя? – вновь выругался пассажир, схватившись руками за переднюю панель, опасаясь, что они вот-вот разобьются.

– Что-то было на дороге… Кажется, я только что раздавил какое-то гребаное животное…

– Черт возьми, мужик. Я думал, мы вот-вот в кого-нибудь въедем и расхерачимся к чертям собачим!

– Я не видел никого до последней секунды, гребаная херня просто двигалась через дорогу.

– Что это было?

– Не уверен, что я точно знаю...

– Ну, и к черту его… Если он не знает основ безопасности дорожного движения, он заслуживает смерти.

– Ну и мудак же ты.

– Я? Вообще-то, это ты только что убил животное. Беднягу, наверное, дома ждет семья. Им будет интересно, где же папа.

– Да пошел ты…

– Может там вообще ничего не было. Забудь об этом.

– В любом случае, теперь уже слишком поздно.

Если бы Клаудия сейчас очнулась, она увидела бы стоящего на обочине дороги Мелвина, чей крик горя и боли пронесся по окнам всех близлежащих домов.

Перевод: Грициан Андреев

Бесплатные переводы в наших библиотеках:

BAR «EXTREME HORROR» 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR «EXTREME HORROR» 18+

https://vk.com/club149945915

Примечания

1

MILF (рус. милф, милфа) – аббревиатура от англ. «Mother I'd like to fuck» («мамаша, которую я бы трахнул», «мамаша, которой я б вдул») и является общим разговорным (сленговым) вульгарным выражением. MILF обозначает сексуально привлекательную зрелую женщину, обычно – рожавшую детей. В правильном значении термина возраст рассматриваемой женщины должен быть достаточен, чтобы годиться в матери мужчине, заявляющему о её привлекательности. 2

Фла́ффер – в порнобизнесе человек, обязанностью которого является поддерживать возбуждённое состояние актёров и обеспечивать длящуюся эрекцию. 3

около 30.5 см. 4

Вибратор «Rabbit» – это вибрирующая секс-игрушка, обычно выполненная в форме фаллического стержня для вагинальной стимуляции с прикрепленным к стержню стимулятором клитора. Название устройства происходит от того факта, что стимулятор клитора выглядит как пара кроличьих ушей. Первый вибратор «Rabbit» появился на рынке в 1984 году и, наряду с вибратором «Мagic wand», считается журналом «Cosmopolitan» одной из классических секс-игрушек. 5

имеется в виду разновидность анальной пробки 6

имеется в виду зажим для сосков 7

Кэ́ти Прайс, известна также как Джордан (англ. Katie Price), настоящее имя – Катрина Эми Александра Алексис Инфилд род. 22 мая 1978 ) – британская певица, автор песен, медийная личность и фотомодель, телеведущая, писательница, актриса, модный дизайнер и бизнесвумен.