Текст книги "Сколько стоит? (ЛП)"

Автор книги: Мэтт Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 12

Сколько стоит трахнуть себя дилдо?

На бумаге вопрос был прост. Нэйт поставил прочерк и подозревал, что большинство других сделали то же самое. Среди остальных участников были только женщины, большинство из которых, вероятно, когда-то экспериментировали подобным образом. Если уж на то пошло, ему, мужчине, было сложнее. Тела женщин были созданы для проникновения полового органа мужчины, что в данном случае заменит фаллоимитатор. Для мужчины, чтобы трахнуть себя фаллоимитатором, был только один вариант, и это был задний проход. Конечно, это не было невозможно, но многие натуралы все равно не стали бы экспериментировать с проникновением себе в анальное отверстие, если только они не геи.

Нэйт ничего не имел ничего против геев. Это было их решение жить так, как они жили, спать с теми, с кем они спали. Тем не менее, сам он никогда не испытывал желания вставить себе в задницу палец или фаллоимитатор. Его вполне устраивал традиционный секс с женщиной. Он получал от него удовольствие и ему не требовалось большего. Но, когда встал вопрос о том, сколько стоит, чтобы трахнуть себя фаллоимитатором, парень не колебался, решив сделать это бесплатно (естественно, чтобы его общая ставка была ниже, а не потому, что его это возбуждало). Он сделает это, и вполне сможет жить с осознанием того, что отымел себя в задницу, и, возможно, ему даже понравятся новые ощущения и будет чем разнообразить сексуальную жизнь. Все бывает.

Только сейчас он понял, как глупо было думать, что задача была так проста, как казалось. Фаллоимитатор был восьми дюймов в длину, и Нэйт сомневался, сможет ли он вообще впихнуть его в себя, не говоря уже о том, чтобы ввести его в анус целиком. Он был из резины, с имитацией вен по всей длине, и выглядел как обычный член, только фиолетового цвета. Но даже не сам фаллоимитатор испугал его своим размером. Черт, они даже предоставили небольшой тюбик смазки.

Очень заботливо. Особенно учитывая, что фаллоимитатор обмотан колючей проволокой.

Табличка на стене поведала ему, что нужно делать, простым и красноречивым сообщением: Трахай себя до эякуляции.

Пока Ким кричала из другой комнаты, Нэйт с опаской подошел к фаллоимитатору.

Я действительно собираюсь себя трахать этим?

К самотыку были прикреплены шарики, и когда он взял ее в руки, то почувствовал, что они наполнены жидкостью.

Из его рта текла кровь. Скоро кровь потечет из другого отверстия, и хотя перспектива не радовала его, а боль уже была значительной, он просто хотел покончить с этим. Он хотел покончить со всем этим проклятым делом.

Ким, спотыкаясь, прошла в комнату по другой стороны стеклянного ограждения. Ее рот был разбит, кровь текла ручьем, а по щекам текли слезы. Ее лицо было потным и бледным, полностью изможденным. Она поймала взгляд Нэйта. Он так сожалел, что поставил ее в такое положение. Она ненавидела его. Женщина отвернулась и посмотрела на то, что ждало ее в комнате. Несмотря на боль, прочитав записку и увидела усовершенствованный фаллоимитатор, она гротескно рассмеялась.

Это будет нечто!

Пошатываясь, Ким подошла к фаллоимитатору. Она схватила и отнесла к дальней стене, где опустилась на пол. Нэйт наблюдал за ней, так и не прикоснувшись к своему орудию пытки.

Ким смотря на парня, расстегнула оранжевый комбинезон. Она стянула его с плеч и спустила до голеней, обнажив верхнюю часть тела и белые трусики. Учитывая все, через что ей пришлось пройти, она уже не чувствовала стыда перед Нэйтом. Причем не стеснялась не только наготы, но и темных пятен на своих трусиках, появившихся вследствие того, что от боли и ужаса она не смогла сдержать мочевой пузырь и позорно обмочилась. Ненависть к этому человеку – к Нэйту, – из-за которого она оказалась в таком положении, превозмогла весь страх, боль и стыдливость. Только один из них мог выжить? Она хотела выжить. Она хотела победить, чтобы вернуться домой к своей семье. Она хотела, чтобы Нэйт застрял здесь навсегда... Чтобы он прошел через все, через что проходит она, но для него это закончилось еще большей агонией.

– Пошел ты, – сказала она ему, и с этими словами сдвинула трусики в одну сторону, а затем начала вводить в себя усовершенствованный для пыток фаллоимитатор. Когда металлические колючки зацепили ее половые губы и разорвали их, женщина не смогла удержаться от крика. При этом она не сводила глаз с Нэйта.

Нэйт наблюдал за происходящим с минуту, а затем понял, что теряет время. Он расстегнул комбинезон и спустил его вниз, обнажив ягодицы. Парень быстро вылил в руку предоставленную смазку и размазал ее по своему анусу. Остатки он вылил на фаллоимитатор, а затем расположил его напротив своей девственной дырочки. Ким тем временем уже глубоко ввела фаллоимитатор во влагалище. Он разрывал ее изнутри, но женщина, продолжая кричать, трахала себя изо всех сил.

Нэйт опустился на колени и навис над страпоном. Так было легче опускаться вниз, чтобы сначала немного разработать дырочку, прежде, чем ввести тот целиком. Парень поморщился, когда головка секс-игрушки уперлась в его сфинктер. Ощущение при проникновении было такое, словно он срет при запоре, только наоборот. Он знал, что боль станет сильнее... По ту сторону звуконепроницаемой перегородки Ким закричала еще громче. Лицо женщины исказилось в такой агонии, что казалось, ее тело не выдержит такой пытки, как и разум.

Следующая дверь со стороны его соперницы отворилась, когда из ее искалеченной пизды хлынула молочно-белая жидкость. Ее половые губы висели в рваных клочьях плоти, и при извлечении фаллоимитатора она разодрала их еще сильнее. Она отбросила страпон в сторону, пытаясь подняться на ноги. Ее внутренности горели, так как сквирт^[3] смешался с ее внутренними порезами, боль была настолько сильной, что она не могла даже подняться на ноги, поэтому не теряя времени, поползла к двери.

Нэйт издал крик, когда первая из колючек вонзилась в его плоть и стала пробивать себе канавку в его прямой кишке... Боль становилась все сильнее.

Парень с ужасом думал, что когда эта пытка будет закончена, останется еще шесть.

Глава 13

В следующей комнате на стенах висело несколько экранов. На каждом из экранов демонстрировались видеозаписи, на которых люди сбривали свои подошвенные мозоли на специально подставленные для этого тарелки. На некоторых камерах были установлены макрообъективы, поэтому на одних экранах была видна вся картина, а на других – только отслаивающиеся чешуйки кожи крупным планом, усеивающие тарелки. На тарелках были не только чешуйки кожи. Были также длинные, желтые ногти, состриженные с пальцев ног, некоторые покрытые грибком.

Между двумя экранами висела табличка со словами: Ешьте. Приятного аппетита.

Нэйт прополз в комнату. С другой стороны на полу лежала Ким. Она не двигалась, потеряв сознание от боли. Нэйт сам едва оставался в сознании. Его задница обильно кровоточила, как и рот, но он старался не думать об этом, глядя на экраны, висевшие на стене. Потом перевел взгляд на стол. Половина стола находилась на его стороне комнаты. Половина была на стороне Ким. С обеих сторон от прозрачной перегородки, разделявшей комнату, на столе стояло по тарелке, а на них... чешуйки твердой, прозрачной одеревеневшей кожи и человеческие ногти. При мысли о том, что это нужно съесть, Нэйта затошнило. Но рвоты не было, только кровь, которую он тут же сплюнул на пол.

Нэйт оглянулся на Ким. Парень чувствовал себя виноватым за то, что она здесь, и ему было жаль, что женщине столько пришлось перенести из-за его ошибки, но он уже так далеко зашел и так много выстрадал... Если она не справляется, то... Он не собирался ее ждать. Пройдя такой долгий путь, он не мог ждать ее. Парень пополз к столу, каждое движение вызывало нестерпимую боль, исходящую из прямой кишки.

Нэйт дотянулся до тарелки. Он опустил ее на пол перед собой и его снова передернуло, когда до него донесся запах пота и заплесневевшего сыра, которым воняли ногти.

Сыр.

Просто сыр с плесенью, купленный в супермаркете. Сыр. Вот и все.

Он выскреб содержимое тарелки в ладонь и на мгновение замер, глупо разглядывая горсть отходов человеческих тел.

Сыр.

Он откинул голову назад и закинул в рот содержимое ладони. Нэйт тут же все проглотил: не только чешуйки кожи и кусочки ногтей, но и полный рот крови, натекшей из его растрепанных десен. Он почувствовал, как острые ногти, царапая заднюю стенку горла, прочертили путь по пищевому каналу. Желудок тут же жалобно заурчал от очередного "деликатеса". Некоторые из частиц прилипли к его сломанным и зазубренным зубам (по крайней мере, к оставшимся пенькам и обломкам), покрыв их тонкой пленкой. Только сейчас Нэйт рад был сильному привкусу крови во рту. Если бы не он, парень был уверен, что вкус был бы ужасен.

Небольшое утешение.

Следующая дверь открылась как раз в тот момент, когда Ким начала приходить в себя. Нэйт бросил на нее последний взгляд, а затем протиснулся вперед, ползя на четвереньках, по-прежнему не в силах подняться на ноги.

Ким перевернулась на бок и посмотрела на экраны, обозревая все, что на них отображалось.

– Почему вы так поступаете со мной? – Ее голос был слабым и сиплым. Она сорвала его в предыдущей комнате. – Почему вы так поступаете со мной? – Это был риторический вопрос, на который ей все равно никто бы не ответил, но она не могла его не задать.

* * *

Сколько стоит вылизать стену от одного конца до другого?

Опять же, достаточно несложное задание. Сколько стоит, чтобы вылизать стену средней по размеру комнаты от одного конца до другого? Из всех задач самая простая, если бы было все так, как сказано. Истекая кровью, Нэйт и сейчас видел, что это не самая трудная задача, и даже не самая неприятная среди других, что он прошел. Но все же было не все так просто, как казалось.

Здесь, на стене тоже висело несколько экранов, на которых крутились видеоролики: люди разных возрастов и полов выковыривали из своих ноздрей зеленоватые комочки слизи и обтирали пальцы с прилипшими на них козявками и соплями о стену.

Табличка на дальнем конце стены подробно описывала, что нужно делать: слизывать застывшие сопли и козявки со стены, собирая их на язык, а затем сплевывать в пробирку у двери. Как только вес будет достаточным, следующая дверь откроется.

Нэйт почувствовал, как желудок скрутило, хотя по сравнению с тем же фаллоимитатором, которым он разодрал себе зад или бетонным блоком, о который сточил себе зубы, это было как легкая прогулка по парку. Они могли бы всадить в стену лезвия... Это определенно было бы интереснее.

Интереснее? Что эта Игра делает со мной!?

С усилием Нэйт поднялся на ноги, опираясь на стену. Он открыл рот и высунул язык, пересиливая боль в челюсти. Медленно парень провел языком по первой высохшей козявке на стене. Несмотря на сухость, та все еще была соленой на вкус. Она крепко прилипла и ее было нелегко снять со стены.

Нэйт вытянул челюсть так, что единственный оставшийся целым зуб на нижнем ряду выпирал вперед. Челюсть тут же свело от нестерпимой боли. Он соскреб первое из многочисленных отложений на стене, когда на другом конце комнаты появилась Ким. Женщина оглядела экраны, увидела пояснение, а затем посмотрела через прозрачную перегородку на то, что делал Нэйт. Если бы он наблюдал за ней, то увидел бы, как она тяжело сглотнула.

Камеры на потолке продолжали снимать их, транслируя в прямом эфире для извращенцев, которые готовы были платить за такое зрелище. И Нэйт, и Ким усиленно лизали стены.

Первые несколько комочков засохших соплей были не так уж плохи. Соленые? Да. Но не более. Если бы они были более свежими и влажными, было бы хуже. В таком виде это было похоже на соленые хлопья, поскольку, кроме соли, не было ничего другого на вкус; с свежем виде они был расползались на языке и были бы на вкус, вероятно, как слизни.

Самой большой проблемой был вес одного комочка на языке. Он был невероятно легким. Нэйту казалось, что сколько бы он не сплевывал их в пробирку, вес нисколько не прибавлялся. А это означало, что для того, чтобы дверь открылась, потребуется много времени и усилий.

Парень отвернулся от стены и отнес прилипшую к языку козявку к пробирке, расположенную рядом с дверью. С кровавым плевком он сбросил очередную козявку в трубку. Дверь оставалась запертой.

– Черт.

Ким использовала не только тот же метод, что и Нэйт. Она также использовала ногти на пальцах, чтобы отскребать отложения со стены. Правила такого не запрещали, по крайней мере, никто не остановил Ким, когда она так делала. Когда он увидел, что делает женщина, Нэйт последовал ее примеру: он скреб стены и зубами, и ногтями. Все, что собиралось под ногтем, соскабливалось на зуб и слизывалось языком. Определенно, так было быстрее и легче.

Адреналин бурлил в их телах, что позволило им не чувствовать оглушающей боли. Они двигались быстро и стремительно, отчаянно пытаясь дойти до конца этого кошмара.

Ким выплюнула в пробирку свой сбор. Слюну, кровь, сгустки и комочки из ноздрей, собранные со стены. Дверной замок щелкнул, и дверь открылась в следующую комнату; комнату, полную фотографий. И только ими.

Ким посмотрела на Нэйта. Он направлялся к своей пробирке. Зная, что у нее не так много времени, она шагнула в следующую комнату. Дверь автоматически закрылась за ней.

Ким на мгновение замерла в замешательстве.

Фотографии? 

Табличка с надписью поясняла: Насладитесь воспоминаниями. И ничего больше. Но, несмотря на то, что выглядело так, словно им дали передышку, это ею не было. Это только усложнило бы все в последующей комнате.

Дверь Нэйта открылась, и он шагнул внутрь. Парень выглядел измотанным до предела. Если бы он только знал, что его ждет. Ким стояла с растерянным видом, на его лице тоже появилось похожее выражение.

– Что это за хрень?

Нэйт посмотрел на первую из фотографий. Тематика снимков была одна, и знакомое и неприятное чувство ужаса накрыло его, как будто он стоял под холодным душем жутких эмоций. В этом задании они должны были каким-то образом обидеть ребенка.

Сколько стоит обидеть ребенка?

И, не смотря на то, что никакого ребенка в комнате не было, к вопросу это имело самое прямое отношение. Идея задания была интерпретирована, и содержимое этой комнаты напрямую связано с тем, что ждало их в следующей комнате.

И у Ким, и у Нэйта сердце ёкнуло, когда двери в соседнюю комнату со щелчком открылись.

Глава 14

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:

НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ЧИТАТЬ ЭТУ ГЛАВУ ЛЮДЯМ ДАЖЕ С КРЕПКИМИ НЕРВАМИ, ЕСЛИ У НИХ ЕСТЬ ЛЮБИМЫЕ ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ. ВЫ МОЖЕТЕ ПРОПУСТИТЬ ЕЕ, В НАЧАЛЕ СЛЕДУЮЩЕЙ ГЛАВЫ БУДЕТ КРАТКИЙ ОБЗОР БЕЗ ВСЕХ ЖУТКИХ ПОДРОБНОСТЕЙ.

Нэйт знал, что ждет его в соседней комнате. Он позавидовал неведению Ким, но скоро ее ожидал самый большой шок в жизни, поскольку она уже направлялась к открытой двери.

Парень оглянулся на одну из фотографий, прикрепленных к стене. Это был он сам, снятый своей женой в солнечный день на пляже. Он сидел на траве, обняв за спину золотистого лабрадора. Оба смотрели в камеру. Он улыбался, и даже у лабрадора было выражение на морде, похожее на улыбку, когда его язык лениво свисал из пасти.

Нэйт перевел взгляд на камеру на потолке. С ненавистью в глазах он предупредил их:

– Если я выберусь отсюда, я убью вас, если вы заставите меня сделать это... – Он помнил, что звук не записывался, но надеялся, что они смогут прочесть по губам, точнее их остаткам. Парень повторил снова, на этот раз медленнее: – Я... убью... вас.

Поскольку дверь за женщиной уже закрылась, он не слышал, как кричала Ким:

– Нет!

Медленно он прошел в соседнюю комнату. Как Нэйт и ожидал, его домашний питомец Берни сидел там, привязанный к небольшому колу, торчащему из пола. На стороне комнаты Ким тоже была с одна из ее собак, одна из тех, которую якобы убили парни, переодетые в громадных мышей в ее доме.

Берни залаял и мгновенно вскочил, как только увидел Нэйта, стоящего в дверях. С виляющим в приветствии хвостом пес бросился к хозяину, но тут же упал, поскольку поводок удерживал его на месте. Он снова залаял.

Нэйт медленно ступал к собаке, его глаза налились кровью от ярости.

– Привет, мальчик...

Парень подошел ближе к своему любимому питомцу и опустился на колени, морщась от боли, вызванной внутренними разрывами. Берни не знал, что ему больно. Он был просто рад его видеть и забрался к Нэйту на колени, прижавшись к нему так сильно, как только мог.

Нэйт не мог удержаться от смеха, когда Берни начал лизать его лицо. Маленькие собачьи поцелуи.

Нэйт не хотел смотреть на надпись на дальней стене и изо всех сил старался не замечать нож, который уже увидел краем глаза. Сейчас он просто хотел насладиться общением со своим псом. В последний раз.

– Ты ведешь себя так, будто не видел меня целую вечность, – сказал Нэйт, поглаживая пса. Парень попрощался с ним утром перед работой, то теперь и ему самому казалось, что это было вечность назад. – Глупый мальчишка, – сказал он со смехом, но глаза ему застилали слезы.

Злостный голосок снова зашептал в его голове:

А что, если он знает, что ты должен сделать? Что, если он просто пытается сказать тебе, как сильно тебя любит?

Нэйт попытался вытеснить этот голос из головы. Он не хотел думать об этом. Не хотел слышать его. Просто хотел наслаждаться этим моментом и надеяться, что на самом деле они блефовали, и ему не придется этого делать.

Но в этом-то и была проблема. Они ждали от него именно этого, и чтобы выжить ему придется это сделать. Он закрыл глаза и обнял Берни за шею. Эта большая, глупая собака была единственной счастливой константой в жизни Нэйта с того дня, как он забрал ее из приюта для животных. Нэйт не мог понять, как кто-то мог бросить щенка. Парень никак не мог взять этого в толк, но, каковы бы ни были причины, он был благодарен им за это. Очевидно, что они были недостойны такого любящего питомца.

Когда бы Нэйт ни был расстроен, именно Берни заставлял его улыбаться. Когда он испытывал стресс, собака просто подходила к нему и клала голову ему на колени. Нэйт почесывал псу за ухом, гладил его – это всегда помогало снять напряжение.

По иронии судьбы сейчас нахождение здесь Берни и было одним из самых больших стрессов, которые он когда-либо испытывал. Парень открыл глаза и посмотрел прямо в камеру. Он ненавидел их. Всех. Он ненавидел тех, кто его сюда затащил, он презирал тех, кто сидел в своих уютных домах или офисах и наблюдал за происходящим. Все, кто имел хоть какое-то отношение к созданию этого шоу, были просто тварями.

Нэйт повернул голову в сторону, продолжая обнимать свою собаку и посмотрел на Ким через прозрачную перегородку. Ее собака отчаянно пыталась привлечь внимание женщины, виляя хвостом. Ким стояла на коленях, прижав голову к полу, и Нэйт видел, как она кричит. Он видел мокрые от слез щеки. Из-за него женщина оказалась там, и он почувствовал сильное чувство вины, сильнее, чем прежде. Он засадил ее туда, пытаясь перехитрить своих работодателей, чтобы сделать рейтинги, не причиняя никому вреда. Он все подстроил, а теперь... Вот к чему это привело. Он знал, что прощения ему нет. Она не простит его, да и он сам никогда себя не простит. Парень знал, что не заслуживает прощения. Но это не мешало ему сожалеть.

Нэйт глубоко вздохнул и посмотрел мимо Берни и на табличку на стене: Обезглавьте своего питомца и положите его голову на весы, чтобы отпереть дверь. Нэйт почувствовал, как тошнота подкатила к горлу. Вопрос, заданный Эрикой, звучал так: Сколько стоит убить животное? Если бы он знал, что речь идет о его питомце, не раздумывая ушел бы оттуда в тот же момент.

Рядом с табличкой лежал большой и острый кухонный нож. Это было оружие, которым он должен был обезглавить своего пса. Рядом с ножом в стене была щель и еще одна надпись: Положите нож сюда, когда закончите. Естественно, оставить при себе оружие они бы ему не позволили, чтобы он не использовал его против них, когда выберется отсюда.

Выбраться отсюда? Да это же просто нереально!

Он обернулся к Ким, которая уже схватила нож и приближалась к своей собаке. Животное прыгало у ее ног, не подозревая о замыслах хозяйки. Пес просто хотел, чтобы та его обняла. У Нэйта снова скрутило живот.

У парня возникла идея: если дверь приводится в действие весами, то, может быть, нужно просто надавить на чашу весов, чтобы дверь открылась? Быстро, насколько позволяло его израненное тело, он бросился к весам, а Берни последовал за ним, отчаянно требуя внимания.

– Подожди минутку, – сказал Нэйт псу.

Он опустился на колени на пол – эта поза вызывала наименьшую боль в теле – и приложил руку к весам, надавливая на них с разной силой. Каждый раз раздавалось громкое жужжание, означающее, что вес был неправильным. Он остановился и посмотрел в камеру. Двери вовсе не открывалась с помощью весов. Весы были здесь только для показухи. Дверью управлял один из сотрудников компании, который сидел там с чертовым кофе в руке и наблюдал за происходящим.

– ПОШЛИ ВЫ! – кричал Нэйт в камеру, не видя, что по другую сторону перегородки Ким приставила нож к своему запястью.

Ким, в отличие от Нэйта, не представляла, сколько еще комнат ей предстоит пройти и что в них ее ожидает. Возможно, в следующей комнате ей придется убить своего мужа. Дальше? Дальше они могут заставить ее убить своих детей, а затем – только тогда – откроется последняя дверь, за которой находится обещанная ей свобода, если она выиграет гонку. Но если так, то какой ценой достанется победа? И разве это победа? Если ее сначала заставляют убить одного из своих питомцев, а затем, возможно, заставят убить и семью, то зачем ей тогда свобода? И жизнь, в которой она не сможет справиться с тяжким бременем вины, тяготеющим над ней. Это была не жизнь.

Женщина оперлась спиной о стену и сползла по ней, осев на холодном полу. Ее собака подошла и забралась к ней на колени, восторженно виляя хвостом. Как Берни лизал лицо Нэйта, так и собака Ким ластилась к хозяйке. По ее лицу снова потекли слезы, она обняла животное и притянула его ближе к себе, прижавшись к нему лбом.

– Я не могу этого сделать, – сказала она. – Я никогда не смогу этого сделать.

Но Нэйт мог.

Нэйт должен был. Он отрежет голову своей собаке. Он положит ее на гребаные весы и отдаст им их проклятый нож, пройдет через последние гребаные комнаты, а когда выйдет... Он убьет всех и каждого, кто загнал его сюда и заставил сделать это. Более того, он сделает это с улыбкой на лице.

Парень прислонился спиной к прозрачной перегородке и, держа нож в руке, другой рукой притянул Берни к себе. Пес в ответ снова лизнул лицо Нэйта.

На другом конце комнаты за перегородкой Ким сильно прижала лезвие ножа к своему запястью. Крепко зажмурив глаза, она потянула лезвие вниз по вене, разрезая плоть. Пока в ее и без того слабеющей руке еще оставалось немного сил, Ким проделала то же самое с другим запястьем под аккомпанемент лая своей собаки. Женщина выронила нож, опустила руки и зарыдала от боли. Кровь их перерезанных запястий разливалась около нее темно-красными озерами.

Нэйт закрыл глаза. Он не мог смотреть на то, что ему нужно было делать. Если закрыть глаза и орудовать ножом не глядя, а потом опустить голову Барни на весы, то в его памяти не сохраниться это зверство на всю оставшуюся жизнь. Он понял, что так и поступит. Чувство вины и так съест его заживо, как и боль от убийства своего лучшего друга, но все же лучше так, чем видеть это воочию. Проблема была в том, что с закрытыми глазами он не заметил, как цвет над запертой дверью переключился с красного на зеленый. Поскольку Ким выбыла из игры, ведущие шоу были заинтересованы в том, чтобы Нэйт прошел в следующую комнату – начало конца. Поскольку в игре остался только один участник, гонка была уже выиграна, и собаке не нужно было умирать. Ведущие шоу, в конце концов, не животные... И, кроме того, на онлайновых форумах уже посыпались жалобы. Измываться над людьми – это было здорово. А вот над животными – не надо.

Нэйт провел зазубренным краем лезвия ножа по горлу собаки. Собака тут же взвыла и попыталась вырваться. Нэйт крепче обхватил собаку, удерживая ее на месте, пока она продолжала тщетно барахтаться, молотя лапами и выворачиваясь. Другой рукой он все глубже погружал лезвие ножа в горло пса, кровь питомца текла по его рукам, заливала парню грудь и стекала на пол так обильно, что вскоре он стоял в луже крови. Все это время он не открывал глаза. Нэйт не хотел этого видеть, не хотел даже осознавать, что это он сам убивает своего пса. Своими руками. Ему казалось, что не видя кровавую кончину Берни, он попросту может убедить себя, что собака просто убежала...

Крича, Нэйт продолжал пилить шею пса. Его обуревала буря эмоций.

Боль. Злость. Ненависть. Месть.