Текст книги "Сколько стоит? (ЛП)"

Автор книги: Мэтт Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 6

Муж Ким, Джим, сидел напротив нее с выражением глубокого разочарования на лице. У них были разногласия, как у любой другой семейной пары, но такого выражения на его лице она никогда раньше не видела. И не хотела его видеть.

Его кожа была призрачно бледной, а под глазами виднелись черные круги. Он ничего не сказал ей. Он не винил ее в случившемся, хотя они оба знали, что это была ее вина. Он просто сидел, уставившись на нее в полутьме.

– Мне жаль, – сказала ему Ким.

Он либо не услышал ее слов, либо не захотел принять ее извинения. Просто проигнорировал ее.

По ее щеке скатилась слеза. Обычно это действовало безотказно. Он тут же бросался утешать ее и уверял, что все будет хорошо. Но не сегодня. В его взгляде не было сочувствия и понимания.

На всякий случай, если он ее не услышал, она повторила:

– Мне жаль.

Но Джим по-прежнему молчал. Она смахнула слезу.

Неожиданно он сказал ей:

– Очнись.

– Что?

Джим внезапно вскочил на ноги и закричал в лицо Ким:

– Очнись!

Ким медленно открыла глаза. Ее голова раскалывалась так, что она поняла, что уже очнулась. Вокруг было темно, так, что она даже не видела своей руки, приблизив ее к глазам. Хотя близко к глазам поднести ее так и не смогла, поняв, что руки и ноги у нее привязаны к чему-то, лишая ее способности подняться, а сама она распята в форме морской звезды.

– Мне все это привиделось, – сказала она сама себе. И тут же услышала шум. – Эй, кто здесь? Джим? Это ты? – спросила она, уже зная, что Джим ей никогда не ответит, но продолжала цепляться за соломинку.

Свет зажегся. Ее мужа не было в комнате, и саму комнату она видела впервые. Она не понимала, где находится.

– Джим просто сидел напротив меня. Он ничего не говорил. Он просто смотрел, – проговорила Ким пустым голосом. Казалось ее рассудок помутился. – И он не был похож на себя. Он был похож на пустую оболочку...

Все ее поведение изменилось по сравнению с тем, как она вела себя до того, как ей вкололи препарат. Она стала спокойнее. Отрешеннее.

Комната была больше похожа на те, в которых обычно снимали шоу. Вместо стола, привинченного к полу, здесь была кровать, к которой Ким была пристегнута. Она потянулась к ремням, сковывающим ее, пытаясь освободиться.

Дергая ремни, она воскликнула:

– Это не было одним из моих страхов. Вы все перепутали. – Она тяжело сглотнула, вспомнив гибель мужа, сестры и ее супруга. Их кровь была на ее руках. – И что дальше? – Ей хотелось крикнуть и потребовать, чтобы они отпустили ее, но знала, что это не поможет. Крики только доставят им удовольствие. Если бы она вела себя спокойно, вот это как раз бы разозлило их. В конце концов, в этом и была суть всего этого – увидеть ее реакцию на происходящее безумие. Если бы она не проявила никакой реакции, они бы не получили того, чего хотели.

Если бы только я могла повернуть время вспять и отреагировать по-другому у себя дома, – подумала она. Глупая мысль, учитывая, что если бы она могла, то не просто отмотала бы время назад к дому. Она бы вернулась к тому моменту, когда впервые встретила Нэйта и услышала его предложение. Она бы вернулась в тот момент и сказала ему, чтобы он засунул свое предложение себе в задницу.

Но это было невозможно.

Время нельзя было повернуть вспять.

Все, что она могла сделать сейчас, это играть с ними в собственную игру и не показывать им своего страха. В конце концов, именно в этом и заключалась игра – в ее худших кошмарах. Она должна была пережить ночь своих худших кошмаров.

Ким не знала, сколько сейчас времени. Понятия не имела, как долго пролежала на холоде, но утро должно было наступить. Когда-нибудь. Ей просто нужно было дожить до рассвета.

В любом случае, они больше ничего не могли ей сделать. Они убили людей, которых она любила, они убили ее домашних животных. Они явились в костюмах мышей.

Что еще оставалось?

Дверь открылась, и вошли четыре человека в костюмах белых мышей. Мужчины в маскарадных костюмах. Они окружили кровать, на которой лежала Ким, став двое по обоим сторонам, один в изголовье, еще один в ногах. У них ничего не было с собой. Они просто стояли и наблюдали за ней.

– Что дальше? – Ким посмотрела на каждого из них по очереди, ожидая, ответа. Ответа не последовало. – Вы так и будете стоять здесь до утра?

Ответом ей была тишина.

* * *

Шэрон перемотала вперед.

– Я действительно не понимаю, почему ты решил, что это будет шокировать кого-то, – сказала она.

* * *

Один из ряженых вышел из комнаты. Он вернулся, толкая перед собой тележку. На тележке лежало несколько шприцев, предварительно наполненных чем-то неизвестным. Был также скальпель. На нижнем ярусе тележки лежал предмет в форме коробки, скрытый под белой тканью.

Мышь остановил тележку рядом со своим коллегой. Тот взял в руки скальпель и молча разрезал блузку Ким, обнажив ее голую кожу и лифчик.

* * *

– О? Это уже интереснее. – Шэрон перестала перематывать и включила воспроизведение.

* * *

– Что вы собираетесь со мной делать? – спросила Ким. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но ее голос предательски дрожал.

Мышь приставил острое лезвие к животу Ким и надавил. Ким мгновенно напряглась и закрыла глаза, приготовившись к боли. Но боли не было, потому что надрез так сделан и не был.

Ким открыла глаза. Мышь все еще держал скальпель над ней, но вместо того, чтобы резать ее им, он потянулся к шприцу. Подняв его с тележки, он воткнул иглу ей в живот, после чего нажал на поршень, вводя в ее тело жидкость. Ким поморщилась и тихо вскрикнула, когда то, чем бы это ни было, начало распространяться по ее кровеносной системе.

– Что это? Что мне ввели?

Ей не стоило беспокоиться. Это было всего лишь обезболивающее, чтобы порез не причинял боли. Однако это было сделано не для облегчения ее страданий: они не хотели, чтобы она потеряла сознание до того, как начнется веселье.

* * *

– Скажи мне, что это не анестезия, – сказала Шэрон.

– Это было необходимо.

– Нашим зрителям нравятся крики.

– Возможно, но если человек потеряет сознание, то зритель точно удовольствия не получит.

– Всегда можно привести их в чувство.

– Или дать им что-то, что поможет справиться с болью, чтобы они могли оставаться в сознании в течение всего времени, что бы мы с ними не делали.

– Потеряв чувствительность?

– Иногда ожидание боли хуже, чем сама боль.

Шэрон не стала спорить с Нэйтом. В этом она была с ним согласна. Проблема была в том, что она не думала, что Нэйт способен придумать что-то действительно шокирующее... Что-то, что может быть даже близко к тому, чтобы быть хуже боли, которую может чувствовать человек.

Она повернулась к экрану.

* * *

Мышь отложил шприц и только потом резанул скальпелем по ее коже. Во второй раз Ким напряглась, но Мышь лишь издевательски рассмеялся, когда снова отдернул лезвие. Он положил его на тележку рядом со шприцами, а затем кивнул остальным.

Другие парни в костюмах мышей последовали его примеру и стянули с нее леггинсы и трусики, полностью обнажив ее. Ким попыталась скрестить ноги, чтобы сохранить хоть какое-то достоинство, но ее мешали тугие путы. Ее голые ноги, обнаженная промежность и слегка неухоженные волосы на лобке были выставлены на всеобщее обозрение.

* * *

– Ну, по крайней мере, у нас было хоть немного наготы, – сказала Шэрон. – Приятно увидеть старую школу. Так много людей в наши дни предпочитают лысый лобок, думая, что это то сексуально. Я не знаю. Для меня это немного по-детски...

– Не могу сказать, что я согласен с вами. Я просто думаю, что это более опрятно и... – Нэйт замолчал, когда Шэрон бросила на него неприязненный взгляд. Судя по выражению ее лица, ей было не до обсуждения интимных причесок.

* * *

Мышь рядом с тележкой потянулся вниз. Из-под белой простыни он достал тюбик с лубрикантом^[1]. Он показал его Ким, прежде чем вставить его ей между ног. Женщина вздрогнула, когда конец тюбика вошел в ее сухое и тугое влагалище. Введя кончик тюбика, человек в костюме мыши сильно сжал его, выдавливая содержимое внутрь.

Ким задыхалась, чувствуя, как холодная субстанция заполняет ее изнутри. Ее сердце бешено колотилось, так как она могла только предположить, что ее ожидает. Ее живот теперь полностью онемел.

* * *

Шэрон вновь приостановила видео.

– Надеюсь, мы не собираемся устроить шоу с изнасилованием?

– Нет, – коротко ответил Нэйт. – По крайней мере, не в том смысле, о котором вы подумали.

– Потому что изнасилование не развлекает. Это просто акт жестокости и похоти отчаявшихся мужчин, демонстрирующих свою жалкую неспособность создать нормальные отношения и завоевать женщину.

Нэйт не стал заострять внимание на том, что на последних съемках, в которых он принимал участие, бездомный насиловал женщину без сознания. Он полагал, что она просто возразит, что дело не в самом изнасиловании. Это было лишь средством достижения цели; чтобы участник мог перейти к выполнению следующего задания.

– И последнее, что нам нужно, это видеть, как кучка мужчин в маскарадных костюмах насилует связанную женщину, – добавила она.

Уже не в первый раз Нэйт поерзал на своем месте. Никакого изнасилования мужчинами в костюмах не будет, но он знал, что сейчас что бы он ни сказал, она все примет в штыки. Ей просто необходимо было доказать ему свою правоту.

– Давайте посмотрим дальше, – попросил Нэйт.

Глава 7

Близстоящий к тележке костюмированный садист потянулся вниз и сдернул салфетку с предмета, находящегося на нижнем ярусе. Под ней оказался стеклянный контейнер, внутри которого копошились несколько мышей.

Он поднял прозрачный контейнер и поставил так, чтобы истязаемая увидела, что в нем.

– Что вы делаете? – Ким начала панически стала дергать свои путы, но те крепко удерживали ее привязанной к койке. Мышей, не тех ряженых, а настоящих грызунов, она боялась еще больше, чем остаться в одиночестве. Эта фобия была у нее с самого детства, избавиться от которой у нее так и не получилось.

Мужчина снял белую перчатку (часть своего дерьмового костюма) и открыл крышку контейнера. Просунув руку внутрь емкости, он схватил самого медлительного из грызунов. Запаниковав, тот пищал в его зажатой ладони.

– Что ты делаешь?! – умоляюще спросила Ким, глядя на него выпученными от страха глазами.

Крепко зажав в руке извивающегося грызуна, мучитель подошел ближе к Ким. Лицо под маской медленно повернулось и посмотрело на окаменевшую от ужаса женщину. Она могла поклясться, что чувствует под маской его самодовольную, садистскую улыбку.

– Пожалуйста, не делайте этого...

Ее слова прозвучали глухо. Истязатель поднес мышь к влагалищу Ким и стал засовывать его ей внутрь.

Ким закричала, почувствовав, как грызун проникает внутрь нее; этот процесс облегчался большим количеством смазки внутри влагалища. Она чувствовала, как мышонок внутри нее извивается, пытаясь выбраться наружу. Она чувствовала его маленькие лапки, которые царапали стенки ее влагалища, когда он пытался выбраться на свободу. Женщина снова закричала, чувствуя, как испуганное животное пытается прогрызть себе путь наружу. Царапает, кусает, извивается, грызет...

– Вытащите его! Пожалуйста! Вытащите его!

Другой мужчина подошел к контейнеру. Он тоже снял перчатку, а затем протянул руку и схватил следующего грызуна. Тот, как и предыдущий, тоже попытался вырваться из его рук, но мужчина крепко держал его.

Когда садист с зажатой в кулаке мышью приблизился к Ким, тот, который запустил первого грызуна ей во влагалище и теперь удерживал его внутри, перекрыв ему выход прижатой ей между ног ладонью, отошел в сторону, давая ему возможность подойти ближе к цели. Вторую мышь всунули в Ким так же, как и первую, в то время как она исходила криком.

* * *

Шэрон медленно повернулась к Нэйту. Даже она была удивлена тем, в каком направлении развивалось действие. Нэйт наблюдал за происходящим на экране, улыбаясь, когда кровь начала вытекать из искалеченной пизды жертвы на экране.

– Эти мыши не маленькие, – заметила Шэрон.

– Они чуть больше среднего размера.

На экране истязание продолжалось. В кричащую и извивающуюся на койке женщину всунули третью мышь. Третий грызун был больше первых, и он застрял при входе, оставшись висеть наполовину наружу. Его хвост был похож на перекрученную нитку тампона, свисая из ее щели.

– Сколько еще?

– Как видите, это предел, – признался Нэйт.

– Если бы ты начал с этого, то мог бы стать победителем, но... Две с половиной мыши? Слишком мало, слишком поздно.

Нэйт улыбнулся, потому что знал, что будет дальше.

* * *

Последний из ряженых поднес свою мышь к Ким, пока его коллега доставал скальпель из тележки. Он сделал шаг назад, чтобы его партнер смог добраться до онемевшего живота Ким, и с улыбкой под маской наблюдал, как острое лезвие разрезает живот Ким; достаточно глубоко, прорезая мышцы и плоть... Достаточно широко, чтобы парень, державший мышь, смог протиснуть своего грызуна внутрь и протолкнуть его между ее органами.

Крики Ким не прекращались, она продолжала извиваться, насколько позволяли ей путы.

– Вытащи его... Пожалуйста, вытащи его! – повторяла женщина снова и снова, обезумев от того, что они с ней делали.

Из контейнера взяли еще одного грызуна. Этого засунули ей в рот. Мышь тут же развернулась, чтобы выпрыгнуть обратно, но рука в перчатке зажала Ким рот. Под тяжелой рукой человека в костюме Ким задыхалась, чувствуя, как хвост грызуна трепыхается у нее в горле.

Несмотря на ужас происходящего, в голове Ким всплыл разговор с Нэйтом, перед подписанием контракта.

– Значит, все, что мне нужно сделать, чтобы получить деньги, это пережить ночь, в которой оживут мои кошмары?

Нэйт ободряюще кивнул ей, прежде чем сказать:

– Да. Только и всего. Всего лишь одна единственная ночь, и деньги ваши... Если не сможете справиться с этим, то не получите ничего.

Все это было обманом. Пережить эту ночь было невозможно. Зрение Ким затуманилось, и она потеряла состояние.

* * *

Шэрон выключила видео и положила пульт телевизора на стол перед собой, тяжело вздохнув.

– Не буду ходить вокруг да около, – сказала она, – ты облажался.

– Вы не впечатлены последним...

– Позволь мне перебить тебя. Конец был неплох. У тебя было несколько хороших идей, но, кроме как засунуть в нее мышей – что там было еще? Да, она была напугана, да, смерти были – но ничто из этого зрителя не впечатлило. Слишком долгая раскачка тоже не способствовала рейтингу. Многие отключились так и не дождавшись смака.

– Ну...

– Это был риторический вопрос. Твое шоу провалилось. Это факт. Понизившийся рейтинг и низкие просмотры говорят сами за себя.

Нэйт почувствовал, что у него покалывает в подмышках, и он начал потеть. Возразить ей ему было нечего. Цифры говорили сами за себя, и, что ж, их определенно не хватало. Конечно, по сравнению с другими шоу.

– Ты знаешь, что я должна тебя уволить?

– Я знаю, что совершил ошибку. Я попробовал что-то новое. Это не сработало. Но я могу вернуться к старому формату. Я могу сделать что-то похожее и вернуть зрителей. Вам просто нужно дать мне шанс...

– У одного из ваших коллег уже есть идея, в каком направлении нам двигаться дальше, чтобы привлечь больше зрителей и, что более важно, удержать их.

– Можно поинтересоваться, что это будет?

– Нет. Ты не можешь. – Шэрон откинулась в кресле. – Вопрос в том, насколько ты хочешь сохранить свою работу?

– Мне нужна эта работа. У меня ипотека, ребенок скоро родится... У меня...

– Тогда... ты должен доказать, насколько эта работа важна для тебя.

– Доказать?

– Да, как сильно ты хочешь сохранить работу. Ты должен доказать, что нам действительно нужен такой работник.

Нэйт поёрзал в своем кресле. Тревожное чувство разъедало его, он не мог понять, к чему она клонит, но что бы это ни было, шестое чувство подсказывало парню, что ему это не понравится.

Шэрон продолжила:

– Ты станешь участником в следующей игре. Если действительно хочешь сохранить свою работу, ты выиграешь ее. Затем, после этого, ты выполнишь все задания в новой версии игры, которую мы тестируем...

– Вы хотите, чтобы я делал то, что мы заставляем делать этих людей?

– Мы никого не заставляем. Если они хотят уйти на первом этапе, они могут. Они просто не выиграют деньги. Если ты хочешь уйти, удерживать не станем. Ты просто потеряешь свою работу. – Шэрон хищно улыбнулась. – Вот что я тебе скажу, я даже удвою твою ставку, если ты выиграешь. Так что ты сохранишь свою работу и еще даже заработаешь при этом. Справедливее и быть не может. В противном случае мы распрощаемся. Это зависит от тебя, но ты должен решить все сейчас. Время на обдумывание нет... – Она сделала небольшую паузу, а затем спросила: – Так каков твой ответ?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

СКОЛЬКО СТОИТ...

...сохранить работу?

Глава 8

Нэйт сидел в маленькой комнате с другими участниками, надеясь выиграть. Вот только он играл не ради денег. В первую очередь он играл, чтобы сохранить свою работу. Денежный выигрыш шел здесь всего лишь приятным бонусом. Однако на данном этапе он не доверял никому, кто работал в этих офисах, и не доверял уже давно, еще с первой игры, поэтому мог рассчитывать только на себя.

Парень оглядел комнату. Другие люди, находившиеся здесь, оживленно обсуждали перспективу уйти с судьбоносной суммой денег. Никто из них еще не знал, во что они ввязались. Нэйт не стал их предупреждать. Это было не его дело. Это была работа того, кто вел нынешнее шоу.

Дверь открылась, и вошла темноволосая женщина с суровым выражением лица. Нэйт сразу же узнал ее. Ее звали Эрика Коннер, и они не единожды встречались в стенах здания. Она сразу же заметила Нэйта. На долю секунды женщина оторопела, но вскоре удивление сменилась улыбкой. Нэйт понял, что это не дружелюбная улыбка.

Он посмотрел в сторону двери, через которую она вошла. Все его существо говорило ему встать и рвать отсюда когти.

К черту работу, к черту деньги. Найдется и другая работа. В худшем случае, могу устроиться в ресторан быстрого питания. Это было лучше, чем ничего.

Но так ли это?

Нэйт получал здесь хорошие деньги. Определенно больше, чем среднюю зарплату. Впрочем, это было неудивительно, учитывая то, что работодатели заставляли делать своих сотрудников.

Мы заставляем людей проходить через ад, но за это получаем хорошие деньги. – Он вздохнул. Было бы глупо терять такую работу, уйдя сразу. Сначала можно узнать, что ждет его и остальных участников. Если все будет действительно плохо, тогда он уйдет.

В его голове прозвучал звоночек:

Ты уйдешь? Серьезно?

Он попытался проигнорировать его, но безуспешно.

Ребенок вот-вот родится. Куча долгов. Ипотека...

Ты действительно можешь уйти? Думаешь, твою жену впечатлит твоя неспособность удержаться на работе? Правда?

Эрика оглядела комнату. Перед каждым из участников, за исключением Нэйта, лежала маленькая карточка, на которой было напечатано его имя. Эрика взглянула на каждого по очереди.

Трейси Тисдейл.

Миранда Элер.

Мэй Роулинг.

Кэрол Трейнор.

Возраст участников был разным – от двадцати до пятидесяти. Отсутствие мужчин было неожиданностью для Нэйта. Обычно группы были более смешанными. Тем не менее, для Нэйта это было лучше. Мужчины, как правило, делали ставки ниже, чем женщины, на большинство вещей. Поскольку здесь было меньше мужчин, у него было меньше конкуренции в этом смысле. Девушки были умнее, брезгливее, менее терпимыми к боли и менее отчаянные. Так что у него был неплохой шанс выиграть. По крайней мере... выиграть, не ставя ноль за все.

Он сидел и слушал, пока Эрика перечисляла правила, которые он знал наизусть. Будут предложены несколько заданий, и присутствующие должны поставить сумму, сколько денег они хотели бы получить за выполнение конкретной задачи. По окончанию тот, кто предложил наименьшую сумму, должен выполнить все задания, чтобы получить ту самую сумму, за которую он был готов выполнить эти задания. На любом этапе конкурсанты могут отложить ручку и покинуть комнату. Если они это сделают, им не разрешат вернуться. Они выбывают из игры.

Эрика закончила объяснять правила и переводила взгляд с одного участника на другого. Похоже, условия поняли все. Никого из них не смутил ни один пункт. Все выглядели уверенными, не делая даже попыток покинуть комнату.

– Хорошо, – сказала Эрика. – Все готовы?

Никто не проронил ни слова. Эрика приняла это за знак согласия. Нэйт поерзал на своем стуле, устраиваясь поудобнее. Он с ужасом ожидал услышать то новаторство, что привнесла в игру Эрика и ее команда.

– Вопрос первый...

Нэйт взял себя в руки.

– Сколько стоит съесть кусок сала?

Трейси подняла глаза от листа, на котором нужно было записать свой ответ.

– Что?

– Сколько стоит съесть кусок сала? – повторила Эрика.

– Кусок сала? Как, прямо из холодильника? – Трейси посмотрела на остальных в комнате. Некоторые уже записывали цифры. – Ну, какого размера кусок хотя бы?

Эрика вновь повторила вопрос:

– Сколько стоит съесть кусок сала?

Нэйт поставил прочерк на бумаге. Он знал, что это только начало. Сало было отвратительно на вкус, но по сравнению с остальным это просто вишенка на торте. Дальше будет гораздо хуже, и за выполнение других заданий он потребует уже существенную компенсацию.

Трейси продолжала препираться:

– Это глупо. Я имею в виду, что нам нужно больше фактов, чтобы принять взвешенное решение.

Эрика лишь пожала плечами.

– Больше никаких подробностей не будет. Если что-то не нравится, все знают, где находится дверь.

Трейси в недоумении покачала головой. Несмотря на желание получить больше информации, она все равно записала сумму, пытаясь представить себя выполняющей такое задание.

Какого размера кусок? Он будет помытый? А заесть его можно будет чем-то?

– Все сделали свои ставки? – спросила Эрика, посмотрела прямо на Нэйта, и улыбнулась ему. Ее явно забавляло его участие в игре. И не просто забавляло. Нэйт знал, что она всегда в нем видела конкурента, и теперь, получив над ним власть, просто упивалась ею. – Итак, готовы ко второму вопросу?

Эрика направила маленький пульт, извлеченный из кармана, на проектор, висевший под потолком. Нажатием кнопки она вывела на стену позади себя фотографию. Это была фотография предыдущей участницы, которую Нэйт сразу же узнал.

Одра Уолгенбах.

– Это Одра Уолгенбах. Она была участницей игры, как и вы. Она не вышла в финал, но ушла с деньгами благодаря тому, что помогла нам с... – Эрика на мгновение замолчала, а потом продолжила таким тоном, словно предлагала им нечто восхитительное. – Второй вопрос: сколько стоит пососать использованный тампон Одры.

– Что?! – Трейси поперхнулась.

– Это отвратительно, – сказала Миранда Элер, покачав головой.

Нэйту было наплевать. Для некоторых людей это было фетишем, они даже платили сами за это. Так что ничего смертельного. Кроме того, у него была инсайдерская информация на этот счет. Одра участвовала в первом шоу, которое он устроил с без помощи предыдущего организатора. Это было больше месяца назад, так что тампон... Он явно был не свежим. Кровь уже давно высохла. Запах, скорей всего, тоже уже выветрился. Парень снова поставил прочерк на листе бумаги.

– Я не буду этого делать, – сказала Кэрол.

– Прекрасно. Можете быть свободны, – сказала Эрика.

– Можно я сначала где-нибудь посру и продам это тебе? – язвительно сказала Кэрол. – Может быть, ты захочешь использовать это позже?!

Эрика улыбнулась ей и ответила:

– Думаю, ваше дерьмо нам не понадобится, спасибо.

– То есть ваше начальство поощряет то, что вы теряете участников?

– Как я уже сказала, – продолжила Эрика, – вы можете уйти. Или, может быть, вы просто хотите поставить более высокую цену, чтобы сделать это?

– Что еще должна была сделать эта Одра?

– Мы не вправе обсуждать других участников и то, на что они могли или не могли подписаться. У нас мало времени, так что, если вы не собираетесь уходить, может быть, вы запишете свою ставку, и мы сможем продолжить?

Кэрол надулась, но все же записала сумму на своем листе. Отчаянные люди делают отчаянные вещи.

Опуская свои собственные ставки, точнее их отсутствие на данный момент, Нэйт не мог не думать о том, что – пока что – это было довольно скромно по сравнению с тем, что предлагали участникам в других шоу. Конечно, сосание тампона, возможно, не самое приятное занятие, но и не самое худшее. Нэйт знал это по собственному опыту. Это было далеко не худшее. Он поднял взгляд на Эрику, которая оглядывала комнату, ожидая, пока участники закончат обдумывать свои варианты. Ее невозможно было понять. Было ли впереди что-то еще хуже или его ожидал легкий вариант?

– Третий вопрос... Дальше будет немного сложнее, поэтому напишите, сколько реально денег хотите получить за выполнение этого задания, потому что если вы останетесь до конца и выиграете, то должны будете выполнить это. Отступать нельзя, если вы дошли до этого этапа. Понятно?

Эрика оглядела комнату, ожидая реакции участников. Все смотрели на нее. Некоторые занервничали, и у них были все основания для этого.

Эрика продолжила:

– Сколько стоит многократно провести зубами по бетонной плите? – В отличие от предыдущих вопросов, она пустилась в пояснения. – Для этого вам придется прикусить бетонный блок, зажав во рту, как губную гармошку, а затем нужно будет тереть его между зубами из стороны в сторону так, чтобы стиралась зубная эмаль.

Участники застыли в ошеломлении. Мэй заплакала. И пусть она не обязана была на это соглашаться, но перед тем как женщина вошла в комнату, ей пообещали шанс выиграть деньги. Деньги, которые потенциально могут изменить ее жизнь. Женщина, живущая в долг, уже распланировала, что сделает с выигрышем, и теперь, выслушивая очередное бредовое задание, которое необходимо было сделать за эти самые деньги, она понимала, что все ее мечты рушатся, как карточный домик.

– Я не могу этого сделать, – пробормотала она.

– Что если я предложу вам пять миллионов наличными прямо сейчас? – Нэйт переключил свое внимание на нее. Она смотрела на него со слезами, текущими по щекам. – Если бы я дал вам деньги прямо здесь и сейчас... Вы действительно хотите сказать, что отказалась бы от них? Подумайте об этом. Было бы вам больно, если бы вы стали елозить зубами по бетону? Да. Конечно. Но вы сможете позволить себе лучшую стоматологию, чтобы все исправить, лучшие лекарства, чтобы снять боль...

Эрика перебила его:

– Вы не обязаны делать то, чего не хотите. Если вы не верите, что сможете это сделать, то можете выйти из комнаты. Если вы хотите подумать об этом еще немного... Если вы уйдете, у вас не будет шансов выиграть деньги. Подождите до конца и – что ж... Тогда все зависит только от ставок. Если ваши ставки окажутся ниже других, вам придется...

Раздраженная уговорами, Миранда предложила со своего места:

– Может просто продолжим?

 Эрика медленно повернулась и посмотрела на женщину с каменно-холодным выражением на лице. Ей не понравилось, что ее прервали.

Мэй продолжала рыдать, говоря:

– Я просто не думаю, что смогу это сделать, даже если выиграю... Вы фактически просите меня счесать свои зубы?! – Она оглядела других участников и спросила: – Неужели вы не знаете, как это больно? Вы даже есть не сможете, пока не почините все зубы.

Эрика подошла к двери и открыла ее. Она замерла на мгновение, выжидающе глядя на Мэй. Несмотря на вспышку гнева Мэй, она не двигалась. Эрика пожала плечами и закрыла дверь, после чего продолжила.

– Итак...