Текст книги "Повелительница ястреба"

Автор книги: Мэрион Зиммер Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Тут Ромили пришло в голову, как нелепа и абсурдна человеческая гордыня. Смешным показалось ей желание подарить этого коня Каролину. Разве жеребец – бездушная вещь?.. Другое дело маленькому Кэрилу. Мальчик тоже без ума полюбит подобного красавца, а тот, в свою очередь уловив, что у ребенка тоже есть дар, ответит ему тем же. Это была хорошая мысль. Взять его себе? В ее положении это было бы непозволительной роскошью – конюх не может восседать на коне имперских кровей. «Как же, – издевательски осадила себя Ромили, – такого коня – и сынку Лиондри Хастура!» Она наконец полностью пришла в себя и спросила у Клеа:

– Я тебе нужна?

– Пришла напомнить, что пора заняться рукопашным боем. Урок-то уже начался… Но по дороге я встретила Яндрию. Она предупредила, что тебя сейчас должны отослать в военный лагерь, пора, говорит, заняться сторожевыми птицами. Беги собери вещи, я так понимаю, сюда ты уже не вернешься.

«Не вернусь?» Тогда ей надо попрощаться с Солнечным. И как можно быстрее! Хотя чем может помочь прощание? Они связаны навечно. Их сознания не разделишь. Их объединила высшая реальность – теперь ей, как и Солнечному, до конца дней своих нести в душе частичку мировой гармонии.

– Спасибо, Клеа, – улыбнулась Ромили наставнице. – Спасибо за все, чему ты научила меня.

– Ох, Роми, как у тебя глазки загорелись! Поверь, заниматься с тобой мне было в радость. Ты очень способная – может, мы в чем-то схожи. – Она обняла ученицу и добавила: – Мне жаль расставаться с тобой. Может, ты как-нибудь выберешь время и навестишь нас? Если нет, встретимся в другой раз. Меченосицы всегда так: не знают покоя, путешествуют по стране, сходятся, расстаются – так что все впереди. Вот еще что… Не бросай тренировки – это полезное занятие для укрепления духа, для сохранения уверенности в себе. В нашей жизни это очень важно.

Ромили от души расцеловала ее и бросилась в дом собирать вещи.

Закончив дела, упаковав нехитрый скарб в дорожный кожаный мешок, Ромили отправилась разыскивать Яндрию. Долго искать не пришлось – та сама шла ей навстречу с мешком, где были собраны ее пожитки.

– Я забираю Солнечного, – сказала она Ромили. – Другие скакуны будут отправлены в армию через несколько дней. Я заметила, что ты так тщательно готовила его, так заботилась о жеребце, и решила: уж не подарок ли это Каролину? Что же, за все твои заслуги тебе представляется честь лично вручить его королю.

«Вот как? – удивилась Ромили. – Все свершилось куда быстрее, чем я загадывала. Теперь мне все равно, под чьим седлом он будет ходить, нас ведь водой не разольешь».

Еще проблема с поводьями – как он к ним отнесется? Ромили, втайне мечтая получить вороного в свое распоряжение, не пользовалась уздой – управляла им мысленно. Что будет, если ему сунут удила в пасть? Она успокаивала коня голосом, поглаживанием, мысленным внушением, обдавала волной нежности, умиротворения – этого бывало вполне достаточно.

«Теперь тебя поставят под седло короля. Это большая честь, мой красавец».

Скакуну, собственно, было все равно, какой седок управляет им – король или простой воин. Дело в другом – сумеет ли новый владелец найти с ним общий язык, полюбить коня и вызвать в нем ответное чувство? Это трудно, хотя и возможно, но Каролин – Ромили почувствовала угрызения совести – обязательно получит уголок в сердце коня.

5

Что-то случилось в лагере за время их недолгого отсутствия. На плацу собралась толпа солдат, более похожих на наемных работников – оружия ни у кого не было, – все шумно переговаривались… Флаг Хастуров был приспущен… Ромили оставила жеребца под опеку Яндрии и подбежавших к ней конюхов, а сама поспешила к палатке, где содержались сторожевые птицы. Там она и застала Руйвена, суетившегося возле жердочек стервятников. Насест соорудили в углу, где были привязаны червины. Вьючные животные терпеть не могли запаха падали, которой питались птицы, и в их присутствии всегда вели себя беспокойно, постоянно всхрапывали, топтались на месте.

– Что, – спросила Ромили, – получен приказ? Армия выступает в южном направлении и мне поручено следовать с тобой?

Он кивнул.

– Не могу же я один управиться с тремя птицами! Кроме тебя, в радиусе ста лиг нет ни одного приличного телепата. Исключая тех, кто служит у Ракхела. Да поможет нам Бог – у него полно разведчиков, и вполне вероятно, что авангард тоже имеет сторожевых птиц. Мы получили известие из Хали, «что Ракхел собрал войска и передал их под командование Лиондри Хастура. Если тот выступил, как мы считаем, то обе армии должны встретиться неподалеку от Нескьи, возле холмов Киллгард. Правда, это непроверенные сведения, теперь все зависит от нашего умения обращаться с птицами. Лорд Орейн уже интересовался, сможем ли мы уже сегодня запустить наших стервятников и осмотреть местность.

– Ну, если лорд Орейн просит, – сыронизировала Ромили, – вся армия должна встать на задние лапки.

Руйвен удивленно уставился на нее:

– Что с тобой, Роми? Ты, случаем, не прихворнула? Лорд Орейн возглавляет штаб Каролина, он его ближайший советник и друг. Чем он тебе не по нраву? Какие здесь могут быть насмешки?..

Ромили упрекнула себя – ну что опять завелась! Это всего лишь обиженное самолюбие, все та же старая песня. Пока она была одета как мальчишка, Орейн был очень добр и близок с ней, стоило ему только узнать, что она женщина; сразу все переменилось. Словно она представляет для него какую-то угрозу. Или он всех женщин считает ничтожествами, от которых, кроме неприятностей, ждать нечего? Но это его проблемы, а не ее; она не совершила ничего такого, что бы дало ему повод обращаться с ней так, как он теперь обращается.

«Это именно он нуждался в поддержке, а не я».

– Я оцениваю внимание Орейна куда выше, чем ты мог подумать, – твердо заявила она. – В течение многих месяцев мы вместе проделали трудный путь, работали бок о бок. Я не думаю, что раз я женщина, меня следует держать на дистанции и цедить сквозь зубы. Я уже доказала, что вполне могу справиться с порученной мне работой. Не хуже любого мужика. А то и лучше…

– Никто не сомневается в этом, – пожал плечами Руйвен и так взглянул на сестру, что Ромили пожалела о сказанном – слишком явно бурные чувства отразились на ее лице. – Орейн таков, каков он есть. Ну, не любит женщин – и что из того? В Башне он не обучался – мы же, кто прошел курс в Трамонтане, прекрасно знаем, что между женской и мужской силой нет большой разницы. Мы являемся первой Башней, которая допустила женщин в круг Хранителей. Они оказались очень искусны в нашем деле. Куда даровитее, чем многие мужчины. Даже Хастуры… Думаю, ты тоже могла бы пройти подобный курс.

– Я много размышляла об этом, – ответила Ромили. – Но теперь мне кажется, что я разобралась и догадалась, что мой ларан и те способности в обращении с животными, которые я получила от отца, – одно и то же. Так что здесь нет ничего темного, опасного, требующего специальной подготовки, чтобы, не дай Бог, позволить этим способностям выйти из-под контроля.

– Я бы не хотел, чтобы ты вот так поспешно судила об этом. Требуется ли обучение в Башне или нет – будущее покажет. Я тоже считал, что полностью овладел лараном… Еще в Неварсине так полагал – мол, теперь-то он в моих руках, куда хочу, туда и поверну. Но пока я оборонялся от него молитвами и постами, он подполз с другой стороны. Знаешь, с лараном нужен глаз да глаз, нельзя допускать, чтобы он вольничал. Выпустишь из-под контроля – тут тебе и крышка! Вот и я чуть не совершил подобную глупость…

Ромили нетерпеливо повела рукой – все эти туманные откровения были ей неинтересны. Подобные рассуждения к ней не имели никакого отношения…

– Послушай, – перебила она брата, – если нам приказано произвести разведку, и немедленно, давай займемся птицами… Тем более что сам наиглавнейший королевский советник соизволил лично отдать подобное распоряжение.

Руйвен опять хотел было что-то возразить – при чем, мол, тут сарказм, – но, взглянув на сестру, сразу стих. Ромили, готовая дать решительный отпор, не получив ответа, невольно задержала на нем свой взгляд. В черном балахоне, мешковатом, с воротом, стянутым тесемкой, он очень походил на монаха. Узкое отрешенное лицо, отсутствующий, ничего не выражающий взгляд – ну вылитый монах из Неварсина.

– Когда потребуется, – тихо сказал брат, – они придут и объявят. Ты бы занялась птицами. Тебе не кажется, что ремешок у Умеренности слишком туго затянут? Посмотри, ей старый шрам не натерло? Орейн объяснил, что он был еще до того, как ты появилась в их компании. Взгляни, пожалуйста, твои глаза зорче и опыта у тебя побольше.

Ромили молча принялась разглядывать ногу Умеренности – птицу она успокоила волной ласки и нежности, – пощупала кончиком пальца шершавую, уже зажившую натертость. Все было в порядке – и узелок не тесен, и ранка совершенно затянулась. Хотя можно еще раз каралой присыпать – это не повредит. Можно и хохолки присыпать. Она осторожно, по очереди взъерошила их и тоже посыпала порошком. От потницы и всяких паразитов, которые иногда появляются на перышках и причиняют птицам много беспокойств.

Руйвен стоял рядом, потом наконец заметил:

– Тебе следует извинить меня, что мне приходится использовать свои способности на войне, в то время как мне положено оставаться в Башне и заниматься обычным мирным трудом. С другой стороны, мы не должны закрывать глаза на то, что все королевства могут в один прекрасный день пасть, и тогда на нашей земле установится тирания Лиондри Хастура и этого негодяя Ракхела, у которого нет ни чести, ни ларана, ни чувства справедливости, только звериная алчность и жажда власти. Каролин, по крайней мере, держит слово.

– Ты так говоришь, и Орейн тоже, а мне так и не довелось взглянуть на короля.

– Ты его скоро увидишь, – раздался чей-то голос. Это был Орейн. Он, очевидно, услышал ее последние слова. – Яндрия рассказала, какой подарок ты подготовила королю. Очень своевременно, госпожа Ромили. Так что, прошу, вручите его сами.

Ромили вопросительно взглянула на брата.

Тот кивнул, снял охотничью перчатку и заявил:

– Я тоже пойду с тобой.

«Выходит, Руйвен – королевский сокольничий, а я считаюсь его помощницей. Так, что ли? Но почему? Я – меченосица и куда более опытна в деле приручения птиц! Руйвену все это не очень-то по нраву, он бы предпочел остаться в Башне, а для меня эта работа – вся жизнь. Выходит, в армии Каролина женщин, как и прежде, считают низшими существами?»

Эти бунтарские мысли сразу улетучились, как только она заметила Яндрию, державшую под уздцы вороного жеребца. Он уже был оседлан и, увидев Ромили, негромко заржал. Девушка похлопала коня по шее и сразу коснулась его сознания, омыла его волной ласки и любви.

Яндрия торжественно обратилась к ней:

– Для Ордена Меча большая честь, что мы можем вручить Его величеству такой замечательный дар, взращенный твоими руками. От имени всех сестер я выражаю тебе благодарность.

– Я всего лишь верный слуга Ордена, – ответила Ромили. – Для меня была большая радость работать с Солнечным.

– Вот он, видишь, идет рядом с лордом Орейном, – сказала Яндрия и указала на приближающуюся пару.

Ромили глянула в ту сторону – лорд Орейн был в костюме для верховой езды. Рядом с ним в темной одежде с накинутым капюшоном шел высокий мужчина. Девушка перехватила у Яндрии поводья.

– Ваше величество, – тем временем сказала Яндрия, обращаясь к нему. – Уделите нам несколько минут вашего драгоценного времени. – Она низко поклонилась и объявила: – Орден Меча имеет честь вручить вам этого замечательного коня. Его лично подготовила наш самый лучший тренер – Ромили.

Девушка склонилась в поклоне – не смела поднять глаз на короля, хотя чувствовала, что Орейн не сводит с нее глаз. Потом выпрямилась и, глядя на жеребца, объяснила:

– Ваше величество, его кличка – Солнечный. Он обучен всем аллюрам, всем необходимым приемам. Может совершить любой маневр. В выездке он непревзойден. В дороге он не знает усталости. Чтобы управлять им, не нужны ни плетка, ни шпоры.

– Если этим конем занималась сама госпожа Ромили, уверен, что все сделано как надо. Я знаю, она прекрасно чувствует душу животных…

Голос ей кого-то напомнил – девушка сразу не догадалась, кого именно, а когда подняла глаза, то увидала перед собой дома Карло из «Голубого озера». Заметив ее удивление, он рассмеялся:

– Простите, госпожа Макаран, что мне приходилось скрывать, – я давным-давно догадался, кто вы на самом деле…

Ромили невольно вспомнила тот момент, когда он коснулся ее своим лараном. В тот день она впервые осмотрела королевского коня, скакуна Орейна и червинов – в той пустынной местности. Вот встреча так встреча!.. Если бы не дом Карло, не Орейн…

Кстати, лорд Орейн как раз и не выразил особой радости по поводу подарка. Возможно, какие-то обстоятельства смущали его. По крайней мере, он ворчливо заметил:

– Как бы я желал, чтобы вы поделились со мной вашим открытием, ваи дом. Если бы я только знал, что рядом со мной девица, я бы не вел себя как последний осел.

Дом Карло – нет-нет, напомнила себе Ромили, Его королевское величество, предводитель Хастуров, сиятельный владелец Тендары и Хали – глянул на него с любовью, улыбка была полна доброты, и сказал:

– Ты, бреду, видел то, что хотел видеть, – и похлопал Орейна по плечу. Потом обратился к Ромили: – Я благодарю тебя и Орден Меча за этот изумительный подарок, за вашу верность. Поверь, ты по-прежнему дорога мне, с той же любовью буду относиться и к подаренному коню. Я слышал, что ты продолжаешь работать с теми сторожевыми птицами, которые выжили только благодаря тебе. Помнишь, что с ними творилось, когда мы встретились на пути в Неварсин? Я ничего не забыл, я все помню – память у меня хорошая… – Он запнулся, помолчал, потом официально заключил: – Меченосица, я рад! Благодарю тебя и в твоем лице всех сестер.

Ромили поклонилась, потом погладила жеребца, слилась с ним сознанием.

– Хорошенько послужи ему, – шепнула она на ухо наклонившему голову коню. – Подчиняйся каждому жесту, слушайся и люби его, как я… как я люблю тебя.

Она подала королю поводья и опять с поклоном отошла в сторону, откуда с замиранием сердца наблюдала, как Каролин вскочил в седло, подобрал уздечку…

«У него есть дар, и не менее сильный, чем у меня. Он справится, найдет с ним общий язык. Все будет хорошо. Слава Богу, что Солнечный не попал к какому-нибудь зверю в человеческом образе или бесчувственному мужлану. Уж кто-кто, а Каролин сам под стать этому коню – они подружатся».

Однако некоторое смутное волнение не давало ей покоя. Может, все дело в том, решила она, вспомнив, как резко Орейн отдалился от нее, что ему теперь становится не по себе от одной только мысли, что в ее присутствии он позволял себе много вольностей? Было дело, они и в таверне вино распивали, и на язык он не очень-то был деликатен, даже, не стесняясь, помочился при ней у монастырской стены. Вспомнив этот эпизод, Ромили одновременно и покраснела, и едва не прыснула от смеха. Каково ему теперь глядеть ей в глаза?

Ладно, что было, то было, нечего больше вспоминать об этом.

Руйвен подошел к ней, и она представила его Яндрии:

– Мой брат Руйвен. Леди Яндрия…

– Меченосица Яндрия, – поправила старшая сестра и засмеялась. – Я уже объясняла вашей сестре, что в нашей среде не имеют значения ни звания, ни должность, ни происхождение. Все это остается за порогом наших подворий, как только мы берем в руки меч. А твой брат?..

– Руйвен Макаран, – поспешил представиться тот. – Четвертый год в Трамонтане, Второй круг. Вы уже закончили с моей сестрой, домна?

Ромили обратила внимание, что он как бы машинально назвал Яндрию так, как обычно именуют равную или превосходящую знатностью даму. Домна – все равно что леди; это обращение куда более светское, чем, например, местра. Именно так он должен был обратиться к ней в этой обстановке.

– Да, она может идти, – ответила Яндрия, и Ромили, раздосадованная, что Яндрия чем-то недовольна, пошла вслед за братом.

В общем-то Ромили все еще пылала надеждой поведать брату о своем бегстве из «Соколиной лужайки», о своих последующих приключениях, о той мечте, которую она с ним, Руйвеном, связывала – в любом случае отыскать дорогу в Трамонтану и найти его. Их судьбы были очень похожи – вот и хотелось обсудить все, посоветоваться, и прежде всего о том, как быть с родными, передавать ли им весточку о себе, есть ли такая возможность? Или уж если рвать, то напрочь? Она почему-то рассчитывала, что он наконец пригласит ее в какой-нибудь укромный уголок, там она поплачется у него на плече, ведь они были так дружны и близки в детстве. Однако этот монашеского вида бородач с отсутствующим взглядом, отрешенным лицом мало располагал к откровенности. Казалось, он не имеет никакого отношения к тому, прежнему Руйвену. Теперь, следуя за ним, она внезапно почувствовала, что ни за что не поделится с братом всем, что случилось с ней, о чем было передумано, о планах и мечтах. Конечно, если спросит, она ответит, но холодно, коротко – так ведь он даже не спросит! Вот в чем беда… Перед ней словно отдернули занавес, и она с трепетом перед новизной открывшейся реальности почуяла, что теперь Яндрия – даже Орейн – ей куда ближе.

На мгновение она обернулась, глянула на Солнечного – его опробовал дом Карло, пускал то рысью, то в галоп. Нет, не дом Карло, а Его величество Каролин… Удивительное дело – в тот момент ей показалось, что жеребец ей куда ближе, чем любой человек.

К концу дня, ближе к закату, за ней пришла Яндрия.

– На том краю лагеря есть отдельная палатка, предназначенная для наших сестер. Тех, кого наняли в армию Каролина. Пойдем, Ромили, я покажу тебе дорогу.

– Зачем? Я останусь здесь, возле птиц. – Девушка пожала плечами. – Какой сокольничий покидает доверенных ему птиц! Я могу переночевать и здесь, на открытом воздухе. Завернусь в плащ – и все дела…

– Тебе нельзя оставаться среди мужчин! – заявила Яндрия. – Как тебе могло такое в голову прийти!..

– Но в чем дело? Это же мой старший брат, – ответила Ромили, теряя терпение. – Неужели ты считаешь, что он опасен для моей чести? Наоборот, его присутствие – порука моей безопасности.

Яндрия повысила голос:

– Тебе известны правила нашего Ордена, ты же знаешь, как следует вести себя за пределами наших постоялых дворов. Мы не должны давать ни малейшего повода для грязных намеков. Неужели ты думаешь, что мы должны объяснять всей армии, что он твой брат? Разве это поможет? О чем речь, Роми? Это тягчайшее нарушение устава – ночевать в палатке рядом с мужчиной, да еще в походе…

– Ты рассуждаешь подобно сплетницам в Тендаре, – сердито заявила Ромили – И зачем на каждый роток набрасывать платок? Значит, я должна бросить птиц только для того, чтобы несколько мерзавцев не раскрыли бы свои пасти?

– Прости, не я устанавливала правила, и не мне – тем более тебе – их отменять. Ты давала клятву соблюдать их.

Втихомолку ругаясь про себя, Ромили пришлось последовать за старшей сестрой. Там, в кругу сестер, она поужинала, потом отправилась спать. В общем-то в шатре собрались все знакомые и симпатичные ей женщины. Они были наняты в основном для обучения солдат. Открыто Орден меченосиц не принимал ничью сторону – это была принципиальная политика, особенно во время гражданской войны, и дальновидные политики уважали и защищали подобную позицию. Просто необходимо, чтобы в обществе сохранялись островки благоразумия и мира, иначе самоистребление населения могло выйти из-под контроля. Такими областями и организациями служили пограничные земли и монастыри… Здесь же в компании женщин Ромили встретила Клеа, были и две приезжие из других подворий – они обучали воинов Каролина приемам рукопашного боя. Были здесь и специалисты по выездке, и писари при главном штабе и в команде квартирмейстера. В компании оказалась и незнакомая Ромили темнокожая женщина, сильная, высокая. К удивлению девушки, она была кузнецом. Когда женщина разделась, мало кто удержался от соблазна подойти и потрогать ее огромные бугристые мускулы, особенно заметно твердые лоснящиеся жгуты выделялись на спине и плечах. Она была совсем как мужчина…

Ромили была поражена.

«Не могу поверить, чтобы кто-то посмел покуситься на ее честь, даже если она заснет обнаженной в шатре с десятком солдат. Она выглядит так, что, как говорят в Халии, сможет защитить себя от всей своры кузнецов Зандру».

Потом ее мысли вновь потекли по прежнему руслу. Возмущению не было предела – красиво получается! Куда более свободной она чувствовала себя, одевшись в мужской костюм. Золотое было времечко, когда ей довелось путешествовать по Хеллерам вместе с Орейном, Карло-Каролином и их дикого вида спутниками! Она работала с мужчинами и ощущала себя вполне равной с ними, свободно разгуливала по городу, посещала таверны. Даже вино пила… Ну, вино – это, может быть, слишком. Теперь, получив некий социальный статус, Ромили почувствовала тиски незримых, но тяжких условностей. Понятно, что правила, которым следовало подчиняться сестрам, диктовались необходимостью, только соблюдая их, можно было надеяться избежать позора и досужих разговоров. И все же, все же… Оказавшись свободной меченосицей, она не чувствовала себя свободной…

Поворчав немного, девушка принялась раскладывать постель. Расправила, подбила подушку – опять рассердилась. Как ударило – это называется свободные люди, а как живут! Взять, например, Яндрию – женщину, которую она любила, за которую пошла бы в огонь и воду, которой могла доверить самые заветные мысли, и, что скрывать, очень высокого происхождения, что очень много значило в этой жизни. Но даже она ежилась, когда задумывалась, как могут расценить вояки поведение ее сестер. Тем более – сказать! Тогда чем положение свободного и полноправного члена Ордена Меча отличается от положения замужней женщины где-нибудь в предгорьях Хеллер? Почему нельзя жить со всеми душа в душу, ведь с животными ей удается найти контакт, и приручить, и добиться дружбы, и убедить работать? А среди людей… Кого здесь можно считать другом? Разве что Клеа, ну, может, еще несколько человек…

«Попав в Орден, я надеялась, что наконец-то обрела полную свободу. Как я хотела быть сама собой! Как хотела, чтобы мне никогда более не пришлось стыдиться, что я женщина! Пусть все об этом знают!.. Я не желаю переодеваться в мужское платье, чтобы ходить с гордо поднятой головой. Меня вовсе не прельщает быть мужиком и уподобиться мужикам, при этом как бы стыдливо не замечая свой пол. В то же время не жажду слиться с Орденом, подчинить ему все свои мысли и стремления. Ну почему я не могу ни в чем найти удовлетворения?»

Тем не менее, уже лежа в постели, закинув руки за голову, она довольно подумала, что, вручив Солнечного королю, она всем доказала свое умение в обучении выездке. Кто может сравниться с ней в этом искусстве? Да и Рори бы теперь она не испугалась – попался бы он ей… Она вспомнила, как он бросился на нее, достал у двери, повалил, схватил за горло. Ромили со злобным удовольствием подумала: как бы он взвыл в следующую минуту! Она, ни на минуту не сожалея, отделала бы его как котлету. Живого места не оставила бы. Это жестоко – жестокость у нормального человека всегда вызывает грусть и уныние, даже когда приходится ее использовать. Лучше помечтать о приятном. Король похвалил ее. Лично… Сейчас бы выйти и еще раз пообщаться с Солнечным – так она поступала все то время, что провела на постоялом дворе в Серайе. Но теперь Ромили уже не была наивной девчонкой и вполне понимала, что значит шляться в темноте по лагерю, полному вооруженных солдат. К тому же вертеться возле шатра, где обитает король… Часовые тут же обнаружат ее, потом позора не оберешься, будет стыдно смотреть Яндрии в глаза. Нет, лучше спать, сложить руки под щечкой, закрыть глазки и бай-бай. Руйвен теперь, верно, тоже ворочается с боку на бок – как ответственный за сторожевых птиц, он обязан лечь рядом с ними. Ну и пусть… Завтра встретимся.

Утром после подъема и завтрака она побежала к шатру, где размещались стервятники, и в компании с Руйвеном и подмастерьем – парнишкой по имени Гарен – принялась кормить птиц. В тот момент, когда начала проверять потертость на ноге Умеренности, она внезапно почувствовала, что где-то рядом находится чужак. Тут и птицы заволновались, задергали головами, заклекотали… И вновь наплывом ощущение присутствия постороннего.

Девушка обернулась – возле шатра стоял молоденький офицерик в форме, на плечах зеленая, в золотую полоску накидка. Волосы у него были светлые, заметно отдающие в рыжину, лицо узкое, губы тонкие, чувственные…

– Это вы сокольничий?

– Разве я похожа на сокольничего? – ответила Ромили. – Скорее на меченосицу, пара сервирте[27]27
  К вашим услугам.


[Закрыть]. Позвольте представиться – Ромили, королевская сокольничья.

– Простите меня, местра, я не хотел вас обидеть. Меня зовут Ранальд Риденоу. Я был послан передать приказ Его величеству. Мне поручено возглавить отряд, которому предписано двигаться впереди главных сил.

Голос его звучал жестко, даже несколько грубовато, но без примеси высокомерия, которое обычно присуще аристократам. Неожиданно он нервно улыбнулся.

– Мне также поручено отыскать мою родственницу, домну Мауру Элхалин. – Чтобы перекричать разгалдевшихся птиц, ему пришлось говорить чуть погромче.

– Как вы видите, достопочтенную леди я в своем кармане не прячу, – едко ответила Ромили. – Нет ее, насколько мне известно, и в постели моего брата. Но вы сами можете поинтересоваться. Теперь, дом Ранальд, будьте так добры, отойдите подальше от насеста – видите, птицы не могут успокоиться, пока вы не выйдете из поля их зрения.

Однако офицер не двинулся с места.

– Ваш брат, местра… Где бы я мог найти его?

Эти слова ему пришлось почти выкрикивать – птицы зашлись в воплях, и Ромили буквально вытолкнула его с площадки. Вопли постепенно стихли до невнятного клекота, потом наступила тишина.

– Теперь можно поговорить нормально. Я ничего не слышала о вашей родственнице. Я могу пойти… Ой, нет, в этом нет нужды, он сам идет сюда.

– Роми? Я услышал, птицы всполошились. Что их побеспокоило? – Руйвен наконец обратил внимание на офицера. – Си серва[28]28
  К вашим услугам.


[Закрыть], дом… Чем могу быть полезен?

– Леди Маура…

– Госпожа отдыхает вон в том шатре. – Руйвен указал на небольшую круглую палатку.

– Одна? Среди солдат, в военном лагере? – Ноздри у Риденоу затрепетали, и Руйвен улыбнулся.

– Сэр, ваше беспокойство напрасно. Леди Маура – лучшая из всех, кто умеет обращаться со сторожевыми птицами. С ней не может тягаться целый выводок молоденьких сопровождающих… – Потом он неожиданно нахмурил брови. – Вам же было сказано, что любой незнакомый человек способен потревожить птиц. Если вы не отойдете подальше, то рискуете разбудить не только леди Мауру, но и весь лагерь.

Ранальд Риденоу оглядел бородатого, но еще довольно молодого мужчину в темной рясе и почему-то одобрительно кивнул.

– Вы, случаем, не монах христофоро?

– Не имею чести, сэр. Я Руйвен Макаран, четвертый год в Трамонтане, Второй круг, – ответил тот, и молодой офицер в зеленой накидке с золотыми полосами приветствовал его еще одним полупоклоном.

– Считаю, что в ваших руках моя кузина в безопасности, ларанцу. Простите за излишнюю назойливость. Вы не знаете, госпожа Маура уже проснулась?

– Я как раз собирался будить ее, сэр. Она просила поднять ее пораньше. Но лучше я пошлю к ней мою сестру, – ответил Руйвен и обратился к девушке: – Роми, будь так любезна, скажи леди Мауре, что ее разыскивает родственник.

– Это вовсе не к спеху, можно и подождать, – сказал лорд Риденоу. – Но если вы решитесь разбудить ее, сообщите, что король Каролин приказал нам выехать как можно быстрее. У меня на этот счет самые строгие указания…

– Мы будем готовы не позже чем через тридцать минут, – сообщил Руйвен. – Роми, у тебя все собрано для похода? Разбуди леди Мауру и передай ей приказ короля.

Последние слова не понравились девушке – не много ли он на себя берет? Уже распоряжается, да еще с такой бесцеремонностью. Стоило появиться этому самонадеянному лорденку, и Руйвен начинает командовать, как будто он здесь хозяин. Хорошенькую должность придумал для нее – быть на побегушках у какой-то неведомой госпожи с равнины!

– Все это вам не тяп-ляп! – возразила Ромили. – Птицы еще не жрамши. И в слуги я никому не нанималась. Если тебе не терпится будить и ползать перед ней кверху задом, то милости прошу.

К своему ужасу, Ромили услышала, что от возмущения вновь перешла на самый дикий горный диалект, а ведь она уже почти год следила за своей речью, стараясь облагородить ее. Давным-давно ей стало ясно, что щеголять просторечьем могут только отъявленные глупцы. В таком случае с ними и надо обращаться как со слугами – ничего иного они не заслуживают. А ведь она меченосица, и не пристало услуживать какой-то Халимин! Руйвен ошарашенно глянул на сестру, потом пришел в себя, но, прежде чем к нему вернулся дар речи, кто-то произнес мягко:

– Хорошо сказано, меченосица. Смею заметить, что я не настаиваю, чтобы передо мной ползали – как вы выразились – кверху задом. Это бессмысленное занятие с точки зрения службы королю. А я, как, впрочем, и вы, верно служу Его величеству.

Все обернулись. У маленького матерчатого шатра стояла молодая женщина в плотной ночной рубашке, скрывавшей ее фигуру. Огненно-рыжие волосы свободно, крупными локонами ниспадали до пояса.

– Я не имела удовольствия встретиться с вами вчера, меченосица. Так это вам доверено присматривать за птицами? – Не дожидаясь ответа, она легким кивком приветствовала Ранальда. – Благодарю вас за заботу, кузен, но я ни в чем не нуждаюсь. Итак, меня вызывает Каролин, не так ли? Если вы не желаете расшнуровать мою ночную рубашку, чем вы с такой радостью занимались, когда вам было девять лет, то можете доложить Каролину, что мы будем готовы отправиться в путь через час. Ровно!.. Действительно, необходимо накормить птиц, осмотреть их… Встретимся через час, братец.

Женщина махнула рукой, словно разрешая ему удалиться, и когда тот, повернувшись через левое плечо, зашагал в сторону королевского шатра, взглянула на девушку и улыбнулась.

– Значит, вы и есть Роми? Руйвен рассказал мне о вас по пути сюда, но нам и в голову не могло прийти, что вы станете нашей дрессировщицей. Послушайте, пока мы будем в пути, может, вы расстанетесь с компанией меченосиц и поселитесь в моей палатке? Все-таки поближе к сторожевым птицам. Знаете, мне как-то не очень хочется оставлять их без надзора. Они слишком ценные создания. Тем более в походных условиях. Надо бы поговорить с Каролином, чтобы он отдал распоряжение… Хотя нет!.. Руйвен, есть у вас смышленые крепкие ребята, которые были бы способны дежурить возле птиц и в то же время не попадаться им на глаза?