Текст книги "Поцелуй в темноте"
Автор книги: Мерил Сойер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Ему хватило одного шага, чтобы преодолеть расстояние между ними. Взяв ее за подбородок, он приподнял ей голову. Ей ничего не оставалось, кроме как заглянуть в его необыкновенно синие, необыкновенно волнующие глаза. Сам он не сводил глаз с ее раскрывшихся губ.
– Ты уверена, что этого больше не случится? Она сделала шаг назад, стараясь сохранить самообладание.
– Решается мое будущее. Твоей репутации пришел бы конец, если бы ты связался со мной. Разве опасение быть обвиненным в злоупотреблении доверием не предотвращает подобных ситуаций?
Ее слова попали в цель: он отступил к холодильнику.
– Давай будем вести себя как профессионалы, – поднажала она, зная, что Митч сразу замечает слабость и безжалостно ее эксплуатирует. Его ахиллесовой пятой были карьера и необузданное честолюбие.
– Давай. Но признайся, что тебя ко мне влечет.
– Как ни странно, это так, – согласилась она. – Ты кажешься мне очень… – Она едва не сказала «сексуальным». – Интересным. Но я даю тебе слово, что буду держать себя в руках. Перед нами стоит сложнейшая задача. О связи не может быть речи.
Замешательство длилось несколько секунд. Почему он так на нее смотрит? Наконец она не выдержала:
– Договорились? – Она через силу улыбнулась. – Взаимопонимание достигнуто.
Он в который раз подверг ее бесстыдному осмотру с явным намерением вогнать в краску, но на этот раз она сумела преодолеть смущение.
– Должен сознаться, что и меня к тебе влечет. – Он тряхнул головой. – Ничего не могу с собой поделать.
Его слова доставили ей такое удовольствие, что потребовалось усилие, чтобы подавить самодовольную ухмылку.
– Значит, решено. Мы сможем сотрудничать, если не станем обращать внимание на это… взаимное притяжение. Больше никаких колкостей и… – Она замялась, не зная, как поделикатнее выразиться… – телесного контакта. Мы теперь команда.
Его взгляд был таким напряженным, что она внутренне затрепетала.
– Знаешь, Ройс, таких, как ты, я еще не встречал. Очень надеюсь, что и не встречу.
11
Опять занято! С кем это Вал треплется? Ройс ненавидела телефоны, но сейчас телефонная связь была единственным средством общения с подругами. Она набрала на полученном от Пола портативном телефоне номер Талии.
– Ройс! – обрадовалась Талиа. – Ты дома? Ох, как я за тебя волновалась!
– Я не дома, а в надежном месте. – Она посмотрела на мигающий курсор на компьютере Митча – она находилась в его кабинете, на втором этаже дома.
– В надежном месте? Значит, ты скрываешься? Зачем?
– Чтобы избежать огласки. Хватит с меня шумихи. Я решила схорониться до поры до времени. Но у меня есть телефон. Можешь звонить мне в любое время.
Записав номер, Талиа спросила:
– Уже известно, кто тебя подставил?
– Я не могу обсуждать дело – совершенно не могу.
– Почему? Меня, кажется, не подозревают?
– Такие правила установил Митч. – Ройс уклонилась от откровенного ответа: на самом деле подозревался каждый, не было только приемлемых версий.
– Вот как? Когда мы увидимся?
– Не скоро. Но ты мне звони. Мне довольно одиноко.
Слова «довольно одиноко» ни в коей мере не отражали ее истинного самочувствия. Митч уехал, готовясь к очередному процессу, а она осталась томиться в его квартире, посвящая дни и ночи компьютерной проверке телефонных счетов, полученных от Пола. С каждым днем в ней крепло пугающее чувство, что она угодила в положение, неподвластное ее контролю, когда ей некому доверять.
– Как твои дела, Талиа?
– Как обычно: встречи с анонимными алкоголиками, работа. – Ройс представила себе, как Талиа по привычке накручивает на палец длинную прядь черных волос за ухом, как бывало всегда, когда она нервничала. Ройс зажмурилась. Господи, у нее развилось шестое чувство, помогающее угадывать, что ее ждут дурные новости.
– Меня допрашивали полицейские, Ройс. Я знаю, что тебе запрещено разговаривать о деле, но по крайней мере выслушай. Меня спрашивали, не было ли у тебя финансовых затруднений из-за предстоящей свадьбы. Я ответила всю правду.
Ройс едва удержалась, чтобы не застонать. Что она наболтала Вал и Талии однажды за ленчем? «Мне придется ограбить банк…» Полиция все равно узнает про роскошную свадьбу, которую она не могла себе позволить. Но зачем Талии понадобилось выкладывать им подробности?
– Вал советовала мне отказаться от показаний. Сама она так и поступила, но психотерапевт говорил мне, что я уклоняюсь от правдивых ответов, когда считаю, что они принесут неприятности. «Синдром хронического уклонения» – вот чем я страдаю. Правда принесет мне освобождение.
Психотерапевт не ошибся: Талиа избегала любых столкновений. Ей требовалась поддержка, чтобы добиться перемен, которые отвлекли бы ее от спиртного, но в данный момент у Ройс не было сил поддержать подругу. Она повесила трубку с неприятной мыслью: Талиа, одна из ее давних, закадычных подруг, будет выступать на суде свидетелем обвинения.
Спустившись в гостиную Митча, она засмотрелась на залив. Ее стесняла необходимость работать в доме Митча, но у нее не было выбора. Ее дом по-прежнему оставался для полиции местом преступления. Чтобы содействовать успеху дела, ей приходилось пользоваться компьютером Митча. В его отсутствие это не вызывало проблем, но что произойдет, когда он вернется?
После их последнего откровенного разговора наступила ясность. На свой циничный лад он признал, что его влечет к ней не меньше, чем ее к нему, и что это радует его не больше, чем ее. «Таких, как ты, я еще не встречал. Очень надеюсь, что и не встречу»… Сможет ли она ежевечерне работать в его кабинете в его присутствии? Ее тревожила не только сексуальная притягательность Митча. День ото дня ее все больше разбирало любопытство, усиливаемое тем, что она проводила столько времени в его доме. Каким было его прошлое? В доме не было ни одной подсказки: ни фотографий, ни дипломов, ни призов. Была ли у Митча другая жизнь, помимо работы? Она отвернулась от панорамы залива. Дом Митча ничего не мог рассказать о хозяине, но производил странное впечатление. Пол говорил ей, что Митч приобрел запущенный особняк и полностью его перестроил. Планировка была выполнена со вкусом: незаметный снаружи сад, служебные помещения над гаражом.
Ройс недоумевала, зачем Митч так безжалостно обошелся с внутренностью особняка: на месте глубокого бельевого шкафа, кладовки, закутка для завтрака и кухни он, убрав все стены, устроил одну здоровенную кухню. Пожертвовав одной стеной в столовой, он расширил гостиную до размеров городского парка. На слом пошла стена, разделявшая две скромные спальни, в результате чего получилась одна гигантская спальня с сокрушительным видом на залив. Митч, судя по всему, был помешан на просторных помещениях. В тесноте он задыхался.
До ее руки дотронулось что-то холодное, и она в испуге отшатнулась.
– Господи, Дженни! Как ты меня напугала! – Она потрепала ретривера по голове. Дженни потянула ее за штанину. – Что ты хочешь мне сообщить? Что проголодалась? Не выдумывай, ты уже поела.
Собака с лаем устремилась в кухню, оборачиваясь на бегу, чтобы удостовериться, что Ройс следует за ней. В кухне Дженни заняла позицию перед буфетом и несколько раз ткнулась носом в ручку ящика. Ройс терялась в догадках, что ей понадобилось. Она согласилась приглядеть за Дженни и котом Оливером до возвращения Митча и уже знала, что в этом ящике не было еды.
Дженни лаем заставила Ройс выдвинуть ящик. Там оказался склад предметов для домашних животных: аэрозоль от блох, щетки, резиновые игрушки, поводок.
– Ну и беспорядок! – Ройс огляделась. Кухня была обставлена по-спартански, как и остальной дом, и радовала безупречным порядком. Уборщица Митча, наверное, души в нем не чает: он – образец аккуратности. И вдруг такая свалка!
Дженни выхватила у нее из-под носа поводок и села на задние лапы, сжимая поводок в зубах и выразительно виляя хвостом.
– Хочешь гулять? Но мне нельзя выходить из дому. – Она вспомнила парики, оставленные Полом. В темноте, да еще в парике, ее никто не узнает.
Она включила сигнализацию и отправилась к себе в квартиру в сопровождении Дженни, не выпускавшей из зубов поводок. Но не успела она напялить парик, как из сумочки стал подавать сигналы портативный телефон.
– Как дела, Ройс? – Ройс показалось, что к ней обращается прежняя, еще не разведенная Вал. – Талиа дала мне твой номер.
– Хорошо. Расскажи, как ты поживаешь.
– У меня новая работа. – По тону Вал было легко понять, как она воодушевлена. – Я работаю на компьютере в «Интел Корп.».
«Интел Корп.»? Ройс нахмурилась. Как она там очутилась? Разве подозреваемой полагается соприкасаться с делом?
– Это отдел подделки кредитных карточек. Мне там очень нравится.
Волнение Ройс усилилось. Ройс настолько хорошо изучила Талию и Вал, что заранее чувствовала, когда назревало важное сообщение. Она зажала аппарат плечом, готовясь к долгому разговору.
Немного помявшись, Вал продолжила:
– Я встречаюсь с одним… необыкновенным человеком.
Радуясь, что новость Вал не имеет отношения к ее делу, Ройс потребовала подробностей.
– Рассказывать особенно нечего, – промямлила Вал. Ройс решила было, что она еще не полностью доверяет новому знакомому. После катастрофы, которой кончился ее брак, ее нельзя было винить за излишнюю осторожность. – Там видно будет.
– Я рада. – Ройс действительно была рада за подругу. И почему она так насторожилась, узнав, что Вал теперь трудится в «Интел Корп.»? – Как ты узнала о новом месте?
– От одного из детективов, допрашивавшего меня в связи с твоим делом. Пол посоветовал мне…
– Пол! – вскричала Ройс и плюхнулась на диван. Дженни сострадательно лизнула ей руку. – Только не Пол Талботт!
– Он самый. Ты с ним знакома?
– Еще бы! Он хозяин «Интел Корп.». Он лично ведет расследование в интересах моей защиты. – Чего ради он взял на работу подозреваемую?
– Хозяин? Мне он этого не говорил.
Ройс отвлек стук в дверь. Она знала, что это Уолли. Она пообещала перезвонить Вал позднее, бросилась к двери, преследуемая Дженни, и радостно обняла дядю.
– Подожди, сейчас я надену парик. Потом мы с тобой прогуляемся. Мне так хочется вырваться!
Во время прогулки по безмятежным окрестным улицам Уолли болтал о своей работе. Ройс понимала, что он стремится отвлечь ее от неприятных раздумий. Наконец он остановился под фонарем; здесь было заметно, как сгущается туман, надвигающийся с залива.
– Что тебя гложет, Ройс?
– Непонимание, что за всем этим стоит. Я начинаю подозревать всех вокруг, даже своих ближайших подруг. – Уолли молча выслушал ее рассказ о Талии и Вал. – Скажи честно: по-твоему, это паранойя? После двадцати с хвостиком лет дружбы меня точит червь подозрения.
– Не паранойя, а реальный подход.
– Ты хочешь сказать, что Талиа и Вал могут быть в этом замешаны?
Уолли снова остановился. Ройс потянула поводок, удерживая Дженни. Уолли выглядел обеспокоенным, тогда как Ройс требовалось обратное.
– Я провожу собственное расследование. Пока что я не вышел даже на мотив содеянного. Бессмыслица какая-то!
– Элеонора хотела от меня избавиться.
– Не уверен. Для того чтобы отфутболить невесту сына, есть более простые способы.
– Ты не видел выражения ее лица, когда меня задержали. Можешь мне поверить: она была на седьмом небе!
– Не сомневаюсь, – сказал Уолли, – Но это еще не значит, что именно она все подстроила.
– Видимо, у тебя есть своя теория, что все это значит?
– Хотел бы иметь теорию, но увы. – За углом туман оказался еще гуще. Он тянулся кольцами от глади залива, такой же угрюмой, как тучи, нависшие над мостом Золотые Ворота. – Был один любопытный звонок. От Вал.
– Неужели? Она об этом ничего не говорила. – Ройс увидела недовольное выражение на дядином лице. – Кажется, ты всегда недолюбливал Вал.
– Я считал ваши отношения нездоровыми. Пока ты росла, она вечно крутилась вокруг вашего дома. Она подражала тебе во всем: в прическе, в одежде. Куда это годится?
– Просто Вал была несчастной. Ты знаешь, какой бессердечной была ее семья и что выкинул этот мерзавец, ее муж. Ее родители знали о его романе, но не позаботились поставить в известность бедняжку Вал.
– Две печальные подружки, – пробурчал Уолли. – Ты – вылитая мать. К ней всегда льнули неудачники, вроде меня.
– Ты и Вал вовсе не неудачники. – Не упомянув Талию, она молчаливо признала, что ее тоже можно отнести к категории неудачников. – Если бы Вал не вышла за этого обманщика, то у нее все сложилось бы удачно.
Уолли промычал что-то невразумительное. Ройс не убедила его.
– Что сказала тебе Вал?
Уолли жестом предложил повернуть обратно: туман стал таким густым, что было трудно разглядеть Дженни на поводке.
– Что беспокоится за тебя. Что, по ее мнению, Митчелл Дюран слишком интересуется тобой.
Ройс чувствовала на себе пристальный дядин взгляд. Возможно, он тоже заподозрил, что ее влечет к Митчу, несмотря на все, что их разделяло. После самоубийства брата Уолли был так безутешен, что она испугалась, как бы он тоже не наложил на себя руки.
Взяв в редакции отпуск за свой счет, он отправился вместе с Ройс в Италию. В редакцию он вернулся только год спустя. Его репортажи утратили прежний блеск.
Ее жизнь тоже так и не возвратилась в прежнее русло. В Италии она продолжала писать заметки для своей рубрики в «Сан-Франциско Экземинер». Но пребывание в Италии ее не излечило. Она по-прежнему винила в смерти отца себя. Уолли считал, что виноват он.
Уолли может восторгаться Митчем как профессионалом, но он никогда не поймет ее, если она допустит близость с врагом их семьи.
– Думаю, Митч чувствует себя виноватым в судьбе отца.
– Вал попросила меня расследовать его деятельность.
Ройс остановилась и дернула поводок.
– Ты не можешь. Он взял с нас обещание…
– Не для печати. Огласка не входит в мои намерения. – Уолли взял ее за плечи. – Митч – загадочный персонаж. Если это имеет какое-то отношение к тебе, я хочу разобраться с этим, прежде чем ты угодишь за решетку.
Сейчас, когда ее жизнь и так превратилась в ад, ей были ни к чему дополнительные осложнения. Она хотела доверять Митчу – если не как личности, то хотя бы как профессионалу.
– Я уже обнаружил кое-что, что только подогрело мои подозрения. Я сравнил фотокопию его свидетельства о рождении с официальным образцом. Документ Митча – подделка, причем корявая.
– Зачем ему это?
– Возможно, у него были нелады с законом.
– С помощью этого свидетельства он поступил во флот, – задумчиво сказала она. – Должно быть, спасался от кого-то или от чего-то.
– Совершенно верно. В этом я и собираюсь разобраться.
– По-твоему, мне следует сменить защитника?
– Ни за что! Подожди, пока я узнаю побольше. Пока Митчу нет равных. Возможно, провал в его биографии не скажется на твоем деле. К тому же, откровенно говоря, мы просто не потянем адвоката его калибра.
Темное пятно в биографии Митча пугало Ройс. Что он предпримет, если узнает, что они лезут в его прошлое?
– Митч ничего не должен знать.
– Не беспокойся. Я получил Пулитцеровскую премию за расследование делишек китайской мафии. Они ни разу ничего не заподозрили.
Однако Ройс догадывалась, что Митч стережет свои секреты не в пример лучше китайских бандитов.
– Доверься мне, Ройс. Разве я когда-нибудь тебя подводил?
12
Пол зашел в «Бейонд Ласко», дорогой магазин мужской одежды вблизи Юнион-Сквер, где работал Шон Джеймисон. Сан-Франциско мог соперничать с Лондоном как центр мужской моды. Этот магазин не был исключением. Вместо вульгарных стеллажей здесь стояли манекены в ультрамодных костюмах и столы с искусно разложенными галстуками и рубашками.
Пол представился смазливому мужчине, на протяжении многих лет состоявшему в бурной связи с Уоллесом Уинстоном. Шон был строен, кареглаз и темноволос. Он со знанием дела оглядел Пола с ног до головы.
Таков Сан-Франциско, подумал Пол: здесь мужчины при первой же встрече примериваются друг к другу. Пол знал, что Шон сразу отмел вероятность, что перед ним гомосексуалист.
– Чем я могу вам помочь? – осведомился Шон – воплощение услужливости.
Глядя на него, было нетрудно понять, почему к нему влекло Уолли. Он относился к людям, сразу вызывающим симпатию. Длительный опыт подсказывал Полу, что именно такие оказываются впоследствии наименее надежными. Он немного поболтал с Шоном, обмолвился, что его прислал Уолли, а потом спросил:
– Вы хорошо знакомы с Ройс Уинстон?
– Я знаю ее много лет. Она выросла у меня на глазах.
– Что вы о ней думаете? – Пол явился к Шону без всякой определенной цели, а просто повинуясь неясному инстинкту. Шон был на аукционе и крупно задолжал Уолли.
– Как вам сказать… – Шон делал вид, что не торопится делиться своим мнением, но Пол провел достаточно допросов, чтобы уметь с маху разгадать собеседника. Он молчал, зная, что люди считают своей обязанностью заполнять паузы.
– Ройс думает, что она лучше всех прочих. Я ей никогда не симпатизировал.
Пол заинтересовался: так о Ройс еще никто не отзывался. Лично у него сложилось о Ройс прямо противоположное впечатление.
– Насколько я понимаю, Уолли одолжил вам денег? – осторожно проговорил Пол.
– Дал, а не одолжил. – Услужливость Шона сменилась настороженностью.
– Понимаю. Недавно вы просили дать вам еще?
Это было смелым предположением, основанным на периодическом одалживании Шока у Уолли на протяжении многих лет. Судя по данным судебного бухгалтера, Уолли не ссужал Шона деньгами вот уже больше года.
– Просил. У меня появилась возможность вложить деньги в верное дельце – один славный магазинчик, но Уолли отмахнулся, сказав, что сидит на мели. Так я ему и поверил! Просто эта стерва Ройс вернулась из Италии и уговорила Уолли отказать мне в кредите.
Митч звонил Полу из старомодной деревянной будки рядом с судом в Сакраменто. Профессия адвоката порядком ему надоела. Взять хотя бы текущее дело – вот бы кто-нибудь его перехватил! Сплошь тоскливая болтовня и неоправданные отсрочки.
Все это было типичной историей. Преступление в среде «белых воротничков», предполагающее участие высокооплачиваемых адвокатов. Истец и ответчик притащили в суд по армии экспертов.
Он изо всех сил старался сосредоточиться на процессе, но бесчисленные мелочи напоминали ему о Ройс. Блеск надраенного револьвера на поясе у судебного пристава заставил его вспомнить мерцающее платье, бывшее на Ройс на аукционе, прикосновение ладони к ее нежной спине… Оказывается, он приходит в неуместное возбуждение от одной мысли о ней!
Где она сейчас? Накануне он с трудом поборол соблазн позвонить ей. Ему хотелось, чтобы она получше освоилась в его доме. Это все равно, что быть с ним. Митч понимал, что ему следует переселить Ройс из своего дома, пока кто-нибудь не пронюхал, где он ее прячет, и не обвинил его в «конфликте интересов». Однако сделать это было свыше его сил.
Наверное, он просто спятил. Впрочем, он в этом не виноват. Безумие было проклятием их семьи. Именно поэтому он так старался поддерживать незапятнанную репутацию в сомнительной адвокатской среде. Нет, он точно свихнулся, иначе давно спровадил бы Ройс.
На звонок ответила секретарь Пола. Вскоре раздался голос самого Пола:
– Привет, Митч! Как твои дела?
– Сплошная тоска. Надеюсь, это скоро закончится, и я вернусь. Как продвигается дело Ройс?
Митч выслушал рассказ Пола о допросе Шона.
– Ройс не знала, что на аукционе Шон просил у Уолли денег.
– Не знала, – согласился Пол. – Я уточнил это у Уолли. Шон – его больное место. Он сказал, что не говорил о просьбе Шона с Ройс. Он по собственной инициативе отказал ему в ссуде, поскольку ему надоели безумные затеи Шона.
– Шон настолько свихнут, чтобы помочь попытаться избавиться от Ройс?
– Нет. Шон ищет богатого покровителя. Это не та ниточка.
– Как поживает Ройс? – осведомился Митч нарочито небрежно.
– Я поручил ей проверку телефонных переговоров юридической фирмы «Фаренхолт, Вейнтроб и Джилберт». Сомневаюсь, что это что-то даст, но чем черт не шутит? Сам я тщательно разбираюсь с финансами Фаренхолта. Элеонора держит Брента и Уорда на коротком поводке: отстегивает им по доллару в зубы, не больше. Они клянчат у нее деньги по нескольку раз в месяц.
Брент как был, так и остался маменькиным сынком. Митч испытывал удовлетворение от мысли, что способен самостоятельно заработать кучу денег. Заполучив состоятельного клиента, он заламывал несусветные цены. Если ему нравилось дело, а у клиента были нелады с оплатой, он вообще отказывался от гонорара. Он все равно богател, ни от кого не завися.
– На следующий год Кэролайн станет обладательницей огромного состояния. Будь я на месте Брента, я бы женился на ней ради ее денег и сделал бы Элеоноре ручкой. – Пол засмеялся. – С осведомительницей, Линдой Аллен, пока заминка, но я работаю в этом направлении так же напряженно, как Ройс – на твоем компьютере.
Митч попытался представить Ройс за своим компьютером, проводящую все время в его доме, но у него ничего не вышло. Однако сама мысль об этом ему понравилась. Она освоилась с его домом, с ним самим; когда он закончит с ней, она поймет, что нечего ворошить старое: он напрасно отдал под суд ее отца, но она простит его, когда его усилиями будет оправдана.
– Я взял Валерию Томпсон в свой отдел поддельных кредиток, – сообщил Пол.
Митч не сразу сообразил, о ком речь. Подруга Ройс?
– Зачем? Она под подозрением.
– Это совершенно другой отдел. Там у Вал не будет доступа к компьютерным кодам. Она ничего не пронюхает о деле. К тому же мне потребовался компетентный сотрудник. Это одно из самых перспективных направлений.
Митч был знаком с упрямством друга: порой Пол начинал походить на мула, увязшего по колено, но все еще тянущего воз. Митчу новость не понравилась: он не забыл слова Уолли о том, что Ройс могла подставить Валерия. Но что он может сделать? Пол сам себе голова; Митч ему не указ. Что еще важнее, Пол – единственный его близкий друг и самый достойный человек из всех, с кем ему доводилось встречаться.
Пол облегченно вздохнул. Самое неприятное осталось позади. Митч недоволен, но не оспаривает его полномочий. Пол превыше всего остального ценил дружбу Митча, и не столько потому, что ее было нелегко добиться и что они уже успели съесть вместе не один пуд соли, сколько потому, что Митч всегда приходил ему на помощь.
Когда Пол ушел из полиции, его семья, и без того не очень счастливая, развалилась. Друг – вот единственное, что у него тогда осталось. Митч не донимал его сантиментами, не лез в душу. Наоборот, он наподдал ему еще больше, сказав: «Знаешь, где проще всего найти утешение? В словаре, между словами „суки“ и „сифилис“. Так что возьми себя в руки. Ты давно хотел заняться частными расследованиями».
Пол последовал совету Митча. Результатом было появление процветающей фирмы, обогнавшей всех конкурентов. Митч поверил в него тогда, когда сам он утратил веру в себя. Для того чтобы поступить вопреки воле Митча, Полу пришлось переступить через себя. Но Вал того стоила. Пол верил в нее так же свято, как Митч верил в него самого.
Секретарь Пола сообщила о приходе Валерии Томпсон. Он напрягся, предвидя сцену. Она уже выяснила, что он – далеко не скромный следователь, иначе не нашла бы его кабинет.
Вал вошла своей величественной, грациозной походкой, сводившей Пола с ума, и остановилась перед столом, не сводя с Пола серьезных глаз.
– Почему ты скрыл от меня, что хозяин «Интел Корп.» – ты?
Он вышел из-за стола.
– Я проверял тебя, – смиренно сказал он. – Мне слишком часто попадались женщины, которые клевали на мои деньги и возможности.
Взгляд ее карих глаз был необыкновенно серьезен.
– Брак сделал меня богатой, но богатство не принесло счастья. Для меня одно важно: хорошо ли нам вместе.
Уж не о сексе ли она? Разумеется, они помногу беседовали, но Вал требовался постоянный телесный контакт. Она не могла без объятий и требовала любви минимум дважды за ночь.
– Почему ты предложил мне место?
– Ты слишком одарена, чтобы терять время на проверку туалетов в закусочных. К тому же слоняться по ночам – опасное занятие.
Она некоторое время смотрела на него, приоткрыв рот, потом потянулась к нему с улыбкой на лице. Он сидел на столе, закинув ногу на ногу. Она дотронулась до его колена и чмокнула его в щеку.
– О Пол, мне еще никто не говорил таких приятных слов! – Ее рука продолжила путешествие по его бедру. – Я впервые чувствую на себе мужскую заботу.
Ее рука добралась до его ширинки. Одновременно она припала к его рту страстным поцелуем. Играя одной рукой с его восставшей плотью, она исследовала кончиком языка его десны. Он потерял контроль над собой.
– Пол, – прошептала она, не отрываясь от его рта, – обещаю, ты во мне не разочаруешься.
Ройс провела в кабинете Митча четверть часа, когда зазвонил телефон. Митчу редко звонили домой. С тех пор как она стала работать на его компьютере, на автоответчик поступил всего один звонок – от паренька по имени Джейсон. Тот звонок вызвал у нее любопытство – дело было поздним вечером.
Сейчас из аппарата прозвучало:
– Эй, свиная отбивная, где ты?
Она схватила трубку.
– Митч, ты просто злодей! Никакая я не отбивная. Если хочешь знать, я уже сбросила пять фунтов.
Он засмеялся, и ей пришлось напомнить себе, что ее свела с этим человеком судьба, а не свободный выбор. Сейчас она сердилась на него и была этому рада, потому что не хотела испытывать к нему никаких других чувств. Это было бы слишком опасно. Однако его смех принес ей радость человеческого общения. В одиночестве дни тянулись бесконечно.
– Оливера я тоже посадила на диету. Никогда не видела такого жирного кота! Я решила: раз я мучаюсь, то пускай и он страдает.
– Да ты что! Оливер забросает весь дом песком из своего поддона, если почувствует голод.
Ройс вспомнила свое удивление, когда ее взору предстал пустой поддон.
– Он так и поступил.
– Теперь он примется таскать еду у Дженни.
– Я пресекла подобные поползновения в зародыше, пригрозив ему шваброй.
– Пощади Оливера. Он кастрированный, у него осталась одна радость в жизни – жратва. Кстати, я говорил тебе, что стал набирать вес? – насмешливо спросил Митч. – Сейчас я лежу на кровати и растягиваю вместо эспандера запасную покрышку.
Она уже хотела ответить ему какой-нибудь колкостью, но, представив себе Митча на кровати, прикусила язык. Наверное, он прижимает телефон к правому, здоровому уху, его губы… Губы у микрофона. Длинные пальцы перебирают телефонный провод. Те же пальцы однажды забрались ей под платье, начав со спины… Она поерзала, борясь с непрошеным возбуждением.
Зачем он подделал свидетельство о рождении? Ей хотелось укрепиться в подозрениях, так и не поселившихся в ее душе, чтобы не попасть под власть Митча. Интуиция подсказывала ей, что существует какое-то вполне разумное объяснение. В конце концов он был тогда совсем еще юнцом. Какое это имеет отношение к настоящему?
– Ты меня слушаешь? – хрипло осведомился Митч
– Да. Я подумала, стоит ли вечером вывести Дженни на прогулку. Я бы надела парик.
– Иди. Только не забредай далеко. С понедельника ты будешь проводить по полдня в конторе. Мы будем репетировать с тобой показания в суде и снимать тебя на видео. Глядя на себя, ты лучше подготовишься к неприятным вопросам обвинения.
Ройс поежилась, представив себе Абигайль Карнивали, задающую каверзные вопросы. Она натерпелась страху уже на предварительном слушании, когда Плотоядная убедила суд предъявить Ройс обвинения в краже и в трех нарушениях закона о наркотиках, что влекло в случае признания ее виновности обязательное наказание. Предварительное слушание состоялось через четыре дня после слушания о залоге у судьи Сидла. Абигайль выступила так убедительно, что Ройс едва не поверила в свою виновность.
– Ты будешь при этом?
– Нет. Ты не предстанешь перед присяжными еще несколько дней. Главное, смотри прямо в камеру, когда будешь тренироваться. На суде ты будешь точно так же смотреть прямо на присяжных. Тебе уже показали пленку процесса над Уильямом Кеннеди Смитом, обвинявшимся в изнасиловании?
– Она у меня есть, но я ее еще не смотрела.
– Посмотри до понедельника. Обрати внимание, как Смит не дал обвинению сбить его с толку. Потом прочти отчет о процессе над Ким Бесинджер, обвинявшейся в нарушении контракта. Присяжные сочли ее неуверенной в себе на том основании, что она не поднимала глаз. Это обошлось ей миллионов в десять.
Она закрыла глаза. Она боялась суда, боялась, что Пол не найдет оправдывающих ее улик.
– Я бы скорее рассталась с десятью миллионами, чем с десятью годами жизни. Немного помолчав, Митч ответил:
– Не волнуйся. Я же сказал: доверься мне.
На следующий день Пол Талботт привез Ройс к ее дому. Она издалека увидела доски, которыми заколотили входную дверь, вернее, то, что от нее осталось, и многие ярды черно-желтой ленты, которой полиция огораживает место преступления. Даже на расстоянии было видно, что отцовской двери с витражом нанесен непоправимый ущерб.
– Погодите, то ли еще будет внутри.
Пол оказался прав: внутри дом выглядел так, словно там пронесся ураган: все до одного ящики были выпотрошены, все книги валялись на полу, с мебели была содрана обивка.
– Зачем они так? – всхлипнула Ройс.
– Искали наркотики и записные книжки с именами ваших клиентов.
– Где мой компьютер?
– В полиции. – Он вытащил из портфеля большую распечатку. – Он упомянут здесь наряду со многим другим.
– Зачем?! – Она оглядела комнатушку на втором этаже, служившую отцу кабинетом. Здесь отец покончил счеты с жизнью. После возвращения из Италии она привела комнату в прежний вид и устроила в ней свой собственный кабинет.
– Полицейские считают, что данные в вашем компьютере помогут им вас изобличить.
– Замечательно! Что дальше?
– Я.пришлю сюда людей, которые наведут порядок.
– Нет, это будет дорого стоить. – Она указала на кушетку в углу, превращенную в частокол пружин, торчащих из прорванного ситца. – Я закажу матрас и буду спать на втором этаже. Я сама постепенно наведу здесь порядок в перерывах между компьютерными сеансами.
– Каким образом? Компьютер-то у Митча. В любом случае вам придется посоветоваться с Митчем, можно ли вам вернуться к себе.
– Он не будет возражать. Пресса меня забыла. Я пользовалась известностью только первые четверть часа.
Ройс вернулась на квартиру в сопровождении Пола, собираясь сначала обсудить все с Митчем. Он звонил ей каждый вечер, и она ждала, пока из аппарата раздастся «Привет, свиная отбивная!», прежде чем снять трубку. Какая она отбивная? Посмотрим, что он скажет, когда увидит, что с нею стало от жидкой диетической гадости, напоминающей по вкусу опилки в обезжиренном молоке.
Пол остановился перед домом и передал ей распечатку, сказав:
– Покажите это Митчу, но в понедельник верните мне.
– Митчу? Он здесь?
– Да, вернулся отдохнуть в выходные.
