Текст книги "Перстень с черной жемчужиной: история третья"

Автор книги: Мэриэл Адамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Портрет завистника

Несмотря на то, что спать мы легли довольно поздно, утром я чувствовала себя бодрой. Дэвид заехал за мной, как ни странно, вовремя, и я оказалась в больнице именно в то время, которое назначил лечащий врач Саймона Корби.

Я, конечно, понимала, что Саймон не позволит себе принимать женщину, не постаравшись избавиться от признаков, которые отличают пациентов больниц от здоровых людей, но ему все равно удалось меня удивить. Он был тщательно выбрит, причесан. Пижама смотрелась на нем как вечерний костюм. Корби не разрешили приветствовать меня стоя, но он скорее сидел, чем лежал, и ему даже удалось изобразить нечто, вполне напоминающее изящный поклон.

– Безумно рад вам, милая Мэриэл. Надеюсь, вы не обяжете меня называть вас госпожой Адамс? – начал Саймон, едва я перешагнула порог его палаты.

– Конечно, не заставлю, мне очень приятно, что вам небезразлично, как меня называть, – улыбнулась я.

– Надеюсь, вы просветите меня относительно причин, по которым я вынужден принимать вас в этих скромных апартаментах.

– Лишь отчасти, но, возможно, ваша память поможет нам полностью разгадать наши головоломки.

– Готов над нею серьезно поработать, но вам придется задать направление.

– Что ж, попробую. Вы помните Камилу Фортье?

– Разумеется. Она не только очаровательная женщина, но еще и прекрасный специалист. Однажды она мне здорово помогла.

– Да, я знаю. Так вот, она предложила любопытную версию мотивации действий человека, который стрелял в вас.

– И что же это за версия?

Я постаралась как можно точнее передать наш разговор с Камилой. Понятно, я не стала рассказывать Саймону историю его сына, но всю теоретическую часть изложила сполна, подкрепив ее собственными аргументами в пользу гипотезы доктора Фортье.

– Так вы думаете, что рядом со мной, в моем окружении, мог находиться человек, который ненавидел меня только потому, что считал счастливчиком, баловнем судьбы? Что он мог либо присутствовать на том юбилее, либо прочитать о нем в газете? Затем он придумал и осуществил хитроумный план похищения перстня с черной жемчужиной. Покушение на меня не было для него необходимым шагом. Он решил меня убить, потому что ему всегда этого хотелось, а поводом послужил тот факт, что я могу его вспомнить?

– Например. Видимо, его сообщница доложила ему о том, что мы вас отыскали в «Лагуне».

– А она откуда знала?

– Она работала в этом отеле. Я думаю, что он поручил ей следить за вами. Когда он узнал о нашей встрече, он поручил ей выманить вас на улицу, а сам поджидал в кустах, справа от входа в отель или слева от выхода. Хотя, возможно, она сама стреляла в вас.

– Так метко?

– Нет, это скорее не меткость, а случайность, извините за такую подробность, но опытный убийца стрелял бы в голову, и тогда у вас не было бы шанса выжить.

– Пожалуй…

– Я не тороплю вас. Я понимаю, что вокруг вас так много разных людей, да и завистников вам немало приходилось встречать. Но у нас есть некоторые приметы, нужно только мысленно по ним составить образ. Да, этого человека могли звать Сэмом. Впрочем, если он с самого начала предполагал избавиться от сообщницы, вряд ли он называл ей свое настоящее имя.

– Как вы сказали? Сэм? Но это же… Нет, извините, я действительно должен подумать. Нельзя на столь зыбкой основе обвинить человека. Я, конечно, верю в психологию…

– Никто не собирается руководствоваться чисто психологической теорией. У нас есть запись разговора этого человека с его сообщницей, возможно, есть и отпечатки пальцев, а также масса других улик. Просто пока их не на кого примерить.

– И все-таки, Мэриэл, это очень серьезное обвинение. Я не назову вам сейчас его имени. Только скажу, что он был на той вечеринке в честь моего юбилея, а Сэм – его детское прозвище. Так его прозвали за увлечение американскими фильмами. Если вы придете ко мне с доказательствами, что именно он стрелял в меня, я объясню, почему именно он подходит к тому психологическому портрету, который вы мне нарисовали. И еще одна подсказка. Он из тех, кого никогда не замечают. Поверьте мне, это очень опасная порода завистников.

– Что ж, вы сказали достаточно, чтобы я захотела еще раз внимательно просмотреть запись вашего юбилея. Что-то мне подсказывает, что теперь я его узнаю. Выздоравливайте, Саймон. Надеюсь быть приглашенной на ваш следующий юбилей.

Человек, которого никто не замечал

Из машины Дэвида я позвонила Эрику Катлеру, который уже выяснил адрес отставного комиссара Генриха Гофмана. Оказалось, что он живет на окраине Мэрвика, совсем близко к Эрджину. Прежде чем мы с Дэвидом отправились по этому адресу, мы заехали к Сонечке, чтобы на ее компьютере еще раз просмотреть кадры юбилея Саймона Корби.

Мы просматривали эту запись теперь с особым, можно сказать, утроенным усердием. Наконец, лицо одного из гостей привлекло мое внимание. Я попросила Дэвида.

– Посмотри сюда, – обратилась я к Сонечке. – Ты не узнаешь этого человека?

– Это ведь господин Крауз! Мой сосед со второго этажа, – воскликнула София.

Я тут же позвонила Саймону, он, к счастью бодрствовал и мог со мной разговаривать. Я назвала ему имя.

– Да, именно о нем я и подумал. Яков мне приходится сводным братом, – спокойно произнес Саймон Корби. – И живет он в Эрджине. Я как-то забыл об этом… Но не хотите же вы сказать, что…

– Я пока ничего не хочу сказать, но получается, что ваш брат – единственный человек, кто имеет что-то общее с господином Кранцем, которого он как минимум знал, и домом, где убили Грегори Шайна, поскольку он в этом доме живет. Все остальное будут проверять. Не волнуйтесь, если это ошибка, роковое стечение обстоятельств, то вашему брату ничего не грозит.

Нашим открытием я сразу поделилась с комиссаром Франком. Ему с большим трудом, но все же удалось получить разрешение на обыск в квартире Якова Крауза. Хорошо, что для хозяина квартиры обыск явился полной неожиданностью. Он не избавился от пистолета с глушителем, из которого был убит Шайн и тяжело ранен Корби. Нашли и уникальный перстень, ставший причиной всех трагических событий. Хотя я считаю, что сам магический предмет здесь никакой роли не играл. Но это уже рассуждения из области психологии.

* * *

Скорее всего, моя версия событий и не самая точная. Возможно, что-то я поняла и неправильно, но тому, кто читает эти строки, нужно самому решить, верить мне или нет.

Яков Крауз считал себя неудачником. Особых оснований у него для этого не имелось. Он прожил свою жизнь, не зная бедности. Хотя богатым он тоже не был и на жизнь ему приходилось зарабатывать своим трудом. Не тяжким трудом – он был неплохим бухгалтером и зарплату получал настолько достаточную, что стал обладателем собственной квартиры, машины, недорогой, но вполне комфортной и надежной, и стабильного счета в банке. Однако ему казалось, что жизнь к нему несправедлива. И все только потому, что его брат Саймон удачно занялся бизнесом и стал, по общему мнению, богатым человеком. Мне кажется, что Яков всегда завидовал Саймону, который имел легкий характер, был душой любой компании и нравился женщинам. Став свидетелем шутливого разговора на юбилее сводного брата, он заболел опасной и мучительной идеей. Он безумно захотел получить перстень. Тогда он жил еще в Сент-Ривере и работал в солидном банке. Там он познакомился с человеком, который устанавливал сигнализации. Толковый мастер, увлеченный своим ремеслом, Дик Тернер даже не представлял, что, проводя время в увлекательных беседах с новым знакомым, обучает будущего грабителя. В кафе на Муниципальной площади Яков познакомился и с Грегори Шайном. Грегори нравилось играть роль опытного, повидавшего жизнь, готового на любую авантюру проходимца. Однажды Крауз рассказал ему о коллекции Кранца. Он говорил, что драгоценности плохо защищены и он запросто мог бы отключить сигнализацию, но зачем ему эта коллекция? Тем более что продать ее практически невозможно. Шайн спорил с ним и говорил, что ценности одного коллекционера всегда могут привлечь другого, который и выложит за эти самые ценности немалые деньги…

Однажды они, как обычно, встретились в кафе. Но в тот раз Крауз был сильно взволнован, он даже помолодел от возбуждения. Он рассказал Шайну, что старик Кранц умер. Хоронить его будут из дома его сына. Коллекция на сутки, а то и больше остается без присмотра. Сейчас или никогда. Он предложил такой план: когда стемнеет, он откроет отмычкой входную дверь и отключит сигнализацию. Шайн сможет спокойно зайти в дом, не спеша собрать все экспонаты знаменитой коллекции из витрины, упаковать в чемодан и уйти. Он намекнул, что знает того, кто за эти вещички даст приличную цену, а вырученные деньги они могут поделить пополам.

Как легко догадаться, Яков действительно сделал то, что обещал: открыл дверь и отключил сигнализацию. Но Шайн не знал подлинного плана. Крауз побывал в доме первым, взял перстень и после этого покинул дом Кранца. Он видел, как Шайн с чемоданчиком в руках вышел из тех же дверей. Яков незаметно пошел за ним и попытался навсегда избавиться от уже ненужного товарища, вытолкнув его на шоссе под колеса грузовика.

Как все было на самом деле, Грегори догадался тогда, когда полицейский инспектор спросил его о кольце. Но он не стал называть полиции имя бывшего друга. Он понимал, что жить нужно будет и после тюрьмы, а жить ему хотелось с комфортом.

Когда Шайн освободился, он не сразу нашел Крауза, да и заметил за собой наблюдение, так что не очень-то и старался его искать. Как он все же раздобыл новый адрес Якова, можно предположить. Он ведь знал его имя, профессию, старый адрес, наконец. Да это не так уж и важно, особенно теперь. Он позвонил старому приятелю и дал ему понять, что в курсе всего, но готов договориться.

Яков тоже не стал отнекиваться и согласился, что нужно встретиться и поговорить. Он предложил Грегу, чтобы не возбуждать подозрений у полиции, приехать в Эрджин и снять комнату. Говорил, что знает адрес, который оставит для него на почте. А дальше произошло вот что. По предварительной договоренности Шайн должен был прийти по нужному адресу в пятницу. Крауз ждал его, приготовив сюрприз. Пистолет с глушителем он купил у одного знакомого мастера. За час до назначенного как бы будущей хозяйкой времени Яков Крауз устраивает пальбу в собственном подъезде из пистолета Артура, приоткрыв дверь своей квартиры и позаботившись о том, чтобы гильзы остались у него. Поднимается переполох, приезжает полиция. Поскольку никто еще не убит, полиция квартиру старика осматривает очень бегло, просто чтобы убедиться, что с пожилым человеком все в порядке. Важно, чтобы у всех осталось четкое представление о том, что в момент выстрела Крауз находился у себя. Когда полиция уезжает, Яков ждет Грега, чтобы бесшумно отделаться от него навсегда, оставив его тело в небольшой каморке для всякого хлама, которую он присмотрел в соседнем подъезде. Как он собирался заманить жертву туда, можно предположить, но так ли уж это важно. Почему тело человека, убитого в одном месте, оказалось хоть и рядом, но в другом месте, он оставляет разгадывать полиции, справедливо полагая, что никто при данных обстоятельствах не будет особо напрягаться, чтобы создать себе лишние проблемы. В своей неуязвимости он полностью был уверен, как это ни покажется странным. Если учесть его веру в легенду о черной жемчужине, то и не покажется. Но Грегори не приходит в назначенное время, так как встречает в городе знакомого, от которого не может отделаться. Он звонит Якову, чтобы сообщить о препятствии. Но звонит уже после выстрелов.

Крауз в пожарном порядке меняет свой план. Дальше мы все уже знаем. Мне кажется, что Яков Крауз поверил в магию перстня и очень на нее рассчитывал, однако, по всей вероятности, черная жемчужина не помогает убийцам.

Пистолет Артура он, скорее всего, украл во время похорон. На всякий случай. А потом подкинул его, чтобы переключить полицию с дня нынешнего на события семилетней давности, с которыми его, как он считал, уже никто не сможет связать.

Но из газетных публикаций он узнает о том, что частный детектив Мэриэл Адамс раскопала материалы о вечеринке, на которой его сводный брат заключил шутливое пари по поводу пропавшего перстня с черной жемчужиной. Он опасается, что, потянув за ниточку, детектив может раскопать опасные для него связи. Скорее всего, он не решился бы на убийство брата, в конце концов, никаких доказательств его связи с Шайном не существовало. Но Корби в это время отдыхает в отеле «Лагуна».

Здесь работает подружка Якова, которой он уже некоторое время на всякий случай морочит голову. Хотя, возможно, ему, тихому и незаметному человечку, необходимо было обожание этой женщины.

Он уже не может устоять перед соблазном, порожденным не рациональными причинами, а совершенно иррациональным чувством.

С помощью своей преданной подруги (очевидно, убедив ее, что именно Корби стоит на пути к их совместному счастью) он делает то, чего ему так давно хотелось, осуществляет свое подсознательное желание, которое оказывается сильнее здравого смысла. Но за это приходится расплачиваться.

Неудавшееся убийство порождает страх, который толкает Якова на убийство сообщницы.

Понятно, что свою версию я выстроила не сразу. Потом ее дополнили и в значительной степени подтвердили показания как самого преступника, так и выявленных в ходе следствия свидетелей.

По фотографии Крауза узнали и в кафе на Муниципальной площади. Виктор Гросман вспомнил, что видел его не раз в компании Дика Тернера.

Экспертиза установила, что голос, записанный на диктофон телефонного аппарата Сары Гофман, принадлежал Краузу.

Еще одна тайна Сары Гофман

Почти через год после суда над Яковом Краузом я приехала в Мэрвик на очередной юбилей Саймона Корби. Он выполнил свое обещание и пригласил меня. Была ли это действительно круглая дата в жизни Саймона или ему просто захотелось собрать вместе всех своих друзей? Не знаю. Но вечер доставил мне настоящее удовольствие.

Там мы опять встретились с Камилой Фортье. Я рассказываю об этом потому, что именно с ней я наконец обсудила вопрос, не дававший мне покоя с того времени, когда я вопреки необходимости и здравому смыслу встретилась со свидетелем, чьи показания совсем не упоминались в ходе судебного разбирательства.

Я имею в виду свой визит к Генриху Гофману. Я поехала к нему не сразу, так как стало понятно, что его показания уже просто не нужны. Но что-то не давало мне покоя, что-то, чего я не могла ни понять, ни объяснить. Я никому не рассказывала об этой своей поездке до тех пор, пока не поговорила о ней с Камилой. Мне казалось, что мной руководило недостойное чувство праздного любопытства. Я даже стыдилась своего поступка.

Мне требовалось кому-то рассказать об этом, если хотите, исповедаться. Конечно, наш разговор состоялся не во время праздника, который устроил для своих друзей Саймон Корби. Там я только договорилась с Камилой о встрече, которая состоялась через неделю в Сент-Ривере, в ее кабинете.

– Неужели вам действительно понадобилась помощь психотерапевта? – В голосе Камилы прозвучало искреннее удивление.

– На самом деле мне надо было бы сходить к священнику, но я – человек не религиозный.

– Значит, вас мучает чувство вины?

– Верно. Я вторглась в жизнь людей с вопросами, ответы на которые не были нужны уже никому. Налицо праздное, ничем не оправданное любопытство. И мне стыдно, что я так поступила.

– Расскажите мне все подробно, а потом уже будем выносить приговор, – серьезно сказала Камила.

– Вы ведь помните, что у человека, убившего Грегори Шайна и покушавшегося на жизнь Саймона Корби, была сообщница, которую он тоже убил?

– Да, я это помню.

– Так вот, из разговора с ее подругой я узнала, что она несколько лет прожила в семье полицейского Генриха Гофмана, даже взяла себе его фамилию.

– И вы поехали к этому полицейскому?

– Да, хотя его показания уже ничего не могли добавить и никакой роли не играли.

– Вы что-то узнали там о покойной Саре Гофман?

– Да, я узнала, что она не просто так сбежала от людей, относившихся к ней как к родной дочери. Она прихватила деньги, которые те собирали почти десять лет, чтобы купить домик у моря. Это была мечта Хельги Гофман, так и не осуществившаяся мечта. Они уже присмотрели себе подходящий вариант и даже сговорились с хозяином, но тот просил наличные, вот они и сняли всю сумму со счета. От своей приемной дочери они ничего не скрывали и ничего не прятали…

– В полицию они, конечно, не заявили?

– Нет, не заявили.

– А теперь, Мэриэл, я задам вам один вопрос, но хорошо подумайте, прежде чем ответить, загляните в свою душу.

– Спрашивайте.

– Если бы выяснилось, что не Яков, а именно Сара стреляла в Саймона, вы бы поехали к Гофманам?

Я задумалась. Попыталась представить, вспомнить те чувства и мысли, которые владели мною тогда, когда эта запутанная история завершилась обыском на квартире Якова Крауза и его арестом.

– Пожалуй, вы правы, в таком случае я бы никуда не поехала.

– Вот вам и объяснение вашего поступка. Без той информации, которую вам сообщили Генрих и Хельга, вы не могли понять, как Сара нашла для себя такую судьбу. Интуитивно вы понимаете, что человек сам приводит себя к роковым событиям своей жизни, шаг за шагом осуществляя свое право выбора. Вы не видели в трагической судьбе Сары логики, в поисках этой логики вы и отправились к Гофманам.

Успокоил ли меня состоявшийся разговор? Наверное, нет. В том, что говорила мне Камила Фортье, безусловно, был определенный смысл. Да, Сара нашла свою судьбу по законам, которые стоят выше законов, принятых людьми. Но ведь и у меня было право выбора. Правильно ли я им распорядилась? На этот вопрос я так и не нашла ответа. А может, и хорошо, что не нашла?

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.