Текст книги "Смерть в Занзибаре"

Автор книги: Мэри Маргарет Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

– Оставьте меня в покое, – хрипло бормотал мистер Холден, не открывая глаз.

– Не могу, – сказала Дэни, продолжая его трясти. – Проснитесь! Вам нельзя больше спать. Во всяком случае, не здесь. Через несколько минут мы будем в Найроби.

– Ну и что?

– Мы там выходим, – терпеливо объясняла Дэни. – Этот самолет дальше не полетит. Помните? Вам следует проснуться. Лэш, пожалуйста, просыпайтесь!

– Идите к черту! – невоспитанно пробормотал Лэш.

Дэни зло затрясла его, и Лэш застонал и сделал попытку сесть прямо. С явным усилием он заставил себя открыть глаза, но тут же быстро закрыл их опять.

– Господи! Я чувствую себя просто ужасно!

– Это вы уже говорили и раньше, – отрезала Дэни недружелюбно. – Впрочем, вы так и выглядите.

Лэш опять открыл глаза, на этот раз очень осторожно, и искоса поглядел на нее.

– Я вас знаю? – осведомился он.

«О, Господи, да ведь он это всерьез! – в отчаянии подумала Дэни. – Он серьезно так думает! Он ничего не помнит…» Вспыхнувшая паника готова была охватить ее, однако она поборола приступ.

– Должны знать, – сухо заметила она. – Я ваша новая секретарша.

– Ничего себе! А что случилось с Адой?

– Свинка, – кратко ответила Дэни.

– Так каким образом, ко всем чертям… О, оставим это! Оставим! Я в этом потом разберусь. Господи!… Ну и похмелье же у меня!

Самолет с легким толчком коснулся посадочной полосы, а Лэш схватился за голову и громко застонал.

* * *

Позже Дэни никак не могла вспомнить, как она провела следующие полчаса, однако по-настоящему у нее даже не было времени испугаться. Секретарь Тайсона, Найджел Понтинг, не объявлялся, и она кое-как собрала свой багаж вместе с вещами Лэша, провела его через лабиринт официальных процедур, протащила через таможню и засунула в такси. Ее паспорт – вернее, паспорт Ады Китчелл – удостоился лишь поверхностного взгляда, а, оказавшись в такси, Лэш предпринял неимоверные усилия и вспомнил название отеля, где должны были провести ночь пассажиры, зарегистрированные на полет до Занзибара.

– Холден? – спросила служащая отеля, близоруко глядя сквозь пенсне. – Мистер Л. Дж. Холден? О, да. Да, конечно. Мы ждем вас. – Она одарила их приветливой улыбкой, словно их благополучное прибытие могло стать причиной для поздравлений. – Ваши номера зарезервированы. Надеюсь, полет был приятным? Для вас есть сообщение от мистера Понтинга. Ему пришлось пойти к зубному врачу – непредвиденная задержка, и он не смог найти себе замену. Но он позвонит вам позднее и надеется, что вы простите его за то, что он не встретил вас в аэропорту.

– Кто-то теряет, кто-то находит, – кисло заметил Лэш. – Надеюсь, он заработает себе флюс и останется навсегда у дантиста. Меня это устраивает.

– Э… гм… пожалуй, – сказала служащая с неуверенной улыбкой. – Бои отнесут ваш багаж, мадам. Пожалуйста, распишитесь вот здесь, сэр. Вам что-нибудь послать наверх?…

– Черный кофе, – сказал Лэш. – Ведро кофе. И минеральной воды.

– Э… разумеется. Конечно. А другая леди прибудет позже?

– Нет, – отрезал Лэш. – Нет никакой другой леди. Ну где этот номер? Я не могу торчать здесь весь день.

Служащая оставила свой стол на попечение африканского клерка и благосклонно соизволила лично возглавить процессию, пригласив их вначале в гостиную, щедро украшенную цветами. Там также довольно неожиданно оказалась бутылка шампанского в ведерке со льдом и два бокала.

– С наилучшими пожеланиями от администрации отеля, – ласково улыбнулась служащая и удалилась.

– Подождите минутку! – сказала Дэни. – А что со мной?

Однако дверь уже закрылась.

Лэшмер Дж. Холден младший тяжело уселся на софу, опустил голову на руки и всячески демонстрировал полное отсутствие какого-либо интереса к происходящему, а Дэни поглядела на цветы и шампанское и, пораженная неприятной мыслью, пришедшей ей в голову, быстро пересекла комнату и открыла единственную оставшуюся дверь. Она вела в спальню, где было еще больше цветов – в том числе флер д’оранж – и впечатляющая двуспальная кровать.

– Это же номер для новобрачных! – тупо сказала Дэни. – Господи ты Боже мой!…

Она поспешно вернулась в гостиную.

– Вам придется кое-что сделать. Произошла ошибка. Они думают, что мы поженились!

Лэш моргнул и очень внятно сказал:

– Не будете ли вы так любезны не кричать на меня?

– Но ведь это же свадебные апартаменты!

– Правильно. Я их и заказал.

– Что вы сделали?

– Не орите! – раздраженно попросил Лэш.

– Вы намерены сидеть здесь и говорить мне, что… Это ваш тип юмора?

– Юмор! – горько сказал Лэш. – Если вы считаете, что быть брошенным невестой накануне свадьбы из-за какого-то ухмыляющегося, прилизанного, целующего ручки сукина сына, из-за этой гадюки, который… О, уйдите! Будьте хорошей девочкой и уйдите от меня ко всем чертям.

– Эльф! – сказала потрясенная Дэни. – Я совсем забыла. О, Лэш, простите. Я не хотела… Я хочу сказать, что… – Она замолчала, смущенная и виноватая.

– Ладно, я понимаю, – сказал Лэш. – А сейчас, если вы ничего не имеете против того, чтобы удалиться, думаю, что я вполне мог бы немного поспать. Большое спасибо за помощь. До свидания.

Он снова уронил голову в ладони, а Дэни стояла, глядя на него сверху вниз с растущим раздражением, которое вдруг, абсолютно неожиданно, сменилось сильным желанием прижать к груди его измученную болью голову и шептать ему слова сочувствия и нежности. И это человеку, которого она встретила всего сорок восемь часов назад и из-за которого она оказалась в этом невыносимом и, по-видимому, опасном положении, а он не мог даже заставить себя вспомнить, кто она такая!

«Кажется, я теряю голову, – подумала Дэни, в изумлении от самой себя. – И вообще он любит эту женщину, Гордон, и напивается до чертиков, потому что она его бросила. Ему совершенно безразлично, что со мной будет. Все, чего он желает, это избавиться от меня, как можно скорее. Это самовлюбленный эгоист, глупый и испорченный. И к тому же он пьет. И как пьет!»

Но ничего не помогало. Она даже не могла заставить себя возмущаться по этому поводу, и ей все так же хотелось гладить его по волосам и утешать его.

«О Боже, Боже, Боже мой! – думала Дэни. – Думаю, что это оно!»

Подобно всем молодым женщинам, она мечтала о том времени, когда она влюбится. Это будет романтичный, восхитительный и в то же время волшебный момент, а предметом ее любви несомненно будет уж никак не мертвенно бледный взъерошенный незнакомец, страдающий от невероятного похмелья и к тому же безнадежно влюбленный в очаровательную вдову, бросившую его ради итальянского маркиза!

Похоже, что бы человек себе ни представлял и ни планировал, все получается не так. Жизнь вообще полна разочарований.

– Проклятье! – произнесла Дэни громко и внятно.

Лэшмер Холден вздрогнул. Раздался стук в дверь, и африканец в белом внес поднос, на котором были кофе, графин с водой, стакан и минеральная вода. Дэни с облегчением констатировала, что он не только понимал, но и говорил по-английски, и, дав ему несколько точных распоряжений, она отпустила его.

Кофе, хотя и не в ранее заказанном количестве, был горячим и очень крепким. Она налила его в чашку и отнесла страдальцу.

– Попробуйте выпить вот это, – предложила она. – Вероятно, вы почувствуете себя немного лучше.

Лэш поднял голову и недовольно посмотрел на нее, однако кофе взял и выпил. Дэни забрала у него пустую чашку, снова наполнила ее и вручила ему, а сама вышла в спальню. Она уже раньше, при таможенном досмотре, взяла у него ключи, и теперь она отмерла его чемодан и энергично стала разбираться в его содержимом.

– Я приготовлю вам ванну, – сообщила она, возвращаясь в гостиную. – Похоже, вам это не помешает. И еще вам надо побриться. Вы найдете нужные вам вещи в гардеробе, а минут через двадцать слуга принесет чего-нибудь поесть. Я не уверена, будет ли это ранний ленч или поздний завтрак, но думаю, что это не имеет значения. Не задерживайтесь, а то все остынет.

Она оставила его наедине с его проблемами, а сама отправилась решать с дежурным и портье ситуацию с номерами. Вернулась она в довольно задумчивом состоянии. Коридорный ожидал с полным подносом, и она велела ему оставить все на столе и не ждать, а после того как он ушел, она еще постояла несколько минут, задумчиво разглядывая валяющийся на полу забытый белый предмет, на котором виднелась аккуратная сатиновая этикетка, гарантирующая, что его можно стирать и гладить.

– Бедный Асбестос! – сказала Дэни, подняв его. Она отряхнула его и как следует усадила на софе. – Боюсь, что к тебе он тоже потерял всякий интерес. Ничего страшного. Я о тебе позабочусь. Да и о нем тоже, даже если это будет означать мой конец!

Легкий шум раздался позади нее, и, обернувшись, она увидела стоящего в дверях Лэша.

Он выглядел ужасно бледным, под глазами у него были черные круги, но он побрился, а его волосы были мокрыми и гладко причесанными. По всей видимости, он счел усилия, необходимые для того, чтобы переодеться, чрезмерными, поскольку на нем была пижама и бутылочно-зеленый халат. Вид у него был крайне утомленный, больной и недовольный.

– И часто вы разговариваете сама с собой? – угрюмо осведомился он.

Дэни вспыхнула, но игнорировала вопрос. Она сказала:

– Ваши кушанья поданы. Суп выглядит довольно привлекательно, к тому же он горячий. Не думаю, что вы любите карри, поэтому я заказала бифштекс.

Лэша передернуло, однако он все же выпил суп и почувствовал себя после него несколько живее, заставил себя проглотить некоторое количество бифштекса и завершил трапезу еще двумя чашками черного кофе. После этого он закурил сигарету и нехотя сказал:

– Спасибо, я чувствую себя получше. Боюсь, что я довольно здорово нагрузился. Ничего не помню.

– Включая меня, – сказала Дэни.

– Да… нет. Кажется, я помню, что эта была отличная идея привезти вас сюда вместо Ады, хотя только одному Богу известно, зачем.

Дэни рассказала ему. Подробно, со всеми деталями.

– Я не могу в это поверить, – хрипло сказал мистер Холден, прервав длительное молчание, которое последовало за этим сообщением. – Я – просто – не – могу – в – это – поверить!

– И все-таки это правда, – горячо сказала Дэни. – А если вы думаете, что я просто-напросто выдумала такую тошнотворно неправдоподобную историю, то я должна вам сказать…

– Не мог же я быть таким безмозглым проклятым слабоумным идиотом, – продолжал Лэш, как будто она ничего и не говорила. – Не мог. Никто бы не мог! Вы мне морочите голову? Да нет, не думаю. Ради всего святого, зачем же вы меня послушались? Разве вы не видели, что я поддатый и не отвечаю за свои действия? Господи! Вы же должны были видеть, что я пьян!

– Извините, – сказала Дэни, – но я никогда не встречала раньше никого, кто пьет. Тетя Гарриет, вы же знаете, – любезно объяснила она.

– Нет, я знать не знаю вашу тетю Гарриет! Но… Послушайте… не могли же вы подумать, что я говорю всерьез. Вы же не могли!

– Я подумала, что вы… очень добры и оптимистичны.

– Добры и оптимистичны! Всемилостивый Боже! – Он бешено оттолкнул назад свой стул и, встав из-за стола, забегал взад и вперед по комнате, как тигр в клетке. – Послушайте… вы должны были просчитать все это сами. Что это просто сумасшествие, я имею в виду. Полное, откровенное сумасшествие. И что я был сумасшедшим, предлагая это! Да и откуда вы могли знать, что я не сумасшедший? Вы же даже не были со мной знакомы! Я вполне мог сбежать из местной психушки!

– Но вы ведь друг Тайсона, – терпеливо объясняла Дэни. – Вы же мне сами сказали об этом. И вы должны были остановиться в «Кайвулими», как и я.

– Ну при чем здесь это? – несправедливо заявил Лэш. – Вы же не можете обмануть полицию и нелегально выехать из страны по украденному – хорошо, хорошо, по одолженному! – паспорту только потому, что я случайно знаком с вашим отчимом. Как вы не понимаете? Это нелегально! Это преступление! Это… это… черт побери, это просто откровенное безумие! Вас могут за это посадить. Да и меня тоже!

– Но в конце концов, – сказала Дэни, – это была ваша идея.

Лэш застыл и целую минуту смотрел на нее в молчании, заполненном непечатными комментариями, а затем вдруг сел на софу и закрыл глаза.

– Сдаюсь, – сказал он, – у меня нет сил бороться с вами или с этой ситуацией. И подумать только, – горько продолжал он, – что сейчас должен быть мой медовый месяц! Мой романтический медовый месяц с орхидеями, шампанским и тропическим лунным светом! Господи Боже, чем я заслужил это?

– Слишком много пили, – безжалостно сказала Дэни.

Лэш открыл свои воспаленные глаза и бросил на нее взгляд, полный сильнейшего отвращения.

– Попробуйте еще раз сказать что-либо в этом роде, – сказал он угрожающе, – всего один раз, и я позвоню в ближайший полицейский участок и выложу им всю эту историю, и пусть они разбираются с вами!

– А если вы это сделаете, – сладко произнесла Дэни, – я скажу им, что это вы уговорили меня сделать это; и тогда если кто-то и попадет в тюрьму, так это вы. За похищение несовершеннолетней.

Наступила непродолжительная тишина.

– Ах ты маленькая!… – очень мягко сказал Лэш.

Дэни резко встала.

– Не думаю, что я знаю, что это значит, – сказала она, – но я догадываюсь. Боюсь, однако, что если вы намерены обзывать меня, то это не поможет. Вы меня втянули в это дело, и вы меня из него вытащите.

– Да, вы так думаете?

– Да, я так думаю! Поэтому нет никакого толку говорить: «Вы так думаете?» Как только мы будем в Занзибаре, в «Кайвулими», можете избавиться от меня или сообщить в полицию, или вообще все, что вам будет угодно. Но до этого времени я – мисс Китчелл, ваша секретарша. И я намерена и дальше оставаться мисс Китчелл… или никем! Вам понятно?

– О’кей, понятно, – мрачно сказал Лэш. – Олл райт, мисс Китчелл, вы выиграли. А теперь, поскольку я не имею привычки делить свою спальню со своей секретаршей, не были бы вы так любезны убраться отсюда ко всем чертям?

Дэни рассматривала его с легкой улыбкой. Он выглядел совершенно обессиленным и необычайно злым, и ей вдруг снова пришло в голову, как приятно было бы, если бы она могла сейчас обнять его и поцелуями стереть с его лица всю эту усталость и плохое настроение. Она вдруг почувствовала, что она значительно старше его и было бы жестоко с ее стороны сваливать на него новые проблемы. Но тут уж ничего не поделаешь.

– Боюсь, – заботливо сказала она, – что я и этого не могу сделать. Видите ли, у них нет других номеров.

– Конечно, есть. Есть номер, зарезервированный для Ады.

– Да, я знаю. Но они подумали, что я – ваша жена, а когда служащая спросила вас о «другой леди», имея в виду вашу секретаршу, вы сказали, что больше никого нет.

– Ну и что?

– Так что, боюсь, они отдали этот номер кому-то еще.

– Тогда они вполне могут дать вам другой, черт возьми! – отрезал Лэш.

Дэни с сожалением покачала головой.

– Боюсь, что нет. У них нет других номеров. Нет даже моего! Его получил некий мистер Даулинг. Он сказал им, что я отказалась от поездки и он летел на моем месте, поэтому он вполне может получить и мой номер. Нет даже никакой каморки или угла, где можно было бы разместиться, хотя менеджер был очень любезен, и, когда я объяснила ему, что я только секретарь, а не невеста, он в конце концов обзвонил все остальные восемь отелей. Но мы, похоже, выбрали для своего прилета самое неудачное время. Сейчас у них здесь какая-то особая неделя, и весь город набит битком. И тогда я сказала, что уверена – вы не будете возражать.

Лэш посмотрел на нее долгим взглядом, затем встал и, пройдя через всю комнату, твердо нажал большим пальцем на звонок.

– Зачем вы звоните? – чуть испуганно поинтересовалась Дэни.

– Виски, – мрачно заявил Лэш. – Я намерен снова напиться. И как можно скорей!

Глава 6

Дэни в одиночестве съела завтрак в уголке прохладной столовой и выпила кофе на веранде отеля с мистером Ларри Даулингом, беседу с которым она нашла как успокоительной, так и занимательной. Он, казалось, понимал, что она была озабоченна и рассеянна, и любезно принял на себя обязанность говорить, за что она была ему глубоко благодарна, поскольку это позволило ей расслабиться и наслаждаться пейзажем, в то же время необходимость уделять хоть какое-то внимание тому, что он говорил, отвлекало ее от копания в собственных проблемах.

– Мне нужно приобрести белый костюм из тика и панаму, – говорил Ларри Даулинг. – Это соответствует здешнему климату. Полагаю, что вы не захотите быть столь любезной и пойти со мной по магазинам, не так ли, мисс… мисс…?

– Э… Китчелл, – дополнила Дэни. Вопрос почти застал се врасплох. – Да, я буду очень рада, благодарю вас. Я хотела бы посмотреть немного на Найроби, и еще мне нужно отправить телеграмму.

– Великолепно, – с благодарностью сказал Ларри. – Пошли.

Они отправились пешком под ярким африканским солнцем и, без особых трудностей, отыскали телеграф. Дэни отправила по льготному тарифу короткое эмоциональное сообщение тете Гарриет, в котором сообщала о своем благополучном прибытии (убедившись вначале, что телеграмма не сможет быть вручена в Англии раньше, чем сама она доберется до Занзибара), а Ларри Даулинг дал еще более короткую срочную телеграмму на какой-то адрес в Сохо. После чего они посетили несколько магазинов, и мистер Даулинг действительно приобрел тропический костюм, шляпу-панаму и пару пляжных туфель. Он также купил Дэни огромную коробку шоколадных конфет, в качестве небольшой компенсации, как он объяснил, за ее неоценимую помощь. Дэни же чувствовала себя довольно неудобно, впервые осознав, какие ловушки ее поджидают.

Оказалось совсем не так просто длительное время говорить с человеком, даже столь привлекательным незнакомцем, не затрагивая каких-то вещей, которые относились скорее к мисс Эштон, чем к мисс Китчелл. И хотя Ларри Даулинг проявлял к мисс Китчелл не более чем дружелюбный интерес, он был крайне заинтересован в Тайсоне Фросте и во всем, что было с ним связано, так что возмущенная Дэни вынуждена была выслушать беспристрастную краткую историю карьеры своего отчима и браков своей матери, с кратким экскурсом о самой себе.

– Я слышал, что где-то есть ребенок, – говорил Ларри, важно выступая рядом с ней. – Похоже, что его специально прячут. Не Фрост, она. Женщины типа Лоррейн не любят, чтобы им мешали дети: это подрывает их очарование. К тому же это вынуждает людей прибегнуть к арифметике. Трудно выглядеть перед людьми на тридцать, когда рядом с тобой шагает неуклюжая дылда восемнадцати или девятнадцати весен от роду. Вы когда-нибудь ее видели? Я имею в виду – миссис Фрост.

Дэни заморгала и уже открыла рот, но тут же его закрыла, однако его вопрос и так был сугубо риторическим.

– Она просто прелесть! – с энтузиазмом воскликнул он. – Я видел ее в прошлом году в Лондоне на приеме для прессы в честь Фроста. Тоненькая, с длинными вьющимися волосами, как у ребенка, и голубыми глазами размером с блюдце. Выглядит так, как будто вы сумеете поднять ее одной рукой. Замужем она была по меньшей мере полдюжины раз, и, посмотрев на нее, вы этому не удивитесь. Точно такая же, как эта ее подруга в самолете – миссис Гордон. Еще одна обаяшка! Хотя, при всей ее внешности, у нее, у бедняжки, жизнь довольно трагичная. Ее последний муж свалился в темноте со ступенек в подвал и сломал себе шею. Ужасно, конечно. Мало того, мужчина, за которого она собиралась выйти замуж в прошлом году, Дуглас Ретт-Коррингтон, выпрыгнул из окна с последнего этажа накануне свадьбы. Похоже, что кто-то посылал ему анонимные письма, или же она бросила его в последнюю минуту, или что-то в этом роде. Но как бы то ни было, для нее это было настоящим адом, и она заслуживает того, чтобы попытать счастья с кем-то еще. Хотел бы я быть в этой очереди!

– А вы богаты? – поинтересовалась Дэни, со смущением обнаружив, насколько она сердита и жестока.

– О, она не из таких. Говорят, она выходит замуж только по любви… даже если эта любовь продолжается недолго! Случается, что у того, за кого она выходит замуж, есть деньги, потому что это люди того круга, в котором она вращается. А если бы она гналась только за деньгами, то она вышла бы замуж за вашего босса. Неделю назад прошел слух, что они намерены огласить неожиданную помолвку в Кекстон-Холле. Но теперь, похоже, все лопнуло. А что там у них произошло?

– Понятия не имею, – холодно сказала Дэни. – Мистер Холден не обсуждает со мной свою личную жизнь.

Симпатичное треугольное лицо мистера Даулинга выразило веселое удивление.

– Идеальная и лояльная маленькая секретарша! – сказал он и улыбнулся своей быстрой обезоруживающей улыбкой. – Простите. Я не хотел совать нос в чужие дела. Но можете передо мной не играть в молчанку. Я ведь не скандальный репортер, знаете ли. Для меня молодой Холден не представляет особого интереса. Мой хлеб, причем с маслом, – это люди типа Тайсона Фроста. Он и выборы в Занзибаре! Вот почему я так чертовски обрадовался, что получил место в этом самолете: там были двое людей, которые могли бы быть для меня очень полезными. Арабский агитатор, который надеется стать когда-нибудь маленьким Гитлером, и приемная дочь Тайсона Фроста, мисс Эштон. Та, о которой я вам рассказывал.

– О… правда? – сказала Дэни, проглотив комок в горле.

– Да. И я, в общем-то, надеялся, что мне удастся познакомиться с этой девушкой, – признался Ларри Даулинг с виноватой искренностью. – Наверное, это было бы не так уж трудно, и я получил бы кучу семейной информации и смог бы даже рассчитывать на приглашение остановиться у них, если бы мне удалось как следует разыграть свои козыри. Я делал все возможное, чтобы попасть на этот самолет, но не было никакой надежды. А потом в последнюю минуту кто-то сдал билет, и я получил место. И знаете, что было дальше?

– Нет. То есть – что? – нервно спросила Дэни.

– Именно эта девушка Эштон отказалась лететь! Видно, подхватила коклюш или корь, или еще что-то в этом роде. Жаль. Я бы хотел встретиться с ней. Ее приемный папочка – это сейчас тема для новостей на любом языке.

– Почему именно сейчас? – спросила Дэни, у которой любопытство пересилило сильное подозрение, что ей следовало бы немедленно переменить тему.

– Вы же наверняка знаете? Как, это именно то, за чем охотится ваш босс. Ведь это его отец выпускает книги Фроста в Штатах, не так ли?

– Да. Но…

– Тогда позвольте вам сообщить, что он именно за этим и охотится. За дневниками Эмори Фроста. Они были освобождены из-под запрета в этом году. Эмори был старым перекати-поле, которому один из султанов подарил дом в Занзибаре. Это был тот еще парень, во всех отношениях. О нем рассказывают множество любопытных историй – что он был замешан в работорговле или в контрабанде, да к тому же еще занимался маленько и пиратством на стороне, топил потихоньку корабли. Он оставил после себя кучу бумаг и дневников, которые запретил читать, пока не пройдет семьдесят лет со дня его смерти, и этот срок истек в нынешнем апреле. Они уже в течение нескольких месяцев находились у Тайсона Фроста, так что у него было достаточно времени проглядеть их все. Держу пари, что это весьма живое и занимательное чтиво и что Тайсон опубликует их в форме книги. Если бы только я смог уговорить его рассказать о них, я был бы счастливчик. А Холден намерен получить на них исключительные права?

– Возможно, – сказала Дэни, постаравшись воспользоваться уклончивым ответом.

– А! – сказал Ларри Даулинг. – Я так и думал! Они точно уплывут в Штаты. Янки имели в Занзибаре довольно сильное влияние в восемнадцатом веке, и самый первый договор султаната с иностранным государством был заключен именно с Америкой. А потом была какая-то история, вроде бы Эмори сбежал с какой-то американской девушкой – спас ее от пиратов, напавших на Занзибар, блокировал американское консульство в восемьсот шестьдесят каком-то году и в конце концов женился на ней. Какой фильм можно было бы об этом сделать! Это, по-видимому, была бабка Фроста. Говорят, она была нечто потрясающее и что после того, как Эмори женился на ней, он здорово изменился и… – Он запнулся. – Постойте-ка… Ведь это одна из тех женщин, что были с нами в самолете? Миссис Бингхем? Менеджер нашей гостиницы сказал мне, что она сестра Тайсона Фроста. А я все думаю…

Он схватил Дэни за руку и, протащив ее за собой по забитому толпой тротуару, нырнул в магазин, где, похоже, можно было купить абсолютно все – от обуви до чайных блюдец. Там он подошел к прилавку, заваленному горой губок, которые миссис Бингхем и мисс Бейтс старательно протыкали под озабоченным взором индийской продавщицы. Всего через две минуты Дэни поняла, что она была абсолютно права, считая, что мистер Даулинг понравился бы тете Гарриет. Миссис Бингхем он понравился моментально, и спустя поразительно краткий отрезок времени он уже был вовлечен в оживленную дискуссию по поводу преимуществ естественных губок перед искусственными.

Дэни попыталась незаметно исчезнуть, не желая знакомиться со своей приемной теткой раньше, чем это будет абсолютно неизбежно. Однако она действовала недостаточно быстро, и, прежде чем она смогла этому помешать, Ларри представил их друг другу.

– Миссис Бингхем, это мисс Китчелл. Секретарь мистера Холдена и наша спутница в путешествии до Занзибара. Она намерена побывать у Фростов. Знаете, Тайсон Фрост, писатель. Как? Это ваш брат? Вот это называется совпадение!

Он встретил обвиняющий взгляд Дэни отвратительным подмигиванием и, абсолютно не смущаясь, усмехнулся ей. Однако остаток дня, по-видимому, обещал быть бесконечным, так как он не позволил ей отделиться от компании, а сестра ее отчима оказалась одной из тех ужасно болтливых женщин, которые обожают задавать бесконечные личные вопросы и взамен выдают бесконечное количество информации о собственной личной жизни.

Миссис Бингхем желала узнать все об Америке – стране, где она еще не бывала, но надеялась как-нибудь посетить ее. Дэни, которая также не была еще в Америке, с трудом выпутывалась из этой лавины вопросов и могла только молиться в душе, чтобы Ларри Даулинг и сухая мисс Бейтс оказались столь же неинформированными.

На громко выраженное удивление миссис Бингхем, по поводу отсутствия заокеанского акцента, она бойко отвечала, что ее родители всего несколько лет назад эмигрировали в Америку, и она частично получила образование в Англии.

– А! – сказала Гасси Бингхем с удовлетворением, как человек, который решил сложную проблему. – Значит, мистер Холден, наверняка, именно поэтому и выбрал вас для поездки с ним в Европу. Вы можете понимать нас. Не думаю, что я знакома с этим мистером Холденом, но с его отцом я встречалась… когда же это было, в тридцать восьмом или в тридцать девятом? Он близкий друг Тайсона, моего брата. Очень приятный человек – для американца. О, прошу меня простить, моя дорогая! Это прозвучало очень грубо. Извините меня!

– Ничего страшного, – сказала печально Дэни, размышляя о том, как скоро ее спросят о чем-то таком, на что она будет не в состоянии ответить, что сделает неизбежным ее разоблачение. Какая же она дура, что вступает в разговоры с людьми, с любыми людьми! Ей следовало бы держаться подальше от всех и подальше от опасности. Лэш был совершенно прав: она ничего не соображает. Все, о чем она подумала, это то, что прогулка по Найроби с Ларри Даулингом позволит провести долгие послеобеденные часы и что ей легко будет избегать опасных тем. И во что же все это вылилось!

Гасси Бингхем сказала:

– Как вы думаете, это все, что есть в Найроби? Наверное, мне нужно было согласиться с приглашением мистера Понтинга показать нам город. Это секретарь моего брата, вы, наверное, знаете. Он встречал меня и забрал нас на ленч в какой-то клуб. Это действительно было очень мило. Но поскольку бедняга провел чуть ли не все утро в кресле у зубного врача, я посоветовала ему выпить аспирина и лечь в постель до вечера, а мы с Миллисент справимся и сами. Я уверена, что он был благодарен за это. Вы наверняка встречались с ним, когда он был в Штатах вместе с моим братом. Как вы его находите?

Сердце Дэни подскочило дюймов на шесть, а затем упало по меньшей мере на вдвое большее расстояние. Встречалась ли Ада Китчелл с этим мистером Понтингом, когда Тайсон был в Штатах? Лэш наверняка виделся с ним, так что, по-видимому, Ада тоже. Почему Лэш не предупредил ее? Почему она не подумала спросить его об этом? Почему оба они позабыли о таком повороте, и что, ради всего святого, она будет делать, если встретится с этим человеком и он откажется узнать в ней Аду Китчелл?

По счастью Гасси Бингхем и не ждала ответа.

– Он у моего брата уже несколько лет, но я до сих пор не встречалась с ним, хотя он, конечно, бывал в доме. Но это было, когда Тайсон год или два тому назад приезжал в Англию, а мы с Миллисент ненадолго уезжали отдыхать в Джерси. Тем не менее, Тайсон неплохо придумал поручить ему встретить меня. Хотя я думаю, что на самом деле он приехал встречать Дэни Эштон – это приемная дочь моего брата. Она тоже должна была прилететь этим самолетом, но ее не было в аэропорту, а когда мы стали расспрашивать, нам сказали, что она отказалась от билета. Очень странно. Ветрянка или корь, или что-то еще в этом роде, как я полагаю.

Было ясно, что в этом отношении Огеста Бингхем рассуждает точно так же, как и Ларри Даулинг: какая-нибудь подростковая болезнь. Однако, к счастью для нервной системы Дэни, миссис Бингхем оставила тему отсутствия мисс Эштон и перешла к менее опасному предмету:

– У нас будет совсем неплохая компания в «Кайвулими», не правда ли? Знаете, я там не была с тех пор, как умер мой отец. Должно быть, прошло страшно много времени. Мы провели там целый год, когда были детьми. Но отцу это место никогда как следует не нравилось. В отличие от его старшего брата, старого дяди Баркли, который был от него совершенно без ума. У него был просто пунктик на этом доме – да и вообще на Занзибаре. Он любил это место и почти никогда не уезжал из него. Думаю, что именно поэтому он никогда не женился.

– Он был старшим сыном Эмори – первого Фроста? – спросил Ларри Даулинг.

– Первого Фроста, приехавшего в Занзибар, – мягко поправила миссис Бингхем. – Да. Сама семья, разумеется, из Кента. Теперь я там живу, поскольку Тайсон так редко приезжает в Англию. Мы с Миллисент держим дом в тепле для него, как мы говорим. Не знаю, что бы я делала без Миллисент. Она приехала ко мне, когда умер мой муж, и практически все в доме ведет она.

– А ваш брат много времени проводит в Занзибаре? – спросил Ларри, упрямо возвращая беседу к Тайсону Фросту.

– Не очень. Он довольно беспокойная душа. Всегда в движении. Он живет там только периодами. Пригласит туда нескольких друзей, а потом его только там и видели. Я всегда думала, что это так романтично – иметь дом в Занзибаре, но Тайсон практически никогда не остается там надолго.