Текст книги "Дневник 13-ой Наложницы (СИ)"

Автор книги: Мэри Кенли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 19 «Оракулум»

Вначале я решила, что это слуховые галлюцинации. Потом усмехнулась, списав подобное на своеобразное чувство юмора Его Величества.

– Ты настолько желаешь мне смерти? Нет, стать королевой в перспективе неплохо, но… Меня просто убьют в скорейшем времени, – легкомысленно хмыкнула я.

Прежде всего, быть королевой, это лично возиться с этим змеятником. Проиграть тут очень легко, а проигрыш ведёт к смерти. И неизвестно, какая ошибка может стать фатальной.

Однако, Даррен, неожиданно, со мной не согласился.

– Всё зависит от факторов, Цейра. Если брак по расчёту и королеву выдвигает её знатная семья, то чаще всего она создаёт свою фракцию при дворе именно с помощью семьи. Но твоя история несколько иная… Скажем так, если бы ты захотела быть на стороне своего Короля, с твоей головы не упадёт и волосинки.

– Ага, сразу голова целиком, – буркнула я, вызвав смешок у Аскероса.

Нет, в теории я понимала, что он имел в виду. У Ледяного Короля была своя фракция. И ему нужна та королева (и только она) которая сможет войти в неё, которой он бы доверился.

Но всё это, признаться честно, крайне нервно. Да, Даррен хорош по части магии и, предположим, сможет меня защитить, но… Не от всего же.

– Едва ли ты сможешь пообещать мне долгую и счастливую жизнь, – добавила я, прикрывая глаза.

– Я – нет. А вот боги – вполне.

Эта фраза прозвучала странно и мой интерес к разговору воскрес.

– Ты это о чём? – осторожно уточнила я.

– Раньше так было в северных землях. Короли и их королевы клялись в вечной любви перед статуей Валора, бога судеб. Иногда он даже отвечал. Если на венценосную пару нисходило благословение, они жили крайне долго. Их жизни были связаны сильнейшей магией, той, что делала кровь королей исцеляющей. Такие пары не болели, а убить их было столь сложно, что мало кто и пытался.

Должна сказать: впервые об этом слышу. Звучит и впрямь интересно. Судя по всему, Даррен действительно хотел бы привести будущую супругу в храм Валора.

На миг во мне даже шевельнулась робкая надежда, которую я задушила силой воли.

Не меч-тай.

– Но Церковь Чистоты… Она же не признаёт старых богов? – вдруг сообразила я.

Даррен ощутимо поморщился.

– Нет. Они признают Всепрощающего, единственного бога. Впрочем, «всепрощающий» он только в глазах бедняков. Для аристократов Церковь Чистоты поёт совсем о другом, уж поверь.

На этом мы оба замолчали, погружаясь в свои мысли.

Я думала о том, что Даррен привёл мою кандидатуру лишь как отсрочку женитьбы. Исключительно для того, чтобы церковники возмутились и отстали, только из собственного королевского упрямства.

И я корила себя за то, что в глубине души мне хотелось бы поверить ему. Стать не королевой, но…

Женой?

Ох, боги, Церера, куда же ты лезешь?...

*  *  *

Кто бы мог подумать, что случайная фраза Короля (а случайная ли?) повлечёт за собой целую цепочку событий?

Весь день в замке Варош стояла суматоха. Я предпочитала прятаться в королевских покоях, просто на всякий случай. В конце концов, доставкой новостей меня обеспечивал «заботливый» Картас.

Так как он знал, что я не хочу видеть его наглую рожу, королевский брат просто посылал мне письма, которые слуги в обилии подпихивали под дверь.

Приходилось их читать. Исключительно из-за того, что я волновалась о том, что Даррен навёрнется на этих письмах, если они скопятся в большом количестве.

Если верить информации… После того заявления Ледяного Короля начался форменный переполох.

Во-первых, дворянские семьи собрались с восклицаниями «Как так?» и «Где это видано?».

Во-вторых, священники Чистоты начали искать в святом писании причины того, почему я никак не могу занять место королевы. Адекватных причин, впрочем, не нашли, потому начали давить на исторические сводки о том, что потомки рыжехвостов итак чуть не разрушили королевство.

Впрочем, Даррен мастерски перевёл тему на Картаса, мол, посмотрите, живой потомок и пока что ничего не разрушил. Конечно, я бы на их месте так не верила этому…

В общих чертах, действие Короля вызвало крайне сильное противодействие. И что совсем не весело, так это то, что упрямство Даррена заиграло во всей красе и он начал настаивать на моей кандидатуре в пику всем остальным.

Интересно, а меня, как главное действующее лицо, может всё-таки пустят в разборки?

Я, так то, не соглашалась.

Как ни странно… Скоро и это произошло.

Даррен сильно хлопнул дверью, отчего я невольно дёрнулась. Судя по всему, эти разборки успели довести мужчину до ручки.

– Завтра… Тебе придётся пойти со мной. Они хотят призвать Оракулум.

– Чего? – уточнила я, аккуратно поджимая ноги.

– Традиция, – фыркнул Даррен, – позовут предсказателя, который скажет, есть ли у нас с тобой будущее.

Я замерла, внутренне не понимая, как до такого дошло то?...

– Я не соглашалась стать королевой, – не удержалась, нахмурившись.

– Ну, да, – ответил Даррен, даже не глядя на меня.

«Ну, да»?! Он просто сказал «ну, да»!

– Эта шутка зашла слишком далеко, – добавила я.

– Кто сказал, что я шучу? – внезапно уточнил Аскерос, заставив меня удивлённо вздохнуть. Мужчина склонился надо мною, аккуратно скользя пальцами по моим скулам, едва касаясь.

– Из всех женщин, которые находятся рядом, только тебя я могу назвать своей королевой, – проговорил Даррен, твердо глядя мне в глаза.

Я потеряла собственное дыхание, оно забилось в горле, захваченное врасплох. Я верила и одновременно не верила ему.

Но слышать подобное было… Приятно.

Тем хуже для меня были последующие события.

На следующий день мы стояли в скромном столичном храме Чистоты. Впервые мне выдали настолько роскошную одежду, в которой я действительно выглядела чинно и благородно.

Церковники в белых одеяниях вывели дряхлого старика. Тот бросил на меня и Даррена всего один взгляд из-под опущенных бровей, закряхтел и сел за небольшой столик, начиная передвигать чёрные и белые фишки в подобии игры. Иногда он что-то бормотал себе под нос.

Я заметила, что фишки передвигались по чему-то, напоминающему карту звёздного неба.

– … Этот брак невозможен, – наконец проскрипел Оракулум.

Я ждала именно этого, но всё равно ощутила горечь, поймав торжество во взгляде священников.

– Причины? – высокомерный голос Короля полыхнул холодом.

Старик закашлял, добавляя:

–… Королева больна. Больна прямо сейчас. Она не проживёт и года, не сможет родить наследника, а после её смерти гнев короля сожжёт замок.

*  *  *

Звон в голове нарастал, переплетаясь с горьковатым осознанием слов Оракулума.

Нет, не то чтобы я до этого надеялась… Но предсказание, кажется, оборвало во мне нечто важное : веру.

«—… Королева больна. Больна прямо сейчас. Она не проживёт и года, не сможет родить наследника, а после её смерти гнев короля сожжёт замок»

Боль-на.

Он прав, я и сама об этом знала. Я медленно умираю от яда, который не способна контролировать. Мне казалось: всё просто. Была метка подчинения, от которой я с успехом избавилась.

Теперь её нет, но я всё ещё не свободна от губительных подарков Храма. Такова цена, которую платят за предательство?...

О, змеиная богиня, ты слишком ко мне жестока, право.

Я сидела в покоях Даррена, безучастно уткнувшись взглядом в стену.

Вокруг меня продолжали происходить события, но я словно укутана от них куполом отчуждённости. Видела, как расхаживал Ледяной Король, как метался яростным волком. У дверей стоял Картас, недовольный и напряжённый.

– Бред. Я всё могу понять, но как посмели они так нагло лгать мне в лицо? – побелевшие глаза Даррена сияли.

– А чего ты ожидал, что они признают вас идеальной парой? – хмыкнул Картас. В его голосе чувствовалось различимое недоверие.

– Это не ложь, – просто сказала я, закрывая глаза.

Это не ложь. Оракулум возвестил чистую правду, к большому сожалению. Я… Впервые чувствовала такое поглощающее отчаяние.

Мне словно вынесли приговор о неизлечимой болезни. Хотя… Да, так оно и было. Боги, этот мир несправедлив. Я ведь просто хотела жить спокойно.

Возможно, даже с ним.

Сердце жжёт от глухой боли. Почему мне осталось жить так мало? Это что, карма?

– Цейра, ты не умрёшь. Ты не можешь умереть, – склоняется ко мне Даррен, а я в это не верю. Впервые – нет.

– Я привыкла доверять фактам, а они не на нашей стороне. Смысл Оракулуму врать? Моё состояние и вправду не самое лучшее. Оно прогрессирует. Так что, его прогноз… Вероятно, это правда, – тяжело признала я.

Лицо Даррена искажается, а потом вспышка ледяной магии разносит в щепки ближайший стол. Картас отскакивает, ругаясь на «чёртового несдержанного придурка». Я всё ещё молчу, запуская пальцы в длинные, рыжие волосы.

Мне казалось, я буду жить в этом мире вечно, но в итоге … Так мало?

Словно предупреждая моё разбитое внутреннее состояние, тем же вечером стало хуже. Я не могла спать, потому что всё тело будто горело изнутри. На утро простыни были пропитаны ядовитыми испарениями.

Даррен злился и вызывал лекарей, но все они лишь испытывали затруднения, определяя мои симптомы.

Наиболее учёный из них выразился так: есть лекарства от многих болезней, но как найти панацею от того, что изначально связано с божественным проклятием.

Он, конечно, был прав. Несколько присланных врачей были с юга и, в отличие от предыдущих, они примерно знали, с чем столкнутся.

– Простите, Ваше Величество. Нашкорские жрицы страдают этим слишком часто и, увы, не выздоравливают. Говорят, это наказание богини Азарры.

– К чёрту богиню, – отвечал король, бессильно сжимая пальцы в кулаки.

– К большому сожалению, леди Церера не сможет стать матерью. В таком состоянии, любой плод задохнётся от яда, – добавили врачи.

Я лишь горько рассмеялась. Казалось, сами боги хотят стереть моё существование полностью.

Однако, Даррен не прекратил борьбу с церковниками. Более того, конфронтация лишь усилилась. Они приказывали ему отступиться, а что отвечал король… Ну, честно говоря, он был не особо сдержан в плане выражений.

Картас тоже не сидел без дела. Он был намерен, по крайней мере, собрать достаточно доказательств и расправиться с первосвященником. Уж слишком подозрительным казалось то самое покушение, едва не отнявшее жизнь у Аскероса.

Мне же всё просто надоело. Я… Не хочу умирать. Вполне логичное желание, верно? Моя болезнь успокаивалась хоть немного, когда Даррен охлаждал своей магией воспалённое тело. Но даже так, я с грустью осознавала: это не могло продолжаться вечно.

Возможно, лучший выход, это прервать свою жизнь искусственным путем. Готова ли я действительно сдаться?

Борьба с этим миром зашла так далеко. Я устала. И мне кажется… Что на сей раз он победил.

*  *  *

Спустя более чем десять дней церковных споров, первосвященник, всё же, внял настойчивым приказам Короля.

Дело в том, что Даррен обвинил Церковь Чистоты в холодном отношении к выбору короля. В то время, когда лекари из разных стран искали способ излечения наложницы, хвалёный Всепрощающий лишь создавал проблемы. Эти слухи уже начали распространяться среди населения, потому первосвященник (хоть и нехотя), но предложил свою помощь.

Если конкретно, то он передал информацию о том, что в дальней части Севера есть старый Храм, где также находится Оракулум. Впрочем, этот ещё более стар, чем прежний и, быть может, он согласится в виде исключения сделать расклад судьбы для фаворитки Короля, дабы попытаться спасти ей (то есть мне) жизнь.

Я испытывала лишь усталость ко всем этим закулисным интригам, каждая из которых лицемерно предлагала мне «выход». Но на самом деле… Выхода не было?

Каждый раз, глядя на Даррена, я испытывала фантомные боли. Он слишком упрям, чтобы смириться. И, кажется, он слишком часто терял тех, кому хотел бы довериться.

Прости, мой король, я тоже, видимо, не смогу быть с тобой.

Так или иначе, но Аскерос (ровно как и его брат) в последнее время был чертовски занят.

В один из дней, когда я одиноко шаталась по дворцу… Ко мне неожиданно подошёл начальник стражи и возвестил, что король принял решение, чтобы я съездила в тот старый Храм и попытала счастья у Оракулума.

В глубине души змеей шевельнулось недовольство. Даррен три дня не ночевал в своих покоях и даже не уведомил меня лично о своём решении. Так или иначе… Меня проводили к крытой чёрной карете, которая вызывала мысленную ассоциацию с катафалком.

Глава 20 «Поверь ему»

В карете было темно и душно, как в гробу.

Я откинулась на мягкое сидение, считая про себя количество раз, когда эта карета дёргалась.

Тишина и безмолвие рождали какие-то путанные образы в глубине моего сознания. Я хрипло выдохнула, чувствуя, как в горле поднимается ком горечи.

Отвратительно.

Тело покрывалось мокрым потом , начинало жечься.

Я вцепилась ногтями в обивку сидения и негромко застонала.

Плохо. Мне так плохо.

Тело слабое, кожа болит…

Меня пропитывали мысли, образы… И вопросы. Интересные вопросы.

Вроде: почему Даррен не подготовил для меня в карете подходящие условия перевозки? Почему послал начальника стражи, а не того же Картаса?

Почему отправил так далеко?

Ответ приходил сам собой, как-то поразительно легко: потому что Даррен этого не делал.

Он бы не послал меня в непроверенное место с минимальным количеством охранников, в этом душном катафалке.

Я закатываю глаза к потолку. Итак, меня похитили, логичный вывод. Удивляет? Не то чтобы очень.

Возможно, так даже лучше. Похитители, вернее всего, захотят меня убить. Сейчас я почти не противилась мыслям о насильственной смерти. Всяко лучше, чем медленно увядать без возможности спасения.

Жаль… Ледяной Король будет винить себя за произошедшее. Что не спас, не уберёг. Также, как и с его матерью.

Я ведь знаю: он до сих пор не мог отпустить то, что позволил ей окунуться в безумие. И убийство этой женщины оставило в его разуме сильный след.

Таков путь к трону. Кровавый, тернистый, горький, как полынь.

С самого начала и до самого конца этот путь соткан из потерь. Близких, друзей, родственников, возлюбленных.

Я поудобнее откинулась на мягкую спинку, громко вздохнув. Оглядела своё простое, светлое платье и усмехнулась. Достаточно для погребального наряда?...

Я не делала попыток поднять панику, или попытаться выпрыгнуть из кареты. Всё это не имеет смысла. Во-первых, уверена: похитители не настолько идиоты, чтобы не позаботиться о мерах предосторожности. Во-вторых… Какая мне уже разница?

Умирать – так с музыкой.

Я не оставляла надежды узнать напоследок нечто, чем могла бы помочь Даррену. Возможно, смогу оставить ему какой-то знак...

Или утащить с собой парочку заговорщиков.

Казалось, эта колымага целую вечность ехала куда-то, прежде чем замедлилась. Наконец, дверь распахнулась, впуская внутрь несколько недружелюбных мужчин. Меня грубо вытащили из кареты, а один из них накинул мне на голову мешок, скрывая от зорких глаз место потенциального преступления.

Интересно… Они явно не собираются оставлять меня в живых, но всё равно блокируют обзор. Профессиональная осторожность? Или боятся, что что-то может пойти не так?

Мои руки связали жёсткой верёвкой, натирающей кожу. От приступа болезни я ослабла, потому один из похитителей буквально тащил меня по земле. Я собирала ногами мелкие камушки и ступеньки, делая примерные выводы о том месте, где нахожусь.

Пол довольно гладкий, похоже на каменные плиты. Не думаю, что это дворец, но и не рядовой домишко.

Таким образом, меня тащили довольно долго. Думаю голубое платье теперь покрыто неприятными пятнами… Когда мешок, наконец, стянули с моей головы, похитители поспешно ретировались.

Я оказалась в подобии узкой кельи. Кроме кровати тут не было ничего. Потерев связанные руки, я села на белую простынь, разглядывая безжизненный, сероватый потолок.

Как в больнице, хех. Видимо, это моя комната ожидания перед казнью. Интересно… Я тут надолго?

Неприятный страх пополз по позвоночнику выше : вдруг этот Некто просто решил морить меня голодом, убыстрив смерть незадачливой наложницы?

Хотелось бы верить, что нет.

Я впервые желала, чтобы похититель был достаточно кровожадным для того, чтобы не оставлять меня в этой отвратительной белизне без окон и с одной дверью.

Я не знала, сколько было времени и просто томилась в ожидании. В какой-то момент даже свернулась калачиком на кровати, забываясь крепким сном. Дверь скрипнула и вместе с тем я подскочила.

Никого не было. Только поднос на полу. На нём краюшка зачерствевшего хлеба и немного воды в миске.

Так как руки не развязали, я осознала этот посыл: меня хотят слегка унизить перед смертью. Ну-ну, не буду гордой.

Я встала с кровати и опустилась на колени перед подносом. Уперлась лбом в закрытую дверь и, как собака, начала есть хлеб, а потом хлебать воду.

После этого щёки были мокрыми, с носа тоже стекала вода. Я вздохнула, а потом негромко всхлипнула.

Нет-нет, Церера, рано плакать.

Скорее всего, они подслушивают.

Скорее всего… Они ждут, когда ты потеряешь остатки гордости.

Потом потекли часы ожидания. Я бродила по маленькой комнате совершенно бесцельно. Даже змеей не смогла бы стать: в ней не было ни единой щели, чтобы забиться.

Всё что оставалось в итоге – вновь лечь на кровать и потихонечку провалиться в сон…

Который, на сей раз, был более осмысленным.

«Темнота и витиеватый дымок охватывали неспешно. Мир крутился, как в калейдоскопе.

Я видела, как ко мне приближается чья-то размытая фигура.

Но даже так, я могла его узнать.

Короткие волосы, зачесанные назад. Серый пиджак, вальяжно раскрытый. Лицо… Лицо мутное.

Он шёл по пустоте, а потом хмыкнул:

–  И что, это того стоило, крошка? Мы столько лет бегали друг от друга, столько играли, – он закурил.

Это было так реально, что желание приложиться к сигарете вспыхнуло и в моей глотке.

– Разве это важно? – я закатила глаза.

– Да, – почти выплевывает он, – это всегда было важно. Ты и я…

—… Больше нет. Я ведь умерла, забыл?

Он засмеялся, а я поморщилась.

– Да. Знаешь, о тебе скорбели многие. И я… Хотел бы я забыть, – с сожалением говорит мужчина.

– Не думаю, что сейчас самое время вспоминать.

– О, ты всегда была такой. Оставляешь без сожалений. Как думаешь, сколько у тебя попыток перерождений?

– Не думаю, что много, – закатила глаза я, – первое тоже произошло неожиданно.

– А я знал, – вдруг говорит он, – всегда чувствовал, что ты не от мира сего. «Пришельцы» тебя забрали, только толку? Ты опять за старое.

– Говоришь так, будто я виновата в случившемся.

– Нет. Не теряй веру, пигалица.

«Пигалица» – резануло слух. Я ощутила привкус крови, вспоминая Короля.

– Тебе легко говорить, ты только вымысел моего воображения… Скажи: что мне теперь делать? Или только прикидываешься умным?

– Для начала…

Поверь в него»

– Ха-а! – я вскинулась, разом пробуждаясь.

Боги, что за странные сны… Дверь в келье приветственно распахнулась.

«Когда всё это кончится…»

Мне не дали спокойно пожить и умереть спокойно тоже, кажется, не дадут. Я сравнила это место с монашеской кельей, но не думала, что вошедшие и впрямь будут напоминать внешне монахов.

Меня скрутили и потащили дальше. В этот раз мешок на голову не надевают… Значит, с моей судьбой определились.

Если мне позволено открыто смотреть на мир – значит слишком скоро я умру. Финита ля комедия, как говорится.

Мне пора просто смириться, но этот сон… Ах, этот сон.

Мужчины протаскивают моё тело через каменные арки, а я их просто считаю. Одна… Вторая… Третья.

Помещения холодные и безлюдные. Могу ошибаться, но, кажется, это и есть «Обитель Чистоты»… Вернее – церкви.

Ей-богу, вроде бы не в стандартное Средневековье попала, а всё равно инквизиторы охотятся за невинными рыжими женщинами. Если они приговорят меня к сожжению, будет даже иронично.

«Они меня сожгут, а Даррен их потом заморозит» – сознание напиталось чёрным юмором и пыталось шутить. Это не значит, что мне было проще.

Я просто ждала… Чего-то.

И за неимением лучших альтернатив, продолжала лениво разглядывать окружающую обстановку. Каменная резьба казалась безвкусной и тусклой. Места тут много, но нет ни мебели… Ничего.

Будто место давно заброшенно и лишь недавно его решили использовать. Впрочем, так оно, возможно, и есть.

Интересно, что именно они предложат для моей заблудшей души?

Если это и впрямь церковники, то от них можно ожидать театральной показушности. Хотя… В местных религиозных обычаях я не мастер, каюсь.

Наконец, волокущие меня молодцы предстали перед тяжелыми дверьми и распахнули их. В отличие от тусклого декора предыдущих помещений, здесь было очень светло. Тысячи свечей озаряли светом место, слегка ослепляя… Это куда больше походит на собор с его цветными витражами.

И, да, тут были люди. Горстка людей в белоснежных балахонах, которые о чем-то переговаривались. Ряды деревянных скамеек, мимо которых меня протащили, напоминали католические церкви. Да и формат, признаться честно, тот же.

Впереди виднелось подобие низкой сцены на которой стояла статуя «Чистого бога» и… Что-то вроде алтаря.

Ох, бога ради, вы же не собрались тут меня в жертву приносить? Это звучит как-то малоприятно, кхм.

Наконец, из толпы вышел мужчина в балахоне побогаче. Меня отпустили и я больно шлепнулась на колени, ни проронив ни звука.

Этот мужчина… На вид ему было лет сорок, или вроде того. Светлые волосы, зачёсанные назад, очень серьёзное и благостное выражение лица, прямо таки «профессиональная мина». Конечно, я узнала этого человека.

Дамы и господа, первосвященник Церкви Чистоты – Никлаус. Прошу (не)любить и жаловать!

– Леди Церера. Приятно, что вы почтили нас своим присутствием, – улыбнулся мужчина.

Ах, какая красивая формулировка. Но ты всё ещё слишком похож на третьесортного злодея из фильма. Наверное, я уже чокнулась, потому что вместо страха мне хочется смеяться.

– Доброй ночи, отче. Простите, не могу сложить руки в приветственном жесте, – хмыкнула я.

– Не стоит, леди, не стоит, – холодная улыбка промелькнула на сжатых губах. Мой юмор оценили, мелочь, а приятно.

– Могу я узнать, что за срочность вызвала меня на исповедь? – уточняю я всё тем же чуть весёлым тоном.

Ну, в самом деле, интересно ведь.

– Всё очень просто, леди. Не сочтите за дерзость, но вы не годитесь в королевы Северных земель. Кожа слишком смуглая, глаза слишком жёлтые, а кровь… Слишком грязная.

А ты у нас, расист, погляжу?

– Надеюсь, вы то же говорили и Картасу, – хмыкнула я чуть слышно.

По лицу первосвященника пробежала гневная тень.

– Все потомки рыжехвостов одинаковы. Не знают пощады, помыслы их коварны и хитры. Эти создания заслуживают только смерти, – отрезал мужчина.

Ну, точно – расист.

Честно говоря, фразы о рыжехвостах меня уже утомляют. Именно ты похитил меня, именно ты хочешь меня убить, но плохие, отчего-то, рыжехвосты, которые и без того почти поголовно истреблены.

– Нам достаточно одного короля, чей разум был затуманен и привёл к катастрофе.

– Вы для этого меня похитили? Чтобы сообщить о своих пристрастиях? – уточнила я с улыбкой.

– В том числе. Раз вы, леди, так любимы Ледяным Королем, мы решили оказать вам милость. Очищение крови на алтаре.

А, вот как это теперь называется. Можно восхититься формулировке…

– Надеюсь, посмертное? – задумчиво потянула я.

Он лишь усмехнулся с жесткостью во взгляде. Да уж, можно и не пояснять.

– Чтож… И вы готовы столкнуться с последствиями, отче? – задумчиво потянула я. Что за злодеи нынче пошли, мотивацию приходится по крупицам вытягивать.

– Последствия? Едва ли вы столь исключительны в глазах короля, леди. Впрочем… Даже если и да, подумайте сами: сыграет ли это роль, если у Его Величества будут проблемы поважнее?

– Например: восстание?

Я так и думала, на самом деле. Они что-то готовят… Впрочем, об этом думал и Картас.

– Не смотрите на меня так зло, леди Церера. Я всего лишь голос Чистого бога, я не вершитель судеб… По крайней мере, королей. Это всего лишь политика. И в ней лорд Аскерос оказался не самым сговорчивым.

Я понимала, о чём он говорил. Первосвященник не является основной фигурой восстания, он лишь преследует свои цели… Которые не совпадают с целями Даррена.

– По вашему – эти слова подходят священнослужителю?

– Я не святой, леди. Я жадный человек, – усмехнулся мужчина, – как, впрочем, и вы. Вы должны были уйти с арены очень давно, исполнив предназначение, данное вам богиней. Но жадность подтолкнула вас к грешному пути. Теперь защиты богини нет и вы слабы. Остаётся только переродиться для новой веры.

Чудненько, он и о предназначении моём знает. Эта паутина интриг плелась давно и зашла слишком далеко.

– С вами приятно общаться, леди, но нам нужно начинать ритуал.

И вот, первосвященник отошёл, а я занервничала.

Боги, в какую же жесть я ввязалась…

– А как же предсмертная молитва? Чистый бог достаточно милосерден, чтобы её позволить? – не знаю, зачем я тяну время. Будто на что-то и впрямь надеюсь.

На кого-то…

Первосвященник нахмурился. Приблизился к фигурам в балахонах, о чем-то с ними переговорил.

– Братья не имеют ничего против. Ты можешь помолиться нашему богу, женщина.

Меня грубо подтащили ближе к алтарю, так, что теперь я могла смотреть на белёсую, равнодушную статую, вознося ей свои последние мольбы.