Текст книги "Дневник 13-ой Наложницы (СИ)"

Автор книги: Мэри Кенли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Мэри Кенли
Цикл «Легенды четырёх сторон света». Книга 1
Дневник 13-ой Наложницы

Глава 1 «Яд Змеи»

Смерть – это только начало. Я поняла это, когда умерла.

Поправочка – когда меня убили.

Я помню... Жалкие обрывки.

Падение с высотки, стремительно приближающийся асфальт. Смерть пришла быстро, я едва успела ощутить эту ломающую боль.

Я думала, что увижу Рай, или Ад. Что-то одно я заслужила, определенно?

открыв глаза... Я увидела раздвоенный язык.

***

В Нашкоре было солнечно и беспокойно. Привычная для всех духота в этот раз казалась невыносимой. И всё же, люди спешили, потому что сегодня был особенный день.

Каждые три года храмовники отбирали детей для того, чтобы служить Богине Азарре. По сложившейся традиции их интересовали только девочки. По ещё одной, менее популярной традиции – младенцев забирали из бедных сословий.

Впрочем, возможно оно и к лучшему. Нашкор небогатая страна и многие женщины были даже рады избавиться от лишнего голодного рта. Всяко лучше того, чем смотреть как твой ребёнок медленно умирает…

Испытание на "пригодность" всегда было одинаковым. Старая жрица в тёмных одеяниях проходила мимо матерей и отцов, держащих на руках младенцев. В своих же ладонях она держала ядовитую змею.

По общему правилу, служить в Храм забирали тех девочек, которые не плакали от вида кобры.

***

Я тогда изумилась, но не заплакала, как полагалось бы нормальному ребёнку. Откуда мне было знать, что это решит мою дальнейшую судьбу?

Женщина, державшая меня на руках, с дрожью передала малютку костлявой старухе. Та осмотрела свою ношу столь придирчиво , что желание по-детски возмутиться у меня всё же появилось.

– Кья! – вот что я сказала. А чего вы хотите от ребенка девяти месяцев от роду?

– Хм. Желтоглазое дитя... – старуха пробормотала это, словно бы с укоризной глядя на мою мать, которая густо покраснела и начала оправдываться. Понять бы ещё, за что...

Так или иначе, но после старуха торжественно объявила, что я достойна пройти испытание вместе с остальными.

Матери же разрешили со мной попрощаться. Она размазала слезы по лицу, бегло чмокнула меня в лоб и просто отдала чужим людям, даже не раздумывая.

Испытание, какое к черту испытание... Я ведь младенец! Чего они от меня хотят?

***

Иной раз я задумывалась о том – что было бы, если бы всё получилось иначе?

Если бы меня не выбрали, не отняли у родных.

Впрочем, каждый раз я приходила к одному выводу…

Ничего хорошего.

Я разглядывала ошеломительный купол древнего Храма, посасывая большой палец руки. Это действо странным образом успокаивало и позволяло немного расслабиться…

Жрицы молились до поздней ночи над корзинками с детьми. Помимо меня там находились ещё пять девочек. Смугленькие, преимущественно с тёмными глазами. Кто-то из них тихо плакал, тоскуя по матери. Я же предпочитала хранить молчание.

Эй, эта женщина меня бросила почти сразу же, что не прибавляет родственных чувств.

Что важнее… Мне не нравились местные жрицы. Я не знала, какой богине они поклоняются, но глаза старух смотрели на детей безжалостно и сухо, как на куски бесправного мяса.

Впрочем, Верховная была и того хуже. Высокая и худая, казалось, кожа охватывает ее тонкие кости в натяг. Совершенно слепая, но с отпечатком таинственной тьмы на лице, она внушала мне истинную дрожь. Того и гляди: эта бледная тонкая кожа порвётся, выпуская что-то, что целое столетие взращивалось в теле женщины…

Детское желание расплакаться взметнулось где-то на кромке сознания.

Но прежде… Верховная взмахнула тонкой рукой и корзины медленно опустили в неглубокий колодец. Лунный свет, лившийся из купола, едва касался его верхних ступеней.

Я вылезла из своей корзинки, ровно как и остальные дети. Этот колодец явно не нес хорошие новости.

А потом они кинули в колодец змею, равной которой я не видела на свете.

У неё был капюшон, как у кобры, но какой-то перепончатый, расходившийся агрессивными клиньями. Её морда просто огромная, как у удава, а клыки… Эти исполинские клыки, с которых капают тёмные бусины яда.

Я поняла. Суть испытания, видимо, выжить.

Подтверждая мои худшие опасения, двери в храм закрылись и все ушли.

Я поползла в самый темный и дальний угол, забилась в него, в надежде что исполинская тварь не тронет меня.

Отчаяние захватывало мой разум. Я ребенок, только ребенок… Я ничего им не могу сделать.

Тем временем острые клыки змеи пронзили ручку одной из девочек. Та пронзительно закричала и от этого крика остальные заплакали.

Самую громкую из плакальщиц тварь задушила. Остальных она методично и зло кусала, пока они, в конце концов, не затихали.

Мне хотелось закрыть глаза, но я не могла. Словно чувствуя, что от этого зависит моя жизнь… Я смотрела на то, как медленно синели тела детей, моих одногодок. Как они хрипели, задыхаясь, закатывали глазки к омерзительно яркой луне.

А я смотрела вперед, в жёлто-зелёные змеиные глаза.

Змея подобралась так близко, почти вплотную.

Я чувствовала, что отведя взор подпишу себе смертный приговор. Холод, жгучий страх отравляли меня сильнее яда. Я паниковала, билась в ужасе, но не проронила ни писка.

Я хочу жить. Боже, как я хочу жить…

Наверное, я всё же заснула, потому что, открыв глаза, ощутила тиски на теле. Змея сторожила меня, обвив тугим телом. Но не сжимала.

С первыми лучами рассвета… В колодец спустили корзинку. Едва передвигая отекшими , онемевшими ручками, я подползла к ней, беззвучно плача от ужаса.

Меня всё еще могут убить, сейчас, когда я так близка к спасению.

Покачнувшись, корзина подняла вверх ребенка и змею.

Верховная жрица торжественно возвестила:

– Желтоглазое дитя станет частью Змеиного Храма Азарры. Я нарекаю тебя Церера.

Зови меня как хочешь, слепая бабуся.

Вот только я не смотрю на тебя, только лишь в зев колодца, где лежат пять мертвых девочек.

И, знаете… Когда-нибудь я уничтожу вас так, как вы уничтожили их.

Глава 2 «Адаптация»

С той минуты, когда меня признали частью Храма… Покоя не было.

Но я успела оценить жестокие методы обучения здесь. Нас учили подчиняться, не ломая волю напрямую – но филигранно обрабатывая все «шероховатости» характера. За каждый проступок следовало неминуемое наказание. Эту истину я приняла быстро и с улыбкой на лице.

Впрочем, то, что нам всем вдалбливали активнее всего : «Выжить в этом мире непросто. И вам еще повезло».

Оценивать масштабы своего везения я предпочитала самостоятельно. Затаившись, я слушала и усваивала каждое слово старших, пытаясь понять условия моего пребывания здесь. Грустно, что информации было так мало. Я подвергала её тщательному анализу, делала свои выводы… И училась выживать. Благо, времени было хоть отбавляй.

Начиная с десяти лет девочек здесь нагружают тяжелейшими тренировками.

До этого времени мы вырастаем на попечении Храма, впитывая основы о Великой Богине Азарре. И то, что я успела уяснить… Не особо радовало.

Азарра – одна из Первых богинь мира. Впрочем, в других странах её почитали намного меньше, чем в Нашкоре.

И это не удивительно: страны выбирали главными богами тех, кто напрямую зависел от их благополучия. Морских, речных, воинствующих и плодородных…

Но Нашкору, увы, не повезло.

Эта страна находится в каменистой местности, изредка заносится песком, приходящим со Степи. Скудные растения, скудные урожаи, мало живности…

С одной стороны прижимают дикие кочевники, с другой – правители огромных государств, недоумевающих, как такая мелочь еще существует?

Ответ прост : все дело в Азарре. Змеиная богиня не только охраняла эти земли, но и подарила возможность взращивать особенных детей.

И один из столпов, на котором держится Нашкор… Это последующая продажа таких детей.

Да-да, вы не ослышались. Об этом мне рассказала сердобольная послушница, ухаживающая за мной.

– Пришли дурные вести… Госпожа Береника умерла. Можешь себе представить? Убита заговорщиками… Ах, какая чудесная она была жрица. Такая красивая.

– По-че-му? – я выговаривала слова медленно, стараясь не показать уровень своего развития.

– А? Прости, малышка. Но в этом суть жриц. Когда ты вырастишь, ты отправишься к какому-нибудь королю…

Да-да. А Храм получит с этого деньги. Причем немалые! Взращивая прекрасные девичьи цветы, Храм давал им красоту, умение соблазнять и гибкость тела. Правители государств относились к жрицам как к диковинкам, купить для себя такую считалось экзотичным. Наш статус равнялся статусу очень дорогих проституток…

Взамен же Нашкор получал деньги, полезные связи, иногда удобные договора и даже защиту.

Казалось бы – все просто?

Но мало кто знал, что эти чудные цветки напитаны ядом.

Самый соблазнительный нашкорский подарок был еще и смертельным оружием. С пяти лет мы начинали потреблять особый яд, напитанный магией Азарры. Через несколько лет постоянного насыщения, этот яд сливался с телом.

Страдания от его потребления, граничащие со смертными судорогами… Окупались тем, что в дальнейшем мы могли выделять его беспрепятственно.

Заговорщики обожали пользоваться услугами Жриц. Ведь один поцелуй с такой наложницей мог привести к скорой смерти правителя.

Я помню, как впервые мне дали попробовать яд. Помню раздирающую боль и как меня рвало кровавыми ошметками. После этой процедуры, я не могла есть и пить. Вода казалась обжигающей лавой, проходящей по обожженному горлу. Но каждую неделю экзекуция повторялась, не взирая на моё плачевное состояние.

Так или иначе, но к моему десятилетию, я наконец познакомилась с остальными юными жрицами. Их оказалось не меньше пятнадцати, разных возрастов.

Утром мы тренировали тело, днём учились, а вечерами погружались в медитацию в Храме…

И всё же, в те редкие моменты, когда была возможность пообщаться, я вдруг осознала : эти девчонки меня на самом деле не любят.

Почти инстинктивно.

Ох. Не уж то дедовщина? Будучи младшей, я не иду с ними на контакт.

А стоило бы? Не думаю.

Долгожданный ответ пришел позднее… Одна из девушек выпалила мне это прямо в лицо, после тренировки на деревянном шесте:

– Как же ты бесишь! Ходишь со своим высокомерным лицом, словно тебе всё позволено. Старшие постоянно твердят, что богиня выделила тебя «по-особенному». Но это бред! Ты же желтоглазая, знай своё место!

В тот момент я поняла, что цвет моих глаз имеет для этого мира особое значение.

***

И всё же, жизнь в Храме была несладкой.

Раз за разом приходилось молиться в неудобной позе преклонения, а потом несколько часов растирать затекшие ноги . Тренироваться, танцевать под надзором суровых преподавателей, получая удары палками за каждое неверное движение.

Многие девчонки подворачивали ноги, падали и получали травмы. Некоторые не выдерживали нагрузку и лишались сознания на тренировках, но за такое лишали еды на несколько дней и запирали на ночь в холодной, узкой каморке

Я, увы, не стала исключением.

Даже не могу вспомнить, как именно это случилось… Просто сознание вдруг укрыла тёплая пелена тьмы, а очнулась я уже в месте для наказаний. Ледяные стены дарили определённую отраду для горящей от синяков кожи. В каморке не было света, но часть черепицы покосилась, так, что был виден малый кусочек звёздного неба.

Оттуда на меня смотрели холодные и совершенно чужие боги. Могу поклясться, что чувствую их внимательные взгляды.

Смотрите, смотрите, господа… А я для вас станцую.

На следующий день меня выпустили на занятия.

Наше обучение в теоретической части больше подвержено влиянию религии. Мы изучали основы истории, математики, совсем бегло – литературу. Нас учили писать. Более подробно мы познавали языки, этносы народов, географию и то, что называлось "светскими слухами". Коллекция разобщенной информации о других странах.

Обучение было очень выборочным, а информация крайне дозированной. Куклы не должны знать слишком много, но достаточно, чтобы выжить.

Из пятнадцати юных Жриц – три были близки к совершеннолетию. Они и сказали нам, что в четырнадцать лет большинство предметов заменят уроки по соблазнению.

Чтож, это звучит логично для такого места... Не так ли?

Глава 3 «Аннар»

Однажды, промывая вспухшее бедро, на котором возникла гематома... Я отчетливо ощутила на себе чей-то внимательный взгляд.

Источник горячей воды был обнесен частоколом из бамбука. Впрочем, от моих зорких глаз не укрылась небольшая брешь в нем. Оттуда, очевидно, за мной и наблюдали.

И, определенно, это мужчина.

Я улыбнулась краешком губ, стягивая с себя тонкие одеяния. Мое тело еще недостаточно сформировалось, мне ведь лишь двенадцать. Но мой ум был куда старше.

В нём крепло осознание собственной привлекательности. Юное, гибкое тело, подтянутое ежедневными выматывающими тренировками… Есть те, кто могут оценить его по достоинству.  И я хотела воспользоваться незнакомцем, что так беззастенчиво меня разглядывает.

«В своей прошлой жизни...  Разве я была такой же? Расчетливой – пожалуй, да. Но не настолько соблазнительной. У меня была дурная внешность, но даже тогда я умела «завораживать и привлекать». Знала, как правильно это делается»

–  Зачем ты там прячешься? – спокойно плавая в источнике, я внезапно повернулась к забору, вопросительно приподняв бровь.  Мой ласковый смешок намекнул на то, что я вовсе не собираюсь звать на помощь «нянек».

Из щели вылез, смущаясь, совсем юнец – лет семнадцати навскидку. Веснушчатый, простоватый… И с явным недостатком женского внимания. Какая прелесть.

–  П-простите, Ваша Светлость... Я... Меня зовут Аннар.

Ах, да. Это в Храме к нам относились, как к персональным рабыням, но простой народ и впрямь считал нас "светлыми леди".

Оно и верно. Так удобнее влиять на чужие умы.

Юные жрицы были  весьма красивы. А я... Стоит признать, в этом теле, даже обгоняла своих сверстниц.

Волосы цвета багряного заката, вьющиеся и блестящие. Глаза, жёлтые, дикие, внимательные и лукавые. Смугловатая кожа, свойственная жителям Нашкора. Я красива. Даже в двенадцать лет. И он, Аннар, это понимал.

–  Тебе нравится смотреть на меня? Хах, ты такой странный.

–  Госпожа... – он покрылся густым румянцем. Ах, да, я ведь обнажена. Что за потрясающая неловкость, которую из нас двоих чувствовал лишь этот деревенский паренёк.

–  Я позволю тебе смотреть на меня и, возможно, даже, дотронуться... Но тебе придется кое-что сделать за это.

Я улыбнулась настолько очаровательно, что едва скулы не свело. Можно попытаться влюбить его в себя, но это слишком долго и «дорого».

Не хочу. Я не верю в любовь, а верю в похоть.

Если что-то у меня и есть в этом мире, так это красивое тело... Приходится распоряжаться данностью.

* * *

 Я не просила драгоценностей, или чего-то подобного. Просто подговорила его приносить мне «неучтенные книги». По философии и психологии, по медицине. Во мне горела жажда знаний, узнать истинный уровень этого мира. Также я интересовалась политикой и теневой историей Нашкора. Всё перечисленное мне удалось получить из рук Аннара, но вот о желтоглазых он ничего найти так и не смог.

–  Сам не знаю, в чем проблема... Возможно вся информация в засекреченных архивах, а туда допуска у меня нет. Мать просто говорила, что желтоглазые – дурной знак... Это всем известно. – он неторопливо говорит, массируя мне плечи. А я пытаюсь лихорадочно структурировать информацию.

Очевидно, что Жрицы о желтых глазах знают даже больше, чем нужно. Как и моя мать... А вот простой народ получает крупицы неполных знаний, на уровне банальных домыслов и «пугалок».

Ладно, я и не думала, что будет просто.

Куда важнее... Что в последнее время взгляд Аннара изменился.

Нет, как и раньше, юноша то и дело пожирал меня глазами.  Но к этому теперь примешалось кое-что иное. На наших свиданиях в источнике он смотрел на меня пылко и нежно. Так, словно…  Влюбился.

И это стало сигналом: стоит срочно порвать все отношения. Влюбленный мужчина  – опасен, способен зайти за рамки договоренностей.

«Любовь... Слишком убийственное чувство. Мне ли не знать?

Ведь меня убили именно из-за неё»

– Что? Перестать видеться? Да как ты… Ты не сможешь без меня! – покрасневший от гнева Аннар кричал на меня, заставляя морщиться. Я склонила голову набок, отвечая ему издевательской, мягкой улыбкой.

–  Думаешь? Ты так наивен…Правда считал, что я сбегу в итоге с тобой? Чистота Жриц стоит дорого, мой милый. Слишком дорого, чтобы ты мог уплатить цену.

Я могла позволить ему смотреть, не отрываясь. Могла даже позволить ему дотронуться до себя. Но о большем речи не шло. По его расширившимся глазам я понимала, что парень и сам об этом думал, просто отказывался признавать до последнего.

– Дура. Ты такая дура… Большинство Жриц могут лишь мечтать о любви!

–  Да что ты об этом знаешь?... – я проронила это неосознанно холодно, перестав на краткий миг контролировать собственные эмоции.

На самом деле, любовь мешает, Аннар. Мешает всем сильным мира сего. Она отнимает вострый клинок и поражает в самую душу. Любовь ведет рука об руку войну, предательство и смерть.

Но тебе, конечно, не стоит об этом знать.

– Ты еще пожалеешь. – шепчет он, бессильно сжимая пальцы в кулаки.

Это неправда. Я никогда о таком не жалела.

 * * *

Пожалуй, остальные воспитанницы Храма изначально изолировали меня от своего общества. Возможно, это происходило неосознанно, но девушки давно разбились на стайки. И ни в одну из них я не входила.

Не то чтобы это действительно меня волновало, в прошлой жизни я тоже не верила в женскую дружбу.  К тому же, подобное одиночество имело свои плюсы, мне не нужно было тратить время и энергию на девчачьи разговоры. Устроить же физическую подлянку никто бы из девушек не осмелился: Старшие внимательно следили за каждым нашим шагом. От их цепких взглядов ничто не ускользало. И мне пришлось вскоре в этом убедиться на собственном опыте.

Тогда наши смотрительницы вызвали меня на личный разговор.

– Церера. Я вижу, что ты не нравишься остальным девушкам. Не думала это изменить?

– Святейшая, я принимаю судьбу с гордостью. Не в этом мое предназначение.

В ответ раздался скрипучий, как половица, смешок.

– Да, далеко пойдешь, девочка… Ты знаешь себе цену, не так ли? Не продешеви.

Странный озноб прошёлся по моей спине, теряясь в районе копчика. Я  вдруг поняла, что наши встречи с Аннаром не остались в секрете. Она явно всё знает, чертова карга.

Меня не наказали, но стали сильнее нагружать тренировками, стараясь забить всё возможное свободное время физическими испытаниями.

А потом произошло ещё кое-что…

Эту юную Жрицу звали Кита. По моему мнению, она мало чем отличалась от остальных, впрочем, была довольно миловидной.

Как-то, во время молитв, я ощутила на себе ее внимательный, горделивый взгляд. Скорее всего, она и не пыталась скрыть своего явного превосходства. Вопрос только – в чем именно?

Ответ я узнала совсем скоро, мне буквально подали его на блюдечке с голубой каемочкой. Аннар начал ухаживать за Китой, видимо познакомившись с ней в том же источнике. Его отчаянные попытки привлечь внимание казались мне откровенно глупыми, а дел было слишком много, чтобы волноваться на их счёт.

Как оказалось – очень зря.

Спустя несколько месяцев…

Всех нас неожиданно сорвали с тренировки, в срочном порядке потребовав явиться в главный зал Храма. Старшие Жрицы стояли посреди гигантского помещения, с суровыми лицами, на которых застыла маска скорби. У их ног находилась заплаканная Кита, которая держалась за вспухшую щеку.

– Ваша очаровательная подруга – беременна. – вот о чем яростно прошипела одна из Старших.

Эти слова – бомба замедленного действия, поразившая разом всех.

Я невольно ахнула. Ките было шестнадцать, через год она достигала местного совершеннолетия… Прекрасный возраст, чтобы отправиться в услужение к правителю. Но она беременна. Это делает ее статус ничтожным, а «товар» – безнадёжно испорченным.

– За её проступок все вы будете отвечать. – жестко провозгласила женщина.

Мы получили по пять ударов розгами.  Я до сих пор помню звук тонких прутьев, рассекающих воздух с звонким свистом… И вскрики, полные боли. Некоторые из них принадлежали непосредственно мне.

С тех пор наш режим стал невыносимо суровым, нам максимально урезали возможность выбираться в город, или элементарно общаться с кем-то вне Храма.

Но судьба Киты была более болезненной.

Старшие вызвали бледного Аннара и его отца, торговца рыбой. Прямо спросили, желают ли эти двое выкупить девушку у Храма. Но таких денег даже при желании они бы не набрали.

После этого, бывшую жрицу напоили львиной долей яда, и у нее случился выкидыш. Девушку выдворили вон, едва живую, зная, что она вряд ли когда-нибудь оправится. Они также постановили ей собирать пожертвования для Храма, будучи бродяжкой-побирушкой.

Так до тех пор, пока не отдаст все деньги за свой выкуп.

Одним словом… До конца жизни.

До нас попытались донести все подробности о её судьбе, в назидание. И тогда, впервые за долгое время, я сцепилась с другой жрицей.

– Это все ты виновата!

– В том, что она оказалась глупа и падка на мужчин?

– Ты первой начала это, Цейра! Ты это сделала и Кита решила, что и ей можно… Надеюсь тебе достанется самый жестокий ублюдок из всех. Я поспособствую этому.

Так, бывшая подруга Киты, Эния… Объявила меня своим врагом.

И это, увы, выходило за границы обычной неприязни.