Текст книги "Не кради мои годы"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 8

В церкви следователи Бенет и Родригес наблюдали, как Лилиан Стюарт пришла на службу позже всех, а ушла раньше всех. Они проследили за ней до кладбища и, воспользовавшись биноклями, наблюдали, как она подошла к могиле, а потом как Ричард Каллахан присоединился к ней в машине и обнял ее.

– И что же из всего этого получается? – спросила детектив Родригес, когда они возвращались в следственный отдел на Хакенсэк, по пути остановившись, чтобы купить кофе. Теперь они сидели у себя в кабинете, изучая следственное дело.

Лоб Саймона Бенета покрылся испариной.

– Хорошо бы, этот кондиционер работал, – ворчал он. – И скажи мне, почему я не взял кофе со льдом?

– Потому что ты не любишь кофе со льдом, – спокойно ответила Родригес. – Я – тоже.

Они усмехнулись друг другу. Саймон Бенет снова восхитился способностью Риты так виртуозно развести неловкую ситуацию, словно бы она только и думала, как помочь очевидцу, а не поймать его на лжи. У них вдвоем сложилась отличная команда.

Бенет начал разговор:

– Сиделка Рори, она любит поболтать, просто фонтан информации обо всем, что происходило в доме в ночь понедельника. Давай разберемся с тем, что у нас есть. – Он начал зачитывать свои записи: – Рори по выходным не работает, но выходная сиделка попросила ее подменить из-за свадьбы родственника. Рори согласилась, а профессор Лайонс все равно отпустил Рори домой, сказав, что одну ночь сам позаботится о жене. Она сказала, что профессор Лайонс в тот день был в Нью-Йорке и, вернувшись домой в пять, казался усталым и даже подавленным. Он поинтересовался, как чувствует себя его жена, и Рори вынуждена была сказать ему, что та сильно возбуждена. Домработница Бетти Пирс подала обед в шесть вечера. Рори собиралась поздно поужинать с подругой на Манхэттене, но вынуждена была сидеть с ними за столом. Миссис Лайонс не переставая говорила о том, как ей хотелось съездить в Венецию еще раз. В итоге, чтобы успокоить ее, профессор пообещал, что они скоро проведут там их второй медовый месяц.

– Чего, вероятно, говорить не стоило, – прокомментировала Родригес. – Потому что, со слов Рори, миссис Лайонс сильно разозлилась и сказала что-то вроде: «Хочешь сказать, что возьмешь меня туда вместо Лили? Я тебе не верю». После этого она от него отвернулась, закрыла глаза и отказалась от еды. Рори отвела ее наверх, уложила в кровать, и Кэтлин моментально заснула.

Следователи взглянули друг на друга.

– Не припомню, упоминала ли Рори о лекарствах, которые миссис Лайонс принимала в тот вечер, – заметил Бенет.

– Она сказала, что миссис Лайонс так утомилась, что в том не было никакой необходимости, что, когда она спустилась вниз, Бетти Пирс только ушла и профессор удалился со второй чашкой кофе к себе в кабинет. Рори заглянула к нему, чтобы сказать, что тоже уходит, – ответила Родригес. – Этого достаточно. Рори проверила, заперта ли парадная дверь. Они с Бетти Пирс всегда уходили через кухню, потому что именно там парковали свои машины. Рори клянется, что заперла и эту дверь. Она не знала, что профессор Лайонс хранит пистолет у себя в столе.

Детективы синхронно захлопнули свои записные книжки.

– Выходит, у нас есть дом с сиделкой, никаких признаков взлома, женщина, страдающая старческим слабоумием, обозленная на своего мужа, найденная в шкафу с пистолетом в руках. Но она неустанно повторяла: «Так много шума… так много крови». Это может означать, что выстрел разбудил ее, и легко будет доказать ее непричастность к убийству. – Бенет постучал пальцами по подлокотнику кресла. Привычка свидетельствовала, что он размышляет вслух. – Кроме того, нам не удалось поговорить с ней сразу в доме или в больнице из-за того, что она была в истерике, а потом ее сильно накачали успокоительным.

– А еще у нас есть дочь, обозленная на отца из-за его любовницы, которая, вероятно, станет опекуном матери в случае смерти отца, – добавила Рита. – А вот еще вариант. Если Джонатан Лайонс хотел развестись с Кэтлин и жениться на Лилиан Стюарт, то имущество могло быть поделено, и тогда Марии Лайонс пришлось бы взять на себя всю ответственность за мать.

Саймон Бенет откинулся в кресле, вытащил носовой платок и промокнул пот на лбу.

– Завтра утром надо поговорить с мамашей и Марией еще раз. Как нам известно, в большинстве случаев такие дела оказываются простой бытовухой… – Он помолчал. – И давай, наконец, договоримся с кем-то о ремонте кондиционера!

Глава 9

Было уже три, когда похоронный лимузин доставил Марию, ее маму и Рори обратно домой после поминок.

В доме Рори ласково произнесла:

– Кэтлин, вы плохо спали прошлую ночь и встали рано. Почему бы вам не отдохнуть? А потом можно посмотреть телевизор.

Мария почувствовала, что затаила дыхание. «Господи милосердный, пожалуйста, не допусти, чтобы мама попросила отвести ее в кабинет папы», – подумала она. Но, к счастью, мать охотно согласилась подняться с Рори к себе в спальню.

«Не знаю, как бы я справилась с еще одной сценой прямо сейчас, – подумала Мария. – Мне нужна тишина, нужно подумать». Она дождалась, пока дверь спальни за ними закрылась, и поспешила к себе в комнату. Сменив юбку и жакет на удобный хлопковый свитер, свободные брюки и сандалии, спустилась вниз, в кухне приготовила себе чашечку чая и отнесла ее в столовую. Там устроилась поудобнее в одном из мягких кресел и с облегчением вздохнула.

Казалось, что в теле ломит каждую косточку. Она отхлебнула чаю и попыталась сосредоточиться на событиях недели. Все произошедшее после ее приезда в понедельник казалось нереальным.

Стараясь думать без эмоций, Мария начала воспроизводить в памяти вечер, когда прибыла полиция. «Мама была в таком состоянии, что они вызвали «Скорую помощь», – вспоминала она.

В больнице она просидела у кровати мамы всю ночь – испачканная кровью убитого отца, стонущая и плачущая. Медсестра, добрая женщина, дала ей какой-то больничный халатик.

«Интересно, что случилось с моей кофточкой? Обычно они возвращают вещи в пластиковых пакетах, когда выпускают из больницы, даже если вещи испачканы. Несомненно, полиция сохранила ее как вещественное доказательство, на ней же кровь».

До вечера вторника маму не выпускали из больницы, и она не видела возни полицейских у них в доме. Действия ее были квалифицированы как преступление. Кабинет отца обследовался особо. Бетти сказала, что они все обсыпали порошком в поисках отпечатков пальцев, даже внизу они запудрили все окна и двери. Вернувшись в дом в понедельник вечером, Мария заметила, что нижний ящик стола в кабинете отца открыт. Но этот ящик всегда был заперт.

Мария встряхнула головой, чтобы отогнать неприятные воспоминания о том, как ловко мама умела находить ключи, куда бы их ни спрятали. Неохотно она подумала о случае в прошлом году, когда посреди ночи мама выбралась из дома совершенно голая. Это случилось, когда сиделка забыла включить сигнализацию в ее комнате. И то, что прошлой ночью сиделка вела себя безупречно, утешало не сильно.

Но в тот вечер мама ни за что бы не смогла пробраться в кабинет и ключом открыть ящик, когда отец сидел на столом.

Пистолет мог лежать где угодно многие месяцы и даже годы. Никаких сомнений, что отец потерял интерес к стрельбе много лет назад.

Даже горячая чашка в руках Марии не помогала избавиться от озноба, разлитого по всему телу. Отец иногда брал маму в тир, ей тоже хотелось пострелять. Но это было лет десять назад. Он говорил, что у нее отлично получалось.

Пытаясь не думать, куда мог завести ее такой ход мыслей, Мария заставила себя думать о разговоре с отцом Эйденом перед отъездом из клуба. Девять дней назад папа встречался с ним и рассказал, что, как ему казалось, нашел письмо Христа к Иосифу Аримафейскому. Папа был уверен, что это рукопись, украденная из Библиотеки Ватикана в пятнадцатом веке. Кто же тот эксперт, кому он ее показал? Так, минуточку… Отец Эйден сказал: папа беспокоился, что один из экспертов заинтересовался лишь ее материальной ценностью. Если верить отцу Эйдену, папа показал рукопись более чем одному специалисту.

«Где же теперь эта рукопись? Господи, неужели она здесь, среди бумаг отца? Надо ее найти. Но какая от этого польза? Среди всех рукописей отца узнать ее будет сложно. Но если она была у папы и он собирался вернуть ее в Ватикан, то могла ли она быть украдена после того, как отца застрелили?»

На кухне раздался телефонный звонок, и Мария помчалась туда, чтобы ответить. Это был Бенет с просьбой приехать вместе с детективом Родригес утром часов в одиннадцать и поговорить с Марией и ее матерью.

– Конечно, можно, – ответила она.

Мария вдруг поняла, что заговорила шепотом: у нее так перехватило дыхание, что слова просто застревали в горле.

Глава 10

Супруги Ллойд и Лайза Скотт, разменявшие шестой десяток, жили по соседству с Джонатаном и Кэтлин Лайонс уже двадцать пять лет. Ллойд был успешным криминальным адвокатом, а Лайза, манекенщица в отставке, превратила свою любовь к украшениям в неплохой бизнес. Она создавала их из хрусталя и полудрагоценных камней для большого списка частных клиентов. Некоторые из работ были продуктом ее собственного сочинения, другие стали плодом вдохновения от прекрасных украшений, собранных Лайзой по всему свету. Ее собственная коллекция теперь стоила не меньше трех миллионов долларов.

Лысеющий, располневший, с бледно-голубыми глазами, Ллойд составлял неудачную партию для своей красавицы-жены. После тридцати лет семейного счастья он иногда просыпался по ночам, недоумевая, что она в нем нашла. Огромное удовольствие ему доставляло потакать ее страсти к тому, что он называл безделушками.

Устав от постоянных походов к депозитному сейфу в банке, они недавно решились установить дома, как им казалось, непроницаемый сейф возле гардеробной комнаты Лайзы, а также немыслимо сложную охранную систему.

Супруги держали на Манхэттене квартиру на тот случай, если им приходилось задерживаться на ночь в Нью-Йорке по делам или в гостях. Но, несмотря на то что репутация Ллойда и его доходы продолжали расти, ни один из них не допускал мысли избавиться от красивого кирпичного оштукатуренного дома в стиле Тюдоров, который Ллойд унаследовал от своей матери. Им нравились их соседи и район в целом. С крыльца позади дома у них открывался дивный вид на горы Рамапо. Они оба были страстные путешественники и предпочитали тратить деньги на люксовые апартаменты по всему миру, а не на претенциозные особняки или дома с видом на море в Хэмптоне, как любил говорить Ллойд.

Известие об убийстве Джонатана они услышали в Японии и домой добрались только на следующее утро после похорон. Отлично зная о состоянии здоровья Кэтлин, они оба сильно опасались, что та могла быть замешана в трагедии.

В субботу утром в Мауа, едва избавившись от чемоданов, они сразу направились к соседям. Дверь открыла явно расстроенная Мария. Она быстро остановила поток их соболезнований.

– Здесь два детектива, – сказала она. – Они разговаривают с мамой. Прошлым вечером они просили разрешения поговорить с нами.

– Мне это не нравится, – сердито сказал Ллойд.

– Это потому, что в ту ночь они с папой были вдвоем… – Голос Марии задрожал, когда она попыталась сдержать эмоции, но вдруг выпалила: – Ллойд, это бессмысленно. Мама даже не понимает, что случилось. Сегодня утром она спросила меня, почему папа не спустился к завтраку.

Лайза взглянула на мужа. Как она и ожидала, его лицо начало приобретать выражение, которое она называла «никаких пленных». Ллойд слегка нахмурился, наморщил лоб, глаза под очками сузились, и он произнес:

– Мария, это моя территория. Не хочу быть назойливым, но независимо от того, понимает твоя мама, что происходит, или нет, она не должна отвечать на вопросы полицейских без официального представителя. Давай договоримся с тобой, что я займусь ее защитой.

Лайза взяла лицо Марии в свои ладони.

– Увидимся позже, – пообещала она и повернулась, чтобы уйти.

Это был жаркий августовский день. У себя дома Лайза настроила кондиционер на более низкую температуру, отправилась в кухню и, проходя мимо гостиной, заглянула в нее. Там царил идеальный порядок, и ее наполнило теплое чувство, как и после каждого путешествия. Независимо от того, насколько прекрасна была поездка, возвращение домой всегда доставляло ей истинное удовольствие.

Лайза решила ни к чему не придираться. На лужайке она неплотно позавтракала и подумала, что можно будет устроить ранний ланч, когда вернется Ллойд – он тоже проголодается. Даже не заглядывая в холодильник, она не сомневалась, что заботливая домработница, служившая им уже четверть века, набила его до отказа. И снова удержав себя от чего-нибудь вкусненького вроде крекера с сыром, она направила свои стопы в фойе, подхватила сумочку, в которой перевозила драгоценности во время путешествий, и сразу поднялась в спальню. Положив сумочку на кровать, открыла ее и вынула кожаные мешочки с драгоценностями.

«В этот раз я хотя бы послушалась Ллойда и не взяла с собой так много, как обычно, – подумала она. – Жаль, что не захватила изумруды для капитанского обеда на корабле… Ну да ладно».

Разложив на кровати кольца, браслеты, серьги и ожерелья, она внимательно их осмотрела, еще раз убедившись, что все драгоценности вернулись домой. Потом переложила их на поднос на туалетном столике, отнесла в гардеробную и открыла дверцу шкафа. Там скрывался внушительный стальной сейф. Набрав комбинацию из цифр, она потянула дверцу.

Внутри сейфа располагались десять выдвижных ящичков, выстланных бархатом. Лайза вынула верхний и ахнула, затем нервно стала вынимать один ящичек за другим. Вместо прекрасных и дорогих сверкающих украшений на нее глядела пустота черного бархата.

Сейф был пуст.

Глава 11

Со звонком Марии Эльвира решила повременить до следующего утра.

– Уилли, ты же знаешь, как это бывает после похорон. Настроение совершенно никакое. Уверена, что дома Марии захочется тишины. И только Богу известно, что творится в голове у Кэтлин.

Шесть сестер Уилли ушли в монастырь. Седьмая, самая старшая и единственная замужняя, умерла пятнадцать лет назад. Уилли все еще помнил, с какой радостью после долгого полета он вернулся домой в Джэксон Хайтс после похорон в Небраске. Эльвира приготовила ему сэндвич и холодное пиво, дав ему возможность спокойно посидеть в раздумьях о Мадлен, которую он любил больше всех сестер. Мадлен была тихая и понимающая, такая непохожая на прекрасную, но властную сестру Корделию, вторую по старшинству.

– Когда в последний раз мы были в доме Джонатана на ужине? – спросила Эльвира. – Я не ошибаюсь, что это было два месяца назад, в конце июня?

Она закончила разбирать вещи для прачечной и химчистки. Теперь, счастливо одевшаяся в любимую хлопковую футболку и просторные брюки, женщина уселась напротив Уилли в их квартире на юге Центрального парка.

– Да, Джонатан пригласил нас, а еще там были Мария, Ричард и Грэг. И те двое других, которые всегда ездили с ним во все поездки. Ты знаешь, кто они. Как их звали? – Задумавшись, Эльвира нахмурила лоб, используя приемы обострения памяти, о которых узнала на курсах Дэйла Карнеги, где обучалась после того, как они выиграли в лотерею. – Один из них информация. Новость… сплетня… весть… Да, именно, его звали Уэст. Альберт Уэст, такой маленький, с басовитым голосом. Другого звали Михаэльсон. Его запомнить легко. Михаэль мое самое любимое имя. Просто добавь «сон», и вот он вам.

– Его имя Чарльз, – вызвался помочь Уилли. – И спорю, что никто никогда не называл его Чарли. Ты помнишь, как здорово он прижал Уэста, когда тот не смог точно назвать одну из развалин на фотографии, которую они нам показали?

Эльвира кивнула.

– Помню, Кэтлин была тогда очень мила. Казалось, ей нравилось разглядывать фотографии, и про Лили она не сказала ни слова.

– Полагаю, Лили тоже была в той поездке, хотя на фотографиях ее и не было.

– Конечно, она там была, – вздохнула Эльвира. – Кроме того, Уилли, если выяснится, что на курок нажала именно Кэтлин, можно поспорить, что это из-за Лили. Просто не представляю, как Мария со всем этим справится.

– Конечно же, они не посадят Кэтлин в тюрьму, – возразил Уилли. – Совершенно ясно, что у женщины болезнь Альцгеймера и она за свои поступки не отвечает.

– Это решит суд, – мрачно произнесла Эльвира. – Но психиатрическая клиника для заключенных ничуть не лучше, Уилли. Моли Бога, чтобы этого не случилось.

Мысли о такой возможности не способствовали ночному отдыху Эльвиры, даже несмотря на то, что она с благодарностью улеглась в собственную постель, уютно прижавшись к спящему Уилли. «Кровати на этих кораблях такие большие, что едва можно разглядеть друг друга, – подумала она. – Бедная Кэтлин. Мария рассказывала, как счастливы были ее родители вместе, пока старческое слабоумие не проявилось окончательно. Но Кэтлин никогда не ездила с ним на археологические раскопки. Судя по тому, что рассказывала Мария, это была его страсть, а Кэтлин не выносила жары тех мест, куда он отправлялся. Возможно, именно по этой причине Джонатан и связался с Лили. Насколько можно было заметить, она действительно разделяла с ним страсть к древним развалинам».

Неохотно Эльвира вспомнила о поездке двухлетней давности из Венеции в Стамбул, где они познакомились с лектором Джонатаном Лайонсом и его подругой Лили Стюарт. Несомненно, они были влюблены, просто сходили с ума друг по другу.

Эльвира вспомнила, как через неделю после приглашения ее и Уилли на ужин в дом профессора они с Марией встретились за ланчем.

– Вы просто идеально подходите для некоторых из моих лотерейных победителей, – обрадовала она Марию. – Могу сказать, что вы консервативный консультант по инвестициям, особенно для тех, кто не хочет растранжирить деньги или вложить их в какие-нибудь рискованные акции.

Спустя месяц или около того Джонатан читал лекцию на Девяносто второй улице и потом пригласил Эльвиру с Уилли на обед, но не предупредил их, что там будет Лили.

Последняя почувствовала неловкое состояние Эльвиры и сама заговорила об этом:

– Эльвира, я сказала Джонатану, что вы с Марией сильно подружились и что она сильно огорчится, если узнает, что вы встречаетесь с ее отцом в моем обществе.

– Да, думаю, она огорчится, – честно ответила Эльвира.

Джонатан попытался предотвратить эту возможность:

– Мария знает, что Ричард, и Грэг, и многие другие встречаются со мной и Лили. Какая разница?

Эльвира вспомнила, как печально улыбнулась Лили.

– Джонатан, – сказала она, – для нее это большая разница, и я ее понимаю. Она будет чувствовать себя лицемеркой, если будет встречаться с нами вне твоего дома.

Эльвира подумала, что эта Лили ей нравится. Можно было только воображать, что она чувствовала в тот момент. И если выяснится, что Кэтлин убила Джонатана, можно поспорить, что Лили будет винить себя за то, что стала причиной этой трагедии. «Надо бы позвонить и сказать ей, как я сожалею, – подумала Эльвира. – Но встречаться с ней не стоит», – решила она, с удовольствием принимая предложенный Уилли бокал вина.

– Колдовской час, дорогая, – сказал он. – Ровно пять.

* * *

Утром она ждала до одиннадцати часов, чтобы позвонить Марии.

– Эльвира, я не могу разговаривать, – быстро произнесла та напряженным, дрожащим голосом. – Здесь детективы, снова допрашивают маму и меня. Вы дома? Я вам перезвоню.

Эльвира успела только сказать:

– Да, я дома. – И в трубке раздались гудки как знак того, что разговор закончен.

Менее чем через пять минут телефон Миханов снова зазвонил. Это была Лили Стюарт. Было слышно, что она плачет:

– Эльвира, возможно, вы не хотите меня слышать, но мне нужен ваш совет. Не знаю, что делать. Просто не знаю, что делать. Как скоро мы можем увидеться?

Глава 12

Мария призналась себе, что дневная сиделка Дейла Джексон, красивая чернокожая женщина лет пятидесяти, нравилась ей больше, чем Рори Стейгер. Дейла всегда была весела. Единственным недостатком было то, что в присутствии Дейлы мама иногда совершенно отказывалась одеваться или кушать.

– Мама просто очарована Рори, – согласились они с отцом. – Но с Дейлой она более расслаблена.

В субботу утром, когда приехали детективы, несмотря на старания Марии и Дейлы, Кэтлин с полузакрытыми глазами сидела в кресле в гостиной, все еще в ночной рубашке и в халате. Во время завтрака она спросила Марию, куда подевался ее отец. Теперь Кэтлин игнорировала детективов, пытавшихся завязать с ней разговор, и лишь повторяла, что ее муж скоро спустится и поговорит с ними. Но при звуке голоса Ллойда Скотта она вскочила, побежала через комнату, чтобы обнять его, и воскликнула:

– Ллойд, как я рада, что ты вернулся! Ты слышал, что Джонатан умер, что его кто-то застрелил?

У Марии екнуло сердце, когда она увидела, как переглянулись детективы. «Они верят, что мама разыгрывает перед ними спектакль, – подумалось ей. – Они не понимают, как она выпадает из реальности и возвращается в нее».

Ллойд Скотт отвел Кэтлин к дивану, усадил, сел рядом и взял ее за руку. Глядя прямо в глаза Саймону Бенету, он спросил:

– Миссис Лайонс главная подозреваемая по этому делу?

– Миссис Лайонс, вероятно, была наедине со своим мужем, когда его застрелили, – ответил Бенет. – Признаков насильственного вторжения в дом нет. Однако мы осведомлены о ее состоянии. Миссис Лайонс может быть под впечатлением от произошедшего. Мы здесь просто для того, чтобы составить полную картину случившегося вечером прошлого понедельника, насколько миссис способна нам рассказать об этом.

– Понимаю. Тогда вы должны понимать, что миссис Лайонс в состоянии прогрессирующей деменции и не способна адекватно воспринимать как ваши вопросы, так и свои ответы.

– Пистолет находился в шкафу вместе с миссис Лайонс, – тихо пояснила Рита Родригес. – На нем обнаружены три четких отпечатка пальцев. Конечно, профессор Лайонс держал его в руках в определенные моменты. Это его пистолет. Его отпечатки пальцев предоставил нам судмедэксперт. На рукоятке обнаружены отпечатки Марии Лайонс: она нашла свою мать в шкафу с пистолетом в руках и отобрала у нее оружие; на курке – Кэтлин Лайонс. Конечно, в больнице мы взяли их отпечатки для сверки. Из того, что Кэтлин сказала дочери и сиделке, ясно, что она взяла пистолет мужа и спрятала его в шкафу. Согласно показаниям Рори Стейгер – и это подтверждено домработницей Бетти Пирс, – в ночь убийства миссис Лайонс за обедом была крайне раздражена по поводу любовной связи ее мужа с женщиной по имени Лилиан Стюарт. И миссис Лайонс, и Мария сказали, что обнимали тело убитого, в результате чего их кожа и одежда были испачканы кровью.

Мария с сожалением подумала, что, несмотря на то что детективы знали о заболевании матери, они не сомневались, что именно она нажала на курок. Насколько знала Мария, они пока еще не были в курсе того, что Кэтлин училась стрелять из пистолета. Следующий вопрос Ллойда почти озвучил ее мысли:

– На одежде миссис Лайонс были обнаружены следы крови или мозга?

– Да. Хотя стрелявший был по крайней мере футах в десяти от профессора Лайонса. Дочь и мать обнимали его тело и сильно испачкались кровью.

Мария переглянулась с Ллойдом Скоттом. «Ллойд помнит, что мама иногда бывала в тире с папой», – подумала она. Она знала, что рано или поздно об этом станет известно. Они обязательно все узнают.

– Детектив Бенет, – начал Ллойд, – я собираюсь выступить официальным защитником миссис Кэтлин Лайонс. Я…

Его прервал громкий звонок в дверь. Мария бросилась открывать, но Дейла, которая вышла из гостиной, когда приехали детективы, опередила ее. На пороге стояла Лайза Скотт. Дрожа всем телом, она вбежала в дом и закричала:

– Нас ограбили! Похищены все мои драгоценности!

Ллойд Скотт и детективы в гостиной услышали все, что она сказала. Ллойд отпустил руку Кэтлин и вскочил с кушетки. Тревожно переглянувшись, детективы последовали за ним, оставив Кэтлин одну.

Через минуту к ней подоспела Дейла.

– А теперь, Кэтлин, почему бы нам не одеться, пока мужчины, которые с вами разговаривали, заняты? – ласково произнесла она, уверенно взяв ее за руки и заставляя подняться.

В слабом мозгу Кэтлин мелькнула искра понимания.

– На пистолете была грязь? – спросила она. – На клумбе у дорожки было грязно.

– О, дорогая, не стоит забивать голову такой ерундой, – успокоила ее Дейла. – Вы от этого сильно расстраиваетесь. Думаю, сегодня стоит надеть вашу прелестную белую блузочку. Неплохая идея, верно?