Текст книги "Уроки любви"
Автор книги: Мэри Джо Патни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Мэри Джо Патни
Уроки любви
Всему свое время, и время всякой вещи под небом.
Время рождаться, и время умирать; время наслаждаться, и время вырывать посаженное;
Время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить;
Время плакать, и время смеяться; время сетовать и время плясать;
Время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время отклоняться от объятий;
Время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать;
Время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить;
Время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру.
Екклесиаст 3:1 – 3:8
Пролог
Бомбей, сентябрь 1841 года
Пока шхуна медленно входила в порт, Йена Камерона окутывали пряные ароматы роскошных цветов и чуть сладковатый, едва ощутимый запах влажных тропиков, а доки с их резкими звуками пробудили в нем тоску по тишине азиатской пустыни, которую он пересек, освободившись из заключения. Но тогда его занимали только мысли о выживании, и ему было не до приглушенных красок пустыни.
Несколько недель, которые Йен провел с сестрой Джульеттой и ее мужем Россом, он пытался шутить, делать вид, что покой и здоровая пища скоро окончательно излечат его. Но вряд ли ему удалось полностью убедить их, поэтому он был счастлив, когда пришло время отправляться в свой полк, расквартированный в Индии.
Камерон дотронулся до черной повязки, закрывавшей его правый глаз, пригладил золотисто-каштановые волосы. Голова у него болела, но меньше, чем обычно. Возможно, причиной тому страна, которая стала ему домом. После двух лет, проведенных в аду, он хотел поскорее вернуться в Индию и встретиться с невестой.
Джорджина. Золотоволосая, грациозная англичанка, покорившая сердца всех мужчин, живших в северной части Индии. Камерона охватило нетерпение и беспокойство. Глубоко вздохнув, он постарался отогнать страх. Больше всего на свете ему хотелось увидеть Джорджину, снова заключить ее в свои объятия – тогда он действительно возродится.
Господи, дай силы начать новую жизнь.
Глава 1
Бейпур, север центральной Индии
Лора села в постели и, дрожа всем телом, закрыла лицо руками.
Страх постепенно отступил, и девушка упрекнула себя за то, что позволила ночному кошмару снова завладеть ею, хотя это началось еще когда она была шестилетней Ларисой и увидела жестокость, которая может существовать в отношениях между мужчинами и женщинами. Но самое унизительное событие произошло уже после того, как она стала Лорой Стивенсон.
В последнее время кошмары обычно мучили ее накануне каких-то перемен, вызывая страх, отвращение, чувство опасности или смерти.
Лора убрала со лба взмокшие от пота рыжевато-каштановые волосы. Она, уравновешенная, спокойная женщина двадцати четырех лет, в кошмарных снах всегда становилась обезумевшим от ужаса ребенком, и никакие годы не могли этого изменить. Слава Богу, что плохие сны посещали ее только два или три раза в год.
Странное дело, сегодня ей приснился кошмар накануне события, которое она ждала с нетерпением, которое внесет хоть какое-то разнообразие в их повседневную жизнь.
Воздух приятно охладился, подвешенные на веранде колокольчики тихо позванивали от легкого бриза. Лора отодвинула москитную сетку и, не думая о скорпионах, босая подошла к окну. Солнце уже всходило – значит, ей не надо возвращаться в постель и пытаться снова заснуть.
Подобно многим англичанам, живущим в Индии, они с отчимом тоже ездили по утрам верхом, пока дневная жара не раскалит воздух. После завтрака и прогулки отчим приступит к своим обязанностям окружного сборщика налогов, а она должна переделать тысячу всяких дел и подготовиться к завтрашнему путешествию.
Легкий бриз обдувал ей лицо, и неожиданно Лору охватили странные, необъяснимые чувства. Сама природа Индии возбуждала чувственные желания, иногда, вернее очень часто, девушке хотелось погрузиться в пучину страсти. Она погладила свою грудь, провела ладонями по ягодицам и, внезапно осознав, чем занимается, покраснела.
Лора упаковывала на кухне продукты, когда помощник ее отца сообщил, что к ним с визитом пришел местный судья. Девушка поморщилась, но все же ответила:
– Спасибо, Падам. Скажи мистеру Уолфорду, что я сейчас приду.
И Лора отправилась в спальню, чтобы привести себя в порядок. Конечно, она выглядела не лучшим образом: волосы выбились из пучка, торчат во все стороны, платье прилипло к телу, а ей не хотелось вводить Эмери Уолфорда в искушение. С помощью служанки она переоделась в свободный муслиновый наряд и пошла к гостю, который ждал ее на затененной вьющимися растениями веранде.
– Добрый день, Лора. Я знаю, вы заняты, но мне очень хочется попрощаться с вами. – Высокий застенчивый молодой человек встал ей навстречу и смущенно добавил:
– Сегодня очень жарко.
– Но скоро будет прохладнее.
Девушка указала ему на плетеное кресло, стоявшее в дальнем углу, но даже на таком расстоянии она ощущала его желание. С четырнадцати лет Лора вызывала подобные чувства у мужчин.
Одному Господу известно, почему они так страстно желают ее, ведь она далеко не красавица и, уж конечно, никогда не давала им повода. Многие вели себя по-джентльменски, молча восхищаясь ею, но откровенная страсть Эмери приводила ее в смущение. А жаль – они могли бы стать хорошими друзьями.
– Может, вам лучше отправиться в путешествие, когда будет попрохладнее? Жара действует расслабляюще.
– Мы давно мечтали об этом путешествии. Папа говорит, что поездка в тот округ важна для его работы. Потупив взгляд, Эмери размешивал в чашке сахар.
– Я… Я буду скучать без вас.
– Вы и оглянуться не успеете, как мы вернемся.
– Но вы же пробудете там почти до Рождества. Видимо, Эмери хотел сказать что-то важное, только никак не мог решиться.
– Вам не придется скучать, когда настанет сезон охоты на кабанов, – ответила Лора, меняя тему. – Папа говорил, вы купили чудесную лошадь у афганского купца.
Молодой человек, просияв, начал описывать новую лошадь, а девушка пила чай и время от времени кивала, думая о том, что рано или поздно Эмери предложит ей выйти за него замуж, что в его предложении не будет для нее ничего лестного, ибо чуть ли не половина холостяков в Индии уже просили ее об этом. Европейские девушки были в Индии редкостью, поэтому даже самые некрасивые, со скверным характером имели большой выбор.
Однако Лора предпочитала отсрочить неприятный для нее момент, так как отказ привел бы к определенным сложностям. Англичане, живущие в Бейпуре, внимательно относились друг к другу, стараясь избегать всего, что вызвало бы напряженность в их отношениях.
Впрочем, вероятнее всего, она согласится, так как соблазн велик: Эмери очень покладистый молодой человек с приятной наружностью. Девушка часто ловила себя на мысли, что он совсем не похож на Эдварда и брак с ним принесет ей ощущение безопасности. Но когда ее мысли шли дальше, Лору охватывала паника.
Ведь дело не в Эмери, а в ней самой, поэтому вопрос о замужестве лучше пока не обдумывать.
Допив чай, она встала и протянула гостю руку:
– Не хочу показаться невежливой, Эмери, но я должна вернуться к работе, иначе вдали от дома мы окажемся без чая, хинина и других необходимых вещей.
– Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать, и вы сразу получите все, что угодно. – Эмери схватил ее руку и долго не отпускал. – Лора… я должен что-то сказать.
Но тут к ней пришло спасение в лице отчима. Кеннет Стивенсон окинул молодых людей проницательным взглядом, и в его светло-голубых глазах мелькнуло удивление:
– Добрый день, Эмери. Уже уходишь? Тот покраснел и отпустил руку девушки.
– Да. Я… зашел, чтобы пожелать вам счастливого пути. – Его страстный взгляд задержался на Лоре, затем он отвел глаза. – Буду с нетерпением ждать вашего возвращения.
Как только молодой человек вскочил на коня, Лора велела принести закуски и освежающие напитки.
– Ты пришел вовремя, отец. Кажется, Эмери собирался объясниться.
– Ты сама вредишь себе, – ответил Кеннет. – Он, конечно, еще очень молод, однако может стать хорошим мужем для любой девушки. У него прекрасный характер, он из приличной семьи, добросовестный и далеко пойдет.
– Чем дальше, тем лучше, – весело заметила Лора. – Я предпочитаю остаться с тобой.
– Ты должна найти себе мужа, обзавестись семьей, дорогая.
Лора прибегла к давно испытанному аргументу:
– Моя семья – это ты. Мне нужно заботиться о тебе, следить, чтобы ты нормально питался. Отчим взял с тарелки хрустящую булочку.
– Я не смогу быть с тобой вечно.
Обеспокоенная его тоном, девушка внимательно посмотрела на отчима, вдруг с ужасом заметив, как он похудел, сколько морщин появилось на его загорелом лице. Он был гораздо старше многих офицеров, а жизнь в Индии трудна даже для молодых и сильных.
– Ты слишком много работаешь. Возможно, настало время подать тебе в отставку, чтобы мы вернулись в Англию.
– А как ты себя чувствуешь в Индии? – спросил Кеннет. – Лично я готов провести здесь всю оставшуюся жизнь, но порой мне кажется, ты нарочно хочешь казаться счастливой, чтобы я не чувствовал вины за то, что привез тебя сюда.
– Если помнишь, я сама на этом настояла и совершенно не жалею, хотя даже спустя пять лет страна кажется мне чужой. Я никогда ее не пойму.
– Чтобы любить, не надо понимать. В тебе много русского, чего я тоже никогда не пойму, однако моя любовь к тебе не станет меньше.
– Я не русская, просто так случилось, что я родилась в России.
– И прожила там до девяти лет. Годы в Англии не изменят этого, – улыбнулся Кеннет. – Когда ты смотришь на меня своими раскосыми золотистыми глазами, передо мной сразу встает образ твоей матери, а Татьяна была русской.
– Но я не такая, – настаивала Лора. – Сходство чисто внешнее.
Кеннет только покачал головой:
– Если со мной что-нибудь случится, обещай не горевать слишком долго и серьезно подумать о замужестве, дорогая.
Лора поставила на стол чашку и с тревогой посмотрела на него:
– Довольно странный разговор. Может, ты что-то утаиваешь от меня? Может, плохо себя чувствуешь?
– Нет. Просто один брамин, составлявший мой гороскоп, предсказал, что я умру вскоре после того, как мне исполнится шестьдесят лет.
"Господи, а шестьдесят ему исполнилось неделю назад».
– Что за глупости, отец! – испуганно воскликнула Лора. – Оставь эти предрассудки! Когда ты умрешь, известно лишь Богу.
– Возможно. Но в Индии случается много такого, чего мы, европейцы, не можем понять, – спокойно ответил Кеннет. – Живя на Востоке, я стал фаталистом; смерть не пугает меня. Я беспокоюсь о тебе – к сожалению, мое состояние не очень велико, – Ты дал мне то, что нельзя оценить деньгами, – еле слышно ответила Лора. – Не беспокойся… я сумею выжить.
– Знаю. Только жизнь – нечто большее, чем просто выживание, – с нежностью произнес Кеннет. – Это общение, дружба, любовь. А ты можешь провести жизнь в одиночестве и лишить себя всех радостей.
Девушка почувствовала себя несчастной, ибо отчим догадался о ее нежелании вступать в брак, но чтобы внести покой в его душу, она готова солгать ему.
– Жизнь сложна, особенно в Индии. Ты можешь пережить меня лет на двадцать. Тем не менее обещаю, – торжественно заявила Лора, – если с тобой что-то случится, я найду себе мужа. Женщине нужен мужчина хотя бы для того, чтобы убивать здешних кошмарных ядовитых насекомых. Ты же знаешь, как я их ненавижу.
Кеннет засмеялся, лицо у него прояснилось.
– Думаю, выйдя замуж, ты найдешь мужу занятие получше.
"Возможно, так оно и было бы, но замуж я не выйду. Никогда!» – подумала Лора.
Глава 2
Камбеч, северная Индия
Стремясь поскорее вернуться в свой полк, Йен провел в Бомбее всего два дня. Он зашел к банкиру и портному, купил лучшего коня, ружье, револьвер и отправился в долгий путь, решив не предупреждать о своем приезде, ведь письмо придет в Камбей одновременно с ним.
Йен скакал по необозримым зеленым равнинам, но чудесные картины не доставляли ему удовольствия. В темноте бухарского «черного подземелья» он думал, что свобода и яркое солнце оживят его, жизнь войдет в нормальное русло, а оказалось, тюремный мрак проник ему в душу. Только Джорджина могла разогнать тучи, поэтому желание поскорее увидеть ее заставляло Йена гнать лошадь во весь опор. Ни еда, ни отдых не интересовали его, да он старался вообще не спать, ибо во сне его мучили кошмары.
Реже ему снилось нечто таинственное, непонятное; он видел огонь, сжигавший землю и уничтожавший все на своем пути. Он в ужасе просыпался, зная, что должен был что-то сделать, остановить пламя, но никогда не мог вспомнить, что именно.
Дорога в военный городок сорок шестого пехотного полка шла через горный хребет. На вершине Камерон остановился, глядя на равнину внизу. Казалось, ничего не изменилось за два года его отсутствия: на плацу маршировали войска, поднимая облако пыли, вдоль извилистой дороги стояли казармы, склады и бунгало.
Йен медленно перевел взгляд на дом полковника Уитмена. Наверное, Джорджина переодевается к обеду. Скоро она будет в его объятиях, и долгая разлука наконец закончится.
Он в нетерпении гнал коня по шумным улицам, чувствуя на себе любопытные взгляды, раз или два ему показалось, что кто-то зовет его по имени.
Достигнув цели своего путешествия, Камерон привязал лошадь и, перепрыгивая через две ступени, побежал к двери бунгало. Конечно, разумнее было бы остановиться в каком-нибудь подходящем месте, привести себя в порядок и запиской сообщить Джорджине о приезде. Но его мать всегда говорила, что никто еще не умирал от хороших новостей, а желание увидеть невесту не позволило ему терять ни минуты.
На стук ответил Ахмед, выполнявший у полковника роль дворецкого. Смущенный видом гостя, он вежливо спросил:
– Чем могу вам служить, саиб?
– Ты не узнаешь меня? – спросил Йен, снимая с головы тропический шлем.
– Майор Камерон?
– Собственной персоной. Немного постаревший, возможно, не поумневший, но практически здоровый. Мисс Уитмен дома?
– Мисс в оранжерее, саиб, но…
– Не надо докладывать, пусть это будет для нее сюрпризом.
Йен с сильно бьющимся сердцем пробежал через гостиную на затененную часть веранды, где выращивали цветы и где словно луч в темном царстве сидела Джорджина. Она не слышала его шагов, поэтому майор остановился на пороге, чтобы рассмотреть невесту, занятую вышивкой.
Он не забыл ее лицо, наклон головы, золотое сияние локонов. В свободном розовом платье она была самой невинностью и чистотой, именно такой Йен и представлял ее во мраке тюрьмы.
– Джорджина, – произнес он с нежностью.
Та вскрикнула и уронила рукоделие. На лице было не просто удивление, а явный ужас, и Камерон только сейчас осознал, в каком виде предстал перед невестой: худой, запыленный, в форме, висевшей на нем мешком, с черной повязкой на глазу. Возможно, Джорджина даже не узнала его.
– Хотя я похож на бандита, но вряд ли изменился до неузнаваемости.
– Йен! – Она попыталась встать и тут же снова опустилась в кресло.
Мысленно обругав себя идиотом, майор встал перед ней на колени.
– Йен, – повторила она, поглаживая его дрожащей рукой по щеке. – Какое счастье, что ты вернулся.
Камерон собрался ответить, но вдруг задохнулся, словно от удара в живот: на левой руке Джорджины было обручальное кольцо.
Все еще не веря в случившееся. Йен встал с пола, и до него вдруг дошло, что она к тому же беременна. Наконец, не узнавая собственного голоса, он произнес:
– Я надеялся, что разлука укрепляет чувства, но для тебя, видимо, с глаз долой – из сердца вон. Кто же твой счастливый избранник?
– Джерри Фелпс, – с трудом произнесла она. Ну конечно, Фелпс, друг и соперник Йена еще с тех времен, когда они были кадетами военной академии. Самый неистовый поклонник Джорджины.
– Да, он всегда добивался тебя. Почему ты раньше не приняла его предложение, а делала вид, что любишь меня?
– Я не притворялась, Йен, меня убедили, что ты умер. Я не переставала плакать, когда узнала об этом.
– Но быстро осушила слезы и вышла замуж за Джерри. Не долго же ты носила по мне траур, – добавил он, взглянув на ее округлившийся живот.
Джорджина заплакала, но слезы не портили ее, она всегда умела плакать, оставаясь хорошенькой.
Йен смотрел на бывшую невесту, и что-то внутри у него оборвалось. Боясь задушить Джорджину в припадке гнева, он повернулся и выбежал из оранжереи. Она что-то закричала ему вслед, но Йен даже не оглянулся. Выхватив из рук Ахмеда шлем, он ринулся к выходу, где и столкнулся с Джеральдом Фелпсом.
– Господи, Йен, неужели ты жив! Мне сказали, что видели тебя, скачущего на коне по улицам, но я не поверил. Как давно мы не виделись. – Он протянул Йену руку, но, увидев выражение лица, моментально опустил ее. – Мы все думали, ты умер.
– Мне это уже известно.
Майору хотелось ударить кулаком в его красивое лицо, чтобы дать выход своей ярости, но он мог убить Джерри, поскольку тот никогда не отличался силой.
– Поздравляю с законным браком, – зло бросил Йен. – Победил лучший, но стоит ли считать это победой?
Джерри Фелпс посмотрел ему вслед, затем вошел в дом. Жена стояла, прислонившись к косяку двери, ведущей на веранду. Он хотел подойти к ней, утешить, более того, услышать, что Джорджина счастлива, выйдя замуж именно за него, но ее почти безумный от горя взгляд остановил его.
И он, и она стояли, молча глядя друг на друга, разделенные призраком человека, которого считали мертвым.
Проскакав с четверть мили. Йен вдруг осознал, что не имеет представления, куда ехать дальше, и резко осадил коня. Он припал к его шее, не в силах сидеть прямо из-за истощения, которое пытался игнорировать. Но еще больше Йена терзала мысль, что он никому не нужен. Ему захотелось, как раненому животному, забиться куда-нибудь, чтобы пережить свою боль. Но куда податься? В клубе слишком людно, гостиниц здесь нет, а до друзей он просто не дотянет.
Услышав за спиной конский топот. Йен напрягся. Видимо, идиот Джерри Фелпс решил отправиться за ним в погоню. Едва поравнявшийся всадник схватил его за правую руку, майор выпрямился в седле, не глядя ударил его левой и лишь тут понял, что кулак угодил в грудь Дэвида Камерона, на котором была форма капитана сорок шестого пехотного полка.
– Я не забыл про те десять фунтов, Йен, зачем же выбивать их кулаком. Я бы давно вернул тебе долг, но ты вдруг исчез и позволил убить себя в Туркестане, – смущенно усмехнулся брат.
– Господи, Дэвид, что ты здесь делаешь? Когда я покинул Индию, ты служил в бенгальских инженерных войсках.
– Калькутта показалась мне скучной, и после твоего отъезда я перевелся сюда. Думал, жизнь на севере будет интереснее.
Дэвид с его спокойным характером и здравым смыслом был тем человеком, общество которого Йен с удовольствием бы разделил в данный момент.
– Какой дьявол принес тебя в эти места? – спросил младший брат и, не получив ответа, поинтересовался:
– Где ты остановился?
– Нигде. Я только приехал и сразу направился к полковнику Уитмену.
– Тогда поехали со мной. У нас с приятелем одно бунгало на двоих, но его пару месяцев не будет, так что места хватит.
Глава 3
Йен открыл глаза, не понимая, где находится. Да, Камбей, неприятная встреча с Джорджиной, потом Дэвид, который привез его к себе и настоял, чтобы он немедленно лег спать.
Косые лучи яркого полуденного солнца пробивались сквозь закрытые ставни. Какой сегодня день? Возможно, он проспал целые сутки, хотя все еще чувствовал себя усталым. Шатаясь, Йен подошел к умывальнику, взглянул в зеркало и увидел отвратительную помятую физиономию, которая могла напугать кого угодно. Он сжал губы, отвернулся от зеркала и толкнул дверь в гостиную. Дэвид писал за столом.
– И долго я спал?
– Меньше двух часов. Я не ожидал, что ты встанешь раньше завтрашнего утра. Как насчет ванны? Затем мы пообедаем и ты расскажешь, что с тобой произошло за последние два года.
Когда Йен побрился, принял ванну и надел чистую одежду, он сразу почувствовал себя человеком. За обедом братья не разговаривали, хотя ел один Дэвид, – Йен, проглотив несколько кусков, рассеянно смотрел в тарелку.
– Хочешь бренди? – спросил Дэвид, приказав убрать со стола.
– Не откажусь, но после двух лет, проведенных в исламских странах, где алкоголь запрещен, даже маленькая доза может свалить меня с ног. Дэвид наполнил два стакана.
– За исключением того, что я перевелся в сорок шестой полк, ничего особенного в моей жизни не произошло. А как тебе удалось бежать из Бухары? Ведь тебя посадили в тюрьму сразу по приезде в тот город, а через год казнили.
– Да, в грязной дыре я просидел около полутора лет, но Джульетта с мужем вытащили меня оттуда. Мы бежали в Персию, и вот я здесь.
Рука Дэвида со стаканом бренди застыла.
– Наша сестра Джульетта? И Росс Килбурн? Йен рассказал брату о своем спасении, и тот удивленно присвистнул.
– Тебе чертовски повезло. Значит, Джульетта и Росс снова вместе, – задумчиво произнес Дэвид. – Какого же черта она убежала от него? Конечно, наша сестра обладает импульсивностью Камеронов, но сбежать от Росса после шести месяцев брака я считаю большой глупостью.
– Очевидно, Росс удовлетворен ее объяснениями, а это главное. – Йен вспомнил неподдельную близость между сестрой и ее мужем, радуясь за них. – Они хотят вернуться в Англию. Джульетта стала не только примерной и любящей женой, она к тому же собирается подарить Россу наследника.
– Похоже, не теряла времени даром, – с усмешкой заметил Дэвид.
– Джорджи на тоже.
– Не суди ее строго, Йен. Когда пришло известие о твоей смерти – а это был официальный доклад, не просто слухи, – Джорджина очень горевала. При каждой встрече со мной она часами говорила о тебе.
– Потом успокоилась и вышла замуж за человека, следующего в очереди.
– Она из тех женщин, которым нужен мужчина. Йен сделал первый глоток, и алкоголь сразу ударил ему в голову.
– Очень благородно с твоей стороны защищать ее, но при всем моем уважении к тебе я не намерен сейчас выслушивать басни, Дэвид нахмурился. Ему нравилась Джорджина, он не обвинял ее в том, что она поверила в смерть жениха. Однако вышла замуж слишком уж быстро… из-за чего брат оказался в чертовски неприятном положении.
– Если это послужит тебе утешением, – сказал наконец Дэвид, – то знай: все в Камбее искренне оплакивали тебя, от полковника Уитмена до жалкого уборщика.
– Нет, это меня не утешает, – сухо ответил Йен.
Дэвид внимательно изучал брата. Он рос, идеализируя старшего брата, с твердой уверенностью, что силе и добродушию Йена нет равных. Именно брат научил Дэвида ездить верхом по-бедуински, защищаться от нападок более старших мальчиков, они вместе убегали из дома, когда все думали, что они спят.
Но, человек, вернувшийся из Бухары, казался ему незнакомцем, почти стариком, хотя Йену всего тридцать два года. Он ни разу не засмеялся, а улыбка была вымученной.
– Может, тебе перевестись в другой полк? – спросил Дэвид. – Наверное, будет… трудно видеть Джорджину и Фелпса.
– Не преувеличивай. – Йен поддел ножом ломтик манго и после долгого изучения бросил на тарелку. – К тому же я собираюсь подать в отставку, хотя пока не знаю, что буду делать дальше. К черту все это! Власть Британской империи устоит или падет и без моего участия.
– Это хорошо, поскольку тебе необходимо вернуться в Шотландию.
– Зачем? – равнодушно спросил Йен, отпивая бренди.
– Теперь ты хозяин Фалкирка.
– Каким образом?
– Дядя Эндрю и его сыновья утонули. Они рыбачили, когда налетевшая буря опрокинула их лодку.
– И все трое утонули? Как ужасно.
Йен принялся расхаживать по комнате, еще не осознав важности сообщения. Их покойный отец был младшим братом Эндрю, но Йену даже в голову не приходило, что он когда-нибудь унаследует поместье и титул дяди, а теперь из-за нелепого случая он вдруг превратился в лорда Фалкирка.
– Но ведь меня считали погибшим – значит, наследником должен был стать ты.
– И да и нет. Конечно, адвокаты известили меня, но тут пришло письмо от нашей матери, в котором она писала, чтобы я и думать об этом не смел, поскольку ты еще жив.
– Да, она разыскала в Константинополе Росса и заставила его поехать в Бухару.
– Ничего удивительного. Мать велела адвокатам ждать семь лет, прежде чем объявить тебя умершим. Вдовство пошло ей на пользу, с годами она превратилась в сильную женщину.
– А как долго ты собирался ждать? Наверное, уже считал наследство своим, несмотря на запрет матери?
– Конечно, я бы не возражал стать лордом Фалкирком, унаследовать замок и все прочее, но для меня гораздо важнее, что ты жив. Кроме того, я еще не готов покинуть Индию.
Слава Богу, хоть брат не питает к нему ненависти за то, что он выжил. Йен подошел к окну, глядя на черный бархат ночи и думая о возвращении туда, где он родился. Будучи дипломатом, отец провел большую часть жизни за границей, поэтому Фалкирк стал для Йена домом.
Шотландия – земля их предков. В его ужасном состоянии она теперь для него как луч надежды – появилось место, куда ехать, и он должен принять решение.
– Думаю, мне надо вернуться в Шотландию, – сказал Йен.
– Надеюсь, ты погостишь у меня несколько дней, ведь одному Богу известно, когда мы снова увидимся.
– К сожалению, я должен еще поехать в Бейпур, чтобы выполнить одно поручение, но по дороге в Бомбей задержусь на несколько дней в Камбее.
– Что за поручение?
– Целый год я делил темницу с русским полковником, которого потом казнили. На полях маленькой Библии он вел дневник, и я обещал, если у меня появится возможность, передать Библию его племяннице. Три или четыре года назад девушка жила в Бейпуре, поэтому я решил отыскать ее.
– Каким образом русская девушка оказалась в таком далеком районе Индии? – удивился Дэвид.
– Ее мать, Татьяна, была младшей сестрой полковника, а отец – русский офицер-кавалерист. После смерти мужа Татьяна поехала на швейцарский курорт, чтобы поправить здоровье, и встретила там управляющего компанией Кеннета Стивенсона, который вскоре собирался домой, в Хейлибур. Они поженились, отправились в Хейлибур вместе и прожили там лет пять-шесть, до смерти Татьяны. По словам полковника, его сестра была очаровательной женщиной, которая могла завладеть сердцем любого мужчины. Стивенсон попросил снова направить его в Индию, падчерица уехала вместе с ним в Бейпур.
– Чиновник в Камбее должен ее знать, – сказал Дэвид. – Как зовут девушку и сколько ей лет?
– Лариса Александровна Карельян, полковник всегда называл ее «моя маленькая Лара». У него детей не было, поэтому он особенно дорожил племянницей. Я не знаю, сколько лет сейчас девушке, но, видимо, около тринадцати-четырнадцати. Она достаточно взрослая, чтобы прочесть дневник и узнать, как умер ее дядя.
– У тебя болит голова? – спросил Дэвид. – Ты все время потираешь виски.
– С тех пор как я лишился глаза, у меня все время головные боли, но сейчас они уже слабее и, возможно, когда-нибудь совсем прекратятся. Если не возражаешь, я пойду спать.
Йен допил бренди и ушел в свою комнату. Однако, несмотря на усталость и бренди, никак не мог заснуть. Он всегда полагал, что проведет всю жизнь на армейской службе, ему даже в голову не приходило оставить ее, пока не сказал брату об отставке. Да, выбора у него теперь нет.
Камерон уставился на огонь масляной лампы, которую специально не погасил, так как во мраке подземелья возненавидел темноту. Нет, пора себе признаться, что дело вовсе не в темноте.
Он боялся одиночества, но еще труднее ему стало переносить компанию других людей. Он боялся спать, потому что ему снились кошмары, боялся смерти, боялся жизни. Он трус, он больше не человек, а просто оболочка от него, ему никогда не стать прежним. Но что еще хуже – он уже не мужчина.
Никогда больше ему не познать страсть и физическую близость, никогда не иметь жены и ребенка.
Йен вспомнил, когда потерял мужскую силу: во время жестокого избиения тюремной охраной, когда его били по гениталиям. Но, сидя в подземелье, он не думал об этом, ибо женщины стали для него далеким воспоминанием, он знал, что умрет в тюрьме, и они не волновали его.
Свобода и нормальная еда восстановили силы, он убеждал себя, что стоит ему встретиться с невестой – и все опять будет нормально. Джорджина вернет его к жизни, ведь она всегда пробуждала в нем желание. Однако, увидев ее, он не почувствовал никакого влечения. Даже мысль о бывшей любовнице Лиле не вызывала ни малейшего отклика в его душе, хотя эта пленница была искусной куртизанкой и их взаимная страсть приносила удовольствие обоим. Но сейчас он не испытывал трепета, вспоминая в деталях, что они вытворяли вдвоем.
Значит, не стоит обольщать себя надеждой, время не излечит его, худшее свершилось, и радость жизни потеряна для него.
Сделав этот неутешительный вывод. Йен вздохнул с некоторым облегчением и, взяв лампу, пошел в темную гостиную. Он достал из буфета графин с бренди, до краев наполнил стакан и опустился в плетеное кресло.
Не успел он сделать глоток, как из своей комнаты появился Дэвид, сонно протирающий глаза.
Йен сразу подумал, что раз у него самого не будет наследников, то Фалкирк со временем унаследует Дэвид или его сын. Эта мысль внесла покой в его душу, и он, подняв стакан, приветствовал брата.
– Прости, я разбудил тебя, но у меня возникло сильное желание выпить.
– Не извиняйся. – Дэвид прикрыл зевок рукой. – Я легко засыпаю.
– Наверное, я и вправду счастливец. Чудом спасся от смерти, унаследовал титул и значительное состояние. – Голос Йена дрогнул. – Какого же дьявола я так омерзительно себя чувствую?
– Ты потерял женщину, которую любил. Откинув голову на спинку кресла, Йен задумался. Два года назад он, несомненно, любил ее, к тому же ему хотелось отбить ее у других поклонников. Возможно, тогда между ними была любовь, но сейчас Йен не знал, что чувствует.
– Джорджина поступила разумно, выйдя замуж за Джерри, – спокойно произнес он, – ибо Йен Камерон, которому она дала слово, умер в Бухаре.
Если бы Джорджина была свободной, то чувствовала бы себя обязанной выйти замуж за Йена. Дочь полковника знала, что такое долг. А вот он бы не женился на ней, особенно сейчас, когда понял свою несостоятельность. Йен налил себе второй стакан.
– Могу я составить тебе компанию? – спросил Дэвид.
– Честно говоря, я бы не хотел. Мне лучше побыть одному.
– Ладно. – Брат направился к двери, но вдруг остановился. – Я знаю, как тебе больно. Йен. Эта боль исходит от тебя, словно тепло от печки. Но на свете много других женщин, к тому же ты должен быть счастлив, что стал бароном. А пока… постарайся не делать глупостей.
– Не беспокойся. Я трус, но не настолько, чтобы делать глупости, – насмешливо ответил Йен. – Кроме того, я не имею права разочаровывать Джульетту и Росса, которые спасли меня, рискуя жизнью.
Внимательно посмотрев на брата, Дэвид удовлетворенно кивнул и скрылся за дверью спальни, а Йен, прихватив графин с бренди, вернулся к себе.
