Текст книги "Совсем не джентльмен"

Автор книги: Мэри Джо Патни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава шестнадцатая

Кляня про себя злую насмешку судьбы, приведшую его именно к тому участку побережья, который он знал лучше всего, Роб, прищурившись, вглядывался в стену воды перед собой. Он высматривал наиболее удобный проход между скалами. Поскольку он уже слышал грохот прилива, накатывающего на галечный берег, они не могли быть от суши дальше, чем в нескольких сотнях ярдов. Наличие пляжа давало им надежду уцелеть. Но если прибой понесет йол на отвесные скалы, они обречены.

Он неохотно отпустил Сару, чтобы обеими руками взяться за румпель. В этом бурном море управлять «Брианной» стало почти невозможно, но даже крошечный поворот руля мог сохранить им жизнь.

– Вам не помешает, если я обниму вас за талию? – спросила Сара, повышая голос, чтобы перекричать рев урагана. – Вы – крепкий и надежный якорь, за который можно держаться.

– Как вам будет угодно, принцесса, – отозвался он, чувствуя, как ослабевает охватившее его напряжение. Со всей щедростью души она уже готова была простить Роба за то, что он, скорее всего, не сможет спасти ее.

В самонадеянной гордыне он полагал, что сможет обойтись своими силами и благополучно доставить ее домой. Теперь, когда стало слишком поздно, он понял, что им было бы лучше отправиться в британский военный лагерь. Хотя о ее похищении узнали бы все кому не лень, а репутация девушки сильно, если не безнадежно, пострадала бы, она, по крайней мере, осталась бы жива. Теперь же они вряд ли увидят рассвет.

Однако, если они утонут, то вовсе не потому, что не пытались спастись. Роб резко положил румпель на штирборт, дабы избежать столкновения со зловещего вида утесом, внезапно замаячившим впереди в пелене тьмы и дождя. Йол покачнулся, корпус его со скрипом навалился на каменного исполина, но они прорвались.

Волнение усилилось и кинуло их прямиком в объятия очередного утеса. Раздался жуткий треск, за которым последовал страшный толчок, швырнувший их вперед. Роб с мрачным упрямством вцепился в румпель, а Сара держалась за него, когда йол повалился на бок и врезался в новую скалу. В лодку хлынула вода, и Роб крикнул:

– Пришло время покинуть судно, Сара! Сможете держаться за мои плечи, пока я плыву к берегу?

– Я… я не знаю, – пролепетала она. – Пальцы онемели от холода, я могу не удержаться!

Этого Роб и боялся. Он сбросил свой промокший сюртук, чтобы тот не сковывал его движений.

– Я буду плыть и поддерживать вас одной рукой. Это будет медленнее, зато я удержу вас над водой.

Пока у него хватит сил.

Она запрокинула к нему свое бледное овальное личико.

– Я могу сделать что-нибудь, чтобы помочь нам добраться до берега?

– Не мешайте мне. – При этих его словах «Брианна» врезалась в очередной блестящий от воды утес. Теперь йол был полон воды и оказался целиком предоставлен воле безумных волн. Роб обхватил Сару за талию и вместе с нею прыгнул в бешеный водоворот, оттолкнувшись ногами от скалы, ставшей погибелью йола, который море уже жадно рвало на куски.

В морской воде, которая накрыла их с головой, оказалось еще холоднее, чем на воздухе, если такое вообще было возможно. Роб позволил течению увлечь себя к берегу, лежа на боку, загребая правой рукой и работая обеими ногами. Сара послушно выполняла его приказание, плывя у него под мышкой и старательно держась подальше от его ударов ногами.

Он знал, что до берега недалеко, но сталкивающиеся волны тянули их на дно. Силы его стремительно таяли, пока он сражался с ледяной водой, но им наверняка осталось уже немного, совсем немного…

Очередная волна подхватила их и швырнула о камень. Роб успел сгруппироваться и отвернуть, так что они лишь зацепили край валуна. Сара хрипло дышала ему в ухо, но не мешала, когда он, ничего не видя перед собой, вновь поплыл вперед. Он достиг уже той степени запредельной усталости, когда лишь слепое упрямство заставляло его плыть дальше.

Роб смутно осознал, что если выпустит Сару, то, скорее всего, выживет, но мысль эта пропала так же быстро, как и появилась. Жизнь не стоит того, чтобы жить, если он спасется за ее счет.

Берег был уже совсем близко, и волны стали грубее. Роб едва сумел обогнуть низко сидящий в воде валун, над которым в воздух взлетели белые брызги пены, но, когда он оттолкнулся от него, их подхватило яростное течение. Несчастных понесло на зазубренную остроконечную скалу, и на сей раз весь удар на себя должна была принять Сара.

Нет! Роб развернулся в воде, закрывая ее своим телом. Его швырнуло на скалу, и мир вокруг раскололся болью и чернотой.

– Роб! Роб! – Сокрушительный удар едва не вырвал Сару из его объятий. Тело его замерло и обмякло в воде, как ей показалось, на целую вечность. А затем он медленно и неуклюже погреб к берегу.

Стремясь помочь ему любой ценой, теперь уже девушка обхватила его рукой и слабо замолотила ногами. В какой-то момент гигантская волна подхватила их и понесла вперед. Оба рухнули лицом вниз на каменистый берег, и Сара сама едва не лишилась чувств.

Однако вода отхлынула и потащила их обратно в море. Ругаясь, девушка впилась пальцами свободной руки в грубую гальку на берегу, а второй пыталась удержать Роба на месте. Отчаянными вдохами Сара наполнила грудь воздухом, когда волна отступила окончательно, и затаила дыхание, когда новый вал накрыл их с головой.

Им нужно подняться выше. В промежутках между наплывами волн она встала на колени и огляделась. Света едва хватало на то, чтобы разглядеть: они оказались на узком галечном пляже в форме полумесяца, окруженном отвесными каменными стенами. Роб лежал справа от нее, явно потеряв сознание; из раны на лбу у него сочилась темная кровь.

– Роб, нам надо идти! – Когда схлынула очередная волна, Сара яростно затрясла его. – Мы должны подняться выше линии прибоя. Я попробую помочь вам, но не смогу поднять вас в одиночку. На нас идет новая волна. Двигайтесь!

Когда вал подхватил их и протащил дальше, она потянула Роба за плечо, пытаясь заставить его подняться. Он с трудом приподнялся на четвереньки и пополз вперед, крепко держа ее, когда вода схлынула. Их догнала новая волна. И еще одна. И еще.

Наконец они оказались дальше опасной линии разбивающихся волн. Оба, задыхаясь, повалились на прибрежную гальку. Роб был оглушен и молчал, но, по крайней мере, мог двигаться. Дождь закончился, и сильный порывистый ветер принялся разгонять скрывавшие луну тучи.

Теперь, когда видимость улучшилась, Сара огляделась по сторонам, надеясь, что они не оказались запертыми в этой бухточке, словно крысы в бочке. Ага, по скалистому утесу вьется узенькая тропка! Если они смогут подняться наверх, то наверняка найдут какое-нибудь укрытие. Хотя смерти во время кораблекрушения они избежали, холод и ветер могут оказаться не менее губительными.

– Роб, на вершину утеса ведет тропинка. Если я помогу вам, вы сможете подняться по ней?

Он ничего не ответил, а лишь с трудом поднялся на ноги. Сара подвела его к подножию тропинки. Роб, казалось, по-прежнему смутно воспринимал действительность, что наверняка стало результатом удара по голове, когда он старался прикрыть ее собой. Она надеялась, что, поскольку он понимает ее и способен двигаться, полученная им рана не слишком серьезна.

Роб начал взбираться, скользя правой рукой по каменной стене, чтобы сохранить равновесие. Тропинка была слишком узкой, чтобы идти рядом, поэтому Сара шла позади, готовая поддержать его, если он поскользнется. Впрочем, это могло означать только одно: они оба упадут вниз, поскольку он был намного тяжелее.

Сара настолько устала и отупела, что лишь на полпути вверх сообразила, что шагает босиком. Цепкие волны стащили с нее чулки. Да, Роб тоже бос. Утром ноги будут покрыты синяками и порезами, которые начнут кровоточить. Но Сара не возражала даже против этого, лишь бы согреться.

Одолев подъем, показавшийся усталым путникам бесконечным, они наконец поднялись на вершину. Сара, задыхаясь, повалилась на жесткую, как проволока, морскую траву. Больше никогда, никогда в жизни она не пожелает себе приключений.

Роб остался стоять, покачиваясь из стороны в сторону. Она проследила за его взглядом и увидела не маленький каменный домик, а огромный готический замок, словно сошедший со страниц жутких историй миссис Рэдклифф [22]22
  Анна Рэдклифф (1764–1823) – английская писательница, одна из основоположниц готического романа.


[Закрыть]. Здание располагалось близко, и внутри горели огни. С трудом поднимаясь на ноги, Сара вознесла жаркую благодарственную молитву.

Встав рядом с Робом, она положила его руку себе на плечи, а сама обняла его за талию.

– Укрытие, Роб. Осталось всего несколько шагов.

Он пробормотал нечто подозрительно похожее на проклятие, но послушно зашагал к замку. Хотя правильнее будет сказать, заковылял. Шаг, еще шаг, и еще один, и еще. Если она остановится, то больше не сможет заставить себя сойти с места.

На территорию замка они вошли через широкие распахнутые ворота в полуразрушенной стене. Та разваливалась на протяжении многих столетий, но еще обеспечивала кое-какую защиту от ветра.

Теперь, оказавшись ближе, Сара поняла, что перед нею не замок, хотя у здания имелись башни и башенки. Изначально это был манор [23]23
  Манор (спаи, manor) – феодальное поместье в средневековых Англии и Шотландии.


[Закрыть], который перестроили в некое подобие мрачноватого замка в те времена, когда мир сходил с ума по готике [24]24
  Готика – период в развитии средневекового искусства на территории Западной, Центральной и отчасти Восточной Европы с XII по XV–XVI в. Термин «готика» чаще всего применяется к известному стилю архитектурных сооружений, который можно кратко охарактеризовать как «устрашающе величественный». Но готика охватывает практически все произведения изобразительного искусства данного периода: скульптуру, живопись, книжную миниатюру, витраж, фреску и мн. др.


[Закрыть]. Но все это не имело никакого значения, лишь бы гам оказался кто-нибудь, кто впустит их внутрь.

Тропинка оборвалась у широкой каменной лестницы, ведущей к двойным массивным дверям. Надеясь отыскать там дверной молоток, Сара буквально втащила себя наверх по ступенькам. Она уже не знала, кто кого поддерживает, но в любом случае они с Робом вместе продвигались вперед.

Дверной молоток действительно имелся в наличии – массивный, оскаливший пасть зверь, такой тяжелый, что ей пришлось взять его обеими руками. Она врезала отвратительной тварью по деревянной двери из последних сил, коих оставалось совсем немного. Девушка услышала, как эхо от ее удара загудело внутри.

Никакого ответа. Она вновь ударила молотком по двери, спрашивая себя, а появится ли хотя бы кто-нибудь, прежде чем она или Роб рухнут без сознания. Ее спутник по-прежнему молчал, опустив голову, и кровь, черная в потемках, текла по его лицу и шее.

Дверь со скрипом распахнулась, и на них с бесконечным отвращением взглянул безукоризненно одетый дворецкий.

– В замке Келлингтон не подают бродягам. – Взгляд его скользнул по их босым ногам. – Ступайте вниз по дороге в деревню. Там имеется работный дом.

Сара в негодовании воззрилась на него.

– Мы не нищие! Мы потерпели кораблекрушение и отчаянно нуждаемся в укрытии.

Вместо ответа дворецкий попытался закрыть дверь. Роб шагнул через порог, оттолкнув слугу в сторону, взял Сару за руку и провел ее внутрь. Дверь же он захлопнул с такой силой, от которой старые каменные стены замка содрогнулись.

Зал первого этажа был богато украшен по моде, принятой несколько десятков лет тому назад, и прямо к ним спускалась двойная лестница, но сейчас помещение выглядело запущенным и убогим.

Роб окинул зал тяжелым взглядом.

– Будь я проклят!

А потом, испустив негромкий вздох, словно проткнутые кузнечные мехи, он медленно осел на пол и застыл, лежа на боку, в полной неподвижности. Перепуганная, Сара упала рядом с ним на колени и приложила пальцы к его шее. Пульс ровный и спокойный. Роб просто устал сверх меры.

Снизу вверх глядя на хмурого слугу, Сара воскликнула:

– Ради всего святого, принесите ему теплое питье и одеяла! А еще лучше – распорядитесь отнести его в комнату, где ему будет обеспечен надлежащий уход. Или вы хотите, чтобы в вашем зале человек умер только потому, что вы отказались помочь ему?

Прежде чем слуга успел ответить, Сара услышала легкое постукивание. Подняв голову, она увидела седовласую даму, одетую в черное с ног до головы. Держа в руке тросточку, та, словно аршин проглотив, осторожно спускалась по ступеням с левой стороны. Судя по богатству ее наряда и высокомерному выражению лица, она явно была аристократкой, похоже членом семьи, населявшей в разные времена эту огромную груду камней и исторических воспоминаний.

– Что это за шум? – пожелала узнать она, сойдя вниз. Постукивая перед собой тросточкой, дама двинулась к ним.

При виде Роба она замерла, словно увидела привидение. Приподняв трость, она с такой силой ткнула его в плечо, что он перекатился на спину.

Залитый кровью, небритый, он и впрямь являл собой жуткое зрелище, но, даже учитывая это обстоятельство, реакция женщины была несколько преувеличенной.

– Роберт, – с неприязнью сказала она, – тебе полагается быть мертвым.

Да что происходит с этими людьми? Гнев, разгорающийся в душе, придал Саре сил, и она, пусть и с трудом, поднялась.

– Вы знаете этого человека?

– О да. Этот презренный бродяга – Роберт Кэссиди Кармайкл. Мой внук. – Тонкие ноздри женщины гневно раздувались. – Граф Келлингтон.

Глава семнадцатая

Сара на мгновение утратила дар речи.

– Роб – граф? А как же его отец и брат?

Старуха, которая, очевидно, и являлась вдовствующей графиней Келлингтон, безжизненным тоном ответила:

– Мой сын, третий граф, скончался три месяца тому назад от лихорадки. Эдмунд, его сын и четвертый граф, погиб две недели назад в дорожном происшествии в Лондоне. – Она вновь ткнула Роба концом трости, на сей раз – под ребра. – Мы давно решили, что Роберт умер, против чего ничуть не возражали. Туда ему и дорога.

Смерти, о которых упомянула графиня, вполне объясняли ее траурный наряд. Каковы были шансы потерпеть кораблекрушение на землях родового поместья Роба? Он говорил, что знает побережье, но такое совпадение просто не укладывалось в голове.

Кири назвала бы это «кармой». Вспоминая все, что рассказывал ей Роб, Сара спросила:

– Разве Эдмунд не был женат? Или он не оставил сыновей?

По лицу графини скользнула недовольная гримаса.

– Он действительно обручился несколько лет тому назад, но потом глупая девчонка дала ему от ворот поворот. Совсем недавно он обручился во второй раз с блестящей достойной молодой женщиной. Эдмунд погиб за три дня до свадьбы. И теперь графство достается ему.

Графиня в очередной раз вознамерилась ткнуть Роба под ребра. Придя в бешенство, Сара выхватила у нее трость и отшвырнула ее в сторону, ничуть не беспокоясь о том, не грохнется ли теперь старуха на свою благородную задницу.

– Если Роб и в самом деле новый граф, то теперь он владеет этой заплесневелой грудой камней, – сквозь стиснутые зубы проговорила она. – И в этом качестве он имеет право на уважение и покорность каждого живущего здесь. – Взгляд ее переместился на дворецкого. – Вы все находитесь здесь с его милостивого соизволения.

Графиня в ярости уставилась на Сару.

– А ты кто такая, чтобы рассыпать угрозы, грязный маленький поросенок?

Сара выпрямилась во весь свой, пусть и невеликий, рост и, не дрогнув, одарила старуху столь же гневным взором.

– Меня зовут Сара Кларк-Таунсенд. И я прихожусь родной сестрой герцогине Эштон и племянницей лорду Торрингтону и лорду Бэбкоку.

Позволяя им переварить услышанное, она вдруг сообразила, что неплохо было бы еще чем-то подкрепить свои властные полномочия. Правда, для этого ей придется солгать.

– Мы с Робом обручены. Поскольку он ранен и очень слаб, я отдаю распоряжения от его имени.

Графиня зашипела от злости, понимая, что крыть ей нечем. Сара же тем временем повернулась к дворецкому.

– Если вам по-прежнему дорого ваше место, немедленно приведите сюда людей, чтобы отнести лорда Келлингтона в уютную комнату с чистыми простынями на кровати и огнем в камине. Для меня должна быть готова такая же комната поблизости. Если у вас найдется достаточно большая ванна, наполните ее горячей водой для его светлости. В самом крайнем случае нагрейте воду, чтобы его можно было обмыть. Он опасно простыл, спасая наши жизни, когда мы плыли из Ирландии сквозь шторм, посему принесите чаю и мясного бульону, да погорячее.

Дворецкий, поднимая тросточку и протягивая ее графине, метнул на нее нервный взгляд. Старуха проворчала:

– Полагаю, вы должны исполнять распоряжения этой девки, пока граф, – она буквально выплюнула это слово, – не придет в себя настолько, чтобы принять бразды правления. Впрочем, при некоторой удаче он подцепит легочную лихорадку [25]25
  Так в те времена именовалось крупозное воспаление легких.


[Закрыть].

Она развернулась и деревянной походкой вышла из комнаты, цоканьем каблуков и стуком трости выражая свое недовольство.

Ужасная женщина. Как можно столь сильно ненавидеть своего внука, единственного пока еще остающегося в живых? Отложив вопрос на потом, Сара повернулась к дворецкому:

– Как вас зовут?

– Гектор, – с опаской назвался тот.

– Что ж, Гектор, если через десять минут лорд Келлингтон окажется в тепле и уюте, я постараюсь забыть о вашем первоначальном обращении. – Она вопросительно подняла бровь. – Если же для вас это неприемлемо, я лично перепотрошу замок Келлингтон, пока не отыщу того, кто готов исполнить работу, за которую ему платят. Я выражаюсь ясно?

Раздосадованный и обиженный, он все же старался говорить вежливо:

– Да, мисс Кларк-Таунсенд, я немедленно вернусь с людьми, дабы отнести его светлость наверх. – И дворецкий почти бегом выскочил из комнаты.

Разыгравшаяся сцена еще более утомила Сару, и она опустилась на пол рядом с Робом, взяв его за руку. Теперь, когда они оказались внутри, его кожа начала согреваться, а дыхание и пульс стали ровными и глубокими. Она очень надеялась, что он скоро придет в себя. Не исключено, что у него получится справиться с этими чудовищами куда лучше.

Времени прошло, конечно, куда более десяти минут, но Гектор все же вернулся с двумя здоровенными мужчинами в одежде грумов, которые принесли с собой носилки. Похоже, одевались они в большой спешке, зато выглядели достаточно сильными и горели желанием помочь. Тот, что повыше, рыжеволосый здоровяк, вдруг воскликнул:

– Мастер Роб! Это и вправду вы!

Роб не пошевелился. Рыжий с беспокойством взглянул на Сару.

– Он сильно ранен, мисс?

Она устало поднялась на ноги.

– Он замерз, избит и утомлен, но при этом сумел подняться по тропе снизу, с самого берега, так что я не думаю, что он серьезно ранен. Вы его знаете?

– Еще бы. – Рыжий и его товарищ бережно уложили Роба на носилки. – Я Джонас, старший грум. Когда мастер Роберт был еще мальчишкой, добрую половину своего времени он проводил на конюшнях. Я же тогда начинал помощником конюха, и меня приставили ухаживать за его пони. Мы много времени провели вместе – это уж точно.

И стали друзьями, догадалась Сара, хотя грум, скорее всего, счел бы самонадеянным со своей стороны утверждать, будто водил дружбу с наследником графского титула. Что ж, по крайней мере, нашелся хоть один человек, который был рад видеть Роба.

– Гектор, укажите дорогу к покоям графа, – распорядилась Сара. – Вы уже заказали ванну и бульон?

– Еще нет, мисс.

– В таком случае вам самое время это сделать. После того как проводите нас в спальню лорда, – тоном, не допускающим возражений, закончила она.

Гектор стал молча подниматься по широкой лестнице. Сара затаила дыхание, боясь, что Роб может соскользнуть с носилок, но мужчины были осторожны.

Поспешно приготовленная спальня располагалась в правом крыле дома. Это была обычная, средних размеров, комната для гостей – совсем не графские покои, но кровать была уже расстелена, а в камине горел огонь.

После того как грумы переложили Роба на постель, Гектор сказал:

– Я займусь ванной и горячим бульоном, мисс Кларк-Таунсенд. Понадобится некоторое время, чтобы нагреть столько воды. Если захотите удалиться, ваша комната располагается по коридору напротив.

– Благодарю вас. – Сара валилась с ног от усталости, но чувствовала, что должна охранять Роба, чтобы его бабка не подсыпала ему яду в чай.

После ухода Гектора Джонас сказал ей:

– Да вы и сами не очень-то хорошо выглядите, мисс. Почему бы вам не пойти в свою комнату и не отдохнуть? Я позабочусь, чтобы его светлости был обеспечен надежный уход. – Видя, что она колеблется, он ободряюще добавил: – Я никому не позволю причинить ему вред.

Он выглядел достойным доверия, а Сара была не в том состоянии, чтобы настаивать на своем.

– Благодарю вас, мистер Джонас, так я и сделаю.

– Просто Джонас, мисс. Я пришлю к вам одну из служанок, Фрэнси. Она хорошо позаботится о вас. – Джонас перевел взгляд на своего помощника. – Барни, отыщи Фрэнси и отправь ее в комнату миледи.

Барни кивнул и распахнул дверь перед Сарой. Она пересекла коридор и вошла в точно такую же комнату на противоположной стороне. В ней тоже была расстелена постель и горел огонь. Хоть это Гектор выполнил быстро.

Слишком уставшая для чего-либо еще и слишком грязная и мокрая, чтобы забираться под простыни, она рухнула на кровать, закуталась в стеганое покрывало и заснула как убитая.

У Сары сохранились смутные ощущения того, что ее мягко будят, помогают раздеться и опускают в сидячую ванну, полную восхитительно теплой воды. Затем в руки ей суют кружку горячего говяжьего бульона. К тому времени, как Сара закончила потягивать бульон, а вода остыла, она согрелась уже окончательно.

Те же ласковые руки помогли Саре вылезти из ванны, вытерли ей голову и набросили на нее ночную сорочку на несколько размеров больше, чем требовалось. И она вновь провалилась в благословенный сон.

Сара проснулась внезапно, отдохнувшая и полная энергии. Похоже, пережитое приключение не причинило ей особого вреда. Она спрыгнула на пол с кровати, морщась при виде синяков и чувствуя натруженные мышцы. Особенно ныли ступни, ведь ей пришлось босиком карабкаться по скалам. Но до серьезных порезов, кажется, дело не дошло.

Раздвинув занавески, она обнаружила за окном чистое утреннее небо и убегающие вдаль зеленые холмы. Буря миновала, и, похоже, новый день будет чудесным. В замок они прибыли вечером, так что на отдых у нее была целая ночь.

Но как чувствует себя Роб? Ведь ему досталось намного сильнее. Волоча за собой полы слишком просторной ночной сорочки, Сара пересекла коридор, разделявший их комнаты.

Роб мирно посапывал под одеялами. Его также искупали, а на голове у него появилась повязка.

Она и здесь раздвинула занавески на обоих окнах, впуская солнечный свет. Из его комнаты открывался потрясающий вид на море. Подойдя к кровати, Сара взяла его за руку.

– Роб? Вы очнулись?

Веки его задрожали.

– Сара? – Голос мужчины оставался ясным и чистым. Он осторожно потрогал повязку на голове. – Значит, мы все-таки добрались до Англии. С вами все в порядке?

Она испытала острое облегчение.

– Лучше не бывает. Мы не только живы, но еще и находимся в замке Келлингтон. Шторм вернул вас домой.

– Проклятье! То-то мне казалось, что я сплю. Или вижу кошмар. Нет, ну кто бы мог подумать? Шансы были мизерными. – Он крепко зажмурился. – Итак, я очутился в аду. А вот вы не заслужили того, чтобы попасть в преисподнюю.

– Шансы и впрямь были ничтожными, но все же они были, – ответила она. – Инфернальной частью истории выступил шторм. А теперь я наслаждаюсь теплом, едой и уютом.

Роб сел на постели, морщась от боли. Прошлой ночью Джонас не побрил его, так что он и впрямь выглядел сущим разбойником. Но симпатичным разбойником.

– У меня великое множество синяков и ссадин, но ничего, похоже, не сломано, – сообщил он, прислушиваясь к своим ощущениям. – Откуда на мне эта дорогущая льняная сорочка?

– Я приказала дворецкому, Гектору, послать за помощью и хорошенько позаботиться о вас.

Прежде чем девушка успела продолжить, Роб задумчиво протянул:

– Гектор. Во времена моего детства он был привратником. Высокомерный дурак, если я правильно помню.

– Так и есть, – согласилась Сара. – Он привел двоих грумов, чтобы те отнесли вас наверх. Полагаю, таким образом он рассчитывал нанести вам оскорбление, но все устроилось как нельзя лучше. Старший грум Джонас узнал вас и был рад видеть живым.

– Джонас! – Нахмуренное чело Роба разгладилось. – Он был моим вечным спутником в бесконечных авантюрах. Я удивлен, что он все еще здесь. Парень не раз заговаривал о том, чтобы податься в солдаты. А мои отвратительные отец и братец тоже здесь? Хотя нет, в это время года оба должны быть в Лондоне.

Она поняла, что разговора прошлой ночью он не слышал.

– Они оба мертвы, Роб, – без обиняков заявила девушка. – И теперь вы – граф Келлингтон.

Он застыл.

– Вы, должно быть, шутите.

– Ничуть не бывало. Вчера вечером мы с вами добрели до этого поддельного замка, и злобная старая карга, называющая себя вашей бабушкой, заявила, что ваш отец уже несколько месяцев как умер от лихорадки, а ваш брат погиб в дорожной трагедии примерно две недели назад, не оставив после себя законных наследников.

– Эдмунд никогда не был таким хорошим наездником, каким полагал себя, – пробормотал Роб, который выглядел так, словно сам только что свалился с лошади. – И что же, он действительно не додумался зачать наследника?

– Он даже не успел обзавестись женой. По словам вашей бабушки, девушка из славящегося своей плодовитостью семейства дала ему от ворот поворот и он умер накануне предполагаемого венчания с другой, весьма подходящей особой.

– Я с содроганием думаю о том, какую женщину моя бабушка может счесть подходящей, – пробормотал Роб. – Полагаю, это сущая гарпия с огромным состоянием и безупречной родословной.

– Отношение вашей бабушки… поразило меня, – тщательно подбирая слова, заметила Сара. – Как мне представляется, вы не ладили друг с другом?

Роб пожал плечами.

– Она обожала Эдмунда, чья мать была еще одной «весьма подходящей особой». – Он с дьявольской точностью скопировал интонации своей бабки. – Я же оставался для нее напоминанием о моей неугодной матери. Подозреваю, что, женившись на ней, мой отец совершил единственный неподобающий поступок в своей жизни.

– Что бы вдовая графиня ни думала о происхождении вашей матушки, ей придется смириться. – Сара широким жестом обвела комнату. – Потому что все это теперь принадлежит вам.

Роб слез с кровати и подошел к окну, напряженный, как струна, в своей дорогой, но коротковатой ночной сорочке. Даже со своего места Сара видела у него на ногах синяки и порезы – «подарки» вчерашней ночи.

– Будь оно все проклято, – негромко проговорил он, отворяя створчатое окно. В комнату ворвался прохладный морской ветерок. Роб с такой силой вцепился в подоконник, что костяшки пальцев у него побелели. – Проклято, проклято!

Нахмурившись, Сара присоединилась к нему у окна – встала рядом, не прикасаясь.

– Неужели перспектива настолько плоха?

– Она еще хуже. – На шее у него пульсировала жилка. – Я не только унаследовал результат продолжавшегося целую вечность распутства и накопления долгов, но еще и стал одним из тех, кто мне ненавистен. Проклятым пэром.

Сара вновь недоуменно нахмурилась.

– Но ведь у вас есть друзья-пэры, не так ли? Мне казалось, вы с симпатией и одобрением относитесь к Эштону и Киркланду, да и прочим своим одноклассникам, многие из которых имеют титул.

– Потому что всех их сослали в Уэстерфилдскую академию, сбыв с рук как чудаков и неудачников, подобных мне. Это люди, которых жизнь крепко потрепала в юном возрасте, отчего они, впрочем, стали только лучше. – По губам его скользнула горькая улыбка. – Они ничуть не походят на моего отца или брата – ленивых и бесполезных прожигателей жизни, являющихся типичными продуктами порочной системы, которая заслуживает гибели.

Сара уставилась на него, размышляя о том, что, учитывая особенности воспитания Роба, поражаться столь радикальным его взглядам, в общем-то, нечего.

– Ленивые и бесполезные прожигатели жизни встречаются во всех слоях общества. Просто у пэров больше возможностей. Но не все они одинаковы. Оба мои дядюшки – лорды и прекрасные джентльмены при этом. Но что вы ненавидите сильнее – сам факт пэрства или же то, что стали теперь графом Келлингтоном?

Роб на мгновение задумался.

– Думаю, что институт пэрства уже изжил себя, однако вы правы. Мне ненавистна мысль о том, что я стал графом Келлингтоном. У меня была жизнь, которая мне нравилась. А та жизнь, которую я только что унаследовал, мне не нужна.

– Увы, в действительности у вас нет выбора, – негромко проговорила Сара. – Пэрство живет в вашей крови. Вы можете развернуться и уйти от своего наследства и той ответственности, которую оно на вас налагает, но я с трудом представляю себе, как вы это сделаете. Подумайте о таких людях, как Джонас и другие слуги и арендаторы, которые являются частью Келлингтона. Всем им нужен сильный, справедливый и ответственный хозяин, которого у них не было уже слишком долго.

– Не сомневаюсь, что долгие годы с ними обращались просто отвратительно, – с горечью согласился Роб.

– Тем больше у вас причин исполнять свой долг лучше. Разве не станет это для вас самой сладкой местью? – Сара взяла его за руку. – Не исключено, что и финансовая ситуация вовсе не так плоха, как вы полагаете.

Роб с благодарностью пожал ей руку.

– Скорее всего, она еще хуже. Но вы правы, я просто не могу развернуться и уйти. Я должен выяснить совершенно точно, как обстоят дела. Кроме того, нам нужно послать весточку вашей семье о том, что отныне вы пребываете в безопасности. Они наверняка сходят с ума от беспокойства. Мне полагалось бы самому отвезти вас в Ральстон-Эбби, но нам обоим нужно хоть немного отдохнуть, а теперь еще и мое присутствие здесь может оказаться более желательным.

Сара согласно кивнула. Казалось, с момента ее похищения минула целая вечность, хотя на самом деле не прошло еще и двух недель. Ее семья несомненно сходит с ума от беспокойства. Приключение закончилось. В целом, все было даже приятно. Она украдкой взглянула на Роба. Она будет скучать по нему.

Роб поймал ее взгляд, и они долго смотрели друг на друга, вспоминая все опасности, что им довелось пережить. Он отпустил ее руку и отступил на шаг.

– Пришло время вспомнить о репутации. Начнем с того, что вам не следует находиться в моей комнате в одной сорочке. Если об этом станет известно, не исключено, что вам придется выйти за меня замуж.

Сара жалобно поморщилась.

– Я забыла упомянуть о том, что прошлой ночью заявила вашей бабушке и Гектору, что мы обручены. Мне нужно было заручиться правом отдавать им распоряжения, и я решила, что так будет проще всего. Но не волнуйтесь. Вам ничего не грозит. Я вас покину. И преследования по закону за нарушение данного слова тоже не будет. Моя несомненная девственность станет доказательством того, что вы не надругались надо мной.

Растерянность на его лице сменилась веселым изумлением.

– Это я могу обвинить вас в нарушении слова, данного при свидетелях. Мы обручены… Однако если вы вернетесь к себе в комнату, то мы оба окажемся в безопасности.

Это был конец их близости, поняла она. Роб только что унаследовал высокое общественное положение. Отныне вся его жизнь станет предметом пристального внимания. Ему это вряд ли придется по нраву. И поскольку он спас ее, она должна постараться не осложнять ему существование. То есть как можно скорее уйти – отсюда и из его жизни вообще.