Текст книги "Смерть под маской красоты (сборник)"

Автор книги: Мэри Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Она доела яблоко, положила огрызок в пепельницу и прикрыла глаза. Опять утомилась. Неоправданно утомилась. Девушка начала клевать носом, не в силах бороться с непреодолимой усталостью.

Патрульная машина, завывая сиреной, мчала Тводдла и Лайонса к вертолетной площадке на Восточной 34-й улице.

– У нас мало времени, – сказал Тводдл. – И мы до сих пор не знаем адреса дома Лайзы Марки. Но, пока они ищут адрес, мы уже вылетим. К тому времени, как доберемся до площадки, Эмброуз, если он действительно направился туда, опередит нас на тридцать минут.

Когда патрульная машина остановилась, пилот уже сидел за штурвалом. Тводдл и Лайонс поднялись на борт.

– В районе Уиндхэма сильная буря, – сообщил им пилот. – Если она не прошла, нам придется кружить и ждать.

– Она может сыграть нам на руку, – ответил Тводдл. – Дай бог, чтобы так и случилось.

Молчание следующего часа было нарушено только один раз.

– Мне следовало сразу догадаться, – произнес Тводдл. – С чего еще ей бежать из аэропорта, бросив багаж? Она боялась именно Эмброуза. А теперь, когда у нас есть его досье, мы знаем почему.

Наконец они увидели посадочные огни вертолетной площадки Уиндхэма.

Дженис и Майк больше не нашли в бумагах Александры ничего полезного. К шести вечера они попытались сосредоточиться на новостях. Главным событием оставался Уотергейтский скандал. Президенту – Никсон выглядел затравленным – угрожал импичмент. Его все громче призывали уйти в отставку.

«Большое яблоко» было на грани банкротства.

Сосед сообщил новые сведения, подтверждающие вину молодой матери, которую подозревали в убийстве двух своих детей.

Когда в дверь начали трезвонить, пара от неожиданности вздрогнула. Майк пошел открывать. На пороге стоял Ларри Томпсон.

– Я думал, она мертва, – едва не выкрикнул он. – Мне сообщил знакомый репортер, у него есть источники в полиции. Что, когда они сняли с лица «Маску красоты», вы сказали, мертвая девушка – не ваша сестра.

Ларри Томпсон был бледен как смерть, его речь звучала отрывисто и требовательно.

– Вы должны мне сказать! Александра жива? Она жива?

Дженис и Майк пообещали Тводдлу, что не расскажут правду никому. Но, увидев измученный взгляд Томпсона, Дженис не смогла удержаться.

– Да, она жива, – решительно ответила она.

Ледяное спокойствие, которое она ухитрялась сохранять, рухнуло.

– Полиция считает, что Лайзу Марки убили по ошибке, – рыдала Дженис, выплескивая слова. – Убийца преследовал Александру. Детективы летят на вертолете в Уиндхэм; они надеются, что Александра в лыжном домике Лайзы. Но они не знают наверняка. И до сих пор не знают точного адреса в Уиндхэме…

Томпсон уставился на нее. Его лицо дергалось от противоречивых эмоций. Он схватил Дженис за руку.

– Почему они не спросили меня? – выкрикнул он. – Я знаю адрес. Я его знаю!

Александра открыла глаза. Снаружи все еще шел дождь, но уже не такой сильный, как днем. Даже без фонарика женщина видела очертания мебели. Она все еще чувствовала себя вымотанной, но ошеломляющая усталость, заставлявшая спать почти круглые сутки последние три дня, уже спала.

Это началось в Лондоне. Александра чуть не попала под машину. Она винила себя за неосторожность: нужно смотреть по сторонам, когда переходишь улицу. Но все это было не похоже на нее. В тот день она чувствовала себя какой-то легкомысленной. Почему?

В Париже она едва справилась со съемкой для журнала, не в силах изобразить то выражение лица с широко распахнутыми глазами, которое требовалось Ларри. «Ну же, Александра, ты делала это много лет. Ты что, не спала всю ночь?»

«Я знала, что Грант Уилсон застраховал меня на три миллиона долларов», – подумала она. Он беспокоился о кампании для «Маски красоты», боялся, что не сможет угодить клиенту. Он теряет клиентов. Интересно, сможет ли Грант остаться на плаву без этой страховки?

Но только в аэропорту Кеннеди Александра начала подозревать, кто несет ответственность за все происходящее с ней. Когда Маркус Эмброуз предложил завезти ее домой, она согласилась. В зоне выдачи багажа они отстали от своих попутчиков. По какой-то причине Эмброуза остановили у багажного выхода и приказали открыть все сумки.

Когда он расстегнул футляр с бритвой, агент засунул туда руку, вытащил пузырек и внимательно посмотрел на этикетку.

– Полагаю, что вы, как пилот, знаете: этот препарат нельзя принимать за двое суток до того, как вы сядете за штурвал. Употребление таких мощных барбитуратов приводит к сильной сонливости.

Именно в этот момент Александра поняла, что не сможет сесть с ним в одну машину.

Александра вздрогнула. Ей хотелось оказаться дома. Там ее ждут Дженис и Майк. Ей хотелось… Она все-таки призналась себе в том, чему так долго сопротивлялась. Ей страшно хотелось оказаться рядом с Ларри.

Когда детективы выбрались из вертолета, их уже ждали двое полицейских в форме.

– Капитан Роули, – представился старший. – Полицейский Дженнингс – наш водитель. Давайте уйдем с дождя в машину.

Новость, на которую рассчитывал Тводдл, не прозвучала. Лайза Марки отсутствовала в городском реестре Уиндхэма. Чтобы найти адрес, им требовалось знать фамилию ее деда. Она могла даже не переписывать недвижимость на свое имя.

– Мы получили ордер на ее квартиру, – пояснил Тводдл. – Но не нашли никаких упоминаний о домике. И нам до сих пор не удалось отыскать ее родственников, которые могли бы помочь.

– Есть еще одна потенциальная проблема, – заметил Роули. – Большинство людей никогда не слышали о куче маленьких городков в этих местах. Люди, у которых поблизости есть лыжные домики, говорят, что они живут в Уиндхэме, поскольку это название им знакомо. Мы сообщили во все соседние городки, тамошние клерки тоже просматривают свои записи. Чтобы найти дом Лайзы, нам нужно сосредоточиться на ее деде.

– А как насчет соседей? Они же должны были знать старика, живущего в одиночестве? – спросил Тводдл.

– Проблема в том, что большинство домов – лыжные домики, которые сейчас пустуют. Как только детей отпустят из школы, половина владельцев вернется на лето, – ответил Роули.

– А как насчет охранных компаний или социальных услуг? – настаивал Тводдл. – У них могут быть записаны телефонные номера для звонка на случай чрезвычайной ситуации. У них может быть номер, который совпадает с телефоном Лайзы Марки в Нью-Йорке. Или кто-то может помнить фамилию клиента, который не так давно скончался… Наверняка кто-то знает адрес этого лыжного домика.

Тводдл говорил спокойно, но подчеркивал каждое слово. Наверняка кто-то знает…

Бен знал, что означает такой тон напарника. Тводдл переживает крушение всех надежд и страшно боится, что они опоздают и не смогут спасти Александру Саундерс.

– Мы пробуем все варианты, – напряженно отозвался Роули. – Я жду информацию.

Мотор работал на холостом ходу. Поняв, что они не представляют, куда ехать, Дженнингс выключил двигатель.

Десять долгих минут в машине было тихо. Потом неожиданно закашляла рация.

– Есть, – лаконично объявил голос. – Мы получили звонок из Нью-Йорка. Сестра нашла адрес. Мы высылаем две патрульные машины.

– Какой адрес? – резко спросил Тводдл.

– Двенадцать по Сноуден-лейн.

– Мы в пяти минутах от Сноуден-лейн, – бросил Роули.

Он еще не успел договорить, как Дженнингс завел машину, включил сирену и помчался по указанному адресу.

Маркус Эмброуз понимал, что не может рисковать и садиться на городской вертолетной площадке. Он полчаса висел на границе бури и ждал, пока утихнет ветер.

Маркус хорошо помнил: примерно в миле от домика Лайзы есть парковка у церкви. Убедившись, что парковка пуста, он посадил вертолет за церковью, подальше от дороги. Дождь приглушил рев двигателя, и это было очень кстати.

Эмброуз пошарил сзади, нащупал дождевик и торопливо натянул его. Потом глубоко вздохнул, открыл дверцу кабины и спрыгнул на землю. Залез рукой в карман – убедиться, что там есть два необходимых ему предмета. Включил фонарик и, светя себе под ноги, быстро пошел вверх по небольшому холму к леску, отделяющему церковную парковку от домика Лайзы Марки.

«На самом деле больше никого и не было», – думала Александра. Только сейчас она осознала, что увлеклась Ларри десять лет назад, в тот день, когда ей было восемнадцать и ее отправили в его студию. И в какой-то момент, по ходу дела, влюбилась в него.

К глазам Александры подступили слезы. Неужели она никогда не понимала Ларри? Сколько раз в Венеции он спрашивал ее: «Что случилось?»

«Я знаю, он заботится обо мне. Он всегда заботился обо мне. А когда казалось, что это не так, мне следовало понимать – ему нужно немного времени и для себя, отдохнуть от тех трудных лет с Одри и ее болезнью».

За спиной Александры что-то скрипнуло.

– Осталось примерно четверть мили по этому тупику, – сказал Роули. – Это единственный дом на улице. Выключи сирену. Не стоит его предупреждать.

Грунтовая дорога местами была подтоплена, и Дженнингсу пришлось сбавить скорость. Бен понимал – если дорога станет непроходимой, им придется бежать до домика, в котором может находиться Александра.

Машина кренилась и скользила. Наконец впереди показался домик. Поперек подъездной дорожки лежало упавшее дерево.

В лицо Александре ударил яркий луч фонарика.

– Просто хочу убедиться, что сейчас это действительно ты, – тихо произнес Маркус Эмброуз.

В руке он держал шнур.

Александра сбросила одеяло и попыталась встать. Нога запуталась в одеяле. Эмброуз в одно мгновение оказался за креслом и накинул Александре на шею шнур. Женщина начала вырываться, но шнур только сильнее впился в кожу.

– Нет, нет, пожалуйста, Господи, не надо…

Александра попыталась оторвать шнур от шеи, но все было бесполезно. Она не могла просунуть под него пальцы. В глазах потемнело, перед мысленным взором мелькнуло лицо сестры. Слишком мало времени они провели вместе. И Ларри. Он любил ее. Она знала, он любил ее…

Александра подавилась воздухом, когда шнур немного ослаб. Ей что-то намазывали на лицо. Она попыталась дернуться, но шнур снова натянулся.

– Не двигайся. Пришло время твоей последней «Маски красоты», – прошептал Эмброуз.

Дженнингс обогнул упавшее дерево по лужайке. Колеса глубоко ушли в мокрую землю. Едва машина остановилась, как в доме на мгновение вспыхнул свет. Полицейские с чудовищной ясностью увидели кошмарную сцену. Александра Саундерс сидела в кресле, светлые волосы рассыпались по плечам. Убийца держал в руке шнур, обмотанный вокруг ее шеи. Другой рукой он намазывал на лицо девушки какую-то белую массу.

В этот момент Эмброуз взглянул в окно и увидел огни патрульной машины. Он вздрогнул, выпустил шнур и выскочил из дома через заднюю дверь в лес. Роули и Дженнингс выскочили из машины и бросились следом. Они догнали мужчину возле опушки леса и повалили на землю.

Тводдл и Бен побежали в гостиную. Александра, потеряв сознание, свесилась в кресле набок. Тводдл мгновенно ослабил шнур у нее на шее. Бен вытащил девушку из кресла, уложил на пол и начал делать искусственное дыхание и массаж сердца, заставляя измученные легкие работать, а сердце – снова биться.

В воскресенье днем детективы Тводдл и Лайонс навестили Александру в ее квартире. Дверь открыл Майк. С приветливой улыбкой он пригласил их войти.

Александра, с повязкой на шее, сидела на диване. На ней был цветастый восточный халат, светлые волосы рассыпались по плечам. Ярко-голубые глаза сверкали. Черты лица были безупречны.

«Какая поразительно красивая женщина, – подумал Тводдл. – Лицо, способное отправить в плаванье тысячи кораблей».

Девушка начала вставать, но ее мягко придержала мужская рука.

– Полегче, – предостерег Ларри. – Ты еще не очень хорошо стоишь на ногах.

Александра улыбнулась детективам.

– Не знаю, как благодарить вас, – сказала она. – Если б вы там не оказались…

– Я рад, что мы успели, – ответил Тводдл.

– Я плохо помню, что случилось после того, как он начал меня душить…

Ларри немедленно обнял ее.

– Вас отвезли в больницу в Уиндхэме. Вы это помните?

– Местами, – кивнула Александра. – Первое, что я хорошо помню, – полет на вертолете из Уиндхэма. И вы, ребята, – взглянула она на Дженис, Майка и Ларри, – ждете, пока меня выносят из вертолета. Группа поддержки, а? Думаю, я неважно выглядела. Вы все были так расстроены!

– Да уж конечно, – улыбнулся Майк. – Ты еще не отошла от успокоительного, но громко и отчетливо заявляла, что ни в какую больницу не поедешь.

Дженис, не спуская глаз с сестры, обратилась к полицейским:

– Детектив Тводдл, когда мы встретились с Маркусом Эмброузом, я была убеждена, что он всерьез беспокоится об Александре. Когда вы начали его подозревать?

– Он был последним, кто видел вашу сестру, – многозначительно произнес Тводдл. – Он предположил, что она убежала от папарацци, и в этом был смысл, но с таким же успехом она могла сбежать в его офис. А из всех описаний, которые я услышал от вас, – продолжил он, взглянув на Ларри, – от мистера Уилсона и даже, в некотором роде, от мистера Эмброуза, я предположил, что речь, скорее всего, идет о реакции на медицинский препарат. Как выяснилось, я был прав.

– Я чувствую такую вину, что Лайза умерла вместо меня, – печально сказала Александра. – Я буду помнить об этом до конца жизни. Если б только я предупредила ее, что подозреваю Маркуса Эмброуза… Но я была совсем не уверена. Когда его сумки досматривали, а потом предупредили об употреблении барбитуратов, я начала подозревать. Я отвернулась, как будто мне все равно, но заметила выражение его лица. Он встревожился. И, более того, был в ярости. Если б только я предупредила ее… Но мне и в голову не пришло, что он собирается меня убить.

– Теперь мы знаем, почему Эмброуз принял Лайзу Марки за вас, – сказал Лайонс. – Но я до сих пор не могу понять, каким образом в ночь убийства на Лайзе оказалось то же платье, что и на вашей сестре.

– Это не случайно, – задумчиво ответила Александра. – Когда я покупала платье на прошлое Рождество, я купила одно для себя и одно – для Дженис. Я несколько раз надевала его, и Лайза была в таком восторге, что я отдала платье ей. А она решила надеть платье и парик, чтобы Дженис и Майк сразу выделили ее из толпы.

– Кстати, о толпах, – заметил Майк. – Теперь я понимаю, почему Маркус Эмброуз показался мне знакомым, когда мы приехали к нему в офис. Должно быть, он понял, что наш рейс прилетает в восемь утра. Не только мы с Дженис рыскали по терминалу в поисках Александры.

Александра посмотрела на Тводдла.

– Маркус Эмброуз подсыпа́л мне наркотики, убил Лайзу и пытался убить меня. Но почему?

– У мистера Эмброуза сомнительное прошлое, – ответил Тводдл. – Хотя его ни разу не обвиняли в преступлениях, предполагалось, что он использует свою чартерную авиакомпанию для ввоза в страну ценного антиквариата, параллельно с работой на вполне приличных клиентов вроде агентства Уилсона. Именно поэтому в аэропорту так тщательно проверяли его багаж. Кроме того, ему был очень выгоден провал рекламной кампании «Маски красоты». Недавно он приобрел крупный пакет акций другой косметической компании, которая вскоре собиралась запустить собственный продукт, аналогичный «Маске красоты» Фаулера. Если бы ему удалось вывести вас из строя и задержать рекламную кампанию, конкурент имел все шансы побить Фаулера, и его акции взлетели бы на рынке.

– У меня есть хорошие новости на эту тему, – встрял Ларри. – Я говорил с Кеном Фаулером, директором «Фаулер косметикс». Когда я объяснил ему, что произошло, он тут же согласился перенести повторную съемку еще на неделю. Он желает тебе скорейшего выздоровления.

– К тому времени со мною будет все отлично, – сказала Александра. – Немного загримируем мне шею и покончим с этим. Чем быстрее я навсегда забуду о «Маске красоты», тем лучше.

Тводдл и Беннингтон распрощались и ушли.

Ларри Томпсон посмотрел на женщину.

– Александра, я…

Та оборвала его на полуслове:

– Когда я думала, что сейчас умру, то осознала – вы трое самые важные для меня люди во всем мире. Ларри, есть какой-то шанс, что у тебя найдется свободное время в ближайшие пару дней? Я была бы счастлива, если б ты выбрался со мной показать Дженис и Майку город.

– Александра, – ответил Ларри, – для тебя я свободен каждую минуту каждого дня каждого года всей моей оставшейся жизни.

Он заулыбался и коснулся ее щеки.

– Даже когда у тебя появятся морщины.

Безбилетник

Кэрол дрожала под синим форменным пиджаком и пыталась не обращать внимания на растущую тревогу. Она разглядывала зал ожидания в терминале аэропорта и думала, что ярко одетые куклы крестьян в витринах – неуместный фон для мрачных полицейских, ходящих мимо. Горстка ожидавших посадки пассажиров с ненавистью следила за ними.

Когда Кэрол проходила мимо, один из пассажиров как раз говорил:

– Охота идет слишком долго. Загонщики недовольны.

Он обернулся к Кэрол:

– Стюардесса, сколько вы уже летаете?

– Три года.

– Вы выглядите слишком молодо даже для такого срока. Но видели бы вы мою страну до оккупации… Этот зал всегда был полон веселья. Когда я в последний раз возвращался в Америку, меня пришли проводить два десятка родственников. А на этот раз никто не осмелился. Не слишком-то разумно публично демонстрировать свои связи с Америкой.

Кэрол понизила голос:

– Сегодня полицейских намного больше, чем обычно. Вы не знаете, в чем дело?

– Сбежал один из членов подполья, – прошептал мужчина. – Его заметили поблизости около часа назад. Его наверняка поймают, но я надеюсь этого не увидеть.

– Посадка начнется через пятнадцать минут, – успокаивающе ответила Кэрол. – Простите, мне нужно встретиться с командиром.

Том только что вышел из оперативной комнаты. Их взгляды встретились, и Том кивнул. Кэрол задумалась, сколько же должно пройти времени, чтобы ее сердце перестало так колотиться при одном только взгляде на этого мужчину, чтобы она перестала думать о его великолепной фигуре в темной форме. Девушка напомнила себе: было время, когда она считала его просто очередным пилотом, а не мужчиной, в которого она влюблена.

Кэрол заговорила официально, глядя чуть в сторону:

– Командир, вы меня искали?

– Я хотел узнать: вы заходили к Полу? – таким же деловым тоном ответил Том.

Кэрол было стыдно признаться, что она даже не вспомнила о старшем стюарде за тот час, который они провели в Данубии. Полу стало плохо после ревакцинации, и он оставался на койке, пока самолет заправлялся для обратного рейса во Франкфурт.

– Нет, капитан. Я слишком увлеклась прятками, в которые играют наши друзья. – Она качнула головой в сторону полиции.

Том кивнул:

– Не хотелось бы мне быть этим беднягой, когда его поймают. Они определенно уверены, что он где-то на поле.

На мгновение голос Тома стал знакомым, доверительным, и Кэрол с готовностью взглянула на мужчину. Но в следующую секунду он снова стал командиром, который разговаривает со стюардессой.

– Пожалуйста, поднимитесь на борт и посмотрите, не нужно ли Полу чего-нибудь. Я захвачу нашего агента и приведу пассажиров.

В полумраке октябрьского вечера холодный аэропорт казался заброшенным. Следом за Кэрол к самолету шли трое полицейских. Взглянув на них, девушка вздрогнула. Затем поднялась на борт и отправилась проведать Пола.

Стюард спал, поэтому Кэрол осторожно укрыла его еще одним одеялом и вернулась в салон. «Еще десять минут, и все будут на борту», – подумала она и, взглянув на часы, достала зеркальце и поправила коротко стриженные светлые волосы, которые выбивались из-под форменной пилотки.

И в ту же секунду с ужасом поняла, что в зеркальце отражается чья-то тонкая рука, которая держится за стойку небольшого открытого шкафа за ее сиденьем. Кто-то пытался спрятаться в нише шкафа! В поисках помощи Кэрол с отчаянием выглянула в иллюминатор. Группа полицейских направлялась от соседнего самолета в ее сторону.

– Мадемуазель, отложите зеркало.

Голос был тихим. Вполне разборчивый английский, но с тяжелым акцентом. Кэрол услышала, как сдвигаются вешалки в шкафу. Она резко обернулась и увидела худого мальчишку лет семнадцати: густые светлые волосы и умные голубые глаза.

– Пожалуйста… не надо бояться. Я не причиню вам вреда.

Парень взглянул в иллюминатор и увидел стремительно приближающихся полицейских.

– Из этого самолета есть другой выход?

Прежние страхи Кэрол в одно мгновение сменились новыми. Теперь она боялась за мальчишку, на нее накатывало ощущение грядущей катастрофы. В его глазах застыл испуг; он попятился от иллюминатора, как попавший в ловушку зверек, умоляя, прося, протягивая руку к Кэрол.

– Если меня найдут, они убьют меня. Где мне можно спрятаться?

– Я не могу вас спрятать, – возразила Кэрол. – Они найдут вас, когда станут обыскивать самолет. Я не имею права вовлекать в это авиакомпанию.

Перед ее глазами всплыла ясная картинка: лицо Тома в момент, когда полиция находит на борту «зайца», особенно если его прячет Кэрол.

С трапа послышались шаги, тяжелые ботинки громыхали по металлу. В закрытую дверь начали громко стучать.

Кэрол завороженно смотрела в глаза мальчишки, в безнадежную надежду его взгляда. Она начала лихорадочно озираться. В шкафу висела форменная куртка Пола. Девушка схватила ее и сдернула с полки пилотку.

– Надень это, быстро.

Лицо парня просветлело. Он стремительно застегнул пуговицы и заправил волосы под пилотку. В дверь вновь постучали.

У Кэрол взмокли ладони, пальцы подрагивали. Она толкнула мальчишку на заднее кресло, схватила папку с судовыми документами и высыпала ему на колени багажные декларации.

– Не открывай рта. Если они спросят, как тебя зовут, я скажу – Джо Рейнольдс. И молись, чтобы они не проверяли паспорта.

Не чувствуя под собой ног, Кэрол двинулась к двери салона. Уже потянув за ручку, она осознала, что натворила и насколько жалка маскировка, которую она соорудила для парня. Удастся ли ей удержать полицию от обыска самолета? Ручка повернулась, и дверца открылась. Кэрол встала в проеме и, собравшись с духом, раздраженным тоном сказала полицейскому:

– В чем дело? Мы со стюардом заняты документами.

– Вы наверняка знаете, что сейчас идут поиски сбежавшего предателя. Вы не вправе препятствовать работе полиции.

– Это вы препятствуете моей работе. Я сообщу об этом командиру экипажа. Вы не имеете права входить в американский самолет.

– Мы обыскиваем все самолеты на летном поле, – отрезал старший группы. – Отойдите в сторону. Будет очень неприятно, если нам придется войти силой.

Кэрол поняла, что спорить бесполезно, и, быстро присев рядом с мальчишкой, прижалась к нему, прикрывая его своей спиной от прямых взглядов полицейских. В тусклом свете его форма вполне годилась для беглого осмотра, а поза парня скрывала отсутствие галстука.

Кэрол взяла несколько деклараций с его коленей и сказала:

– Ладно, Джо, давай заканчивать. Кралик, Уолтер, шесть бутылок коньяка, стоимость тридцать долларов. Одни часы, стоимость…

– Кто еще на борту? – спросил старший.

– Старший стюард, он спит на койке экипажа, – нервно ответила Кэрол. – Он очень болен.

Инквизиторский взгляд без всякого интереса миновал «Джо».

– Больше никого? Это единственный американский самолет на поле. Мы предполагаем, что предатель направлялся именно сюда.

Второй полицейский проверил туалеты, одежные шкафы и пол под сиденьями. Третий вернулся из кабины экипажа.

– Там только один мужчина, спит. Для нашего парня он слишком стар.

– Его видели неподалеку отсюда пятнадцать минут назад, – резко ответил старший. – Должен же он где-то быть.

Кэрол взглянула на часы. Одна минута восьмого. Сейчас пассажиры выйдут на поле. Она должна избавиться от полиции, спрятать мальчика, и все за пару минут.

Девушка встала, старательно прикрывая собой Джо. В противоположный иллюминатор было видно, как открываются двери зала ожидания.

– Вы уже обыскали самолет, – обратилась Кэрол к старшему группы. – Пассажиры сейчас будут подниматься на борт. Не могли бы вы уйти?

– Стюардесса, вы как-то подозрительно стараетесь избавиться от нас.

– Я еще не закончила заполнять документы. Этим сложно заниматься во время обслуживания пассажиров.

По трапу прогрохотали шаги. К старшему подошел еще один полицейский.

– Сэр, комиссар хочет срочно получить отчет о розыске.

К облегчению Кэрол, все полицейские поспешно вышли.

Когда они спустились, агент авиакомпании и пассажиры были уже у подножия трапа. Экипаж поднимался в самолет через передний вход.

– Джо! – крикнула Кэрол.

Мальчишка выбрался из кресла и скорчился в проходе. Кэрол толкнула его в хвост и указала на мужскую комнату:

– Туда. Сними форму и не открывай никому, кроме меня.

Она встала у двери кабины и выдавила улыбку, обращенную к агенту и пассажирам. Агент протянул ей манифест и стал ждать, пока она поздоровается с пассажирами и покажет им места.

В манифесте значилось шесть имен. Пять напечатаны, а первое – Владимир Карлов – вписано от руки. Рядом с этим именем имелось примечание: «исключительно любезно».

– Исключительно любезно… И кто же важная персона? – быстро спросила Кэрол у агента.

– Очень большая шишка, комиссар полиции Данубии. Он один из их самых жестоких мясников, так что обращайтесь с ним как можно мягче. Он задержался поговорить с разыскной группой о сбежавшем заключенном.

Сам комиссар – в ее самолете! Кэрол затошнило, но когда тот поднялся по трапу, она с улыбкой протянула комиссару руку. Карлов оказался высоким мужчиной чуть за пятьдесят, с плотно сжатыми губами и узкими ноздрями.

– У меня сороковое место.

Кэрол не могла позволить ему усесться в задней части салона.

– Полет до Франкфурта очень красив, – с легкой улыбкой заметила она. – Глупо садиться за крылом.

– Я предпочитаю сидеть в хвосте, – ответил он. – Так полет проходит намного глаже.

– Это один из наших самых гладких перелетов. Передние сиденья не тряские, а обзор будет намного лучше.

Комиссар пожал плечами и последовал за Кэрол по проходу. Она взглянула на манифест и подумала, сажать ли его рядом с другим пассажиром. Если посадить, они могут затеять разговор, и тогда комиссар вряд ли будет оглядываться, когда она выведет Джо из мужской комнаты. Но припомнив горькие слова того пассажира о поисках, она предпочла не рисковать. Кэрол усадила комиссара на третье место, засунула его сумку на полку и попросила пристегнуть ремень.

Пассажир на седьмом месте встал и направился в хвост. Кэрол перехватила его у дверей мужской комнаты.

– Сэр, пожалуйста, займите свое место. Самолет сейчас начнет движение.

Лицо мужчины было белым.

– Стюардесса, извините, мне может стать нехорошо. Я немного боюсь взлета.

Кэрол протянула руку и отвела пассажира от двери, пока он не понял, что та заперта.

– Я принесу вам таблетки, они помогут. Все должны находиться на своих местах, пока мы не наберем высоту.

Усадив мужчину в кресло, она схватила микрофон.

– Дамы и господа, я ваша стюардесса, Кэрол Даулинг. Пожалуйста, пристегните ремни и не курите, пока не погаснет табло. Наше место назначения – Франкфурт, ориентировочное время перелета – два часа пять минут. Скоро будут поданы легкие закуски. Пожалуйста, без колебаний спрашивайте все, что пожелаете. Приятного вам полета.

Когда она подошла к кабине экипажа, самолет уже закончил рулежку и двигатели заревели. Кэрол наклонилась к Тому:

– Капитан, кабина заперта.

Том так стремительно повернулся, что задел рукой ее волосы. Кэрол почувствовала тепло его прикосновения и неосознанно подняла руку к голове.

– Спасибо, Кэрол.

Двигатели ревели, и слова было трудно разобрать. Год назад Том смотрел бы на нее, а по губам читалось: «Кэрол, я тебя люблю», но это осталось в прошлом. На мгновение она безумно пожалела, что они так и не справились со своей размолвкой. Бессонными ночами Кэрол признавалась себе, что Том пытался: он зондировал почву, но она не отступала ни на шаг. Все его попытки неизменно заканчивались новыми ссорами; потом Тома на шесть месяцев перевели в Лондон, и они больше не встречались. А сейчас работали на одном рейсе. Два вежливых сотрудника без единого намека на то, что когда-то все было иначе.

Кэрол повернулась к салону, но Том жестом подозвал ее к себе. Он кивнул второму пилоту, и двигатели чуть притихли. Когда капитан отвернулся, Кэрол вдруг ощутила невероятное одиночество. За этот рейс было несколько минут, когда Том казался дружелюбным, близким. Минут, когда ей казалось, что они смогут все наладить. «Но все уже кончено, – подумала она. – Даже если мне удастся довезти Джо до Франкфурта, Том никогда меня не простит».

– Кэрол, ты уже разговаривала с комиссаром?

– Только когда показывала ему кресло. Он не очень разговорчив.

– Позаботься о нем как следует. Он очень важная персона. Они собираются запретить полеты американских авиакомпаний в Данубию. Если ему понравится обслуживание, возможно, это хоть чуть-чуть сыграет в нашу пользу. Как только мы окажемся в воздухе, я пришлю к тебе Дика, чтобы тот помог с ужином.

– Не надо! В смысле, это же просто холодные закуски. Там всего шесть пассажиров, я справлюсь.

Она вернулась в салон и, проходя мимо мужчины, который боялся взлетов, ободряюще улыбнулась. Самолет вышел на взлетно-посадочную полосу, и двигатели заревели в полную силу. Все пассажиры, включая комиссара, смотрели в иллюминаторы. Кэрол прошла в хвост, постучала в дверь мужской комнаты и тихонько позвала Джо.

Он бесшумно выскользнул в проход. В тусклом свете худощавый парень казался скорее тенью, чем человеком. Кэрол наклонилась к его уху.

– Последнее сиденье справа. Ложись на пол. Я прикрою тебя одеялом.

Он опасливо пригнулся и исчез между сиденьями. «Крадется, как кот», – подумала Кэрол. Точнее, котенок, исправилась она, припомнив мальчишеский пух на его лице.

С трудом сохраняя равновесие во взлетающем самолете и придерживаясь за стойку, Кэрол опустилась на сиденье у прохода рядом с Джо, выдернула из стойки одеяло, развернула и набросила на парня. Если смотреть мельком, все нормально, но пристальный взгляд сразу заинтересуется странным бесформенным холмиком.

Ее взгляд не отрывался от светящейся надписи: «Пристегните ремни. Не курить». «Attachez vos ceintures. Ne fumer pas». Пока надпись горит, у Кэрол есть отсрочка, островок безопасности. Но как только она погаснет, девушке придется включить яркое освещение салона. Пассажиры смогут вставать со своих мест, а укрытие Джо превратится в фарс.

Только сейчас она всерьез озаботилась тем, что с нею за это будет. Подумала, что скажет Том, и с тревогой вспомнила его прошлогоднюю реакцию, когда Кэрол стала причиной неприятностей на его судне.

– Но, Том, – возражала она, – почему я не должна была разрешать бедной девочке выпустить свою собаку из клетки? Девочка летела одна, в приемную семью, к незнакомцам. Мы летели ночью, в салоне было темно. Никто бы не узнал, если б та женщина не споткнулась, на свою беду, о собаку… Конечно, та ее тяпнула.