Текст книги "Смерть под маской красоты (сборник)"

Автор книги: Мэри Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Сейчас я бы с удовольствием занялся делом о требовании достоверности рекламы.

Дженис улыбнулась, но тут же вновь напряглась. Пегги подошла к Ларри Томпсону и шептала ему на ухо.

«Интересно, – подумал Майк, – скольких людей так беспокоит сообщение, что с ними хочет увидеться сестра Александры Саундерс…»

Ларри Томпсон выпрямился, взглянул в их сторону и тут же отвернулся. Потом, больше не оборачиваясь, вышел из студии через другую дверь. Пегги Мартин поспешила к ним.

– Ларри сейчас к вам придет. У него назначена встреча в агентстве через пару минут, и сейчас ему нужно позвонить.

Дженис и Майк смотрели, как дети выходят из раздевалки. Пегги Мартин бросилась к ним.

– Мамочки, не забудьте подписать релизы, – распорядилась она. – Это будет… так, посмотрим… заняты с восьми утра… восемь часов по тридцать долларов в час.

– Ставка Скотта – сорок долларов, – возразила одна из женщин.

– Да, – тут же отозвалась Мартин. – Но в этот раз мы установили лимит в тридцать долларов, поскольку знали, что съемка на весь день. Проверьте у своего агента. Она подтвердит.

Все разошлись. Уходя, дети приветливо махали Дженис и Майку.

– Двести сорок баксов, – пробормотал Майк. – Пока я учился, я каждое лето работал на стройке, полную неделю, и радовался, что гну спину за целую сотню в неделю. А они за восемь часов… Господи.

– Не забудь, ставка Скотта – сорок баксов, – отметила Дженис. – Его мать расстроилась, что он не заработал триста двадцать.

Майк недоверчиво покачал головой. Пегги уже торопилась к ним. Без детей и пса огромная комната внезапно показалась очень пустой и тихой. Пегги сняла очки и шлепнулась на соседний стул.

– Мало кто мне так нравится, как ваша сестра, – сказала она.

Дженис нетерпеливо подалась вперед.

– Вы хорошо ее знаете?

– Конечно. Ларри все время с нею работает. Может, вы знаете, он делает уйму рекламы высокой моды. А сейчас снимает телерекламу. Ларри ездил за границу для «Маски красоты», а Александра – их модель на всю кампанию. Она просто замечательная. Большинство девчонок в этом бизнесе, когда у них дела идут хорошо, начинают воспринимать себя слишком серьезно, но Александра не такая… Но куда же она подевалась? Должна вас предупредить: Ларри уже закипает. Им нужно переснять рекламу, которую они делали в Венеции. Клиент вопит. Грант Уилсон сходит с ума. А у Ларри, когда дело касается работы, крышу сносит в два раза быстрее.

Дженис взглянула на Майка.

– Мне кажется, мы просто зря потратим время мистера Томпсона. Я-то надеялась, что он расскажет, где может быть моя сестра…

Пегги встревожилась.

– Господи, только не уходите, пока вы с ним не повидаетесь. С ним случится приступ. Дайте я узнаю, когда он будет готов.

Она потянулась к отводной трубке, и в этот момент загудел интерком.

– А вот и Ларри.

– Сейчас я пришлю их к тебе, – сказала она в трубку и вновь обратилась к гостям: – Ларри вас ждет. Он занимает два верхних этажа. Лучше поезжайте на лифте, лестница слишком крутая.

Лифт располагался в вестибюле. Все трое зашли в кабину, и Пегги нажала кнопку.

– Я собираюсь удрать, – сказала она. – Это был адский денек. Если Ларри спросит, скажите, что я дома. И поцелуйте от меня Александру, когда ее увидите.

Ларри Томпсон доедал последние крошки сэндвича, запоздавший обед. Лифт загудел, сообщая, что гости уже едут наверх, и Ларри собрался с духом. Он сидел в кабинете, обстановка которого разительно отличалась от сумбура и беспорядка студии. Дубовые полы чуть поблескивали. У камина лежали темные коврики из медвежьей шкуры. Готические окна выходили на балкон. Массивные кресла напоминали об Испании. Белые стены создавали спокойный фон для картин маслом и акварелей – в основном работы самого Томпсона. Над камином висел портрет Александры.

Лифт остановился. Дверь открылась, и из кабины вышла молодая пара. Ларри показалось, что в него ударила молния. Он не слишком разглядывал парочку, пока те сидели в углу студии, но сейчас видел, что девушка потрясающе похожа на Александру. Те же волосы, глаза, тот же прямой носик… Но имелись и отличия. В этой девушке было больше жизни. Кожа по тону казалась не лучше, чем у Александры, просто другой. И обе сестры были потрясающими красавицами.

Ларри осознал, что неприлично пялиться на гостью, и резко встал.

– Прошу прощения. Но когда ты не можешь поверить собственным глазам, невольно забываешь о хороших манерах. – Он протянул Майку руку. – Ларри Томпсон.

Майк пожал ему руку.

– Майк Брод. Это Дженис Брод, моя жена. И, как вы уже догадались, сестра Александры Саундерс.

Ларри натянуто улыбнулся.

– Даже если б мы повстречались в Гонконге, это пояснение не потребовалось бы.

Он жестом пригласил гостей присесть.

Ларри помнил, несколько недель назад Александра рассказывала, что ее младшая сестра вышла замуж. Должно быть, сейчас у них медовый месяц. Юная любовь… И если им повезет, они будут счастливы целых шесть месяцев, с горечью подумал он.

– Ладно, так что случилось с Александрой? – спросил Ларри.

Он мог поклясться, что удивление на лице девушки было искренним. А вот Майк Брод оказался скрытным парнем. Выражение его лица не изменилось.

– Что вы имеете в виду? – негромко поинтересовался он.

Ларри осознал, что сжимает руки в кулаки. Он видел, как Майк Брод рассматривает его, будто жучка под микроскопом. И что он видит?

– Я полагаю, вы принесли какое-то сообщение от Александры… или хотя бы знаете, где она прячется. Судя по тому, что она о вас говорила, – произнес он, обращаясь к Дженис, – вы явно очень близки. Она рассказала вам о своих тревогах?

Не успела Дженис ответить, как Майк спросил:

– А почему вы считаете, что ее что-то тревожило?

Казалось, Ларри внезапно устал.

– Майк… Майк, верно? Я знаю Александру десять лет, с того дня, как она сюда приехала. Агентство Дороти Ломан отправило ее в студию, где я работал, и я сделал несколько пробных снимков. И сразу понял, что она врет – когда сказала, что у нее имеется опыт работы. Я всегда мог сказать, когда она притворяется. И сейчас я скажу вам, что когда видел ее в аэропорту три дня назад, она была расстроена, чувствовала, что серию придется переснимать. Она вымоталась. Если бы у меня хватило мозгов прислушаться к интуиции, я сам отвез бы ее домой.

– И куда, по-вашему, она поехала? – повышая голос, спросила Дженис.

– Я думал, она отправилась на какой-нибудь спа-курорт на пару дней, отдохнуть и успокоиться. Однако это не объясняет, почему она не встретила вас в аэропорту.

– Но с чего бы ей сбегать, если это такая важная съемка? – выдохнула девушка.

– Она с самого начала не хотела участвовать в этой кампании, – резко ответил Ларри. – У «Фаулер косметикс» отвратительная репутация в нашем бизнесе. Они предлагают большие деньги, но никогда не удовлетворяются результатами. А потом начинают придираться ко всем – агентству, моделям, съемочной группе, рекламистам – к каждому, кто хоть как-то связан с кампанией… У Александры и так все было отлично. Она не нуждалась в этой работе. Все дело в Гранте Уилсоне, его самомнении и жажде получить большой процент. Он заставил Александру заняться этой рекламой. В силу не слишком удачной сделки Уилсон и рекламное агентство получат только часть затраченных на съемки денег, пока вся съемка не будет одобрена. И теперь он боится за свои комиссионные, не говоря уже о репутации Александры, которая серьезно пострадает в случае провала кампании… Мы получили ультиматум. Либо мы переснимаем последний блок, либо забываем о чертовой сделке. И, хуже того, нам нужно успеть к следующему понедельнику. Хорошо только одно – у нас достаточно фонов Венеции, чтобы закончить съемку в Нью-Йорке.

– Но Александра должна это понимать, – возразила Дженис. – Если вы так хорошо ее знаете, неужели поверите, что она решила сбежать от ответственности?

Ларри поднялся и посмотрел на портрет Александры. Его лицо стало угрюмым.

– Я превратил вашу сестру из провинциальной школьницы в топ-модель. Мы познакомились, когда она пришла в студию, где я работал. Она начиталась дурацких книжек и решила, что теперь все знает. Она до сих пор думает, что позировать научилась сама, перед зеркалом.

Он раздраженно покрутил регулятор кондиционера.

– Я рекомендовал ее издателям. Присматривал за ней, знакомил с людьми, следил, чтобы она была на хорошем счету, держал подальше от всяких подонков. И все было отлично, пока…

– Пока что? – спросил Майк.

– Пока она не связалась с самым большим подонком, Грантом Уилсоном. Три года назад ее агент отошел от дел, и Уилсон уговорил ее работать с ним.

Дженис вскочила. Слова Ларри Томпсона стучали в ее висках.

– Майк, нам лучше идти, – сказала она. – Очевидно, мистер Томпсон не знает, где находится Александра. И хотя он проработал с ней десять лет, он до сих пор не понял, что она не способна кого-либо подвести. Она скорее умрет. Мы зря тратим здесь время.

Ларри Томпсон вздрогнул, будто получил пощечину.

– Возможно, Дженис, – защищаясь, произнес он, – я предпочитаю верить, что Александра сознательно сбежала, поскольку не хочу думать о других вариантах.

– О чем вы говорите? – оторопела Дженис.

– Томпсон, хватит, – резко сказал Майк.

– Вы сразу поймете, о чем я, если принять, что Александра скорее умрет, чем подведет своих друзей.

Ларри помрачнел, его голос внезапно стал хриплым.

– Я все время спрашиваю себя, почему она была в Венеции такой измученной, даже рассеянной… Она выглядела просто ужасно. Два года назад ее преследовал какой-то псих. Оставлял сообщения на телефоне. Вешал записки на входную дверь. Его так и не поймали. Неужели она боялась, что он опять начал следить за ней? И если так, почему, черт возьми, она не обратилась ко мне за помощью?

Когда они вернулись в квартиру Александры, Эмма уже собиралась уходить. Она посмотрела на них и сказала:

– Вы не знаете, где мисс Александра.

Это была констатация факта. Наскоро поздоровавшись с нею, Дженис исчезла в спальне. Майк подозревал, что она едва сдерживает слезы.

– Вроде бы глупо приходить сюда каждый день, когда мисс Александры нет, – вздохнула Эмма. – Но так уж заведено. Сегодня я вымыла окна, потом взяла все эти латунные штуковины со столов и начистила их. Они очень симпатичные. Эта квартира всегда хорошо выглядит. А потом она устраивает вечеринку, и некоторые ее приятели… Сами знаете. Повсюду сигаретный пепел и пятна от спиртного.

Майк изучал женщину. Она явно старалась занять рабочее время, занимаясь ненужными домашними делами. Он решил попытаться разговорить ее.

– Наверное, у Александры много друзей…

– Кое-кто может назвать их друзьями. А я зову их пиявками.

– Ну, наверняка у нее есть близкие друзья… Грант Уилсон?

– Да уж, этот в них метит.

– Метит?

– Обращается с людьми как с грязью. Слышала, как он говорил мисс Александре, что она должна завести колокольчик для меня. Колокольчик!.. Сам-то он привык к коровьим бубенчикам. Приперся сюда из какого-то захолустья… правда, мисс Александра тоже, но она хоть не ведет себя будто родилась в Белом доме. Притворщик, вот он кто.

– А кого вы считаете ее близким другом? К кому она обратится, если будет расстроена?

– Ох, дайте подумать… У нее десятки друзей. Типа тех, о ком пишут в светской хронике. Но вряд ли она к ним побежит, если что случится. Не те люди, с которыми стоит делиться секретами.

– Эмма, подумайте. Есть кто-нибудь еще? – настаивал Майк.

– О, конечно, у нее есть подруги, настоящие подруги… Почему бы и нет? Однако близкая только одна. Нина Хармон. Но она в прошлом году вышла замуж и теперь живет в Лондоне, – ответила Эмма.

– И больше никого? – продолжал упорствовать Майк.

– Дайте мне поразмыслить, – ответила она.

– А кто еще здесь часто бывает? – спросил Майк.

– Маркус Эмброуз. Ему принадлежит тот самолет, который они заказывали, когда летали на съемки для «Маски красоты». По правде, ему принадлежит куча самолетов. Он владелец чартерной авиакомпании, называется «Экзекьютэйр». Мисс Александра говорила, что он, наверное, может их покупать и продавать. Он тоже на нее запал, точно говорю. Но ей было неинтересно. Ну, или я не замечала… Хотя кто знает? Мисс Александра очень скрытная барышня.

– А как насчет Ларри Томпсона? Он часто приходит?

– О, все время. Они ходят ужинать. Вот он – симпатичный парень! Знаете, еще в детстве в кино снимался. Смешной. Мало говорит, но все схватывает. А на вечеринках ему скучно. В прошлом году сделал красивый набросок с мисс Александрой. Дал ей. Она начала восторгаться. И тут он говорит: хотел, мол, нарисовать, пока морщин еще не слишком много. Она заплакала и швырнула в него рисунком. Тогда он начал извиняться. Говорил, что просто дразнил ее. Он думал, она сообразит, что это шутка. «Ради бога, Александра, просто посмотри в зеркало!» – так он сказал.

Эмма покачала головой:

– Ну, увидимся завтра. Вы ничего не сказали про ужин. Если хотите, я могу остаться и что-нибудь соорудить…

– Нет, мы скоро пойдем в город. Спасибо, – ответил Майк.

Когда Эмма ушла, Майк позвонил в «Экзекьютэйр эйрлайнс». Их офис располагался в аэропорту Кеннеди. Ему сообщили, что мистер Эмброуз должен вернуться из Чикаго сегодня к вечеру и будет в своем офисе между семью и половиной восьмого. Секретарша была абсолютно уверена, что мистер Эмброуз захочет встретиться с сестрой Александры Саундерс.

– Мы приедем к семи, – сказал Майк.

Он пошел в гостевую спальню. Дженис лежала на кровати. Как он и ожидал, в ее глазах стояли слезы, но девушка пыталась скрыть их от мужа. Майк сел рядом и нежно взял жену за подбородок.

– Что-то попало в глаз? – спросил он.

Дженис обхватила его руками и положила голову ему на колени.

– Ох, Майк… С Александрой что-то случилось. И ты тоже так думаешь.

Он наклонился и поцеловал Дженис в шею, потом ловко расстегнул платье и принялся нежно массировать ей спину.

– Солнышко, что-то определенно случилось. Но вполне возможно, что Александра сбежала, поскольку сомневалась, стоит ли выходить за Уилсона, или беспокоилась за качество пересъемки, опасаясь, что не сможет удовлетворить заказчика. И если мы не услышим о ней в ближайшее время, то начнем беспокоиться. Но пока я хочу посмотреть на парня, который возит их по всему свету. По словам Эммы, он без ума от Александры. Может, он нам что-то расскажет. У нас есть время до полседьмого. А сейчас тебе нужно в душ, вздремнуть и…

Дженис повернулась и посмотрела на него. Потом слабо улыбнулась.

– И?..

Майк поднял ее.

– Догадайся, – прошептал он, целуя ее в губы.

Они поехали в аэропорт на голубом «Линкольне», кабриолете Александры. Майк поговорил со сторожем гаража, и тот позволил им взять машину.

– Вы очень убедительны, советник, – заметила Дженис. – Я даже не надеялась, что он даст тебе машину.

Она сидела совсем близко от Майка. Тот взглянул на жену.

– Ты изумительно выглядишь, – сказал он. – Мне нравится это платье.

Дженис посмотрела на синие и зеленые узоры.

– Симпатичное, правда? Оно от Пуччи. Александра прислала мне его на Рождество. Она сказала, что купила такое же себе.

Сегодняшним утром аэропорт показался ей огромным. Сейчас же она смотрела на очереди на регистрацию, на толпы прилетевших пассажиров, которые волокли огромные чемоданы, слышала громкие объявления о вылетающих и прибывающих рейсах, и аэропорт казался ей центром небольшой вселенной.

Скромный офис Марка Эмброуза располагался на втором этаже главного терминала. Секретаршу «Экзекьютэйр эйрлайнс» звали Элеонор Лэнсинг.

– Мистер и миссис Брод… Мистер Эмброуз только что прилетел. Я сообщу ему, что вы уже здесь. Он очень хочет с вами встретиться.

Дженис сама не знала, на кого должен быть похож владелец «Экзекьютэйр эйрлайнс». Но какие бы образы ни крутились в ее голове, ни один не оказался подходящим для человека, который вошел в приемную. Маркус Эмброуз больше походил на вышибалу из бара, чем на пилота. Его плечи были не у́же дверного проема. К влажному лбу прилипли завитки каштановых с рыжиной волос. Густые брови подчеркивали темно-карие глаза. Ни одна из черт мужчины не казалась какой-то особенной. Но вместе они формировали грубовато-привлекательное лицо.

Эмброуз взглянул на Дженис и задохнулся от неожиданности. Затем побледнел и быстро прошел вперед.

– На секунду… мне показалось… вы так на нее похожи… И это платье… Это же ее платье, верно?

Он схватил Дженис за руку.

– Где она?

– Эй, полегче, – отрывисто произнес Майк. – Моей жене больно.

– Ох. – Эмброуз медленно выпустил ее руку. – Простите. Это…

Казалось, он только сейчас осознал, что секретарша смотрит на него.

– Пойдемте внутрь.

Едва закрыв дверь кабинета, Эмброуз повернулся к своим гостям.

– Вы что-то от нее слышали? Она была с вами? Вы знаете, где она?

Дженис устало опустила взгляд, а Майк объяснил, что Александра так и не появилась в аэропорту. Как и остальные, Маркус Эмброуз знал об их предстоящем прилете и о том, как Александра его ждала.

– Я просто ничего не понимаю, – сказал он. – В Лондоне и Париже все было отлично. Потом, в Венеции, начались проблемы. Первые пару дней было много технической работы, много съемок, фонов и всего прочего. У Александры оставалось немного свободного времени. Мы с нею ходили смотреть достопримечательности. Она была в превосходном настроении. Все время говорила о вас двоих… как ей не терпится увидеть сестру и познакомиться с парнем, за которого та вышла… Пересказала чуть ли не всю вашу биографию.

– Насколько хорошо вы знакомы с Александрой? – спросил Майк.

Маркус Эмброуз улыбнулся:

– Я знаю ее уже пару лет, с тех пор, как Грант Уилсон впервые арендовал один из моих самолетов для своих удаленных съемок. Я сам пилотировал тот рейс и так славно оттянулся, что с тех пор всегда, когда удавалось, приберегал его заказы для себя. И должен признаться, в последний год – из-за Александры.

Еще один почитатель в ее храме. Почему же, задумалась Дженис, когда вокруг столько людей, заявляющих о своей заботе, Александре захотелось исчезнуть?

– Грант Уилсон сказал нам, – заметил Майк, – что когда они были в Венеции, он вновь сделал предложение Александре – и почувствовал, что на этот раз она может встретить эту идею с большей симпатией.

– Очень сомневаюсь. Она еще не настолько сошла с ума, чтобы связываться с этим чокнутым дергунчиком. Но Александра сильно устала и в последние несколько дней позировала не лучшим образом.

– Вы были на съемках? Вы видели, как ее фотографируют? – уточнил Майк.

– Я пилот, так что свободного времени у меня хватало. Я с удовольствием смотрел на съемки. В последний день Александре надо было открывать баночку с кремом и мазать лицо. Ну, на самом деле они заставляли ее открывать одну баночку за другой. Но когда она намазалась, вышел не тот эффект, которого они ждали, и Александра занервничала. Потом Уилсон и Томпсон стали кричать друг на друга. Александра так расстроилась, что больше не могла позировать. В конце концов она просто сбежала со съемки.

Дженис разглядывала свои ногти. В эту минуту ей хотелось ничего не чувствовать, что бы она ни услышала. А об Александре, которая кричит на всех этих людей, заявляющих, что они заботятся о ней, она подумает чуть позже.

– И что потом? – тихо спросил Майк.

– Я последовал за нею.

Маркус Эмброуз резко оттолкнул стул, который чуть не упал, и встал.

– Я побежал за ней и поймал возле двери. У бедной девочки все лицо было в этой слизи, и она пыталась оттереть маску, пока та не засохла.

Он скривился от неприятных воспоминаний.

– Подбежал Ларри Томпсон. Он схватил ее за руку и начал говорить, что работу нужно закончить. Я предложил ей послать его к черту, но она помотала головой и вернулась в студию. Я ушел. В тот вечер мы ужинали все вместе. Александра почти ничего не ела. Потом встала и вышла из-за стола. Я отправился искать ее, спросить, не хочет ли она прогуляться на Пьяццу и выпить. Ей нравилось слушать там скрипки.

– Она писала мне о соборе Святого Марка, – сказала Дженис, – и столиках на Пьяцце. Из всей Европы Венеция – ее любимый город.

– Я нашел ее на лестнице отеля, с Уилсоном. Думаю, они ссорились. Александра говорила, что он должен был с самого начала понимать – она не подходит для этой «Маски красоты». Он отвечал, что хотел, чтобы она заработала… она получит целое состояние на отчислениях от телерекламы. Потом они заметили меня и замолчали. А на следующий день закончилась последняя съемка, мы собрались и рано утром в понедельник погрузились в мой самолет. И скажу вам, что никто этому не радовался.

– Вам удалось после этого поговорить с Александрой наедине? – спросил Майк.

– Перед посадкой я предложил ей подвезти ее домой. Она сказала «ладно». Она казалась какой-то… отвлеченной, занятой. Когда привезли наши сумки, я отдал их носильщику. Мне нужно было проверить почту в офисе. Я сказал Александре, что встречу ее в терминале. Я отсутствовал не больше десяти минут, но когда вернулся, она ушла.

– Ушла! – воскликнули Майк и Дженис.

Эмброуз нахмурился и покачал головой.

– Я пытаюсь решить, не следует ли мне обратиться в полицию. Но есть еще кое-что.

Дженис встала и оперлась руками о стол.

– Что?

Маркус Эмброуз подошел к шкафу, стоящему в кабинете, и отодвинул дверцу. Дженис и Майк заглянули внутрь. На полу, занимая почти все место, стояли два больших синих чемодана с вытисненными инициалами «А.С.».

– Они стояли в терминале вместе с моими. Носильщик ждал рядом. Александра сказала ему, что я подойду и заберу их. А потом исчезла.

– Звучит так, будто она бежала в панике, – бросил Майк, стараясь не смотреть в сторону Дженис. – Возможно, она просто сбежала, как с нею иногда случается, к тому же ее сильно расстроила съемка.

– Либо она заметила в терминале папарацци и не хотела, чтобы ее фотографировали, – с ноткой надежды предположил Эмброуз.

Засунув чемоданы Александры в багажник, они в задумчивой тишине поехали к дому. Дженис выпрямилась на сиденье и сложила руки на коленях. Майк взглянул на жену. Он уже собрался заговорить, но потом задумался над тем, что хотел сказать: Маркус Эмброуз смутно знаком ему. «Это невозможно», – подумал Майк и сосредоточился на дороге. Тучи, зависшие над головой, пролились сильным дождем, капли стучали в лобовое стекло машины. Майк подождал, пока они отъехали подальше от интенсивного движения у аэропорта, и накрыл рукой руку Дженис.

Жена поднесла его руку к губам и потерлась о нее щекой.

– Ох, Майк, – произнесла она. – Я ужасно напугана. Ну и вечер… какой-то кошмар. Я все время думаю, где сейчас Александра, и представляю всех этих людей, которые пытаются ее найти. Она нужна им, потому что для них она означает деньги. Они должны были причинить ей сильную боль, чтобы заставить вот так сбежать.

– Дженис, – сказал Майк. – Подумай хорошенько. Насколько ты на самом деле знаешь свою сестру?

Он почувствовал, как жена напряглась.

– Не злись. Подумай. У тебя предвзятое представление о сестре. Пока ты росла, она была для тебя самым важным человеком во всем мире. Верно?

– Да, – задумчиво ответила Дженис. – Папа был замечательным, но все время держался отстраненно. С ним никогда не удавалось поговорить по душам. А Александра много лет, даже после своего отъезда, звонила мне раз в неделю, и я рассказывала ей о школе и обо всем, чем я занималась. Когда я училась в средней школе, мне было достаточно сказать, что я собираюсь потанцевать или пойти на вечеринку, – и мне приходила посылка с платьем, всегда вовремя. Это – последнее, которое она прислала мне на Рождество. Она оплатила мою учебу в колледже и оплачивала все папины счета, когда он заболел.

Она помешкала, но потом решительно сказала:

– Майк, что ты хочешь от меня услышать? Я тебя знаю. Ты к чему-то клонишь.

Тот кивнул.

– Просто ответь мне на пару вопросов. Какой алкоголь Александра любит больше всего? Как часто она пьет? Она когда-нибудь рассказывала тебе о своих постоянных друзьях? Сколько денег она зарабатывает? Она хоть раз упоминала о человеке, который преследовал ее в прошлом году?

– Она даже не намекнула!

– К этому я и веду. Солнышко, ты видишь в своей сестре щедрую и прекрасную фею-крестную. Ты совсем не знаешь ее как личность. Судя по тому, что мы сегодня слышали, она очень в тебе нуждается.

Они пересекли мост Троггс-Нек, въехали через Бронкс в Манхэттен и поехали дальше, по шоссе Рузвельта. Только тут Дженис нарушила молчание.

– Я кое-что вспомнила. В этом году мой чек за обучение опоздал к началу весеннего семестра. Когда Александра его оплатила, она прислала мне записку. Она извинялась за задержку, но писала, что была далеко и не взяла с собой чековую книжку. Тогда я не обратила внимания, но сейчас думаю, не значило ли это, что у нее было плохо с деньгами.

– Как только мы вернемся в ее квартиру, то перетряхнем ее стол и посмотрим, не найдется ли там какое-то объяснение ее исчезновению. Черт…

Майк резко поднял руку и поправил зеркало заднего вида.

– Этот идиот за нами включил фары.

– Почему он нас не обгоняет? – спросила Дженис, затем обернулась и вскрикнула: – Майк, осторожно!

Лобовое стекло заливал дождь. Свет фар внезапно исчез из зеркала. Машина, которая шла за ними следом, рванулась вперед и сейчас шла рядом, выдавливая кабриолет вправо, на ограждение шоссе.

Дженис закричала.

Впереди виднелась бетонная стойка ограждения. Майк рванул руль влево, но вторая машина прижимала его к обочине, не давая повернуть. Кабриолет врезался в ограждение. Столкновение бросило пассажиров сначала вперед, потом назад. Дженис ударилась головой о лобовое стекло, потом затылком – о подголовник сиденья. Она сползла вниз, чувствуя, как Майк тянется к ней. Молодая женщина теряла сознание, но в ушах звенел не голос мужа. Откуда-то издалека ей слышался крик Александры: «Дженис, на помощь, на помощь…»

Сирены… свет в лицо… голоса…

– Майк.

– Солнышко, лежи тихо, не двигайся.

Она чувствовала, как ее вынимают из машины… капли дождя на лице. «Скорая» с воем сирены рванулась с места.

Майк был рядом. Дженис попыталась сесть, но он мягко уложил ее обратно.

– Майк, ты цел?

– Всё в порядке, солнышко. Пара синяков. Нам нужно сделать тебе рентген. Ты здорово ударилась головой.

– Майк, та машина пыталась нас подрезать… Я видела, как водитель выкрутил руль.

– Я знаю, солнышко.

– Я не останусь в больнице. Со мною всё в порядке.

– Только если это будет необходимо. Обещаю.

Дженис чувствовала, что головокружение потихоньку отступает. В голове пульсировала боль, болела спина и шея. Но мысли были ясными. Кто-то действительно пытался столкнуть их с дороги? Или это просто был неосторожный или пьяный водитель? Александра зовет ее… Ей нужно добраться до квартиры Александры. Она должна просмотреть бумаги сестры и выяснить, где та может быть.

Но все надежды быстро выбраться из больницы оказались тщетны. Врач в приемном покое больницы «Маунт Синай» настоял на полном рентгеновском снимке головы. Прошло целых два часа, прежде чем врачи сказали, что ей повезло… всё нормально, кроме легкого сотрясения мозга. Врач предложил ей остаться на ночь в больнице, но согласился отпустить домой, получив обещание, что Дженис немедленно ляжет в кровать.

– Завтра ей будет очень плохо, – предупредил он Майка. – Кстати, снаружи ждет полицейский, который хочет с вами поговорить. Ему нужно доложить о происшествии.

Полицейский встретил их в приемной и спросил у Дженис, как она себя чувствует.

– Учитывая, что осталось от вашей машины, вы оба чудом остались живы, – сказал он. – Мы взяли водителя, который столкнул вас с дороги. Он был абсолютно пьян. Когда придет в себя, то узнает, в какую беду попал.

– Надеюсь, что страховка еще действительна, – коротко ответил Майк.

Он достал свои права и регистрацию, мысленно поблагодарив судьбу: Александра держала регистрацию в бардачке.

– Он действительно чуть не убил нас. Но это не наша машина. Она принадлежит моей свояченице.

Они вышли из больницы, и Майк подозвал такси, стоящее неподалеку от входа. Затем открыл дверцу и помог Дженис сесть в машину. Дождь стих и превратился в мелкую морось. Майк назвал таксисту адрес Александры. Мужчина как раз опускал флажок, чтобы включить счетчик. Он резко обернулся, посмотрел на Дженис, потом включил внутреннее освещение и уставился на девушку.

– В чем дело? – спросил Майк. – Вы не знаете, где этот дом?

Таксист фыркнул:

– Мистер, вы смеетесь? Я отвозил туда эту барышню всего пару часов назад. Мисс, вы меня помните?

Дженис ухватилась за сиденье. Голова закружилась, и девушке показалось, что она сейчас упадет в обморок.

– Что вы сказали? – спросила она; даже для собственных ушей ее голос прозвучал хрипло и напряженно.

Таксист отъехал от тротуара, потом взглянул в зеркало заднего вида.

– Да ладно, мисс, вы меня разыгрываете. Я даже говорил, как мне нравится ваше платье, и спрашивал, сильно ли оно дорогое и смогу ли я купить такое жене, помните? Вы еще сказали мне, оно… какое-то иностранное название.

– Пуччи, – прошептала Дженис. – Александра, – произнесла она. – Майк, он сегодня вез Александру. Помнишь, я говорила, она купила себе такое же.

– Где вы подобрали ту женщину? – спросил у таксиста Майк.

– Ну, может, я и обознался, – встревожился таксист. – Вы просто здорово похожи… длинные светлые волосы… и это платье… и вы едете в то же место… Ну и дела! Может, вы с нею как-то связаны?

Дженис сжала кулачки с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев.

– Пожалуйста, – сказала она. – Прошу вас. Где вы подобрали женщину, которая была похожа на меня?

– Аэропорт Кеннеди. Сегодня вечером, около восьми. Я только высадил пассажира, и тут она мне машет. Я обрадовался, что ей нужно в мой район. Сказал, что хоть передохну. Так мы и разговорились.

– Аэропорт Кеннеди, – повторила Дженис. – Неужели мы с нею разминулись? Мы были там примерно в это же время…

– Ага. Эта дама сказала мне отвезти ее по тому адресу в Ривердейле. Она была такая расстроенная и встревоженная, что я решил поговорить с ней. У меня здорово получается успокаивать людей. В общем, она сказала, что встречала двух человек с лондонского рейса. Они должны были прилететь сегодня в восемь вечера из Европы, но она их так и не увидела. Сказала, что пошла проверять в авиакомпанию и выяснила, что их рейс прилетел в восемь утра.

– В восемь вечера, – пробормотала Дженис.

У нее кружилась голова. Она вспомнила последний телефонный разговор с Александрой. Сестра была чем-то озабочена и очень расстроена из-за того, что не смогла приехать на свадьбу. Дженис пришлось дважды сказать ей название авиакомпании и время прилета.

– В общем, она торопилась домой, посмотреть, не ждете ли вы ее там. Высадил ее около девяти… Значит, вы те самые люди из Лондона? Вот это да! Погодите, я еще своей миссис расскажу… Поверьте, мисс, Нью-Йорк – просто маленький городок. Я не шучу. Тут каждый день случается такое, о чем и за сотню лет не придумаешь.