Текст книги "Возмездие"

Автор книги: Мэри Брендан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава одиннадцатая

Пол и Люсинда были первыми, кого увидела Рэйчел, войдя вместе с Коннором в гостиную. Взгляд ее скользнул дальше и остановился на чете Чемберлен – тетушке и дядюшке Рэйчел.

Она стиснула зубы, заметив, как тетушка Филис начала быстро нашептывать что-то на ухо своему мужу, а затем улыбнулась племяннице, впервые за шесть лет удостоив вниманием представительницу семейства Мередит. Рэйчел сделала вид, что не заметила этого.

Появление Рэйчел и Коннора явно вызвало интерес гостей. Если она сейчас удалится вместе с лордом Дивейном, сплетен не избежать, решила Рэйчел и тут же высказала ему свои опасения:

– Если мы сейчас вместе покинем гостиную, это вызовет нежелательные пересуды. Лучше я подойду к своим друзьям Сандерсам, а ты в это время сходишь за документом и передашь его мне.

– Нет.

У Рэйчел не было времени спорить с Коннором и переубеждать его. К ним приближались ее тетушка и дядюшка. Отказ Коннора выполнить ее просьбу разозлил Рэйчел, и, чтобы показать свое недовольство, она убрала руку с руки Коннора. Раздражение Рэйчел возросло, когда она поняла, что уже не сможет присоединиться к своим друзьям. Увидев, что к Рэйчел подходят ее родственники, Пол и Люсинда повели себя дипломатично и вступили в беседу с гостями, только что вышедшими из зала, в котором проходил ужин.

Когда тетушка Филис вплотную подошла к Рэйчел, желая поцеловать племянницу в щеку, той захотелось оттолкнуть от себя надменную сестру своего отца. Дядюшка Натаниэль явно чувствовал себя неловко, понимая, насколько абсурдна резкая перемена в поведении жены. В последний раз Филис выказывала племяннице свою «огромную любовь» шесть лет назад, когда Рэйчел принимала поздравления по случаю своей помолвки.

Теперь тетушка светилась добродушием, всем своим видом давая понять Рэйчел, что она прощает все се прегрешения и рада принять в свои объятия «заблудшую овечку». Рэйчел улыбнулась, прекрасно понимая, что причиной столь неожиданного поведения тетушки был стоявший рядом с ней мужчина. Видимо, тетушка решила, что Коннор простил Рэйчел, пожалев одинокую женщину, от которой якобы отвернулись все мужчины. Рэйчел хорошо помнила, как тетушка прилюдно унижала ее родителей и сестер только потому, что она оставила Коннора Флинта, и теперь в ней закипала злость.

– Рэйчел, как ты хороша в этом синем платье. Тебе так идет этот цвет! – воскликнула тетушка Филис, как будто в ее отношениях с племянницей никогда не было никаких недоразумений.

– Спасибо, тетушка Чемберлен, – холодно ответила Рэйчел. – Удивительно, что вы вообще смогли меня узнать. Ведь с момента нашей последней встречи прошло так много времени!

Слова племянницы явно смутили тетушку. Но Рэйчел не испытывала никаких угрызений совести, разве что посочувствовала дядюшке, который дрожащими пальцами стал вдруг торопливо развязывать галстук на неожиданно взмокшей шее.

– Как поживают твои сестры? – вдруг спросил он Рэйчел, прокашлявшись, желая, видимо, прийти на помощь жене и привлечь к себе внимание племянницы. – Готовят наряды к предстоящей свадьбе Джун? Уверен, невеста будет неотразима! А ваша малышка Сильвия просто красавица! Такая милая девочка! Да, да! Надеюсь, и погода не подведет. Все будет превосходно! – Он кивнул Коннору, и тот учтиво поклонился в ответ.

– Хотелось бы, чтобы в день свадьбы было не так душно, как сегодня, – сказала Филис, обмахиваясь пухлой рукой. – Мы, леди, вовсе не хотим умирать от жары в своих пышных нарядах. Правда, Рэйчел?

– Так вы собираетесь присутствовать на свадьбе? – спросила Рэйчел, изображая крайнее удивление. – Несколько месяцев назад мы отправили вам приглашение, но, не получив никакого ответа, решили, что у вас просто нет времени на то, чтобы взять ручку и бумагу и написать нам хотя бы строчку. И что, конечно же, невоспитанность и плохие манеры тут ни при чем.

Натаниэль был явно шокирован этими словами, но его жена не растерялась. Она пробуравила Рэйчел острым взглядом своих маленьких глазок.

– Да, ты права. Нам пришлось несколько изменить наши планы. Уверяю тебя, моя дорогая, теперь все в порядке. На этой неделе я написала и уже отправила ответ твоим родителям.

– Приятно это слышать, тетушка Чемберлен! Думаю, люди, встречу с которыми вам пришлось перенести из-за свадьбы Джун, не будут слишком горевать. И уж конечно, миссис Пембертон будет очень рада вашему присутствию на торжестве. Клянусь, ее и вас можно принять за сестер. Вы так похожи друг на друга! – Рэйчел перевела взгляд на высокую, худую, с вытянутым лицом Памелу Пембертон, а тетушка Филис – была небольшого роста, с округлыми формами.

– Так ты сказала, что приглашение послали несколько месяцев назад? – злобно спросила Филис. – Но я точно знаю, что мы его не получали. Почта так ненадежна. Возможно, приглашение попало не по адресу…

– Вряд ли…

– Думаю, именно так и произошло. – Коннор прервал Рэйчел, явно желая прекратить этот разговор.

Заглянув Коннору в глаза, Рэйчел предположила, что он, видимо, беспокоится, как бы Рэйчел и ее тетушка не вцепились друг в друга, как кошки, прямо здесь, в его изысканной гостиной. Но она не намерена была внять голосу разума. Ей хотелось сразиться с тетушкой, дать ей отпор, высказать все, что она о ней думает. «Это мое личное дело», – прочел Коннор во взгляде Рэйчел.

«Не заставляй меня принимать крайние меры», – ответил он взглядом, и Рэйчел почувствовала, как тяжелая, властная рука коснулась ее локтя, чтобы увести отсюда. Коннор вежливо кивнул ее тетушке и дядюшке.

Но Филис очень не хотелось отпускать от себя знатного хозяина.

– А вы, милорд, будете присутствовать на свадьбе моей племянницы? – спросила она.

– Я в скором времени возвращаюсь в Ирландию, – ответил Коннор с улыбкой, уводя Рэйчел от ее родственников.

Филис Чемберлен смотрела им вслед, сощурив глаза.

– Как, однако, мил и добр лорд Дивейн! Как он внимателен к Рэйчел! – со вздохом сказал Натаниэль. – Я видел, как она сегодня металась среди гостей в поисках кого-нибудь, с кем можно было бы поболтать. А лорд Дивейн уделил ей внимание, вышел с ней на террасу подышать воздухом.

– Подышать воздухом! – прошипела его жена. – Клянусь, у него на губах следы ее помады. Это тебе о чем-нибудь говорит?

– Неужели? – искренне удивился Натаниэль. – Никогда не думал, что лорд Дивейн может позволить себе подобное. Никогда не считал его донжуаном.

Филис, взглянув через плечо, проводила Рэйчел уничтожающим взглядом.

– Ведьма! – не выдержав, тихо сказала Рэйчел, отойдя от тетушки на порядочное расстояние.

Но Коннор все же услышал это и сказал:

– Потише, прошу тебя. Люди могут подумать, что я оказываю внимание несдержанной и сварливой женщине.

Рэйчел, посмотрев на него с затаенной ненавистью, собралась было ответить ему, но тут он подвел ее к ожидавшим их Полу и Люсинде.

– Превосходный ужин! Ты ужинала? – обратилась Люсинда к подруге. – Мы искали тебя…

– Нет, не ужинала… Я тоже искала вас на террасе, но нашла там лорда Дивейна. Он дышал свежим воздухом.

Начался общий разговор, но через какое-то время в наступившей паузе Коннор сказал:

– Нам с мисс Мередит надо обсудить небольшую проблему, а тебе, Пол, я должен отдать кое-какие бумаги. Так что, не пройти ли нам всем в библиотеку? Долго мы там не задержимся. Пойдемте с нами, миссис Сандерс. Пока ваш муж и я будем заняты делами, вы сможете взглянуть на прекрасную коллекцию готических романов. Это книги моей матери. В основном – романтические истории и любовные романы.

– Замечательно. С удовольствием познакомлюсь с вашими книгами. Я люблю читать. – Люсинда тут же взяла Коннора под руку, которую он ей предложил, и он повел ее в библиотеку.

Пол по-братски похлопал Рэйчел по руке, и они последовали за хозяином.

– Иди сюда и сядь, моя дорогая. Она вошла туда с ним безо всякого сопротивления, – сказал Пол Сандерс жене, когда та уже в который раз на цыпочках подошла к массивной двойной двери, ведущей из огромной библиотеки в кабинет лорда.

Люсинда наклонилась немного вперед и прислонилась ухом к темной дверной панели. Но слышала она лишь приятную мелодию, что доносилась из музыкального салона, находившегося в противоположном конце дома.

– По-твоему, Рэйчел… в безопасности, оставшись с лордом наедине?

– Если это не так, то мы об этом скоро узнаем. Рэйчел не станет стесняться и закричит, – ответил Пол. Он посмотрел на документы, лежавшие на обитом кожей письменном столе, и улыбнулся. Ведь несколько дней назад он уже читал копии этих же документов у себя в офисе, куда их доставили по просьбе лорда. Но, сохраняя верность другу, Пол делал вид, что увидел их впервые.

Люсинда подошла к высокому книжному шкафу и взяла том с ближайшей полки.

– У него действительно прекрасная коллекция романов.

Пол взглянул на располневшую жену. Затем поднялся с кресла, пересел на кожаный диван, стоявший у неразожженного камина, и из-под отяжелевших век стал наблюдать за женой. Люсинда потянулась к верхней полке еще за одной книгой, и новая шаль соскользнула с ее округлых плеч.

– Иди ко мне и покажи, что ты там нашла. Наверно, один из любовных романов, о которых говорил Коннор?

Люсинда повернулась, покраснев. Хрипловатый голос мужа заставил ее еще сильнее заволноваться.

– Ты думаешь, он снова делает ей предложение?

– Возможно… Но давай не будем гадать. Иди-ка сюда. Давай устроимся поудобнее. Может быть, нам придется долго ждать…

– Теперь ты веришь мне, Рэйчел?

Рэйчел посмотрела на документ, который держала в руках, разгладила его и снова свернула.

– Я могу взять это с собой?

– Да.

– Спасибо.

Рэйчел сидела в кресле за большим письменным столом, куда усадил ее Коннор. Он вынул документ из верхнего ящика, который не стал задвигать. И теперь внимание Рэйчел привлекли лежавшие в нем бумаги, перевязанные красной лентой с красной восковой печатью на ней. Инстинктивно Рэйчел поняла, что это за бумаги. Коннор намеренно соблазнял и раздражал ее документами, касающимися имения Уиндраш. Право на владение домом, на ее наследство – все здесь, в этих документах, у нее под рукой. Рэйчел не терпелось взять их из ящика. Она медленно протянула руку, вынула свиток и положила его на полированную столешницу, затем осторожно развернула и смогла прочитать лишь несколько слов: «Собственник дома и поместья Уиндраш…»

– Ты хочешь, чтобы я и это попросила? – Рэйчел посмотрела на Коннора, стоявшего у огромного камина под картиной, на которой была изображена угрожающего вида гончая. – Ты издеваешься надо мной?

– Если ты готова вести переговоры по поводу этих документов, то я могу сказать тебе, чего еще хочу. Помнишь, я сказал на террасе, что у меня к тебе две просьбы?

– А если я не стану просить у тебя эти бумаги? – Рэйчел посмотрела Коннору прямо в глаза.

– Станешь. Еще как станешь.

Рэйчел бросила документы в ящик, резко задвинула его и поднялась с кресла.

– Ты считаешь себя очень умным, да? Думаешь, что можешь манипулировать мною, можешь заставить меня плясать под свою дудку? Ошибаешься…

– Почему ты не вышла замуж за Монкура или за того, другого… Фетерстоуна, если не ошибаюсь?

Неожиданная смена темы разговора заставила Рэйчел застыть на месте и посмотреть на Коннора.

– Не твое дело, – дерзко ответила она.

– Я хочу знать, почему ты им отказала.

– Правда?

– Почему ты разорвала те помолвки?

– Потому что… потому что я не хотела выходить замуж. Это была ошибка… Вот и все… Все очень просто.

– Ты слишком часто совершаешь ошибки. Ты любила тех мужчин?

– Нет! Да, конечно… Думаю… – Рэйчел сжала пальцы в кулак. Ей хотелось закричать. Но разве она может это сделать? Ведь там, в соседней комнате, ее друзья. Поэтому она опять сказала сквозь зубы: – Это не твое дело.

Коннор, верно, намеренно попросил Пола и Люсинду прийти в библиотеку, зная, что Рэйчел не позволит себе ссориться с ним в присутствии друзей. Но сам при этом вынуждал ее к ссоре. Нет уж, ее не спровоцируешь! – решила Рэйчел. Она должна быть спокойна и благоразумна. Рэйчел посмотрела на собаку, изображенную на картине и скорее напоминающую… волка. И тут же вспомнила откровения Розмари Дэвенпорт по поводу Коннора и его неуправляемого отца.

– Я разговаривала с твоей матерью. Она все такая же. Ничуть не изменилась. Добрая и милая. А вот отчим твой, сэр Джошуа, не очень хорошо выглядит.

– Да, он плохо себя чувствует. Недавно перенес апоплексический удар. Врач говорит, что это повлияло на его память.

– О! Мне очень жаль…

– О чем же вы говорили с моей матерью?

Может быть, снова сказать ему, что это не его дело? – подумала Рэйчел и глубоко вздохнула. Нет, не стоит.

– Она рассказала, что твой отец был сыном главы одного из ирландских кланов. Что брак твоих родителей положил конец многовековой клановой вражде. И еще, что ты очень похож на отца.

Коннор засмеялся, взял бокал с виски и залпом выпил его.

– Так и сказала? – спросил он, опустив бокал на стол.

– Да. Одно время, сказала она, ты был совершенно неуправляем, чем привел своего деда в полное отчаяние.

Коннор провел пальцем по краю бокала.

– Да, такое было.

– Но почему? Что ты сделал?

– Что делают необузданные молодые люди и что заставляет отчаиваться их родных и близких? Они сорят деньгами, играют в карты, развлекаются с женщинами, дерутся…

Откровение Коннора стало для Рэйчел полной неожиданностью.

– О! Я не знала…

– Да, Рэйчел, ты ничего этого не знала. В свое время я очень старался, чтобы ты этого не знала. Я был галантным молодым майором, не так ли? Но какая от этого польза…

– Думаю, твой дед мечтал о другом наследнике. Я никогда не предполагала, что ты им станешь. Ведь ты никогда не говорил, что однажды превратишься в лорда Дивейна.

– Я бы обязательно сказал тебе об этом, если бы искренне верил в возможность стать аристократом. Вполне вероятно, что я даже хвастался бы этим. Но шесть лет назад я был всего лишь четвертым в череде наследников. Впереди меня стояли два матушкиных брата и один из их сыновей. Все они были в добром здравии. Кто мог предположить, что все они погибнут друг за другом в течение двадцати месяцев? Вот почему я служил в армии и делал карьеру там. Но для службы в армии была и другая причина. Дед, приставив пистолет к моей голове, просто-напросто заставил меня собраться и пойти в гвардейцы.

Рэйчел подошла к Коннору. Она была заинтригована.

– Дед грозился убить тебя?

– Это были пустые угрозы. Не думаю, что он смог бы нажать на курок. Но он был на пределе. Из-за меня дед оказался в очень неловкой ситуации и воспринял случившееся как личное оскорбление. Его чувства были глубоко задеты. Дед был хорошим человеком, порядочным и уважаемым…

– Что же такое ты сделал?

Коннор открыл графин с виски и вновь наполнил свой бокал жидкостью янтарного цвета.

– Я сделал своей любовницей замужнюю женщину. Я наставил рога старинному другу моего деда. И деду было не до смеха.

Рэйчел молча смотрела на Коннора, потом тихо сказала:

– Да, думаю, ему было не до смеха… Ты, должно быть, в то время был еще очень молод, а твоя любовница, вероятно, была намного старше тебя. Наверняка она понимала, что делала. Возможно, это она сбила тебя с правильного пути…

– Спасибо тебе за добрые слова, Рэйчел, – сказал Коннор, с удивлением глядя на нее. – Честно говоря, моей любовнице в то время было столько же лет, сколько сейчас тебе. Двадцать пять. Мне же было всего лишь восемнадцать, но я прекрасно понимал, что делал. Первая любовница у меня появилась в пятнадцать лет. – Коннор отпил виски.

– Ясно, – задумчиво произнесла Рэйчел. – У тебя была любовница и тогда, когда ты был помолвлен со мной? – холодно спросила она.

Коннор поставил бокал на стол и заглянул ей в глаза.

– А что бы ты сделала, Рэйчел, если бы узнала об этом в то время? Оставила бы меня?

Рэйчел почувствовала, что краснеет от его сарказма.

– Ну что же… Я рада, что наконец узнала об этом. Теперь я не чувствую себя такой…

– Виноватой? – закончил ее фразу Коннор. – Чувствуй себя настолько виноватой, насколько можешь. Но в то время ты была единственной женщиной в моей жизни.

Рэйчел направилась к двери.

– Мне, пожалуй, пора домой. Полу и Люсинде вероятно, тоже. Уверена, что Люсинда очень устала.

– Почему же ты не спрашиваешь меня, каково мое второе условие, чтобы вернуть Уиндраш?

Рэйчел вновь молча посмотрела на картину, висевшую на стене. Собака, казалось, была готова напасть на нее.

– Ведь ты больше всего на свете хочешь это поместье, не так ли?

Рэйчел кивнула.

– Я хочу лишь одного: честного обмена, – продолжал Коннор. – Я хочу того, чего когда-то тоже хотел больше всего на свете. Ты знаешь, что я делал в нашу несостоявшуюся первую брачную ночь?

Рэйчел поняла, что ей не удастся отделаться насмешкой. Кажется, она попала в ловушку. Коннор смотрел ей прямо в глаза. Она медленно покачала головой.

– Я тоже не знаю. Совершенно не помню, где я был и где именно мертвецки напился. Но когда день спустя Джейсон отыскал меня на каком-то пустыре за городом, я был в совершенно бессознательном состоянии. Джейсон решил, что я покончил с собой. Если бы меня не нашли, я бы и вправду умер. Меня привезли домой, и только спустя два дня я пришел в себя. Первая мысль, посетившая меня в ту минуту, была далека от благородной: мне хотелось убить Джейсона за то, что он не оставил меня на пустыре.

Все эти шесть лет я думал только об одном – о моей первой брачной ночи. Вначале это была навязчивая идея, желание повернуть время вспять, желание провести ночь так, как я ее себе представлял. Это должна была быть ночь страсти и наслаждения. Я все время думал о тебе, Рэйчел, о том, чего лишился. Мысль о несостоявшейся первой брачной ночи не оставляла меня ни на минуту. Она, как незаживающая рана, постоянно преследует меня. Рэйчел, я мечтаю о брачной ночи. Она – твой долг, и ты должна вернуть его мне.

Рэйчел не заметила, как Коннор подошел к ней вплотную. Он коснулся ее руки. Рэйчел отдернула руку, но Коннор вновь коснулся ее. Так повторялось несколько раз, пока Рэйчел не перестала сопротивляться и не уступила Коннору, который принялся гладить ее нежные руки.

То, что он предлагал, было возмутительно. Впору упасть в обморок, подумала Рэйчел. Но ведь, по сути, его предложение не стало для нее ни шоком, ни неожиданностью. Все эти шесть лет в ней жила мысль о том, что в один прекрасный день Коннор обязательно возьмет реванш.

– Брачная ночь по определению следует за бракосочетанием, – заявила Рэйчел с холодной рассудительностью. – Но церемония бракосочетания так и не состоялась. Там, на террасе, я сказала тебе: ты мне не муж.

– Я был близок к тому, чтобы стать твоим мужем. Оставалось всего двенадцать часов. Рэйчел, отдай мне мою брачную ночь и освободи нас обоих. Если ты согласишься на мое условие, то вернешь себе наследство. И еще… Будь уверена, что, когда твой отец обо всем узнает, он захочет застрелить меня.

– Вот оно что… А если я этого не сделаю, ты выставишь Уиндраш на торги? – спросила Рэйчел слабым голосом.

– Дом в Хартфордшире мне не нужен. Я уезжаю к себе в Ирландию. Но документы на право владения поместьем ты сможешь получить только в обмен на брачную ночь со мной. Ты вернешь свою собственность гораздо быстрее, чем рассчитывала. Если согласишься, то поместье будет принадлежать тебе, а не твоему отцу. И я хочу, чтобы ты согласилась, Рэйчел, чтобы ты этого хотела.

– И ты думаешь, я способна на это? Ты думаешь, я соглашусь провести с тобой ночь ради того, чтобы вернуть себе поместье? И что смогу вернуться домой с этими документами и рассказать семье, как они мне достались? Рассказать, что я ради них согласилась переспать с тобой? Ты думаешь, я это сделаю?

– Тогда верни поместье отцу. Скажи ему, что я соблазнил тебя. Поступай, как считаешь нужным. В любом случае твой отец возненавидит меня. Ведь ты этого хочешь, да? Хочешь, чтобы твой отец желал мне смерти?

– Да, – прошептала она. – И он, вероятно, уже этого желает. – Рэйчел со злостью оттолкнула руку Коннора. – Видимо, тебе доставило удовольствие обокрасть пьяного человека, отнять у него дом. Наверное, ты гордился собой, считал себя очень умным, обыграв человека, у которого алкоголь отшиб разум. Играть с пьяным, по-моему, то же самое, что отнять конфету у ребенка. И неужели ты, будучи джентльменом, не мог предоставить отцу возможность отыграться? Ведь ставка была очень велика.

– Я предлагал ему такой шанс.

– Ты хочешь сказать, что отец проиграл тебе дважды?

– Нет, я хочу сказать, что он напился еще до того, как сдали карты. Он не стоял на ногах, Рэйчел. Не отличал пики от бубен.

– Видно, он и плута в тебе не разглядел. Впрочем, и в трезвом состоянии тоже, – с усмешкой сказала Рэйчел.

Коннор засмеялся и пожал плечами.

– Не волнуйся. Теперь он его увидит. Думаю, ему не понравится, что я сорвал его план.

– Его план?

– Он не хотел, чтобы поместье досталось Бенджамину Харли. Ему хотелось, чтобы оно досталось мне. Он не ставил его на кон до тех пор, пока я не сел за стол. И как только я выиграл поместье, отец отказался от возможности отыграться. Что ж, я поблагодарил его и забрал то, что по праву принадлежит тебе. Я могу вернуть тебе поместье, но только на моих условиях, о которых ты теперь знаешь. Я готов уступить твоему отцу и согласиться с его планом – восстановить наши с тобой отношения.

Рэйчел почувствовала, что бледнеет.

– О чем ты говоришь? – в ужасе прошептала она.

– Твой отец имеет глупость надеяться, что я все еще без ума от тебя. Он полагает, что я так же глуп, как и шесть лет назад. Он думает, что если ты окажешься у меня на пути и станешь моей должницей, то я просто женюсь на тебе и у всей этой истории будет счастливый конец. Но твой отец просчитался. Этого не будет.

– Да, не будет. Время ушло. Уже слишком поздно. Прошлого не вернуть.

– Я рад, что ты со мной согласна.

– Да, я согласна, – выдохнула Рэйчел и приблизилась к Коннору. – Но должна тебе признаться: я очень сожалею, что твой дед не нашел в себе мужества и не нажал на курок, когда тебе было восемнадцать лет. – Ее рука взлетела вверх и со всей силой обрушилась на щеку Коннора. В ту же секунду Рэйчел отпрянула от него. – Но и этого вполне достаточно, – сказала она и гордо направилась к двери.

Но Коннор не позволил ей уйти. Не мешкая, он обхватил ее рукой и резко, так, что Рэйчел едва устояла на ногах, повернул к себе. Она пыталась сопротивляться. От резкого движения нитка жемчуга, украшавшая ее волосы, соскользнула вниз и рассыпалась по полу. Наклонившись к Рэйчел, Коннор прильнул мягкими губами к ее губам. И чувство оказалось сильнее Рэйчел. Она уступила напору Коннора. Его язык уже обвивался вокруг ее языка… когда Коннор вдруг неожиданно прервал ее сладостное мучение.

– Этого совершенно недостаточно, – тихо произнес Коннор, видя волнение Рэйчел. – К середине недели я должен знать, хочешь ли ты вести со мной переговоры на моих условиях. Иначе поместье уйдет с молотка в начале июля.

Рэйчел посмотрела на Коннора огромными горящими глазами в надежде найти сострадание в его взгляде. Но увидела лишь холодный блеск его глаз за длинными ресницами.

– И на этом все закончится? Тебе достаточно того, что ты наконец унизил меня самым непристойным образом? Не возникнут ли у тебя новые желания?

– Я не стану унижать тебя и не откажусь от своего слова. Я хочу только одного: чтобы наша брачная ночь все же состоялась.

– По-твоему, это не унизит меня?

– Нет.

Коннор успел схватить Рэйчел за руку, когда она уже намеревалась дать ему еще одну пощечину.

Высвободившись из рук Коннора, Рэйчел отпрянула от него, молча повернулась и вышла в библиотеку, где ее ждали друзья, вместе с которыми она отправилась домой.

– Там наездник. Он приближается к дому, – крикнула Сильвия матери через плечо.

Глория Мередит подошла к младшей дочери, стоявшей у окна в гостиной, и посмотрела вдаль, на темные очертания фигуры наездника, скачущего во весь опор к дому.

– Мне нужны очки. Зрение у меня уже не то, что прежде…

– Это Уильям, – предположила Сильвия со смехом и повернулась к Джун, которая сидела, поджав под себя ноги, с шитьем в руках.

В ту же секунду мечтательное выражение на лице Джун сменилось радостью – ее жених сейчас будет здесь, рядом с ней! Она вскочила на ноги.

– Уильям? В Хартфордшире? Ты уверена?

– Иди и посмотри, – нахмурившись, сказала Сильвия взволнованной сестре. По мнению Сильвии, состояние влюбленности лишало Джун рассудка. Большую часть времени она бродила по дому, ничего не замечая вокруг. Вот и вчера Сильвия укололась иголкой, которую Джун воткнула в подлокотник кресла во время шитья и забыла вынуть.

Джун подлетела к окну и посмотрела на дорогу. Счастливая улыбка озарила ее лицо. Она развернулась и, шурша пышными юбками, выбежала из комнаты навстречу любимому.

В прихожей Джун столкнулась с отцом, который уже здоровался с ее женихом. Уильям пожимал руку будущему тестю, но, увидев Джун, все свое внимание обратил на нее. Эдгар Мередит улыбнулся молодой паре и, извинившись, удалился в свой кабинет.

– Вот уж не предполагала, что ты появишься в Хартфордшире до свадьбы, – задыхаясь, сказала Джун.

Ее жених пожал плечами.

– В Лондоне мне нечем заняться. Филипп Монкур, Барри Фостер и еще кое-кто из моих друзей отправились в Брайтон. Они хотели, чтобы я поехал вместе с ними, но эта поездка меня как-то не привлекла. Да и с родителями оставаться тоже не захотелось… Отец занят своими делами… – Уильям недовольно сморщился. – Вот я и решил подышать деревенским воздухом, отдохнуть перед волнующими событиями. Несколько дней я провел в Кингс Армс. Прекрасное место. Хорошая еда и эль. Но вот сегодня решил проведать вас, посмотреть, как вы тут поживаете…

Джун была не в силах дольше выдерживать церемониальную речь и бросилась в объятия жениха. Уильям крепко обнял ее.

– Я и дня не могу без тебя прожить, не говоря уже об оставшихся трех неделях, – прошептал он, гладя мягкие волосы невесты.

Джун взяла Уильяма за руку и повела в гостиную.

– Да, нам придется потерпеть еще три недели. А знаешь, Рэйчел недавно вернулась в Лондон. Ты, наверно, огорчен? Ведь она могла бы составить тебе там компанию. Ей будет не хватать тебя в Лондоне. Вероятно, вы разминулись на дороге, не зная, что едете навстречу друг другу.

Джун и Уильям устроились в уютных креслах гостиной. Теплое солнце освещало их счастливые лица.

– Еще чаю, Уильям? – спросила Глория Мередит, приподнимая красивый чайник.

– С удовольствием, миссис Мередит.

Наливая чай в чашку, Глория взглянула на молодую пару. Уильям любовался своей невестой и, казалось, не мог оторвать от нее глаз. Одного ребенка я пристроила, мелькнуло в голове Глории, но тут же она с еще большим волнением вспомнила о Рэйчел.

Матери хотелось, чтобы дочь вернулась домой. Попытки Рэйчел вернуть то, что потеряно, казались ей безуспешными. Она ведь знала, что Рэйчел отправилась в Лондон вовсе не для того, чтобы посетить своих друзей Сандерсов, ею руководило стремление вернуть себе наследное поместье. Муж ее тоже отлично понимал это. Правда, они не обсуждали эту тему. Они вообще мало разговаривали с того дня, когда Эдгар вернулся из Лондона и сообщил семье о своем глупом, необдуманном поведении. Лишь обменивались отдельными фразами, касающимися домашнего хозяйства и приготовлений к предстоящей свадьбе. Глория с грустью вздохнула. Но молодая пара этого не заметила. Сославшись на то, что ей нужно присмотреть за обедом, Глория вышла из комнаты.

Уильям отпил чаю из тонкой фарфоровой чашки, казавшейся крошечной в его большой руке.

– Почему Рэйчел так спешно уехала в Лондон? – спросил он.

Джун подозрительно посмотрела на дверь, опасаясь, что кто-то может подслушать их разговор.

– Дело касается поместья Уиндраш. Папа проиграл его лорду Дивейну, – прошептала она. – Рэйчел была вне себя от ярости. Она поругалась с отцом, настаивая на том, чтобы наша свадьба состоялась здесь, и заявила, что готова сразиться с лордом Дивейном. Вот почему она отправилась в Лондон. Я уверяла ее, что свадьба может состояться и в Лондоне. В этом нет ничего страшного…

Уильям нахмурился.

– Я бы хотел, чтобы свадьба состоялась здесь, в этом имении. Я так и сказал об этом Дивейну. Он не стал возражать и согласился ничего не менять в наших планах. В конце концов, он не намерен пользоваться этим поместьем.

– Что ты такое говоришь? – удивленно спросила Джун. – Рэйчел не следовало ездить в Лондон? Ее поездка напрасна? Ты уже все обсудил с лордом Дивейном?

– Это он обсудил все со мной… и с твоим отцом. Как только Эдгар осознал, что произошло и о чем идет речь, мы тут же встретились все вместе. Интересно, почему отец не рассказал вам об этом?

Джун, казалось, была не на шутку удивлена.

– Не знаю, – сказала она, качнув головой. – Забыть об этом он не мог. Такое исключено. Но возможно, на его память подействовал алкоголь.

Уильям помрачнел.

– Надеюсь, во всем этом нет ни злого умысла, ни хитрости. Я могу ошибаться, но мне кажется, что Дивейн до сих пор влюблен в Рэйчел.

– Я тоже так думаю, – согласилась Джун. – И не понимаю, почему он так к нам относится.

Уильям вздохнул.

– Секреты, тайны, недомолвки… Ни к чему хорошему это не приводит. Я такого терпеть не могу!

Слова жениха встревожили Джун. Она смотрела на него большими карими глазами так долго, что он поднялся и подошел к ней.

– Что случилось, дорогая?

– Я не хочу, чтобы у нас с тобой были секреты. Я должна тебе кое-что рассказать, Уильям… Об Изабель…