Текст книги "Поцелуй возлюбленного"

Автор книги: Мэри Блейни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Тогда было сказано всего одно предложение, ложь. Вот и все, что я сделал для Гейбриела. Вряд ли это можно назвать спасением.

– Но это спасло его. Если бы вы назвали его или Линетт, их бы уже не было в живых.

Герцог был прав. Майкл пожал плечами, надеясь, что герцог на этом закончит.

– Я прошу вас о помощи, майор, полагая, что вы заинтересованы в безопасности Оливии. Я прошу вас, – он сделал нажим на слове «прошу», – задержаться на некоторое время и рассказать мне все, что вы знаете. – Герцог сел. – Оливия рассказала мне то, что могла, но у вас может быть другой взгляд, возможно, более ценные наблюдения. Я прошу вас, Гаррет, не приказываю, а прошу, хорошо зная от сестры, что вы плохо воспринимаете приказания.

Не полная победа, но уже неплохо, решил Майкл. Не говоря ни слова, он обошел стол и сел. Спиной к стене и лицом к Оливии, и наконец расслабился.

Глава 23

Герцог и Майкл провели весь следующий час над картами. Майкл пересказал каждую более или менее стоящую деталь о проведенном вместе с Оливией времени. Затем герцог попросил его описать двух похитителей, которых он встретил возле хижины утром после урагана.

– Они назвались Смитом и Джонсом, значит, у них нет воображения, но они настолько неприметны, что эти имена им идеально подходят.

Майкл посмотрел в потолок и припомнил некоторые детали.

– У Смита был акцент. Думаю, шотландский, Смит был лучше одет, хотя и не шикарно. Другого можно принять за слугу, да, видимо, он и есть слуга. Смит вел весь разговор.

– И они не сказали вам, откуда они?

– Я спросил Смита, но он туманно ответил, что они путешествуют по Пик-Дистрикт.

Герцог кивнул.

– Что никто не делает в это время года.

– По разговору Смита можно предположить, что он учился в школе, – добавил Майкл. – Но это всего лишь догадка.

– Выдумаете, он разыгрывал из себя джентльмена?

– Возможно, он и есть джентльмен, ваша светлость. – Майкл посмотрел на герцога с печальной улыбкой. – Но разорился в трудные времена.

Герцог кивнул, и Майкл был почти уверен, что он понял его невысказанную мысль: один человек, который живет впроголодь, способен легко признать другого.

– Мы оказались в том самом месте, где держали Оливию. В сарае, где я поставил свою лошадь, обнаружились следы их недавнего пребывания. Они оставили сено и воду, и я задавал себе вопрос, собирались они вернуться или просто в спешке покинули все, когда обнаружили отсутствие леди Оливии. На дворе заметны были следы их экипажа.

Герцог помолчал, обдумывая сказанное, затем сосредоточил внимание на карте, а потом сказал:

– Как вы думаете, что эти двое будут делать теперь?

– Постараются выяснить, что случилось с Оливией, Доложат своему хозяину и будут выполнять его приказание либо сбегут в надежде, что их не найдут.

Герцог выслушал предположения Майкла, но у него были свои соображения. Впрочем, это не для обсуждения вслух.

На Майкла навалилась усталость. Извинившись, он встал, чтобы подбросить дров в очаг; Когда появился чай, Майкл взял из рук лакея поднос и поставил его на стол недалеко от Оливии.

Когда Гаррет вернулся к столу, герцог оставался погруженным в свои мысли и проводил на карте линии границ. Майкл помолчал.

– Я рассказал все, что мог, ваша светлость. – Когда герцог кивнул, Майкл добавил: – Тем самым я заслужил ответ на свой вопрос.

Герцогу, похоже, не слишком понравилось такое отступление. Тем не менее Майкл спросил:

– Вы знаете, почему ее похитили?

– Да. – Мерион нисколько не колебался. И не пытался объяснить, хотя между ними установилось напряженное молчание.

– Это меня страшно огорчает, ваша светлость. Вы просите моей помощи, но не хотите дать относящейся к делу информации. У меня есть опыт, я умею выслеживать. У меня гораздо больше возможностей найти похитителей, чем у избалованного дворянина, который умеет только отдавать приказания.

Герцог не клюнул на замаскированное оскорбление, но Майкл увидел, как пальцы его руки сжались в кулак, что было явным признаком гнева, который Мерион пытался взять под контроль.

Майкл оперся а край стола.

– Вы не обязаны говорить мне все, что знаете, и своими подозрениями можете не делиться. В тот момент, когда я сказал вам, где найти леди Оливию, я снял с себя ответственность за ее безопасность. Я напоминал себе об этом, когда был весьма нелюбезно встречен сперва вашим привратником, а затем вашим братом. – У него до сих пор болел живот после того удара. – Однако я счел невозможным думать только о себе. Именно по этой причине я рассказал вам все, что мог.

Герцог продолжал хранить молчание, наблюдая за Майклом с некоторым удивлением, и это лишь отчасти свидетельствовало о происходящей в его мозгу борьбе…

Из герцога мог получиться отличный шпион. Кажется, он был в этом намного талантливее, чем его брат Гейбриел.

Майкл выпрямился:

– Я сегодня кое-что узнал. И сообщаю вам это, потому что беспокоюсь. Беспокоюсь не из-за вашего титула или вашего замка. Я беспокоюсь о благополучии леди Оливии. – Майкл некоторое время смотрел в стол, а когда поднял взгляд, постарался справиться с раздражением и говорить спокойно. – Защита вашего замка оставляет желать лучшего. Ваш привратник у входных дверей злоупотребляет своей властью, не выполняет прямых обязанностей и обманывает вас наигранной покорностью, за которой вы не способны разглядеть иное.

Майкл перешел к подробностям, рассказав, как совершил два беспрепятственных обхода замка и легко проник в него через незапертое окно.

Герцог старался не показывать своих чувств, но кулак его сжался с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

Итак, он относился к числу тех людей, которые не хотят знать о своих недостатках. Нельзя сказать, что это столь необычно, но в данном случае это было весьма эгоистично.

Майкл закончил свой рассказ. Герцог продолжал молчать, и это молчание было сродни крику. Майкл направился к двери. Он бросил взгляд на Оливию и вознес молитву за ее безопасность, хотя вряд ли эта молитва соответствовала хоть каким-то религиозным канонам.

Молчание так и не было нарушено. Перед тем как выйти, Майкл оглянулся на герцога.

Мерион наблюдал за уходом Майкла с улыбкой, от которой тому стало еще неуютнее.

– Я всегда думал, что армия подавляет независимость суждений. – Герцог оперся о стол, скрестив руки на груди. – Удивительно, как вы и мой брат Дэвид выжили, не подвергнувшись военному суду. – Он сказал это спокойно, почти дружески.

– После первых двух лет службы я ушел в секретную службу. Для этого были свои причины, – сказал Майкл, отпуская дверную ручку. – Ну а у своего брата спросите сами.

– Возможно, он когда-нибудь расскажет. – Герцог подошел к сестре и молча постоял над ней, словно плакальщик на похоронах. Затем кивнул самому себе и тоже направился к двери. Приблизившись к Майклу, он негромко сказал: – У меня сейчас две цели, майор Гаррет. Я хочу уничтожить тех людей, которые это сделали. Когда я их найду, я не только лишу их жизни, но и доброго имени.

Майкл кивнул.

– Это было покушение на честь моей семьи, и я не могу этого простить. Еще важнее – обеспечить безопасность моим близким. Ее репутация может пострадать, даже несмотря на то что она осталась невинной.

– Я вижу, что снова неправильно расценил ваше молчание. – Майкл позволил себе улыбнуться. – Ваш брат был прав. Ваш титул не освобождает вас от уязвимости.

– Это сказал Дэвид?

– Нет, но именно это я понял из его комментариев.

Какая освежающая перемена! Герцог не разгневался на него, если, конечно, не думал до сих пор, что Майкл один из тех негодяев.

– Ваша светлость, вы называете меня спасителем, а с другой стороны, похоже, не убеждены, что я герой. Да, я совершил больше преступлений, чем любой обыватель в вашем городке, в этом я уверен. Но все это было сделано во имя короля и страны. Я никогда не насиловал женщин, никогда не проявлял жестокость ради своих эгоистических интересов.

Напряжение герцога ослабло, его взгляд стал мягче.

– Пожалуйста, – сказал герцог, что было определенно редким жестом любезности, – вернитесь, и давайте обсудим, как обеспечить безопасность замка, как защитить не только Оливию, но и всех живущих здесь. Вы правы. Ее жизнь стоит дороже нашей гордыни. – Мерной протянул руку. – Спасибо за ее спасение. Без ее повседневного присутствия замок стал бы местом, где просто едят, спят и носят траур. Я должен вам больше, чем деньги. Я должен вам уважение и честность.

Майкл был тронут этим его жестом, испытывая любопытство, каковы его отношения с женой и ребенком. Оливия говорила, что их в замке нет. Возможно, они все время проводят в Лондоне. Эта семья была сложная, если не сказать совершенно засекреченная. Секреты могли бы заинтересовать его как шпиона, но сейчас это больше его не заботило.

Важнее было то, что герцог, судя по всему, хотел заручиться его помощью. Доверие к человеку завоевывается постепенно, и это рукопожатие могло быть первым шагом.

– Вы разбудите Оливию? Я думаю, у нее шея затекла, ей давно пора устроиться на кровати. – Не ожидая ответа, Мерион вышел, оставив дверь открытой.

Очевидно, будить сестру не входило в обязанности герцога. Майкл подошел и присел на корточки, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Оливии. Он не хотел напугать ее. Он знал, что у нее еще очень свежи воспоминания о недавно пережитом кошмаре.

– Оливия, – шепотом произнес он. – Оливия, милая девочка, просыпайтесь. – Он дотронулся до ее руки и почувствовал мягкость и тепло ее кожи.

Слава Богу, Оливия сразу узнала его, и страх у него улетучился.

– О, вы еще здесь! Я рада. – Она сонно улыбнулась.

– Да, я еще здесь. – Это был глупый ответ, но ничего иного Майкл придумать не смог. Взгляд ее полусонных глаз проник в глубину его сердца и согрел. Майкл ощутил запах корицы и специй и улыбнулся. – Вы видели сны?

– Нет. – Оливия снова открыла глаза. – Может, только один. Вы и я ехали на Трое. – Она пожала плечами. – Вот и все.

– Этот сон легко может сбыться. – Он погладил ее руку и чуть сжал ладонь.

Герцог тут же оказался рядом, и Оливия перевела взгляд на него.

– Он хороший человек, Лин, правда ведь?

Майкл не стал дожидаться ответа герцога.

– Ваш чай принесли, – хрипло сказал Гаррет.

Оливия поднесла руку к горлу.

– Мне уже немного лучше. – Потянувшись, она встала, чуть покачнулась и протянула Майклу руку, чтобы он ее поддержал. Затем снова опустилась в кресло.

Майкл налил ей специально приготовленного чаю. И хотя он был лишь чуть теплее комнатной температуры, Оливия с облегчением вздохнула.

– Чай – это величайшее удовольствие. – Она тут же почувствовала, что сказала глупость и что чай не может сравниться с удовольствием находиться в объятиях мистера Гаррета. Она утешила себя новым глотком чая, а затем вдруг испугалась, что сейчас он держал ее в объятиях последний раз. – Мистер Гаррет, вы ведь не уедете сегодня? – Она бросила умоляющий взгляд на брата, и герцог покачал головой.

– Надеюсь, что он воспользуется нашим гостеприимством, по крайней мере, сегодня.

– О, это хорошо! Потому что я хотела бы приготовить для него что-нибудь особенное. – Она наградила Майкла улыбкой и даже чуть хихикнула, вообразив, чем может закончиться их общение. Ей хотелось не только угостить его булочками с корицей. Губы мистера Гаррета дрогнули, но он не ответил ей улыбкой. Молчание затягивалось.

Наконец Линфорд откашлялся.

– Оливия, вернулся Сэмюелсон. – Герцог предложил сестре руку, помогая ей встать, – Он проводит тебя до твоей комнаты и останется на страже. Нам всем уже пора ложиться спать.

– Большой Сэм? Он вернулся! И с ним все в порядке? – Она сделала последний глоток чая, торопливо поднялась, пригладила платье и волосы и бросилась к двери. Майкл испытал укол ревности, когда она распахнула дверь и захлопала в ладоши.

– Большой Сэм! Как ты себя чувствуешь? Ты не простудился? Погода была такой противной!

– Не промок и не простудился, миледи. Меня следует выпороть за то, что я позволил вам отправиться домой без сопровождения. Я пойду на конюшню и попрошу конюха выпороть меня розгой.

Это был самый большой мужчина, какого Майкл когда-либо видел. Сэм был не просто высок, а массивен, голова его казалась слишком маленькой для его тела, кожа была бледной, волосы светлыми. Он напоминал сказочного великана-людоеда. Прости Господи, но Майкл испытал облегчение.

– Если конюх побьет тебя, я буду плакать, Большой Сэм. Это была не твоя вина. Я сама бросилась домой и не стала ждать тебя. Очень любезно было с твоей стороны остаться, когда об этом попросил его преподобие Драммонд.

– Викарий попросил меня остаться? – Похоже, Большой Сэм не мог взять в толк ее слова. – Да, миледи, но я должен был идти с вами. Моя обязанность – охранять вас. Я не знаю всего, миледи, но лорд Дэвид сказал, что герцог может меня уволить.

– Нет, он не сделает этого. Мы должны винить во всем лишь тех ужасных людей, которые схватили меня. Они заслуживают названия похуже, чем глупые Галаты.

Большой Сэм кивнул.

– Похитители персиков, – предложила Оливия.

– Я не виноват? – спросил Сэм, словно эта мысль только сейчас стала доходить до него.

– Совершенно не виноват, Большой Сэм.

Если Большой Сэм был великаном, то Оливия была принцессой, которая его зачаровала.

– Рыбаки-браконьеры, вот кто они такие, – предложил Сэм.

– Виноградные обезьяны, – сказала Оливия. Потом оба засмеялись.

– Спокойной ночи, мистер Гаррет. Спокойной ночи, дорогой брат. Я увижу вас обоих завтра. – Она сделала брату быстрый книксен, затем повернулась к Большому Сэму и подала ему руку. Он взял ее. Но не как джентльмен, а как мог бы это сделать ребенок, и они оба вышли в коридор.

– У кухарки подгорел обед, – сказал Сэм. – Так она была расстроена.

Майкл медленно закрыл дверь, испытывая зависть. Ему самому хотелось держать Оливию за руку. Но этому не суждено сбыться. Леди Оливия не была и никогда не станет его. Она мила, словно маленький котенок, а он – какой угодно, но только не невинный. Тот поцелуй это подтвердил. А поцеловать ее снова – значит, перечеркнуть все то хорошее, что он сделал с того момента, как нашел ее в лесу.

Глава 24

Герцог кивнул, когда дверь за Большим Сэмом закрылась, и заговорил:

– Сэмюелсон служит ее телохранителем давным-давно, ей тогда исполнилось пять лет. Никто не мог поладить с ней. Даже в пять лет Оливия была подвержена приступам упрямства.

– Где вы его нашли? Он кажется великаном, тем более рядом с ней.

– Я уверен, что именно поэтому мой отец его и нанял. Если увидишь Большого Сэма, значит, рядом находится Оливия. – Герцог подошел к камину и посмотрел на огонь. – Большой Сэм появился откуда-то на майской ярмарке. Мой отец удержал его владельца от порки. С ним обращались как с животным. – Выражение лица герцога отнюдь не гармонировало с ровным тоном его голоса. – Сэмюелсон неграмотен, он не умеет читать и писать, но он человек и имеет право на уважение. – Похоже, герцог цитировал своего отца.

– Преданность Сэма вне вопросов. Он повыдергивает руки и ноги у человека, если решит, что тот представляет угрозу для Оливии. Это и хорошо, и плохо. Его представления о том, что может угрожать Оливии, иногда слишком широки.

– Долгая речь, ваша светлость, а какое отношение она имеет ко мне?

– Перестаньте меня раздражать, – сказал герцог скорее с юмором, чем с раздражением. – Садитесь, майор Гаррет, и я объясню вам, какие у меня планы.

Герцог подошел к двум креслам возле камина.

Майкл последовал за ним, осознавая, что одно рукопожатие и одно извинение связали его не менее надежно, чем беспокойство о безопасности Оливии.

Он сдвинул плащ Оливии на подлокотник кресла. Запах корицы и специй защекотал в носу.

– Дэвид в течение нескольких недель твердил, что наш привратник – позер и плохой работник. – Герцог поудобнее расположился в кресле. – Мужчины семьи Хаккет служили у нас в этой должности целое столетие, всегда надежно исполняя обязанности. У нынешнего поколения все по-другому.

Он на минуту замолчал и посмотрел на огонь. В Meрионе происходила какая-то внутренняя борьба. Майки ждал.

– Мой отец считал, что перемены неизбежны, и я боюсь, что он прав.

Майкл сидел на краю кресла, но как только герцог решил пофилософствовать, он сел поглубже.

– Да, майор Гаррет, располагайтесь поудобнее. – На лице герцога снова появилась улыбка. – Мой отец видел, что происходит с богатыми и теми, кто их поддерживает. Он был во Франции во времена террора.

Герцог бросил взгляд на портрет над камином. Женщина, очень красивая, с глазами такого же цвета, что и у Оливии, с такими же глянцевитыми каштановыми волосами. Не приходилось сомневаться, что это была ее мать.

– Я думал, коль мы избежали у себя революции, то избежали всего наихудшего. Но наверное, ошибся. Перемены грядут. Хаккеты – наглядный пример. Нынешний привратник – последний член семьи, и я думаю, что он занял эту должность лишь потому, что настоял его отец. Один из его братьев присоединился к луддитам. Другой – горнорабочий на Дарк-Пик. Ворота не запираются, и должность привратника упразднена с того времени, как появились луддиты.

Майкл вспомнил, что это случилось более пяти лет назад, когда он был далеко от дома.

– Я останавливался в Бирмингеме по пути сюда и видел, что работу ищут огромное количество людей. Я знаю по армии, что праздность разрушает моральные устои.

– Война окончилась, так что многие солдаты ищут невысокие должности. Думаю, вы это заметили.

– Я видел, что слишком много тех, кто променял деревенскую жизнь на городскую, но вряд ли стал жить лучше. – Говоря это, Майкл подался вперед и удивился, когда герцог кивнул.

– Это вполне возможно, но рост фабрик и создание машин неизбежны, как и потребность в угле, чтобы их подпитывать. Луддиты не представляют угрозы, но существуют другие группы, которым по душе идея протеста в форме бунта.

Майкл думал, что герцог расскажет о том, что он слышал в Лондоне или в парламенте, но Мерион молчал.

– Я не собираюсь снова запирать ворота. – Герцог вновь протер глаза. – По крайней мере, пока. Если это сделать сразу после исчезновения Оливии, сплетни не заставят себя ждать. Что я хочу, так это предложить вам жить в домике привратника. Далее, я дам понять Хаккету, что вы отвечаете за охрану всего замка как днем, так и ночью.

– Вы хотите нанять меня? – Это был один из сотни вопросов, которые Майклу хотелось задать. Этот был самый простой для ответа.

– Да, майор, я предлагаю вам должность. Думаю, она хорошо вам подходит, пригодится ваш опыт. Вы утверждаете, что приехали сюда ради работы. Я ошибаюсь?

– Нет, ваша светлость, вы правы. – Майкл был удивлен и решил это не скрывать. – Вы хотите нанять меня, чтобы знать, что замок в полной безопасности?

– Да. Я пекусь не о собственной безопасности, я хочу гарантировать ее Оливии. Слуги тоже будут чувствовать себя комфортнее, ведь эти меры предпринимаются и в их интересах. Я думаю, слуги примут вас, за исключением нескольких вроде Хаккета, которые не терпят новичков.

– Хаккет меня не беспокоит, ваша светлость. Он упрям, и с ним легко справиться. Меня больше беспокоит ваш управляющий имением. Его поддержка весьма важна, а он, похоже, не является участником моего найма.

– В эти дни управляющим имением является лорд Дэвид. Вы можете решить разногласия на боксерском ринге, который он построил в старом замке. Я займу кресло судьи.

С насмешливой улыбкой герцог встал, Майкл тоже поднялся. Собеседование было закончено.

– Вам не требуется принимать решение сию минуту, майор. Я скажу Хаккету, что вы остановитесь на ночь в домике привратника. А завтра вы сообщите мне, хотите ли оставаться и далее. Ради безопасности Оливии я надеюсь, вы скажете «да».

– Ваша светлость, у меня есть несколько вопросов.

– Оставьте их до утра. На них может ответить Дэвид. – Герцог направился к письменному столу. – А если вы решите, что ворота должны быть закрыты, скажите, и я вас поддержу. – Он коротко кивнул, и Майкл понял, что это означает окончание разговора.

– Я больше не ссылаюсь на свой чин. – Это была маленькая деталь, но Майкл почувствовал необходимость самоутвердиться.

– Вы, бесспорно, заработали право на этот чин. – Герцог остановился и повернулся к нему.

– Я не обучен служить там, где мой чин дает мне преимущества. Более того. Это дает возможность иметь свое мнение. Армия осталась в прошлом.

– Да, я полагаю, что учеба с целью получения церковного прихода и военная служба вряд ли совместимы.

Майкл удивился. Однако не показал этого. Этому искусству он научился еще до армии.

– Гейбриел говорил вам, что я должен был получить духовный сан? – Он не подозревал, что кто-то мог это знать.

– Нет, у меня свои источники.

Майкл подумал, что это все, в чем герцог признается. У Гаррета было искушение вытрясти из Мериона правду, но он сдержал себя. Если Большой Сэм был телохранителем леди Оливии, Майкл не хотел знакомиться с тем, кто оберегал герцога.

– Доверие – интересная штука, мистер Гаррет. Само по себе оно не прочнее, чем лист пергамента. Но каждый дополнительный штрих укрепляет основу доверия. Однако оно должно крепиться с обеих сторон, иначе может разрушиться под давлением с одной из них.

– Те, кто воевал против Наполеона, это усвоили, – кивнул Майкл. Он не спросил, как возникает доверие. Нечто вроде этого родилось между ними час назад или даже меньше, ив основе лежала решимость обеспечить безопасность Оливии.

– Маркиз Стрэмор и я учились вместе в школе, – пояснил герцог. – Я узнал, откуда вы, и написал ему. Он рассказал, что вы окончили курс богословия, вас могли посвятить в духовный сан, но вместо этого вы пошли в армию. – Герцог посмотрел Майклу прямо в глаза. – Никто не покидает церковь в двух шагах от рукоположения. Полагаю, это первая путеводная нить, позволяющая предположить, что вы не опутаны тем, чем связаны другие.

– Отец Стрэмора был тираном. – Ловушки были во всем. Если Стрэмор – друг герцога, служба здесь может оказаться недолгой. Честность. Быть честным. – У меня были свои, сравнительно либеральные идеи относительно того, как вести церковные дела. Маркиз настоял на встрече с ним перед рукоположением, чтобы обсудить то, на что он возлагал надежды. Он не одобрил моих подходов, и я отказался от прихода. Родители купили мне офицерскую должность, чтобы я наверняка оказался вне поля его зрения. Вот как все было, если говорить честно и кратко.

– Новый маркиз – совершенно иного плана. Может вполне случится, что вы теперь получите, приход Стрэмора на ваших условиях.

Когда мажордома уведомили, что «мистер Гаррет останется на ночь в домике привратника», понадобилось менее двадцати минут, чтобы его туда вселить.

Домик давно не использовали, но держали в готовности на тот случай, если это место кому-то понадобится. Майкл не ждал, что ему постелят, и отмахнулся от извинений дворецкого на этот счет.

– Простыни находятся в сундуке. Я могу позвать горничную, чтобы она приготовила постель.

Майкл поблагодарил его и снова сказал «нет», пояснив, что в армии он обходился и меньшими удобствами. Горничная приведет постель в порядок завтра.

Он постелил половину одеяла под себя, второй половиной укрылся и уже почти уснул, когда ему пришла в голову мысль, которая бросала вызов хрупкому основанию доверия. Это стряхнуло сон не менее эффективно, чем ушат холодной воды.

Хотя Майклу доверили жизнь Оливии, герцог так и не сказал, кто стоял за ее похищением. Майкл выглянул из окна, которое оставил незакрытым, и увидел медленно плывущую по небу луну. Грозовые тучи перемещались на запад, оставляя легкие облачка, сквозь которые пробивался свет наиболее ярких звезд. Майкл пересчитал их и пометил каждую вопросом, на который не было ответа.

Ответы на эти вопросы имели важное значение, и все они кружились вокруг девушки, которую он обнаружил в лесу. Майкл хотел знать, кто похитил Оливию и зачем. Угрожает ли ей опасность до сих пор.

Он отбросил одеяло и сказал себе, что не заслужил сна. Майкл не хотел вверять безопасность Оливии такому равнодушному типу, как Хаккет. Тем более в такое время, когда столько неясностей касательно ее похищения.

Надев башмаки и шляпу, Майкл тем самым и ограничил свое внимание к собственной внешности. Спотыкаясь, он спустился по лестнице, а первый порыв холодного ветра заставил его проснуться окончательно.

Через несколько минут он уже в сердцах чертыхался и клял себя. Только полный идиот высунется наружу в такую ночь. Идиот или тот, на которого в такую погоду возложена особая миссия.