Текст книги "Надменная красавица"

Автор книги: Мэри Бэлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ГЛАВА 7

– Наглец, – с возмущением сказала Диана спустя несколько часов, когда Бриджет укладывала на ее затылке локоны к предстоящему вечеру. – Настоящий наглец, Бриджет. Приехать в такой респектабельный дом и предполагать, что приличные люди будут общаться с ним.

Бриджет пощелкала языком.

– Возмутительно, мэм, – сказала она. – Все из-за того, что уж слишком красив, наверное.

Могу поспорить, что графиня, моя свекровь, не знает, что он распутник, – сказала Диана. – Она никогда бы не позволила ему приехать сюда, если бы знала. Следует ей сказать или нет? Но у меня язык не повернется произнести это слово где-нибудь, кроме моей комнаты. О, только подумать об этом, Бриджет.

Бриджет покачала головой в знак того, что думает.

– Я должна была это понять, – продолжала Диана, – еще тогда, когда он совершенно не смутился после того, как перепутал комнаты в гостинице да еще отпустил шутку в адрес бедного преподобного Ингрэма. Да, Бриджет, позволил себе. Я не рассказывала тебе об этом раньше? Это указывало на очень низменные инстинкты. И конечно, я могла бы понять это, когда ты рассказала мне о трактирной служанке.

– Она была очень вульгарной, мэм, – сказала Бриджет. – Ни одна порядочная девушка не позволила бы джентльмену целовать ее и класть руку на грудь на людях прямо посреди трактира, не правда ли, мэм?

– Конечно, – согласилась Диана, доведя себя до необходимой степени праведного гнева. – Я больше не буду разговаривать с ним, Бриджет, и откажусь дать ему руку, когда он предложит проводить меня куда-нибудь. Даже если ее светлость приложит невообразимые старания подстроить это. Я больше вообще не стану общаться с маркизом Кенвудом.

Очень разумно, мэм. – Бриджет отступила, чтобы полюбоваться своей работой. – Хотя он очень красивый джентльмен, тут не поспоришь. А если этот человек, – Бриджет под «этим человеком» подразумевала лишь одного из смертных, – еще раз посмотрит на меня, задрав свой длинный нос, как будто я какая-то судомойка, я не постыжусь и покажу ему язык, мэм. Я вас честно предупреждаю. Он так и не сказал, что сожалеет о том, что произошло в гостинице. Обвинить меня в воровстве, подумать только!

– Каков хозяин, таков и слуга, полагаю, – сказала Диана и почувствовала огромное удовлетворение, дав выход своему негодованию.

– Да, прекрасный вечер для прогулки, – согласился маркиз Кенвуд. И еще через минуту повторил: – Да, действительно, кажется, сегодня на небе больше звезд, чем обычно. Удивительно ясный вечер.

Маркиз обнаружил, что разговаривать с мисс Нэнси Деккер очень легко. Она с серьезным видом говорила банальности и была вполне довольна тем, что он эти банальности повторял. У нее был довольно приятный голос и привлекательная внешность.

Конечно, лучше бы рядом была миссис Диана Ингрэм, думал он, глядя, как она идет впереди с мистером Томасом Пибоди. Но он был до некоторой степени вознагражден. За обедом его забавляли ее ослепительные улыбки, которыми она бесстыдно одаривала старика, после того как графиня объявила, что все они просто обязаны прогуляться к старому замку, находившемуся на расстоянии мили от дома, ибо он при лунном свете представляет собой весьма романтическое зрелище.

Миссис Ингрэм в этот момент сидела рядом с ним. Но не потому, что он вел ее к столу. Когда объявили об обеде, она с заметной поспешностью ухватилась за Лестера, и было забавно видеть ее досаду, когда рассеянный Лестер посадил ее на обычное место.

Она с очаровательной улыбкой обратилась к Пибоди, сидевшему за столом напротив нее.

– Замок действительно прекрасен, сэр, – сказала она. – Вы уже видели его?

Едва ли очень глубокое замечание. Но оно сопровождалось такой улыбкой. Бессовестная кокетка! Пибоди чуть не проглотил вместе с вином свою рюмку.

– Однажды, когда я был здесь несколько лет назад, – ответил он, – но в дневное время.

Очень остроумный и увлекательный разговор, с возрастающим интересом подумал лорд Кенвуд. Было очевидно, что она решила и дальше держаться с ним холодно и неприступно, как это было в последние четыре дня, что оказалось недостаточным наказанием за то смущение, в которое он привел ее в некоей гостинице. Ему надо проявлять больше холодного равнодушия. Милая девочка. Ей надо помочь.

– Вы должны идти вместе с Дианой, Пибоди, – дружески посоветовал он. – Она, без сомнения, сумеет показать вам замок с самой впечатляющей стороны.

За свои труды он заслужил пристальный и непроницаемый взгляд темных серых глаз. Но все устроилось без особого шума. Когда-нибудь он должен попробовать заняться сводничеством – может быть, в старости, когда перестанет получать удовольствие от собственных похождений. Господи, неужели когда-нибудь наступит этот день? Ужасная мысль.

– Да, правда, – согласился он с Нэнси, – светло как днем. Но намного прохладнее. Я бы сказал, приятнее для прогулок.

Вероятно, когда они доберутся до замка, некоторые из них поменяют партнеров. Он был слишком опытным охотником, чтобы торопить события, но тем не менее он должен в них вмешаться. Он уже играл с Дианой Ингрэм по ее правилам целых четыре дня. Пора брать инициативу в свои руки. И лучшего времени и места, чем развалины древнего замка при лунном свете, не найти. «Романтично» – так сказала графиня? Он мог бы употребить более подходящее слово. Он не верил в романтику.

Но когда перед ними возник замок, маркиз понял, что ему не надо искать других слов.

Дай Бог здоровья графине!

– Вот он! – с торжеством в голосе объявила она следовавшим за ней гостям, как будто у них не было глаз и они сами ничего не видели. – И разве я не говорила вам, что он в лунном свете выглядит величественно?

Дюжина голосов тихо выразила свое согласие с ней и восхищение. И в самом деле зрелище было великолепное. Огромная крепость, построенная в четырнадцатом веке, которая в туманном прошлом некоторое время служила для семьи домом. Но замок нельзя было назвать руинами, которые ожидал увидеть маркиз. Четыре круглых бастиона на его углах выглядели совершенно целыми, как и каменные стены с парапетами и бойницами.

В середине передней стены стояли две квадратные башни с огромными арочными воротами между ними.

Вымощенная камнем дорожка была проложена через широкий высохший ров.

– Он так величественен, что даже страшно, – с благоговейным страхом сказала Нэнси.

– Да, – согласился маркиз.

– Жаль, что луна у нас за спиной, – сказала графиня. – Он выглядел бы романтичнее, если бы луна стояла над одной из башен, не правда ли? Но ничего. Теперь вам всем захочется войти внутрь и осмотреть двор. Но надо быть очень осторожным, поскольку сейчас темно. И не надо, мои дорогие, никуда влезать. Это слишком опасно. Теперь дайте мне подумать.

Маркиз, соображавший, как бы ему вызвать у Пибоди и Нэнси Деккер интерес друг к другу, представил, что за этим последует, и с облегчением вздохнул.

– Эрнест, – решительно приказала графиня, – ты должен показывать дорогу, ибо ты ее найдешь и с закрытыми глазами. Возьми под руку Анджелу, дорогой, она у нас самая молодая и, естественно, нуждается в помощи. Диана, дорогая моя, возьми мою руку и давай посмотрим вместе на все это великолепие.

Гости парами двинулись за лордом Кренсфордом и Анджелой по главной дороге. Маркиз с любопытством наблюдал, как Эрни бросил на мать убийственный взгляд, предложил руку кокетливой и улыбающейся мисс Уикенхэм и, отставив руку в сторону, повел ее, уже начавшую оживленно болтать с ним. Бедный Эрни! Но неужели он так и не разглядел девушку?

– Томас, – обратилась графиня к Пибоди, – Диана такая же романтическая натура, как и я, и ей нравится просто любоваться видом. А вам хочется осмотреть двор. Ступайте и не беспокойтесь о нас. Возьмите с собой Нэнси. Нэнси, дорогая, возьми Томаса за руку. Уверяю тебя, он крепче нас всех стоит на ногах, а эта дорожка довольно высоко надо рвом, хотя в нем, конечно, нет воды и вы не утонете.

Они оба, как марионетки на ниточке, подумал маркиз, с восхищением взглянув на хозяйку, последовали ее указаниям. Вполне возможно, что они даже не понимали, что ими манипулируют. Чего невозможно было сказать о Диане. Даже по ее спине было видно, как она напряглась.

Диана знала, что за этим последует, так же хорошо, как если бы это было уже сказано. И не в ее силах было помешать этому. Она словно лишилась дара речи и не могла даже пошевелиться.

– Джек, – сказала графиня с таким видом, как будто ей это только что пришло в голову, – вы ведь еще не видели замка? Вы не должны тратить этот прекрасный вечер на такое прозаическое занятие, как осмотр двора. Это можно сделать и днем. Что вам стоит осмотреть, так это ров на северной стороне. Там в нем еще осталась вода. И конечно, сегодня в лунном свете вид будет великолепный. О Боже, если бы только я не так устала за этот тяжелый день. Должно быть, сказывается возраст. – Она весело рассмеялась.

Маркиз улыбнулся и заложил руки за спину. Зачем вмешиваться в разговор, когда она сама блестяще справляется с задачей?

Диана ждала, обеспокоенная и беспомощная.

– Диана! – На графиню нашло вдохновение. – О, дорогая, ты же можешь показать дорогу Джеку. Ты же была здесь несколько раз.

– Может быть, всем захочется обойти замок, после того как они осмотрят двор, – сказала Диана, стараясь сохранить холодный тон. Но она чувствовала, что близка к панике.

– И они определенно нарушат царящую там атмосферу, – сказала свекровь. – Вид будет идеальным, дорогая, в тишине этого вечера, и Джек увидит его впервые во всем великолепии. А теперь отправляйтесь, и не надо торопиться. Вы знаете дорогу домой на случай, если остальные уйдут раньше вас. Как мило, дорогая, что ты избавишь меня от лишних ступеней.

– С большим удовольствием, мама, – сказала Диана, сдерживая раздражение, и положила руку на локоть маркиза. Неужели он не мог что-нибудь сказать? Притвориться усталым? Высказать желание осмотреть двор? Но нет, все происходящее доставляло ему удовольствие.

Лорд Кенвуд улыбнулся ей.

– Замок в лучшем состоянии, чем я ожидал, – сказал он.

– Да, – согласилась она.

– Я думал, что меня заставят восхищаться грудой покрытых мхом камней.

– Неужели?

– Конечно, внешние стены замков часто были намного крепче его остальных частей. Полагаю, внутри он больше похож на руины?

– Да.

– Жаль, что теперь ров не окружает замок со всех сторон.

– Да.

– И я полагаю, что еще около получаса я буду расточать эти перлы мудрости и получать односложные ответы.

– Я…

– Или, может быть, одну букву. Чем я оскорбил вас, Диана? Я имею в виду сегодняшний день. Конечно, я служил объектом вашего неудовольствия со времени нашего приезда сюда. Я понимаю, что любая благовоспитанная леди может испытывать некоторую неприязнь к человеку, который непреднамеренно узнал, что она способна забыть о благовоспитанности при особых… э-э… обстоятельствах в очень личной жизни. Но что случилось сегодня?

– Ничего не случилось сегодня, – сказала она. – Вы меня не оскорбляли.

– Вы рассердились, потому что мяч, который так неловко упустил Эрни, послал я? – спросил он. – Но я предоставил ему прекрасный шанс покрыть себя славой. Ему не надо было пропускать мяч, я же его не намазал маслом.

– Джентльмены столь глупы, что так серьезно воспринимают игры.

– Думаю, мы глупы, – любезно согласился он. – Но трудно не воспринимать игру серьезно, когда на тебя смотрят столько красивых дам. Если вы помните, я не смеялся над Эрни, когда он не мог найти в кустах мяч. Вам нравится старина Эрни, не так ли?

– Он брат мужа. Тедди любил его.

– Ах да, Тедди, – сказал он. – Счастливый человек.

– Тедди умер, – напомнила она.

– О, верно. Но я не сомневаюсь, Диана, что найдется много мужчин, которые бы с радостью предпочли отдать жизнь за четыре года с вами, нежели прожить сто лет, но без вас.

– Какие глупости, – рассердилась она.

– Я, конечно, не романтичен. Я бы предпочел быть с вами и жить сто лет. Так скажите же мне, чем я вас оскорбил.

– Вы меня не оскорбляли.

– Это сказано с некоторым раздражением, – заметил он. – И я вижу, мы добрались до рва. Или это озеро? Нам придется обогнуть его, чтобы увидеть во всем великолепии, в лучах лунного света и на фоне замка. Мы не должны разочаровать графиню, не правда ли, и не воспользоваться такой, без сомнения, романтической обстановкой.

Она не ответила. Напоминать ему, что он только что признался, что не романтик, было ниже ее достоинства. Она гордо подняла голову и имела довольно воинственный вид.

– Действительно, впечатляет, – сказал он через несколько минут, когда они обошли озеро и остановились.

Позади них чернел густой лес, а перед ними за гладью озера возвышался замок, грозная северная стена которого вырастала из самой воды. Луна, стоявшая прямо над стеной, бросала серебряный сноп света к их ногам.

Диана невольно поддалась очарованию этой величественной картины. Она никогда не видела ничего подобного.

– Красиво, – сказала она. – Можно представить рыцаря в полном вооружении, въезжающего на подъемный мост. Когда-то, до того как проложили дорожку, здесь был подъемный мост.

Лорд Кенвуд прижал к себе ее руку, хотя всего лишь минуту назад он чувствовал, что она пыталась освободить ее.

– Интересно, приводили ли рыцари сюда своих дам в лунные вечера, – сказал он.

Красота окружающего была забыта.

– Я уверена, что нет. – Она снова сердилась. – Они жили по очень строгим законам рыцарства.

– Правила предписывали им обожать своих дам, – возразил он. – Но я читал, что это обожание часто проявлялось самым естественным образом.

– Я уверена, вы ошибаетесь, милорд, – холодно ответила она.

– Вы уверены? – сказал он тихо, почти ей на ухо. – Вы думаете, что нельзя обожествлять тело женщины? Вы думаете, что, как только отношения мужчины и женщины становятся физически близкими, они становятся порочными? Я вынужден не согласиться с вами. Вы не правы.

Он смотрел, как она старается владеть собой, переводя взгляд с одного парапета стены на другой, что давалось ей с трудом. Ее рука дрожала. Он ждал, когда она приведет в порядок свои чувства. Он не спешил. Нисколько не спешил. При лунном свете она казалась более хрупкой и более прелестной, чем обычно. Он почувствовал, как в нем возрастает желание, то самое, которое пробудилось в нем, когда он впервые дотронулся до нее, а она до него.

Ей безумно хотелось вырваться и бежать. Бежать до тех пор, пока она не успокоится. Он пристально смотрел на нее, и она знала, что не может посмотреть ему в глаза. Это было просто физически невозможно. Она чувствовала его сильную и теплую руку на своей руке. И эти воспоминания.

Он намеренно возбуждал ее. Искушал. Старался соблазнить. Он распутник, как сказал Эрнест. И она должна была это знать, даже если бы ей этого не говорили.

– Не думаю, чтобы какой-нибудь рыцарь, достойный этого звания, привел сюда свою даму на тайное свидание, – сказала она. – Вы опошляете кодекс чести, милорд.

– Диана, вы были замужем, разве физическая сторона брака опошлила ваши отношения? Вы едва ли создаете привлекательную картину брака, моя дорогая. Думаю, я правильно поступал, всю свою жизнь держась от него подальше.

Ее спас гнев, она чувствовала, как он закипает внутри ее, готовый выплеснуться наружу.

– Вы не смеете шутить над моим браком, сэр. Не смеете. Я всеми силами буду защищать память Тедди. И хотя смешно нападать на вас, потому что вы мгновенно одолеете меня, я сделаю это, сэр, сделаю, если вы скажете еще одно мерзкое слово о нем или нашем браке.

Он наконец отпустил ее руку, но лишь для того, чтобы взять ее за плечи.

– Простите, – сказал он. – Я искренне сожалею, Диана. Я дразнил вас. Это не значит, что я не уважаю Тедди, которого я помню как искреннего и доброго человека. Я не хотел неуважительно говорить о вашем браке. Я убежден, что вы будете верной и любящей женой любого человека, которого выберете себе в мужья. Вы простите меня?

Держа ее за плечи, он смотрел, как она борется с собой, она опустила глаза на свои выставленные вперед руки, готовые ладонями оттолкнуть его. Он хотел обнять и успокоить ее, но с трудом удержался. Черт, он обидел ее, а хотел лишь подразнить. И он чувствовал какое-то внутреннее неудобство оттого, что сочувствовал ей.

– Да, – ответила она.

Маркиз Кенвуд не понимал, когда ситуация вышла из-под его контроля. Он отвернулся и наклонился поднять какой-то гладкий камешек. Он бросил его в серебристую полосу воды, простиравшейся перед ними. А она наблюдала за ним, стараясь медленно и ровно дышать.

– Графиня так старается свести нас, – сказал он. – Я не спрашиваю, заметили ли вы. И слепой бы заметил. Вы пытались отговорить ее?

– Было бы бесполезно. Уж если моя свекровь забрала что-то в голову, то стадо диких слонов не переубедит ее. Она просто отмахнется от них.

– Вы хотите, чтобы она выбрала для вас кого-то еще?

– Мне не нужна чья-то помощь в таких делах, – ответила она. – Если я захочу другого мужа, я найду того, кто мне понравится.

– Мужа? – повторил он и, прервав свою захватывающую игру с камешками, посмотрел на нее. – А почему не любовника? Зачем так сразу снова вступать в брак?

У нее сжалось сердце.

– О, – сказала она, чуть не задохнувшись от вновь забушевавшего в ней гнева. – Полагаю, вы не прочь сыграть эту роль, милорд.

Это уже лучше. В своем негодовании она была неотразима. Он пристально посмотрел на нее.

– Должен признаться, – сказал он, – что меня мучают воспоминания. Я только хотел бы, чтобы их было больше, Диана. На несколько минут больше. Пять. Может быть, десять. Да, с вами почти наверняка десять. И они стали бы сладкими воспоминаниями.

Он уловил, как она неслышно ахнула, когда он шагнул к ней и провел пальцем под ее подбородком.

– Очень сладкими, Диана.

– И это все, что интересует вас в женщинах, не так ли? – сказала она. Она не вздрогнула, не отшатнулась, как он ожидал. Она стояла неподвижно и смотрела прямо ему в глаза.

– Создатель в мудрости своей разделил человечество на два пола, чтобы они могли заниматься любовью, – улыбнулся он, отвечая на ее взгляд. – А мы так часто отвечаем ему тем, что притворяемся, будто этого нет, или это неестественно, или нежелательно, чтобы так было. Да, мне нравится заниматься любовью, Диана. Я бы хотел заниматься любовью с тобой – постоянно. Каждое мгновение. Но это неподходящее время и место, не так ли? Всего лишь романтичное место. Подходящее только для поцелуев.

Она по-прежнему не отступала, хотя он еще ближе придвинулся к ней. И она по-прежнему смотрела ему в глаза. Когда он положил руки ей на плечи и провел пальцами по овалу ее лица, у него мелькнула мысль: интересно, что она собирается делать и о чем она думает. Ответит ли она на его поцелуй? Будет ли изображать мраморную статую? Или он должен опасаться одной или пары звонких пощечин?

Он не знал. Когда имеешь дело с Дианой, никогда не знаешь. И это было увлекательно. Она была потрясающе интересная женщина.

Он не знал ответа, когда его губы почти прикасались к ее губам и когда он перевел взгляд с ее губ на глаза. И он все еще не знал, прикоснется л и он к ее губам и узнает ответ или отступит и скажет какую-то банальность.

Обычно он безошибочно находил путь к совращению. С Дианой Ингрэм он не был уверен.

И… в этом было бесконечное очарование.

Она собиралась ударить его. Не важно, что она не сможет причинить ему боль, что он в минуту может одолеть, ее и, если захочет, проделать с ней невообразимые вещи Она хотела вложить в свой удар всю силу гнева и стыда от того, что ее влечет к распутному человеку, от унизительных воспоминаний, связывающих их. Она была готова ударить его. Но только когда он ее поцелует. Он медлил с поцелуем, совсем так, как в ту ночь медлил с… Но это не имеет значения. Она не ударит его, пока он не поцелует, иначе он опять заставит ее почувствовать себя дурой, заявив, что не имел никакого дурного намерения.

Сердце готово было вырваться из ее груди. Она чувствовала жар его тела. Чувствовала его запах. Такой дразнящий знакомый запах. От предчувствия груди у нее отяжелели и слабость овладела ее телом.

Лорд Кенвуд улыбнулся, глядя ей в лицо, закрыл глаза и вплотную придвинулся к ней.

– Эй! Где вы там? Эй!

Вероятно, голоса трубадуров четырнадцатого века звучали куда романтичнее. И более гармонировали с залитым лунным светом замком.

– Эрни! – Маркиз Кенвуд открыл глаза и немного отодвинулся от нее. – Где он, черт побери?

Но не было необходимости задавать этот вопрос. Его бы заметил любой. Он стоял на парапете четко очерченным черным силуэтом на фоне луны. Никогда в жизни Эрни не выглядел столь романтично. Или его голос так не походил на ослиный рев.

– Эй! – снова закричал он, сложив рупором ладони. – Диана! Джек!

Диана чувствовала себя так, словно казнь отменили, когда петля была уже на ее шее.

– Эрнест, – отозвалась она, – что ты делаешь там наверху? Это опасно.

– Я не мог найти вас, – крикнул он. – Я беспокоился о тебе. Мама и все остальные уже пошли домой.

– Ладно, будь осторожен, – ответила она. – С нами все в порядке. Мы возвращаемся к входу. Встретим тебя там.

– Спускайся оттуда, Эрни, мальчик мой, – с чуть заметной звенящей ноткой в голосе сказал маркиз. – Ты выглядишь настоящим рыцарем в сияющих латах, но ты испортишь все впечатление, если свалишься и разобьешь голову.

– О Боже, – нормальным голосом произнес лорд Кренсфорд, но стоявшие внизу его хорошо слышали. Он повернулся и смотрел назад.

Через мгновение из-за парапета показалась Анджела Уикенхэм и помахала им рукой.

– О Боже, – повторил лорд Кренсфорд. – Вам нельзя находиться здесь, мисс Уикенхэм. Это опасно. Я же сказал, чтобы вы шли с Клодией.

– Но какой великолепный вид! – Она облокотилась на парапет, и поток мелких камешков посыпался вниз в ров.

Лорд Кренсфорд вскрикнул и схватил ее за плечо.

– Сейчас же спускайтесь вниз, вы, глупая, сумасшедшая женщина. О Господи.

– Может быть, мне лучше упасть в ров, – глядя вниз, сказала Анджела. – Я уверена, милорд, что вы броситесь меня спасать.

– Вот уж нет, – прежде чем исчезнуть из виду за каменными стенами, сказал лорд Кренсфорд, крепко ежи мая руку Анджелы. – Я не умею плавать.