Текст книги "Последний вальс"
Автор книги: Мэри Бэлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 4
Она будет получать денежное содержание, достаточное для удовлетворения собственных нужд и потребностей девочек. Впрочем, это сильно сказано. Ведь потребности у них весьма скромные. И все же она будет получать денежное содержание. Свои собственные карманные деньги, которые сможет потратить, как ей захочется. У Рейчел появится учительница – Кристина выберет ее сама, – и тогда она наконец-то сможет быть для девочек просто матерью. Она закажет у мисс Пенни новое платье или даже два. Какое неправдоподобное расточительство.
К тому времени как Кристина вышла из библиотеки, ее голова кружилась от обилия дел, которыми будет заполнена следующая неделя, не говоря уж о том, что нужно будет сделать после прибытия гостей. Но все эти заботы отходили на второй план при мысли о том, что у нее появятся карманные деньги и новые платья. А еще возможность вести себя легкомысленно.
Она обретет свободу!
Ведь раньше, если ей или девочкам требовалось что-то, нужно было обращаться к Гилберту. Да и то не в любое время. Для подобных просьб был отведен всего один час – с девяти до десяти часов утра в кабинете Гилберта. Кристине приходилось стоять перед его столом как простой просительнице. Если детям требовались пеленки, мужа необходимо было поставить в известность. Нет, те, в которые заворачивают Рейчел сейчас, больше нельзя использовать. Они износились, больше не впитывают влагу и годятся лишь для того, чтобы мыть пол на кухне. Подняться в детскую и принести одну в кабинет? Хорошо, она принесет их все.
И таких случаев было много. К деньгам Гилберт относился весьма щепетильно и ненавидел тратить их попусту. Он не раз повторял супруге, что тысячи бедняков были бы счастливы носить то, что ее сиятельство столь беззаботно собиралась выбросить. В первые год или два Кристина считала подобные обвинения несправедливыми. А потом и сама научилась экономить. Кроме того, Гилберт не слишком-то сочувствовал беднякам. В качестве мирового судьи он сурово преследовал бродяг, появляющихся в окрестностях Торнвуда.
Кристина не была уверена в том, что волнение, вызванное грядущими переменами, заглушит негодование. Она ненавидела себя за то, что должна была быть признательной ему – новоявленному графу Уонстеду. Ненавидела его за предположение о том, что она якобы боится просить его о чем-либо – пусть даже это правда! – или поставила себя в положение жертвы и намеренно скрывает, что в чем-то нуждается.
А еще Кристину глубоко раздражал он сам, его враждебность и сарказм и само его присутствие в доме. Она ненавидела его за то, что он знал все. Как у него все просто – она предпочла деньги любви и отвергла его ради Гилберта. На деле же все обстояло совсем иначе. Однако Кристине претило объяснять графу что-либо. Да его и не удовлетворило бы ни одно объяснение, ведь, по существу, все получилось именно так, как он и говорил. Она вышла замуж за Гилберта, потому что тот был богат. И отвергла Джерарда, потому что он таким не был. Казалось бы, все просто. Но на самом деле все было гораздо сложнее.
Кристина упорно не желала вспоминать тот единственный день своей жизни, потому что воспоминания были столь мучительны, что она готова была плакать от бессилия.
Кристина надеялась, что после того, как они на протяжении целого часа, а может, и двух, вполне дружелюбно обсуждали дела, им удастся сохранить цивилизованные отношения вплоть до отъезда Джерарда и вести себя так, словно он – мужчина, вернувшийся домой, а она – вдова его предшественника, которую он увидел впервые.
Но вскоре мирное течение жизни вновь было нарушено.
Когда все обитатели Торнвуда собрались на ленч, граф Уонстед сделал заявление, которое предварил вопросом.
– Тетя Ханна, – обратился он к пожилой женщине, – вы по-прежнему играете на фортепьяно так же чудесно, как и прежде? Вчера я слышал лишь Маргарет.
– Ну, я бы не назвала свою игру чудесной, Джерард, – ответила леди Ханна, – я вообще не уверена, была ли она когда-нибудь таковой, хотя с твоей стороны весьма любезно сделать мне такой комплимент. Но я играю время от времени с самого переезда в Торнвуд. У нас с мистером Милном был лишь спинет [1]1
Спинет– род клавикордов, был распространен в Англии в XVIII веке.
[Закрыть], но, должна признаться, я всегда предпочитала плавные звуки фортепьяно.
– Хорошо, – оживился граф. – Если вам не сложно, я попросил бы вас просмотреть вместе со мной все ноты, что имеются в доме. Хочу подыскать музыку, под которую можно танцевать вальс.
Маргарет непроизвольно открыла рот, а потом поспешно уставилась в свою тарелку, как если бы кто-то произнес ругательство, не предназначенное для ушей молодой леди. Кристина же поджала губы.
– О, я знаю несколько подходящих произведений наизусть, Джерард. – произнесла леди Ханна, несказанно удивив присутствующих. – Однажды я имела возможность наблюдать, как танцуют вальс, и мне он показался невероятно романтичным. Разумеется, Гилберту я никогда не говорила об этом. Он счел бы мои слова… как бы это выразиться… – Леди Ханна с улыбкой посмотрела на Кристину.
– Нечестивыми? – подсказал граф.
– И вульгарными, – добавила Кристина. Пошлые – более подходящее определение, но Гилберт ни за что не позволил бы себе произнести подобное слово вслух, тем более в присутствии леди. Так, значит, гости будут танцевать вальс? Вопреки ее просьбе?
– Превосходно, – произнес граф. – В таком случае встретимся в танцевальном зале в четыре часа. Маргарет и ее сиятельству необходимо разучить шаги.
Нет. О нет. Ни в коем случае!
– Вы не шутите? – спросила Маргарет, глаза которой стали круглыми, точно блюдца. – Каролина Феррис рассказывала мне, что партнеры должны вцепляться друг в друга во время танца.
– Только если они не знают шагов и боятся упасть, – произнес его сиятельство, – или наступить партнеру на ногу. Я собираюсь научить вас не бояться ни того ни другого, Маргарет.
– Вальс, – с благоговением произнесла она. – В танцевальном зале.
– Совершенно верно, – ответил граф. – В четыре часа.
Кристина упорно продолжала есть. Она не доставит ему удовольствия своими возражениями, хотя взгляд графа сверлил ее в течение нескольких минут.
Оказалось, он еще не закончил.
– Я послал записку мисс Пенни, деревенской портнихе, и она немедленно прислала ответ, – произнес граф, взглянув на Кристину, сидящую на противоположной стороне стола. – Она приедет сюда, миледи. Мой экипаж привезет ее и все необходимое. Я был бы очень обязан, если бы вы уделили ей пару часов после обеда. Нужно выбрать ткань, фасон, аксессуары, снять мерки. Я составил для нее список всех необходимых вам вещей. Если я что-то упустил – и скорее всего так оно и есть, – добавьте то, что вам необходимо.
– О, – только и смогла вымолвить Маргарет, с завистью посмотрев на невестку. – Ты собираешься сшить новые платья, Кристина?
Но Кристина почти ее не слышала. Она похолодела, не веря собственным ушам. Он послал за мисс Пенни? И составил список? Список? Он осмелился предположить, будто знает, что именно ей нужно? Она что – должна теперь рассыпаться в благодарностях?
– Благодарю вас, милорд, – произнесла Кристина, – но, право, в этом не было необходимости. Я могла бы сама посетить мисс Пенни завтра или через день. У нее уже есть ткань, которую, как она знает, я одобрю. Мне нужно всего два платья.
– Ах, это так любезно… – начала леди Ханна.
–. Нет, миледи, – перебил тетку граф, – если вы собираетесь остаться в Торнвуде и развлекать моих гостей, вам потребуется большое количество одежды, и притом модной. Я предупредил мисс Пенни о том, что ей потребуются помощницы, если она хочет выполнить заказ вовремя.
– О! – Слова Джерарда привели Маргарет в восторг.
– Как чудесно, дорогая! – воскликнула леди Ханна. – Ты поступил очень щедро, Джерард, и очень справедливо. Ведь Кристина все еще графиня Уонстед и будет носить этот титул до тех пор, пока ты не женишься. Что, возможно, произойдет совсем скоро.
Но Кристина не слушала. Она знала, зачем граф это делает – зачем решил выплачивать ей денежное содержание и велел нанять девочкам учительницу. Он показывал, как теперь богат и каким щедрым может быть даже к ненавистной ему женщине, отвергнувшей когда-то его любовь. Он ясно давал понять, что она должна быть обязана ему за все. Он не пытался сделать ее счастливой – скорее, наоборот.
– Я не собираюсь жениться в ближайшее время, тетя Ханна, – произнес граф. – Хотя кто знает, что готовит нам будущее. – Джерард не сводил глаз с Кристины. – Вас что-то не устраивает, миледи?
– Напротив, милорд. – Она посмотрит составленный им список. И возможно, даже дополнит его. Он проявляет щедрость, и Кристина не станет протестовать. Видит Бог, ей действительно нужны новые платья – гораздо более модные, чем те несколько, что она носит сейчас. Она встретится с мисс Пенни. Составление нового гардероба доставит ей немало удовольствия. Но Кристина не станет лебезить перед новоявленным графом и не будет раболепно благодарить его. – Меня абсолютно все устраивает.
– Я попрошу мисс Пенни встретиться с вами завтра, Маргарет, – продолжал между тем граф. – Она будет выполнять заказ ее сиятельства, но, думаю, хотя бы одно платье для вас она тоже сможет сшить. Полагаю, у вас нет бального платья?
Маргарет вновь открыла рот.
– Бальное платье? – Девушка прижала руки к груди и с обожанием посмотрела на кузена. – О, кузен Джерард. О, благодарю вас. Тетя Ханна, у меня будет бальное платье!
Теперь граф поймет, какой была жизнь рядом с Гилбертом, с горечью подумала Кристина. Если уже не догадался. Это раздражало и возмущало графиню. Казалось, в ее жизнь вторглись без предупреждения и все осквернили.
«Ах, Джерард, Джерард, – подумала вдруг Кристина, – ну почему ты не остался золотым мальчиком из моих воспоминаний?» Но графиня не могла позволить, чтобы ее мысли отразились на лице. Она поджала губы и надела маску холодного безразличия.
Если бы сейчас на месте графа оказался совершенно чужой человек, сочла бы она его щедрым и добрым? Понравился бы он ей?
Но Джерард не чужой.
– Нет, – произнес граф Уонстед. – Мелодия должна быть романтичной. Ведь вы сами это сказали, помните?
Леди Ханна убрала руки с клавиш. Она воодушевленно играла произведение, под которое впору было скакать галопом, а не вальсировать.
– О, дорогой, мне так жаль, – огорчилась леди Ханна. – Да, ты совершенно прав, Джерард.
– Но музыка чудесная, – поспешил успокоить тетушку граф, – и играете вы великолепно.
Пальцы леди Ханны вновь забегали по клавишам.
– Отлично, – остановил ее Джерард. – Так и продолжайте. Вскоре мы узнаем, насколько я хороший учитель. – Граф широко улыбнулся. Он и сам научился вальсу, лишь вернувшись в Англию. Это был самый модный танец в Лондоне. Его гости будут очень разочарованы, если на балу им не удастся станцевать вальс. А может, его решимость обучить дам этому танцу связана с тем, что против него восстала Кристина?
Похоже, она превратилась в пуританку. Но он не позволит себе поддаться исходящему от нее унынию. Или подчиниться строгим правилам, царившим в Торнвуде на протяжении последних десяти лет.
– Уверена, из тебя получится прекрасный учитель, – подбодрила племянника тетя Ханна. – Ученице не терпится приступить к занятиям. Она лишь об этом и говорит.
За последние двадцать четыре часа Джерард успел разглядеть в Маргарет очаровательную энергичную девушку, абсолютно лишенную городского лоска. У нее даже не было дебюта. Она трогательно радовалась предстоящим торжествам и балу. Джерард намеревался коренным образом изменить ее жизнь.
Он приехал в Торнвуд, рассматривая Маргарет в качестве невесты. Еще утром он не исключал такой возможности, но уже после обеда напрочь отмел эту мысль. Его кузина еще совсем ребенок. А он ее опекун. Пусть познакомится с девушками своего возраста и джентльменами, которые помогут ей ощутить себя привлекательной и очень желанной молодой леди.
Джерард заметил, что кузина пришла в танцевальный зал вместе с графиней. На девушке вновь было вчерашнее платье из муслина, словно в зале намечалось какое-то грандиозное торжество. Глаза ее горели в предвкушении чего-то нового и увлекательного. Джерард вспомнил, как обучал ее плаванию и верховой езде. Что ж, теперь он будет обучать ее вальсу, отчего Гилберт непременно перевернется в могиле. Джерард пересек зал и подошел к кузине.
– Вы готовы, Маргарет? – спросил он. – Это несложный танец. Он проще, чем самый простой контрданс.
Маргарет захихикала, почему-то вызвав у Джерарда раздражение. Но потом он понял, что она просто нервничает. Граф протянул руку.
– Я должна попросить вас, милорд… – начала графиня и тут же осеклась под его взглядом.
– О чем же?
– Ни о чем, – ответила графиня. – Ведь вашего намерения все равно не изменить, не так ли?
– Совершенно верно, – ответил граф и повел Маргарет на середину зала.
Графиня, с ног до головы одетая в черное, поджала губы. Ни единого локона не выбивалось из-под черного кружевного чепца. Женщина без радости. Джерард даже удивился, что она позволяла младшей дочери рисовать яркими красками и не пыталась зачесать ее светлые кудрявые волосы за уши.
Графиня так и осталась стоять на своем месте, неодобрительно взирая на происходящее. Джерард понял, что она не уйдет, не убедившись в том, что вальс действительно глубоко безнравственный танец, придуманный в аду самим прародителем зла. Ее безмолвное присутствие раздражало Джерарда. Он уже пожалел, что пригласил ее в зал.
– Итак, – обратился граф к Маргарет, – мы пока не станем пытаться двигаться под музыку. Сначала я научу вас правильно стоять. – «Вцепляться в партнера», как выразилась Маргарет за завтраком, немало позабавив кузена. – Сначала разучим шаги. Их всего три, и они постоянно повторяются. Вы должны помнить, что во время танца партнеры непременно смотрят друг на друга. Ваши шаги должны быть отражением моих шагов, а не точным их повторением.
Маргарет посмотрела на ноги кузена и сосредоточенно наморщила лоб.
Спустя несколько минут стало ясно, что либо Джерард не слишком хороший учитель, либо Маргарет не слишком талантливая ученица. Последнее казалось ему наиболее вероятным. Маргарет не переставала сетовать на то, что сбивается с ноги в самый ответственный момент. Дважды она и вовсе споткнулась, едва не упав. Она хихикала и заявляла, что научиться танцевать невозможно. Бедняжка то и дело извинялась. Но в конце концов, кажется, освоила основные шаги.
На лице графини, по-прежнему стоявшей у дверей, не дрогнул ни один мускул. Она не произнесла ни слова, не попыталась похвалить кузину или дать ей совет. Но ее молчание раздражало горе-учителя сильнее любых слов.
– Давайте попробуем сделать то же самое под музыку, – предложил граф. – Возможно, вам станет легче, когда вы почувствуете ритм.
Впрочем, надежды Джерарда не оправдались. Казалось, музыка лишь еще больше сбивала Маргарет, заставляя ее забыть все, что она только что разучила. Джерард даже предположил, что у кузины совершенно отсутствуют музыкальный слух и чувство ритма. Но ведь накануне вечером она вполне сносно играла на пианино. Стало быть, все дело в нем. Он просто-напросто никудышный учитель.
– Не стоит так стискивать зубы, – наставлял он кузину. – Перестаньте хмуриться. Слушайте музыку и двигайтесь в соответствии с ней.
Маргарет снова захихикала.
Правда, вскоре после нескольких мучительных попыток дело сдвинулось с мертвой точки.
Графиня по-прежнему не издавала ни звука. Оставалось лишь догадываться, что за мысли роятся у нее в голове.
– Прекрасно! – воскликнул граф с воодушевлением, которого совсем не ощущал. Господи, да как его вообще угораздило оказаться в танцевальном зале Торнвуда, да еще в роли учителя танцев? Если бы кто-то из его канадских друзей узнал об этом, он стал бы предметом шуток на целый год, не меньше.
– А теперь давайте попробуем танцевать вместе.
Подойдя к Маргарет, Джерард велел ей положить левую руку на его правое плечо, в то время как сам обхватил девушку за талию и взял ее правую руку в свою. Щеки Маргарет окрасил нежный румянец, несмотря на то что они с Джерардом стояли друг от друга на расстоянии согнутой руки.
– Начинайте с левой ноги, – проинструктировал; свою партнершу граф. – Слушайте музыку и постарайтесь уловить ритм. Повторяйте за мной. Тетя Ханна, вы готовы?
Неизменно добродушная и терпеливая леди Ханна вновь ударила по клавишам. Но, сделав первый шаг, Маргарет споткнулась и тут же угодила лбом в грудь Джерарда.
– О Боже! – воскликнула она и вновь захихикала.
– Маргарет, – произнес граф, терпение которого было на исходе, – вы не должны смотреть на мои ноги. Смотрите на меня или на мое плечо. Со временем вы научитесь улыбаться и даже вести беседу во время танца, но сегодня я не стану настаивать на этом.
– Но как же я узнаю, где находятся ваши ноги, если не буду на них смотреть? – спросила девушка.
Джерард вздохнул. Как узнать, где находятся его ноги? У тех партнерш, с которыми ему довелось танцевать в Лондоне, такого вопроса не возникало. Наверное, мужчине танцевать вальс проще, чем женщине.
– Доверьтесь мне, – произнес Джерард. – И давайте попробуем еще раз. Тетя Ханна?
Но после шести или семи столь же неудачных попыток Джерард понял, что его запас сил и терпения на сегодня исчерпан. Возможно, завтра у Маргарет получится лучше. Или он изыщет возможность объяснить ей шаги иначе. А если уж совсем ничего не получится… Что ж, тогда на рождественском балу Маргарет просто придется пропускать все вальсы. Она не сможет танцевать в Лондоне до тех пор, пока не удостоится одобрительного кивка одной из патронесс «Олмака». Кузина наверняка будет разочарована, если пропустит самое чудесное событие Рождества. А Джерарду вовсе не хотелось видеть ее разочарованной.
Графиня по-прежнему стояла там, где остановилась час назад. Возможно, она считала своим долгом присутствовать здесь в качестве компаньонки, с раздражением подумал Джерард. А может, она вообразила себе, что граф примется соблазнять ее неопытную золовку, пока тетя Ханна воодушевленно играет на фортепьяно.
И вдруг Джерарда посетило одно из тех воспоминаний, что мучили его на протяжении целых двух лет после ею отъезда из Англии, и даже больше, возникая из небытия в самые неожиданные моменты и каждый раз нарушая его покой. Он вспомнил, как танцевал менуэт с юной улыбчивой Кристиной. Грациозная и легкая, кажущаяся неземным существом в своем невероятно красивом белом бальном платье, она не отрываясь смотрела на него, заставляя забыть обо всем на свете. Джерард всегда ощущал тепло, исходящее от ее лучистых глаз, окрашенных очаровательным румянцем щек и полуоткрытых губ.
Она рождена для того, чтобы танцевать. Так он сказал ей однажды. Но Кристина лишь рассмеялась в ответ и продолжала порхать под музыку.
И вот теперь она стояла в дверях – холодная и осуждающая. Кристина, ставшая на десять лет старше. Джерард ощутил растущую в груди, ставшую такой знакомой неприязнь.
– Благодарю вас, тетя Ханна, – произнес он. – И благодарю вас, Маргарет. Думаю, на сегодня достаточно. Надеюсь, вы все поймете, когда увидите, как танцуют вальс другие. А точнее – ее сиятельство и я. – Джерард намеренно повысил голос.
Графиня одарила его бесстрастным взглядом, хотя ее губы сжались еще плотнее, если такое было вообще возможно.
– Я не могу танцевать вальс, милорд, – произнесла она. – Я ведь уже сказала вам, что не стану танцевать на рождественском балу.
– Как хотите, – ответил граф, беспечно пожав плечами. – Но Маргарет нужно разучить шаги, а для этого она должна посмотреть, как танцуют другие. Кроме вас, мне пригласить некого.
– Но я не знаю шагов, – возразила графиня.
– Вы наблюдали за нами на протяжении целого часа, – не сдавался граф.
– Но я, как и Мэг, считаю, что этот танец невероятно сложен, – настаивала графиня. – Более того, я убедилась в том, что он действительно непристоен, как я и предполагала.
Потому что партнеры дотрагиваются друг до друга, стоят слишком близко и смотрят друг другу в глаза? И как ему только в голову пришло пригласить графиню на танец? Ведь ему придется взять ее за руку, а он совершенно не желал этого делать. У Джерарда возникло странное ощущение, что он превратится в кусок льда, едва дотронется до нее.
– Маргарет, – протянул Джерард скучающим тоном, который использовал, когда хотел кому-нибудь досадить. – Мне кажется, ее сиятельство боится.
– О, Кристина, попробуйте, – устало и подавленно попросила кузина. – Хотя бы ради того, чтобы доказать: научиться вальсу невозможно.
Графиня еле заметно вздернула подбородок.
– У нее даже не хватает смелости попробовать в отличие от вас, – произнес граф. – Она наверняка боится осрамиться.
В темных глазах графини вспыхнул огонь.
– Это мы еще посмотрим, милорд, – произнесла она и, подхватив рукой юбку, прошла мимо графа и золовки к фортепьяно. – Вы очень устали, тетя Ханна? Или готовы поиграть еще немного? Самую малость.
– О, мне это доставляет истинное удовольствие, дорогая, – заверила графиню леди Ханна.
Граф повел бровью и подмигнул Маргарет.
Кузина рассмеялась и села на оттоманку.
Однако, вновь выйдя на середину зала – только теперь уже с графиней, – Джерард понял, что ему не до смеха. Господь свидетель, он не хотел с ней танцевать. И уж тем более танцевать с ней вальс.
С этой черной ледышкой.
