Текст книги "Последний вальс"
Автор книги: Мэри Бэлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Глава 10
Остаток дня прошел в хлопотах. После ленча граф организовал экскурсию по дому, а затем отправился с молодежью на верховую прогулку. Графиня же приказала запрячь карету и двуколку и отправилась с остальными гостями в деревню. Там было несколько магазинчиков с весьма скудным набором товаров, норманнская церковь и трактир, где можно было выпить по чашке чаю. После этого небольшого путешествия Кристина, леди Ланган и мистер и миссис Кеннадайн вывели детей на широкую лужайку перед домом, где устроили игру в догонялки и в прятки среди деревьев. Вечером после ужина в гостиной расставили столы, и гости уселись играть в карты. Клару Редуэй ждал колоссальный выигрыш – целых пять шиллингов. Остальные гости выиграли чуть больше или проиграли чуть меньше. Даже при сильном желании гостиную нельзя было назвать прибежищем порока.
Кое-кто из джентльменов пожелал сыграть в бильярд, остальные гости разбрелись по своим комнатам довольно рано в предвкушении нового, наполненного событиями дня. За ужином граф объявил, что утром все без исключения отправятся в лес собирать еловые ветки для украшения дома, и добавил, что никакие отговорки не принимаются. Сэр Майкл Милчип тут же принялся жаловаться на подагру, но леди Милчип громогласно объявила, что впервые слышит о болезни мужа. Баронет застенчиво подмигнул Маргарет, сидящей напротив него, чем вызвал взрыв смеха. Это положило конец любым попыткам избежать участия в сборе веток.
За завтраком настроение гостей могло бы быть не слишком приподнятым, так как свет дня за окнами мало чем отличался от сумрака ночи. Впрочем, виконт Латрелл, стоявший у окна с моноклем, заметил, что все дело в снеговых облаках, затянувших небо.
– Это еще одна причина, из-за которой мы должны выйти из дома сразу после завтрака, – произнес граф. – Потому что после обеда скорее всего пойдет снег. Сей факт подтвердил также мой садовник, а он, как я уже говорил, славится своим умением предсказывать погоду. Сядь и поешь, Гарри, иначе тебе придется работать на голодный желудок.
– О Боже, – вздохнул виконт, опуская монокль и устремляя взгляд на дымящиеся тарелки с завтраком. – Работа, ты сказал, Джерард? Звучит не слишком вдохновляюще.
– Мы всего лишь будем прочесывать близлежащий лес в поисках плюща, еловых ветвей и омелы, – пояснил Ральф Милчип. – Это значит, что нам придется рубить и ломать ветки, забираться на деревья и страдать от ран на пальцах, Гарри. После чего нам придется тащить все это к дому. А потом в качестве вознаграждения за проделанную работу нам позволят залезть на лестницы и с риском для жизни развесить все это богатство на стены, чтобы полюбоваться слабым подобием того, что каждый день можно увидеть на улице, не прилагая при этом никаких усилий. Ради этого удовольствия Джерард и пригласил нас всех сюда.
Маргарет рассмеялась.
– Омела? – Виконт Латрелл заметно оживился. – Если мне действительно придется работать, чтобы ты и дальше продолжал меня кормить, Джерард, я вызываюсь возглавить отряд. При условии, разумеется, что я сам выберу людей, а потом опробую то, что найду. – Он лениво взглянул на Кристину и занял место недалеко от нее.
Недовольство и жалобы вскоре утихли, ведь все понимали, что сбор еловых веток для украшения дома такая же неотъемлемая часть веселья.
Как же все это здорово, думала Кристина, поднимаясь в детскую, чтобы одеть девочек для прогулки. Гости шумели, смеялись и добродушно поддразнивали друг друга. Как приятно видеть людей, готовых веселиться хоть сутки напролет. Торнвуд еще ни разу не украшали на Рождество. Гилберт считал этот обычай варварским, нарушающим торжественность христианских обрядов.
Умеренность, безусловно, ценное качество, но как же она скучна. В этом году у детей будет действительно счастливое Рождество. Уж Кристина позаботится об этом.
Спустя пятнадцать минут она уже спускалась вниз вместе с девочками, тепло одетыми для прогулки. В холле стоял радостный гул.
– Леди Уонстед. – Джорди Стюард направился к Кристине, едва только та показалась в дверном проеме, и приветственно взмахнул бобровой шапкой. Он широко улыбнулся ей, а потом каждой из девочек. – Наконец-то я имею удовольствие познакомиться с вашими дочками. Не будете ли вы так любезны представить меня им?
Он торжественно поклонился Рейчел, с серьезным выражением лица присевшей в реверансе, а потом взял ее руку и поднес к губам.
– Приятно познакомиться, мадам, – церемонно произнес он, а потом радушно улыбнулся Тесс.
– У меня очень широкие плечи, – сообщил мистер Стюарт. – Как раз для того, чтобы носить на них маленьких мальчиков или девочек. Мои племянники и племянницы частенько ими пользуются. Не хотите ли и вы прокатиться?
– Да, сэр, – ответила Тесс – Мы будем пить горячий шоколад у озера. Мама сказала, там разведут костер.
– Но после того как мы поможем собирать еловые ветки, Тесс, – напомнила сестре Рейчел. – Мы собираемся украсить дом, – пояснила она мистеру Стюарту. – Вчера в деревне мама купила несколько метров красной ленты. Я так взволнована!
Как же она серьезна, думала Кристина. Но последние слова дочки показались ей такими трогательными. «Я так взволнована!» Научится ли Рейчел когда-нибудь выражать свои эмоции открыто? Или уже ничего нельзя исправить? Но нет. Рейчел вскоре поймет – Кристина покажет ей, – что веселье и радость отнюдь не зло.
– Я тоже очень взволнован, – в тон ей ответил мистер Стюарт. – Рождество всегда окружено волшебством, и при этом не важно, сколько вам лет. В прошлом году я помогал своим племянницам делать венок для поцелуев, хотя, должен признаться, всю работу сделали они, а я большей частью наблюдал…
Тесс устроилась на плече мистера Стюарта, а Кристина и Рейчел шли по обе стороны от него. Он непринужденно болтал с девочками и был с ними искренен в отличие от большинства взрослых, ведущих себя с детьми фальшиво и снисходительно.
Со стороны они выглядели как настоящая семья, подумала Кристина, и ее внезапно охватило чувство вины.
Граф возглавлял процессию вместе с Дженнет Кэмпбелл, державшей его под руку. Их головы почти соприкасались, а сами они весело смеялись над чем-то. Кристина вынуждена была с неохотой признаться себе в том, что они хорошо смотрятся вместе. Мисс Кэмпбелл совсем не походила на кокетку, а их отношения с графом были далеки от флирта. И все же при взгляде на них становилось ясно, что они симпатизируют друг другу.
Кристина заставила себя отвернуться и прогнала прочь непрошеные мысли.
Сегодня утром она вознамерилась получить удовольствие от прогулки. И впервые за много лет это решение было принято осознанно. Кристина с горечью ощущала, что в ее понимании радость и грех превратились в синонимы. Она чувствовала себя так, словно целых десять лет жила в наркотическом угаре и только теперь начала постепенно возвращаться к реальности.
– А вы, мадам, – произнес виконт Латрелл, когда отряд достиг наконец озера, – вы будете моим лейтенантом и поможете мне обеспечить джентльменов всем необходимым, чтобы безнаказанно целовать присутствующих здесь леди. Вы давно живете в этих краях и должны знать, где добыть омелу.
– Клянусь, мне это неизвестно, милорд, – со смехом ответила Кристина.
– В таком случае отправимся на поиски вместе, – предложил виконт. – И если мы все же найдем какое-то растение, но не будем уверены в его названии, нам придется проверять его действие на себе. Говорят, что рядом с омелой губы начинает ощутимо покалывать. А вот если в ваших руках окажется другое растение, вы, к сожалению, ничего не почувствуете.
Кристина лишь рассмеялась. А спустя полчаса она снова от души веселилась, когда высоко на стволе древнего дуба виконт заметил наконец омелу и полез наверх – за ней. Он оказался гораздо более проворным и гибким, нежели позволяла предположить его привычная медлительность и кажущаяся изнеженность. Вскоре виконт спрыгнул на землю.
– А теперь нужно проверить находку, – произнес он. – Хотелось бы надеяться, что я не напрасно тратил свои силы, карабкаясь на дерево. Так что – готовы проверить, настоящая ли это омела?
Кристина улыбнулась.
Однако вся легкомысленная веселость тотчас же покинула виконта, когда он накрыл ее губы своими. Он сумел проделать нечто такое, от чего губы Кристины приоткрылись без сопротивления, впуская язык виконта. От возмущения и ужаса у нее перехватило дыхание.
– Кажется, мадам, – произнес виконт, немного отстранившись и взирая на Кристину из-под полуопущенных век, – что мы нашли нечто настоящее.
В словах виконта прозвучала двусмысленность.
– Но мне ужасно мешает то обстоятельство, что я должен держать руку поднятой над головой. К тому же в любую минуту могут появиться люди, которых увиденное непременно шокирует. Знаете, мне, наверное, стоит стащить маленькую веточку этой омелы, а потом применить ее в каком-нибудь укромном месте, известном лишь мне и вам. И желательно рядом с удобной кроватью.
Неужели Кристина не ослышалась?
Губы виконта растянулись в улыбке, а в подернутых поволокой глазах вновь заплясали насмешливые искорки.
– Или же, – произнес он, – вы можете отвесить мне пощечину прямо сейчас.
– Признаться, такая мысль приходила мне в голову, – улыбнувшись в ответ, сказала Кристина.
– Человеку ненавистна мысль о том, чтобы безрассудно вступить в игру, которая стоит свеч, – заметил виконт, – хотя иногда ему ужасно хочется проиграть.
Виконт не просто флиртовал с ней. Он вознамерился соблазнить ее. Впрочем, Джерард предупредил, что его друг Латрелл может это сделать. После стольких лет спокойной размеренной жизни подобное предположение казалось немыслимым. Кристина должна была возмутиться и разгневаться. Он собирается уложить ее в постель! Но она испытывала лишь безудержное веселье и греховное удовольствие от сознания того, что все еще желанна.
– Думаю, милорд, что в этой игре самым удачным моим ходом станет решение ретироваться. А теперь я должна пойти посмотреть, как там мои девочки.
– А я думаю, мадам, – не остался в долгу виконт, – что, пожалуй, позволю вам пока избежать моих объятий.
Трое или четверо слуг, нанятых собирать ветки, потрудились на славу. И результат их труда превзошел усилия всех гостей, вместе взятых. Прошел всего лишь час, а на берегу озера уже высилась гора из веток ели и падуба. Предпринятая графом вылазка доставила всем немало удовольствия, и теперь над озером слышался смех и гомон гуляющих.
Джерард подавал друзьям не слишком хороший пример. Сложив в кучу очередную вязанку еловых ветвей, он остановился, чтобы понаблюдать за скользящими по окрепшему льду Джереми Милчипом и Сэмюелем Редуэем. Вскоре к нему присоединились Уинифред Милчип и Сюзан Гейнор, причем последняя то и дело вскрикивала от восхищения и страха. Вознамерившись вернуться к работе, граф заметил стоящую в отдалении Рейчел.
Странная девочка – слишком серьезная для своих лет, тихая и неестественно замкнутая. И все же когда она пришла в зал на уроки танцев, он заметил, как в ее глазах вспыхнул огонь. И тогда он пригласил ее станцевать вместе с ним и Маргарет. Рейчел с тревогой посмотрела на мать, но та лишь поджала губы и холодно кивнула в знак согласия. Девочка принялась кружить по залу. Она двигалась в такт музыке и напоминала свободное и грациозное существо.
– Тебе нравится? – спросил граф, подходя к девочке и кивая в сторону катающихся.
Рейчел не сводила глаз с затянутого льдом озера.
– Должно быть, нет на свете ничего чудеснее, чем скользить вот так, подобно ветру, – ответила девочка.
– Почему бы тебе не попробовать? – предложил граф.
Рейчел покачала головой:
– Это запрещено.
Джерард не верил собственным ушам. Неужели Кристина запрещала дочерям кататься на коньках? Ведь она позволяла им бегать с горы и учиться танцевать, хотя и не слишком охотно. С другой стороны, она сочла, что он разозлится на нее за прогулку на горе. И пыталась защитить дочерей от наказания. Джерард нахмурился. Неужели Гилберт действительно был настолько отвратительным мужем и отцом? И что это была за жизнь, раз они до сих пор боятся его?
– Но ведь теперь правила здесь устанавливаю я, помнишь? – сказал Джерард. – Я разрешаю тебе кататься на коньках и повторю это твоей маме, если она заинтересуется. А что, если нам попробовать вместе? На склоне я не устоял. Так, может, на льду у меня получится лучше?
Взяв его за руку, Рейчел с серьезным видом направилась к блестевшему на солнце озеру. Граф ступил на лед первым. Он неплохо катался на коньках. Сюзан и Уинифред захлопали в ладоши, а Джереми присвистнул.
Две попытки Рейчел не увенчались успехом, но она решительно отказывалась сдаться. Мало-помалу она заскользила по льду. Сделав довольно большой круг, девочка обернулась и лучезарно улыбнулась графу.
Сердце Джерарда сжалось. Рейчел напоминала бабочку, высвободившуюся наконец из кокона. И наверное, это произошло как раз вовремя. Возможно, спокойствие и даже серьезность были в ее характере с детства. Но также в ней была способность радоваться. В свои семь лет Рейчел казалась ничем не примечательной девочкой, но Джерард знал наверняка, что со временем она превратится в такую же сногсшибательную красавицу, как ее мать. И красота эта будет живой, если Рейчел позволят быть собой и окружат аурой любви.
Джерард совсем не имел опыта общения с детьми, и родительские чувства были ему чужды. Никогда еще ребенок не задевал чувствительных струн его души.
Он приветственно помахал рукой, улыбнулся и вернулся к работе вместе с остальными четырьмя лентяями.
Вскоре прибыли садовники. Они разожгли обещанный костер, и гости восприняли взметнувшееся в небо пламя как сигнал к окончанию работы. Мистер Колин Стюарт объявил, что кучей еловых веток, ожидающей доставки домой, можно украсить по меньшей мере дюжину особняков. Слуги уже спешили к костру с дымящимися кувшинами горячего шоколада и кружками для всех присутствующих.
– Что за чудесная идея, Уонстед, – произнес Майкл Милчип, потирая затянутые в перчатки руки, – разжечь костер и принести горячие напитки вместо того, чтобы вести нас за этим домой. Итак, праздник продолжается.
– О, – произнесла Лиззи Гейнор, закатив глаза к небу и беря графа под руку. – Вы думаете, сегодня в самом деле пойдет снег? Нет ничего чудеснее снежного Рождества, хотя холод наверняка заставит меня спрятаться в доме. Никогда не могла понять, как можно ходить по снегу, не падая на каждом шагу. Мне определенно необходима рука, на которую можно опереться.
– Не представляю, мисс Гейнор, чтобы что-то могло заставить вас сидеть в четырех стенах. – Граф похлопал Лиззи по руке и заглянул ей в глаза.
– Как вы добры, – тихо ответила она.
Морозный воздух окрасил ее щеки нежным румянцем. Эта юная леди знала, чего хочет от жизни, и находилась в активном поиске желаемого. Она хотела удачно выйти замуж и желательно не за престарелого герцога, страдающего подагрой. А теперь она хотела замуж за графа Уонстеда. Лиззи красива, воспитанна, добра, знатна. И если он решит остаться в Англии, она станет идеальной графиней. Она знает высший свет гораздо лучше, чем он. Ее с детства готовили к исполнению обязанностей, налагаемых титулом. Джерард не любил ее, но с недавних пор он не считал любовь главным условием для брака.
Джерард вспомнил предостережение Дженнет. Он не должен жениться на Лиззи Гейнор или какой-нибудь другой девушке до тех пор, пока не будет знать наверняка, что это и есть его половинка. А еще Дженнет сказала, что его натуре присуща страсть, требующая удовлетворения. Права ли она? Джерард так не думал. В последние десять лет его жизнью руководил здравый смысл, и от этого он стал лишь счастливее.
– Снег пойдет, – сказал граф и вытянул руку ладонью вверх. На темную кожу перчатки упала снежинка. – И очень скоро.
Все присутствующие подняли головы.
Кристины у костра не было. Граф посчитал присутствующих, насколько это было возможно в толпе людей. Присутствовали все, кроме нее и Тесс. Еще недавно девочка играла с другими детьми, а Кристина собирала омелу с Латреллом. Сейчас виконт заигрывал с Сюзан. Возможно, Тесс замерзла, и Кристина повела дочь домой. Но другим детям холод был нипочем.
Джерард некоторое время напряженно всматривался в заросли деревьев в надежде заметить Кристину. Это не составило труда. Вдалеке мелькнуло красное пятно – Тесс надела сегодня красное пальто. Наверное, ее не заинтересовал костер и горячий шоколад. А может, она просто устала от детей и теперь играет с матерью.
– Прошу прощения, – произнес граф и направился прочь от озера.
Сначала ему и впрямь показалось, что Кристина играет с дочерью. Обе смеялись. Каждый раз, когда он слышал смех Кристины, его охватывало странное чувство… Гнев? Горечь? Одиночество? Ведь в его присутствии она словно теряла способность смеяться.
– Только подожди минуту, и я все улажу, – произнесла Кристина, и они с Тесс снова засмеялись.
Мать и дочь, обнявшись, сидели на ветке старого дуба. Они находились не слишком высоко от земли, но Джерарду сразу стало ясно, что слезть они не могут. Он направился к ним.
Графиня поморщилась.
– О Господи, – произнесла она, – я как раз пыталась заставить себя забыть о гордости и позвать на помощь. И я бы непременно сделала это, если бы знала, что на помощь спешишь ты.
– Застряла на дереве, Тесс? – спросил граф. – Пыталась помочь своей маме?
– Я не стала бы прыгать, – ответила девочка и весело рассмеялась. – Мама велела мне прыгать, а я отказалась. А потом она забралась на дерево, чтобы снять меня, и тоже не смогла спуститься. – Тесс по-детски верила в надежность материнской руки, а посему совсем не казалась напуганной.
– Я не смогла до нее дотянуться, – пояснила Кристина, – даже когда залезла на дерево. А теперь я просто не представляю, как спуститься вниз с ней вместе. Даже не решилась попробовать. Ветка расположена гораздо выше, чем это может показаться с земли.
Кристина была одета в мрачную серую мантилью и полусапожки, и Джерард сразу понял, что все это было куплено очень давно. Однако морозный воздух и смущение окрасили ее щеки очаровательным румянцем, а полоска обнаженной кожи, проглядывающая между голенищами сапожек и подолом платья, так и притягивала взор. Понимала ли Кристина, какой вид открывается снизу?
– Я выше, – произнес Джерард и, подойдя ближе, протянул вверх руки. – Я почти дотянулся до твоих лодыжек, Тесс. Сможешь спрыгнуть ко мне на руки? Не испугаешься? Я тебя не уроню, обещаю. – Граф подмигнул. – Слово джентльмена.
– Если я возьму ее под мышки и опущу немного… – начала графиня, но Тесс наклонилась и бесстрашно спрыгнула в его объятия. Девочка оказалась легкой как перышко. Ее крохотные ручонки крепко обхватили Джерарда за шею, нежная щечка коснулась его щеки, а с губ сорвался серебристый смех.
– Ну вот, – произнес граф. – Одна спасенная принцесса.
– А я? Я, надо полагать, дракон, – сварливо пробормотала Кристина.
– Изрыгающий огонь и серу, – поддакнул Джерард, с явной неохотой опуская девочку на землю. – У озера разложили костер, Тесс. Вон он – виднеется за деревьями. Если не поторопишься, пропустишь веселье и не получишь горячего шоколада.
Девочка тотчас же бросилась к озеру и даже не оглянулась.
Граф сложил руки на груди.
– Я полагаю, – произнес он, глядя на Кристину, – тебе помощь не требуется.
Графиня все еще сидела на ветке и с опаской поглядывала на ствол, до которого, казалось, было так легко дотянуться рукой.
– О Господи, – выдохнула она и рассмеялась. – Это ведь очень просто.
– Но если помощь тебе все же нужна, только скажи.
– О! – Кристина осуждающе посмотрела на него, но тут же вновь разразилась смехом. – Тебе все это ужасно нравится.
– Особенно, – произнес граф, – тот дюйм или полтора, что виднеется между голенищами твоих сапожек и подолом платья.
Кристина вскрикнула. А граф подошел ближе и вновь поднял руки.
– Тебе лучше последовать примеру собственной дочери, Кристина.
– Спасибо тебе, конечно, но я спущусь сама, – с достоинством ответила она. – Уходи!
Однако стоило ему послушно развернуться, как она вскрикнула и неожиданно прыгнула вниз. Джерард едва не споткнулся, почувствовав тяжесть ее тела в своих руках.
Кристина продолжала смеяться – нет, хихикать, – уткнувшись лицом в его плащ и прижавшись к нему всем телом. Он понял, что она еще не осознала до конца щекотливости всей ситуации. А вот он прекрасно это осознавал, несмотря на разделявшие их слои одежды. Графа окутал аромат лаванды.
– Я всегда боялась высоты, – произнесла Кристина.
– И я полагаю, тебе и в голову не пришло бы позвать кого-нибудь на помощь, хотя вокруг немало крепких мужчин?
Кристина рассмеялась, а потом вдруг замолчала и замерла. Она подняла голову и посмотрела на графа. Похоже, им обоим и в голову не пришло расцепить объятия.
Они просто стояли и смотрели друг на друга. Кристина втянула носом воздух, ее губы дрогнули, но она так и не сказала того, что собиралась сказать. Джерард же вообще не пытался заговорить.
Точно так же он прижимал к себе Кристину тогда в Воксхолле. Прижимал так, что они почти слились воедино. Их сердца бились в унисон, а ее тело стало частью его тела. И если бы он не любил ее так сильно и нежно, то овладел бы ею прямо там, в темной аллее парка. И Кристина не стала бы сопротивляться. Она раскрылась бы ему навстречу, приняла бы его, доверилась бы ему. Ведь человеческая душа всегда стремится к завершению начатого. В тот далекий вечер Джерард оказался как никогда близок к тому, чтобы обрести с этой девушкой единство. И лишь честь джентльмена удержала его от последнего шага.
Но с тех пор томление, так и не нашедшее выхода, неузнанное и постоянно им отрицаемое, преследовало его подобно каре Господней.
Обманывала ли его Кристина в тот вечер? Знала ли она уже тогда, что?..
– Знала ли ты в тот вечер, – неожиданно для себя самого прошептал Джерард, – что на следующий день состоится твоя помолвка?
– Нет, – шепотом же ответила Кристина. – Точно так же, как не знаем мы о дате собственной смерти или о том, когда наступит конец света. Или о том, что однажды все, что делает жизнь прекрасной и желанной, рухнет. Нет, я ничего не знала.
Стало быть, она не притворялась и ее нежность и обожание были настоящими. Она в самом деле любила его.
– Кристина. – Джерарду больше нечего было сказать. Только произнести ее имя и выпустить на волю сосредоточенную в нем боль.
– Я не знала, – повторила она и, наклонив голову, уткнулась лбом в его грудь.
И все же любви она предпочла деньги. Соблазн подстерегал в форме предложения руки и сердца на следующий день после того, как Кристина едва не вверила себя Джерарду. Обещания Гилберта ослепили ее, и она согласилась выйти за него замуж. Очевидно, ею руководила жадность. Иного мотива Джерард не видел. Отец Кристины, веселый, всеми любимый человек, являющийся прямой противоположностью тирана, взявшего ее в жены, всегда потакал желаниям дочери. Он любил Джерарда, приветствовал его визиты и с улыбкой воспринимал ухаживания, хотя официального предложения руки и сердца сделано не было. Возможно, Кристина полагала, что после своего «политического» брака с Гилбертом и рождения наследника она сможет обзавестись любовником.
Наверное, Джерард удивил ее своим скоропалительным отъездом в Канаду и решением обосноваться там навсегда. Наверное, он сильно ее уязвил.
Да и наследника не получилось – только две дочери.
А что, если Кристина считает, что у нее вновь появилась возможность начать то, от чего она отказалась много лет назад? Возможно, она нащупала слабое место Джерарда. И возможно, рассчитывала теперь на повторный брак.
– Если ты оправилась от пережитого страха, – холодно произнес граф, – то я с удовольствием вернусь к своим гостям, оставшимся у костра. Я полагаю, ты не хочешь, чтобы нас увидели? Ведь со стороны может показаться, что мы сжимаем друг друга в объятиях.
Кристина поспешно отстранилась и повернулась к нему спиной, прежде чем он успел увидеть ее лицо. Когда она заговорила, ее голос прозвучал не менее холодно.
– Благодарю тебя, – произнесла она. – Мне действительно стало дурно. Но теперь я в полном порядке. – С этими словами Кристина направилась к озеру.
В этот момент собственное предположение показалось Джерарду смехотворным. Кристина постаралась отделаться от него как можно скорее. А это означало лишь то, что она ненавидит его так же сильно, как и он ее.
