Текст книги "Адепты. Эзотерическая традиция Востока"

Автор книги: Мэнли Палмер Холл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Хуань Цзян, историк раннего буддизма

Вызывающий восхищение древний китайский интеллектуал, антиквар, философ и адепт в магических искусствах, Хуань Цзян родился в китайской провинции Кэуши примерно в 605 г. н. э. Отец этого знаменитого путешественника прославился своими выдающимися способностями, изяществом манер и ровностью характера. Он ходил в длинной и широкой одежде с широким поясом и испытывал крайнее удовольствие, когда его принимали за ученого. Он отказался от всех государственных должностей и земных почестей и жил в уединении, к немалому удивлению его более образованных знакомых. Незадолго до рождения Хуань Цзяна его мать увидела во сне своего сына в белых одеждах, совершающего путешествие на запад, и обратилась к нему со словами: «Ты мой сын; куда ты идешь?» Юноша ответил: «Я собираюсь отправиться на поиски Учения». Сон этот выглядит предзнаменованием или указанием, что Хуань Цзяну было предопределено путешествовать в дальние страны.

У Хуань Цзяна, единственного из четырех сыновей этого семейства, еще в раннем возрасте проявились незаурядные умственные способности. Уже в восьмилетием возрасте он начал читать священные книги и классику и не обнаруживал склонности участвовать в играх своих сверстников.

Как раз в это время в Китае был оглашен царский указ об избрании четырнадцати жрецов, которых обеспечивали бы в их занятиях и святой жизни без каких-либо затрат с их стороны. На право занять эти места претендовали несколько сот человек. Хуань Цзян, еще слишком юный, чтобы оказаться в числе претендентов, расположился в воротах здания, где кандидаты должны были держать экзамен. Ему, как он и ожидал, удалось привлечь внимание главного уполномоченного. Этот чиновник, пораженный искренностью мальчика и явным превосходством его ума, рекомендовал его своим коллегам как достойного кандидата. Предложение верховного уполномоченного, естественно, было сразу же принято, и таким образом Хуань Цзян оказался освобожденным от всех мирских обязанностей.

Поскольку история жизни этого выдающегося буддийского отшельника полностью написана им самим, при том, что он дает прекрасную оценку собственным способностям еще в юношеском возрасте, повествование это следует считать явно приукрашенным. Он предпочитал называть себя Мастером Закона и стал широко известен именно под этим именем. Когда ему исполнилось двадцать лет, он прошел обряд посвящения в духовный сан и с целью дальнейшего духовного совершенствования удалился в уединенное место с намерением посвятить себя учению. Он уже пережил состояние сознания в «восьми протяжениях» и весьма преуспел в познании тайн Природы. Среди многих посетивших его знаменитостей был даже царь. Наибольшую известность ему доставили его искусство вести беседу и способность толковать самые сложные для понимания места из Священного писания.

Когда Мастеру Закона было двадцать четыре года, во сне его посетило чудное видение. Ему снилось, что в середине огромного моря возвышается гора Меру, совершенная в украшении из четырех драгоценных субстанций. И тут он вдруг решил, что должен попытаться подняться на гору, однако на море внезапно поднялся сильный шторм, а поблизости не оказалось лодки, чтобы добраться до горы. Преисполнившийся твердой решимости, он увидел себя идущим по волнам, и в этот момент над водной поверхностью возник поднявшийся из морской пучины каменный лотос. Когда же он попытался встать на него, тот снова вдруг исчез. В то же мгновение он оказался у подножия горы. Будучи не в состоянии взобраться по ее отвесным склонам, но подгоняемый неодолимым желанием, он как мог высоко подпрыгнул в воздух и, подхваченный сильным порывом ветра, перенесся на самый верх Меру. Лишь коснувшись вершины горы, он проснулся и решил, что таким образом ему было ниспослано обещание выдающегося достижения.

Вскоре после пророческого сна Мастер Закона совершил опасное путешествие, которое должно было принести ему в будущем бессмертную славу. Вознамерившись отправиться в Индию в поисках знаний, он в одиночку пересек огромную пустыню Гоби. Там, разумеется, он пережил множество приключений, а истории о его путешествиях вполне могут соперничать со сказками из «Тысячи и одной ночи». Помимо естественных трудностей такого, можно сказать, грандиозного предприятия, путник столкнулся с поражающими своим великолепием странными сверхъестественными явлениями, но каждый раз он выходил победителем из любой ситуации и непреклонно продолжал свой путь, стремясь к осуществлению главной цели.

Следуя на юго-восток, он перешел через покрытые снегом горы и достиг наконец границ Каписы. Там Мастер Закона посетил пещеру Призрака, расположенную к востоку от каменистого речного русла и своим входом обращенную на запад. Путешественник в сопровождении старика, хорошо знавшего эту местность, направился было к пещере, но почти у самого входа дорогу странникам преградили пять разбойников. Однако, тронутые искренностью монаха, они позволили ему продолжить свой путь. Следуя наставлениям старого проводника, Мастер Закона вошел в пещеру и направился прямо к ее восточной стене. Затем, сделав пятьдесят шагов назад, он повернулся лицом к востоку. Стоя на этом месте, он со всей искренностью совершил обряд поклонения и вслух прочел гаты [42]42
  Гаты —метрические песни, или гимны.


[Закрыть]Будды, простираясь ниц после каждого хвалебного стиха. После того как он положил триста поклонов, «вся пещера озарилась ярким светом и на стене возникла излучавшая белое сияние тень Татхагаты, подобно тому, как разошедшиеся облака внезапно открывают взору золотую Гору со всеми ее до той поры скрытыми красотами. Ясными были божественные черты его лица, и Мастер, с благоговением и священным трепетом созерцавший представшую его глазам картину, не знал, с чем сравнить это великолепное зрелище. Тело Будды и его мантия из кашайи [43]43
  Кашайя– ткань из шерсти тибетской козы.


[Закрыть]были желтоватокрасного цвета, а направленные от колен вверх отличительные знаки – невыразимо прекрасны, хотя контуры трона-лотоса, на котором он сидел, тонули во мраке. Слева, справа и позади призрака смутно виднелись тени бодхисаттв и окружавших их святейших жрецов… Хотя и недолгим было это явление, ибо времени едва хватило бы для принятия пищи [44]44
  «…времени… для принятия пищи» —промежуток времени, равный примерно 20-30-ти минутам.


[Закрыть], он успел произнести хвалебные гимны, разбросать цветы и воскурить фимиам, после чего свет вдруг исчез».

Вскоре Мастер Закона прибыл в Капилавасту и увидел фундамент дворца царицы Майи, где родился Будда. Поблизости от него возвышалась ступа (башня), отмечая место, где Риши Ашита составил гороскоп Великого Воплощения. Там же было множество монументов, построенных царем Ашокой в честь великих событий. Башни стояли и там, где Будда, сидя в золотом гробу, проповедовал на благо матери, расспрашивал Ананду и обнажил ноги перед Кашьяпой, а также в том уголке благоуханного леса, где похоронили его тело и восемь царей разделили останки его костей. Монументами были отмечены места, которые связывались с предыдущими воплощениями Будды.

Мастер Закона посетил множество обителей, где жили и проповедовали знаменитые архаты Учения. К западу от царства У-ша, на вершине высокой горы, находится удивительная ступа, воздвигнутая в память о том, как однажды, после ужасающей бури, разнесшей вдребезги огромную гору, взорам явилась облепленная спутанными волосами фигура мудреца, сидящего с закрытыми глазами. Это был архат, задолго до этого времени вошедший в состояние глубочайшей медитации.

После тщательного помазания тела, следуя наставлениям сведущих в подобных таинствах людей, архат пробудился и спросил: «Достигли Шакьямуни несравненного состояния совершенного просветления?» Узнав, что Будда, добившийся блага для всего человечества, погрузился в нирвану, Адепт вернулся к медитации и немного погодя поднялся в воздух и уничтожил свое тело в охватившем его огне.

Записи Мастера Закона содержат правдивый, а подчас и красочный рассказ о людях, с которыми он встречался, и событиях, свидетелем которых ему удалось стать. Большое внимание он уделял мифам и легендам, которые всегда складываются вокруг святых мест. Особую ценность для ученых представляет пространное повествование Хуань Цзяна о крупном буддийском университете в Наланде. В этой коллегии Адептов он находился в течение двух лет. За это время ему удалось овладеть санскритом и глубоко изучить различные системы буддийской философии. В записях его сохранилось описание многих прекрасных и удивительных обителей и храмов, которые впоследствии превратились в руины или полностью исчезли с лица земли.

Пятнадцать лет продолжалось грандиозное путешествие Мастера Закона. В добром здравии он вернулся в Китай с большой коллекцией книг, множеством ценных скульптур и реликвий. Своими достоинствами и свершениями он привлек внимание царствующей семьи и по просьбе императора дополнил и привел в порядок свои записи, составив стройное повествование о пережитых им событиях. Написание книги заняло у него без малого три года, и в течение всего этого времени он не оставлял своей деятельности учителя и философа. Полностью закончив работу над текстом книги, он снабдил ее множеством рисунков.

Хуань Цзян, явно никогда не страдавший от ложной скромности, считал себя вполне достойным любой похвалы, высказанной в его адрес. Незадолго до смерти он велел своим ученикам для собственного удовольствия вслух зачитать обширный список добродетелей, достижений, талантов и наград их Мастера. Когда чтение было закончено, старый ученый с живостью поаплодировал своим успехам и смиренно предался размышлениям о смерти с выражением самодовольства и полного удовлетворения. Когда же подошло время его перехода в иное состояние, он закрыл глаза и, повторяя некоторые восхваляющие Майтрейю стихи, в течение нескольких дней оставался недвижим и безмолвен, отойдя в лучший мир на тринадцатый день седьмого месяца 664 года.

Несмотря на величие и славу Наланды и характерные для нее впечатляющие концепции в сфере культуры, даже во времена Хуань Цзяна и Ицзина стали обнаруживаться явные признаки упадка буддизма в Индии. Их записи содержат описание некоторых разрушенных гробниц и заброшенных монастырей. Большинство индийских царевичей и правителей обнаруживали склонность к индуизму и практически не участвовали в развитии соперничающей с ним доктрины. Примерно в 1000 году н. э. началось вторжение мусульман в Индию. Они разрушили большую часть сохранившихся в целости буддийских памятников и школ, и к концу 12-го века Магадха [45]45
  Магадха– древняя страна в Индии, управлявшаяся царями-буддистами.


[Закрыть]перешла в их руки.

В то время буддийские монахи и учителя предпочли изгнание принятию ограничений, налагаемых исламской верой. Они переселились в другие регионы, где мусульмане не могли или не считали нужным их преследовать. Там учение Будды было с готовностью принято и влияние этой величественной религиозной философии было не только длительным, но и весьма благотворным.

Наланда, азиатский Оксфорд

Знаменитый буддийский университет Наланды был построен в Магадхе, там, где ныне находится Бенгалия. Хотя место расположения этого крупного учебного заведения хорошо известно, раскопки в этом районе никогда не велись, и в течение нескольких столетий местные жители из близлежащих окрестностей использовали руины как источник для добывания кирпичей. Однако возможно определить размеры этого грандиозного прямоугольного комплекса, состоящего из отдельных зданий. Ширина прямоугольника составляет около четырехсот футов (122 м), а длина – примерно шестнадцать тысяч футов (4877 м).

Царя Ашоку, этого Константина буддизма, обычно считают основателем наландского монастыря-университета. Проект его создания развертывался подобно монастырским школам Карла Великого, которые превращались в крупнейшие университеты Европы. Ашока подносил роскошные дары и делал пожертвования храму Сарипутты в Наланде, и, согласно сохранившимся письменным источникам, шесть царей приложили достаточно усилий, чтобы сделать это место более удобным и красивым. Некоторые из этих монархов даже стали жрецами и пожертвовали храму все свое богатство.

Кеннет Дж. Сондерс рассказывает о Наланде следующее: «Прежде чем продолжить изучение школ этого крупного университета, необходимо составить о нем хотя бы общее представление. Огонь и меч ислама давно разрушили освященный веками университет, а камни его руин, «зарытые в землю мириадами маленьких индийских плугов», открывают сегодня археологи. Однако на протяжении тысячелетия в его стенах выполнялась благородная работа, а подробная история Наланды «стала бы историей махаяны со времен Нагарджуны во втором столетии н. э., а возможно, и раньше, до завоевания мусульманами Бихара в 1219 году, охватив период, намного превышающий тысячу лет. Полагают, что все наиболее известные ученые махаяны учились в Наланде. Подобающий такому крупному университету дух вольнодумства, похоже, воцарился наконец в его стенах, и бок о бок с учеными нового буддизма трудились, и по всей видимости в полной гармонии, последователи «восемнадцати школ» древности».

Два китайских паломника, Хуань Цзян и Ицзин, посетили университет в период его наивысшего расцвета, и оба утверждают, что самый первый монастырь был построен на этом месте вскоре после смерти Будды. История Наланды как значительного культурного центра начинается с эпохи Нагарджуны, жившего примерно во времена Христа, и продолжается до мусульманского завоевания в 1197 году.

Дух Нагарджуны господствовал на великом буддийском соборе, или конвокации, возглавляемом Канишкой, татарским царем Кашмира. Буддисты, разделенные на восемнадцать сект, объединились вокруг четырех главных направлений, причем у последователей различных учителей не было никакой общей программы. В то время Нагарджуна был молодым монахом в монастыре Наланды, который Джеймс Фергюсон назвал «Монте Кассино Индии». Нагарджуна провозгласил себя реставратором веры, совершив для буддизма то же, что и Григорий Великий для христианства, и объявил, что Будда в течение жизни скрывал свою истинную доктрину от людей и открыл ее только нагам, духам-змеям, под которыми следует понимать некоторых посвященных Адептов. Затем Нагарджуна заявил, что наги – Адепты – поручили ему объявить доктрину Будды всему миру. В результате его реформы возникла так называемая секта махаяны – «большая колесница», созданная ради спасения всего человечества.

С появлением доктрины махаяны выросла и слава Наланды, ставшей к 7-му веку главным центром тантрическо-буддийского культа, создавшего Наланде репутацию «альма-матер» колдунов, магов и чародеев. Чрезвычайно трудно сегодня точно определить место, занимаемое Наландой в культурной жизни Азии. Большинство имеющих отношение к буддизму исторических произведений подверглись уничтожению в периоды великих религиозных катаклизмов, потрясших индийских буддистов в период между 8 и 12-м веками христианской веры. Путешественники, посетившие Наланду в годы ее величия, были по большей части жрецами, монахами или нищими и не обнаруживали склонности к критическому анализу светской истории. В 12-м веке мусульмане разрушили университет, убили всех монахов, каких только сумели найти, сровняли с землей дома и постройки и сожгли огромное собрание книг. Те профессора из духовенства, которым удалось спастись, нашли убежище в Тибете, Непале или на Цейлоне. Рядовых сторонников этой веры частично приняла в свои ряды секта джайнов, кто-то из них, обратившихся в другую веру, стал поклоняться Вишну, а были и такие, кого просто подавили или уничтожили почитатели Шивы. Власть буддистов в Индии продолжалась около тысячи лет [46]46
  J.Ferguson, J.Burges. «Cave Temples of India».


[Закрыть].

Следует заметить, что время между 7 и 12-м столетиями, когда Наланда достигла вершины своего величия и славы, совпадает с периодом наибольшей отсталости в европейской истории, а значит, не будет преувеличением утверждать, что Наланда была самым выдающимся из существовавших в то время центром культуры и образования, причем не только главным центром буддийской науки, но и поистине великим университетом, где около трех тысяч живущих при нем монахов преподавали гуманитарные и естественные науки, религию, богословие и знания по светским профессиям. В курс обучения были также включены медицина, право, астрономия и философия. Преподаватели-священники вели обучение сравнительной религии, древним языкам и даже магическим обрядам, ритуалам и формулам. Сообщается, что в какое-то время христианство в Наланде преподавали как одно из современных вероисповеданий.

В своих трудах китайский путешественник И Цзин подробно описывает многие здания и памятники в Наланде. Главное прямоугольное строение состояло из восьми больших лекционных залов, или храмов, каждый высотой в три этажа. Пышно украшенные здания были построены из кирпича с выложенным из камня орнаментом. Кирпичом была вымощена и вся территория снаружи, а полы в разных комнатах залиты отполированным до блеска цементом, практически не поддающимся разрушению. Плоские крыши зданий оказывались вполне пригодными для использования в качестве площадок для прогулок и собраний. Весь университетский комплекс окружала высокая стена. Там, где находились усыпальницы и святилища, были воздвигнуты памятники, некоторые высотой двести (61 м) и триста (91 м) футов. Богато украшенный колоннами и башенками фасад зданий производил настолько сильное впечатление, что со всех уголков Азии съезжались туда люди искусства, привлеченные красотой и вдохновляющей силой этого места. Среди собранных там сокровищ искусства была медная статуя Будды восьмидесяти (24 м) футов высотой.

В записях Хуань Цзяна сохранилось столь же превосходное описание огромного монастырского университета [47]47
  «Путешествия Хуань Цзяна».


[Закрыть]. Он объясняет, что слово «Наланда» означает «беспрерывную благотворительность». Согласно древним сказаниям, в пруду на месте этого монастыря некогда жил наг, змей-дух по имени Наланда. Рассказывают также, что Будда в предыдущей жизни, будучи царем великой страны, построил на этом месте город, ставший столицей его государства. Все свои богатства Будда раздал сиротам и бедным. В память об этом город назвали местом, «где беспрерывно творятся благотворительные дела». Когда-то там был сад Владыки Амри. Пятьсот купцов купили сад за сто тысяч золотых и подарили его Будде, где он в течение трех месяцев читал проповеди. За свои добрые дела большинство купцов были приняты в адепты.

С типично китайской склонностью к поэтическому изложению событий, Хуань Цзян описывал богато украшенные башни и сказочные по красоте башенки. Он упоминал об обсерваториях, которые, казалось, терялись в тумане, а верхние помещения поднимались выше облаков. Особо цветистое красноречие он приобретал, рассказывая об устремляющихся ввысь карнизах зданий, над которыми можно было наблюдать противостояние солнца и луны и следить, как ветер лепит из облаков причудливые фигуры. Число священнослужителей и просто живущих при монастыре, не считая учащихся, доходило до десяти тысяч. В стенах монастыря изучали «большую колесницу», священные писания восемнадцати сект, книги по магии и множество трудов по разным дисциплинам. Однако из множества обладающих глубокими знаниями ученых была всего тысяча сведущих в двадцати сборниках сутр и шастр, пятьсот тех, кто могли объяснить тридцать сборников, и, возможно, человек десять, включая Мастера монастыря, способных толковать пятьдесят. Во времена Хуань Цзяна самым знаменитым, добродетельным и старым был монах Шила Бхадра, потому он и считался главным членом обители.

Примерно в ста классах университета профессора читали лекции и вели беседы со студентами. Учебный план был составлен таким образом, что занятия естественным порядком следовали одно за другим. Курс обучения в Наланде, рассчитанный на уже подготовленных учащихся, был столь трудным, что из всех прибывших туда иностранных студентов только двадцать-тридцать процентов имели достаточную подготовку, чтобы соответствовать требованиям преподавателей.

Священники-преподаватели, жившие при университете, а значит, вынужденные постоянно общаться, держали себя с таким достоинством, были настолько уравновешенны и честны, что в течение семи сотен лет, истекших до прибытия туда Хуань Цзяна, не было ни единого случая, чтобы кто-то из преподавателей перешел – даже в отношении низшего по положению – границы приличий или нарушил хотя бы одно правило университета. Царь этой страны относился к прославленному учебному заведению с таким уважением, что назначил на его содержание доход со ста деревень, а поэтому приезжавшим туда для обучения не приходилось самим добывать основные жизненные блага, которые в Наланде назывались «четырьмя необходимостями» и включали: одежду, пищу, кров и медицинское обслуживание. Предоставление подобных благ, а следовательно, полное освобождение ума для образования, считалось основой совершенства системы образования в Наланде.

Ни один не возвращался из этого полного чарующего волшебства места, чтобы не упомянуть о восхитительных прудах с лотосами. Голубизна наландских лилий смешивалась с темно-красным заревом цветов канака в такой величественной симфонии красок, что люди искусства преодолевали тысячи миль, чтобы просто взглянуть на чудесные сады и водоемы. И пройдет еще много времени, прежде чем мир создаст другую Наланду, школу эзотерических и естественных наук, преподаваемых непредвзято, без конфликтов и чванства.