Текст книги "Официантка"
Автор книги: Мелисса Натан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
24
Сидя на полу своей квартиры, Дэн отключил телефон и бросил его на диван. Взял листок, лежащий у его ног, и вычеркнул оттуда еще одно имя. Он был рад, что Кэти вернулась в кафе. Он надеялся, что она чувствует себя лучше. Возможно, Сьюки перестанет так странно себя вести. Он тяжело вздохнул. Осталось всего два дня до летней вечеринки в кафе. Рассказать ей обо всем сейчас или уже после? Он понимал, что лучше рассказать ей обо всем прежде, чем об этом узнают остальные. Проблема была в том, что чем больше он откладывал это, тем меньше сил у него оставалось и тем тяжелее было начать разговор. Он даже был не уверен, что найдет в себе силы пойти на вечеринку. А если Кэти воспримет новости хотя бы наполовину так плохо, как Джеральдина, ему, возможно, придется пережить еще одну истерику.
Джеральдина. Еще одна причина волноваться. Ему тяжело было рассказать ей такие плохие новости. Тяжело, потому что он понимал, что ненормально так волноваться из-за того, что приходится поведать плохие новости женщине, на которой собираешься жениться. А причины нервничать были. Вместо того чтобы положить трескающуюся от боли голову на грудь своей невесты, ему пришлось утихомиривать разбушевавшуюся фурию. Вместо того чтобы помочь ему, когда он в этом нуждался, Джеральдина стала его главной головной болью.
Это стало той соломинкой, которая способна переломить хребет верблюду из известной пословицы. Он спрашивал себя, что будет, если ему опять понадобится помощь. Куда идти? К кому обратиться? Он понимал, что такой расклад не слишком хорош для счастливой пары. Он оглядывался назад, на годы, проведенные с Джеральдиной, и думал над тем, почему никогда не просил ее о помощи. Он просто никогда не думал, что она может ему помочь. Ни практически, ни эмоционально, ни психологически. В ее характере этого просто не было.
Это заставило его задуматься о том, какой мужчина ей нужен, и, поразмыслив, он пришел к выводу, что тот должен быть гораздо более толстокожим, чем он; кто-то, кто взял бы на себя всю заботу о женщине; кто удовлетворял бы ее прихоти; кто-то более жесткий, чем он; кто-то, чья уверенность в себе прочно защищена от всего самодовольством. А еще он должен зарабатывать кучу денег.
Все это заставило его задуматься и о том, какая женщина нужна ему, но он никак не мог ничего придумать. Он все еще вспоминал поцелуй Кэти на свадьбе.
Ничего из всего этого не указывало на то, что он не любит Джеральдину или что у них нет светлых воспоминаний о совместном прошлом. Это не означало, что порвать с Джеральдиной будет легко. Он уже пытался когда-то, так что он знал.
Именно в этом месте он всегда возвращался к одному и тому же вопросу: с одной стороны, ее реакция была той соломинкой, которая способна переломить хребет верблюду, с другой стороны, это он был нервным верблюдом, а Джеральдина – соломинкой на его хребте. Сможет ли он расстаться с ней?
Они не разговаривали с ней с тех пор, как он рассказал ей о том, что случилось, и они разругались. Сначала он не позвонил ей, потому что был зол. Потом – потому что предавался размышлениям об их отношениях. А еще позже потому, что размышления о том, что все кончено, превратились в осознание, что это всего лишь еще один крутой поворот. И только в последние полчаса он начал бояться. Потому что, если им суждено быть вместе, ему придется с ней разговаривать.
Так что он попытался не думать об этом.
Дэн снова потянулся к телефону. В его списке оставалось всего два имени, а он уже успел наунижаться больше, чем мог это вынести. Но звонить было нужно. Он слушал гудок телефона с закрытыми глазами и, понадеявшись, что никто не услышит отчаяния в его голосе, набрал номер.
Под сигнал вызова, доносившийся из трубки, он снова задумался. Ему становилось все труднее сосредоточиться, с тех пор как… как что? Он нахмурился. Когда Пол сказал ему, что выходит из дела? Только вчера вечером? А такое впечатление, что прошло несколько недель.
Дэн снова посмотрел на телефон.
Ладно, по крайней мере, это напомнило ему об одной вещи. Он понял, почему уехал из города. Он ясно представил себе свой бывший кабинет, мужчин в ярких пиджаках, оттеняющих их болезненную кожу. Может, в женском коллективе и было сложно работать, но это было гораздо лучше, чем находиться в пропитанном тестостероном офисе.
Он уже собрался повесить трубку, как на том конце провода ответили:
– Чарлз Гордон.
– Чарли! – воскликнул Дэн.
Повисла пауза, во время которой Дэн слышал на заднем плане шум офиса.
– Дэн.
Сердце Дэна екнуло – Чарли уже предупредили.
– Привет, как дела? – как можно более дружелюбно спросил Дэн.
– Не могу жаловаться, не могу жаловаться.
– Хорошо.
– Что я могу для тебя сделать?
– Ну, в общем-то, речь о том, что мы можем сделать друг для друга, – сказал Дэн, ненавидя себя.
Пауза. Он представил, как Чарли показывает сослуживцам, что этот неудачник наконец ему позвонил.
– Я так понимаю, ты уже слышал? – спросил Дэн.
– Да, что-то слышал.
– У нас хорошо идут дела.
– Прекрасно.
– Доходы повысились.
Чарли присвистнул.
– Но у Пола появились другие планы.
– Да, я слышал.
– Мне не хотелось бы тратить твое время, Чарли, я знаю, что ты занят. Хочешь купить половину Пола?
Чарли вздохнул, и Дэн представил, как он откидывается на стуле.
– Я бы хотел, но месяц назад я вложил деньги в недвижимость. Внес залог за квартиру.
– Отлично.
– Пентхауз с видом на реку. Надеюсь, это будет моя крепость.
– Это замечательно.
– Послушай, – добродушно сказал Чарли, – почему бы тебе не прийти сегодня вечером в паб? Там все наши парни будут.
– Да, Майк говорил.
– Ах да, Майки, – заржал Чарли, – каждый вечер говорит что-то другое. Прямо живая мыльная опера. Давай соглашайся. Будет классно.
– Я не смогу.
– Ладно, – сказал Чарли.
– Ну, пока.
– Дэн, послушай.
– Да?
– Будь на связи.
– Конечно.
Связь прервалась, но Дэн еще какое-то время сидел, держа трубку в руках. Он посмотрел на свой листок. Еще одно имя. Потом он посмотрел на свои руки и, секунду поколебавшись, разорвал листок.
Может, надо просто еще раз сходить в банк. Лучше просить управляющего банком, чем старых знакомых. И возможно, посмотрев на их доходы, в банке изменят условия договора. С другой стороны, действительно ли он хотел настолько сильно влезать в долги? Он заставил себя не думать о надвигающейся свадьбе и будущей жене. Может, заложить квартиру? Или продать ее?
Какого черта все это происходит? Всего только несколько месяцев назад он жил беззаботно и свободно, мечтал о чем-то и вдруг – бац! – бизнес, женитьба и финансовые трудности.
Он положил телефон на диван, едва не ударившись о стоящий рядом столик. У него не было сил разговаривать еще с кем-то. Когда телефон зазвонил, он прикрыл глаза рукой и слушал, как включился автоответчик.
Гудок. Щелчок.
Привет, Дэн. Это я, Кэти. Э-э… Я только что узнала, что ты сегодня не придешь, и… э-э… Ну, думаю, нам надо поговорить. Надеюсь, у тебя все в порядке. Пока.
Пауза.
Щелчок.
Он посмотрел на умолкнувший автоответчик и сжал руками голову. Какого черта должно означать это сообщение? Ее голос был и торопливым, и в то же время нежным. Он позвонит ей. Он потянулся было к телефону, но тот снова зазвонил. Дэн застыл.
Гудок. Щелчок.
Привет. Через полчаса я иду на собрание. Позвони мне. Щелчок.
Услышав голос Джеральдины, он чуть не отпрыгнул назад. Разговор с Джеральдиной нужен был ему меньше всего. И что значит это сообщение? Она собирается порвать с ним? Или сменить жизненную позицию и извиниться? Bay! Возможно, ради этого стоит поднять трубку.
Наверное, ему все-таки следует поговорить с ней. Он трус, а она заслуживает лучшего. Или нет? Он положил руку на телефон. Когда телефон зазвонил снова, Дэн почти всерьез начал искать глазами скрытую камеру. Может, Джеральдина его видит?
Гудок. Щелчок.
Ой, привет, это снова я.
Нет, это не Джеральдина. Та же нежность. Та же торопливость.
Э-э, думаю, я забыла сказать, что звонит Кэти.
Пауза.
Пока.
Щелчок.
Он поднял трубку слишком поздно, она уже отключилась. Дэн уселся на диван, не выпуская из рук телефон и ожидая, что тот зазвонит снова. И тот зазвонил.
Гудок, щелчок.
Где ты, черт побери?
Пауза.
Дэниел?
Он сжался.
Ты слушаешь?
Он задержал дыхание.
Думаю, мы оба знаем, что нам надо поговорить. Я нашла прекрасный выход из ситуации. Позвони мне, пока не началось собрание.
Щелчок.
Прекрасный выход из чего? Ядерного разоружения? Арабо-израильского конфликта? Или она хочет предложить отложить свадьбу, пока они не удостоверятся, что, кроме друг друга, им никто не нужен?
Когда телефон снова зазвонил, он помолился, чтобы это была Кэти. На этот раз он ответит ей. Да, на этот раз он с ней поговорит. Включился автоответчик. Он ждал ее голоса, держа телефонную трубку наготове.
Гудок, щелчок.
О, привет, дорогой, это мама. Не хочу тебя тревожить, но хотела сказать, что меня все спрашивают, когда ты женишься. Я говорю, что не знаю и что вы еще не назначили точную дату, но подумала, что тебе будет приятно узнать, что им это интересно. Честно говоря, они меня уже замучили. Папа передает привет. Пока.
Щелчок.
Дэн свернулся калачиком на диване. Вновь зазвонил телефон, и он терпеливо ждал, когда включится автоответчик. Прямо как в каком-нибудь министерстве.
Гудок. Щелчок.
Так, мне надо идти на собрание. Я действительно очень не хотела оставлять это сообщение, но, кажется, именно этого ты хочешь. Ну, пусть будет так.
Пауза.
Я разговаривала с Полом.
Дэн сел.
Я хотела попросить у него номера телефонов парочки твоих бывших приятелей – возможно, они могли бы тебе помочь. Пол сказал, что замолвит за тебя словечко перед твоим бывшим начальником, и он уверен, что тот возьмет тебя обратно. Конечно, он не даст тебе такую же зарплату, но чего еще ожидать? Дэниел, я правда не думаю, что у тебя есть какой-то выбор.
У Дэна отвисла челюсть.
В любом случае, Пол хочет с тобой увидеться. Не вижу ни одной причины ему отказывать. Я встречаюсь с ним в час дня. Думала, что ты захочешь поговорить со мной перед этим. Если что, звони мне на мобильник. Если я не забуду его включить.
Пауза.
Щелчок.
Дэн откинулся на диване. Она пытается ему помочь? Унижая его перед бывшими коллегами? Почему бы ей просто не дать объявление в газету? Может, она так и сделает. Надо запомнить, что не стоит покупать «Файнэншиал таймс». Какого черта? Каким будет ее следующий шаг? Позвонит его родителям? Скажет его отцу, что он плакал? Он выпрямился. О господи! Это не помощь. Это месть. Да! Она наказывала его за то, то он на нее кричал. Или все намного глубже, и она хочет порвать с ним? Он вздохнул. Нет! Он понял, что все это время имеет дело с ненормальным гением. Она делает невозможным их совместное существование, но и не расстается с ним, таким унизительным способом показывая ему, что он просто не способен порвать с ней. А теперь она еще может и сыграть роль жертвы, рассказывая всем, что она сделала все, что было в ее силах, чтобы помочь ему, даже звонила Полу и просила замолвить за него словечко, и вот как он ей отплатил! Оставил ее у алтаря! А она даже купила платье! О господи, он уже слышал, как она рассказывает эту историю его друзьям. Он зарылся лицом в подушку. Макиавелли может брать уроки у Джеральдины. Гудок, щелчок.
Привет еще раз. Мне правда жаль, что приходится доставать тебя дома, но ты не отвечаешь на мобильник, а мне действительно хотелось бы… ну, свяжись со мной, как только сможешь. Я подумала, что стоит дать тебе мой домашний телефон. Это немного срочно, но не слишком. Просто срочно. Ты поймешь, когда мы поговорим. Так что надеюсь, ты скоро позвонишь. В общем, мой номер…
Пауза. Вздох.
Все, извини.
Щелчок.
Дэн перевернулся на спину и какое-то время смотрел в потолок, повторяя про себя ее слова. Гудок, щелчок.
Привет, дорогой, это снова мама. Отец сказал мне, чтобы я тебя не беспокоила. Извини, дорогой. Он сказал, чтобы я позвонила и оставила еще одно сообщение, чтобы ты не обращал внимания на первое. Мы оба согласились, что на такие вещи не стоит реагировать, особенно когда находишь такую девушку, как Джеральдина. Вы оба должны решить все сами и ни на кого не оглядываться.
Пауза.
У тебя уже много сообщений на автоответчике? Очень долго ждать, пока подключится. В любом случае, надеюсь, все хорошо, и мы оба передаем вам большой привет. В субботу твоему кузену Джонатану исполняется сорок. До свидания, дорогой.
Щелчок.
Дэн подумал, что его сейчас вырвет. Гудок, щелчок.
Все в порядке, друг? Я только что разговаривал с Джеральдиной. Не хочу, чтобы ты думал, что я пристаю к твоей девушке, так что сообщаю, что мы вместе идем на ланч. Хей-хей. А теперь серьезно. Она очень за тебя волнуется. Говорит, тебе было плохо утром. Она боится, что у тебя будет срыв. И я знаю, что ты всех обзвонил, просил помочь. Черт, позвони мне. Не надо делать то, что ты делаешь. Я уверен, мы что-нибудь придумаем. Позвони.
Пауза.
Забудь обо всем. Хей-хей.
Щелчок.
Да, это точно была месть. Гудок, щелчок.
Я забыла оставить номер телефона! Не могу поверить! Я абсолютно ненормальная! Ты, наверное, можешь продать эти сообщения на радиопрограмму. О, отличная идея! Мне нравится.
Пауза.
Ну, в общем, мой телефон: 0208 555 7693, и я буду дома целый вечер, потому что по телевизору хорошая программа.
Пауза.
Надеюсь, это было содержательное сообщение.
Пауза. Смех.
О господи, ты будешь по мне скучать, когда я отключусь. Пока. Увидимся.
Щелчок.
Он закрыл глаза. «Ты будешь по мне скучать, когда я отключусь». Кэти хочет уйти? У нее не будет возможности поговорить с ним? Она была как из другого мира. Та, о которой он когда-то мечтал.
Гудок, щелчок.
Это Кэти. Я имею в виду, что это была Кэти. Предыдущее сообщение. Там, где я дала свой домашний телефон. Кстати, у нас возникла пара чудесных идей насчет вечеринки. Ник специально поработал над этим, а Пэтси была в таком восторге, что чуть не проглотила жвачку. Но это не страшно, потому что Ник галантно предложил ей вытащить жвачку своим языком. Так что, как видишь, ты много пропускаешь. Я просто хотела сказать, что у тебя прекрасная довольная команда, которая надеется скоро тебя увидеть. Ну, ладно. Э-э. Извини, что продолжаю приставать к тебе. Надеюсь, вечером поговорим. Пока.
Щелчок.
Дэн почувствовал, как капля холодного пота соскользнула с его уха и упала на подушку.
Когда его телефон наконец перестал звонить. Дэн встал с дивана, побрился, принял душ, оделся и съел тост. Это показалось огромным достижением. Дэн поехал в банк объездным путем, чтобы не проезжать мимо кафе. Джеральдина и Пол, наверное, вместе обедают, стараясь не радоваться его провалу.
Он не смог повидаться с управляющим банком и подумал, что, возможно, их просто больше не существует. Он встретился с консультантом по бизнесу, у которого не было финансовых проблем, потому что он все еще жил с мамой и не покупал костюмы в дорогих магазинах. Они поговорили, и консультант прямо и честно сказал ему, что им понадобится больше гарантий. Дэн подумал, что вполне может предложить свою почку, но не сумел найти в себе сил шутить. Все тем же кружным путем он поехал домой, а когда приехал, позвонил в кафе и сказал, что не придет. Они этого не заслуживали.
Сам того не зная, по дороге домой Дэн проехал мимо дома Мэтта и, вообще-то, мимо самого Мэтта, который стоял снаружи. Мэтт не заметил Дэна, потому что едва дышал от страха. По правде говоря, такого страха он еще никогда не испытывал. До этого все шло легко. Заставить одноклассников помочь его матери? Проще простого. Разрешить матери прийти на родительский вечер? Фигня. Экзамены? Игрушки.
А теперь все было похоже на кошмар. Возможно, впервые за все время он действительно был напуган.
– Я хорошо выгляжу? – спросила Дженнифер.
– Замечательно, – прошептал Мэтт.
Она выглядела чудесно. На ней был летний костюм-двойка, волосы зачесаны назад, губы накрашены красной помадой. Он стоял рядом с фантазией любого школьника. Он взял Дженнифер за руку, когда услышал приближающиеся к двери шаги матери.
Дверь распахнулась, и он удивленно уставился на мать. Мэтт заморгал, а Сандра улыбнулась им обоим. Мэтт снова моргнул. Черт, какие у нее проблемы? Не сбежит ли теперь от него Дженнифер еще до обеда?
– Привет, – поздоровалась его мать, протягивая Дженнифер руку и улыбаясь, – ты, должно быть, Дженнифер. Добро пожаловать.
– Это вам. – Дженнифер протянула цветы.
– Фрезии! Мои любимые цветы! – Сандра понюхала букет и пригласила всех войти.
Мэтт угрюмо посмотрел на нее. Что это с ней? Она что, хочет разбить ему жизнь? Пока они следовали за Сандрой по коридору на кухню, он шепнул Дженнифер «прости», но она сделала вид, что не заметила этого. Он смотрел, как мать включает чайник и ставит на стол чашки.
Ее волосы были убраны в привычный хвост, джинсы были самыми потертыми, а на розовой футболке, расшитой блестящими звездами, на груди было написано: «Гребаная идиотка».
– Ну, – улыбнулась «гребаная идиотка», – кто хочет чашку чая?
– Мне нравится ваша футболка, – захихикала Дженнифер, заметив шутку.
– Правда? – заулыбалась мать Мэтта. – Я рада. Я подумала, что это может помочь растопить лед. Купила на рынке за два с половиной фунта.
– Это просто нечто! – громко рассмеялась Дженнифер.
– Отлично. – Мать Мэтта подняла цветы. – Ты знаешь, что с ними делать? Поставь их в вазу, пока я готовлю чай.
– Да, конечно, – сказала Дженнифер.
Сандра смотрела, как аккуратно она поставила цветы в вазу. Дженнифер вопросительно взглянула на нее:
– Все в порядке?
– Да, – кивнула Сандра, – тебе не кажется, что ты слишком опытна, чтобы встречаться с моим сыном? – серьезно спросила она.
Мэтт улыбнулся, а Дженнифер залилась смехом. Мэтту пришло в голову, что сейчас самое время уйти, и пошел посидеть в другой комнате. Его мама встретилась с его девушкой. Его девушке был двадцать один год. Он не был девственником. Он смотрел в окно через прозрачные занавески и прислушивался к смеху, доносившемуся с кухни. Он был мужчиной. Он не мог дождаться завтрашнего дня, когда можно будет все рассказать одноклассникам.
Неподалеку от дома Мэтта в своей квартире сидел Хью и смотрел в окно. Он был окружен тишиной. Он позвонил на работу и сказался больным, что, в общем-то, было недалеко от истины. Он просто знал, что не сможет пережить еще один день, если ему придется притворяться, что все хорошо: шутить с коллегами, улыбаться начальству и концентрироваться на собраниях. Он просто больше не мог это делать. Он чувствовал, как его охватывает паника. Его все время трясло. Это началось вчера, после того как он пришел на работу, и продолжалось целый день. Он думал, что успокоится, когда вернется домой. Но и ночью ничего не изменилось. Он не мог расслабиться, не мог думать, не мог даже смотреть телевизор. Он ничего не мог делать.
Он так и не уснул. Он включил радио, но не понимал ни слова. Возможно, стоит заскочить сегодня в кафе и повидаться с Кэти. Было бы неплохо поговорить с кем-нибудь, с кем действительно можно поговорить. С кем-то, кого он когда-то любил. Ему станет лучше. Он зажал рот рукой, пытаясь удержать рвущийся наружу отчаянный крик.
25
Придя на работу в четверг утром, Кэти почувствовала себя очень обиженной. Частично из-за того, что Дэн так и не позвонил ей после всех оставленных ею сообщений, но в основном из-за того, что она выставила себя такой идиоткой. Сколько раз она умудрилась ему позвонить? Господи, она должна была быть его менеджером, но как он может уважать ее, если она даже сообщение на автоответчике толком оставить не может. Она понимала, что вряд ли стоит винить его в том, что он не перезвонил, – у него, наверное, живот заболел от смеха, когда он прослушал все ее сообщения, – но тем не менее она его обвиняла. Весь вечер она ждала его звонка. До полуночи она не ложилась спать, уверяя себя, что Дэн сейчас на какой-нибудь затянувшейся встрече, но еще может позвонить. Потом она не могла уснуть до трех ночи. Не стоит и упоминать, что утром она была совершенно разбитой. А учитывая, что до вечеринки оставался всего один день, это было совершенно лишним. Придя на работу, она обнаружила, что Дэн не появлялся. Но на этот раз он даже не позвонил объясниться. Что происходит? Он собрался бросить их всех?
В то же время ее собственные планы об уходе тоже не слишком ладились. Приобретение Старого чайного магазина шло не совсем по плану. Несмотря на то что мистер Блатчетт хотел продать это кафе кому-нибудь, кого знала его мать и кто хорошо знал местное население и имел управленческий опыт, и несмотря на то что он был хорошим человеком, не пытающимся сделать деньги на кафе, которое его мать лелеяла как собственного ребенка, он весьма благожелательно хотел получить за него десять тысяч фунтов. Кэти могла собрать полторы тысячи, и то одолжив часть суммы у родителей. А мистер Блатчетт не соглашался уступать даже пятьсот. Цена была назначена, и можно было либо соглашаться, либо забыть об этом.
Кэти понимала, что ей вряд ли удастся заполучить это кафе, и чувствовала себя подавленной. Как можно не получить того, чего хочешь, если хочется так сильно? Она понимала теперь, почему так долго откладывала решение. Долбаное чувство самосохранения. А теперь, когда она знала, чего хочет, когда хотела этого больше всего на свете, она не могла ждать. Жизнь слишком коротка. Она страстно хотела купить кафе мистера Блатчетта.
И, как всегда, все шло не так. Дэна не было, и она ничего не могла ему рассказать. Она даже не могла поговорить об этом со Сьюки. Она так хотела рассказать ей, как все изменилось, что это Сьюки своей прямолинейностью положила этому начало, признаться, что Сьюки изменила ее жизнь, но нет. А если и не это, то хотя бы просто поговорить, обменяться шутками, саркастическими комментариями, пожаловаться. Но Сьюки отказывалась даже смотреть в ее сторону, и Кэти чувствовала себя очень одинокой. Она попыталась поговорить с Пэтси, но от этого только острее почувствовала одиночество.
Когда в кафе начали появляться пригородники, Пэтси нигде не было видно. Так что Кэти и Сьюки пришлось работать вместе.
– Один капуччино с двумя ложками сахара, один круассан и шоколадку «Марс», – сказал первый, самый ранний клиент.
– Диета продвигается прекрасно? – спросила Кэти, заворачивая круассан, пока Сьюки занималась кофе.
– О нет, – засмеялся клиент, – я с этим завязал много лет назад.
– Правда? – переспросила Кэти.
– Да, – ответил клиент, забирая шоколадку.
Без тени улыбки Сьюки протянула пригороднику капуччино.
– Давайте три с половиной фунта, и она от вас отстанет, – сказала она.
Растерянно улыбаясь, пригородник протянул деньги и поблагодарил обеих.
Кэти неверяще смотрела на Сьюки. Кое-какие вещи казались ей святыми, а отношения между Ними и Нами были одной из этих вещей. Все, с нее хватит. Она этого не заслужила.
– О, извини, – сказала она, – я что, украла твою роль бессердечной суки?
– Нет, – ответила Сьюки, мельком взглянув на нее и вытирая стойку, – я просто думаю, что далеко не всем повезло иметь такой же метаболизм, как у тебя.
– И что? Далеко не всем повезло иметь такие же волосы, как у тебя, – ответила Кэти, – и что это значит?
– Это другое.
– Ах да, – пробормотала Кэти, – потому что это ты, а не я.
– Нет, не поэтому, – сказала Сьюки, – а потому, что я не тычу этим никому в лицо. Возможно, этому пригороднику батончик шоколада скрасит занудный день на работе. Человек работает. Ты должна относиться к этому с уважением.
– А я что делаю, черт побери?
– Доброе утро, леди! – закричала первая посетительница с электрички в 7.14. – Прекрасное утро, не правда ли?
– Нет, – хором ответили девушки.
– Ладно, я ошиблась. Двойной эспрессо и два тоста, пожалуйста. Дорогая, – добавила она, увидев, что Сьюки направилась к тостеру, – сделайте мне сегодня кофе темнее, чем тосты, пожалуйста.
Сьюки проигнорировала ее слова, а Кэти улыбнулась.
– Извините, – громко сказала Кэти, – но, видите ли, Сьюки – самый несчастный человек в мире.
– О-о, – протянула посетительница.
– Знаете, – продолжала Кэти, – некоторые люди верят, что они несчастны из-за того, что у них хроническое заболевание или они пострадали в аварии. А вы знаете, что в этом мире есть слепые люди? И глухие?! Но, – она подалась вперед, – ни один из них не так несчастен, как наша Сьюки.
– Почему? – в кафе волновались уже три посетителя.
– Потому, – произнесла Кэти, – что Сьюки Вудроу все еще не знаменита.
Она услышала, как за ее спиной ахнула Сьюки.
– Она выбрала для себя самую тяжелую в мире карьеру, потому что хотела, чтобы на нее смотрели толпы людей и восхищались ею. А потом она отказывалась слушаться советов своего агента, у которого просто море опыта и который только выигрывает, если дела ее идут хорошо. Так что агент – лицо очень заинтересованное. Но так случается всегда, когда ты неудачник, а все остальные вокруг удачливы донельзя.
Пригородники уставились на Сьюки, лицо которой приобрело весьма странный оттенок.
– Сука, – прошипела Сьюки.
– Очень жаль, – продолжала Кэти, поворачиваясь к пригородникам, – у нее были такие хорошие друзья, которые приходили на каждый спектакль – не только один раз, а каждый раз, все время пока он шел, – и тратили драгоценные часы своей жизни, слушая, и слушая, и слушая жалобы самого несчастного в мире человека. Как хреново, когда кто-то получает роль, а она нет только из-за того, что кто-то выглядит лучше, чем она, кто-то выше, чем она, кто-то – ниже, у кого-то более светлые волосы, у кого-то – менее, или же кто-то играет лучше нее. Но думаю, некоторые люди просто прокляты – им не суждено узнать счастье.
– Вы поругались? – спросила посетительница.
– С вас два семьдесят пять.
Когда очередь разошлась, Сьюки убежала на кухню, возможно чтобы взять нож. Кэти вздохнула и привалилась к стойке. Надо смотреть фактам в лицо. Сцены примирения лучших подруг не будет. Сьюки окончательно возненавидит ее. И на кой черт это надо было делать? Она всегда думала, что любит Сьюки. Она вспомнила, как сидела в амфитеатре на спектакле «Сон в летнюю ночь», на протяжении которого двести подростков хихикали и орали при каждом упоминании имени Титания. На ней было надето летнее платье, и она замерзла и простудилась. Теперь, когда она думала об этом, ей казалось, что один только этот вечер доказывал ее преданность Сьюки.
Она подпрыгнула, когда дверь кухни хлопнула и перед ней возникла Сьюки с выпученными глазами.
– О господи! – закричала Сьюки.
– Я знаю, я виновата, – сказала Кэти, – не знаю, что…
– Ник и Пэтси трахаются на плите! – закричала Сьюки.
У Кэти отвисла челюсть и глаза полезли на лоб. Это было даже больно. А потом, к удивлению Кэти, Сьюки расхохоталась. Она четырежды пыталась сказать, что трусы Ника болтались у него на лодыжках, но в конце концов просто потащила Кэти за руку на кухню. Если Кэти думала, что ее челюсть не может отвиснуть еще больше, она ошибалась. Сьюки зажала ей рот рукой, и через секунду они уже неслись через зал и выскочили на улицу, где напугали своим смехом прохожих. Сьюки смеялась так, что ее чуть не вырвало. Кэти опасалась, что ей придется зашивать рот.
Десять минут спустя, сидя на полу за стойкой, они смотрели друг на друга.
– О, это было хорошо, – сказала Сьюки.
– Не так хорошо, как Нику с Пэтси, – заметила Кэти.
– Это точно.
Они снова улыбнулись.
– Кстати, – тихо сказала Сьюки, – спасибо, что приходила на спектакли.
– Не за что, – улыбнулась Кэти.
Когда, поговорив по телефону, Сьюки положила трубку, она позвала остальных.
– Дэн опять сегодня не придет.
Пэтси и Кэти подошли ближе. Даже Ник вышел из кухни.
– Почему? – спросил Ник.
– Кто? – спросила Пэтси.
– Какой у него голос? – спросила Кэти.
– Не слишком хороший, – ответила Сьюки, – он либо простужен, либо плакал.
Все переглянулись.
– Может, у него проблемы с женщинами, – предположил Ник, – бедный ублюдок.
– Нет, – покачала головой Сьюки, – из-за этого он бы не пропускал работу.
– Ну, – сказала Пэтси, – может, он разорвал помолвку и у него разбито сердце?
– Сьюки! – выдохнула Кэти. – Это же был секрет!
Пэтси закрыла рот руками.
– Извини, – пискнула она, – мне Ник сказал.
– А ты, значит, сказала Нику, – посмотрела на Сьюки Кэти.
Ник решил, что пришла пора вернуться на кухню. Пэтси осталась стоять, активно жуя жвачку.
– Кэти, – вздохнула Сьюки, – боюсь, это больше не секрет.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне следовало сказать тебе раньше, – начала Сьюки, – когда тебя не было, приходила Джеральдина, показывала кольцо так, как будто это единственное в мире обручальное кольцо. Кстати, оно грубовато. Я поахала, и это было легко, потому я уже знала об обручении, несмотря на то, что Дэн ничего не говорил. Но Джеральдина решила, что говорил. Потом пришел Дэн, и он не был сильно удивлен тем, что я знаю. Вообще-то, казалось, что он давно об этом знает.
– Он знал, что ты знаешь? – нахмурилась Кэти. – Но ведь он тебе не говорил?
– Нет, – покачала головой Сьюки, – ни слова.
– И он точно знал, что ты знаешь?
– Да, – грустно кивнула Сьюки, – он совершенно не удивился и ничего не сказал о том, что забыл нам об этом сообщить.
– Ты понимаешь, что это значит? – прошептала Кэти. Сьюки кивнула. Пэтси покачала головой.
– Это значит, что только я могла тебе об этом сказать. Сьюки кивнула. Пэтси нахмурилась.
– И ты понимаешь, что это значит?
Сьюки кивнула. Пэтси покачала головой.
– Это значит, что он знал, что я знаю.
– Я знаю, – прошептала Сьюки.
– Что? – прошептала Пэтси.
– Это значит, что он знал об этом еще на свадьбе.
– Я знаю, – прошептала Сьюки.
– Какой свадьбе? – прошептала Пэтси.
– А это значит, – сказала Кэти, – что он самый настоящий ублюдок.
– Я знаю, – прошептала Сьюки.
Они пошли на кухню, оставив Пэтси в одиночестве. Она пошла за ними.
– А кто звонил? – спросила она.
* * *
Когда после ланча у Кэти выдалось свободное время, она позвонила матери. Ей хотелось решить свои проблемы с Дэннисом Блатчеттом до того, как вернется Дэн. Она не была уверена, что сможет с ним встретиться. Мысль о том, что всю обратную дорогу в Лондон на машине Хью он знал о том, что ей известно о его обручении, не давала ей покоя.
Мама сразу поняла, что случилось неладное – в голосе Кэти сквозила боль, – но Кэти сказала, что не хочет это обсуждать. Они поговорят об этом позже. А пока что она хотела побыстрее найти нужную сумму денег. Когда мать объяснила ей, что у нее просто больше нечего одалживать, Кэти решила позвонить и попросить об одолжении тетушку Эдну. Когда решение было принято, его легко было привести в действие, и она набрала номер. Тетушка Эдна снова удивила ее. Она тоже услышала боль в голосе Кэти и сразу же пришла к выводу, что это из-за мужчины.
