Текст книги "Готовить я не умею"

Автор книги: Мелисса Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

9

Туманным дождливым ноябрьским днем Кэрол вышла с территории университета и поехала домой. Хотя и был час пик, она ловко управляла своим белым «ниссаном» в транспортном потоке и вскоре остановилась перед одним из секционных домов, стоявшим немного в стороне. В этом доме она и жила.

Кэрол взяла почту из почтового ящика. Открывая дверь, она услышала, как зазвонил телефон. Она положила свою сумку и почту на маленький столик, стоявший в нише, и прошла в комнату.

Звонила ее самая близкая подруга Фран.

– Кэрол, не хочешь пойти со мной вместе в субботу на вернисаж в художественной галерее Квинсдейл? – спросила она.

Наморщив лоб, Кэрол уселась в кресло рядом с телефонным столиком.

– В художественной галерее Квинсдейл? А кто там выставляется? – спросила она без особого интереса. Она почти никуда не ходила с тех пор, как вернулась из Европы.

– Ах, кто-то с акварелями, – сказала Фран. – Во всяком случае, они мне очень понравились в проспекте, любопытно было бы увидеть и другие. Ну, как? Пойдешь со мной?

– Квинсдейл – это довольно шикарно. Не правда ли? Я еще никогда там не была.

– Я тоже, – ответила Фран. – И к тому же я не знаю, почему они оказали мне честь, пригласив к себе на вернисаж. Но они прислали мне два билета, и теперь мне нужен кто-нибудь, кто бы со мной пошел.

– А почему бы тебе не взять с собой Майка? – спросила Кэрол.

– Ты же знаешь, какой невежда в области искусства мой супруг. Кроме того, по вечерам по телевидению показывают хоккей на льду, и он никуда не пойдет.

– Хорошо, тогда я пойду с тобой, если для тебя это так важно, – согласилась Кэрол. – Придется найти что-нибудь подходящее из одежды. Или ты думаешь, что в этой шикарной галерее можно появиться в джинсах?

– Вероятно, ты права. А почему бы тебе не надеть твой брючный костюм бирюзового цвета, который ты купила в Париже? Это же сверхшикарная вещь и подходит к любому случаю.

Кэрол его никогда не надевала, стараясь больше не вспоминать о Париже и о Марселе.

– Посмотрим, – сказала она. – Может быть.

– Хорошо. Тогда я заеду за тобой в субботу в половине седьмого, если тебя это устраивает.

Они попрощались, Кэрол положила трубку. Она удивилась тому, что Фран так усердно уговаривала ее, как будто для нее было необычайно важно, чтобы Кэрол обязательно пошла с ней на этот вернисаж.

Задумчиво прошла она на кухню, чтобы сдеать себе суп из пакетика, потом села за маленький кухонный стол рядом с окном и начала есть. Во время еды она просмотрела почту, но ничего интересного не обнаружила. Невольно она мысленно вернулась назад к Марселю и его собственному вернисажу в Париже. Звонок Фран и ее приглашение в галерею Квинсдейл оживили воспоминания, которые она с таким трудом загнала в самый дальний угол своей памяти.

Когда она ждала своего вылета в терминале парижского аэропорта, то втайне надеялась, что в последний момент Марсель еще появится, чтобы, по крайней мере, попрощаться. Она предполагала, что за это время он мог узнать от Антуана, когда она улетает домой. К ее разочарованию, Марсель не пришел, но зато пришел Антуан, который составил ей компанию до самого отлета и затем сердечно распрощался с ней со слезами на глазах. Он пожелал ей всего хорошего и сказал, что они определенно встретятся еще раз на этом свете. О Марселе они больше не говорили, как будто его вообще никогда не было в ее жизни.

Это было четыре месяца тому назад. Вначале Кэрол было очень тяжело вновь привыкать к Нью-Йорку и к своей обычной жизни. А потом через две недели, пришло письмо от Марселя, которое еще больше вывело ее из душевного равновесия.

Он написал, что дал ей уйти, так как в этот момент ничем не смог бы ее удержать, но что для него это только временное расставание и он ей скоро докажет серьезность своих намерений. Некоторое время Кэрол еще цеплялась за это письмо, но с тех пор она больше ничего не слышала о Марселе. Она решила, что он уже давно забыл о ней и развлекается, как и прежде, с толпой многочисленных поклонниц.

Она пыталась забыть его, но все еще любила вопреки всему. Это был первый мужчина в ее жизни, который разбудил в ней такие неведомые ей ранее чувства во всей их полноте. Он был бы для нее идеальным партнером, если бы не его легкомыслие. У него просто не было ни характера, ни ответственности. Отношения с таким мужчиной, как он, не могли долго продолжаться. И поэтому ей больше не следует думать об этом. Марсель и время, проведенное с ним, были законченной главой в ее жизни.

В субботу вечером она довольно вяло собиралась. Вернисаж в художественной галерее Квинсдейл не обещал ничего особенно интересного для нее, но она сказала себе, что смена обстановки будет ей полезна. Она знала, как это плохо – отгородиться от жизни и закрыться в четырех стенах, но в последние месяцы просто не могла собраться с силами, чтобы куда-нибудь выходить время от времени. Каждая прогулка по городу, каждое посещение ресторана болезненно напоминали ей о времени, проведенном с Марселем.

Кэрол не смогла себя преодолеть и надеть брючный костюм, который купила в Париже и который Марсель находил таким сексуальным. Вместо этого она выбрала платье кремового цвета, которое легко струилось по телу. Оно хорошо оттеняло ее золотистые волосы и изысканно облегало фигуру, подчеркивая ее элегантность. Платье, купленное, должно быть, во время приступа мании величия, как раз подходило для вернисажа в галерее Квинсдейл. Оно стоило безбожно дорого, и это было видно с первого взгляда.

Фран одобрительно присвистнула, когда зашла за Кэрол.

– Черт побери! Рядом с тобой я кажусь себе настоящей Золушкой.

Кэрол невольно засмеялась.

– Пошли, не будь глупой, Фран. Это я опасаюсь, что ты в своем ансамбле лишишь меня шоу.

Фран была немного полноватой, но шикарный костюм цвета баклажана потрясающе шел ей. К нему она надела кожаные сапоги в тон и широкополую шляпу.

Художественная галерея Квинсдейл находилась в престижном уголке Нью-Йорка. По машинам, которые были там припаркованы, Кэрол определила, к какому кругу принадлежали гости.

– Вонючая аристократическая лавочка, – потрясенно прошептала она, когда они с Фран поднялись по мраморной лестнице и вошли в ультрасовременные помещения художественной галереи, пользующейся хорошей репутацией.

Входя, Кэрол не обратила внимания на плакат, который висел на входной стеклянной двери. Она все еще не знала, какой художник выставляется здесь сегодня.

Фойе представляло собой творение из стекла и меди с пальмами в горшках и другими экзотическими растениями. Кэрол невольно сравнила эту галерею с галереей Бресса в Париже и с тогдашним вернисажем работ Марселя. Какая потрясающая разница!

– Здесь покупают люди с деньгами, – прошептала ей Фран. – Конечно, я даже в мечтах не могу подумать о том, чтобы приобрести одну из этих акварелей. Она с изумлением смотрела на цены. Кроме того, я бы все-таки очень хотела узнать, каким образом ко мне попало это приглашение.

Кэрол тоже считала очень странным, что Фран получила приглашение от художественной галереи, с которой никогда не имела никаких дел. Но, продолжая размышлять над этим, она вдруг остолбенела и почувствовала, как слабеют ноги.

Картины на стенах она видела не в первый раз. Напротив, большинство из них она знала слишком хорошо. Это были полотна из мастерской Марселя и из галереи Бресса!

Кэрол забыла Фран и все, что было вокруг нее, и пошла к картинам, как будто ее влекла к ним неведомая сила. Да, все они были здесь и еще много других, более удачных, выразительных. Мотивы Парижа, портреты, все – акварели.

Теперь она увидела и рекламные плакаты! «Марсель Жирарде „Парижские впечатления“» было написано над акварелью с романтическим пейзажем берега Сены, в котором она узнала квартал, где находился мост Антуана.

У Кэрол сжало горло, а ее сердце начало бешено биться. Как сюда попали картины Марселя? Он установил контакт с художественной галереей Квинсдейл и прислал картины в Нью-Йорк? Или это организовал для него агент? Она чувствовала, что все это, конечно, не могло быть случайным.

Снова ей пришло на ум его письмо, в котором он уверял, что скоро ей докажет свои серьезные намерения. Связана ли выставка с этим? Хотел ли он ей доказать своими новыми более удачными работами и договором с одной из самых эксклюзивных художественных галерей в Нью-Йорке и его окрестностях, что стал серьезным художником и дистанцировался от более или менее сомнительных кругов?

– Как ты находишь эти картины! – спросила Фран, нарушив ход ее мыслей. – Я считаю их просто сказочными. На следующей неделе я буду играть в лотерею, может быть, мне повезет. Тогда я куплю себе одну из этих фантастических акварелей. Или две… или три.

Кэрол вряд ли ее слышала.

– Этого просто не может быть, – пробормотала она, покачав головой. Она хотела потребовать объяснений от Фран и выяснить, нет ли тут какой-нибудь связи, но потом подумала, что хотя и рассказала вкратце подруге о своем романе, но никогда не называла ей имя Марселя. Тогда каким образом она могла выйти на него? Фран была здесь ни при чем.

Помещения галереи постепенно наполнялись. Официанты во фраках усердно суетились вокруг и предлагали на серебряных подносах шампанское и изысканные закуски. Кэрол рассеянно взяла бокал шампанского, зато Фран не оставила без внимания закуски.

Вдруг у Фран вырвался сдавленный крик.

– Посмотри, Кэрол! Это же ты! И сколько раз!

Она потянула ее к внутренней перегородке, на которой с обеих сторон висели изображения Кэрол. Все это были новые акварели, и Кэрол не имела ни малейшего представления, когда он их рисовал или делал эскизы. Здесь были не только портреты. На большинстве картин Кэрол была изображена в сценках из повседневной жизни, например, выходила из булочной с двумя огромными багетами в руках или разговаривала с жильцами на заднем дворе.

– Сказочно, – сказала Фран почти ревниво. Потом повернулась к Кэрол и серьезно посмотрела на нее. – Я знала, что ты для него много значишь, – вырвалось у нее, – но что он тебя так любит, вижу теперь по тому, как он тебя нарисовал и подчеркнул все характерные детали.

Кэрол озадаченно уставилась на подругу. Она как раз хотела спросить, каким образом та пришла к такому выводу, когда услышала сзади себя голос, который узнала бы среди тысячи других.

– Добрый вечер, малышка! Как тебе нравятся мои новые картины?

У Кэрол чуть было не выскочило сердце из груди. При звуке его мягкого мелодичного голоса по всему телу побежали мурашки. Она медленно повернулась к нему.

– Марсель, ты? – Больше она не могла вымолвить ни слова. Она просто лишилась дара речи. И не только потому, что он вдруг возник перед ней. Она едва могла узнать его – так сильно он изменился.

Свои прежде довольно длинные волосы он теперь носил по-модному коротко, а сверхоблегающие брюки и небрежно расстегнутую рубашку сменил на серый костюм, эксклюзивный покрой которого подчеркивал его широкие плечи и узкие бедра. Этот новый Марсель нравился ей гораздо больше, чем прежний. Его лицо также изменилось. Складки, которые пролегли у его рта, придавали ему более серьезный и зрелый вид и сделали его еще более привлекательным.

Он улыбнулся ей с нежностью.

– Насколько я вижу, мой сюрприз прекрасно удался, малышка. Давай выпьем за это по бокалу шампанского!

Марсель подозвал официанта и взял два бокала шампанского с подноса. Один из них он передал Кэрол и высоко поднял свой.

– За то, что я тебя снова нашел, и за наше будущее, любимая!

Ее сердце бешено забилось, когда он заглянул ей в глаза.

– За… за твой успех в галерее Квинсдейл, – пролепетала она, прежде чем отпила глоток.

В ее голове все смешалось. У нее было такое чувство, будто она спит. Она беспомощно повернулась к Фран, но подруга скромно отошла и принялась рассматривать картины.

Марсель взял ее за руку.

– Пойдем, я бы хотел тебе показать и объяснить свои новые картины. – Он улыбнулся и пожал ее руку. – Ты получила мое письмо? – прошептал он ей прямо в волосы.

Она смогла лишь кивнуть. Близость Марселя вызвала у нее настоящую бурю ощущений. Чувства, которые она с таким трудом вытесняла, вдруг проснулись в ней с удвоенной силой.

– Я тогда тебе написал, что докажу свои серьезные намерения относительно тебя, – продолжал он тихо, выводя ее из толпы. – Ну вот, я стал серьезным художником, чтобы снова тебя завоевать.

– Но, как ты меня нашел… я имею в виду, как ты все это придумал, что… что мы встретились здесь сегодня вечером? – спросила она, сбитая с толку.

Марсель тихо засмеялся.

– Это легко объяснить. Я попробовал через различные связи заключить договор с художественной галереей Квинсдейл, а когда это удалось, поехал к твоему дому и наблюдал за тобой несколько дней. – Его взгляд, когда он смотрел ей в лицо, был, как ласковое прикосновение. – Поверь мне, Кэрол, для меня это было настоящим мучением видеть тебя и не иметь возможности обнять, но я хотел, чтобы мы снова встретились только на этом вернисаже.

Она все еще была в каком-то оцепенении. Ее взгляд бродил по картинам, вблизи которых они стояли, и снова тонул в темных глазах Марселя, излучающих мягкий свет.

– Твои новые картины произвели на меня действительно очень большое впечатление, – сказала она тихо. – Ты проделал огромную работу. Я только еще не совсем понимаю…

– Твоя подруга Фран – прекрасный товарищ, – прервал ее Марсель с лукавой улыбкой, – на нее можно положиться.

– Фран?.. – Кэрол наморщила лоб. – Ага, постепенно все проясняется. Но как ты на нее вышел?

– Очень просто, дорогая. Наблюдая за тобой, я выяснил, что она твоя подруга. Я с ней заговорил, представился и сделал ее своей союзницей.

Кэрол поискала глазами Фран, но нигде не увидела ее.

– А для меня она сделала вид, будто очень удивилась, получив это приглашение, – возмутилась она.

– Это была как раз ее идея с двумя приглашениями, – широко улыбнулся Марсель.

Их взгляды встретились. Кэрол увидела огонь в его глазах и почувствовала, как воздух между ними накалился. Ей стало жарко.

– Я рад, что все прошло по плану, – продолжал он тихо и нежно провел пальцами по ее щеке. – Я сделал много ошибок, но в будущем больше не буду тебя разочаровывать, обещаю это.

Она выпила глоток шампанского. Ее руки все еще чуть дрожали.

– Все произошло так неожиданно для меня, Марсель, – сказала она, глубоко вдохнув воздух. – Я… думала о чем угодно, но, конечно, и помыслить не могла о будущем с тобой.

– Я абсолютно не обижаюсь на тебя, малышка. Но об этом мы поговорим позже. Я боюсь, что гости сейчас займутся нами. Они, кажется, выяснили, что здесь присутствует моя очаровательная модель. – Он быстро поцеловал ее в щеку, прежде чем направиться навстречу движущемуся потоку гостей. – Королева Квинсдейла… надеюсь, ты не будешь сердиться на меня из-за шума, который возникнет вокруг тебя.

Кэрол не успела ответить. В следующий момент их окружили гости, которые с восхищением отзывались о творчестве Марселя и задавали тысячи вопросов. Вспыхивали блицы фотоаппаратов, репортеры напирали на них. Даже Уэлли Фробишер, критик по вопросам культуры из «Нью-Йорк Таймс», которого все опасались, был здесь и вновь и вновь одобрительно кивал.

– Я предполагаю, что об этом одаренном юноше мы будем в будущем часто слышать и восхищаться его работами, – уловила Кэрол его слова, обращенные к пожилой супружеской паре, вероятно, владельцам галереи. Она очень обрадовалась за Марселя. Похвала из уст Фробишера, обычно весьма критично настроенного, имела огромную ценность для каждого начинающего художника.

Она едва могла о чем-нибудь думать. Без конца пожимала руки совершенно незнакомых ей людей, отвечала на вопросы и улыбалась в камеры. Казалось, каждый считает Марселя и ее – парой. Он излучал настоящий шарм. Объяснял гостям свои картины, шутил и одаривал время от времени Кэрол влюбленными взглядами и нежными улыбками.

– Скажи-ка, а что ты, собственно говоря, думала, устраивая все это за моей спиной и делая вид, что ничего не подозреваешь? – напала Кэрол на Фран, когда они случайно встретились в туалете. – И это называется – моя лучшая подруга!

Подруга поправила свою шляпу и посмотрела на Кэрол в зеркало.

– Поскольку я являюсь твоей лучшей подругой, то я и согласилась вступить в этот заговор. Я больше не могла видеть, как ты страдаешь, и решила, что будет правильно, если я сведу тебя с Марселем, потому что он меня попросил об этом. – Она повернулась к Кэрол и улыбнулась понимающе. – Это действительно – не мужчина, а мечта. На твоем месте я бы его крепко держала и больше никогда не отпускала.

Кэрол вздохнула, причесывая щеткой свои вьющиеся волосы.

– Это не так просто, Фран. Я совершенно ошеломлена и должна еще собраться с мыслями. Марсель думает о будущем со мной, но у меня нет ни малейшего представления о том, как оно должно выглядеть. Я не знаю, хочу ли я этого вообще, во всяком случае, если исходить из соображений рассудка.

– Оставь хоть раз свой рассудок в покое и положись лучше на свои чувства, – посоветовала ей серьезно Фран. – Иначе может случиться так, что твой ум лишит тебя самого прекрасного.

Когда они снова вошли в выставочные помещения, Кэрол увидела, что Марсель ищет ее. Ее сердце сильно забилось. Это действительно не мужчина, а мечта, как только что сказала Фран. Вдруг ей ужасно захотелось оказаться в его объятиях и быть любимой им. И как же пройдет вечер после выставки? Мысль о том, что они, может быть, снова будут вместе, взволновала ее так сильно, что кровь прилила к щекам. Но потом она приняла для себя решение, не дать безрассудно увлечь себя, чтобы ни о чем потом не жалеть.

Сияющий Марсель подошел к ней, как только увидел.

– Ну, вот и ты! Пойдем, там ждет кто-то, кто хочет с тобой поздороваться.

Кэрол послушно последовала за ним. В этот вечер она, вероятно, будет здороваться еще со многими людьми, но она ведь тоже получает удовольствие от того, что так неожиданно оказалась вместе с Марселем в центре внимания.

Она приветливо улыбалась во все стороны, прокладывая себе путь через толпу гостей. Вдруг она остановилась и подумала, что ее обманывают собственные глаза. Старик с распростертыми объятиями и широкой улыбкой шел к ней, и это был не кто иной, как Антуан – достойный всяческой любви клошар из Парижа. Он выглядел весьма благородно в своем старомодном костюме в тонкую полоску и котелке на голове. Его лицо было гладко выбрито.

– Антуан! – воскликнула Кэрол, не веря своим глазам. Он заключил ее в объятия и поцеловал в обе щеки. – Откуда же вы взялись?

– Добрый вечер, моя девочка, – сказал он по-французски и засиял, когда она его расцеловала по французскому обычаю в обе щеки. Потом высоко поднял брови и лукаво посмотрел на Марселя. – Давай откроем ей наш секрет, мой друг?

– Позже, Антуан, – сказал Марсель, поскольку их снова окружили уже новые гости. – При такой массе народа никому не остается времени для пары слов по личным вопросам.

Выставка имела потрясающий успех. «Парижские впечатления» Марселя получили самую высокую оценку критики. К ее концу было продано уже шесть картин. По Марселю было видно, как он этим гордится. Кэрол, Антуан и Фран радовались вместе с ним. Вчетвером они еще поели и немного выпили до закрытия галереи, а потом распрощались.

Фран явно торопилась уйти.

– Ну, пока, хорошей вам совместной ночи, – сказала она, помахав рукой, и направилась к выходу.

– Эй, мы же приехали вместе на твоей машине, – задержала ее Кэрол. – Ты что забыла?

– Ну и? – невинно спросила Фран. – Ты же не будешь убеждать меня, что и вернуться хочешь тоже со мной?

Марсель засмеялся.

– Нет, я так не думаю. – Он притянул Кэрол к себе и поцеловал ее в щеку. – Ты поедешь со мной.

Кэрол высвободилась из его рук. Она вдруг испугалась мысли остаться с ним наедине, хотя это и был детский страх.

– У тебя такой успех с твоими картинами, что ты, пожалуй, начнешь много о себе воображать, – пошутила она.

Все рассмеялись. Фран окончательно распрощалась, а вскоре и Кэрол с Марселем и Антуаном пошли к выходу.

Марсель подошел к серебристо-серому «плимуту», стоявшему на другой стороне улицы. Он галантно придержал ей переднюю дверь, а Антуана усадил на заднее сидение.

– Куда мы поедем? – спросила она, когда машина почти бесшумно заскользила по ночным улицам Нью-Йорка.

Марсель положил руку на ее плечо и улыбнулся.

– Мы с Антуаном живем в отеле «Сенчюри Плаза». Мы сначала поедем туда и высадим Антуана, а потом… – Он сделал многозначительную паузу. – А потом поищем уютное местечко, где нам никто не помешает.

Ее сердце забилось так сильно, что, казалось, задевает ребра. Должна ли она предложить Марселю поехать к ней домой? Или будет лучше, если они пойдут в какой-нибудь ресторанчик?

Перед «Сенчюри Плаза» Антуан вышел, еще раз пожелал Кэрол и Марселю хорошего вечера и исчез во вращающихся стеклянных дверях отеля.

– Хочешь еще немного выпить здесь, в холле, или пойдем в мою комнату? – спросил Марсель. Его голос от волнения звучал хрипло.

Кэрол сглотнула. Что было бы правильным, а что неправильным? Наконец, победили тоска по нему и желание быть с ним вместе, как тогда в Париже.

– Давай лучше поедем ко мне домой, – сказала она. – Там уютнее.

Кэрол включила свет в квартире и попросила Марселя немного посидеть в комнате.

– Я сейчас приду, – крикнула она. – Я только приготовлю нам быстренько кофе.

Немного позже она вернулась с двумя дымящимися чашками кофе и поставила их на стеклянный стол перед софой, обтянутой светлым рубчатым бархатом. Когда она хотела выпрямиться, то почувствовала, как руки Марселя охватили ее талию. Горячая волна захлестнула ее. Она знала, что сейчас произойдет.

Марсель потянул ее вниз на софу, и она оказалась рядом с ним. Его пальцы ласково скользнули по ее волосам.

– Для этого случая больше подошло бы шампанское, – заметил он, улыбаясь. – Надо было бы захватить бутылку из отеля.

Она пожала плечами.

– К сожалению, я не могу предложить не только шампанского, но даже и вина. Но мы ведь уже и так хорошо выпили за твой успех в галерее.

– За мой успех, да, – согласился с ней Марсель.

– А что, есть еще что-нибудь, что нужно отметить?

– Я надеюсь, что да, – сказал он, улыбаясь.

Кэрол посмотрела в его глаза и поняла, что он говорит это вполне серьезно. Он приложил все силы, чтобы завоевать ее снова и теперь надеялся, что она не отвернется от него. Она улыбнулась.

– Извини, но боюсь, что тогда мы должны чокнуться чашками с кофе.

Марсель взял у нее из рук чашку, которую она собиралась поднести к губам, и поставил ее обратно на столик, потом обнял ее и поцеловал.

Его поцелуй сначала был нежен и ласков, потом стал более глубоким и страстным. Кэрол снова почувствовала ту власть, которую он имел над ней. Ее судорожно сжавшееся тело расслабилось и стало мягким и нежным. Исполненная желания, она положила руки ему на затылок и провела пальцами по его густым волосам, отвечая на его поцелуй с той же страстью.

Когда их ласки стали более интимными, она нежно, но решительно отодвинулась от него.

– Марсель, нужно еще выяснить столько вещей, – сказала она. – Я бы не хотела…

Он прервал ее коротким поцелуем.

– Ты права, малышка. Я могу понять, что у тебя много вопросов и что ты относишься ко мне еще несколько недоверчиво. Но я тебе клянусь, что ты – единственная женщина, которую я когда-нибудь любил и всегда буду любить.

Он принес пачку сигарет из своей куртки и попросил разрешения закурить. Кэрол встала, чтобы принести ему пепельницу. Она была так взволнована и так нервничала, что уже готова была попросить у Марселя сигарету, хотя и бросила курить год тому назад. Не лукавит ли Марсель, когда говорит, что любит ее? Это были те слова, которых она напрасно ждала в течение недель, проведенных вместе с ним. Она спросила себя, может ли ему верить. Но потом подумала, что на самом-то деле Марселю не надо было бы так стараться ради одной единственной женщины. Очевидно, она все-таки что-то значила для него.

Она поставила пепельницу на стол и снова села. Когда Марсель закурил сигарету, она увидела, что его руки слегка дрожат. Казалось, он тоже нервничает.

Он выдохнул дым и взглянул прямо на нее.

– Если бы я это сказал тебе тогда, ты бы мне не поверила и была бы права. Когда я обнаружил, что ты ушла, пока я спал, то моим первым побуждением было найти тебя и уговорить снова ко мне вернуться. Но потом мне стало ясно, что я ничего от тебя не добьюсь одними прекрасными словами. Надо было что-то придумать, чтобы доказать тебе, насколько серьезно у меня все было с тобой. Поэтому я написал тебе только одно это письмо и надеялся, что ты все-таки его прочитаешь.

– Да, это так, Марсель, – тихо ответила она. – Я хотела тебя забыть, но неосознанно я, наверное, все время ждала, что ты в какой-то форме дашь мне о себе знать.

Марсель обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Мне жаль, что это так долго продолжалось, дорогая, но я просто хотел попасть в самую точку. Я перестал общаться со своими друзьями – или лучше сказать, с людьми, с которыми общался до этого времени, – и с головой бросился в работу. Моей целью стало поразить тебя выставкой новых картин в Нью-Йорке. Как я смогу это устроить, я еще не знал, но потом совершенно неожиданно получил поддержку от одного дорогого друга.

Кэрол подняла голову и вопросительно посмотрела на него.

– Одного дорогого друга… не имеешь ли ты в виду Антуана? – осенило ее. – Он с самого начала был для меня загадкой. У меня такое впечатление, что вы находитесь в каких-то особых отношениях друг с другом.

Марсель кивнул.

– Да, Антуан. Он, так сказать, мой меценат.

– Антуан? – ошеломленно повторила Кэрол. – Но… я думала…

– Ты удивляешься, как старый бродяга мог это сделать? – Марсель улыбнулся. – На самом деле Антуан – состоятельный человек, который знает половину мира и уже многие десятилетия оказывает поддержку молодым художникам. Дом на Сене, в котором он иногда живет зимой, принадлежит ему самому. Но он предпочитает жить и спать на природе. Как он говорит, ему нужно бормотание Сены и шум деревьев. – Марсель тихо засмеялся и загасил сигарету. – В этот момент он, вероятно, уже взял одеяла со своей кровати в отеле и удобно устроился на балконе.

Кэрол удивилась.

– В это невозможно поверить, – сказала она озадаченно. – Но в какой-то момент я все же почувствовала, что он – особенный человек.

– Да, он такой и есть. Я очень многим обязан Антуану, в том числе и договором с художественной галереей Квинсдейл. – Марсель взял ее руку и погладил. – Но у меня уже есть уверенность, что дела идут в гору, дорогая. Я только надеюсь, что счастье и успех не оставят меня и в личной жизни.

Она долго смотрела на него, потом улыбнулась.

– О, я думаю, что да, Марсель, – сказала она и теснее прижалась к нему.

Он обнял ее.

– Я так рад, дорогая, – пробормотал он и снова поцеловал ее.

Его рука двинулась к ее грудям и начала их ласкать.

– Хочешь знать еще больше, или мы уже довольно поговорили? – спросил он хрипло. Она почувствовала, как он возбужден, и саму ее также охватило такое давно знакомое нетерпение.

– О, я считаю, что мы уже довольно наговорились. – Лукавое выражение промелькнуло на ее лице. – Насколько я тебя знаю, теперь тебе больше хочется перейти к делу.

– Гм! – Марсель погрузил свое лицо в ее волосы, потом встал и сильным движением подхватил ее на руки. – Где твоя спальня?

– Направо за углом, – прошептала Кэрол, прижавшись к его груди.

Марсель толкнул дверь и положил Кэрол на постель. Его взгляд был полон любви и страсти, когда он сел на край кровати и наклонился к ней.

– Я люблю тебя, дорогая, и хочу не только твоего тела, – сказал он серьезно. – Прежде чем мы будем спать друг с другом, я хотел бы дать тебе это.

Он вытащил маленькую коробочку из кармана своего пиджака и достал кольцо. Это было простое, но чудесно выполненное кольцо с бриллиантом. Марсель взял ее руку и поцеловал пальцы, прежде чем надеть ей кольцо. Кэрол была просто потрясена.

– О, Марсель, оно – великолепно, – сказала она с восторгом.

Он улыбнулся чуть криво.

– Может быть, сначала я должен был бы тебя спросить, хочешь ли ты вообще выйти за меня замуж, малышка!

Ее сердце бешено забилось.

– Выйти замуж… Боже мой, мне кажется, что я сплю!

– Ты меня хочешь?

Она обхватила руками его затылок и потянула к себе.

– Ну да. Я думаю, что я полюбила тебя с первого взгляда. Только все другие женщины…

– Тсс, – прервал он ее и положил палец ей на губы. – В моей жизни больше не будет никаких женщин, я клянусь тебе в этом.

– Но как ты себе это представляешь? Где мы будем жить?

Марсель поцеловал ее в лоб.

– Я подумал, что буду делать карьеру здесь, в Нью-Йорке. Но наше свадебное путешествие я бы хотел провести в Париже, если ты согласна. – Он многообещающе улыбнулся. – А что ты думаешь, например, об учебе в Сорбонне?

– Это было бы просто великолепно, – вздохнула она. – На самом деле я еще не могу до конца понять все это. – Кэрол развязала ему галстук и расстегнула пуговицы элегантной шелковой рубашки. – А ты не считаешь, что мы уже достаточно поговорили? – спросила она обольстительным голосом.

– Да, дорогая. Только еще одна вещь: Антуан просил передать, что мы должны немного поспешить. Он хотел бы быть свидетелем на нашей свадьбе, но через десять дней он возвращается во Францию на грузовом судне.

Кэрол сняла с его плеч пиджак и рубашку и начала ласкать губами его поросшую волосами грудь.

– О, я думаю, что все это мы устроим, – пробормотала она. – Ну, готов ли ты, наконец.

– Нетерпеливая маленькая ведьма! – Марсель быстро скинул с себя оставшуюся одежду и бросился на Кэрол. Его дыхание стало тяжелым и неровным от возбуждения. Он страстно прижался губами к ее рту, а его рука, нырнув под юбку платья, целеустремленно направилась по внутренней стороне ее бедер к краю трусиков.

Кэрол застонала и прижала его к себе так крепко, как только могла. Она чувствовала лишь любовь и страсть к этому чудному мужчине, который должен теперь целиком принадлежать ей.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.