Текст книги "Готовить я не умею"

Автор книги: Мелисса Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

5

Когда Кэрол входила в ателье, она споткнулась. Только теперь она заметила возвышение, которое было там сооружено. Оно был обтянуто бархатом с полосатым рисунком под зебру. Подушки, разложенные на нем, были из того же материала. Кэрол не нужно было долго думать, чтобы понять, что это возвышение предназначено для лежащей обнаженной модели. Может быть, Марсель соорудил его для Жанны, а потом передумал?

Она, как и вчера, села на стул и стала ждать. Через несколько мгновений пришел Марсель. Он установил мольберт, заточил карандаш и в нескольких словах дал Кэрол наставления относительно того, как она должна держать свою голову. Наконец, он, кажется, остался доволен и продолжил работу над вчерашним эскизом.

Кэрол, совершенно несчастная, сидела на стуле. Напряженная атмосфера обременяла ее. Она хотела бы сейчас оказаться вместе с Беттиной и Петером и так же беззаботно наслаждаться жизнью, как и они. И почему только она должна была встретить Марселя и влюбиться в него?

Она не могла сказать, страдал ли он так же, как и она, от этого гнетущего настроения. Марсель, казалось, полностью сконцентрировался на своей работе. Хотя у нее создалось впечатление, что его рука двигалась сегодня не так легко, как вчера.

За все время они не обменялись ни единым словом. Марсель даже не предложил ей ничего выпить. Позирование имело сегодня явно выраженный деловой характер.

Взгляд Кэрол вновь и вновь притягивал подиум. Может быть, Марсель поставил его для нее?

– Марсель, – сказала она через некоторое время, когда уже больше не могла выносить это напряженное молчание. – Ты сказал вчера вечером, что задумал для меня в качестве модели еще что-то, о чем хотел поговорить со мной сегодня. О чем идет речь? Что ты задумал?

Мимолетное душевное волнение отразилось на его лице, но тут же снова исчезло. Он кивнул головой на возвышение.

– Я очень хотел бы нарисовать тебя обнаженной, – объявил он таким равнодушным голосом, как будто просил ее о совершенно обычной маленькой любезности. – Я уже довольно давно ищу подходящую модель для изображения обнаженного тела. Сначала я хотел пригласить для этого Жанну, но она еще полуребенок. Но когда увидел тебя, то понял, что речь может идти только о тебе. У тебя чудесное тело, Кэрол, с прекрасными формами, почти совершенное.

Горячая волна охватила ее. Ах, так! Мысль лежать обнаженной перед Марселем и позволить ему рисовать себя повергла ее в опьяняющее возбуждение. Лишь с трудом ей удалось сохранить внешнее спокойствие.

– Если ты согласна, то я, естественно, буду платить тебе точно так же, как и другим натурщицам. – В первый раз за все это время он снова слегка улыбнулся. – Я опасаюсь, что только в качестве гида по городу не смогу отработать свой долг.

Он снова повернулся к мольберту и продолжал рисовать дальше быстрыми профессиональными штрихами. Кэрол наблюдала за ним. Был ли он действительно в этот момент только художником или у него появились вполне конкретные задние мысли?

Она не знала, что и ответить. К счастью, казалось, что Марсель и не ожидал от нее никакого ответа, так как продолжал сосредоточенно работать дальше. Что же она должна для себя решить? Не покажется ли, что она сошла с ума, если после всего, что между ними было, позволит рисовать себя обнаженной? Она и представить себе не могла, что из всего этого выйдет.

Через некоторое время он отложил карандаш в сторону и изучающе посмотрел на нее.

– Ну, Кэрол? – спросил он деловым тоном. – Ты решилась? – Но, когда она не ответила, его голос стал мягче, проникновеннее. – Ты бы тем самым, действительно, оказала мне очень большую услугу. Каждый художник был бы безмерно счастлив получить модель с таким фантастическим телом. Он посмотрел на нее взглядом, в котором была просьба. – Пожалуйста, не говори мне нет, дорогая. Это было бы для меня большим разочарованием.

Хотя ее возбуждение нарастало, но и сомнения были тоже велики.

– Марсель, я… – начала она, но затем снова нерешительно остановилась.

– Тебе не нужно меня бояться, Кэрол, – сказал он, слегка улыбнувшись. – Не произойдет ничего, чего ты не хочешь.

Именно это как раз и является проблемой, подумала она, и про себя вздохнула. Знала ли она вообще, чего хочет? Во всяком случае, она доверяла Марселю больше, чем себе самой. Она смотрела в его темные глаза, которые неотступно следили за ней и в которых можно было прочитать напряженное ожидание, и поняла, что не сможет отказать ему.

– Хорошо, – сказала она почти против своей воли. – Но только один раз, чтобы попробовать, и только, если это продлится недолго.

Довольная улыбка скользнула по лицу Марселя.

– Спасибо, дорогая. Изображение твоего обнаженного тела станет апогеем всей моей предыдущей карьеры. Все художники Парижа будут завидовать мне из-за такой превосходной модели.

Энтузиазм Марселя вызвал у нее легкую улыбку. Казалось, что для него было действительно крайне важно иметь возможность нарисовать ее тело. Вполне возможно, что за этим не скрывалось никаких других намерений. Но все же она сомневалась, что правильно поступила, дав согласие на это, и спрашивала себя, почему вообще это сделала.

Марсель отодвинул мольберт в сторону.

– Над твоим портретом я могу теперь работать дальше и без тебя, – сказал он, закуривая сигарету. – Давай начнем сейчас же рисовать обнаженную натуру? – Его взгляд бродил по телу Кэрол. – Я не хотел бы терять время. Чем раньше мы закончим с этим, тем больше разных вещей в Париже я смогу показать тебе еще сегодня.

Она медленно встала.

– Ты уже давно рассчитал, что я соглашусь позировать тебе обнаженной? – спросила она и кивнула в направлении подиума. – Или это было предназначено для кого-нибудь другого?

Марсель невозмутимо встретил ее испытующий взгляд.

– Я сделал подиум в надежде, что смогу уговорить тебя согласиться на эту работу. Но, если нет, я нашел бы еще кого-нибудь, хотя и не с таким совершенным телом. – Он указал на ширму в углу. – За ней ты можешь раздеться. Когда ты будешь готова, то ложись, пожалуйста, на это возвышение. Я тем временем натяну холст.

Когда Кэрол прошла за ширму и разделась, она все еще не была убеждена в том, что правильно поступила. Напротив, ее, наверное, покинули все добрые духи, когда она уступила просьбе Марселя. Но теперь она уже больше не могла отступать. Придет ли она еще когда-нибудь сюда после этого сеанса позирования, это к делу не относится.

Она положила свои вещи на табурет. На крючке на стене висел утренний халат из черного шелка и кружев, от которого исходил одурманивающий запах. Чей это мог быть халат? Или это только реквизит, который нужен для обнаженной модели?

Нерешительными шагами Кэрол снова вышла из-за ширмы и подошла к возвышению. Марсель все еще был занят мольбертом и едва повернул голову.

– Я сейчас буду готов, – сказал он, – но если тебе слишком холодно, то можешь пока надеть утренний халат, который висит за ширмой, или взять одеяло.

– Нет, спасибо. Мне не холодно.

Она поднялась на возвышение и легла среди подушек с зеброобразным рисунком. Ее сердце при этом беспокойно билось. Как будет реагировать Марсель, когда увидит ее обнаженной?

Марсель пододвинул мольберт и табуретку поближе к возвышению. Когда он увидел лежащую там Кэрол, то остановился как вкопанный.

– Фантастическая, просто фантастическая фигура, – пробормотал он. Его взгляд зачарованно скользил по ее обнаженному телу.

Волна возбуждения переполнила Кэрол. Она почувствовала, как ее соски требовательно напряглись под его взглядом. Все кончится катастрофой, подумала она мимоходом, но потом все же отбросила подобные мысли. У Марселя только художественный интерес к моему телу, попробовала она себя уговорить.

Взгляд Марселя остановился на ее полных грудях.

– Ты – великолепна, дорогая, – хрипло выдавил он из себя. – Просто великолепна. Совершенна. Неповторима.

Хотя ей и льстило, что ее тело произвело на него такое впечатление, ей показалось, что он отнесся к нему как к товару. Наверное, некоторые мужчины рассматривали такими же восторженными взглядами свой новый спортивный автомобиль или компьютер.

Марсель снова стал разумен и деловит, и она почувствовала себя гораздо легче. Он рассматривал ее с различных точек и, в конце концов, установил свой мольберт и табуретку на нужном месте.

– Тебе только нужно лечь немного по-другому, Кэрол, – попросил он ее. – Пожалуйста, выпрями немного плечи… да, а эти подушки убери. Теперь левую ногу немного согни… Нет, не так. Немного больше…

Марсель поместил ногу в нужное положение, посмотрел на Кэрол, наморщив лоб, и подложил ей еще одну подушку под спину. Каждое его прикосновение жгло ее кожу, как огонь, и по телу начинали бегать мурашки. Когда он мимоходом коснулся внутренней стороны ее бедра, Кэрол подумала, что больше не выдержит сексуального напряжения. Разве Марсель не замечал, что он с ней делал своими прикосновениями? И как он сам мог оставаться таким безучастным и деловым?

Критически осматривая ее, он отошел назад, потом удовлетворенно кивнул.

– Как ты думаешь, ты сможешь выдержать некоторое время в этой позе, Кэрол? Я сделаю эскиз как можно быстрее.

– Тебе не нужно торопиться, Марсель. Я могу так лежать достаточно долго.

Она терпеливо сохраняла свою позу до тех пор, пока не затекла рука, на которую она опиралась. Марсель, очевидно, заметив, что ей уже трудно находиться в таком положении, сделал последний летящий штрих и бросил карандаш на стол для рисования.

– На сегодня достаточно, мадемуазель, – сказал он и встал. – Ты во всех отношениях совершенная модель. Не только прекрасная, но и терпеливая. Некоторые начинают жаловаться уже через пару минут.

Вздохнув, она откинулась на подушки и выпрямила руку.

– Позирование требует большого напряжения, теперь я это поняла.

– Я тебя переутомил, дорогая? – спросил он виновато. – Мне жаль. Но почему ты мне ничего не сказала?

– Потому что до самого конца не чувствовала усталости. Не думай об этом.

Марсель окинул ее безукоризненное тело взглядом, в котором теперь был не только художественный интерес.

– Подожди, я принесу тебе одеяло, – сказал он хрипло. – Тогда ты сможешь спокойно расслабиться.

Марсель принес пушистое одеяло с софы в жилой комнате и накрыл им Кэрол. Когда при этом его пальцы случайно коснулись ее груди, она вздрогнула от прикосновения.

– О, тебе холодно, дорогая, – сказал он с сочувствием и ниже наклонился над ней. – Мне жаль, что я не подумал об этом. Мне надо было включить обогреватель.

– Нет, мне не холодно, – пробормотала она и отвела взгляд. Напротив, она теперь вся пылала, но не позволила ему это заметить. Его тело еще было наклонено над ней, и ей показалось, что ее поймали, как в ловушку. Хорошо, что он, по крайне мере, хоть накрыл ее одеялом. Кэрол натянула его до подбородка.

Взгляд Марселя стал нежным.

– Спасибо, Кэрол, большое спасибо, – сказал он мягко. – Ты была великолепна.

Ее сердце забилось в сумасшедшем ритме, когда он наклонил свою голову к ней и слегка коснулся ее лба губами. Как будто подчиняясь неведомой силе, она подняла голову и приоткрыла рот. Снова вопреки всякому разуму она страстно желала, чтобы он поцеловал ее.

Увидев ее зовущий приоткрытый рот, он издал сдавленный стон. Взгляд его темных глаз пылал.

– Ничего не произойдет, если ты не захочешь, – прошептал он хрипло, потом прижал свой рот к ее мягким губам и его язык проник в ее рот.

Теперь она забыла все свои хорошие намерения, страстно ответила на его поцелуй и начала с ним возбуждающую игру языком. Опьяняющее желание овладело ею и смыло все ее мысли.

Одеяло соскользнуло на пол. Марсель сел на край возвышения, не отпуская ее губ. В то время, как он гладил ее обнаженные груди, она, тяжело дыша, охватила руками его голову и потянула его к себе вниз.

Марсель оторвался от ее губ и взглядом полным страсти и желания скользил по ее обнаженному телу. Его руки слегка дрожали, когда он гладил ее груди, и потом двинулись вниз по плоскому животу к манящему холмику с золотым руном. Играя, его пальцы скользнули по вьющимся волоскам.

– Ты – прекрасна, дорогая, – сказал он, потом поцеловал ее напряженные соски и провел вокруг них языком.

Кэрол со стоном подалась ему навстречу. Его пальцы были так мучительно близки к ее самому интимному месту, но не касались его. Она слегка раздвинула ноги и немного приподняла бедра, чтобы его рука, наконец, скользнула к горячему центру ее чувственного желания.

– О, Марсель, – воскликнула она, задыхаясь от возбуждения. Дрожащими пальцами она ерошила ему волосы. Потом ее руки лихорадочно потянулись к пуговицам его рубашки. С восхищением она почувствовала его густые мягкие волосы на груди, которые у него росли до самого пупка.

Марсель шептал ее имя с такой же страстью. Быстрым и резким движением он вытащил рубашку из брюк и отбросил ее, потом его руки снова коснулись ее живота.

В этот раз его пальцы сейчас же нашли свою цель. И Кэрол издала сладострастный звук, когда они начали ласкать ее самое чувствительное место. Желание накатывалось на нее волна за волной, пока она не почувствовала, что больше не может этого выдержать. Она хотела, она стремилась ощутить его в себе.

Нетерпеливо потянулись руки Кэрол к молнии на его джинсах, и она почувствовала, как напрягся его член. Новая волна возбуждения прокатилась по ней, когда она ощутила под своими пальцами твердое пульсирующее возбуждение. Кэрол лихорадочно дернула пряжку его ремня, но та не расстегивалась.

Марсель помог ей. Он расстегнул брюки и снял их, а Кэрол стянула с него трусы. Как зачарованная, она не могла отвести взгляд от его поднявшегося члена. Он выглядел потрясающе и ни в чем не уступал его телу.

Кэрол отодвинулась на возвышении в сторону, чтобы дать ему место. Хотя она и понимала, в какую историю впуталась, но вдруг это стало для нее само собой разумеющимся. Она была до безумия влюблена в Марселя и с удовольствием займется с ним любовью. Это было так просто. Кроме того, теперь уже было слишком поздно отступать. Она страстно желала его и не могла подавить в себе это чувство.

Марсель тяжело дышал от возбуждения, лежа на ней. Его рука снова скользнула вниз и оказалась между ее бедрами.

– Тебе нравится? – шепнул он до того, как его язык оказался у нее в ухе, и нежно укусил ее за мочку.

Кэрол не могла ответить, она лишь страстно стонала. Марсель был доволен ответом.

– Что за вопрос, – хрипло добавил он. – Я чувствую, что ты ждешь меня. Но скажи мне, если я ошибаюсь.

Она смогла только покачать головой.

– Что, дорогая? – спросил Марсель нежным голосом. – Это должно означать, что ты меня хочешь?

– Да, Марсель, – сказала она, задыхаясь. – Я хочу тебя! Сейчас. Пожалуйста, иди ко мне и не заставляй меня дольше ждать.

Марсель страстно поцеловал ее и начал ласкать ее груди. Он лег на нее, и Кэрол встретила его возбуждающими движениями ног.

– О, Кэрол, моя прекрасная Кэрол, – простонал Марсель прямо в ее губы. Потом он резким движением вошел в нее, что вызвало у нее страстный крик. Она вцепилась в его затылок и приспособилась к его ритму.

Они оба стали задыхаться, когда приблизились к апогею. Кэрол впилась пальцами в мускулистую спину Марселя, в то время как ее тело сотрясалось от волн чувственной страсти. Наконец, ее сладкое мучение разрешилось в опьяняющем оргазме, какого она еще никогда не переживала в своей жизни. Один страстный крик за другим слетали с ее губ, приближая оргазм Марселя.

Все в поту и совершенно обессиленные лежали они рядом друг с другом. Марсель обнял Кэрол и прижал ее к себе.

– Я знал, что нам будет с тобой очень хорошо, дорогая, – сказал он нежно, – но что будет так чудесно, не мог даже мечтать. Никогда не подозревал, что так может быть.

Счастливая, она положила голову ему на грудь. Хотя опьянение страсти уже прошло и она снова могла ясно думать, но совершенно не раскаивалась в том, что отдалась Марселю. Это оказался самый прекрасный опыт, который у нее когда-нибудь был в жизни. И если даже все между ними закончится, то в ней навсегда останется воспоминание об этом неповторимом переживании. Хотя потом боль может быть и еще больше, но даже самое короткое приключение с Марселем стоило будущих страданий.

– Со мной произошло то же самое, – ответила она голосом, еще низким от пережитых эмоций. Она нежно поцеловала его в плечо.

Они еще долго так лежали обнявшись и говорили друг другу те слова, которые говорят влюбленные. На западе постепенно садилось солнце и бросало свои золотые лучи через окно мастерской.

Марсель поцеловал Кэрол в кончик носа.

– Я не знаю, как обстоит дело с тобой, дорогая, – сказал он, улыбаясь, – но я не думаю, что отношусь к людям, которые могут жить только любовью. Ты слышишь, как у меня урчит в животе?

Кэрол засмеялась.

– Тогда мы, естественно, должны найти выход из этого затруднительного положения. Мне, впрочем, ничего не приходит в голову. – Она взяла пальцами локон волос, который лихо лежал у него на лбу. – Давай пойдем поедим. Я ведь готовлю не особенно хорошо, собственно говоря, вообще не умею готовить. Но тем не менее я могла бы попробовать…

Марсель гибким движением поднялся и сел, а потом начал собирать свою одежду.

– Речь идет о том, чего ты больше хочешь, дорогая, – сказал он, надевая трусы и влезая в рубашку. – Хочешь пойти куда-нибудь, как я это тебе обещал, или остаться здесь?

Под многообещающим взглядом его темных глаз у нее невольно побежали мурашки.

– Остаться здесь, – сказала она тихим и немного хриплым голосом, а ее сердце забилось с надеждой. Могло ли быть что-нибудь более опьяняющее, чем остаться с Марселем в его романтической квартире-мастерской?

– Чудесно, дорогая. – На лице Марселя появилась сияющая улыбка. – Это как раз то, чего я тоже хотел бы. Но тогда зачем я снова одеваюсь?

Мгновенно он снова разделся и бросился к Кэрол на возвышение. Она, смеясь, отбивалась.

– Я думала, что ты голоден? Если мы здесь остаемся, то мы должны что-нибудь приготовить. Ты хочешь пойти в магазин голым?

Марсель поцеловал ее в губы и погладил ее груди.

– У меня другая идея, дорогая, если ты с ней согласна.

Кэрол посмотрела на него вопросительно.

– Да? А что это?

– Мы могли бы заказать в каком-нибудь ресторане еду, например, пиццу, – предложил он. – Что ты об этом думаешь?

– Звучит неплохо, – промурлыкала она, наслаждаясь прикосновениями его руки к своему обнаженному животу. – Тогда нам не нужно больше выходить из дома.

– И нам больше не нужно одеваться, – добавил Марсель многообещающе.

Он поцеловал ее в живот и встал.

– Итак, я заказываю пиццу? – спросил он. – Тогда я сейчас же звоню в «Амальфи». Там – самая хорошая пицца во всем городе.

– Хорошо, – сказала Кэрол. – Пицца – это как раз то, что я теперь хотела бы съесть.

Марсель подошел к телефону, но потом резко повернулся и посмотрел на Кэрол так, будто ему в голову пришло что-то ужасное.

– О, дорогая, мне очень жаль, но у меня совсем нет денег, – сказал он сокрушенно. – Я забыл сходить в банк. Можешь одолжить мне деньги на пиццу?

– Конечно, нет проблем, – тут же ответила Кэрол. Но все же пока Марсель звонил по телефону, она спросила себя, почему же он не может оплатить пиццу чеком, как вчера в ресторане, и сколько стоит пицца, которую доставляют на дом? Но, когда он к ней вернулся, она уже больше не думала об этом. Все это было не важно. Важно было только то, что она могла остаться с Марселем.

6

Кэрол проснулась потому, что на ее груди лежало что-то тяжелое. Она зажмурилась из-за лучей утреннего солнца, которые падали на металлическую кровать, а потом увидела, что на ее груди лежит черная кудрявая голова Марселя.

Ее охватило теплое чувство счастья. Как сильно она уже любила этого милого беззаботного взрослого мальчика. Вот уже больше двух недель она была с ним вместе и еще ни разу не пожалела об этом. Она была счастлива, как никогда в жизни.

Она нежно провела пальцами по его волосам. Марсель что-то пробормотал и положил руку на ее обнаженную грудь, как будто имел полное право на это. Он, кажется, еще не хотел просыпаться. Она тоже мало спала, ведь вчера снова была страстная ночь любви.

Уже спустя несколько дней после их первой интимной близости Кэрол отказалась от своей комнаты у мадам Крозье и переехала к Марселю. Беттина была абсолютно права, Кэрол в ту ночь не вернулась в пансион и провела ее у Марселя. На следующий день они совершили обзорную поездку по Парижу и, кроме того, зашли в гости в семью одного из капитанов кораблей, плавающих по Сене, с которым Марсель дружил.

Кэрол подняла сползшее одеяло и обняла Марселя обеими руками. До сих пор у нее с Марселем были только прекрасные волнующие часы. Не подтвердились и ее опасения, что она постоянно будет находиться в конфронтации с другими женщинами, с которыми у него когда-то были или все еще есть некие отношения. Тем не менее, иногда ее одолевали сомнения. Некоторые привычки Марселя часто казались ей странными и загадочными, но она объясняла это себе тем, что он – художник. Но что ее в нем серьезно беспокоило, так это его беззаботное отношение к деньгам. Она была убеждена в том, что он своими картинами зарабатывает достаточно, чтобы иметь возможность обеспечить достойный уровень жизни. Но казалось, что у него никогда нет денег. Она получила от него, правда, ту сумму, которую заплатила за пиццу, за сигареты и две бутылки довольно дорогого вина, которые он заказал вдобавок к ним, но с тех пор он снова и снова брал у нее деньги в долг. Он вечно брал в долг и частично возвращал, и в результате уже возник такой беспорядок в их денежных отношениях, что она больше не могла сказать, сколько он ей вообще еще должен. Она только знала, что ее финансы ужасающе сократились. При этом она, собственно, должна была бы сэкономить деньги, так как бесплатно жила у Марселя, и он, в качестве компенсации за позирование, постоянно приглашал ее пойти куда-нибудь поесть и все время возил на своей машине. Но эти расчеты не увеличивали количество денег. Теперь она была должна особенно тщательно распределять свои оставшиеся средства, которые с таким трудом накопила, если хотела обойтись этой суммой.

Марсель шевельнулся на ее груди. Он потянулся, потом поднял голову и посмотрел на нее, совершенно заспанный.

– Доброе утро, дорогой, – сказала Кэрол с влюбленной улыбкой.

Он тоже улыбнулся и потерся своим носом об ее нос.

– Доброе утро, дорогая. Хорошо поспала?

– Да. Как сурок.

Марсель потянулся и бросил взгляд в окно.

– Сегодня снова прекрасный день, – констатировал он. – Что мы предпримем, моя красавица? Тебе нужно только что-нибудь предложить.

Она вздохнула про себя. Так было всегда в последние дни. О работе Марсель, казалось, почти не думал. Правда, она ему позировала в качестве модели, но сеансы становились все короче. Он каждый день торопился уйти из дома. Тогда они ездили по Парижу или его окрестностям, бродили по старому городу и посещали живописные кафе. Там и сям они встречались с некоторыми из друзей Марселя, но она не могла долго общаться с этими людьми. Они были слишком шумными и поверхностными.

– А тебе ничего не нужно делать? – спросила она осторожно. – У меня все время такое чувство, что я тебя отвлекаю от работы.

– Чепуха, дорогая. Человек не может только работать, – ответил беззаботно Марсель. Он поцеловал Кэрол, и потом его губы двинулись вниз по шее к ее груди. – Но если ты думаешь, что я непременно что-то должен сделать, то я тогда сейчас начну.

Его губы охватывали по очереди ее соски и сжимали их так, что это ее очень возбуждало. Жгучее желание охватило тело Кэрол. Она хотела что-то сказать, что-то возразить, но не смогла этого сделать. Любое сопротивление заканчивалось, когда губы Марселя, лаская ее, скользили от ее груди вниз и когда он покрывал ее живот быстрыми горячими поцелуями.

Желание и восторг охватили ее, и она вся выгнулась ему навстречу и раздвинула ноги. Когда Марсель был нежен и хотел секса, она забывала все сомнения и все упреки. Со стоном она провела руками по его волосам и впилась в его мускулистые плечи, чтобы потянуть его к себе вверх.

– Я делаю свое дело не очень хорошо? – Марсель поднял голову и посмотрел на нее со страстью. – Или ты хочешь прервать мою работу? – хрипло прошептал он, прежде чем возбуждающе провести языком по ее телу. Его язык задержался на пупке, потом на сосках и, наконец, поиграл с ее ухом.

– О, Марсель, ты на самом деле невозможен, – сказала Кэрол, переводя дыхание и лаская его. Она была так возбуждена, что едва смогла дождаться, когда наконец почувствует его в себе. – Действительно, свое дело ты делаешь отлично, это нужно признать. Иди ко мне! – прошептала она настойчиво. – Иди! Я не могу больше ждать.

Быстрым движением он схватил Кэрол и повернул ее так, что она оказалась на нем. Он схватил ее за затылок и притянул ее голову к себе, чтобы поцеловать. Пока его язык играл с ее языком, Кэрол раздвинула ноги, чтобы принять его в себя. С чувственным стоном она откинула голову назад и ритмично задвигалась на нем. Марсель схватил ее за бедра и руководил ее движениями, одновременно лаская соски.

Движения Кэрол становились все быстрее. Когда настал апогей, она впилась своими пальцами в мускулистые плечи Марселя и выкрикнула его имя. Он хрипло зарычал, когда секундой позже дошел до высшей точки, затем Кэрол, вскрикнув, упала на него и замерла, вздрагивая.

Марсель гладил ей мокрую от пота спину, пока ее дыхание снова не успокоилось.

– Моя очаровательная возлюбленная, – сказал он все еще хриплым от страсти голосом. – Секс с тобой – самое опьяняющее, что есть на этом свете. – Он поцеловал ее ухо, шею, плечо. – Ты так же сходишь с ума по мне, как и я по тебе, не правда ли?

Она скатилась с него и натянула на себя одеяло до самого подбородка. На какое-то мгновение ей стало неприятно, что Марсель говорил только о сексе и никогда – о любви, но потом она забыла об этом. Он был прав. Она так же сходила по нему с ума, как и он по ней.

– Да, – пробормотала она, – со мной происходит то же самое.

После того, как их страсть успокоилась, Марсель отбросил одеяло и спустил ноги с кровати.

– Любовь делает голодным, моя малышка, – объяснил он. – Я быстро сбегаю в булочную за утлом и принесу нам завтрак. – Прежде чем окончательно встать, он еще раз повернулся к Кэрол и поцеловал ее. – Только оставайся пока здесь. Я сегодня позабочусь о завтраке и принесу его тебе прямо в постель.

Насвистывая, Марсель исчез в ванной и включил душ. Кэрол заложила руки за голову и стала размышлять. Итак, у нее роман в Париже. Но каким бы чудесным он ни был, что же из него получится в конце концов? Она не могла оставаться здесь вечно. Через пять недель ей нужно вернуться в Штаты. Марсель еще не сказал ни одного слова о том, как он себе все это представляет, но и она сама эту тему еще не затрагивала. Имело ли вообще смысл говорить с ним об этом? Для него, может быть, это было само собой разумеющимся, что их отношения закончатся вместе с окончанием ее отпуска во Франции.

Несколько позже она услышала, как захлопнулась дверь квартиры. Итак, Марсель уже был в пути. Минутой позже зазвонил телефон.

С чувством внутреннего сопротивления она уставилась на аппарат, прежде чем снять трубку и ответить.

На другом конце ответил женский голос, который хотел говорить с Марселем. Ничего больше Кэрол не смогла понять. Запинаясь, она с трудом составила предложение, в котором сообщила, что Марселя в настоящий момент нет дома и что он вернется примерно через четверть часа. После этого она положила трубку. Женщина не назвала своего имени, и Кэрол гадала, кто бы это мог быть.

Кэрол приняла душ и причесала свои золотистые кудри, потом накинула на себя халат-неглиже кремового цвета, который ей купил Марсель в каком-то безбожно дорогом магазине белья, и включила маленькую кофеварку.

Она уже хотела снова улечься в постель с каким-то иллюстрированным журналом, но тут вернулся Марсель. Из пакета, который он поставил на рабочий стол в кухне, исходил манящий запах свежевыпеченных булочек.

– Это пахнет божественно, Марсель, – крикнула она через стенку из жалюзи. – У меня уже слюнки текут.

Он засмеялся.

– Пару минут ты еще должна подождать, мой ангел. Но зато потом я тебя побалую по всем правилам искусства.

Наконец, он подошел к кровати с полным подносом.

– Вуаля! Вот и обещанный завтрак. – Он наклонился к Кэрол, чтобы поцеловать ее, и при этом поднос опасно накренился. Он осторожно поставил его ей на колени.

– О, мерси, – ответила Кэрол с сияющей улыбкой. – Это выглядит действительно соблазнительно.

– Так же соблазнительно, как ты, любимая, – мило улыбнулся Марсель. – Потрясающая женщина, потрясающий завтрак.

– Льстец.

Она смотрела, как он наливал ей кофе и клал на тарелку отломанный кусок багета. Он также купил бриоши и круассаны. Кроме того, на подносе были еще масло, сыр, мед и желе, копченая рыба и свежие фрукты.

Марсель снял туфли и удобно уселся рядом с Кэрол на кровати.

– Правда, что в Америке едят на завтрак только овсяную кашу? – начал он ее поддразнивать.

Кэрол бросила не него косой взгляд.

– В некоторых местах это – традиция, но есть еще и много других вещей для завтрака. Кукурузные хлопья, например. Или ветчина и яйца.

– Ага, это звучит уже лучше.

Когда они закончили свой обильный завтрак, был уже почти полдень. Вновь зазвонил телефон.

– О, я забыла тебе сказать, что кто-то уже звонил один раз, пока ты был у булочника, – виновато сказала Кэрол.

– Ничего, – Марсель встал и подошел к телефону.

Кэрол отнесла тем временем на кухню поднос и убрала остатки завтрака.

– Это Моник, жена Пьера, – объявил Марсель, когда она вернулась. Он закурил сигарету, и было видно, как он взволнован. – Представь себе, я смогу выставить свои работы уже на следующей неделе в галерее Бресса. – Он притянул Кэрол к себе и поцеловал. – Что ты думаешь по этому поводу? Только для этого остается мало времени.

– Это – потрясающе, – обрадовалась она вместе с ним. Она знала, что Марселю уже давно не удавалось продать ни одной картины и потому он возлагал большие надежды на новую возможность. Он многого ожидал от выставки у своего друга Пьера. – В следующие дни ты должен быть более прилежным, но я тебе помогу, как только сумею. Лучше всего, если мы сейчас же начнем работать.

– Да, мы это сделаем. – Его рука скользнула в глубокий вырез ее неглиже и начала поглаживать ее груди. Сейчас же ее тело охватила сладкая истома. Но у нее все-таки хватило сил оттолкнуть его.

– Нет, Марсель, – сказала она так строго, как только смогла. – Конец удовольствиям. Теперь будем работать.

Он поцеловал ее в шею.

– Как только ты можешь быть такой жестокой, дорогая? – жалобно сказал он. – Ты это серьезно говоришь?