Текст книги "Кадуцей. Избирая Смерть... (СИ)"

Автор книги: Melior Princeps

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Я слушаю.

И все. Но хоть он перестал разговаривать в этой своей странной манере.

– У вас отдышка, лишний вес, бледные, с синевой губы. И скорей всего к вечеру опухают ноги, поэтому уже сейчас вы носите обувь на пару размеров больше… – начал я.

Старик поощрительно кивнул.

– Другими словами, у вас серьезные проблемы с сердцем. И я могу вас вылечить…

– Допустим… – Боаз хмыкнул. – Допустим я поверю нищему незнакомцу, что копался перед этим в моих товарах. Чего ты хочешь? Денег?

– Зачем? Мне будет достаточно благодарности… – улыбнулся я.

Старик презрительно фыркнул, но я продолжил, не обращая внимание на его поведение.

– Ведь умные люди знают, что благодарность лежит в основе обоюдного взаимопонимания, и что главное – взаимовыручки…

– Гладко стелешь юноша. Даже слишком, чтобы поверить тебе на слово. Ты явно не местный, так сделай милость, удовлетвори старческое любопытство, расскажи откуда берутся такие велеречивые странники?

Мне, честно, хотелось пошутить о том месте, откуда все берутся люди, но хохмить под пристальным взглядом выцветших от старости глаз не хотелось.

– Будет проще, если вы посмотрите на мои документы… – ответил я и дождавшись кивка старика, осторожно вытащил кулон с идентификационным кристаллом.

Новый жест рукой и охранник шагает поближе, хватаясь за кристалл. Пять секунд длились целую вечность, но Ромул, по крайней мере так обращался к нему старик, все так же молча возвращается назад, перед этим шепнув несколько слов на ухо продавцу.

– Это многое объясняет. Я искреннее сожалею, что не выказал должного почтения уважаемому эксу. Признаюсь, не признал вас без этих ваших ручных зверюшек…

Уж что-то, но никакой искренности в его голосе не было. Тем более каких-либо сожалений. Это… задевало. Я уже как-то привык, что люди узнав, что я экс, выказывают немного другие эмоции чем плохо замаскированное презрение. Интересно, попадись на моем месте, кто-то более неуравновешен, что смог бы противопоставить ему этот старик? В принципе, вырубить охранника, если тот ещё раз приблизится, будет достаточно плевым делом, а старик уж точно не выглядит сильный бойцом. Но он дерзит, зная кто я и глядя мне в глаза… Это странно.

– Даже богам и королям иногда нужно выбираться в народ, чтобы узнать, что о нем думает простой люд…

Боаз неожиданно рассмеялся. Да что там, он хохотал как безумный, чтобы в конце подавиться воздухом. Схватившись за грудь, он замер согнувшись. Я дернулся помочь человеку, но успокаивающее поднял руки под предостерегающим взглядом охранника, что уже выхватывал из кармана два блистера таблеток, протягивая лекарство старику.

– Аспирин и нитроглицерин. Первый нужно разжевать, второй – положить под язык предварительно раскусив капсулу, – произнес я, не обращаясь ни к кому конкретно. – Облегчает приступ, но не лечит первопричину. Сейчас вы чувствуете острую боль под левой лопаткой, а судя по тому, как вы держите левую руку, болит и она. Если через пять минут вам не станет лучше, принять нужно вторую таблетку нитроглицерина…

– Браво… юноша… Кх-кх. У вас неплохие познания. Настолько, что мне снова стало интересно откуда же, вы такой эрудированный взялись, – Боаз тяжело дышал, но в целом, ему явно становилось лучше.

– Откуда бы не взялся, там меня уже нет. – Все-таки я не смог удержаться, чтобы не съязвить.

– Неплохо сказано, я запомню, – выдохнул продавец, медленно разгибаясь и слегка потирая грудь, – ты что-то там говорил о лечении. Я тебя внимательно слушаю.

О как, теперь мы на ты? Но почему бы и нет?

– Могу вылечить твоё сердце, старик. Ну, и остальное по мелочи.

– Хорошо, попробуй. Что мне надо делать?

Так быстро? Я ожидал каких-то проверок, доказательств и прочего… Странно, но да ладно, я все равно ничего плохого не замышлял, так что внезапная покладистость старика мне на руку.

– Ничего особенного. Присесть и отдать приказ охраннику не вмешиваться.

В целом, мне было все равно на первое и уж точно на второе, так как моё вмешательство не имеет никаких видимых спецэффектов, но проверять готовность пациента выполнять назначения доктора, всегда было важной частью по его излечению. В сознании возникла картинка-воспоминание, где крупный мужчина, в белом халате вещал с кафедры:

«Коллеги, запомните два тезиса с которыми вы столкнетесь в своей лечебной практике: Когда пациент, несмотря на все ваши усилия – выживает и когда он, все так же несмотря на все ваши усилия – умирает. Но, как и в первом случае так и во втором, вы должны сохранять спокойствие и контролировать ситуацию через реакцию пациента на ваши слова. Нет ничего хуже растерявшегося или невнятно мямлившего врача. Такой доктор моментально теряет всякое уважение пациента, а потому становится практически неподвластен дальнейшему лечению…».

Старик подчинился. Так что мы прошли вглубь магазина, где он уселся на табуретку возле прилавка. Я прикоснулся к плечу Боаза и едва удержался от изумленного свиста.

Все оказалось намного хуже, чем я думал. Не только сердце, практически все внутренние органы были поражены и пестрели многочисленными повреждениями. Пришлось браться за дело основательно. Первым делом – сердце, с более чем десятком застарелых пятен микроинфарктов. Пипец. Я даже на крохотную долю мгновенья вернулся в свое тело и приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на человека сумевшего так долго водить Смерть за нос.

Но будем считать, что прятки закончились и я принялся обновлять места соединительной ткани, которую так любит применять наш организм. Нет, его можно понять, когда стоит задача максимально быстро залатать условную прореху в органе, то никто не думает о завтрашнем дне и связанными с подобной спешкой, проблемами. А зачем? Наше тело живет по принципу «Здесь и сейчас» и плевать, что некоторые решения, скажем так, не слишком хороши в дальнейшей перспективе…

Но я отвлекся. Хотя процесс замены соединительной ткани на полноценный миокард шел достаточно споро. Пришлось правда раскулачить печень старика на дополнительные питательные элементы и условный строительный материал. Дальше пошла поджелудочная – скорей всего у пациента был сахарный диабет первого типа, так как часть этого безусловно важного органа практически не отзывалась на мои «запросы». Пришлось её утилизировать и практически заново выращивать.

На этом моменте, я почувствовал легкий укол, а точнее прикосновение ледяных иголок к своему разуму, но мысленно отмахнулся от него. Сейчас уж точно не до всякой ерунды.

Идем дальше.

Почки. А точнее гломерулонефрит – заболевание, при котором нарушается функция гломерул, а именно непосредственной способности почек фильтровать кровь[9]9
  Вообще, внутренний зануда требует уточнить, что непосредственно фильтрацией крови занимается капсула Шумлянского-Боумена, тогда как клубочек (гломерула) всего лишь служит транспортной сетью, но сути это в целом не меняет. Прим. Ав.


[Закрыть].

Пришлось повозиться, но я снова справился. Головная боль усилилась, но целитель я или погулять вышел? Так что игнорируем.

Гепатит, огромнейшая язва желудка и двенадцатиперстной кишки, аденома простаты, не составили большого труда в излечении, хотя воспаленная печень заставила меня немного повозится, хотя бы тем, что энергозапасы тела старика были не бесконечны. Я пытался скомпенсировать падение глюкозы в крови через расщепление жира, но это, как если бы при барахлящем двигателе автомобиля, вы раз за разом пытаетесь доехать до ближайшего СТО. Все же, моя ошибка была в том, что начинать нужно было с лечения печени. С другой стороны, под конец, сердцебиение старика как и его дыхание сильно участилось, так что может я и избежал очередного сердечного приступа…

Терпеть ледяные иголки, что обжигали стужей мой разум, становилось все сложней и сложней, но я все же довел начатое до конца и даже успел немного взвинтить гормональный фон старика в качестве маленького бонуса.

Приходил я в себя, сидя на полу магазина с кровавой юшкой под носом. Мдааа. Перенапрягся. Боаз, кстати, создавал двоякое впечатление. Вспотевший, тяжело дышащий и со слегка дрожащими руками. Тем не менее довольно скалящийся.

– А ты оказался той ещё развалиной, старик. – Прохрипел я с трудом поднимаясь на ноги. Не нужно показывать свою слабость, по крайней мере настолько сильно. Иглы продолжали жечь мой разум, но боль потихоньку проходила.

– Зато ты меня удивил. Сильно. – фыркнул в ответ старик и моментально согнулся в рвотном позыве. Но махнул рукой и шагнувший было охранник, все так же молча вернулся на своё место.

– Сходи в туалет, сейчас твой организм будет пытаться избавится от всей накопленной гадости.

– Чуть позже. Пошли. – Боаз говорил, на ходу вытирая губы и шагая куда-то вглубь магазина, к неприметной двери слева от прилавка. Выскочившая перед ним женщина, была удостоена смачным шлепком по заднице и приказом доставать из подвала «Ту самую бутылочку вина». Взвизгнувшая женщина хоть и сильно удивилась, но достаточно резво бросилась выполнять сказанное. Вообще, учитывая тот гормональный коктейль, что сейчас бушевал в крови старика, я подивился выдержке старого продавца, что, впрочем, характеризовало его как человека, ставящего дело превыше сиюминутных развлечений, а значит достойного уважения.

Короче, за неприметной дверью оказался второй отдел с товарами. При чем намного выше качеством, чем то, что я видел ранее.

Боаз не стал делать широких жестов и сотрясать воздух громкими словами, а достаточно проворно собрал все тот же комплект из горки, берц, разгрузки, добавив к нему тактический рюкзак и… барабанная дробь – пистолет.

При виде огнестрела, я хоть и удивился, но виду не подал. Наоборот, обостренная чрезмерным напряжением способностей экса память, даже расщедрилась на информацию о нем. Вообще, я уже давно заметил, что длительное или интенсивное использование моих способностей провоцирует мой разум на различные ассоциации, а также на мелькающие обрывки каких-то воспоминаний. Единственный минус подобного – жуткая мигрень, что будет терзать меня последующие несколько дней и которая не поддается излечению. Серьезно, я один раз даже взвинтил уровень эндорфинов в крови и пребывая в сладком, химически обусловленном блаженстве, все равно продолжал ощущать острую кромку льда, что терзала мой разум. Никому в общем-то не советую – мерзкая штука, хотя быть счастливым и немного пускающем слюни овощем было забавно… Первые полчаса, а вот потом как-то не очень. Ещё и пришлось больше недели гнать от себя мысли, повторить эндорфиновый экстаз.

Короче, приняв образ-воспоминание, где компания слегка подвыпивших мужиков бахает с различного стрелкового оружия по бутылкам, я скривился:

– Пистолет Макарова. Хрень…

На что старик даже подался вперед и заинтересованно протянул:

– Как интересно. Далеко не каждый из моих покупателей знает, как выглядит подобное оружие, но ещё меньше знают его правильное название…

Мне оставалось только пожать плечами. Что тут скажешь? Может и не стоило делиться подобной информацией, но мне-то об этом откуда знать? Как же меня раздражают эти куцые обрывки воспоминаний…

Старик тем временем, поняв, что я не собираюсь никак комментировать его слова, полюбопытствовал:

– Так чем же он плох?

– Шумный, слабый патрон в количестве восьми штук в магазине, малая скорострельность. Из плюсов разве что его компактность и неприхотливость в быту.

– Браво! Может ещё покажешь, как им пользоваться?

А я что? Сказал А, говори и Б, так что пришлось показывать, честно предупредив Боаза, что разбирать его не буду, так как не знаю как. Но проверить магазин, снять с предохранителя и передернуть затвор – это пожалуйста.

– Неплохо, неплохо… – Задумчиво пробормотал старик, наблюдая за моими манипуляциями с оружием, – но ты прав, мальчик мой, в текущих реалиях это достаточно слабое оружие и у меня есть вариант получше.

С этими словами, он полез куда-то вверх, на самую дальнюю полку и достал ящик, набитый высохшей травой. В промасленной тряпке лежал вороненный пистолет размером где-то в полтора раза больше ПМа.

– Знаешь название? – спросил меня довольный старик.

– Ммм… нет.

– Пистолет Стечкина. Двадцать патронов, возможность вести автоматическую стрельбу…

Вибрация кристалла связи заставила меня вздрогнуть. Вроде по времени ещё рано нам с Мией встречаться, так зачем она звонит? Просто так? Не думаю, вроде как ранее обсуждали, что подобная связь нужна исключительно для дела и экстренных случаев, но поди разберись, может она там скидки в девяносто процентов нашла в обувном магазине и ей срочно деньги нужны. Чем не экстренный случай?

Тем не менее, сделав извиняющийся жест старику, я ответил на вызов. В голове раздался голос девушки, плохо скрывающую тревогу в голосе.

– Никт, слава всем богам! Скорее, пожалуйста, тут человека режут на кусочки!

– Где ты?

– Центральная площадь… Ай!

Связь прервалась. Дьявол.

– Мне надо идти. – Я хотел сразу рвануть на помощь, но совсем ничего не сказать старику было бы невежливо.

– Что-то случилось?

– Да. Ещё увидимся.

С этими словами, я коротко кивнул старику и торопливо направился на выход. Конечно, можно было попросить старика об одолжении и взять с собой пистолет, но, во-первых, это время на дальнейший разговор. Мало ли, может я своим лечением всего лишь заслужил право покупать эксклюзивный товар? А во-вторых, бегать с не пристрелянным пистолетом, когда толком не знаешь, как он себя ведет при стрельбе – тот ещё идиотизм…

Боаз.

Мальчишка ушел настолько быстро, что он даже не успел предложить ему награду за исцеление. Нехорошо.

– Что думаешь о нем, Ромул?

– Упрямый и себе на уме. Закончит очень плохо. – кратко отчитался его верный соратник.

– Все мы раньше такими были, – старик улыбнулся, – зато посмотри кем мы в итоге стали!

Орин иронию не оценил. У него вообще была проблема с улавливанием двоякого толкования, тонкого юмора и иносказательных нитей разговора. Но он не единожды спасал жизнь старому человеку, так что излишне прямые черты характера орина ничуть не портили его в глазах скромного продавца. Наоборот, пускай он никогда и не признается ему, но он ценил это в товарище и хотел бы, чтобы тот всегда оставался таким какой он есть.

– Проследи за мальчишкой. Заодно узнаешь, где он остановился, а то как-то нехорошо оставить его без благодарности за лечение.

Охранник молча кивнул и направился к двери. Если бы он хоть на мгновение обернулся, то увидел бы странную картину, повисших в воздухе предметов, что медленно плыли на свои места. Но зачем ему оборачиваться?

Мия.

«Обогревашки – купила. Запас очистителей – пополнила. Сменное белье, посуда, входной коврик, одежда…»

Девушка мысленно перебирала список покупок за сегодняшний день.

«Никт как-то говорил, что надо скальпель и иголки найти, а так же стеклянную посуду для исследований… Понятия не имею, где это все искать…»

Она не совсем понимала смысл в остро отточенном ноже и иголках для шитья, но Никт сказал, что раз я не боюсь крови, значит стоит меня обучить простеньким операциям. Хотя смысл зашивать рану человеку, если тот же Никт за пяток секунд срастит рану, не оставив даже шрама?

Но она даже не думала озвучивать подобные мысли своему господину. Зачем? Она хотела быть ближе к парню, а подобное обучение предоставляет ей подобную возможность. Если бы он только хоть чуточку воспринимал её не как ребёнка… А то, видишь ли, как удалять воспалившийся аппендицит, так иди и смотри как это можно сделать без применения способностей целителя. Неделю назад один слуга пришел к ним на прием, по поводу заболевшего живота, а в итоге, Никт его вырубил и почти полчаса показывал ей как выглядят внутренние органы человека. Слава всем богам он под конец вернул все как было, и слуга так ничего и не понял.

Бррр. А после всего увиденного, ночью, когда она битых два часа тщетно пыталась уснуть, он просто погладил её по голове и предложил рассказать сказку! Дурак… Хотя история о мальчике, выросшем среди зверей, была интересной…

Девушка в очередной раз мысленно вздохнула и отошла от торговой лавки. Гелиос медленно клонился к закату, а значит скоро надо будет возвращаться в таверну. Интересно, Никт заметит, что она в новом платье?

Раздавшийся сбоку шум привлек её внимание. Да и не только её. Центральная площадь, хоть и носила такое громкое название, но на самом деле была достаточно маленькой, чтобы несколько сотен снующих туда-сюда человек, создавали легкую толкучку. Которая усилилась, когда все они двинулись на шум, чтобы поглазеть на скандал. Все же, какое-никакое разнообразие. Тем более скандалила женщина с очень приятным, мелодичным голосом.

Поэтому ничего удивительного, что она отправилась вместе с зеваками в сторону источника шума. Ей даже удалось проскользнуть между парочкой горожан и выйти в первый ряд. Увиденное потрясло её. Женщина, прекрасная словно сошедшая с небес богиня, уперев руку в тонкую талию на дорогом, элегантном платье, что-то выговаривала понурившемуся продавцу. Причем не было видно, что она хоть как-то напрягает голосовые связки, но её голос прекрасно слышался на всей площади.

– Больше недели назад я заказала у тебя крем. Где он? – зло чеканила каждое слово женщина, активно жестикулируя, чем вызывала судорожное сглатывание слюны у окружающих мужчин.

Брезгливости ради, Мия сделала ещё один шаг, хотя толпа словно мотыльки на пламя потихоньку двигалась в сторону красотки.

– Госпожа Дита, я смиренно прошу у вас прощения, но караван из столицы задерживается, я ничем не могу вам помочь…

Женщина, что-то ответила, но Мия её уже не слышала. Она как загипнотизированная смотрела на левое плечо скандалистки, а точнее на мастерскую тату в виде раскрытого крыла огромной птицы, что слегка мерцала бледным цветом. Она поняла, кто сейчас устраивает склоку на ровном месте…

Девушка, не слушая и больше не обращая внимание на толпу, попыталась рвануть подальше, но плотное кольцо мужчин, что старались оказаться в первом ряду и поближе разглядеть красавицу, не спешили пропускать её.

Внезапно, у неё за спиной раздался мерзкий хруст, звук которого утонул в изумленном выдохе толпы. Мия всего на мгновение обернулась посмотреть, что произошло. Несчастный продавец, что умудрился навлечь на себя гнев экса, пока ещё молча, в шоке, смотрел на обрубок своей руки.

Истошный крик боли, заставил толпу очнуться и податься назад и в стороны. Возникла давка и суматоха и девушку несколько раз сильно толкнули и отдавили ноги, хотя, по сути, ей крупно повезло, что она вообще сохранила равновесие и осталась стоять на своих двоих. Её спасителем, островком спокойствия за который она ухватилась, был просто огромный мужчина, что нерушимой скалой стоял, пережидая когда люди немного разбегутся. Новый вопль продавца огненным лезвием прошелся по её сердцу.

«Надо найти безопасное место, а когда она уйдет, можно будет попробовать спасти несчастного…»

С этой мыслью, она сделала шаг в сторону. Стало посвободней, часть людей уже успели отхлынуть на противоположный край площади. Достав кристалл, она крепко сжала его и прижала к виску.

– Никт, слава всем богам! Скорее, тут человека режут на кусочки!

– Где ты?

Спокойный голос её господина вселял уверенность и спокойствие, и девушка выдохнула, немного успокаиваясь.

– Центральная площадь… – Мия почувствовала как её ухватили за плечо и рефлекторно попыталась освободиться, но хватка усилилась, причинив боль, заставив её ойкнуть.

Оглянувшись, она наконец увидела, того кто пытался её задержать. Это был тот гигант, возле которого она переждала суматоху. Вот только сейчас у неё получилось взглянуть ему в лицо. Точнее в то, что ему замещало. Серебряная маска, плотно подогнанная под контур мужского лица с искусной гравировкой в виде раскрытого, в извечной попытке взлететь, крыла…

Никт.

Адреналин кипел в моей крови, заставляя стучать сердце быстрее, а печень усиленно наращивать процесс глюколиза, в попытке подготовить тело к грядущим нагрузкам. Вполне естественный процесс, отточенный эволюцией практически до совершенства. Моего вмешательства практически не требовалось, разве что по минимуму сгладить все всплески выброса гормона, чтобы не истощить заранее мышцы.

Почему я говорю об истощении мышц? Все до очевидного просто – я мчался по, казалось теперь уже излишне узкой улице как оглашенный.

«Если с неё хоть один волос упадет…»

Так спешил я не зря, ведь на другом конце улицы, что выходит на площадь явно просматривалось волнение людей. Пришлось даже поработать локтями, отталкивая убегающих людей. А потом я увидел, как Мию, как какого-то драного котенка за шкирку, держит здоровенный мужик. Рядом стояла ещё парочка, но на них я совершенно не обращаю внимание.

Новый укол ледяных когтей, я практически не почувствовал. Несколько гигантских прыжков, благо все происходило на моей стороне площади и мне не нужно было бежать на открытом пространстве, через всю её часть, и я оказываюсь сбоку и сзади этого ур-р-рода.

– Убери от неё руки. Сейчас же. – стараюсь говорить спокойно, но меня слегка потряхивает от клокочущей ярости.

– Ооо, а это, наверное, твой хозяин, малышка? – какая-то женщина обращается ко мне, но без толку, весь фокус моего внимания принадлежит скотине, которая смеет трогать моё!

Мия пискнула и попыталась вырваться, но этот хрен продолжал её держать.

Зря он так.

Большой шаг к нему, и я молча бью рукой в солнечное сплетение этого мудака. Он до последнего никак не реагировал на меня. Или не видел меня из-за какой-то странной маски на его морде.

Чем удар в солнечное сплетение хорош? Для этого надо немного знать анатомию нервной системы человека. Вегетативная нервная система, что иннервирует наши внутренние органы, делится на симпатическую и парасимпатическую системы, которые по-разному делят свои обязанности. Например, симпатика отвечает за состояние органов во время нашей активности, тогда как парасимпатика – за период нашего покоя.

Но есть ещё одна часть нервной системы, которую частенько пропускают в различных учебниках биологии. Это так называемая метасимпатическая нервная система. Какую роль она играет? Ооо, это обширный вопрос. Но упрощая, её можно кратко описать как автономный, аварийный комплекс поддержания органов, а также связующее и регулирующее звено между симпатикой и парасимпатикой. Ключевое слово тут – автономный. Другими словами, можно освоить десяток техник Железной Рубашки и Стальных Шариков, но если импульс пойдет по метасимпатике нервных окончаний, то боль нельзя будет заблокировать. Конечно, толстый слой тренированных мышц, жира и прочего, могут надежно прикрыть уязвимое место… Но! Я-то могу воздействовать напрямую на организм…

Как итог, мужика просто сложило пополам. Тут даже неважно насколько он тренирован или обдолбан – импульс прошел и сейчас, он наверняка, ощущает внутри себя расплавленный, шипящий металл, выжигающий его внутренности и не дающий сделать нормальный вдох.

– Ты как? – перешагиваю через валяющегося у моих ног мужика и осматриваю Мию. Ничего серьезного, парочка ушибов, несколько царапин – мелочи.

– Никт! Она… – начала говорить девушка, глядя при этом исключительно в сторону женщины.

Каким-то чудом, на одних рефлексах, я понял, что она имеет в виду и успел среагировать. Сгреб её в охапку и бросился на землю. Боли от падения на каменную мостовую я не почувствовал, хотя падал так, чтобы Мия оказалась сверху и сбоку. Чуть позади нас проскрежетало, словно ржавая пила прошлась по камню. Я перекатился, прижимая дернувшуюся девушку к земле и резко вскочил, отслеживая возможные действия… ммм… как же её обозвать? Эксини? Короче, действия враждебного нам экса.

Хотя женщина, а точнее просто красивая девушка, нападать не спешила. Разве что в чуть приподнятой руке клубилось нечто, похожее на кисель, состоящий исключительно из воздуха.

– Милый, я не люблю, когда на меня не обращают внимание… – капризным тоном заявила эта особа, свободной рукой накручивая локон на палец.

Я, насколько это возможно в моей ситуации, огляделся вокруг оценивая обстановку. Мостовая, чуть дальше, где мы стояли, красовалась широким разрезом, словно кто-то ударил по ней громадным мечом проделав глубокую борозду. Позади красавицы молчаливой кучкой валялся обрубок человека, лишенный всех конечностей.

Чёрт. Сейчас бы пригодился пистолет. Хотя нет. Надо было раньше думать и первым ударом вырубить эту дамочку. А сейчас, в открытом бою, чувствую себя полностью беспомощным.

Но эмоций, как и вернувшихся ощущений ледяной хватки, что вымораживает мой мозг, не показываю и демонстративно отряхиваясь делаю парочку шагов вперед и в сторону, отводя возможный огонь подальше от Мии.

– А я очень не люблю, когда трогают моих близких, – отвечаю, тяня время. Не может быть, чтобы шум схватки не мог привлечь внимание стражи…

– Близких? – казалось бы, искреннее удивляется стоящая напротив меня девушка, но через мгновение, просветлев лицом, она довольно произносит, кивая – Ааа! Ты об куклах. Прости-прости. У неё слишком симпатичное личико, и я просто не удержалась…

Что простите? Какие на хрен куклы? О чём она вообще?

– Значит, конфликт исчерпан?

– Почему? – игриво показывая язычок, произносит эта психованная, – ты сломал мою куклу, я сломаю твою. А если сделаешь ещё шаг ближе, то сделаю это прямо сейчас…

Последнюю фразу она выдала с убийственно-серьезным лицом и тоном. Быстро оглядываюсь на Мию и мысленно чертыхаюсь. В метре над головой девушки висит похожая на прозрачный кисель клякса. Точная копия того, что клубится сейчас над ладонью экса.

Чёрт, чёрт, чёрт. Её немного инфантильное поведение ввело меня в заблуждение. Я планировал заболтать её и подойти поближе, тогда бы у меня появился шанс…

– Он поправится. Полежит полчасика и встанет. Хотя я могу подлечить его, и он поднимется раньше, – предложил я.

– Правда?! Ты сможешь починить его? Тогда делай! Я приказываю! – снова этот тон капризной девочки.

Хотя девочкой эта психованная ни разу не выглядела. Волосы, светло-розового оттенка, что блестящей волной опускались на плечи девушки. Синие глаза, миловидные черты лица с забавными ямочками на щеках дополнялись изящной шеей и точёной фигуркой. Ростом чуть ниже меня, одета в легкое шелковое платье темного оттенка с золотистым шнурком подчеркивающий тонкую талию. Добавьте к этому полным отсутствие даже намека на какое-либо белье и честный четвертый размер упругой груди, и вы получите готовую секс-бомбу любого журнала для взрослых.

Если бы не остывающий чуть позади неё труп, возможно, я бы смотрел на неё чуточку по-другому. Но сейчас…

– Когда я его вылечу, мы будем в расчёте? – уточняю я.

– Зависит от того, насколько хорошо ты справишься… – мурлычет игриво девушка.

Твою ж… При чем, если мне приходится говорить чуть громче чем обычно, ввиду расстояния, между нами, то её дистанция практически не смущала. Последнюю фразу я вообще слышал так, словно мне её на ухо прошептали.

Шагаю к обезвреженному мной мужику. Касаюсь его и вздрагиваю.

Нет, он жив и даже почти здоров, лишь пребывая в глубоком болевом шоке, но заставило меня вздрогнуть другое.

Начинаю точечно блокировать нервные окончания и переворачиваю мужика на спину. Маска. А точнее-то что под ней.

Я прекрасно понимаю, что увижу под ней, но все равно тяну руки и поддеваю её край. С влажным чмоканьем, она отделяется от того, что служит сейчас лицом для этого несчастного. Кожи нет. Её полностью сняли, оголив мышцы лица и прикрыв её маской. Естественно, началось воспаление. Серебро хоть и имеет некоторые антибактериальные свойства, но открытая рана… сколько она у него? Неделю, две? Твою мать…

Запах теплого, чуть подгнившего мяса ударяет по ноздрям. По звукам со стороны, слышу, как тошнит Мию. Я с ней согласен, зрелище не для слабонервных.

Иголки внутри черепа, в очередной раз провернулись какой-то особенной, зазубренной частью, потому что головная боль была настолько сильной, что темнело в глазах.

Держусь. Ведь иначе нельзя. Лечение слуги этой долбанутой, мой единственный шанс выйти из этой ситуации.

Процесс наращивания кожи происходил, субъективно, целую вечность. Я ведь не мог просто вырастить новую кожу сразу на всем участке, то есть мне приходилось наращивать эпителий начиная практически от шеи и до макушки, попутно решая проблему с воспалением и уже начавшим гнить носом. Точнее тем, что от него осталось. Заодно прояснился тот момент, каким образом мужик не загнулся от боли за все время этого кошмарного существования – мощный наркотик в крови. Я не специалист, да и память, сомневаясь, выдала предположение, что подобное действие может быть у сильной дозы кокаина с морфином, но на совершенно ином уровне. Короче, даже если вылечить лицо этому мужику, его дни все равно сочтены. Месяц-два-три, и мозг деградирует настолько, что останется только пустая оболочка… Кукла.

Не надо бить семь пядей во лбу, чтобы понять, кто именно так поглумился над несчастным, но сил на злость уже не хватает. Боль нарастает и сознание словно расслаивается. Перед глазами мелькают образы, меняются картинки, слышится отдаленный шёпот, что с каждым мгновением становится все громче и громче.

Но я смог, чёрт возьми, смог закончить лечение. Сейчас на земле лежал, практически ничем не примечательный мужик лет тридцати пяти, с неестественно белой кожей на лице. Что сильно выделялась на фоне загоревшей шее и кистях.

– Вааау! – где-то совсем рядом звучит мелодичный голос и меня обнимают теплые руки. – Такие способности достойны высшей награды…

Меня целуют. Мягкие губы касаются моих, а влажный язычок проникает все дальше и дальше…

Разорвать объятья, отталкивая эту мразь от себя.

– Ещё раз так сделаешь, и я тебя убью. – практически шепчу я, отчаянно борясь с тем, чтобы банально не отрубится.

– Ооо, милый прости, я не знала, что ты любишь пожестче…

Издевается. Но сил не хватает даже на то, чтобы просто ровно стоять. Тем не менее накатывает апатия и я просто поворачиваюсь к эксу и его кукле спиной и шатаясь ухожу.

Мия.

Было страшно. Очень страшно. Сначала она испугалась, когда мужик в маске, играючи отобрал у неё кристалл связи и легко потащил её за собой. Да, она усердно тренировалась вместе с Никтом, но что может противопоставить маленькая девочка здоровенному лбу, толщина руки которого, казалось, могла по соперничать с её талией?

А потом пришел её господин и она испугалась по-настоящему. Ведь она не предупредила его о том, кто действительно представляет угрозу, и получается исключительно по её вине Никт в первую очередь пошел спасать её.

Помимо страха, сегодня она испытала ещё одну эмоцию – бессилие.

Она ничего не смогла сделать. Даже наоборот, погибни она тут, у её господина был бы хоть какой-то простор для маневра. А так… Все что она смогла сделать, это служить опорой для постоянно заваливающегося вперед беловолосого парня, что сильно изменил её жизнь. Она не оглядывалась назад, почти не смотрела по сторонам, а шаг за шагом все больше и больше ненавидела себя за собственное бессилие и скрежетала зубками на окружающих за их равнодушие. Площадь была пуста. Не было спешащего на выручку патруля, не было даже зримых очевидцев. Только тени, испуганно мелькавшие в окнах, и тишина. Мы успели пересечь площадь и начали шагать по пустынной улице в сторону таверны, когда Никту стало плохо. Он, хрипло дыша, практически рухнул на колени, увлекая её за собой. Сплюнул кровавую слюну на землю. Сердечко пропустило удар и сжалось от сочувствия. Она даже не заметила, как слезинки катятся одна за другой по щекам, обильно смачивая равнодушный камень мостовой.