Текст книги "Кадуцей. Избирая Смерть... (СИ)"

Автор книги: Melior Princeps

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Мия поморщилась и легонько хлопнула себя по бедру показывая раздражение.

– Я не об этом. Почему он вообще так себя вел? Ты же спас его, вернул ему зрение!

– Может, потому что его привычный уклад жизни был нарушен? Сама подумай, вот он слепой, живет на подаяние сочувствующих и в единый миг избавляется от своего недуга и теперь вынужден быть таким как все – искать работу и прочее…

– Но он снова может видеть! Разве это не важней всего?! – не унималась девушка.

Я лишь фыркнул в ответ и пожав плечами, замолчал. Мия минуты две сверлила меня своими глазищами и вздохнув, пробормотала:

– Ты ведь знал, да?

– Ммм… Догадывался. Понимаешь малышка, человек, что опускается до того, чтобы жить на жалости других, сам становится жалким. Я не говорю о том, что нельзя просить помощи или милостыню, нет. В жизни случается всякое и гордо подыхать с голоду в канаве уж точно не вариант, но я хочу сказать, что долго занимаясь подобным, человек перестает развиваться и искать другие варианты выживания.

– Я все равно не понимаю… – пробурчала моя милая служанка, низко опустив голову.

– Да все просто. Есть люди, что живут вопреки болезни, а есть те – кто живет ради болезни. Вот для примера, если отнять у тебя ногу, что делать будешь?

– Костыль? – полувопросительно ответила девушка.

Я поощрительно кивнул в ответ, но продолжил свою мысль.

– А зачем? Сама посуди, вот будешь ты без ноги – тебе не надо никуда ходить, а если научишься жалобно клянчить у прохожих, то почти всегда какой-никакой кусок хлеба будешь получать. Зачем тебе бороться со своим недугом?

– Ммм… Потому что это неправильно?

– Почему?

Девушка медлила с ответом, размышляя. Я решил немного ей помочь.

– Потому что человек должен постоянно развиваться и расти над собой. Есть проблема? Реши её. Болезнь? Приспособься или умри.

По крайней мере тот мужик мог найти работу и будучи слепым, нужно было лишь хотеть этого и не сломаться. Вот и все. Помнишь, наше первое купание в горном озере? Это ведь была проверка того, кто ты – способная преодолеть себя или придумать отмазку оправдывая собственную слабость.

– Я так и знала, что ты это специально устроил. Только ничего другого не мог придумать? – смущенно проворчала девушка, слегка заалев краской на щеках.

– Мог, конечно. Но это был самый быстрый способ, да и к тому же, мне было интересно посмотреть на продолжение твоего стриптиза, который ты мне ночью устроила.

– Никт!!!

– Хахахахаха!

Последующие несколько минут я развлекался тем, что всячески смущал немедленно покрасневшую девушку развеивая излишне серьезную атмосферу. Лишь чуть погодя, отсмеявшись, Мия задала ещё один вопрос, очевидно мучивший её все это время.

– Никт… Скажи, почему ты так спокойно на все реагируешь?

– Хм. Личный опыт? Хотя я тут недавно вспомнил историю об одном человеке, что во время своего путешествия вылечил десять прокаженных. Угадай сколько из них потом вернулось его поблагодарить?

– Эммм…

– Один, малышка, всего лишь один. Так что я просто не питаю иллюзий насчет того, что для всех людей стану спасителем и каждый в обязательном порядке скажет мне спасибо.

– Но люди ведь разные по своей природе и нельзя судить всех по нескольким!

– Думаешь?

– Да!

– Ну, поживем и увидим, кто из нас прав, а кто маленькая девочка верящая в человечество…

* * *

Следующий день ознаменовался нашим возвращением в монастырь. Мия, на одном из привалов попыталась отобрать у меня рюкзак с твердым намереньем тащить на себе все наши покупки чтобы «соответствовать статусу служанки», но получив отрезвляющий щелбан, успокоилась и остаток пути лишь тяжело вздыхала, бросая грустный взгляд мне на спину. Нет, ради забавы, конечно, можно было обменяться рюкзаками и посмотреть, как девушка будет тащить под гору вес, превышающий её собственный почти в два раза, но, если в чем я и был уверен, так это в безграничной упертости мелкой занозы. Она, сдохнет в процессе, но не изменит своего решения. Так что девичьи вздохи на протяжении всего пути я переносил с истинно мужским пофигизмом, чем бесконечно ранил чуткую натуру мелкой манипуляторши.

Впрочем, страдал я не так уж и долго. А после взаимных приветствий с привратниками, мне и вовсе стало не до жалостливых девичьих взглядов. Нужно было распаковать вещи, узнать что изменилось в наше отсутствие, напомнить Расту о тренировках и конечно же, опробовать наконец-то Стечкина. Уххх… В себя я пришел, лишь когда достреливал четвертый магазин по манекенам, которые служили тренировочными мишенями для отработки метательного оружия стражников… Что тут можно сказать? Правильно, учитывая обилие промелькнувших в сознании восторженных матов, я промолчал и оглянулся.

В принципе это стоило ожидать. Большая часть населения монастыря в той или иной мере собрались неподалеку и заинтересованно поглядывали в мою сторону, усиленно делая вид, что происходящее на тренировочной площадке их нисколечко не интересует.

– Кхм. Интересная игрушка, – произносит Раст, делая пару шагов в мою сторону, – можно?

Выщелкиваю магазин, передергиваю затвор и протягиваю ему оружие рукоятью вперед.

– Я бы не назвал это игрушкой, – отрицательно качаю головой.

– Это как посмотреть, – Раст хмыкает, задумчиво вращая в руках пистолет.

Я молча протягиваю ему коробку с патронами. Пара-тройка минут и разобравшись, орин споро перезаряжает огнестрел и щелкнув переключателем целится в сторону манекенов.

Я предвкушающее улыбаюсь, так как с моей стороны прекрасно видно, что переключатель замер на положении автоматического огня.

Слышится грохот выстрелов и мужик с недоумением трясет ладонью.

– Лягается, сволочь… – бормочет Раст.

– Угу, и сквозняк пули сдувает, – фыркаю в ответ.

Учитывая, что выстрелы производились с дистанции в десяток метров, то всем желающим прекрасно видно, что из пяти выстрелов, в манекен попал лишь самый первый, тогда как остальные ушли в молоко.

– Все равно это оружие слишком шумное. И медленное. – С этими словами этот хренов показушник свободной рукой метает веером три заточки, что словно вырастают из той части манекена призванной имитировать голову врага. Ещё и выстраиваются эдаким смайликом – две заточки в глаза и одна чуть ниже – в горло. Я когда первый раз этот фокус увидел, думал сдохну от зависти. При том что Раст может все те же три заточки метнуть в три разных манекена с примерно той же точностью что и сейчас, что уж точно недостижимо для стрельбы из пистолета.

– Прицельная дальность около ста метров, – максимально равнодушно пожимаю плечами. – К тому же, кожаный доспех с кольчугой от пули не спасут. Насчёт металлического шлема не знаю, надо пробовать, но я тебя застрелю быстрее чем ты доберешься до меня.

– Надо будет проверить… – задумчиво произносит мой, вот уже месяц как несменный учитель оружейного и не очень боя.

Не сказать прямо что мы стали друзьями или чем-то ещё. Нет, как я узнал позже, орины вообще крайне закрытый для чужаков народ, со своими культурными традициями, верованиями и обычаями. Но как минимум обоюдный интерес мы друг у друга вызывали. Он у меня своим потрясающим мастерством владения холодным оружием и обстоятельностью в обучении. Я у него вызывал интерес, как мне кажется, тем что мог контролировать тело на высочайшем уровне и очень быстро схватывал «правильность» различных движений. Все же когда ты ощущаешь свое и чужое тело, скопировать и воспроизвести сокращение определенных групп мышц, не составляло большого труда. Была разве что проблема со скоростью применения и ориентирования в бою, но уже сейчас, всего за месяц тренировок я мог победить любого из стражников монастыря в честном спарринге без применения способностей экса. Проигрывал я в основном только Расту, да и то, исключительно за счёт недостатка опыта сражений.

Хотя если брать групповые схватки против двух, трех, четырех стражников и с применением всего доступного арсенала, победа давалась мне крайне тяжело. Более того, зачастую я даже проигрывал слаженной работе обычных людей. Все-таки Раст не только меня тренировал, но и повышал боеготовность остального гарнизона. А учитывая, что я мог практически на месте и почти мгновенно вылечить разного рода травмы, то условия тренировок были максимально приближенными к боевым. И я совершенно не удивлюсь, если уже сегодня или завтра буду палить из Стечкина по живым людям…

Глава 9

Последующие три дня были… напряжными?

Все же человек к хорошему привыкает быстро, так что по нашему возвращению нас ожидал добрый десяток людей с жалобами, что вот прям сейчас умрут в тяжких муках, хотя всего месяц назад, эти же товарищи даже бы не подумали о том, чтобы начать лечение.

Не подумайте что я жалуюсь, просто подобное поведение весьма забавляет. Взять, например, одного из стражников с язвенной болезнью желудка. Во время первого осмотра, у него стенка желудка была на грани того, чтобы выплеснуть внутреннее содержимое на кишечник, обеспечивая своему носителю незабываемые ощущения разъедаемых кислотой органов.

Конечно, я попенял ему за злоупотребление вредным питанием, но как оказалось чуть позже это возымело кардинально противоположный эффект. Почуяв здоровьишко богатырское, этот гордый представитель Armoracia rusticana или, другими словами, хрен обыкновенный – пустился во все тяжкие в нескончаемой войне по уничтожению жратвы. Но да ладно, горький корень с ним, проблема была в том, что он втемяшил себе в голову регулярно ко мне наведываться «подлечиться» при малейшем ухудшении самочувствия.

Серьезно, я даже начал подумывать ввести дополнительную оплату для подобных пациентов, но увы, в контракте было четко указаны мои обязанности оказывать любую возможную помощь жителям монастыря с фиксированной общей оплатой в конце месяца. В общем, будет мне наука более внимательно читать подписываемые бумаги, а также обсуждать некоторые спорные моменты. Нет, я конечно же легко могу пойти к Нико и заставить его пересмотреть договор, но зачем? Да, легкое раздражение такие пациенты у меня вызывают, но и только. Зато я получаю дополнительный раздражитель/напоминание, а также повод позубоскалить над Мией, которую, в отличие от меня, подобная ситуация натуральным образом выводит из себя. Нет, никакого хамства или ругани в адрес подобных «перестраховщиков» она себе не позволяет – все же реноме личной служанки господина надо соблюдать. Просто маленький вагон сарказма и большая тележка яда, выплескиваемая на излишне ретивых пациентов.

Благо моя помощница до сих пор думает, что я подобную ситуацию допустил только чтобы «преподать ей урок», а значит и вся её язвительность направлена не на меня.

Звяк.

Я сделал подшаг влево уклоняясь от выпущенного в меня камня и крутанув посох в руках, отбил парочку летящих следом.

Звяк. Звяк.

Тцшшш.

Выдохнул я сквозь зубы, чувствуя, как саднит изорванную щеку. Что тут скажешь… До звания крутого бойца мне ой как далеко. Хотя успехи определенно есть, если сравнивать нынешнего меня с тем неумехой всего месяц назад.

Звяк. Звяк. Звяк. Мля!!!

Теперь уже один из острых снарядов, запускаемых из рогатки одним из стражников, попал точнехонько в коленную чашечку левой ноги. Пришлось уходить в перекат и отбивать последующий град камней стоя на одном колене, лихорадочно восстанавливая целостность поврежденного сустава.

Рогатки спросите вы? Угу. Мать их долбанные рогатки, отвечу я.

Кстати, месяц назад я тоже думал, что это детское оружие. Свое мнение я изменил, когда своими глазами увидел как стальной шарик с пятнадцати метров пробивает навылет двухсантиметровую доску. Даже не знаю почему я сначала решил, что это приспособление является детской игрушкой, а ведь помимо обычных камней или металлических шариков, ею можно метать крохотные стрелки, что с диким свистом во время полета, в легкую заставляли кольчугу разлетаться металлическими звеньями…

Уже больше двух недель я тренирую нужные рефлексы и не скажу, что совсем ничего не получается. По крайней мере, я спокойно могу «танцевать» под обстрелом трех стражников. Увы, но скотина Раст постоянно повышает нагрузку и в данный момент я пытаюсь выжить под снарядами пяти бойцов. Сустав наконец-то восстановился, так что я смог отпрыгнуть в сторону. Парочка синяков на теле и трещина на лучевой кости, являлась исключительно малой ценой подобной заминки.

Хоть меня и раздражали методы Раста, но я не мог не признавать их эффективность. Помимо развития силы, ловкости и нужных рефлексов, через ошибки я тренировался в управлении собственными способностями, что для меня было немаловажным подспорьем в бою. Так, например, уже сейчас я был практически уверен в том, что даже если мне пробьют сердце, я смогу, а точнее успею восстановить жизненно важный орган до того, как меня посетит старуха с косой. С восстановлением головного мозга увы были проблемы, так что бессмертным я определенно не был. Да и чтобы срастить свою сломанную кость мне требовались какие-то пять-шесть секунд, что в условиях скоротечного боя казались вечностью.

Когда пятерка бойцов принялась метать в меня ножи, я позволил себе немного выдохнуть. Все-таки ускорение, придаваемое человеческой рукой не сравнить с трехрядным перекрученным упругим сухожильем метателя. И даже позволил себе самую малость отвлечься и оценить, как проходит тренировка Мии.

Помню, где-то неделю назад я, как это бывает с моей памятью, внезапно вспомнил фразочку о гендерном равенстве и сумасшедших девиц, что бегая голышом на публике отстаивают это самое равенство.

Так вот, я со всей ответственностью заявляю, что Раст этим феминисткам определенно бы понравился. Так как в своих тренировках никоим образом не ущемлял права женщин и ломал кости единственной, тренирующейся с воинами монастыря, девушки ничуть не хуже, чем конечности этих самых воинов. Все как говорится во имя равноправия! Хочешь научиться сражаться? Да пожалуйста, сотня кругов вокруг площадки, пятьдесят отжиманий и пятьдесят подтягиваний на турнике. В смысле не можешь? Тогда ты ошиблась дорогой, кухня слева и вниз через проход. Нет? Что даже получилось выполнить упражнения? Ну значит становись в спарринг вон с тем парнем. В смысле он в два раза больше тебя? А ты что своему врагу тоже будешь высказывать свои претензии?

И так далее и тому подобное. Даже не знаю, что для меня было больнее – наблюдать как Мию в полный контакт избивают или как она после очередного лечения, угрюмо поднимается и окровавленным зомби плетется к Расту за очередной порцией боли и унижения.

Конечно, я мог бы запретить ей этим заниматься. И я уже не один десяток раз прокручивал в голове подобный диалог, где я приказываю ей бросить занятия или прошу Раста обращаться с ней помягче, вот только её глаза и умоляющий взгляд… Так что я вновь и вновь давил в себе зарождающуюся жалость, попутно вымещая злость в своих собственных спаррингах со стражниками. Да, наличие целителя в крепости сильно продвинуло уровень тренировок позволяя проводить их в условиях максимально приближенных к боевым, что в свою очередь на порядок увеличивало их эффективность. Ведь как бы быстро я не начинал лечение, боец успевал прочувствовать весь спектр эмоций от сломанной кости или ощущения холодного металла в теле, так что у проигравших была нехилая такая мотивация не повторять своих ошибок.

– Хватит! Твою мать Хройт, отпусти уже её! – рыкнул я, одновременно с этим ловя за лезвие пролетающую мимо заточку и не обращая на глубокий порез ладони с силой бросая её в спарринг партнера Мии. Правда заточка лишь бессильно звякнула о кольчугу этого хмыря, что продолжал выламывать руку лежащей на земле девушки.

Стражник посмотрел на меня, потом на кивнувшего Раста и наконец отпустил Мию из захвата. Я быстрым шагом направился к лежащей девушке и отодвинув плечом Хройта, присел на корточки перед пытающейся подняться Мии. Касаюсь её, останавливая кровотечение из разбитого носика, подлечиваю плечевой сустав и восстанавливаю парочку разорванных сухожилий. Мия молча кивает и делает движение встать, но я ухватившись за её плечо силой усаживаю её обратно на землю, попутно прописывая ей смачный щелбан.

– Уй! – девушка немного приходит в себя и с обидой смотрит на меня.

– Почему ты ведешь себя как дура? – требовательно задаю ей вопрос.

– Я хочу быть полезной, Никт. Пожалуйста… – начинает отвечать Мия, но я прерываю её повторным щелбаном.

– Слабые лицевые кости, меньшая масса и рост, уязвимые, чувствительные точки на груди и животе. Как не тренируйся, а женщина всегда будет слабее мужчины, – зло выговариваю я, сверля поникшую девушку.

– Я знаю, просто… – снова пытается ответить Мия, но я опять прерываю её щёлбаном, на который она реагирует восклицанием – Ай! За что?!

– За то что ведешь себя как дура! Объясни мне, какого дьявола ты, будучи мелкой девчонкой, пытаешься драться как стокилограммовый мужик?!

– И как мне прикажешь драться?! – Мия огрызается и даже порывается встать.

– С помощью не до конца отбитых мозгов, блин! Тебя Раст хоть как-то ограничивал перед спаррингом? Ставил запрещающие условия поединка? Нет? Так какого хрена ты лезешь с голыми кулаками на эту двухметровую оглоблю?

Мия кажется начала что-то понимать, так как опустив голову больше не делает попыток встать. Чуть переведя дух, я продолжил более спокойным голосом.

– Знаешь какой противник самый коварный? – задаю я риторический вопрос и тут же на него отвечаю, – женщины и дети. Просто, потому что из-за их слабости они не расцениваются как угроза, тогда как у них единственная возможность тебя победить это совершить подлость. Ты поняла?

– Угу… – девушка шмыгнула носом.

– Думать за других – плохо, ведь ты забираешь у них возможность достичь чего-то самостоятельно… – с видом умудренного сенсея вмешивается в наш разговор Раст.

– Не думать о последствиях ещё хуже, – фыркаю в ответ я, поднимаясь на ноги и протягивая руку девушке.

– Хм. Посмотрим… Эмилия против Хройта. Без ограничений. Казмир, Лей, Дзит, Миир – в круг. Полный контакт. Никт – бой без способностей.

Вот ведь отрыжка Бездны. Это только в книгах или фильмах главный герой легко и непринужденно нагибает толпы противников, что нападают исключительно по одному. В реальности же, даже парочка толковых врагов, что хоть немного тренировали командное взаимодействие раскатают одиночку. При условии конечно, что мастерство последнего не превосходит их число втрое. Да и то, чем больше противников, тем подавляюще должно быть твоё мастерство. Хотя и там есть куча своих нюансов напрочь убивающая возможность пафосной победы.

Раст, чтобы тебе сторукие жопу… кхм. Ладно. Спокойно Никт, прорвемся, он просто решил проучить меня за момент из Мией.

Четверка бойцов замерла напротив меня дожидаясь отмашки наставника.

– Бой! – разнеслось над площадкой, и я резко пошел на сближение.

Мой единственный шанс был в том, чтобы первому навязать ближний бой и не дать себя окружить. Учитывая, что физически я был сильнее и быстрее любого из моих противников, моей задачей и планом на бой были схватки один на один или хотя бы один на два.

Так что первого противника я угостил ударом в колено. Учитывая, что на мне были тяжелые берцы, а пинал я основанием стопы с доворотом на пятку, ощущения наверняка были непередаваемы. Так что на время один противник минус.

Я почти успел восстановить равновесие после пинка, как в меня врезался второй стражник, пытаясь повалить меня на землю.

Игнорировать тушку противника, что обхватив меня своими лапищами толкает к земле я не мог. Поэтому делая шаг назад в попытке восстановить равновесие, я одновременно с этим поднырнул под него и провел классический бросок через плечо. Дзит, а это был именно он, от удара об землю хекнул, но хватки не выпустил, так что у меня оставалось всего полсекунды, чтобы освободится и встретить оставшуюся парочку.

Если бы я начал его бить пытаясь оглушить, то вряд ли преуспел, а значит у меня оставался единственный выход. Так что обхватывая сомкнувшуюся на моей одежде руку, я выхожу через мизинец на болевой, практически без зазрения совести ломая его. Человеческая рука устроена так, что именно мизинец является самым слабым и уязвимым местом во время сжатия кулака. Главное в этом приеме – правильная фиксация руки и резкое движение наружу ладони. Дзит рыкнул от боли, но захват ослабил, чем я и воспользовался, резким движением поднимаясь на ноги. Чтобы встретить на блок прямой удар ноги от следующего противника. Учитывая, что лежащий на земле Дзит моментально ухватился здоровой рукой за мою ногу, ограничивая мою мобильность, то я снова пошатнулся, шипя от боли в отбитом предплечье. Все же обувь стражников пускай не была выполнена из твердой, рифленой резины как у берц, но тоже была достаточно увесистой, а конкретно у лупившего меня Миира, ещё и оббита металлическими набойками. Не пытаясь разорвать дистанцию, что было бы естественным желанием, я наоборот делаю движение навстречу противнику, за то время пока он возвращал ногу на исходную позицию, я успел наклонится к нему и отбитой левой рукой подбиваю ему блок, заставляя на мгновение открыться, чтобы пробить правой по горлу. Миир банально не успевал и мой удар прошелся точно по цели. Хотя это было достаточно просто, ведь я не какой-либо шаолинский монах или крутой спецназовец, а значит никаких ударов щепотью пальцами или сжатым кулаком. Только расслабленная ладонь, где точкой удара служит угол перехода большого пальца в указательный. Эдакая рогатина или двузубая вилка, которую я впечатываю в горло противника на пару сантиметров выше ключицы. Таким ударом в отличие от вышеупомянутых намного сложнее промазать и даже если противник дернет головой пытаясь прикрыть уязвимое место, легко перевести в удушающий. Нужно всего лишь достаточно сильно сжать пальцы, как под большим и указательным удобно ложится нижняя часть гортани с переходом в более чувствительную трахею. Остается только чуть сжать пальцы и…

Едва слышный хруст ломающихся дыхательных хрящей показался мне музыкой для ушей, которой увы, мне было не суждено в полной мере насладится, так как мне в бок, аккурат в область печени прилетел удар от оставшегося на ногах стражника. Пришлось снова уходить в перекат, морщась от чувства трения сломанных ребер. Вот сволочь, да я тебя…

Бах!

Чего?

На звук пистолетного выстрела я с оставшимся на ногах Казмиром повернулись практически одновременно.

Чуть в стороне от нашей схватке стояла Мия, крепко сжимающая Стечкина в руках, а напротив неё с выражением крайнего удивления на лице и держась за живот, заваливался вперед Хройт.

«Охренеть…»

Я резко выпрямился и рванул к пострадавшим. Правда не к Хройту, а задыхающемуся Мииру. Вряд ли пуля задела какие-то жизненно важные органы, а вот сломанная трахея грозит обструкцией дыхательных путей, что абсолютно никому не надо.

Угу. Мужик медленно, но, верно, синел от недостатка кислорода, так что моя помощь ему была как раз кстати. Управившись где-то за минуту, все же филигранное вмешательство намного сложнее грубых методов по типу резкой остановки сердца и прочего, я поспешил к девушке. Судя по всему, она явно была в шоке от произошедшего, так что я не делая резких движений аккуратно отобрал у неё пистолет и быстро дотронулся до лежащего на земле стражника.

Ммм… В принципе ничего страшного. Снова поворачиваюсь к девушке и касанием дополнительно стимулирую её дыхательный центр имитируя действие нашатырного спирта. Резкий вдох и взгляд Мии приобретает осмысленность.

– Аптечку тащи. Быстро! – придаю ей дополнительное ускорение с помощью шлепка по попе. Девушка рванула на край тренировочной площадки, где лежала сумка с некоторыми инструментами, которые мы собирали в Родисе.

– Что-то серьезное? – спокойно поинтересовался Раст подойдя поближе, наблюдая как я переворачиваю на спину пострадавшего.

– С чего ты взял? – хмыкаю в ответ.

– Понятно, – произносит Раст скучающе уворачиваясь от мчащейся на всех парах и не разбирающей дороги девушки.

– Что с ним?! – голос девушки дрожит, а глаза могут легко конкурировать с творчеством японских аниматоров. Хотя такая реакция понятна, ведь пациент лежит пластом и не делает никаких попыток пошевелится. Просто я его вырубил, а точнее организовал общую анестезию чтобы он не вздумал мешать предстоящей операции.

– Дезинфицируйся. Пулю достанешь.

– Дааа…

В воздухе запахло крепким алкоголем, и девушка принялась отмывать руки по самые предплечья, заодно плеснув немного жидкости в отдельную емкость с инструментами – двумя видами ножниц, парочкой условных скальпелей, пинцетом и кусачками. В целом, сам набор вызывал грусть одним своим видом, но увы, ранорасширителей и нормального вида зажимов мы так и не нашли, хоть и приспособили одни из ножниц под это дело. Иголка с ниткой тоже были вполне обычными и не совсем удобными, но что тут поделаешь, приходится работать с чем есть.

– Готовь оперполе.

Девушка молча кивает, она даже чуточку успокоилась, так как вполне уверено орудует кусачками, кромсая звенья кольчуги. Далее пошел черед поддоспешника и наконец-то рана показалась во всей красе.

– Волосы мешают… – пожаловалась Мия.

– Тихо. Сначала достань мусор.

Девушка снова кивает и пинцетом принимается доставать застрявшие частички кольчужных звеньев и поддоспешника непосредственно из раны, а после, быстро его сполоснув ухватила маленький отрез подготовленной заранее стерильной ткани и запихнула в рану, пару раз провернув его.

– Хватит, остальное несущественно. Бери второй пинцет. Пуля на шесть тридцать пять.

Мия кивает и прикусив губу осторожно вводит инструмент в рану.

Я тем временем развлекаюсь тем, что восстанавливаю парочку задетых артерий и усиливаю лимфодренаж в малом тазу. Мия снайперски попала чуть выше лобкового симфиза лишь частично попав по нему, а также задев мочевой пузырь, содержимое которого сейчас стекало в малой таз пострадавшего.

– Есть! – девушка с довольной улыбкой вытащила пинцет из раны с зажатой на кончике пулей.

– Хорошо. Зашивай. Помнишь как?

– Угу. Шей красное к красному, жёлтое к жёлтому, белое к белому – так наверняка будет хорошо! – Нараспев продекламировала Мия.

С первым стежком я начинаю регенерацию мочевого пузыря и симфиза, попутно восстанавливая другие повреждения мягких тканей.

От начала подготовки и до последнего стежка хирургического шва. операция заняла пятнадцать минут, что в принципе было вполне даже неплохим результатом, что я в свою очередь и сообщил девушке.

– Неплохо. Но спать сегодня будешь на полу.

– Почему?! – удовольствие на лице девушки сменилось обидой.

– А потому что будь попадание несколькими сантиметрами ниже и в монастыре бы появилась ещё одна женщина. Я тебе говорил о подлости в бою, а не о жестокости. Извращенка…

Немудренная шутка в тандеме с густо покрасневшей девушкой, осознавшей наконец, какие именно волосы ей мешали во время операции, сделали свое дело и окружающие стражники грянули хохотом сбрасывая витавшее в воздухе напряжение.

– Пулю обязательно нужно вытаскивать? – поинтересовался Раст.

И я понял, что он имеет ввиду.

– Непосредственно в бою – нет. Хотя после эликсира достать её будет ещё сложнее, а учитывая, что свинец сам по себе ядовит, такая пуля со временем будет доставлять сильный дискомфорт.

Раст кивнул, принимая мой ответ. Дело в том, что из первой помощи у бойцов есть один интересный эликсир, который по своему действию подобен абсолютно инертному клейстеру. То есть его можно залить прямиком в рану и он, заполняя поврежденные участки быстро застывает, тем самым ликвидируя не слишком сильное кровотечение, а также препятствует возникновению воспаления в ране. Что является невероятным подспорьем для воинов на передовой. Никаких перевязок и прочего. Ранили? Плесни туда эликсир, и рана условно затянется. Условно, потому что функционал органа или конечности все равно пострадает, в отличие от моего лечения, которое натуральным образом сращивает поврежденные ткани восстанавливая её функции.

– Принял.

– Эммм… Господин Никт? – послышался девичий голосок чуть в стороне от меня.

Я кинул взгляд на замершую неподалеку Алексу. Подруга Мии, замерла в вежливом полупоклоне, что скорей всего был призван продемонстрировать в вырезе платья крепкую, молочно-белую грудь девушки. Судя по шумному сглатыванию со стороны остальных стражников, открывшийся вид успел оценить не я лишь один.

– Слушаю.

– Вы говорили позвать вас, когда у Ниисы отойдут воды…

– О! Отлично. Передай, что я сейчас подойду.

Девушка кивнула и грациозной походкой отправилась прочь.

– Раст, продолжим тренировку потом. Мия, хватай инструменты и лети за мной, нас ждет интересное зрелище.

Коротко кивнув остальным я направился вслед за успевшей скрыться из виду Алексы.

* * *

Дождавшись, когда личная служанка экса спешным шагом покинет тренировочную площадку, часть стражников шумно выдохнула. Раст позволил себе едва слышно хмыкнуть. А когда один из стражников, Лей, произнес: «Ну наконец-то!» так и вовсе кривовато ухмыльнулся. Он, будучи орином, что уже больше десяти лет странствует по земле ирхов, до сих пор не мог понять их предубеждение насчёт ярых, а именно так на его далекой родине называли эксов.

Конечно, он слышал об различных зверствах устраиваемых отдельными представителями этих людей, но переносить предубеждение на абсолютно всех…

– Знаете, порой у меня мурашки от этого Никта. Он иногда как глянет, словно я какой-то бездушный кусок мяса… Мерзкое ощущение.

– Пффф, ты лучше обрати внимание, что он успел сделать с нашей Мией. Бедная девочка, упокой её душу Эринии.

– Он учит её тому, что знает сам. А бесполезных знаний уж точно не бывает. – пожал плечами Раст.

– И как ей поможет умение ковыряться в человеческих внутренностях? – возразил ему Дзит.

– Несколько лет назад, я ходил с отрядом наемников возле Чёрной гряды, – произнес Раст задумчиво, – а потом случился Арвендел.

Сгустившуюся тишину, казалось, можно было резать ножом. Каждый хотя бы раз слышал о самой длинной и кровавой осаде одного из северных городов, но никто даже не предполагал, что их наставник по боевым искусствам был одним из немногих выживших.

– Через три месяца, у нас закончился эликсир. Сами должны понимать, что это означает.

Бойцы переглянулись между собой и опустили глаза.

Раст удовлетворенно кивнул. Запах крови, что казалось въелся в камень городских стен, начал смешиваться с сладковатой вонью гноя. Конечно, с зарождающейся инфекцией боролись всеми способами, что приходили в уставший и надломленный разум защитников. Каленое железо, сажа, пережеванная трава, некоторые даже мочились на рану, искреннее веря что противный запах отгонит злых духов но помогало это слабо. А ведь, казалось бы, то, чему учит Никт свою служанку – элементарные вещи и навыки, а скольких парней он мог спасти там, на склизкой от кишок мостовой, если бы показал, как правильно обрабатывать банальные раны.