Текст книги "Плыть против течения (ЛП)"

Автор книги: Мелинда Салисбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Жиль, послушайте… – сказала я, мы повернули за гостиницей и попали на площадь.

Я не знала, было это из-за его имени, или потому что он уже не сдерживался, но он ударил меня за коленом, и моя нога не выдержала, и я упала.

Все побелело перед глазами от боли, плечо вырывалось. Я закричала высоко и пронзительно от боли.

– Что тут творится? – я услышала мужской голос, давление на запястье пропало, и моя рука бесполезно повисла сбоку, я упала на землю. Тошнота подступала, желудок сжался от боли, и я согнулась, меня тошнило. Из меня вылился чай, и я села на пятки, тяжело дыша.

– Альва, милая, ты в порядке? – спросил нежный голос, его владелица мягко постукивала по моей спине. Я повернулась и увидела Дейрдре Грей, жену одного из работников мельницы. Я кивнула, и она помогла мне встать на ноги. Я скулила, каждое движение задевало вывихнутую руку. Я повернулась к Жилю. Диззи Кэмпбелл стоял рядом с ним, но в этот раз он не выглядел как его подельник. Вместо этого он был готов остановить его, если Жиль попытается дотянуться до меня. Я видела это в его сжатых челюстях и кулаках. Это успокаивало.

– Она арестована, – сказал Жиль, хотя звучал уже не так уверенно.

– Ей шестнадцать, – ответила Дейрдре, сняла свою шаль и укутала ею мои плечи, стараясь не потревожить мою левую руку. – И она не одета.

Я чуть не улыбнулась от этого. Я была рада ее чувству скромности.

Я не могла упустить шанс рассказать и им о существах. Я повысила голос:

– Мне нужно кое-что вам рассказать, – начала я. – Всем. Это про Айлин и Хэтти.

Теперь прибыли все, видимо, они следовали за мной и Жилем по улицам, и толпа окружила нас, а я пыталась собраться с силами. Я искала взглядом Баллантинов и Рейдов, но не видела их.

Я кашлянула и начала:

– Айлин убил не дикий кот, а существо, какое я еще раньше не видела. Их там много, они живут в пещерах в горе. Они выглядят как мы, ходят на двух ногах, у них руки и ноги, но они не такие, как мы. Они монстры, – я подумала о протесте Гэвина и сделала паузу.

Жиль успел встать на ноги и жутко улыбался.

– Слышите? – он шагнул вперед, направил на меня палец, будто проклинал. – Монстры, она говорит. Да, в Ормскауле есть монстры, и их фамилия – Дуглас.

– Она говорит правду, – раздался за толпой голос Мэри Кэмпбелл, и люди расступились, как пшеница на поле.

Мэри Кэмпбелл родила пятерых сыновей друг за другом, и все были крупными. Она была высокой и широкой, могла бы помогать Джиму Баллантину таскать бревна для мельницы, если бы не была женщиной. Она была одного роста с Жилем Стюартом, смотрела на него, скрестив руки.

За ней пришли Мэгги, Гэвин и Рен. Парни тут же прошли ко мне, Дейрдре Грей отошла, чтобы они могли встать по бокам от меня. Жиль следил за сыном, отметил бинты на его шее, а толпа стала шептаться и тыкать друг друга локтями. Мэгги остановилась рядом с Мэри.

– Ты в порядке? – шепнул Рен.

Я кивнула и попыталась игнорировать агонию в руке.

– Что теперь? – сказал Жиль, хотя уже звучал не так уверенно, а ухмылка сменилась настороженным взглядом. – Мэри, я думал, ты была умной женщиной.

– Не начинай. Я сказала, Альва Дуглас говорит правду. В горе чудовища. Я знаю, потому что видела их своими глазами.

Потому Мэри была у Мэгги. О ней говорила Мэгги. Она их видела.

Мэри шагнула к Жилю, бросая ему вызов, и хоть он не стал отходить, я видела, как он сглотнул. Диззи улыбнулся рядом с ним. Наверное, гордился женой.

Мэри и не взглянула на него, сверлила взглядом Жиля.

– Прошлой ночью я сидела у окна. Не могла уснуть после того, что случилось с девочками Логана – как и многие из нас.

Толпа кивала и шепталась.

– Из комнаты в конце дома видно ручей, и я сидела там, чтобы не мешать Диззи. Я увидела то, что приняла за человека. Но это оказался не человек.

– О чем ты? – крикнул кто-то в толпе. Жиль нахмурился, и Мэри продолжила:

– Они были слишком высокие. Белые, как молоко. Как кость. У них были когти вместо когтей, и я видела их даже издалека. И они были голыми, как после рождения, – она сделала паузу, и я поняла, почему. Но удивилась, когда она сказала это. – У них не было половых органов. Там вообще ничего. Я видела двоих у берега, они смотрели на деревню. Вынюхивали, как животные. А потом повернулись и побежали, и они были быстрее всего, что я знаю. Они убежали вверх по горе, – она повернулась ко мне. – И тогда напали на вас?

Моя кожа вспыхнула, когда толпа людей, уже будто забывших обо мне, повернулась ко мне. Я старалась смотреть в глаза многих.

– Они напали на тебя? – сказал мне Жиль.

– Они ее унесли, – ответил Гэван, шагнув вперед. – Я их видел. И Рен. Это они сделали со мной, – он сдвинул бинты на шее. Люди охнули от вида пореза от уха до ключицы, красного на бледной коже. – Они убили Джеймса, – продолжил Гэван. – Забрали Кору с Альвой в их логово. Она помогла Альве сбежать, чтобы предупредить нас. Нам нужно спасти ее. И нужно быть готовыми. Они вернутся.

– А Хэтти? – Коннор Андерсон шагнул вперед, лицо было опухшим, глаза – красными. – Вы видели ее?

Я не могла вынести его отчаяние.

– Она мертва, Коннор, – сказала я. – Мне очень жаль.

Толпа поежилась, будто прошла волна, люди притягивали любимых ближе, словно это могло их уберечь. В конце группы кто-то отошел, видимо, отправились искать Рейдов и Баллантинов.

Жиль задумчиво смотрел на меня. Я почти видела, как работал его мозг, пытаясь понять, где тут выгода для него. И ничего, что он только что узнал, что еще два ребенка погибли, один был в плену, и деревня могла пострадать от неестественных существ, а его сын чуть не умер от серьезной раны. Нет, Жиля тревожила только своя выгода.

– Ты кажешься экспертом, – он поймал мой взгляд. – Что предлагаешь делать?

Умно было все сбросить на меня. Если что-то пойдет не так, виновата буду я.

Но мне было нечего терять.

– Сначала нужно закрыть мельницу.

Жиль лишился дара речи, беззвучно двигал ртом.

– Зачем? – громко спросила Мэгги.

Я нахмурилась. Она знала причину, я уже сказала ей. А потом я поняла. Она дала мне шанс объяснить при всех. Если жители согласятся, Жилю придется сделать это, чтобы не лишиться статуса.

– Их логово под горой у озера, – я сделала паузу. – Мы все знаем, что до землетрясения было два озера, – я ждала, пока они кивнут. – Думаю, те существа жили у подземного озера. А после землетрясения озера объединились, и их пещеры были перекрыты. А теперь мельница забирает слишком много воды, и вход открылся, они могут выходить. Им даже почти не приходится намокать в озере.

– Нам нужно их убить, а не запереть, – сказал Жиль.

– Я подстрелила одного ночью, – сказала я. – Туда, где должно быть сердце. Это должно было его убить, но нет. Мы знаем лишь, что им вредит солнце. Потому они живут в пещерах, потому выходят ночью. Солнце сжигает их.

– Откуда ты это знаешь? – спросила Дейрдре Грей.

– Мы поймали одного, – сказала я. – Гэван, Маррен и я. Установили ловушку и поймали.

Толпа охнула и огляделась.

– Утром чудище стало пеплом. Когда мы коснулись его, оно рассыпалось. И утром, когда я сбегала, одно пыталось схватить меня. Его рука стала гореть на солнце. Они не могут вытерпеть солнце, я уверена.

– Зачем это нам? – спросил Жиль.

– Их можно убить. Хотя бы одним способом.

– Должен быть другой способ, – сказал Джим Баллантин, его жена была за ним. Пришли Рейды и Логаны. Они встали рядом с Коннором, отделенные от остальных своей потерей.

– Возможно, – не спорила я.

– Можно поймать другого, – сказал он толпе. – Спрячем женщин в амбарах, установим ночью ловушку. Будем держать существо подальше от солнца и выясним, как еще его убить. А потом отправимся в их логово и всех уничтожим.

– И вернем мою Кору.

Миссис Рейд шагнула вперед, потянулась к моим рукам, но остановилась в последний миг и скрестила руки.

– Она жива, да?

– Утром была жива.

Миссис Рейд закрыла глаза.

Жиль пришел в себя.

– Вы же не будете слушаться убийцу?

– Я никого не убивала, – сказала я, Рен и Гэван придвинулись ближе.

– Ты – дочь своего отца. Будущая наомфуил. Разве не их ролью было общаться с существами из озера? Может, это ты выманивала их, натравляла на нас. Посмотрите на жертв, – он повернулся к толпе, радуясь, что нашел зацепку. – Посмотрите, кто это был. Хэтти Логан, Айлин Андерсон. Они не дружили с тобой, да? Мы все видели, как Альва заняла место Айлин у Шеста.

– Глупости, – начала я, но Жиль заговорил громче:

– Кора Рейд и Джеймс Баллантин пропали – оба друзья Хэтти. Твои враги, – сказал он мне. – И мой сын говорил, что ты им не нравилась, да, Гэван?

Гэван смотрел на отца с отвращением.

– При чем тут это?

– Не нужно ее бояться, сын, – сказал Жиль. – Она не навредит тебе снова.

– Она и до этого мне не вредила, – гневно сказал Жиль, но никто не слушал. Ситуация изменилась, и на меня теперь снова смотрели с недоверием.

Мэгги тоже так подумала, потому что шагнула вперед.

– Есть лишь один способ узнать, врет ли она, да? – сказала Мэгги. – Закроем мельницу, установим ловушку, как говорил Джим. Поймаем одно существо и посмотрим, с чем имеем дело, – она виновато посмотрела на меня. – И будем держать мисс Дуглас подальше от этого.

ДВАДЦАТЬ ДВА

Я смотрела на происходящее на площади, сидя за лучшим столиком в гостинице Рози Тальбо, я и не думала, что побываю в таком месте.

Насколько я видела, ловушка была большой версией варианта Гэвана, он участвовал в процессе, стоял в стороне и советовался с Йеном-кузнецом над быстрым наброском, порой кричал указания, пока мужчины и женщины с нужными умениями собирали ее.

Я смотрела, они сделали перерыв, вытерли руками потные лбы, расслабили плечи, и Рози ходила среди них, раздавала эль для утоления жажды. Я ощупала свое плечо. Боль оставалась, но уже тупая, призрак вывиха, что пронзал болью, когда моя рука свисала плетью, будто не часть меня.

Мэри Кэмпбелл вправила мне плечо, дав большую дозу дешевого виски, и даже это не скрыло боль насильно вставленной на место кости. Я кричала так громко, что существа в горе могли слышать и улыбаться.

Жиль думал, что победил. Если они поймают одно, то это будет не мой успех, я не смогу его разделить. А если не смогут, у них будет козел отпущения. Он думал, что вернулся на трон, объединил Ормскаулу для борьбы с монстрами, в которых не верил. Я видела это по его глазам, но не мог принять услышанное.

Он был снаружи с остальными. Повернулся к окну и поднял кружку эля, словно пил в мою честь, и я глядела на него. Он думал, что я тут давала ему преимущество, но я знала, что мы были на равных. Он меня запер, но я закрыла мельницу.

Если так смотреть, то я даже опередила его.

Было зловеще в деревне без гула мельницы на фоне. Не было грохота лезвий, режущих дерево, не было скрипа и стона колеса, черпающего воду, и вода не тратилась. Он работал, друзья окружали его, но что-то было не так. Отчасти дело было в том, что он был снаружи, солнце светило на его шею, и он был на свежем воздухе, а не в темной вонючей мельнице. Но в основном дело было в тишине.

Дверь кухни открылась, и я повернулась.

– Я сделала тебе чай, – Мэгги назначили приглядывать за мной, чтобы я не вмешалась. Она принесла поднос.

Я посмотрела на часы над стойкой. Пять. Закат был близко. Я встала и забрала у нее поднос, не слушая ее протесты, опустила его на стол, стараясь не тревожить левую руку.

– Кого-то послали искать Кору? – спросила я.

– Было решено, что важнее – поймать существо, – сказала виновато Мэгги.

– И ей придется провести еще ночь там, в темноте и одной, – горько ответила я. – Я обещала ей, что ее вытащат.

– Никто не хотел идти туда, не зная, с чем они столкнутся, – ответила Мэгги. – Даже ее браться согласились, что лучше выждать до рассвета. Кора крепкая. Верь в нее.

– Не важно, крепкая ли она. Вы не знаете, какие они.

– Да, но если ловушка сработает, мы узнаем. Поешь. Впереди долгая ночь.

Она собрала неплохой ужин: холодная курица и ветчина, хлеб и масло, немного вареных яиц и кусок сыра, а еще ломоть мясного пирога, корочка рассыпалась от сока лука. И я ужасно проголодалась. Меня не нужно было уговаривать.

Я быстро разобралась с едой, поглощала все, пока на тарелке не остались крошки, а мой живот не стал полным. Я отряхнула блузку и юбки, которые мне одолжили вместо ночной рубашки Мэгги. Я смотрела на работу снаружи все это время.

– А что будет наживкой? – спросила я.

Я пыталась понять. Наша ловушка сработала, потому что была скрытой, но войти могло лишь одно существо, и нам нужно было следить, чтобы вовремя ее закрыть. Конечно, мы не думали, что они повторят за нами и смогут научиться открывать ловушку. Гэван точно им это поведал.

Эта ловушка была на виду. Я не могла представить, что существо придет одно, и что оно полезет в ловушку, и как мы не позволим остальным спасти его, и как помешаем тому существу сбежать до рассвета? Что делать, если наживкой будет человек? Оставить на всю ночь с существом, желающим его съесть? Я налила чай, разум кипел.

«Может, они используют меня», – мрачно подумала я.

Движение снаружи привлекло мой взгляд, и я увидела, как Жиль шагал к гостинице, нахально улыбаясь.

Он хотел использовать меня? Я прикрыла тревогу раздражением.

– Ох, что еще ему нужно?

– Альва, слушай, – поспешила сказать Мэгги. Я посмотрела на нее, желудок сжался. – Он идет за тобой. Ты переночуешь у Жиля.

Я выронила чашку, и она разбилась.

– Нет, – я встала и стала озираться в поисках другого выхода из гостиницы.

Мэгги протянула руку, чтобы успокоить меня.

– Он тебя не тронет.

– Я лучше буду наживкой в той клетке. Вы знаете, что он пытался со мной сделать. Я говорила.

– Альва, прошу, успокойся. Другие… не хотят тебя в одном доме с ними. Жиль может на них влиять, Альва, ты это знаешь. И Лахлан в тюрьме за то, что сделал с твоей мамой. Это одна ночь, и он не станет ничего делать. Обещаю. Он знает, что я ему не позволю скрыть это.

Мэгги не успела ничего добавить, Жиль открыл дверь гостиницы и прошел к нам.

– О, милая, – сказал он с фальшивой тревогой. – Какое лицо. Ты ей сказала? Идем, мисс Дуглас.

– Должно быть еще место, – сказала я отчаянно Мэгги. – Какое угодно. Может, у вас?

– Никто тебя не примет, – сказал Жиль. – Ты идешь со мной. Если не хочешь в тюрьму.

– Уж лучше камера, – сказала я.

Жиль широко и неприятно улыбнулся.

– Так тому и быть.

Новая волна ужаса ударила по мне, когда я поняла, что проведу ночь с отцом.

* * *

До тюрьмы можно было пройти напрямую через площадь, но я уговорила Мэгги провести меня вокруг деревни. Я не дала бы Жиль и жителям глазеть, как я иду туда. Я не хотела видеть жалость в глазах Гэвана. Или Рена. Достоинства у меня почти не осталось, но я хотела защитить тот кусочек.

Несправедливость обжигала меня, оставила черную дыру в груди, но я держала язык за зубами, хотя хотела кричать. Не было смысла кричать на Мэгги. Она была на моей стороне, а союзников у меня было мало. И я послушно шла рядом с ней, словно мы просто гуляли после ужина.

Небо темнело, подернулось облаками, мы повернули к переулку, ведущему к тюрьме – высокому узкому зданию на конце площади напротив дома Жиля. К счастью, дверь была на другой стороне, и никто не видел, как мы подошли.

– Я хочу камеру с видом на площадь, – сказала я Мэгги, открывшей дверь для меня. – Я хочу видеть, что произойдет.

– Не вижу повода отказать, – она мягко подтолкнула меня.

Ангус Митчелл, худой мужчина с лицом как у хорька, светло-рыжими волосами и бледной, почти как у тех существ, кожей, был сегодня на страже. Тут не было постоянного работника, люди менялись через день или два. Когда нужна была замена, Жиль отправлял кого-то с мельницы. Наступила очередь Ангуса. Он встал, потянулся к моей руке, и я отпрянула.

– Она – не пленница, Ангус, – предупредила Мэгги. – Я отведу ее в комнату.

Он фыркнул, я посмотрела в его водянистые голубые глаза, и минуту мы были просто людьми, удивленными поведением Мэгги, словно она привела меня в гостиницу. А потом его лицо опустело, и он похлопал по связке ключей на тощем поясе.

– Я пойду с вами и запру ее. Приказ мистера Стюарта.

Мэгги фыркнула.

– Ее не нужно запирать. Она выбрала поход сюда по своей воле.

– Мистер Стюарт, – подчеркнул он, – сказал, что ее нужно запереть, чтобы она не попыталась вызволить отца.

– Я и не собиралась, – сказала я, но он не слушал.

Ангус указал на лестницу.

– Наверх, миссис Уилсон.

Я пошла за Мэгги на второй этаж, миновала закрытую дверь на первом этаже. Наверное, там держали моего отца, и я была рада, что мне достался другой этаж. Тут будет плохо и без его близости.

Наверху Мэгги толкнула дверь, которая не была заперта. Там было четыре камеры, две выходили на площадь, две на улицу за тюрьмой.

– Она хочет с видом на площадь, – сказала Мэгги, и Ангус рассмеялся.

– Вот как? – ответил он. Мэгги смерила его ледяным взглядом. – Первая слева, – буркнул он, и я пошла за Мэгги туда.

Хорошо. Одной проблемой было меньше. Теперь я могла ощутить ужас из-за того, где проведу ночь. Может, стоило выбрать дом Жиля…

Камера была маленькой, вдвое шире моей кровати дома, ненамного длиннее. Одно окно, без стекла, но с решеткой, было высоко в дальней стене. Никакой роскоши не было, просто деревянная койка, тонкая подушка и одеяло, а еще металлическое ведро.

– Мне использовать это? – я указала туда.

– Боже, Ангус, она же ребенок. Она не пленница, – сказала Мэгги.

– Я просто следую приказам, миссис Уилсон. Мистер Стюарт ничего не говорил о роскоши или особых условиях. Только что вы приведете девочку, и ее нужно запереть в камере на ночь.

Мэгги сомневалась, смотрела то на меня, то на мрачную камеру.

– Мы можем сказать Жилю, что ты передумала, – сказала она.

Я вдохнула, взяла себя в руки. Я выжила семь лет в тени убийцы, выжила в логове чудищ, пережила их пещеры, так что могла вытерпеть одну ночь в камере. Это место даже было милым, по сравнению с теми ужасами. И это было лучше крыши Жиля.

– Нет, все хорошо, – сказала я Мэгги, голос стал выше обычного, но не дрожал. – Но если мне потребуется в туалет, я бы хотела, чтобы мистер Митчелл отвел меня в нормальный.

– Не обещаю, что услышу тебя внизу с закрытыми дверями.

– Услышите, – глаза Мэгги пылали. – Еще как услышите. И я возьму запасные ключи, спасибо.

– Мистер Стюарт сказал…

– Мистер Стюарт сказал достаточно, – рявкнула Мэгги.

Она протянула руку, и мы обе смотрели, как Ангус снял связку ключей с пояса и в мрачной тишине отдал ей.

– Тебе нужна свеча или что-то еще? – Мэгги повернулась ко мне.

Я покачала головой. В стене уже была ниша с горящими длинными свечами, и луна озарит камеру. И я боялась быть со свечой в месте, откуда не могла сбежать. А если она перевернется, и все загорится? Я поежилась.

– Воды и еды? Бумагу и ручку? Может, книгу?

– Нет, спасибо. Я в порядке, – я не собиралась есть ничего, чтобы не ускорить поход к ведру. И я боялась брать себе даже мелкую роскошь, чтобы не ощутить, будто я тут на постоянной основе. Сердце сжалось от мысли, и я заставила себя успокоиться.

– Ладно, – сказала Мэгги.

Я прошла в камеру, запрыгнула на кровать, чтобы выглянуть в окно. Мне было видно площадь, установленную и готовую клетку, людей вокруг, хотя быстро темнело. Я смогу смотреть, но не вмешаться.

Я спустилась и прошла к двери. Я закрыла ее сама, игнорируя то, как меня мутило, когда железная дверь звякнула о прутья. Было важно закрыться самой, а не дать сделать это другим. Я встретилась взглядом с карими глазами Мэгги, попыталась храбро улыбнуться. Но мы не поверили друг другу.

– Я вернусь на рассвете, – пообещала Мэгги. – Всего несколько часов, если подумать.

Я кивнула, не доверяя языку.

– Тебе точно ничего больше не нужно?

Еще кивок.

– Хорошо. – Мэгги вставила ключ в замок и повернула его.

Замок был хорошо смазан, закрылся легко и с решительным звоном.

Мэгги смотрела на меня сквозь прутья, женщина с железным сердцем, и я решила, что если ничто не выйдет из этого ужаса, она хотя бы была на моей стороне. Поддержка такой женщины, как Мэгги Уилсон, была большим плюсом. Я выпрямилась и улыбнулась ей лучше.

Она ответила тем же, похлопала меня по руке, сжав прутья, а потом ушла. Она не оглянулась.

И я услышала, как закрылся замок на двери у лестницы. Желудок сжался.

Первый замок я могла выдержать. Я закрыла дверь и ожидала, что ее запрут. Но второй сломал меня, он ощущался финальным. И спокойствие, которое я собирала, рассеялось, ужас занял его место.

Грудь вдруг заболела, легкие не вбирали в себя достаточно воздуха. Я согнулась, теребя пуговицы одолженной блузки, давящей на шею. Сердце колотилось так, что могло пострадать во мне, и я видела только замок, замок, замок.

– Дыши, Альва, – приказал мне мягко знакомый голос, пробивая панику, чтобы я могла вдохнуть. Я дышала и дышала, упав на колени, прижавшись лбом к холодному полу, втягивала воздух, и мышцы медленно расслаблялись, получая кислород. Боль в плече вернулась, оно было напряжено от моей позы, но зато я могла на это отвлечься.

Я медленно пришла в себя.

– Ты в порядке? – голос был знакомым, а слова – нет.

Нет, нет, нет.

– Альва? – сказал мой отец из соседней камеры.

ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Я не ответила, села на пятки и прислонилась головой к койке.

– Альва? – повторил отец, и это был призрак раздраженного вопля мужчины, не получившего вовремя ответ от его дочери-подростка. Это утешало бы, если бы мы не были заперты в соседних камерах из-за мужчины, который ненавидел нас обоих.

– Я тебя слышала. Я в порядке.

– Что ты тут делаешь? Почему тебя привела Мэгги Уилсон?

– Я не буду с тобой говорить.

Он притих, а я закрыла глаза.

Хоть я не могла признаться даже себе, мне стало лучше с ним рядом. Не потому, что он был моим отцом, а потому что я не была одна. Отец был в такой же ситуации, как я. Твердая кровать, тонкое одеяло. Подушка, от которой воняло чьим-то потом. Ведро у него точно было грязнее моего. Но я буду завтра на свободе.

Это меня утешило, и я забралась на кровать и посмотрела в окошко, сжав прутья пальцами. Луна еще не взошла, все было темным и в тенях, хотя я видела, что некоторые люди еще были снаружи, и их озаряли окна, что выходили на площадь. Казалось, все лампы в доме Жиля горели, и я видела, как обитатели дома делали так же, как и я, – глядели на клетку.

– Ты им сказала. Про оланфуилов?

Его голос звучал иначе, он прошел к своему окну.

– Так они называются? – спросила я. – Оланфуилы? – я поняла, что название было похоже на наомфуил.

– Это означает «кровосос» на старом языке, – ответил он на мой не высказанный вопрос.

– Я думала, наомфуил означало «священный святой»? – сказала я. – «Фуил» в обоих словах, что это значит?

– Кровавый. Не священный. Слова схожие и перепутались со временем.

Кровавый святой. Это было жутко.

– Почему ты никому не сказал о них? – прошептала я. – Почему не рассказал мне?

Молчание затянулось, напоминало бечевку между нами.

– Альва, у меня были причины, – наконец, сказал он.

– Что? – слово вылетело раньше, чем я сдержалась. – По какой причине можно защищать этих существ? Ты думаешь, что они – боги?

– Я знаю, что они – не боги, – тихо сказал он.

– Тогда почему? – он не ответил, и я продолжила. – Они убили Айлин Андерсон и ее ребенка. И Хэтти Логан с Джеймсом Баллантином. Пока ты молчал, ты этим убивал их, как убил мою маму. И чуть не убил меня.

– О чем ты? – спросил он со страхом в голосе.

– Они забрали меня и Кору Рейд, – сказала я. – В их логово в горе. Бросили нас в нору на потом, приберегли для ужина. Словно в холодильник, будто мы – бекон. Я была для них мясом, папа. И Кора все еще там.

– Альва…

– Не надо, пап, ладно?

– Я пытался уберечь тебя, – мрачно сказал он.

Я не знала, что говорить на это.

Внизу спорили мужчины, их голоса доносились, хотя я могла разобрать редкие слова – одним из них было мое имя. Дверь – темницы, похоже – закрылась, и я услышала знакомый голос и ругательства. Он не использовал бы этот язык, если бы знал, что мой отец его слышал.

– Рен? – позвала я.

– Альва? Это ты? Ты в порядке?

Даже встав на носочки, я не видела его – угол был не тот.

– Я в порядке, – крикнула я.

– Я не могу поверить, что они тебя заперли. Кем себя возомнил Жиль Стюарт?

Лучше было не кричать ответ на это на всю площадь. Я скажу Рену, что это было мое решение, утром.

– Ловушка готова?

– Готова.

– Кто будет наживкой?

– Жиль выбрал мужчин, которые будут тянуть жребий. Один сядет в ловушку, а другие будут ждать в тени с оружием.

– Где будешь ты?

– У Мэгги. У нее моя мама и несколько других. Все, чьи дома не защищены, в центре деревни. Жиль отправил Мэри проверить всех.

Я и не подумала о Лиз Росс или тех, кто жил недалеко от деревни. Жиль поступил умно, хоть я не была рада это признавать. Хотя он не взял этих бедняг в свой дом.

– Погоди… – сказал Рен.

Я ничего не видела, но послышалось шарканье и стук, он пытался залезть на стену и не смог. Я улыбнулась под нос.

Он отошел, и я его увидела, его волосы были серебряными в свете луны, он потирал ноги, глядя вверх.

– Ты в порядке? – спросила я.

Но он смотрел правее меня, глаза его были большими. Ах. Он заметил моего соседа.

– Как видишь, я не одна, – сказала я.

– Мистер Дуглас, – сказал Рен, кивая с уважением.

– Маррен, – буркнул мой отец из соседней камеры.

– Ты против? – сказала я отцу, а потом спросила у Рена. – Он ушел?

Рен покачал головой. Кто-то позвал Рена, и он повернулся, а потом посмотрел на меня.

– Мне нужно идти, но я вернусь утром с Мэгги.

Мое сердце сжалось, но я кивнула.

– Хорошо. Береги себя.

– И ты, – сказал он, снова взглянув на моего отца.

А потом повернулся и побежал к магазину Уилсон.

Я спустилась, шея и ноги болели от напряжения. Холодало, и у меня не было шали, так что я укуталась в одеяло, закашлялась от поднявшейся пыли. А потом устроилась и ждала.

* * *

Я задремала и проснулась от своей дрожи, зубы сильно стучали. Без стекла в окне или ставен ничто не мешало холодному воздуху попасть в комнату.

– Альва? – позвал папа шепотом.

Я выдохнула.

– Что?

– Подойди к двери. Вытяни руку.

Я замерзла и устала, сил возражать не было, и я потянулась сквозь прутья и нащупала что-то мягкое. Одеяло. Его одеяло.

Я замешкалась.

– Мне это не нужно.

– Я знаю, что ты умеешь лучше врать, – сказал он, улыбка приподняла уголки моего рта в ответ на его тон. Он был раздражен. Но было и кое-что еще. Уважение, наверное.

Я взяла еще одно одеяло. Я укуталась в оба, одно закинула на голову, будто шаль. А потом подобралась к окну и выглянула.

Луна была высоко, но собрались облака, и свет падал участками. Почти все окна уже были темными, только несколько тускло сияли, хотя я не могла угадать время. Было достаточно поздно, чтобы мир уснул. Я видела, что кто-то сидел в клетке, но не могла разобрать, кто, пока он не встал. Я увидела широкую спину. Джим Баллантин. Я смотрела, как он разминал ногу, потом он сел, укутал плечи одеялом.

А потом встал снова, смотрел вперед, его одеяло беззвучно упало на землю, и я проследила за его взглядом.

Там было три существа посреди улицы, они смотрели на него в клетке. Они словно только появились: в одну секунду их не было, в следующую стояли там, будто так и было всегда.

Облако закрыло луну, и я потеряла их из виду.

Когда свет вернулся, они оказались ближе к клетке, и я лучше их разглядела. Те, что были в центре и ближе к тюрьме были без волос, бледные, как те, кого я видела. Но существо справа было меньше, больше похоже на человека, и кожа была темнее, грудь, спина и ноги до лодыжек были покрыты шерстью. Существо, похоже, было из юных, его взяли на охоту. Звери так делали, брали юных и учили их убивать.

Они хотели научить его тому, чему научились прошлой ночью. Как открыть клетку.

Я смотрела, как они толкнули младшего вперед, и он пошел не так грациозно, как взрослые, к остолбеневшему Джиму. Он потянулся к существу, и я с ужасом увидела, как он поманил его в клетку. Что он делал?

Я отвлеклась на движение на улицах по краям. А потом показалось, что у мира пропало дно, и я полетела вниз.

К площади шло все больше существ, больше, чем я считала возможным. Я думала, судя по увиденному, что их было пять-шесть, небольшая семья. Но их было хотя бы вдвое больше, и они тихо шли к Джиму в ловушке, некоторые по улицам, другие по крышам, двигаясь, как большие белые пауки.

– Видишь? – шепнул мой отец. У меня не хватило дыхания ответить.

Я застыла, когда двое взрослых, приведших юного, повернулись к нам, головы одновременно склонились на бок, их глаза искали нас.

– Они нас слышат, – прошептала я.

От моего шепота их губы раздвинулись в беззвучном оскале одновременно, и на мне выступил холодный пот, сердце забилось быстрее от древнего инстинкта.

Одно из существ издало ненавистное щелканье, и оно разнеслось эхом по площади. Другие застыли, и все повернулись к окну, из которого я смотрела.

Облака вернулись, и я выругалась, прижалась щеками к прутьям, желая увидеть, что они сделают, смотрели ли они и дальше на меня.

– Альва, назад, – рявкнул отец, и я по привычке, выработанной за годы, тут же сделала это.

Это спасло мне жизнь.

У моего окна был монстр.

Он забрался на второй этаж или спрыгнул с крыши, держался за карниз окна, чтобы не упасть. Он смотрел на меня, бледное лицо отделяла от меня решетка, а потом его холодные пальцы сжали металл там, где до этого были мои.

Черные глаза смотрели на меня.

– Альва, ты в порядке? – позвал отец, голос был сдавленным от паники.

– Я в порядке, – отозвалась я.

Существо улыбнулось, словно понимало меня. Оно медленно покачало головой.

«Нет, не в порядке», – будто говорило оно.

Я слышала крики снаружи, выстрелы, жители поняли, что нападение началось. Существо вздрогнуло, обернулось, и я заметила темное круглое пятно на его груди. Потому оно забралось сюда. Я попала по нему. Прошлой ночью в своем доме я всадила пулю туда, где должно было находиться его сердце.

Я говорила себе, что ошибалась, что это не могло быть то же существо. Шрам выглядел старым, так что было совпадением, что рана была на том же месте. Но я знала костями, что это то же существо. Они были быстрее нас и сильнее, а еще быстро исцелялись.

И оно помнило меня.

Рассвет – настоящая безопасность – был, казалось, очень далеко.

– Скажи, что оно делает, – крикнул отец.

– Ничего. Просто смотрит. Я… подстрелила его. Прошлой ночью. Похоже, оно меня помнит.

От моего голоса оно тихо цокнуло. Я подняла ладонь к груди и коснулась того места, где у него была рана.

Оно открыло рот, и я увидела, как удлиняются клыки. Я знала, что была права. Это было то же существо, и оно узнало меня. И хотело отомстить.

Оно дернуло за прутья, но не сильно, а потом, сжимая их руками, отклонилось, пытаясь вырвать прутья из стены. Я не знала, хватит ли ему сил на это, но не хотела выяснять. Я бросила ведро, оно ударилось об прутья, зазвенело как колокол, как металлический гонг.