Текст книги "За секунду до... (СИ)"
Автор книги: Мелина Боярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Зарычав в ответ, Трой поднялся. Швырнул мне одежду. Сам натянул только брюки.
– Она моя!
Мой защитник закрыл меня собой.
Все время, пока я одевалась, чувствовала на себе прожигающий и липкий взгляд Черепа.
– Тебе известны наши законы, – процедил он, – как только остальные узнают о девчонке, каждый потребует свою долю развлечений.
– Нет! – рявкнул Трой, – я не собираюсь делить Ди ни с кем.
– Тогда придется сражаться.
– Так тому и быть.
– Я могу сохранить твой секрет, если…
– Я сказал нет, – оборвал Трой, – хочешь драться? Давай!
– Почему нет? Люблю хорошую драку. Особенно, если в конце ожидает такая награда. Ди, детка, я поимею тебя сегодня. Ты будешь кричать от удовольствия, пока труп этого выскочки не остынет.
– Мы еще посмотрим, кто кого поимеет, – зло ответил Трой.
Мужчины сближались медленно, как хищники. Уверенные в своей силе. Непогрешимые в своей победе.
– Трой, – самодовольно хмыкнул Череп, – забыл предупредить, я всегда добиваюсь того, чего хочу. А еще, никогда не вступаю в бой, если не уверен в победе.
В подтверждение его слов из укрытия вышли двое. Их я видела мельком еще в пещере.
– Макс, держи девчонку! Разогрей ее для меня. Шрам, осторожней. У проходимца крепкий удар левой.
Не успела я пикнуть, как меня повалили на землю. Макс не был высоким или здоровым. Маленького роста, жилистый. Его руки, словно тиски, сдавили тело. Извиваясь, как змея, я пыталась освободиться от ненавистных объятий. Один раз удалось засветить Максу в пах. Скрючившись от боли, мужчина только усилил хватку.
От хлесткого удара потемнело в глазах. На минуту или две потеряла сознание. Этого хватило, чтобы с меня содрали одежду.
Макс завел мои руки за голову, перевязал поясом и крепко стянул. Один конец ремня он перекинул через сук ближайшего дерева и закрепил там, вынудив меня встать на колени.
Шершавые ладони жадно терзали мое тело, вызывая волну дрожи и омерзения. Я всхлипнула, когда Макс резким движением вошел в меня. Тотчас раздался гневный рев Троя, рванувшего ко мне. Боковым зрением я видела, что он дрался как лев. Отчаянно. Жестко. Но явно проигрывал противнику.
Для меня же мир сузился до ритмичных толчков, саднящей боли в коленях, расцарапанных ветками, и прыгающими перед глазами стволами деревьев.
Хриплый стон Троя и торжествующий вопль победителя прозвучали как приговор.
– Я же говорил, что поимею тебя, Ди, – мерзко протянул Череп, приблизившись ко мне. Он отстранил уже обмякшего Макса. – Хватит, наигрался. Теперь моя очередь. Проследи, чтобы наш друг увидел все подробности того, что я сделаю с его подружкой. Шрам, познакомь своего дружка с маленьким ротиком нашей игрушки. Да, детка, – осипшим от возбуждения голосом прошептал мужчина, – надумаешь глупить, Трой умрет. А у нас каждый человек на счету. Так что будь паинькой.
Пока Череп говорил, он успел стянуть штаны и пристроиться к моим ягодицам. Затем, сорвав с моих губ сдавленный стон, он вошел внутрь, заполнив все внутреннее пространство.
Я понимала, что умолять бесполезно. Этим ублюдкам только этого и надо. Сквозь стиснутые зубы срывались всхлипы. Движения Черепа причиняли боль. Я вскрикивала, когда он входил в меня до упора. А тут еще Шрам с внешностью портового грузчика и такими же манерами стиснул челюсть, заставляя разомкнуться зубы. Толстый с сизыми прожилками член, пахнущий мочой, проник в рот. Меня чуть не вырвало. Зажав мое лицо между своими лапищами, Шрам двигал бедрами, стараясь запихнуть свое хозяйство как можно глубже.
Череп как раз содрогнулся от накатившего оргазма. По бедрам потекла теплая вязкая жидкость. Этим тварям было плевать на последствия.
Я думала, что, кончив, Череп оставит меня в покое. Но передышки мне не дали. Еще находясь во мне, член снова стал наливаться силой.
Чертов ублюдок!
Размазав сперму по промежности, он на мгновение вышел, чтобы тут же найти другой путь. Я взвыла. И чуть не захлебнулась от излившегося семени Шрама. Он дышал так, словно пробежал стометровку. Мужчина подался назад. Облокотился о ствол дерева, к которому я была привязана, и лениво смотрел, как я двигаюсь, вскрикивая и прогибаясь под напором Черепа.
Это когда-нибудь закончится?
С ужасом обнаружила, как у Шрама опять пробуждается желание. Он отвязал ремень от дерева и перекинул мои руки себе за голову. Теперь я оказалась прижата к мужчине всем телом. Под тяжелым напором Черепа я впечатывалась в стальные мышцы Шрама, ощущая, как твердеет его член, трущийся об мой живот. Шрам лег на землю, увлекая за собой меня и Черепа. Оказавшись между двумя мужскими телами, я даже вздохнуть не могла свободно.
Захватив своими ручищами мои бедра, Шрам насадил меня на свой член. Теперь они оба были во мне. Двигаясь каждый в своем темпе и терзая мое несчастное тело.
Наконец, Череп задрожал, изгибаясь и рыча от накатившего удовольствия. Если я думала, что эта тварь удовлетворила свои потребности, то сильно ошибалась. На смену Черепу вернулся Макс. Одно радовало, в размерах он значительно уступал своему главарю. Его член почти не ощущался.
Череп же отошел на минуту в кусты, чтобы отлить и снова вернулся в бой. Его ствол, наспех вытертый моей же курткой, был бесцеремонно направлен мне в рот. Каждое движение вызывало рвотный спазм, стоило головке коснутся гортани.
По довольному рычанию и стонам, я понимала, что уроды упиваются происходящим.
Череп, запрокинув мою голову, скользил членом по щекам, глазам, носу. Иногда надавливал пальцами на горло, чтобы я шире открывала рот. А в это время Макс и Шрам одновременно трахали меня.
Казалось, что эта пытка будет длиться вечность. Внизу все превратилось в сплошной комок боли, будто меня резали ножом по живому. Не осталось ни единого уголка тела, где бы не побывали чужие похотливые руки и губы. Все внутри заходилось безумным криком, который так ни разу не сорвался с истерзанных губ. Зависший на самой высокой ноте, он выжигал меня. Каждый миг во власти ублюдков вырубцовывался на кровоточащем сердце, рождая дикую, невероятную по своей силе ненависть.
Сквозь залитые слезами ресницы я смотрела на лица тех, кто творил все это со мной. И чем больше удовольствия и похоти я видела в глазах своих мучителей, тем отчетливее представляла, какова будет моя месть. А в том, что она свершится, была абсолютно уверена. Зверь, которого я прежде не знала, овладевал моим разумом, подчиняя своей власти.
Когда кто-то полоснул Черепа ножом по шее, я не удивилась. Спасение пришло слишком поздно. Я уже никогда не стану прежней. Обмякшего сзади Макса отшвырнуло в сторону. А в бок Шраму вонзился острый кинжал.
Меня бережно сняли с раненого мужчины и отнесли в сторону. На плечи легла куртка. Мое лицо было в крови Черепа. Капли стекали по ресницам, создавая кровавую пелену вокруг.
Я равнодушно посмотрела на Седого. Он вытирал мое лицо, что-то говорил. В его взгляде было столько боли, сочувствия.
Ты опоздал! – промелькнуло в мыслях.
Неподалеку кто-то жалобно застонал. Машинально повернувшись на звук, увидела лежащего на боку Макса. Под ним расплывалось кровавое пятно.
Вытащив нож из рук Седого, я медленно поднялась и направилась к нему. Он же был первым.
– Трой ранен. Помоги ему, – услышала я собственный глухой голос, – уведи его отсюда. Я здесь еще не закончила…
Подчинившись моей просьбе, Седой направился к Трою. Когда на поляне осталась только я и мои насильники, не смогла сдержать нервный смешок:
– Повеселимся, мальчики?
Спустя долгий час я покинула поляну. Меня встретил Седой. Он же проводил к остальным беглецам. Лагерь был разбит неподалеку. Возможно, закричи я, помощь пришла бы быстро. Но откуда я могла знать.
Трой спал. Его рана на груди обработана. Благодаря церну, у него была возможность выкарабкаться. Седой устроил меня неподалеку от тлеющего костра, а сам о чем-то переговаривался с двумя незнакомцами. Чуть позже вернулись из караула еще трое. Одного из них видела в лагере. Мужчины поздоровались и сели напротив. Во взглядах некоторых из них читалось уважение.
Еще бы! Крики Макса и Шрама были слышны на всю округу. Жаль, Череп умер быстрее, чем я смогла заставить его страдать.
Седой подбросил пару поленьев в костер. На перекладину, перекинутую через поставленные крест-накрест палки, подвесил походный котелок. Подождал, пока закипит вода, и кинул в нее какой-то спрессованный брикет. Воздух наполнился волнующим ароматом, на который мой желудок отреагировал довольно бурно. Но сначала дело.
Неприятно было забирать что-то у жертв. Однако живым нужно больше. Шмотки, снятые с насильников, кинула Седому.
– Посмотри. Может, что-то пригодится.
Мужчина покачал головой, но тем не менее, поднял тряпки, завязанные в рубашку Черепа. Внимательно рассмотрев обновки, раздал их тем, кому они были нужны.
– И еще, – я снова кинула Седому мешочек. На этот раз размером с ладонь, – здесь церн. Думаю, справедливо будет разделить на всех.
И вновь молчаливое одобрение в глазах окружающих. При мне разговор у мужчин не клеился.
Странно. Это я должна чувствовать себя не в своей тарелке, а не они. Впрочем, изрядная доля церна притупила не только боль, но и чувства.
Я старалась не думать о том, что случилось. Или о том, что сделала с ублюдками. Возможно, позже придет осознание вины или раскаяние. Но не сейчас. В данный момент я лишь сожалела о том, что твари продержались так мало. Их веселье длилось гораздо дольше.
Поужинав, мы стали собираться в путь. Оставаться было опасно. Для Троя соорудили носилки из веток. Выдвинулись из лагеря, как только сгустились сумерки. Насколько я поняла, нам нужно было миновать лес, затем обогнуть бараки крокенов и выйти к озеру. Следующий день предстояло отлежаться в каком-нибудь укромном месте. И, по возможности, тихо. Неподалеку от озера располагалось поместье демона, охраняемое дхаргами.
Первая часть пути прошла практически без приключений. Если не брать в расчет пару куургов, решивших поживиться доступным мясом. Но Седой с парнями живо утихомирили зверушек. Вдобавок, мясо самих куургов, напоминающих дикую смесь земного волка с насекомым, вполне годилось в пищу. Наспех разделав туши, мы прихватили с собой лишь наиболее аппетитные части.
Лагерь крокенов также миновали спокойно. Гоблины были глуховаты и ночью в лес не совались. А цедарки (обезьяноподобные собаки), не удалялись от построек, повинуясь приказам хозяев.
Погони за нами не было. Шансы выжить за пределами шахты или лагеря ничтожно малы. Нас уже, наверняка, списали, посчитав погибшими.
Солнце только окрасило края деревьев красноватым цветом, когда мы вышли к озеру. Седой с двумя помощниками стал обустраивать место нашей дневной лежки. В густой поросли молоденьких деревьев они прорубили узкий проход. В центре пролеска расчистили поляну, достаточную, чтобы поместились восемь человек. Срезанные деревца использовали как настил. Что осталось, пошло на маскировку прохода и тех мест в поросли, через которые нас можно было обнаружить. Трех человек послали осмотреться. Еще одному досталась готовка. Мне, как ни странно, работы не поручили.
Что же, Седому, временно взявшему на себя роль старшего, виднее.
Решив использовать оставшееся до рассвета время, направилась к озеру. Я чувствовала себя жутко грязной. И не потому, что не мылась три дня. Засохшие на теле кровь и сперма постоянно напоминали о недавних событиях.
Предупредив Седого, я пробралась к воде. Место, которое выбрала для купания, казалось идеальным: пологий спуск, камыши, закрывающие от случайных взглядов, песок. Первым делом прополоскала одежду. В ледяной воде стыли пальцы. Но выбирать не приходилось. За то время, пока сама буду мыться, она хоть немного обсохнет. Затем настал мой черед. Я едва сдержала крик, с разбегу окунувшись в озеро. Немного согрелась лишь когда стала тереть кожу песком.
Саднили раны. Вскрывались едва затянувшиеся порезы, окрашивая воду красным. Но я не обращала внимания. Церн, который принимала сразу, как начинала возвращаться чувствительность, делал свое дело.
Банные процедуры внесли капельку удовольствия в мое существование. Я позволила себе понежиться в лучах восходящего солнца, пока обсыхала на берегу. Возвращаться не хотелось. Здесь не чувствовалась опасность, хотя я и догадывалась, что за мной следят.
Скорее всего, кто-нибудь из тех, кого Седой отправил в дозор. Плевать. Пусть смотрят. Лишь бы не трогали.
– Эй, – раздалось из кустов, – пора возвращаться.
Точно. Я оказалась права. Это Левый, один из трех дозорных.
– Передай Седому, скоро буду, – отозвалась я.
– Он меня за тобой послал. Я тут подожду. Ну, пока оденешься.
– Можешь не прятаться, – фыркнула в ответ, – все равно знаю, что подглядываешь. Только предупреждаю сразу: сунешься – яйца отрежу!
– Да я… Это… В общем…
– Проехали. Я сейчас. Жди.
Едва успела натянуть влажные брюки, как странные звуки справа от нас заставили схватить в охапку вещи и броситься в заросли камыша. Надежно укрытая зеленой порослью, я видела все озеро как на ладони. С той стороны был очень удобный спуск к воде. Песочек. Но место слишком открытое. Реши я искупаться именно там, не успела бы прятаться.
На берегу появились пять существ. Весьма мерзких на вид. Короткие туловища и ноги с вывернутыми как у кузнечиков суставами. Длинные четырехпалые лапы с уродливыми когтями. Непомерно большие головы с широкими челюстями и набором острых коричневых клыков. Вместо носов отверстия над свисающей подобно гусарским усам верхней губой. Четыре глаза. Короткая свалявшаяся комками коричневая шерсть.
Дхарги, – догадалась я. Именно о них рассказывал Седой, – в живую они еще противнее, чем можно представить.
Существа принюхивались, ловя воздух своими колыхающимися губами. Они рыскали по берегу, будто искали кого-то.
А если они меня почуют?
Я даже дышала через раз, опасаясь, что делаю это слишком громко. Стук собственного сердца казался оглушительным. Вся природа вокруг будто замерла, пасуя перед хищными тварями.
Говорят, они легко разрывают жертву в клочья, используя когти и зубы. А главное лакомство – сердце и печень, поедают еще у живого противника. Липкий пот струйками катился по обнаженной спине. Как же я жалела, что не прислушалась к совету и не убралась отсюда до рассвета.
Дхарги разбрелись вдоль берега. Они методично прочесывали местность. Один прошел всего в паре метров от меня. Не думала, что могу еще чего-то бояться. Я ведь столько раз смотрела в лицо смерти. Но сейчас первобытный ужас не дал сделать ни единого вздоха, пока тварь не ушла.
Еще какое-то время я сидела в камышах. Вера в то, что опасность миновала, укоренялась во мне постепенно. А может, я просто отходила от шока.
Седой говорил, что при встрече с дхаргом, есть два варианта развития событий: пустить пулю в лоб сразу или попытаться убежать, а потом все равно пустить пулю. Дхарги, вышедшие на охоту и почуявшие дичь, не прекращают погоню, пока не поймают жертву. Единожды взяв след, будут гнать несчастного, пока тот вконец не обессилит. А итог один – жуткая гибель в когтях монстров. Они предпочитают жрать добычу, пока та еще жива, упиваясь стонами и предсмертными криками.
Убедившись, что ни одного дхарга нет поблизости, я накинула куртку. После чего осторожно выбралась из зарослей, собираясь надеть сапоги. Очень удобные, кстати. Их я позаимствовала у Макса. Размерчик пришелся впору.
Детский смех заставил меня остолбенеть. На берегу озера, где недавно рыскали дхарги, находился ребенок. Девочка лет десяти. Она беззаботно носилась по песку, играя с маленьким зверьком. У животного были длинные ушки, зеленая шерсть и умилительно-смешная мордочка.
Девчушка заливисто смеялась, гоняя животинку по берегу.
Откуда она здесь? Почему одна? Ей же грозит опасность! – осознала я, – дхарги совсем рядом. Неужели ее родители так беспечны?
Тем временем, девочка скинула платье и с разбегу бултыхнулась в воду. Зверек последовал за хозяйкой. Эти двое барахтались у берега, поднимая кучу брызг.
Я с ужасом смотрела по сторонам, ожидая, что вот-вот выскочат дхарги. Но ничего не происходило. Видимо, монстры ушли достаточно далеко. Я могла выдохнуть с облегчением.
Как в этом мире мог выжить ребенок я понимала с трудом. Глядя на играющую девочку, вспомнила и о своем сыне.
Где он сейчас? Вспоминает ли обо мне? Интересно, там, на земле, я умерла? Или считаюсь пропавшей без вести? Хотя нет. Скорее сбежавшей сумасшедшей.
Я ведь не могу находиться одновременно в двух местах. А последнее, что обо мне могло быть известно, что я сбежала из психиатрической клиники.
– Пойдем.
Тяжелая мужская рука легла на плечо.
– Нам повезло, что дхарги нас не учуяли. Второго шанса может не быть.
– Ты прав, – я кивнула Левому, – как думаешь, откуда она здесь? – указала на девочку.
– Здесь неподалеку поместье. Возможно, она живет там.
– Как можно опускать ребенка одного, зная, что округа кишит кровожадными тварями?
– Почему одну? То, что мы никого не видим, не значит, что ребенка не ох…
– Смотри, что там! – перебила я, указывая на мелькнувший в воде острый зубчатый плавник.
– Лучше бы нам не знать. Пойдем! – настоятельно повторил Левый.
Но я уже не слушала голос разума. Все внимание сосредоточилось на твари, которая нарезала круги по воде, подбираясь к ребенку все ближе.
– Оно же сожрет ее! Мы должны предупредить! Помочь!
– Нет. Мы должны уйти. Девчонку уже не спасти. А мы себя выдадим.
Левый стиснул мое плечо, попытался удержать. Но получил в ответ резкий удар под дых и согнулся пополам.
– С дороги, – процедила я.
Одно дело, когда опасность грозит мне. Другое, если это ребенок. Пусть и чужой.
Скинув сапоги, куртку, я бросилась в воду. Нож, что позаимствовала у Черепа, с недавних пор всегда был со мной. Его я зажала в зубах и поплыла. Расстояние стремительно сокращалось. Но монстр опережал, выигрывая в скорости.
– На берег! Быстро! Оно сзади! – закричала я, вытащив изо рта клинок.
Девочка обернулась на голос. Она не сдвинулась с места, с удивлением рассматривая меня. Я жестами попыталась показать, что за ее спиной таится опасность. Первым, как ни странно, среагировал зверек. Он зарычал. Оскалился, превращаясь из милого животного в агрессивное существо.
Наконец, девочка увидела то, что угрожало ей. Она бросилась к берегу. Но, к сожалению, не так быстро, как хотелось бы. Тварь напала. Вынырнув из воды чешуйчатая, морда оскалила пасть, намереваясь откусить ребенку голову. В этот момент зверек с визгом вцепился в толстую змеиную шею. Острые клыка клацнули в паре сантиметрах от ребенка. Взбешенный неудачей монстр цапнул зверька, отрывая его от себя. Острые зубки прочертили рваный след на коже рептилии. Подкинув животное вверх, тварь заглотила его в один присест.
Расширенными от ужаса глазами девчушка смотрела, как погиб ее смелый защитник. Я же видела, как менялось выражение кукольного личика. От неверия и непонимания, что произошло нечто непоправимое до страдания и боли от потери питомца. Затем детские глаза полыхнули ненавистью. Настоящей. Жгучей. И совсем не подходящей для такого маленького и невинного существа. Девочка горела решимостью поквитаться с тварью.
Смелая. Но разве она могла справиться с огромным подводным монстром? Нет. Я тоже. Но у меня не было выбора. Я не могла допустить эту смерть.
С криком бросилась на тварь, вонзив нож в ее горло. Рассвирепевший монстр взвыл, оглашая окрестности своим ревом. Он дернулся, попытавшись стряхнуть меня. Но я вцепилась в толстое тело змееподобного существа, обхватив его руками и ногами. Монстр извивался, кидаясь из стороны в сторону. Бил меня о воду. Хлестал шипастым хвостом.
На теле живого места не было. Казалось, что там одна сплошная рваная рана. Хорошо, что из-за церна боли я практически не ощущала. То, что не выживу, прекрасно понимала.
Пусть так. Но я прихвачу тварь с собой.
Шея монстра превратилась в решето от тех ударов ножом, что я наносила с истеричной яростью. Только умирать тварь не спешила. Живучесть у нее была отменная. Сообразив, что меня не стряхнуть, змей ушел под воду. Едва успела набрать воздуха. Тварь стремительно неслась сквозь толщу воды, намеренно сшибая мной попадающие на пути коряги и камни.
Воздух в легких закончился. Еще несколько мгновений, и я никогда больше не всплыву. Пришлось ослабить хватку. Руки затекли и жутко ломили, пока я прокладывала себе путь наверх. Всплыв, судорожно вздохнула и тут же закашлялась. Ребристый гребень твари уже показался рядом.
Взмыв над водой адская морда на миг зависла надо мной. Я дернулась в сторону. Острые зубы сомкнулись на плече. Мерзкий хруст костей. Брызнувшая в стороны кровь. Ужасающая пасть была совсем рядом. Перед моими глазами уже мельтешили черные точки. Силы таяли с каждой секундой. Поганая смерть.
Собрав остатки сил, я всадила нож прямо круглый желтый глаз с черным вертикальным зрачком. Что-то зеленое брызнуло на пальцы и лицо. Тварь взвилась над водой метра на три. С силой шмякнула меня о воду. Холодная вязкая темнота, в которую я погрузилась, была спасением. Для меня все закончилось. Одно радовало: девочку я все же спасла.
Мне было очень легко. Я лежала на удобной постели, утопая в мягкой перине и окруженная ворохом подушек. В теле чувствовались бодрость и прилив сил. Будто и не случилось ничего. Не было клиники, побега, аварии и жуткого ада под названием иной мир. И никакое чудовище не рвало мое тело в клочья.
Все же умерла.
Поверить в то, что недавние события дурной сон, не могла. Скорее уверовала бы в собственную смерть. В противном случае я даже вздохнуть не смогла бы. На мне же живого места не оставалось. Даже если бы Левый или Седой вытащили из воды, до лагеря я бы не дотянула. Глубокие раны. Огромная потеря крови. Шансов не было. Я мертва.
Почему же тогда все помню? Осознаю. Неужели, именно сейчас я обретаю доказательства того, что со смертью жизнь не заканчивается? Если так, надеюсь, она будет лучше той, что я прожила.
Желудок призывно заурчал.
Надо же! А есть хочется так же, как и в жизни. Интересно, куда я попала, в ад или рай? Лучше бы в рай. Ада и при жизни хватило.
Решив, что пора осмотреться, где очутилась, открыла глаза. Белый потолок, стены, пластиковые занавески.
Кхм, подозрительно смахивает на больничную палату.
Попробовала приподняться. Получилось. Теперь я могла лучше рассмотреть комнату. Помимо широкой кровати, где я и возлежала, здесь были стол, пара стульев, тумбочка, шкаф. Две двери. Как есть, палата или гостиничный номер.
С недоверием осмотрела собственное тело. В памяти еще стоял жуткий хруст костей, и вид разорванной плоти. Однако ни единой царапинки не обнаружила. Гладкая кожа без рубцов или шрамов.
Ущипнула себя за руку. На коже проступило красное пятнышко. Да и чувствовалось все как надо.
Что происходит?
Скользнув на пол, подошла к дверям. Одна была заперта, другая вела в компактную уборную. Умывальник, душ, туалет. Набор полотенец и халат сложены стопкой на полочке. Мыло, шампунь, новая зубная щетка, паста. Будто специально для меня приготовили.
Не стала долго раздумывать. Скинула сорочку, единственное, что было надето, шагнула в душевую кабину. Горячая вода подарила полчаса блаженства. Вымывшись до скрипа и укутавшись в белоснежный халат, я почувствовала себя счастливой. А еще живой, как никогда.
В комнате меня ждали.
Худощавая женщина, лет сорока-сорока пяти. Я непозволительно долго рассматривала ее, не решаясь заговорить. Миловидное лицо. Собранные в тугой узел рыжие волосы. Длинное серое платье, похожее на униформу.
Насчет униформы я не ошиблась. На уже заправленной кровати лежало такая же. Видимо, для меня. Еще комплект нижнего белья.
Женщина, дав время на любопытство, молча указала на одежду. Я послушно надела предложенные вещи. Выбирать не приходилось.
Затем незнакомка кивнула в сторону стола. На подносе, который я бы точно заметила раньше, стояли тарелка с супом, хлеб, мясная нарезка и чашка с каким-то настоем.
Вновь заурчавший желудок напомнил о том, как же я все-таки голодна. Съела все. По сравнению с той бурдой, что готовили в лагере, эта еда показалась невероятно вкусной.
Все то время, пока я одевалась и ела, женщина терпеливо ждала. Сидя на стуле, она пристально разглядывала меня.
Ну и пусть изучает. Мне то, что с того?
– Где я? – все же решилась спросить, когда утолила голод, – что это за место? Почему на мне нет ран? Что с девочкой?
В ответ женщина лишь покачала головой и сделала знак следовать за ней. Я пошла.
В конце концов, меня вылечили, накормили, дали возможность выспаться и помыться. Если бы замышляли что-то плохое, вряд ли бы старались привести в нормальный вид.
Комната выходила в коридор, где располагались еще несколько таких же дверей. Миновав коридор, спустились по лестнице на этаж. Потом прошли по стеклянному переходу и вновь попали на лестницу. Далее на два этажа вверх. Коридор. Только не такой серый и унылый, как первый, а роскошный. С мраморной плиткой и мозаичными потолками. Арками и колоннами с резными барельефами, покрытыми позолотой. Затем просторный холл с огромными витражными окнами, за которыми виднелась кромка леса.
Причудливый орнамент рисунка обоев на стенах повторялся в декоративных элементах мебели, подсвечниках и каменных напольных вазах. Сама мебель выполнена из натурального дерева. Сложно определить, какого именно, но то, что невероятно дорогого, понятно даже неискушенному взгляду. Потолок расписан причудливыми фресками с изображением прекрасных существ с огромными крыльями.
Я усиленно крутила головой, пытаясь рассмотреть царящее вокруг великолепие. Когда моя спутница остановилась перед массивной двустворчатой дверью, я едва не врезалась в нее. За что удостоилась сурового взгляда.
Ох, ну, подумаешь! Не сбила ведь. Можно же хоть поглазеть на всю эту красоту. Сама, наверное, привыкла, и не замечает.
Женщина постучала. Получив ответ, она распахнула дверь, пропуская меня внутрь. Я вошла.
Помещение оказалось кабинетом. Об этом говорил массивный, как и все в этом доме, письменный стол. Книги, расставленные на выросших из стены полках. Одиноко стоящее в центре комнаты кресло.
Хозяин (или хозяйка) кабинета сидел в кресле с высокой спинкой, причем развернутом так, что я не могла видеть собеседника, пока он не соизволит повернуться.
Поскольку внимание на меня обращать не спешили, я решила осмотреться. Подошла к полкам с книгами. Испытала дикое разочарование. Все названия на незнакомом языке. После изучила безделушки и статуэтки, расставленные на каминной полке. Затем переключилась на картину, висящую над компактным кожаным диванчиком у стены. Красивый фантастический пейзаж.
Но не рассматривать же его полчаса.
Я как раз изучала замысловатый узор ковра, когда уловила едва заметное движение. Подняв глаза, столкнулась с внимательно изучающим меня взглядом.
Не сказать, что сильно удивлена. Предполагала. Но совершенно растерялась, оказавшись лицом к лицу с тем самым умопомрачительным красавчиком, которого видела в свой первый день в аду.
Прожигающие насквозь глаза буравили, будто пытаясь влезть в голову. Я неловко переминалась с ноги на ногу, совершенно не представляя, как себя вести или что делать.
Молчаливая пауза затянулась. Поскольку меня весьма придирчиво и бесцеремонно разглядывали, я посчитала уместным сделать то же самое.
У-у-у, нельзя быть на свете красивым таким.
Овальное лицо с чуть заостренным подбородком, высокие скулы. Густые брови вразлет. Прямой нос с широкими крыльями. Четко очерченный рот. Нижняя губа чуть полнее верхней, а еще миленькая такая черточка, разделяющая ее пополам. Густые, слегка вьющиеся волосы, зачесаны назад и свободно ниспадают на белоснежный ворот рубашки. Под тканью прорисовываются рельефные мышцы грудной клетки. Широкие плечи. Ухоженные руки с длинными изящными пальцами. На правой – перстень с черным камнем. Левое запястье украшает витиеватая татуировка-браслет.
Мужчина сказал несколько слов. От звука низкого с хрипотцой голоса по телу пошли мурашки.
Ничего себе! А я уж думала на мужчин смотреть не смогу. Хотя те твари красавчику в подметки не годятся. На земле такого мужчину боготворили бы. Впрочем, ни там, ни здесь, мне точно ничего не светит.
Во взгляде незнакомца было любопытство, превосходство, пренебрежение, но никак не интерес, как к женщине. Так смотрят на источник неприятностей. Или на зверька, который случайно попал в поле зрения.
Видимо, я должна быть счастлива, что божество снизошло до разговора со мной. Хотя какой разговор? Я же ничего не понимаю.
Странно, я почувствовала раздражение. Откуда?
Красавчик, тем временем, поднялся. Подошел к стене. Я так и не поняла, каким образом он это провернул, но стена разъехалась, открывая подобие шкафа. Мужчина достал что-то, махнул рукой, и стенка стала на место.
Мне бы удивиться. Такой фокус я только в фантастических фильмах видела. Но все мое внимание сосредоточилось на мускулистых бедрах и упругой заднице, обтянутых черной тканью. Перехватив мой взгляд, мужчина хмыкнул. А я мгновенно залилась краской.
Забудь, Диана, – одернула себя, – ты всего лишь мясо. Корм для одангов. Ничтожный винтик в громадном механизме по добыче кристаллов. А этот красавец… живет, как принц, строя свой бизнес на крови.
Очередную реплику хозяина я пропустила, слишком занятая самобичеванием. Когда красавчик тронул меня за плечо, я вздрогнула. Мне протягивали кулон. Белый с синими прожилками камешек, оправленный в серебро.
Что это? С чего бы мне делать подарки?
Я отодвинула кулон, покачав головой. Мужчина решительно пододвинул подарок ко мне.
– Нет!
Я отвернулась.
Что за подачки?
С тяжким вздохом красавчик снова встал из-за стола, подошел ко мне. Надел кулон на шею. Мужчина даже не прикоснулся, а у меня все внутри полыхнуло огнем.
– Это для того, чтобы понимать язык, – пояснил он.
Я с удивлением уставилась на мужчину. Ведь разобрала каждое слово.
Неужели, это кулон? Так он дал его для того, чтобы мы могли разговаривать? Вот я дура! Возомнила!
– Спасибо, – пролепетала в ответ, пряча виноватые глаза.
Мужчина снисходительно кивнул. Вернувшись на свое место, он строго посмотрел на меня, обдумывая что-то.
– Что ты делала у озера?
Я замерла на секунду, затем опустилась в кресло. От сурового тона подкосились ноги.
– Купалась.
Вздернутая бровь, полыхнувший огнем взгляд. Казалось бы, мелочь. А я оцепенела.
– Я… мы… действительно пришли на озеро, чтобы искупаться.
– Сколько человек с тобой было?
– Сначала десять. Потом семеро осталось. Теперь шесть, наверное, – я не смогла соврать. Да и интуиция вопила, что необходимо говорить правду. Беглецы вряд ли его интересовали. Тут что-то другое.
– Так это вы устроили побег с кратара?
