Текст книги "Музыка любви"
Автор книги: Мелани Рокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 5
Майкл отложил два резиновых мячика, с помощью которых последние два часа разрабатывал пальцы, и пошел открывать дверь.
– Иду! – крикнул он после третьего звонка. И кому это не терпится увидеть старика Майкла? – с усмешкой спросил он. – Уж не моей ли обожаемой Кэролайн?
Он распахнул дверь.
– Извини, дорогой, но это не обожаемая Кэролайн, а брошенная тобой жена.
– Синтия?
– Даже не стану спрашивать, ожидал ли ты меня увидеть.
– Проходи, – пригласил ее Майкл.
Синтия сделала несколько шагов и присвистнула.
– 0-го-го! А ты неплохо устроился. Надо будет привести сюда Карлу. Она меня вчера упрекала в том, что я выставила мужа на улицу.
Видела бы она эту "улицу"!
– Ты так говоришь, как будто я оставил тебя жить в халупе, – огрызнулся Майкл.
– Кто такая Кэролайн? Новая пассия? Ты неисправим, Майкл. Даже в больничную койку ты умудрился затащить какую-то девицу. Я уже молчу о том, что ты по-прежнему женат. Впрочем, тебе это никогда не мешало крутить за моей спиной романы.
Майкл оставил без комментариев последнее замечание. Лучше не подливать масла в огонь и потом защищать Кэролайн от нападок истеричной женщины. А уверять Синтию в супружеской верности Майклу надоело уже много лет назад. Она все равно была уверена в существовании соперницы.
– Как процесс реабилитации? – спросила Синтия, заметив на столике резиновые мячики.
– Неужели тебя и впрямь интересует мое здоровье? – язвительно осведомился Майкл.
– Конечно. Ты ведь мой муж.
– Может, хочешь снять грех с души? В конце концов, я вынужден был остаться в Филадельфии по твоей вине.
– Ну уж нет, Майкл! Тебе не удастся свалить всю вину на меня! Это ты довел меня до такого состояния, когда я уже не могла контролировать свои эмоции и поступки.
– Синтия, если ты не руководишь своим поведением, тогда, возможно, тебе следует обратиться к специалистам.
– Что? Теперь ты хочешь объявить меня сумасшедшей? Может быть, это твой козырь?
– Мой козырь? О чем ты говоришь?
– Об этом. – Синтия швырнула в Майкла скомканный лист бумаги.
Майкл медленно нагнулся и поднял его с пола.
– Синтия, во что ты превратила мое заявление о разводе?
– Послал ко мне этого придурка Маркеса, думал, я сразу же сдамся и соглашусь отпустить тебя?
– Синтия, давай не будем ссориться, а разойдемся по-хорошему. В конце концов, мы прожили вместе, много лет. Ты, конечно, начнешь сейчас спорить, но, на мой взгляд, в нашем браке была масса положительных моментов. Я бы сказал даже, счастливых.
– Да? Интересно было бы узнать какие?
– Наше путешествие в Париж, к примеру.
Синтия скорчила недовольную гримасу.
– Это же было сто лет назад.
– А как насчет покупки нашего дома? Ты обставила его так, как пожелала. Я ни разу не оспорил твое мнение и без лишних вопросов подписывал чеки на самые баснословные суммы.
– Мы опять уперлись в деньги! Майкл, ты тратил деньги не на меня, а на наш дом. А ты не подумал, сколько я вложила туда сил, энергии, любви, заботы? Конечно нет. Разве ты вообще когда-нибудь думал обо мне?
– Синтия, прекрати. Не устраивай скандал.
Если я был таким плохим невнимательным мужем, тогда почему ты не хочешь развестись со мной? Это решит все проблемы. Ты еще молодая привлекательная женщина. У тебя есть хорошая работа…
– А ты станешь жить с этой Кэролайн? – перебила она. – Нет, дорогой. Не дождешься.
После того, что ты сделал с моим братом…
Майкл помрачнел.
– Молчишь? Нечего сказать в свое оправдание?
– Синтия, не вороши прошлое. Пусть мертвецы лежат в своих могилах.
– Это ведь не твой единственный брат погиб, да?
– Сэм был моим лучшим другом. Ты знаешь, как тяжело я переживал его потерю! – вне себя крикнул Майкл.
– Еще бы! Ты ведь убил его!
– Нет! – Майкл схватился за голову. – Нет!
Нет! Нет!
– Да-а-а, дорогой. Да.
– Нет. Это был несчастный случай.
– Конечно. Я сама сказала это в полиции. Но мы ведь с тобой знаем правду, ведь так? – Синтия подмигнула мужу.
Он закрыл лицо руками.
– Зачем ты надо мной издеваешься? – глухо спросил Майкл. – Прошло столько лет.
– Однако мы ведь с тобой не забыли.
– Господи, разве такое можно забыть?
– Ты убил Сэма. Ты виноват, Майкл. Ты лишил меня единственного близкого человека.
У меня ведь никого не осталось. Никого. После гибели родителей Сэм воспитал меня. Он заменил мне и отца, и мать, и бабушек с дедушками. А ты… ты… – Синтия тоже закрыла лицо руками и содрогнулась от глухих рыданий.
В эту роль она прекрасно вжилась. Разбуди ее среди ночи и спроси, что произошло пятнадцать лет назад, она, ни секунды не задумываясь, ответила бы, что ее брата убил Майкл. Ее муж, искупивший вину женитьбой на осиротевшей влюбленной в него по уши Синтии. Никому никогда Синтия не рассказывала правду о смерти брата. Впрочем, и ту ложь, которую принимал за правду Майкл, знали только они. Синтия хранила выдуманный ею же секрет многие годы, обрекая Майкла на постоянные угрызения совести и непрерывное искупление вины.
– Временами мне кажется, что лучше бы ты тогда выдала меня полиции. Сказала, что я специально столкнул Сэма в пропасть или намеренно испортил его альпинистское снаряжение.
– Да? Мы теперь стали такие храбрые? На тебя это, совсем не похоже, Майкл. Не ты ли постоянно лгал всем нашим друзьям и знакомым о том, что Сэм погиб в результате несчастного случая? Свидетелей-то не было. Одна я знала правду.
– Нет, я вовсе не боялся наказания. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не стала вдалбливать в мою голову всякие кошмарные истории о тюремном заключении, пытках, муках одиночества. Разве не ты первая заявила прибывшей на место происшествия "скорой" и полиции, что это был несчастный случай, что Сэм сорвался со скалы, потому что накануне мы перебрали вина?
– Мы ведь действительно накануне отмечали приезд. Можно сказать, что мы впервые вырвались на свободу. Одни в Аппалачах, без взрослых и руководителей. Даже без вашего тренера.
Вы ведь считали себя зрелыми мужами! Я боготворила брата, а в тебя была по уши влюблена.
Разве я могла допустить мысль о том, что вы совершите какую-нибудь ошибку? Нет, вы были непогрешимы и идеальны. Во всем. Ваша дружба… Господи, вы ведь были почти братьями! Сэм так и называл тебя своим братом, помнишь?
Майкл кивнул.
– Да, он был даже ближе, чем брат. Мы были единым целым. Общим духом, парадоксальным образом разделенным природой на два тела.
– Так ты решил покончить с раздвоением и обрести гармонию, уничтожив вторую половину?
– Синтия, что ты несешь?! – воскликнул Майкл. – Я не убивал твоего брата. Я сделал все, что мог. Я проверил снаряжение. Несколько раз. Крепления были в порядке.
– Интересно, почему же он тогда упал?
– Я не знаю, – пробормотал Майкл.
– Не знаешь? Тебе рассказать? Эксперты ведь обнаружили, что несколько креплений были намеренно подпилены. Но мы с тобой так уверенно лгали… В один голос сообщили, что Сэм оступился, сорвался вниз, а ты не смог его удержать.
– Я не лгал. Я говорил правду:
– Да, но не всю, ведь так? Мне ведь ты потом говорил, будто тебе показалось, что Сэм сделал это намеренно. Однако в полиции ты об этом умолчал. Почему, Майкл?
– Потому что это просто не укладывалось в моей голове. Это было невероятно, невозможно. Наверняка мне это привиделось. Я был слишком возбужден, напуган…
– Однако затем ты спешно женился на мне, чтобы я держала рот на замке.
– Нет, Синтия, я женился на тебе не только поэтому.
– Да? А почему? Только не говори, что внезапно воспылал ко мне любовью. До смерти Сэма ты и не смотрел на меня как на женщину.
Я была лишь младшей сестренкой твоего друга.
Сэм, конечно, пытался нас свести, но у него это плохо получалось. Ты преспокойно появлялся при мне под руку с другими девушками.
Помнишь, как ты заявился на мой день рождения с Люсией?
Майкл помотал головой.
– Не помнишь? А вот я, представь себе, помню до сих пор боль и унижение, которые ты мне тогда причинил. Но я все равно продолжала любить тебя. Какая же я была идиотка!
Бегала за парнем, которому не было до меня дела! Возможно, если бы ты исчез из моей жизни, я бы нашла более подходящий объект для обожания. Вероятно, вышла бы за него замуж.
Но нет! Ты постоянно вертелся у меня перед носом, торчал в нашем доме целыми сутками.
– Мы с Сэмом были друзьями! Что удивительного в том, что мы проводили вместе много времени? К тому же ты сама сказала, что твой брат мечтал о нашем воссоединении. Вот он и подстраивал все таким образом, чтобы мы постоянно были в одной компании. Кроме того, он заботился о тебе. Не хотел, чтобы ты связалась с дурными людьми или скучала в одиночестве в пустом доме.
– Отлично, теперь ты сваливаешь всю вину на Сэма. Конечно, чего еще я могла от тебя ожидать? Лучший выход – переложить всю ответственность на мертвеца. Ответить и тем самым опровергнуть твои слова он все равно не сможет.
– Синтия, я говорю правду!
– Сколько раз ты повторял эту фразу?
Вспомни, Майкл, сколько?
– Господи, неужели ты вечно будешь мучить меня этими воспоминаниями?
– Вечно? Майкл, мы довольно давно не поднимали эту тему. И еще много лет не стали бы об этом разговаривать, если бы… если бы тебе не пришла в голову шальная идея бросить меня.
– Миллионы людей во всем мире разводятся, создают новые семьи. Почему мы должны отказывать себе в счастье? – А почему я должна отказывать себе в общественном уважении? Я не собираюсь терпеть сочувственные либо презрительные взгляды подруг и знакомых после того, как меня оставил муж.
– Какое тебе дело до сплетен и толков?
– Вот именно! Это тебе всегда было наплевать на мнение окружающих, а я вынуждена была оправдывать твое поведение причудами гения. Ты думаешь, о тебе не шушукались за спиной?
– Мне абсолютно безразлично мнение кумушек, – огрызнулся Майкл. – А деловые партнеры никогда не обращают внимания на сплетни.
– Где были бы твои деловые партнеры, если бы я не приглашала каждое воскресенье на чай их жен? Ты никогда не задумывался о моей роли в твоем бизнесе?
– Если ты претендуешь на половину моего состояния после развода, то поспешу тебя успокоить. Я не собираюсь тебя обделять. Ты будешь жить прежней жизнью. В том же доме. Все, что лежит на моих банковских счетах, мы поделим поровну. Согласна?
– Нет! Дело не столько в деньгах, хотя и они, конечно, имеют для меня значение. В конце концов, ты должен платить мне за молчание.
– Я тебя никогда об этом не просил.
– Однако и не отговаривал. Ты снисходительно принимал помощь и соучастие ослепленной любовью женщины.
– Не строй из себя жертву, дорогая. Тебе это. не к лицу, – язвительно заметил Майкл.
– По твоему мнению, мне подходит лишь роль стервы и истерички, так? Ах нет, я забыла о твоей новой идее: превратить меня в сумасшедшую.
– Я ни в кого тебя не превращал, просто твое поведение…
– Мое, как ты выразился, поведение устраивает всех моих знакомых. Более того, многие мужчины считают меня идеальной женщиной.
Представь себе, Майкл, многие готовы хоть завтра на мне жениться.
– В чем проблема? Давай разведемся, и ты осчастливишь какого-нибудь миллионера.
– Нет, нет и нет. Считай это прихотью истерички, идефиксом душевнобольной, чем угодно, – но я не дам тебе развод. Слышишь, не дам! Ни за что. А если ты будешь настаивать, я заявлю в полицию о том, что ты убил моего брата! Более того, заставил меня угрозами и шантажом молчать об этом пятнадцать лет.
– Тебе не поверят.
Синтия оскалилась в неприятной улыбке.
– Ты наивно полагаешь, что поверят тебе?
Тебе, самому нелюдимому из богатых и влиятельных людей Филадельфии. Вспомни, сколько раз ты отказывался от интервью. Ни в одной из местных газет так и не появилась ни одна из твоих фотографий. Почему? Ты чего-то боялся?
Скрывался от людей? Боялся, что они увидят в твоем облике черты убийцы?
– Прекрати нести чепуху! Я просто не люблю этих наглых репортеров, сующих свой нос в чужие дела и вынюхивающих всякие пакости о прошлом добропорядочных граждан.
– О, а в твоем прошлом им бы было ой как интересно покопаться, да?
– Синтия, чего ты от меня хочешь?
– Абсолютно ничего. Пусть все остается, как прежде. Желательно, чтобы ты вернулся домой.
Клара, конечно, понимает, что в любой семье ссоры неизбежны, но мне бы крайне не хотелось, чтобы о нашей размолвке узнали в салоне миссис Розенфильд.
– О, салон старой скряги и склочницы миссис Розенфильд – это святое, – с иронией заметил Майкл.
– Благодаря ей, между прочим, ты владеешь двумя ресторанами, принадлежавшими прежде ее бестолковому зятю.
– О том, что Роберт бестолков, тебе наверняка известно со слов его "распрекрасной" тещи-грымзы.
– Не смей так отзываться о пожилой и всеми уважаемой леди.
– Уважаемой такими же старыми грымзами и сплетницами. Не представляю, как ты можешь пить с ними чай и при этом не давиться бисквитами!
– Ты злой, Майкл. Зря я разубеждала в этом столько лет миссис Розенфильд. Ты ни разу не принял ее приглашение. А ведь это большая честь.
– Думаю, ты в красках расписала ей, что я помешан на музыке, что я не от мира сего, как и все творцы, и прочее, и прочее. В общем, нисколько не сомневаюсь в твоем таланте лгать, глядя в глаза.
– Майкл, у тебя это получается не хуже, поверь мне.
– Нет, дорогая. Для меня ложь – это наказание, мучение. Все мое естество отталкивает неискренность, меня буквально воротит от лжи.
Представь только, в каком тошнотворном состоянии мне приходится существовать последние пятнадцать лет. Я сказал "существовать", потому что назвать время, проведенное с тобой в браке, жизнью у меня язык не поворачивается.
– Однако пятнадцать лет назад перед алтарем ты поклялся мне в вечной любви.
– Ты сама знаешь, какая тогда была ситуация.
– Нет, не знаю. Поведай свою версию.
– Брось, Синтия. Не будем ворошить прошлое.
– Ну почему же? У нас теперь много времени на разговоры. Слава богу, ты больше не сидишь днями и ночами за роялем.
– Слава богу?! – взревел Майкл. – Ты… ты…
Синтия с вызовом взглянула ему в глаза.
– Ну давай, Майкл, скажи, что ты обо мне думаешь? Оскорби свою жену. Давай же! Чего ты ждешь?
– Будь проклят тот день, когда я решил взять тебя в жены. Пожалел несчастную девушку, оставшуюся совсем одной на белом свете. Ты даже в день свадьбы была похожа на печального ангела. Совершенно убитая горем.
– Из жалости? Так, значит, ты женился на мне из жалости?!
– Да, – твердо ответил Майкл.
– Стал моим благодетелем?
Майкл кивнул.
– Я не верю тебе. Ты женился только для того, чтобы я и дальше покрывала твое преступление.
Так было гораздо надежнее. Жена не станет свидетельствовать против собственного мужа.
– Я еще раз тебе повторяю, что я не убивал твоего брата! – крикнул Майкл.
– Во-первых, незачем так орать. Впрочем, я уверена, что в таком шикарном номере предусмотрена безупречная звукоизоляция, но все же… А во-вторых, Майкл, ты ведь и сам не веришь в то, что говоришь.
Майкл опустился в глубокое мягкое кресло и закрыл лицо руками.
Господи, сколько еще эта женщина будет сводить его с ума ужасными воспоминаниями и страшными обвинениями?
Сколько лет он старался забыть о случившемся?
Сколько раз просыпался в холодном поту после ночных кошмаров?
Сколько раз он готов был наложить на себя руки, обвиняя в смерти друга?
Да, Синтия, права: он действительно до сих пор не мог себе простить гибели Сэма. А разве такое возможно простить и забыть?
– Ну так что, Майкл, мы договорились? Вернее, мы с тобой помирились, правда? "Жена сделала первый шаг к примирению, и семейная идиллия была восстановлена", – прочитала бы я в утренних газетах, если бы ты не разогнал всех журналистов на милю от нашего дома.
– Синтия, пожалуйста…
– О, теперь ты меня о чем-то просишь? На тебя это не похоже, Майкл. Совсем не похоже.
Неужели твоя новая подружка, эта Кэролайн, столь хороша?
– Это не твое дело! – раздраженно бросил Майкл.
– Я твоя жена. Так что все, что касается тебя, касается и меня. Не забывай об этом, дорогой.
Ну да ладно, мне не доставляет особого удовольствия копаться в твоем грязном белье и выслеживать всех твоих шлюх.
– Не смей!..
Синтия ухмыльнулась и подбоченилась.
– 0-го-го! Уж не влюбился ли ты в эту Кэролайн, а?
Майкл ничего не ответил.
– Что ж, очень жаль, но тебе придется с ней расстаться. Я не допущу того, чтобы вся Филадельфия была в курсе твоих похождений. Мир тесен. Знакомых можно встретить повсюду. Не думаю, что вы сидите в этом номере и не вылезаете из постели. Одного вашего появления в обществе будет достаточно, чтобы поставить огромное жирное пятно на моей репутации.
Майкл тяжело вздохнул.
– Да-да, дорогой, временами жизнь кажется нам такой невыносимой, – притворно посочувствовала ему Синтия.
– Какая же ты дрянь.
– Возможно, дорогой. Однако можешь оставить свое мнение при себе.
– Неужели тебе нужен муж, который будет ненавидеть тебя?
– Терпела же я пятнадцать лет мужа, который лгал мне и терпел мои ласки из жалости. У нас большой дом, надеюсь, мы будем редко сталкиваться. Возможно, пару раз в месяц нам придется давать обеды, но, думаю, ты уж как-нибудь высидишь несколько часов среди "сливок общества".
– Синтия, зачем?
– Майкл, ты туго стал соображать в последнее время. Может быть, тебе следует обратиться к специалисту? – съязвила Синтия. – Я уже тысячу раз тебе все объяснила. Что непонятного? Я не хочу пятнать свое честное имя разводом… и лишаться твоего состояния. Да, я не желаю, чтобы ты был счастлив с другой женщиной. Ясно? Я этого не допущу.
Глава 6
Кэролайн взглянула на часики. До встречи с Майклом оставалось всего два часа. Однако Кэролайн они показались вечностью. Весь день она только о нем и думала, представляла себя в его объятиях, чувствовала на губах вкус его поцелуев, слышала страстный шепот…
Прекрати, иначе ты доведешь себя до сумасшествия, приказала она себе. Потерпи пару часиков, и будешь щедро вознаграждена любовью и нежностью Майкла.
Кэролайн протянула руку и нажала на клавишу интеркома.
– Мисс Мартиньяк, пригласите, пожалуйста, следующего клиента, – попросила она секретаршу.
Рабочий день продолжился, а мысли о Майкле все равно не уходили, наполняя все существо Кэролайн небывалой легкостью, радостью и какой-то музыкальной певучестью.
Вот и все, два часа пролетели почти незаметно, со вздохом сказала себе Кэролайн, наводя на рабочем столе порядок. Завтра пятница.
Последний рабочий день перед выходными.
Впрочем… Кэролайн задумалась и лукаво улыбнулась.
Она достала из сумочки зеркальце, слегка припудрилась, освежила помаду на губах и только затем поднялась с кресла.
– Мистер Хендрикс, можно к вам?
– Да-да, мисс Барренс, для вас я свободен в любое время. Разве я могу отказать такой очаровательной женщине, к тому же лучшему тур-менеджеру "Трэвел клаб"?
Кэролайн улыбнулась – приветствие начальника стало за многие годы ее работы в компании традиционным. Многие расценили бы эти комплименты как флирт, заигрывание с подчиненной или даже как сексуальное домогательство, после которых можно смело подавать иск в суд, но Кэролайн отлично знала, что мистер Хендрикс один из самых верных мужей на свете. Миссис Хендрикс частенько наведывалась в "Трэвел клаб" и приносила мужу что-нибудь вкусненькое, чтобы скрасить тяготы рабочего дня. Видимо, поэтому босс уже с трудом поднимался из-за стола. Его живот достиг феноменальных размеров. Конечно, и десять лет назад, его фигуру нельзя было назвать атлетической даже с очень большой натяжкой, но сейчас…
Впрочем, Кэролайн никогда не обращала на это внимания. Мистер Хендрикс был для нее только боссом. Пусть и самым демократичным и сговорчивым боссом на свете. Несмотря на годы совместной работы, никакого панибратства и нарушения субординации не наблюдалось. По-прежнему между всеми работниками сохранялись уважительные и в меру дружеские отношения. По мнению мистера Хендрикса, это не мешает внутрикорпоративной конкуренции и в то же время не приводит к скандалам и склокам среди сотрудников. Видимо, благодаря умелому и грамотному управлению компанией, мистер Хендрикс добился столь ощутимого успеха на рынке туристических услуг.
– В чем дело, Кэролайн? Какие-то проблемы?
– Нет, слава богу, сегодня снова выдался удачный день. Большой наплыв клиентов, но в то же время никакого скопления в приемной.
Наши тур-менеджеры приспособились быстро разъяснять все вопросы и молниеносно заполнять договоры, – с улыбкой ответила Кэролайн.
– Тогда что вас привело ко мне после окончания рабочего дня? – спросил мистер Хендрикс, предварительно посмотрев на настольные часы. Сам он, как правило, покидал офис на несколько часов позже последнего сотрудника.
– Видите ли, мистер Хендрикс, – вкрадчиво начала Кэролайн с легкой улыбкой, – не знаю даже, как вас попросить… В общем, могу ли я завтра взять выходной?
Мистер Хендрикс вопросительно поднял брови.
– Могу я узнать причину?
– Дело в том… – Кэролайн смутилась. – Я хочу устроить сюрприз своему другу и провести с ним уикенд за городом.
– Аллилуйя! – воскликнул начальник. Кэролайн, неужели вы наконец-то нашли себе достойного мужчину? Поздравляю. Я так переживал за вас.
– Переживали? – удивилась Кэролайн.
– Конечно, вы пришли в "Трэвел клаб" совсем юной девушкой. Я еще удивился, заметив на вашем пальце обручальное кольцо. Затем оно пропало, а вы с еще большим остервенением взялись за работу. Я был вами восхищен. Вы настоящий боец по характеру. Многие женщины годами переживают развод, а вы, напротив, повзрослели, что ли. Я просто диву давался. Многие мои друзья, коллеги по бизнесу пытались завоевать ваше сердце, но… Вы оставались непреклонной и недоступной, Кэролайн Барренс.
– Так, значит, я могу рассчитывать на отгул?
– Безусловно. К тому же я не припоминаю, чтобы вы вообще когда-либо просили выходной. Знаете, ко мне ежедневно ходят с челобитными: у кого-то заболел ребенок, у кого-то брат приезжает, кому-то надо срочно сдать анализы и так далее. Однако для вас, Кэролайн, у меня всегда есть выходной день.
– Спасибо, мистер Хендрикс. Честно говоря, я нисколько не сомневалась в том, что найду у вас понимание.
– Однако, Кэролайн, я рассчитываю и на ваше понимание в будущем.
– Конечно, я ведь никогда не увиливала от работы. Если понадобится, я останусь сверхурочно.
– Ох, смотрю я на ваше счастливое лицо и гложет меня нехорошее предчувствие: потеряю я лучшего сотрудника.
Кэролайн рассмеялась.
– Даже не мечтайте, мистер Хендрикс, никуда я от вас не денусь. "Трэвел клаб" – часть моей жизни, и я не представляю себя без него.
– Вы так говорите, пока всю вашу жизнь не поглотил один человек. Потом вам уже будет на все остальное наплевать – и вы побежите за любимым на край света.
– Вот и отлично, организуем новый туристический маршрут на край света, – со смехом заметила Кэролайн.
Мистер Хендрикс тоже улыбнулся.
– Ладно, гуляйте, пока гуляется. Жду вас в понедельник. Надеюсь, вы не потеряете окончательно голову и не забудете о профессиональных обязанностях.
– Есть, сэр. – Кэролайн шутливо салютовала и вышла из кабинета.
Кэролайн переложила большую коробку с горячей пиццей в другую руку и снова нажала на звонок.
Послышались приближающиеся шаги.
– Кто там?
– Это я, Майкл.
Он открыл дверь, но, к удивлению и огорчению Кэролайн, даже не улыбнулся.
– Что это? – спросил он все тем же суровым тоном, указав взглядом на коробку.
Кэролайн слегка растерялась от нерадушного приема.
– Это… пицца. Я решила, что так будет удобнее. Заехала по пути с работы в итальянское кафе и купила. С салями и с грибами. – Она протянула коробку Майклу. – Возьми скорее, она только что из печки.
– А, ясно, – сказал Майкл, взяв коробку и осматриваясь, куда бы лучше ее пристроить, Наконец он положил ее на журнальный столик, Кэролайн с тревогой взглянула на Майкла.
– Майкл, что-то случилось?
– Можно и так сказать, – неохотно ответил он, опустив глаза.
– Руки? – Она подошла к нему и взяла в свои ладони его кисти.
– Нет, слава богу, они идут на поправку. – Майкл высвободил свои ладони.
– Тогда в чем дело? Я не понимаю.
Майкл сделал глубокий вдох и на выдохе произнес:
– Кэролайн, нам нужно расстаться.
– Что? – На ее глазах мгновенно выступили слезы.
– Все было прекрасно, но…
– Этого не может быть! Майкл, что случилось?
– Ровным счетом ничего.
– Но сегодня ночью ты… мы были вместе.
– Это было прекрасно. Я давно не был так счастлив.
– Это все, что ты хочешь сказать? "Прости, дорогая. Мне, конечно, понравилась прошлая ночь, но се ля ви, как говорят французы, можешь идти на все четыре стороны", так?! – воскликнула Кэролайн, из последних сил сдерживая слезы, готовые потоком хлынуть из глаз.
– Кэролайн, пойми, мы не можем быть вместе… – начал Майкл, однако она не дала ему закончить.
– Почему? Объясни. Я ничего не понимаю. Я ушла от тебя утром в полной уверенности, что теперь нас никто и ничто не сможет разлучить.
Прошло всего несколько часов, и ты указываешь мне на дверь.
Он молчал. Пауза начинала тяготить обоих, но ни Кэролайн, ни Майкл не могли вымолвить ни слова.
– Кэролайн, это было ошибкой. – Страшные слова мечом рассекли тишину.
– Как?
– Видишь ли, Кэролайн, я старше тебя.
– Это не причина, Майкл. Что ты такое говоришь? Да, ты на несколько лет меня старше, но… Какое это имеет значение?
– "На несколько"? Хм, если бы! Пятнадцать, Кэролайн. Целых пятнадцать лет разделяют нас.
Именно столько лет назад я должен был встретить тебя.
– Господи, Майкл, что такое взбрело тебе в голову? – с натянутой улыбкой сказала Кэролайн. – Ты, наверное, от одиночества немного не в себе. Какая разница когда? Главное, что мы встретились и полюбили друг друга, ведь так? – Она заглянула ему в глаза.
– Послушай, Кэролайн…
– Я не желаю слушать ту чепуху, которую ты собираешься мне сказать. Я вижу ответ в твоих глазах. Ты ведь любишь меня. Любишь. Тогда почему ты так меня обижаешь?
– Боже, нет. Я вовсе не хотел причинить тебе боль. Поверь мне. Я желаю тебе только добра.
– Я верю, Майкл, верю. – Кэролайн обняла его за шею.
Однако он отстранил ее.
– Нет, это невозможно.
– Возможно. Мы будем вместе. И мы будем счастливы. Я рожу тебе ребенка. Нет, много детей. – Кэролайн снова попыталась его обнять, но Майкл сделал несколько шагов назад и покачал головой.
– Нет. Кэролайн, тебе лучше уйти. Я недостоин твоей любви.
– Конечно же достоин! Майкл, я действительно не понимаю, что взбрело тебе в голову.
Я люблю тебя. Я впервые…
– Больше ничего не говори, – прервал ее Майкл. – Возможно, уже завтра ты пожалеешь о своих словах.
– Почему я должна стыдиться своих чувств?! – воскликнула Кэролайн в недоумении.
– Потому что ты сильная женщина, гораздо сильнее, чем я. Возможно, что вскоре ты расценишь сегодняшнее свое поведение как проявление слабости духа.
– Нет. Ничего постыдного в любви нет.
Майкл, расскажи мне, пожалуйста, что произошло с того момента, как я покинула эту комнату.
Майкл отвернулся и начал сосредоточенно рассматривать висевшую на стене картину.
– Майкл, я жду ответа. Вразумительного ответа. Потому что все, что я слышала до сих пор, похоже на детский лепет.
– Тебе не кажется, что на этом полотне слишком много черных линий? – неожиданно спросил он, обернувшись к Кэролайн.
– Господи, прекрати так себя вести! Майкл, объясни, почему ты хочешь, чтобы я ушла. Ты меня любишь. Я тоже тебя люблю. Мы провели великолепную ночь. Все было чудесно. Почему же ты тогда гонишь меня?
– Так будет лучше для нас обоих.
– А я думаю, что лучше для нас обоих будет жить вместе, – парировала она.
– Слишком много препятствий, Кэролайн.
Слишком много.
– Мы их все преодолеем. Ты вылечишься, снова станешь играть. У тебя огромное состояние и налаженный бизнес. Мы справимся со всеми проблемами. Главное, что мы будем вместе.
– Нет, все не так просто.
– Майкл, жизнь вообще штука сложная.
Нельзя сгибать спину перед каждым барьером.
Надо смело бросаться в бой. Побеждают только храбрые.
– Кэролайн, я восхищаюсь тобой. Ты такая смелая, целеустремленная…
– Я не нуждаюсь в твоих дифирамбах, Майкл.
Мне нужна только твоя любовь.
– Это правда, что я люблю тебя, но, к сожалению… любовь не способна творить чудеса.
Это все глупые детские сказки о добрых волшебниках, феях и чудесных исцелениях.
– Не говори так. Любовь дает человеку силы преодолеть любые препятствия. В этом ее чудесное свойство. Вот увидишь, мы все переборем.
Кэролайн снова подошла к нему и, обвив руками его шею, начала покрывать поцелуями его лицо.
– Нет-нет, перестань.
– Да что с тобой, черт побери, происходит?!
– Кэролайн, я женат, а Синтия не желает давать мне развод. – Майкл надеялся, что ему не придется обсуждать с Кэролайн перипетии своего семейного положения, но она просто не оставила ему выбора.
Кэролайн угрюмо посмотрела на Майкла.
– Постой, ты ведь говорил, что подал на развод.
– Да, но Синтия не согласилась.
– Какие проблемы? Соединенные Штаты не какая-то мусульманская страна, не признающая разводы. На дворе третье тысячелетие. Существуют суды, законы, регулирующие бракоразводные процессы. Никто не может заставить тебя жить с нелюбимой женщиной.
– Кэролайн…
– Если, конечно, ты сам… Господи, Майкл, ты раздумал разводиться? Да? В этом все дело?
Майкл молчал, опустив голову.
– Отвечай! – крикнула Кэролайн. – Да или нет? Ты передумал оставлять Синтию?
Майкл медлил, сводя Кэролайн с ума своей нерешительностью и той неопределенностью, в которой держал ее последние полчаса.
– Значит, все-таки да. Жаль, что я так и не услышала это от тебя. – Кэролайн усмехнулась. – Ты действительно труслив, Майкл. Не ожидала от тебя такой слабости. Мне казалось, что ты именно тот мужчина, которого я искала всю свою жизнь. Не могу поверить, что так жестоко ошибалась в тебе. Я надеялась, что на твое плечо можно опереться в любой трудной ситуации, а оказалось… Очень жаль. – Кэролайн вздохнула и медленно побрела к двери.
– Я люблю тебя, – прошептал Майкл, когда входная дверь закрылась на ней. – Люблю!
Люблю! Люблю! – кричал он, но никто его не мог услышать – звуконепроницаемые стены шикарного пентхауса надежно хранили счастье и боль своих постояльцев.
Кэролайн подбежала к телефону. Ей даже не понадобилось поднимать трубку, чтобы понять, что ей снова показалось. Кэролайн надеялась, что Майкл все-таки одумается, позвонит и они проведут вместе выходные, но… Телефон упорно молчал все утро. А она как последняя идиотка бегала к нему, услышав малейший звук, напоминавший звонок.
Чтобы хоть как-то отвлечься и успокоить расшатавшиеся нервы, Кэролайн решила испечь пирог. А что? – подумала она. Рита сказала, что это проще простого. Рецепт она написала. Все необходимые ингредиенты есть. Не пропадать же добру?
Кэролайн повязала фартук и принялась месить тесто. Так-так, яйца, мука, сахар, яблоки мелко нарезать Ничего сложного. Она быстро взбила сахарный песок с яйцами.
