Текст книги "Музыка любви"

Автор книги: Мелани Рокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 2

Синтия в бешенстве швырнула на стол папку с отчетами за истекший месяц.

– Сколько еще это будет продолжаться?! – взвизгнула она, влетев в зал, в котором Майкл играл на рояле.

– Что, дорогая? – как ни в чем не бывало спросил он, разъярив жену еще сильнее.

– Этот грохот, шум, сумасшествие! Я больше не могу слушать твою музыку! Прекрати сейчас же! Я не могу сосредоточиться на работе в такой обстановке!

Однако Майкл и не подумал закрыть инструмент.

– Синтия, потерпи еще пару дней.

– Я терплю уже пятнадцать лет!

– Можно подумать все эти годы ты была так уж несчастлива в браке, – съязвил Майкл, быстро перебирая клавиши.

– Нет, но…

Синтия чуть смягчилась. В конце концов, ей действительно грех жаловаться на Майкла. Он хорошо зарабатывал. Потакал всем капризам жены. Синтия привыкла пользоваться услугами лучших парикмахеров и косметологов, одеваться в дорогих бутиках. Майкл никогда ничего не требовал от нее. Синтия терпеть не могла домашнее хозяйство – и Майкл ни разу не упрекнул ее и не отказался от ужина в ресторане.

В свои тридцать пять Синтия была весьма привлекательной женщиной. Впрочем, острый глаз смог бы уловить в ее облике некоторые черты стервозности и истеричности. Длинные красные ногти, казалось, готовы были вцепиться в горло жертвы или врага. Стройная, худощавая фигура выдавала в ней не только любительницу фитнеса, но прежде всего нерожавшую женщину. Несколько выкидышей на первых месяцах беременности в начале семейной жизни превратили Синтию в чрезвычайно нервную и легковозбудимую особу. Конечно, она, как и любая женщина, страдала из-за отсутствия ребенка и невозможности почувствовать себя матерью. Однако никто даже из ее самых близких подруг никогда не слышал от нее ни слова жалобы. Напротив, все были уверены, что Синтия живет в свое удовольствие и нисколько не переживает из-за отсутствия детей. Со временем боязнь потерять очередного ребенка превратилась в настоящую фобию, так что Синтия перестала даже пытаться забеременеть. Майкл чувствовал, что его жена несчастна, но она не желала принимать чью-либо помощь.

– Майкл, я прошу тебя прекратить. У меня уже раскалывается голова от твоей музыки. Кроме того, мне обязательно нужно к завтрашнему дню закончить отчет. У меня и так накопилась гора работы. Ты играешь с утра до ночи на этом чертовом рояле. Я уже забыла, когда в доме была тишина.

Майкл на мгновение отнял руки от клавиш, и Синтия с облегчением вздохнула. Однако ее радость была преждевременной: Майкл перевернул страницу нот и снова начал играть.

– Майкл! – взревела Синтия. – Сейчас же прекрати!

– Дай мне еще хотя бы полчаса.

– Хорошо, двадцать минут, и ни секунды больше. – Синтия резко развернулась и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Майкл закрыл глаза и снова погрузился в неспешные волны волшебной музыки, чудесным образом извлекаемой им из инструмента.

Резкий звонок телефона нарушил гармонию, выведя Майкла из состояния задумчивой мечтательности.

– Алло! – громко сказала Синтия, подняв трубку в соседней комнате. – Алло, вас не слышно! – еще громче сказала она и добавила, почти перейдя на крик:

– Перезвоните чуть позже!

Гроза приближалась со скоростью, на которую только была способна разъяренная женщина, несущаяся к закрытой двери зала.

– Майкл, твое время истекло десять минут назад. Я, конечно, совершила ошибку, не заведя будильник, но как порядочный мужчина ты был обязан сдержать данное мне слово. Однако, похоже, в нашей семье не принято уважать друг друга.

– Вот именно. Как ты верно определила тип наших взаимоотношений, милая. Ты не можешь дать мне пару дней спокойных репетиций, даже зная о том, что я скоро уеду на три года. Слышишь, Синтия? На три года. Три года ты сможешь наслаждаться тишиной и спокойствием нашего столь же великолепного, сколь и холодного дома.

– Что?! – взревела она. – Теперь, оказывается, что это я во всем виновата! Ведьма Синтия не дает бедному музыканту покоя! Потрясающе! Майкл, тебе всегда удавалось перевернуть все с ног на голову.

– Кстати, кто это звонил?

– О, наконец-то ты поинтересовался чем-то земным. Я уж думала, ты намерен вечно витать в облаках. Впрочем, из-за твоей музыки я все равно не смогла поговорить по телефону.

Разве ж тебя волнует, что у твоей жены есть своя работа, обязанности, интересы? Нет, куда там! Ты думаешь только о себе. Да прекратишь же ты в конце концов играть?! Я ведь с тобой разговариваю!

– Синтия, может быть, ты сходишь погулять с Карлой или посидишь в каком-нибудь кафе, а? Возьми в моем кошельке деньги и позвони подруге. Сегодня чудный вечер, почему бы тебе не…

Она не дала ему закончить:

– Ты уже выгоняешь меня из собственного дома?

– Не выворачивай мои слова наизнанку. Я всего лишь пытаюсь найти компромисс.

– Компромисс? И ты мне говоришь о каких-то компромиссах? Я уже целую неделю не могу отдохнуть. Если ты не заметил, дорогой, то я и так уже засиживалась допоздна на работе, лишь бы не слышать эту чертову музыку.

Майкл удивленно поднял брови.

– Да-да, так и есть. А ты что же, полагал, что я гуляла на стороне? Впрочем, будь это так, тебя бы это тоже нисколько не взволновало. Нет, я до посинения сидела в офисе! Даже моя секретарша, эта пигалица Моника, поинтересовалась, нет ли у меня проблем в семье.

Представляешь, даже посторонним людям видно, что у меня муж – фанатик и деспот, изводящий меня своим музицированием днями и ночами!

– Синтия, я уже не раз предлагал развестись. Давай расстанемся как взрослые и цивилизованные люди. Зачем жить вместе до тех пор, пока мы не начнем ненавидеть друг друга? Я прекрасно понимаю: тебе надоела моя музыка.

Однако я тоже устал от твоих скандалов.

– Ха-ха-ха. – Синтия истерично расхохоталась. – Ничего лучше ты придумать не мог! Только взять и вышвырнуть отслужившую свой век жену на улицу.

Майкл с силой опустил на клавиши сразу все десять пальцев. Звучный аккорд, казалось, должен был поставить жирную точку в семейной ссоре, но…

– Прекрати-и-и-и! – выкрикнула Синтия довольно грозно, но почти сразу ее звериный рык перешел в жалобное поскуливание.

Она схватилась за голову и начала энергично массировать виски, надеясь тем самым спастись от мигрени. Головные боли сопровождали Синтию всю семейную жизнь, но нынешняя буквально сводила ее с ума.

– Последняя мелодия специально для тебя, милая. Помнишь эту песню? Ее любил твой брат.

– Нет, перестань. Я не желаю больше ничего слышать. Тем более… Не-е-ет! – Синтия молнией подлетела к роялю и с силой опустила крышку прямо на пальцы Майкла.

Раздался характерный хруст сломанных костей и только затем приглушенный стон Майкла – скорее не от боли, а от осознания произошедшей катастрофы.

– Скажите, я смогу играть? – спросил Майкл у доктора Картерса.

Синтия с трясущимися руками стояла чуть поодаль. Она изъявила желание поехать с мужем в клинику, при этом она так рыдала и молила о прощении, что Майкл согласился.

Однако с условием, что не услышит от нее ни единого слова.

– Ну-у, у вас сломана лучевая кость, указательный и средний пальцы на правой руке и указательный на левой. Причем последний перелом крайне неудачный.

Майкл усмехнулся.

– Можно подумать, что бывают удачные переломы.

– Вы правы, однако в данном случае речь идет о сильном смещении сломанной кости.

Боюсь, в скором времени вам придется даже сделать операцию. Велика вероятность не правильного сращивания, которое повлечет за собой неполную подвижность…

– Доктор, вы так и не ответили на мой вопрос, – напомнил Майкл.

– Мало вероятно.

Майкл посмотрел в окно: по улице по-прежнему ездили автомобили, автобусы, пешеходы бежали по своим делам…

– От чего это будет зависеть? – бесстрастным тоном спросил он, словно известие только что не резануло его ножом по сердцу.

– О, это зависит от множества факторов.

К сожалению, вам уже не десять и не пятнадцать лет…

Майкл пожал плечами, мол, извините, что не попал в ваши руки раньше.

–..в этом возрасте любые переломы срастаются мгновенно, без осложнений. Я уж молчу о младенцах. У них косточки все равно что резиновые. Вы знаете, на вашем месте я был бы счастлив, если бы полностью восстановил функциональность пальцев обычного здорового человека. Насколько я понимаю, пальцы пианиста – это нечто иное. Сравните наши руки. Доктор Картере протянул вперед пухлую морщинистую руку пожилого человека, покрытую пигментными пятнышками и поросшую жесткими поседевшими волосками. – Видите?

Майкл кивнул. Конечно, он и без наглядной демонстрации знал, что его пальцы значительно длиннее и гибче. Многочасовая игра на фортепиано не проходит бесследно.

– Да уж, мои руки гораздо больше подошли бы снежному человеку. – Майкл поднял вверх огромные забинтованные кисти.

– Не волнуйтесь, через месяц мы снимем гипс. Вы займетесь физиотерапией со специалистами. В нашей клинике великолепные врачи.

Вы снова научитесь шевелить пальчиками, держать ручку, ложку… В общем, считайте, что этот несчастный случай подарил вам еще одно детство. Кстати, как это произошло? Даже удивительно, что у такого опытного пианиста плохо была закреплена крышка рояля.

Майкл снова пожал плечами.

– Всякое бывает.

– Вот уж верно. Знали бы вы, с какими парадоксальными травмами и случайностями я сталкиваюсь каждый день, так сказать, по долгу службы.

– Не сомневаюсь.

– Не унывайте, мистер Льюис, все будет хорошо. Сейчас время – ваш главный врач.

Майкл невесело усмехнулся.

– Да, другой вопрос: что же мне теперь делать с подписанным контрактом на трехгодичное турне по Европе?

– А что вы можете сделать? Единственный выход – расторгнуть.

Майкл тяжело вздохнул. Столько надежд было связано с этими гастролями. И что? Все развалилось в один миг. Столь краткий, что он даже не успел толком осознать, что произошло.

– Да-а-а, – протянул он после нескольких минут раздумий. – А эта физиотерапия… каковы шансы на успех?

– Смотря, что вы считаете успехом. Я вам уже говорил, что для обычного человека – шансы на полное восстановление очень и очень высоки. Не рискну назвать их стопроцентными, но приближенными к этой отметке точно. В вашем же случае… вам снова придется учиться играть.

Майкл закрыл глаза.

Господи, тридцать лет потрачено впустую!

Он снова окажется маленьким мальчиком, с трепетом и ужасом садящимся за непокоренный инструмент, пугающий его своим размером и звуками, рожденными необузданной фантазией.

– И сколько длится курс?

– У кого как. Некоторые занимаются самостоятельно дома или нанимают дополнительно физиотерапевта и справляются с задачей в два раза быстрее. Другие же довольствуются несколькими часами упражнений в день и… ходят в клинику месяцами.

– Ясно. Все в моих собственных руках. Звучит забавно, если на них посмотреть.

Глава 3

Две молодые стройные женщины подошли к припаркованной на платной стоянке «тойоте».

– Говорю же тебе, Рита, это самый лучший ресторан в Филадельфии, – заверила подругу Кэролайн, сев за руль.

Она так резко рванула с места, что Рита даже ойкнула.

– Кэролайн, до чего же ты увлекающаяся натура! Просто диву даюсь. В каждый мой приезд ты водишь меня в какой-нибудь очередной ресторан или в кафе и при этом неизменно повторяешь одну и ту же фразу: "Это самый лучший в Филадельфии!"

Подруги рассмеялись.

– Если бы ты приезжала чаще, то, возможно, я давала бы другие комментарии, – с преувеличенной обидой сказала Кэролайн. – А поскольку ты появляешься в Филадельфии раз в полгода, то неудивительно, что у меня появляются новые приоритеты.

– Если бы тебя можно было застать чаще! – фыркнула Рита. – Вспомни, последние два раза, когда я тебе звонила, чтобы договориться о приезде, ты извинялась и сообщала, что вот-вот улетаешь. Я даже уже не помню куда. Ты так много путешествуешь! – без малейшей зависти упрекнула подругу Рита.

– Такова моя работа, – пожав плечами, ответила Кэролайн. – Кстати, а как твои дела в банке?

– Все нормально. С утра до ночи сижу за компьютером, перебираю бумаги и дышу пылью. В общем, наверняка описанная картина – суть твоих ночных кошмаров. Впрочем, я не жалуюсь. Я совсем не похожа на тебя. Удивляюсь, как мы вообще умудрились подружиться. С одной стороны, я немного завидую твоему ритму жизни. Ты постоянно узнаешь что-то новое, знакомишься с разными людьми и с их культурой. Однако я бы сошла с ума, если бы мне приходилось столь часто летать. Я до ужаса боюсь самолетов. А кроме того, все эти сборы, чемоданы, волнения, беготня по магазинам и незнакомая местность… Нет, это не для меня.

Спокойная размеренная жизнь в родном Балтиморе, неспешная работа нравятся мне значительно больше.

– Вы со Стивеном наверняка составили бы отличную пару. Он ведь тебе нравился со школы, верно?

– Кэролайн, перестань. – Рита смущенно покраснела.

– Ну нравился ведь, правда? Скажи. Прошло столько лет.

– Вот именно, прошло столько лет. Это уже неважно. Я замужем. У меня прекрасные сыновья и не о чем другом я и не мечтаю.

– Но ведь когда Стивен начал ухаживать за мной, тебе это не нравилось, да?

– Еще бы! Мы были в одной компании, и вдруг оказалось, что я превратилась в третьего лишнего. Потом вы поженились и уехали в Филадельфию.

– Кстати, я давно ничего не слышала о Стивене. Как он? Чем занимается?

Рита пожала плечами.

– Не знаю. Я тоже давно его не видела. Впрочем, вряд ли в его жизни что-то круто изменилось. Он работает в автомастерской. Его ребятишки учатся в той же школе, что и мои. В общем, в Балтиморе все по-прежнему. Разве можно сравнить нашу жизнь и твою?!

– Удивительно порой складывается жизнь, – вздохнула Кэролайн. – В свое время он отказался от работы в туристической компании, решив, что Мистер всезнайка достоин лучшего, чем работа турагента.

– Возможно. У него просто не было твоей хватки. Кто знает, смог бы он так же, как и ты, подняться по карьерной лестнице? Быть может, он бы до сих пор бегал и предлагал путевки домохозяйкам.

– Возможно, и так. Но никто ничего не получит, если не приложит усилий. Стивен вечно ждал манны небесной. На меня тоже никогда ничего не сваливалось с неба.

– Кэролайн, ты все равно удачлива. Посмотри на свою жизнь. Путешествия. Автомобиль.

Знакомства. Мужчины.

– Квартира в центре города, "тойота" и прочее, и прочее, – подхватила Кэролайн. – Все это не так и важно, если задуматься.

Рита с тревогой посмотрела на подругу.

– Тебя что-то тревожит?

Кэролайн пожала плечами.

– Нет. Разве мне есть на что жаловаться?

– Ну-у-у. – Рита помедлила. – У тебя кто-нибудь есть?

– Что ты имеешь в виду? – спросила Кэролайн, хотя многолетняя дружба с Ритой научила ее понимать подругу с полуслова. Они с детства любили посекретничать о мальчиках и посплетничать о подружках.

– Кэролайн, только не говори, что у такой красавицы и умницы, как ты, нет постоянного мужчины. Нет-нет, я в это ни за что не поверю!

– Хорошо, я не стану этого говорить, – с грустью согласилась Кэролайн.

Рита в недоумении уставилась на подругу.

– Нет, ты смеешься надо мной.

Кэролайн покачала головой.

– Неужели ты до сих пор не встретила мужчину своей мечты?

– Одно дело встретить, а совсем другое… – Кэролайн вздохнула.

– Рассказывай, – строго велела Рита.

Она скрестила руки на груди и приготовилась слушать.

– Рассказывать абсолютно не о чем. К тому же мы почти приехали. Думаю, на месте тебе будет интереснее услышать всю историю. Вернее, историю о том, как истории не получилось.

– Ты меня совершенно запутала. Так было что-нибудь или нет?

Кэролайн снова покачала головой.

– Тогда почему ты собираешься мне об этом рассказывать?

Кэролайн улыбнулась.

– Не знаю. Просто мне так хочется об этом поговорить, вспомнить о чудесном вечере…

– Тогда я не желаю оттягивать тебе удовольствие. Я вся – внимание.

– Ну в общем…

Кэролайн замялась, не зная, с чего начать и стоит ли упоминать о Курте Саймоне. С одной стороны, он привел ее в "Рандеву", но с другой стороны, никакого следа в ее душе и сердце сам по себе он не оставил.

– В общем, ты встретила Его, – пришла ей на помощь Рита. – Это случилось в том самом ресторане, куда ты сейчас меня везешь, верно?

– Да, он пианист.

– Пианист?! – воскликнула Рита. – Бедный музыкант, зарабатывающий себе на жизнь игрой в ресторане?!

– Нет-нет. Он совсем другой. Талантливый.

В нем есть какая-то загадка. Тайна. Его взгляд… нет, я не смогу объяснить. Все это напоминает мне дешевую мыльную оперу. Но я до сих пор вижу его перед собой. И этот проникновенный, магически притягивающий, но печальный взгляд карих глаз… А музыка… Слышала бы ты ее! Никогда в жизни я не забуду эту волнующую, завораживающую мелодию! Казалось, она уносит меня в другой мир, полный страстей и блаженного спокойствия и неги одновременно.

– Ой, подружка! А ты, как я погляжу, влюбилась в этого пианиста не на шутку! Что ж, сейчас послушаю эту волшебную музыку. Если уж она взволновала даже такую непробиваемую особу, как ты, то я точно превращусь в вечную фанатку твоего загадочного музыканта.

– Нет, – коротко ответила Кэролайн.

– Что значит "нет"? Ты что же, настолько ревнива, что не дашь мне послушать музыку?

Тогда зачем мы вообще…

– Он уехал.

– Давно?

Кэролайн пожала плечами.

– Не заставляй меня вытягивать из тебя по слову! Рассказывай по порядку.

– Хорошо, Рита, но только обещай не смеяться надо мной. Я ведь понимаю, насколько все это глупо и…

– Мне долго ждать?

Кэролайн улыбнулась.

– В общем, примерно месяц назад я с одним деловым партнером пришла в "Рандеву" на ужин.

– Уже интереснее. Что за партнер?

– Рита, не перебивай, иначе я вообще не стану рассказывать. К тому же этот человек не имеет к делу никакого отношения. Так вот, ближе к концу нашего ужина я услышала восхитительную музыку. Нет, вернее, сначала с столкнулась с одним грубияном, который едва не опрокинул на меня бокал красного вина и даже не извинился, а потом… потом я увидела пианиста в белоснежной свободной рубашке… Курт в этот момент вышел поговорить по телефону, а я набралась смелости – или наглости, даже не знаю чего больше, – и подошла к роялю, чтобы познакомиться с этим удивительным музыкантом.

Рита слушала, хлопая ресницами. Странно, как она вообще что-либо разбирала в путаном рассказе подруги.

– Ну и вот, а потом Майкл, так звали пианиста, сообщил, что уезжает на три года в турне по Европе. А еще он женат. Правда, жена с ним не поедет, потому что у нее много дел в Филадельфии.

– Наверняка их брак на грани краха.

– Я тоже так решила. К тому же Майкл был так печален…

– Что ты тут же захотела пригреть его на своей груди и осчастливить своей любовью и вниманием, да?

– Но, похоже, ему это было ни к чему. Он даже не поинтересовался, как меня зовут.

– Не может быть! – воскликнула Рита.

– Может. Я же тебе сказала, что этот Майкл не похож на других мужчин. Ладно, к чему грустить? Может быть, года через три мы снова встретимся с ним в Филадельфии, где-нибудь на Индепенденс-молл.

– Жаль, что так вышло, конечно. Кэродайн, может быть, тебе не стоит зацикливаться на этом Майкле? Посмотри вокруг. Наверняка рядом обнаружится ценный экземпляр, подходящий на роль мужа. Тебе ведь не двадцать, чтобы воротить нос от ухажеров.

– Рита, ты так говоришь, как будто женщине, если ей стукнуло тридцать, нужно срочно бросаться на первого попавшегося мужчину и тащить его под венец, пока он не передумал.

– Да нет же. Но мужчинам все равно больше нравятся молоденькие. Думаешь, он станет долго выбирать между зрелой женщиной и юной кокеткой?

– Прогноз пессимистический. – Кэролайн нажала на педаль тормоза. "Тойота" остановилась столь же быстро, как и сорвалась с места.

Рита снова ойкнула. – Приехали!

Рита открыла дверцу и в восхищении произнесла:

– Вот это да!

– Нравится? – спросила Кэролайн, закрывая дверцу.

– Разве это великолепие может кому-нибудь не понравиться? Сразу видно, что в этот ресторан в джинсах не придешь. Ты меня даже не предупредила, чтобы я принарядилась.

– Ты и так отлично выглядишь. Кроме того, здесь действительно собирается первосортная публика, но в отношении одежды порядки довольно демократичные. Никто на тебя косо не посмотрит и уж точно не сделает замечания, если ты придешь не в платье от Версаче или от "Дольче и Габбаны".

– Уж не знаю. В Балтиморе я считаюсь чуть ли не модницей, но рядом с тобой чувствую себя деревенской простушкой в ситцевом платье.

– Не говори глупостей. Пошли скорее.

– А что, нам может не хватить столика? – спросила Рита.

Кэролайн снисходительно улыбнулась наивности подруги.

– Милая, в этом ресторане не бывает свободных столиков.

– Как это?

– Здесь все столики расписаны на несколько дней вперед.

– Чего же мы тогда туда идем?

Кэролайн снова улыбнулась.

– Потому что старушка Кэролайн позаботилась о столике заранее, едва узнав о твоем приезде.

– Молодчина.

Подруги подошли к ярко освещенному парадному входу "Рандеву", и Кэролайн показала Рите металлическую решетку, о которую едва не сломала каблук в тот памятный вечер, когда впервые пришла в этот ресторан.

– Господи, ты теперь собираешься ронять слезу над каждым предметом, связанным с Майклом? – раздраженно спросила Рита.

– Я знаю, что это на самом деле глупо, но ничего не могу с собой поделать. Ты ведь моя лучшая подруга. Кому еще я могла об этом рассказать?

– Извини, дорогая. Я готова слушать тебя весь вечер. Нет, даже всю ночь. Помнишь, как мы любили по ночам разговаривать, накрывшись одеялами?

– А как мы ругались, споря, кто у кого останется ночевать? – с улыбкой добавила Кэролайн.

Они поздоровались с встречавшим их администратором, который провел подруг к заказанному столику.

– Внутри он еще великолепнее, чем снаружи, – прошептала Рита.

Кэролайн улыбнулась, словно хотела сказать: "А что я говорила?"

– Слышала, что здесь бесподобно готовят цыпленка по-гавайски, – заметила Кэролайн, протянув подруге меню.

– Да? Уж не от Майкла ли?

Кэролайн смущенно улыбнулась.

– Нет. От Курта.

– Хвала Всевышнему, я услышала еще одно мужское имя! – воскликнула Рита. – А то один Майкл, Майкл, Майкл… Он то, он се.

– Он… он там, – взволнованно дыша, пробормотала Кэролайн.

– Вот-вот, дорогая. Майкл там, Майкл здесь.

Ты помешалась на нем.

– Наверное, ты права, Рита. Потому что в данный момент я вижу его за соседним столиком.

Рита быстро обернулась, затем, снова повернувшись к подруге, сказала:

– Тот мужчина с бутылкой виски?

Кэролайн кивнула.

– Боже, подружка. Тебе мерещится. Ты описывала своего пианиста как очень привлекательного мужчину в белоснежной рубашке. А этот… мм, хмурый, пьяный и какой-то отталкивающий, что ли.

– Нет-нет, это точно Майкл, – настаивала Кэролайн.

– Дорогая, ты сошла с ума. Ты же сама говорила, что он уехал из Филадельфии несколько недель назад.

– Верно.

– Ну так как же тогда он может сидеть в "Рандеву"?

– Рита, это точно он!

Неожиданно Кэролайн вскочила со стула и направилась к мужчине, которого приняла за Майкла.

Ну вот, мы даже не успели сделать заказ, подумала, вздохнув, Рита. Теперь я буду сидеть и ждать, пока Кэролайн вернется. Надеюсь, она не устроит скандал и не привлечет всеобщее внимание.

– Майкл? – тихо спросила Кэролайн, подойдя к мужчине.

Он поднял голову. С минуту смотрел на Кэролайн. Затем его губы дрогнули в слабой улыбке.

– О, моя поклонница. Добрый вечер, мисс.

А где ваш друг?

Кэролайн пожала плечами.

– Можно мне к вам присесть?

– Думаю, это не самая удачная мысль. Видите ли… я немного… – Майкл указал на полупустую бутылку виски.

– И все же я хочу с вами поговорить, – упорствовала Кэролайн. Она отодвинула стул, села и, оценивающе оглядев собеседника, спросила:

– Что произошло? Почему вы не в Европе? – Она бросила взгляд на закрытый рояль. – И почему вы не играете здесь?

Майкл перестал улыбаться.

– Произошел один случай… несчастный. – Он показал Кэролайн свои руки.

Она в недоумении посмотрела сначала на протянутые кисти, а затем снова подняла глаза на Майкла.

– Извините, я не понимаю. Что за несчастный случай?

– Разве вы не видите отеки и шершавую кожу на руках?

Кэролайн кивнула, хотя все равно не понимала, к чему клонит Майкл.

– Такое бывает после того, как снимают гипс.

– Что?

– Гипс. Неужели вы не знаете, что такое гипс? Его накладывают при переломах, – с уже знакомой Кэролайн ироничной усмешкой сказал Майкл.

– Да, конечно, я знаю, что такое гипс. Но… почему? Вы ведь собирались через несколько дней после нашей встречи улететь во Францию.

– Собирался, – с печальным вздохом сказал Майкл и залпом осушил стакан.

– Господи, так, значит, ваше турне не состоялось!

Майкл кивнул.

– Очень жаль.

– Мне тоже.

Внезапная догадка пронзила Кэролайн огненной стрелой.

– Но вы ведь сможете играть? Кости срастутся?

Майкл пожал плечами.

– Врачи не дают никаких гарантий. Надежда умирает последней. Я совсем недавно приступил к курсу физиотерапии, но пока… Впрочем, я собираюсь сделать все возможное. Музыка – моя жизнь. Я не представляю, что буду делать без рояля. – Майкл налил в свой стакан еще виски. – Извините, мисс, я не предложил вам выпить. Хотите?

– Спасибо, я не пью крепкие спиртные напитки.

– Напрасно. Иногда они очень помогают.

– Помогают забыться?

Майкл кивнул и выпил.

– Мне кажется или дело не только в сорвавшемся турне?

Он не ответил.

– Значит, есть еще что-то, о чем бы вам хотелось забыть, так?

Кэролайн сама не знала, зачем копается в чужой личной жизни. Однако Майкл с самого начала не воспринимался ею как чужой, посторонний. Напротив, ее тянуло к нему, как к давно знакомому, близкому человеку.

– Как вас зовут? – неожиданно резко спросил Майкл.

– Что?

– Как ваше имя?

– Кэролайн.

– Чудесное имя.

– Спасибо.

Повисла неловкая пауза.

Майкл снова наклонился над своим стаканом, сосредоточенно разглядывая кубики льда, таявшие в огненном напитке.

– Вы замужем?

– Была.

– Развелись? – заинтересованно спросил Майкл.

– Да. Я вышла за Стивена, когда нам обоим было по восемнадцать лет. Первая любовь, и все такое. В общем, мы не выдержали трудностей взрослой семейной жизни.

– Сожалеете о чем-нибудь?

Кэролайн покачала головой.

– А ваш бывший муж, он спокойно отнесся к разводу?

– У него не было выбора. Я застукала его с какой-то девицей в собственной спальне. В то время, пока я зарабатывала деньги на нашу семейную жизнь, он развлекался и бегал за юбками. В общем, обсуждать было нечего. Я собрала его вещи и выставила чемодан за дверь. Никакой демократии и дебатов.

– Ясно.

– Вы тоже задумываетесь о разводе?

– Да, мы с женой собираемся… вернее, собираюсь пока только я один. Синтия упорствует и отказывается даже разговаривать на эту тему.

Боюсь, без суда не обойтись.

– Извините, если я влезаю не в свое дело, но ваш… несчастный случай имеет к этому какое-либо отношение?

– И да, и нет. К этому разводу мы шли пятнадцать лет. Собственно говоря, весь наш брак был одной сплошной ошибкой с различными вариациями. Поэтому неважно, что стало последней каплей, переполнившей чашу.

– Видимо, ваша жена так не считает, – осторожно заметила Кэролайн.

– Я не знаю, что в голове у Синтии. Временами я совершенно ее не понимаю. То она готова меня стереть в порошок, особенно если я сижу за роялем, а то на нее накатывают приступы безудержной нежности.

– У вас есть дети?

Майкл покачал головой.

Кэролайн промолчала, не задав вопрос о причинах бездетности. Ее разрывало от любопытства, но она не хотела причинять боль симпатичному ей человеку. Майкл угадал ее мысли и сказал:

– У Синтии были проблемы со здоровьем.

После нескольких выкидышей она отказалась от мысли стать матерью. Думаю, она страшно от этого страдала, но всем заявляла, что это ее выбор и что она не желает связывать себя детьми. Мол, ей и без пеленок неплохо живется. Она начала путешествовать, вступила, наверное, во все частные клубы Филадельфии, завела множество выгодных знакомств, занялась собственной карьерой. В общем, пыталась забыться.

– Как и вы.

Майкл кивнул.

– Да. В какой-то степени меня поддерживала все эти годы музыка, теперь…

– Но ведь у вас наверняка имеется масса возможностей… использовать свою энергию, талант в другой области, – попыталась поддержать приунывшего Майкла Кэролайн.

– Конечно, я владею сетью ресторанов и магазинов в Филадельфии, но для души у меня была только музыка. В ней я находил успокоение и отдых после трудного рабочего дня.

– Вы… вы богаты?

– Почему вы так удивились? Привыкли воспринимать музыкантов нищими бродягами?

Кэролайн смутилась и слегка покраснела.

– Нет, но…

– Я же вам сразу сказал, что музыка – мое хобби. Другой вопрос, что я хотел обмануть судьбу и круто изменить свою жизнь. Но, видимо, такие фокусы не проходят.

– Не отчаивайтесь. Я убеждена, что человек с таким сильным характером, как у вас, справится.

– Спасибо, конечно, за незаслуженный комплимент, но у меня вовсе не такой уж сильный характер.

– Позвольте с вами не согласиться. Я отлично разбираюсь в людях и за милю вижу лидера.

От вас веет какой-то необыкновенной силой, энергией… правда, такое чувство, что вы пытаетесь ее сдерживать-. Как будто что-то сковывает вас изнутри, не дает высвободить накопленную энергию. У вас на душе какой-то груз.

Майкл не ответил.

– Не хотите рассказать?

– Нет, – довольно резко ответил он.

– Хорошо, не буду настаивать. Скажите только: я права?

Он кивнул.

– Вы удивительно проницательны, Кэролайн.

Она улыбнулась.

– Мне очень приятно, что вы назвали меня по имени, Майкл.

Он тоже улыбнулся в ответ и встретился с ней взглядом. Минуту или долее – время уже не имело значения – они смотрели друг другу в глаза. Слова были не нужны. Глаза не могли лгать и увиливать от прямых ответов. Да, они знали, что теперь никогда не расстанутся.

Первым отвел взгляд Майкл.

– Извините, – пробормотал он.

– Вам не за что просить прощения.

– О, мне как раз надо попросить у вас десяток прощений. За то, что чуть не сбил вас с ног месяц назад; за то, что не поинтересовался даже вашим именем в первую встречу; за то, что полчаса сидел перед вами и хлестал виски вместо того, чтобы предложить вам поужинать.

Кэролайн расплылась в счастливой улыбке.

– Ну-у, у вас еще есть шанс исправиться.

Последний пункт не поздно изменить. Например, я бы с удовольствием отведала здешнего цыпленка по-га… – Кэролайн вскрикнула и резко обернулась.

– В чем дело? Что случилось? – с тревогой спросил Майкл.

– Моя подруга. Я совершенно о ней забыла.

– Вы пришли не одна?

– Да. Я привела сюда свою подругу детства, Риту. Она приехала на несколько дней из Балтимора. Господи, какая же я свинья! Бросила ее в незнакомом месте. Черт, я даже не знаю номер ее мобильного телефона. Хорошо, что я сразу дала ей ключи от своей квартиры.

Майкл улыбнулся.

– Ну, тогда все будет в порядке. Рита наверняка взяла такси и благополучно добралась до вашего жилища. Не беспокойтесь.

– И все-таки я форменная свинья!