Текст книги "Любовница по ошибке"
Автор книги: Мэгги Робинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Видишь? Должно быть, я была полусонной, если спутала тебя с Богом.
Бэй устремил взгляд на лепнину потолка.
– Я жду удара молнии.
– Не сегодня. – Шарлотта глубоко вдохнула свежий воздух, упиваясь его солоноватым запахом. – Сейчас, когда погода прояснилась, ты, наверное, хочешь навестить своих арендаторов?
Бэй отложил салфетку. Его тарелка была чистой, а Шарли почти ни к чему не притронулась.
– Знаешь, пожалуй, я так и сделаю. Ты не против несколько часов побыть одна?
– Буду только рада отдохнуть от твоих шалостей. Побездельничаю, как настоящая праздная дама.
– Вот и хорошо. Можешь делать это в бабушкином саду. Не стесняйся вносить любые улучшения, какие посчитаешь нужными. Надеюсь быть засыпанным цветами, когда вернусь. Думаю, с моего последнего приезда там все заросло.
– Как, должно быть, и в моем саду.
Он встал и ласково потрепал ее по щеке.
– В твоем голосе слышится тоска по дому. Я наскучил тебе?
– Не глупи. Ты никогда не можешь наскучить. – Как же она будет скучать по нему, когда уедет. И как будет скучать по своему маленькому домику. Вдова Фэллон не может остаться в Малом Иссопе и через семь месяцев родить ребенка.
– У нас будет романтический вечерний пикник на берегу. Полюбуемся закатом. Как тебе такое предложение?
Шарлотта согласилась, что предложение прекрасное. За какие-то несколько минут он побрился и оделся для верховой езды в седле. Шарлотта решила, что пора и ей привести себя в порядок, и позвонила, чтобы приготовили ванну в ее комнате. Хорошенько отмокнув, она станет мыслить яснее.
Она провела остаток дня в блаженном уединении за высокими каменными стенами сада. Розы буйно разрослись, свешиваясь с решеток и подпорок. Шарлотта нашла старую пару перчаток и занялась обрезкой, гадая, посадил ли Бэй черенки мистера Трамбулла. Она заглянула в пустую оранжерею и увидела четыре одиноких горшочка на деревянном столе. К следующей весне саженцы будут готовы присоединиться к остальным кустам. Она вошла внутрь с корзиной цветов и ножницами, представив, как пышно цвели здесь растения и какие ароматы витали в воздухе. Горячие от солнца кирпичи согревали подошвы туфель. Одинокое плетеное кресло притулилось в уголке, и она подтащила его к стеклянной стене, чтобы полюбоваться на океан, простирающийся за изумрудной лужайкой. Шарлотта так увлеклась завораживающим покачиванием волн, что забыла поставить срезанные розы в воду. Вероятно, через несколько часов и она будет резвиться там, внизу, как какая-нибудь упитанная русалка, пить вино и упиваться ласками Бэя.
Солнечный свет просачивался сквозь стеклянную крышу, делая Шарлотту вялой и сонливой. Пусть служанки сами позаботятся о цветах, а она лучше вздремнет, чтобы приготовиться к ночи.
Арендаторы были рады видеть Бэя и от всей души угощали его кто чем мог: корзинка лесной земляники, коробка печенья, толстый кусок дорсетского черничного пирога, буханка хлеба прямо из печи. Миссис Келли занялась приготовлением корзинки для пикника, а мистер Фразьер и служанки, отправились подготовить место в уютном укрытии под скалами. Бэю пришла в голову блажь заночевать вместе с Шарли под звездами. Как только Фразьер сочтет, что все устроено как нельзя лучше, он отведет девушек в деревню и проведет вечер по своему усмотрению.
В конце концов, есть же паб... и гостиная Китти, если Фразьер наберется смелости встретиться с неуживчивой миссис Тутакер.
Бэй отметил, что в холле полно роз – верный признак того, что Шарли тоже была занята. Шлейф аромата привел его к ее спальне. Дверь была приоткрыта, и Бэй заглянул. Ряд разнокалиберных ваз стоял на каминной полке, наполняя комнату сладким и нежным благоуханием. Окруженная облаком аромата, Шарли лежала под покрывалом и крепко спала. Как бы ни было соблазнительно забраться к, ней в постель, Бэй подумал, что ему надо принять ванну, чтобы избавиться от запаха пота и лошади, который не перебить всем розам в саду.
Он много размышлял, объезжая свои земли, и пришел к удивительному заключению, что слишком долго уклонялся от своих обязанностей. Бабушка даже в преклонном возрасте была отличным управляющим имения, и у него больше нет предлога попусту растрачивать время в Лондоне. Его почтенная карьера в армии давно завершилась. А если он до сих пор не поборол своих демонов с помощью женщин и выпивки, то уже не поборет никогда. Давно пора принять на себя обязанности мирового судьи в этом принадлежащем ему маленьком уголке мира.
Но он не хочет жить в Байяр-Корте один.
В сущности, без Шарли он не хочет жить нигде. Бэй не знал, когда именно ее исключительное присутствие стало так необходимо ему. Она сварливая, вспыльчивая и непокорная. Но едва ли его можно назвать Петруччо, укротившим свою Катарину[4]. Скорее, это она покорила его, заставив вновь соприкоснуться со своими детскими мечтами и стремлениями. Искусство для него теперь первостепенно, и Шарли – его муза. Ясное дело, никто никогда не увидит все те наброски, которые он сделал с ее обнаженной натуры за последние дни, – это было бы крайне неприлично. Эти рисунки лишь для их собственного удовольствия. Но они согрели его и дали выход реке творчества, которая в течение долгих десяти лет была перекрыта. У него вполне достаточно денег, чтобы заниматься своим хобби, и будет еще больше, если он осуществит в своем имении некоторые усовершенствования. И, разумеется, Шарли не слишком стара, чтобы родить ему одного-двух детей. Голова гудела от возможностей. Но главное – навсегда сделать Шарли своей.
Сегодня же вечером он попросит ее выйти за него замуж.
Тут не может быть никаких возражений. Даже если бы была жива его бабушка, она бы согласилась, что Шарли из респектабельного семейства. Вымышленная миссис Фэллон легко может исчезнуть из Малых Колдобин и вновь появиться здесь, как вернувшаяся домой заблудшая овечка. Божественная Дебора теперь замужняя женщина в далеком Кенте, слишком занятая своей ролью миссис Баннистер, чтобы беспокоить их.
А Роберт Чейз будет держать рот на замке. У Бэя так и чесались руки набить ему морду. Роберту больше никогда не удастся причинить Шарли боль.
Бэй насвистывал, довольный своими планами. Единственной ложкой дегтя в бочке меда была Анна Уитли, которая сейчас не во Франции, несмотря на тот факт, что несколько недель назад Бэй сам лично посадил ее на корабль. Сегодня он узнал от одного из своих фермеров, что ее видели в деревне вместе с матерью. Фермер явно думал, что теперь, когда ее муж на самом деле умер, Бэй с Анной воссоединятся. Бэй быстро вывел его из этого заблуждения. Не бывать их второй свадьбе в деревенской церкви, сколько бы раз Бэя ни похищали. Только через его труп.
Родительский дом Анны находился неподалеку от Байяр-Корта. Долгие годы она была объектом его юношеского восхищения. Затем соседство переросло в нечто большее, а потом – в нечто меньшее. Сегодня днем они с Фразьером посовещались по этому вопросу, и в результате были наняты несколько деревенских парней, дабы отгонять непрошеных гостей, в особенности леди Уитли. Если она и дальше станет чинить Бэю неприятности, он готов отдать ее под арест. Шарли вполне может взять дело в свои руки, если узнает, что Анна где-то поблизости, а такой встречи Бэй никак не может допустить.
Если потребуется, он женится на Шарли по специальной лицензии, просто чтобы до Анны наконец дошло, что между ними все кончено, раз и навсегда.
Но сегодня Бэю предстоит сделать предложение своей будущей жене – перспектива, которая заставляла его немного нервничать. Он всегда гораздо лучше выражал свои мысли на бумаге, безо всяких усилий кропая всякий романтический вздор. Шарли заслуживает романтического вздора, но Бэй уже представляет себе ее упрямо вздернутый подбородок и недоверчивый взгляд. Она – практичная женщина, которая, без сомнения, не поверит в то, что он любит ее.
Он и сам почти не верит себе. Он считал, что не способен на еще одну великую страсть, пока им с Шарли не пришлось чуть ли не две недели безвылазно сидеть в доме. Но вместо того чтобы раздражаться из-за ограничений, он наслаждался каждой минутой в ее обществе. Даже когда она горячо возражала против какой-нибудь позы, в которую он укладывал ее на диване, или смущалась своих вскриков, когда он доставлял ей наивысшее наслаждение, она была его радостью, усладой, восторгом. Бабушка полюбила бы ее, разглядев в ней женщину, у которой хватит характера держать Бэя в узде.
Он не хотел влюбляться и, как мог, сопротивлялся этому, но Шарли с ее честностью и восхитительным телом совершенно покорила его. Он осознал это сегодня, когда встретился с простыми фермерскими семьями и позавидовал их счастью. Жилища их не такие величественные, как Байяр-Корт, и все же их связывает общая цель в жизни, дети, любовь. Скоро и у него все это будет. В следующий раз, когда он отправится навестить своих арендаторов, Шарли поедет с ним, с ярдами своего кружева и букетами цветов. Им больше нечего будет скрывать.
Однако у него нет обручального кольца: когда бабушка умерла, он отправил все ее драгоценности на хранение в лондонский банк. Не осталось ничего, кроме рубинового ожерелья, а он уже убедил Шарли оставить его себе. Она сможет иметь все, что пожелает – рубины, бриллианты или сапфиры под цвет глаз. По возвращении в Лондон они первым делом отправятся в ювелирную лавку Гарранда. Хочешь-не хочешь, но что-то надо сделать с домом на Джейн-стрит и с коллекцией картин. Возможно, если он пообещает Шарли, что все прелестные итальянки будут размещены в пустой комнате в Байяр-Корте, она не станет слишком возражать. Все равно она затмевает их всех.
Чувствуя себя посвежевшим и приободрившимся, Бэй отправился на поиски Шарли. Она, к его удивлению, все еще крепко спала, по-детски подсунув ладошку под щеку, и слегка посапывала. Вполне изящно и по-женски, но тем не менее... Он изматывал бедняжку каждую ночь и продолжит делать это всю оставшуюся жизнь. Такая жена, как Шарли, никогда не даст ему состариться.
Он наклонился над ней и подул на веки. Ее ресницы затрепетали, брови насупились, но она продолжала спать. Солнце еще не скоро спрячется за скалы, а до этого он твердо намерен увидеть ее обнаженной в морской пене.
– Солнышко, проснись.
Она с ворчанием повернулась.
– Шарли, на улице тепло и чудесно, давай проведем остаток дня вместе.
– Уходи, – пробормотала она.
– Ну же, соня. – Он потянул с нее покрывало. К его разочарованию, она была в одной из своих чопорных белых рубашек, не показывающей ни дюйма восхитительной кожи. Щеки ее были помятыми со сна и такими разрумянившимися, какими он их давно не видел. День, проведенный в саду, и сон пошли ей на пользу. – На берегу нас ждет ужин, достойный самой принцессы. Ты голодна?
– М-м.
– Я воспринимаю это как «да». Пришлю Ирен помочь тебе одеться, если только не желаешь, чтобы в роли горничной выступил я.
– Как будто ты станешь одевать меня. – Она потянулась, как ленивая кошка. – Который час?
– Около шести. Я подумал, мы могли бы искупаться перед едой.
– У меня нет купального костюма.
Бэй вскинул бровь, но ничего не сказал.
– Ох, ну ты и злодей. – Она произнесла это мягко, словно очень любит злодеев, в особенности его.
– Встречаемся в саду через тридцать минут. Хочу посмотреть, какие чудеса ты там сотворила.
– Я только обрезала розы.– Она потерла руки. Бэй заметил царапину и поцеловал ее.
– В доме пахнет чудесно, прямо как тогда, когда жива была бабушка. Ты бы ей понравилась.
– Ты не можешь этого знать.
– Еще как знаю. Но даже если бы не понравилась, ты нравишься мне за двоих или за троих, – поддразнил он.
Шарли покраснела.
– Ой, уходи и дай мне одеться. И Ирен мне не понадобится.
– Как пожелаешь. – Он снова поцеловал руку и привлек ее к себе, найдя губы теплыми и мягкими – соблазнительное обещание того, что будет. – Не задерживайся. Мне не терпится приступить к нашему уроку плавания.
– Может статься, я научу тебя парочке приемов – с озорным блеском в глазах пообещала Шарлотта.
– Что ж, вполне возможно. – Бэй с нетерпением ждал этого.
Солнце висело над горизонтом ярким оранжевым шаром. Бэй повел Шарли через мягкую лужайку на берег, держа за руку, когда они осторожно спускались по каменистому склону. Шарлотта изумилась, увидев импровизированную комнату, устроенную в укромном местечке под навесом из скал. Тут был большой, побитый молью ковер, расстеленный на песке, два складных стула, гора подушек, разложенных там и тут, натянутые между шестами одеяла для защиты от ветра. Маленькая походная плита была уже разожжена, рядом стояло железное ведро с углем. Коробки и корзины с провизией занимали один угол ковра, а рядом в песок был воткнут фонарь. Бэй – или кто-то другой – подумал обо всем.
– Какая прелесть!
– Далеко не такая прелесть, как ты. Садись сюда. – Он указал на плоский камень.
Озадаченная, Шарлотта подчинилась. Бэй опустился перед ней на колени, и ее сердечко ёкнуло. Он же не собирается делать предложение?
Разумеется, ничего такого у него и в мыслях не было. Он начал сосредоточенно расшнуровывать ее ботинки.
– Я сама могу. – Она постаралась не выдать своего испуга. Но это был не испуг, это была мечта. Причем глупая.
– Не порть мне удовольствие.– Она наблюдала, как его пальцы медленно распутывают узел, который она в спешке затянула, стараясь вовремя поспеть к пикнику.
–Дьявольщина! Не возражаешь, если я разрежу шнурок?
– Разумеется, возражаю! Это мои единственные ботинки. – Шарлотта хотела вырвать ногу, но Бэй держал ее за лодыжку.
– Я куплю тебе новые. Или, по крайней мере, новые шнурки. – Он вытащил из кармана складной ножик и разрезан неподатливый узел. Как только ее нога освободилась, Бэй пощекотал обтянутую чулком подошву.
Шарлотта легонько стукнула его по голове.
– О нет, никакой щекотки. Ты обещал.
– Что верно, то верно. Придется мне найти другое развлечение. – Он повел ладонью вверх по икре. Невидимый под юбками, дернул за ленточку, и подвязка развязалась. Он спустил оба чулка, при этом уделяя слишком много внимания оголяющейся плоти. Шарлотте это напомнило дождевые капли, скользящие по оконному стеклу. Каждый кончик пальца оставлял свой след.
Бэй взглянул на нее, Своей самодовольной ухмылкой подтверждая, что прекрасно знает, какое действие оказывает на нее.
– Ну вот! Разве не приятно почувствовать песок голыми ногами?
Шарлотта погрузила стопы в нагретый солнцем песок. Она не ходила босиком по берегу с тех пор, как ребенком гонялась за Деб.
– Приятно. Но не проси меня снять с тебя сапоги, чтобы ты сделал то же самое. Я не могу.
– Не беда. Подвинься.
Шарлотта отодвинулась, давая ему место на камне.
– Думаю, Фразьер очень увлечен Китти. Ему стоило бы жениться на ней.
– Жениться?! – Бэй стащил сапог и бросил его на ковер. – Все зашло уже настолько далеко? Что ты думаешь о девушке?
– Она очень тихая. Настоящая труженица. Думаю, она была бы благодарна ему по гроб жизни.
Бэй нахмурился.
– Что-то не похоже на историю большой и прекрасной любви.
– Такие девушки, как Китти и Мэри, не могут позволить себе большой и прекрасной любви. – «Как, впрочем, и я», – с грустью подумала Шарлотта. – Она очень юна, но, думаю, относится к нему с уважением. Она краснеет до корней волос, когда сестра подшучивает над ней.
– Ай да старина Фразьер! Седина в бороду – бес в ребро, а? Что ж, надо будет сказать ему, что я это одобряю. В Лондоне для них обоих найдется предостаточно работы.
У Шарлотты перехватило дыхание.
– Значит, ты не собираешься жить в Байяр-Корте?
Бэй развязал шейный платок.
– Мне надо будет решить кое-какие срочные дела после того, как закончится наш месяц.
– О! – Шарлотта представляла себе Бэя владельцем имения, делающим наброски, рисующим. Надо полагать, одним из его срочных дел станет водворение очередной любовницы на Джейн-стрит. Шарлотта чуть было не сказала, что готова служить в этой роли, как и в любой другой, но затем вспомнила о ребенке. Кому нужна беременная любовница? Она не желает ни жалости Бэя, ни его благотворительности. Суммы, которую он предоставил ей, более чем достаточно.
Но скоро она уже не могла ни думать, ни говорить. Он снял с нее платье, расшнуровал корсет, стащил рубашку вниз, чтобы прильнуть губами к груди. Медные пряди его волос блестели в угасающем солнечном свете, длинные пальцы казались темными в сравнении с белизной ее кожи. Шарлотта закрыла глаза, отгораживаясь от его красоты, когда он сомкнул губы вначале вокруг одного соска, затем вокруг второго. Руки и ноги стали вялыми, тяжелыми, пока его теплый, влажный язык творил свое волшебство.
Бэй резко остановился, глядя на нее непроницаемым взором.
– Ч-что случилось? – промямлила она.
– Ровным счетом ничего. Мне пришло в голову, что если мы собираемся искупаться, то надо сделать это сейчас, пока не село солнце и не поднялся ветер. Продолжим это в воде.
Шарлотта задрожала в предвкушении. Они оба сбросили с себя одежду и оставили ее сложенной на камне. Судя по возбужденному состоянию Бэя, он намеревался овладеть ею немедля. Шарлотта не могла представить, как это можно сделать, но была совсем не прочь поэкспериментировать. Она и охнуть не успела, как он схватил ее на руки и бросил в воду.
– Холодно! – взвизгнула Шарли. Она забыла, какой холодной бывает вода в начале лета.
– Только поначалу! Лучше окунуться сразу, чем входить постепенно. Сейчас согреешься. Ну-ка, иди ко мне. – Он заключил ее в кольцо рук и привлек к себе на грудь. Его ободряющие слова оказались бравадой – даже у него соски сморщились от холода. Он распустил ее волосы, расшвыряв шпильки.
– Новые шпильки, новые ботинки, – сказал он, отражая ее не слишком горячее, возмущение. – Новое все. Поцелуй меня, Шарли.
Как будто она могла отказаться. На какое-то время они затерялись друг в друге, в волшебстве рук и губ, и вкус солоноватой кожи и воды был сладким как вино. Он, наконец, приподнял ее, приноравливая к себе. Она без усилий слилась с ним в единое целое, и они отдались на волю ласкающих волн. Ощущение единения с ним и абсолютной свободы было чем-то новым. Скользящие вначале ленивыми кругами, его руки, в конце концов, сжали ее бедра, и Шарлотта закрыла глаза, позволив блаженству овладеть ею. Его движения, такие легкие и все же неумолимые, подвели их обоих к ослепительному завершению. Этот день ей никогда не забыть.
– Русалка, – прошептал он, играя с ее волосами. Они плавали вокруг нее, словно атласные черные ленты. Шарлотта гадала, положил ли неоценимый Фразьер в корзинку щетку для волос, ибо она будет похожа, скорее, на Медузу, чем на русалку, когда волосы высохнут.
Она улыбнулась Бэю.
– Я должна спеть песню и околдовать тебя?
– Необязательно. Ты уже околдовала. Я ударился о камни и разбился. На мелкие осколки. Надежды нет. Возьми меня в свое царство на дне морском.
– Вот еще! – Шарлотта оттолкнулась от него и закачалась на воде. – Какой мне от тебя прок, если ты утонешь?
– Я? Утону? – Бэй решительно поплыл, размахивая руками, как ветряная мельница.
Шарлотта не собиралась отставать. Она оттолкнулась от дна и сделала серьезную попытку догнать его, подныривая под волны. Бэй позволил ей поравняться с ним, и вместе, рука об руку, они покачивались на волнах, лежа на спине, и наблюдали, как небо становится бирюзовым и лавандовым, а облака окрашиваются в серебристо-розовый цвет.
– Как красиво, – пробормотала Шарлотта.
– Русалки и потерпевшие кораблекрушение моряки не могут прожить на одной красоте. Я умираю с голоду.
– Интересно, что русалки едят? Уж точно не рыбу. Это кажется неправильным.
– Да, все равно, что каннибал, отгрызающий себе ноги. Кстати, о ногах... – Он перевернулся, схватил ее за талию и поставил. К своему удивлению, она почувствовала песок и камни.
– Как здесь мелко!
– Идеальное место, чтобы учить детей плавать. Можно без опаски заплывать довольно далеко. Я практически жил в этой бухточке, когда был мальчишкой. Мы с моим приятелем Джейми каждое лето устраивали здесь что-то вроде лагеря. Ночевали прямо под открытым небом, обуреваемые жаждой приключений. Это была, – с грустным лицом сказал он, – отличная тренировка для армии. Ни палаток, ни подушек, ни ковров.
– Слава Богу, что тебя не похитили! Твоя бабушка с ума бы сошла.
Бэй рассмеялся.
– Ты не знаешь и половины всего! Она на всякий случай поставила в конце туннеля походную кровать. Я ничего об этом не знал, дворецкий рассказал мне уже годы спустя. Либо она, либо он, либо кто-то еще из несчастных слуг несли дежурство в пещере, чтобы присматривать за нами.
– О, как сильно она любила тебя.
– Да. Баловала ужасно, как видишь. Идем, я покажу тебе, где она пряталась.
Они побрели к берегу. Выйдя из воды, Шарлотта задрожала от холода. Бэй открыл старый сундук, вытащил толстое полотенце и подвел ее к маленькой печке. Тщательным образом обтер ее, уделяя внимание каждой впадинке и выпуклости. Шарлотта послушно стояла, недоумевая, как сможет жить без его прикосновений. Потом он завернул ее в темно-синий кашемировый халат, который был как теплое облако на коже.
Рука Шарлотты прошлась по мягким складкам.
– Бог ты мой! А что еще в том сундуке?
Бэй наклонился, по-прежнему великолепно нагой.
– Халат для меня. А тебе, полагаю, понадобится вот это. – Он бросил ей черепаховый гребень. – Кое-какая обувка для нас обоих. Всякая всячина. Я надеялся, что ты согласишься провести со мной ночь под звездами.
Шарлотта ахнула, когда увидела, что еще он достал из сундука.
– На случай нападения контрабандистов. Или Джейми. Никому не разрешается вторгаться к нам этим вечером.
Она посмотрела на пистолет, и ее желудок нервно скрутило. Последний случай, когда она видела такое оружие, был слишком свеж в ее памяти.
– По-моему, ты говорил, что контрабандистов в этих местах больше не осталось.
– Так оно и есть. Просто Фразьер, благослови его Бог, слишком мнительный. Просчитывает любые случайности. Надеюсь, Китти его угомонит. Просто удивительно, что он не засунул сюда еще и рапиру. – Бэй положил пистолет назад и натянул через голову восточный халат в разноцветную полоску, в котором выглядел безрассудным и беспутным. – Давай расчешем тебе волосы и пойдем обследовать пещеру.
Шарлотта послушно присела на складной походный стул. В этот раз складного ножа можно было не бояться. Бэй был искусен в распутывании узелков и разделении прядей. Она заподозрила, что у него большая практика в расчесывании женских волос, и почувствовала вспышку ревности. Скоро какая-нибудь другая черноволосая, голубоглазая счастливица будет его спутницей, если только он не изменит своему обычаю и не сделает ее своей женой. В «Олмаке», должно быть, целая уйма семнадцатилетних брюнеток выстроилась вдоль стен в ожидании его возвращения.
Шарлотта отогнала прочь неприятные мысли и сосредоточилась на настоящем. Небо становилось дымчато-пурпурным, а розово-оранжевые облака низко висели на горизонте. Океан поблескивал в последних лучах света, а равномерный плеск волн был таким же успокаивающим, как и скольжение щетки по ее волосам. Тело расслабленно отяжелело, но Шарлотта вспомнила, что впереди еще обследование пещеры и ужин.
Очевидно, удовлетворенный результатами, Бэй бросил щетку на старый ковер. Шарлотта видела, что когда-то ковер был очень красивым. Алые маки и пальмовые ветви образовывали сложный узор, окаймляющий полуночно-синее поле, усеянное золотыми звездами. Сейчас посредине он был сильно порван, и нитки торчали во все стороны.
– Этот ковер... я никогда не видела ничего подобного.
– Мой дед прислал его аж из Индии. Долгие годы он лежал в бабушкиной спальне, пока она не стала постоянно спотыкаться о протершиеся места. Я уговорил ее убрать его, но выбросить ковер у нее не хватило духу. А он придает некоторый шарм, нашему биваку, а?
– Вообще-то я не соглашалась провести здесь с тобой ночь. Я никогда такого не делала.
Бэй легонько куснул ее за шею.
– Я буду поддерживать огонь. И поблизости есть ночной горшок, если это то, что тебя беспокоит.
Шарлотта почувствовала, что ее обдало жаром. Как непринужденно он говорит об их телесных потребностях. Есть вещи, которые она все еще стесняется обсуждать или делать в его присутствии.
– Знаешь, я все это видел. В Португалии не было туалетов, – напомнил он, словно почувствовав ее сомнения.
– Да, но мы в Англии, и моя мама в гробу бы перевернулась, если б услышала, что мы ведем подобный разговор. – Шарлотта поплотнее закуталась в халат и потуже затянула пояс. Мама наверняка не одобрила бы и ее теперешней одежды и недавнего времяпровождения. – Поэтому давай сменим тему. Отведи меня лучше в свою пещеру.
Бэй взял фонарь и предложил ей руку.
– Ты уже знаешь о потайном ходе в гостиной. Повернешь налево, и перед тобой лестница наверх. Свернешь направо, и там еще одна лестница, которая ведет в подвалы и подземный туннель – очень удобно, когда выгружаешь на берегу контрабанду. Вот она, тут.
Он указал на узкую щель между двумя огромными камнями.
– Бог мой! Не очень широкая, да?
– Не спеши с выводами.
Бэй положил ладонь на выемку в камне, который вовсе и не был камнем, и послышался скрип петель. Камень был рассечен и прикреплен к деревянной панели. Они оказались в маленькой каменной комнате. Тут и в самом деле были протершаяся парусиновая койка, брошенный заржавелый фонарь и блестящий белый ночной горшок с аккуратно сложенными рядом с ним белыми тряпочками.
– Видишь? Не о чем беспокоиться. Фразьер бесподобен.
Шарлотта рассмеялась.
– А как насчет летучих мышей и пауков?
– Разбежались. Они бы не осмелились остаться. Ну, что теперь скажешь, моя русалка? Готова ты провести со мной ночь, считая звезды?
Чтобы сосчитать звезды, потребуется определенно не одна ночь, но Шарлотта понимала, что у нее есть только эта.
– Да.
Глава 22
Бэй наблюдал за Шарлоттой. Великолепные волосы рассыпались по плечам. Халат распахнулся, и всякий раз, когда она наклонялась, чтобы взять еще какое-нибудь угощение из корзины, виднелась пышная белая грудь. Небо было усеяно звездами, и теплый бриз надувал самодельный навес. Идеальнее времени для того, чтоб сделать предложение, и придумать нельзя.
Бэй пил вино, но весьма умеренно, желая иметь ясную голову, делая самое решительное и решающее в своей жизни заявление. Шарли же ни о чем таком не думала. Она была слегка навеселе, такая восхитительно раскрепощенная. Куда подевалась чопорная старая дева в чепце? На ее месте была дерзкая соблазнительница, каждое движение которой подстегивало его необузданную страсть.
Но Бэй чувствовал нечто большее. Гораздо большее. И надеялся найти слова, чтобы рассказать ей.
Он не думал, что она поверит ему после такого весьма непростого начала и бурной середины.
Разумеется, у него нет большого опыта в том, как предлагать руку и сердце, не то что у его старого армейского товарища и друга баронета Гарри Чалмерса. Гарри был помолвлен четыре или пять раз. Ему удивительно не везет в любви, но, по крайней мере, он имеет подход к женщинам и сладкоречив, как соловей. Гарри, похоже, делает предложение всякий раз, как выпрыгивает из постели. Что ж, его небольшой совет Бэю сейчас бы не помешал.
Разумеется, Бэй и сам один раз делал предложение, тринадцать лет назад. Он сейчас уже не мог припомнить, что сказал Анне, чтобы убедить ее выйти за него замуж, но в любом случае не хотел бы повторить тот опыт. Он был зеленым юнцом, годами боготворившим ее на расстоянии, а она – одинокой молодой вдовой, которой не терпелось снова выпорхнуть из родительского гнезда. Тогда любой бы сгодился, угрюмо подумал Бэй, вот только теперь она почему-то одержима им, как когда-то он ею. То, что Анна не осталась за границей, вызывало беспокойство, но он решительно выбросил все эти мысли из головы. Сейчас не время сожалеть о прошлом, как о далеком, так и о недавнем. Пришла пора вскружить Шарли голову романтикой, обаять, околдовать.
Шарли полулежала в неосознанно соблазнительной позе на горе подушек. Глаза ее были прикрыты, в мерцающем свете ресницы отбрасывали длинные тени на щеки. Алебастровая кожа светилась как будто изнутри, губы были красными от ягод и первосортного портвейна, который упаковал Фразьер. Бэю захотелось поцеловать эти губы, вкусить ягод, вина, тартинки и Шарли, что он и сделал. Она со вздохом прильнула к нему.
– Это было бесподобно.
Он погладил ее руку, поднеся к своим губам.
– Лучшее еще впереди.
– Что? Ты организовал какое-то увеселение? Танцующие красавицы из гарема, быть может? Все это напоминает мне какой-то восточный сон: навес, ковер, трапеза на подушках.
– Я не оскорбил бы тебя другими женщинами, Шарли. Ты единственная, кто мне нужен.
Он почувствовал, как она застыла под ним. Должно быть, думает, что это просто красивые, ничего не значащие слова. Что ж, сейчас или никогда.
– Шарли, я хочу с тобой кое о чем поговорить. – Он пригладил ладонью свои слишком отросшие волосы. Господи, да он нервничает. – Не знаю, с чего начать...
Она отодвинулась от него, спрятав ноги под синий халат. Лицо ее скрывала сейчас завеса волос. Именно тогда, когда он больше всего хочет видеть ее, Шарли прячется в тень.
– Шарли, посмотри на меня. Обещаю, что это совсем не страшно. Тебе может даже понравиться.
– Прошу тебя, не надо все портить, Бэй. –Ее голос был колючим. – Просто оставь этот вечер мне. Мы можем завтра обсудить мой отъезд.
– Отъезд! О чем, черт побери, ты говоришь?
– Это... эти каникулы... или как ты там предпочитаешь их называть. Наше время вместе почти закончилось. Но я могу уехать домой раньше. Видит Бог, меня ждет куча работы. Да мой сад, наверное, уже превратился в джунгли! Эти деревенские мальчишки не знают…
Он снова поцеловал ее, чтобы заставить замолчать. Она была неподатливой и не отвечала на поцелуй. А когда он подумал было, что смягчил ее, она вырвалась с удивительной силой. Слезы, словно бриллианты, блестели, на щеках.
– Шарли, милая, не плачь. Пожалуйста, не плачь. – Ему надо было написать слова заблаговременно и теперь прочитать их. У него всегда прекрасно получалось выразить свои чувства в письме, наполнить каждую строчку милыми пустяками и всяким романтическим вздором. Но все эти красивые словеса на самом деле мало что для него значили – всего лишь способ проложить гладкую дорожку к постели. Сегодня же все по-другому, и ясно, что Шарли понятия не имеет, что у него на уме.
– Выходи за меня! – выпалил он.
– Что?
Она воззрилась на него, разинув рот, похожая на вытащенную из воды рыбу.
– Ты окажешь мне честь стать моей женой, Шарлотта Фэллон? – Он улыбнулся. Ну вот. Так гораздо лучше.
– Что?
– Иисусе, Шарли, ты делаешь это воистину трудным. Тебе не попала в уши вода?
– Вода?
Что ж, уже прогресс по сравнению со «что», хотя интонация та же. Он взял ее руки в свои.
