Текст книги "Летопись Зарефа: Пасынок Судьбы; Начало (СИ)"

Автор книги: Мефодий Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Как я мог промазать, не понимаю!

– Придурок, ты ж однохлазый!

– А ну заткнись! Ниче, я ему еще отомщу!

– Аха, мечтай-мечтай!

Гогот второго слышен был далеко за версту, но почему они так кричат? Неужели Мираэль была поймана и поэтому они не стесняются орать во все горло? Но ведь знают, что была она не одна? Или нет? И почему он сказал "ему"? Ведь меня никто, кроме одного недоразумения, не видел? Вопросы, вопросы... Двинувшись за ними, я цокнул, с сожалением отметив, что туман медленно, но верно расступается и уже видно на расстоянии в три-четыре сажени. Двигались работники ножа и топора ловко и быстро одновременно. Мне, городскому несмышленышу, куда привычнее поспевать за жертвой в каменных джунглях. Но сейчас, преследуя бандитов, приходилось заботиться и о сухих ветках под ногами, и скользкой земле, так и норовившей обнять путника, а так же вовремя отодвигать кусты с лишней растительностью, стараясь не поломать молодые побеги или не издать громкий звук.

Несколько раз веточки, все-таки, трещали, ноги поскальзывались, а кусты хлестали по лицу, но двоица даже ухом не вела, торопясь едва ли не в припрыжку. Ну и мы тоже расслабились, больше обращая внимание на местность вокруг. Появившаяся тропка уже вела в гору, из чего я сделал вывод – ведут меня либо на восток, либо на запад. Подъем длился уже порядком, на версту точно поднялись. Бедра уже давненько ныли, а как сильно хотелось прогнуться в пояснице, размять... Не то, что эти, скачут по холмам аки зайцы! Сердце отбивало в груди отбойными молотами, дыхание я практически не сдерживал и сейчас впору задуматься о моей профессиональной подготовке... Задумавшись совсем не над тем, чем следовало, я и не заметил, как вокруг стало шумно. Туман еще не исчез, но силуэты дюжины людей виднелись отчетливо. А двое наших путников, что привели нас сюда, поднялись на какую-то более-менее ровную площадку и тут же крикнули:

– Эй, мужики, Бардо никто не видел?

– И не надейся, Пулий, тебе на радость я не собираюсь подыхать! Какого хрена пост покинули?!

– Не борохозь, остолоп. Нашли мы твоего чушкана.

– Ну? И где он?

– Да хвосты сбросил, скотина! Разве в таком туманище разхлядишь чехо! Да не кипишуй, там наши чешут, не упустят!

– Идиоты! А стрелы вам на что? Хотя, коль вы бестолковкой пользоваться не научены, с лука-то какой спрос!

– Эт все к однохлазому спрос, чай, он четыре стрелы извел.

Командир караула, или кто это у них, ответить не успел, с другой стороны лагеря послышались быстрые шаги и гомон. К Бардо подошло три человека, двое из них потирали запястья.

– Бардо, эти двое дежурили на севере опушки, там их и повязали.

– Ну! А вы че вякнете, бестолочи?!

– Их двое было, точно говорю!

– Кто второй?

– Они балакали, я только голоса слышал. Никого видно не было. Такой туман стоял!

– Еще один! А ты че зенки вылупил! Хавальник есть вот и балакай, че зыркал!

– Т-Таппан был, з-здоровый такой! Ба-ба-боевой, точно гово... балакаю!

– Да ты что? От страха боевого жеребца с тягловой клячей попутал, увалень? Да я тебя!..

Парень сжался, но командир уже забыл о мальчишке, начав раздавать приказы:

– Так, вы, два придурка, назад на пост и глядеть в оба! Одноглазый, к тебе последнее не относится! Теперь вы, два идиота! – переключившись на другую парочку, очень интересно окрестил их командующий, интересно, это чтобы не путаться?

– Какого лешего вас сюда принесло!? Зенки вылупили и на башни быстрей ног! Иначе в гости к вашим мамочкам наведаюсь и покажу, что не с теми мужиками они путались!..

Дальше по списку следовали один осел, тюлень, и два козла. Несмотря на такое панибратское отношение к ним, подчиненные не возникали, послушно выполняя приказы. Нырнув назад в кусты, я пропустил мимо двух придурков, что возвращались той же дорогой.

– Ниче, и Бардо у меня еще попляшет!

– Все мечтаешь? Га-га-га!

Последовал сильный тычок в плечо и второй тут же перешел в атаку:

– Че, страх потерял? За второй хлаз не боишься?

Одноглазый не ответил, и вскоре они нырнули вниз по склону в туман и шаги их утонули в шуме дозорного поста. Значит, у вас и башни имеются? Некоторое время я потратил на поиски, с тревогой отмечая, что туман начинает редеть с катастрофической скоростью и скоро в утреннем свете спрятаться будет довольно проблематично, особенно учитывая ясное небо над дозорным лагерем. Бардо давно спрятался в своей палатке и лагерь по его приказу опустел. Точнее, все разбрелись по своим постам и только один человек у огня в центре лагеря, где готовилось в большом котле что-то очень вкусное. Облизнув губы, мы прогнали голодные мысли прочь и, пригнувшись, последовали к башне за лагерем. Она была построена на широченном дубе, а вниз должна была вести лестница, которую сейчас почему-то затащили наверх. Хотя понятно, что из-за чужаков и подняли. Так, на всякий случай. Охраны у дуба никакой не было, да и какая охрана, когда Верлореном негласно владеет Дерек, и охранять или ставить башню в черте лагеря – глупость неслыханная. Все-таки проверив окрестность, я выбрал наиболее подходящий путь для подъема и схватил первую ветку. У лаза я задержался, прислушиваясь и пытаясь увидеть хотя бы ноги в щель снизу-вверх.

Выбрав подходящий момент, повис в дырке лаза, задержал дыхание и подтянулся. Не издав ни звука, только доска чуть скрипнула, я рукояткой трофейного меча нанес быстрый выпад в затылок и подхватил заваливающееся вперед тело. Чуть было не свалился вниз! На пол что-то брякнулось, но ваш покорный слуга сперва не обратил на это внимание, снимая с себя одежду. Закатав все в аккуратный такой комочек, завязал два узла на штанинах, положил в горловину одежку и завязал последний узел кушаком. Получилась отличная походная торба. Бюджетная, но какая есть! Одежа разбойника повисла на мне мешком, но это мелочи, по сравнению со рьяно исчезающим туманом, так надежно скрадывающим нас все это время. Закатав последнюю складку за пояс, чтобы мешковатая одежда казалась впору, я нечаянно пяткой задел то, что выпало у дозорного. Это оказалась вытянутая медная труба с увеличительным стеклом. Ну ничего себе! И откуда это у лесных разбойников подзорные трубы? Хотя, всякое бывает, вон я даже в дозорном лагере заметил таппанов на привязи.

Подпоясавшись своей походной торбой, я скользнул взглядом по местности, открывающейся с башни. Коричневая полоса Тракта входила точно в низину горного перевала, обросшего самой густой растительностью. Первые волны Большой Воды, обрушиваясь на континенты, срезали скалы, превратив отрог в кряж с круглой, словно слизанной гигантским языком, вершиной. Однако в нескольких лигах позади надо мной возвышались исполинские неприступные гранитные клыки, напоминая о своей могучей древней силе. Оглядев окрестности в подзорную трубу, я с сожалением цокнул языком – ни следа Мираэль. А отсюда юго-восточной опушки Верлорена не увидеть. Сплошное зеленое море, волнующееся только под порывами ленивого ветра. Однако стоило отметить, что несмотря на близость Жвал, ветер теплый, что совсем несвойственно этим местам. Однако не мне судить о странностях погоды, оказавшись в подобном положении.

Осмотрев свое новое амплуа, скривился. Мда, за своего я не сойду. Все лучше, чем разгуливать в городской рубахе по лесу. Спустившись вниз уже по канатам, почувствовал себя неуютно, когда привычного белого марева не оказалось. Лишь пение птиц, шепот листьев, прохладный воздух и приглушенная ругань. Очнувшись, я поспешил к лагерю, инстинктивно прижимаясь ближе к земле. Однако крадущийся в своем же доме хозяин наверняка вызовет как минимум подозрение, косые взгляды а то и вовсе ненужные вопросы. У костра уже сидела небольшая кучка людей, уплетая завтрак.

– Задница Иркаллы! Че за хрень ты сбадяжил, Саэмон!?

– Не нравится – не жри, нам больше достанется.

Невозмутимый повар даже не глянул на неблагодарного, доедая завтрак.

– Свиней и то лучше кормят!

– Слышь, Щербатый, – послышался голос Бардо, – Может, тебе еще рожу вареньем намазать? Заткни хавальник и жри молча.

Что-то пробубнив под нос, разбойник послушно стал уплетать за обе щеки. Посмотри кто со стороны, решил бы что в тарелке как минимум икра с императорского стола, а никак не "бадяга со шхонки". Тут кто-то оглянулся в мою сторону:

– Че-та Рюка нету, он никогда к заходу не ёрзал.

И тут же в нашу сторону повернулись еще трое и каждый громогласно проорал на свой лад:

– Рюк, с гривы осадись!..

– Э! Ща кормушкой воздух хавать будешь!..

Поржав над нерасторопным дозорным, они доели и командир начал отдавать приказы:

– Иди смени Рюка. Вы в патруль к северу. Вы к дороге.

Тот, кто пошел сменять Рюка, оказался самым расторопным и едва ли не в припрыжку бежал прямиком к кустам, за которыми спрятался ваш покорный слуга. И как назло, две пары патрульных совсем не торопились, вальяжно топая по траве, поглаживая животы, утирая усы и причмокивая. От кустов, куда влетел паренек до дозорной башни около 20-30 шагов, еще пару ударов сердца понадобиться ему чтобы подняться и в два-три раза меньше времени чтобы прибежать к лагерю с дурными вестями. А я еще и спустил лестницу! Вот дубина! Надо было сразу и вырубить в кустах, да хотел по-быстрому добраться до палатки Бардо без лишней суеты и крови... Ах, дурная башка! Мысленно отсчитывая шаги паренька, следил за приближавшимися к кустам патрульным, с каждым шагом которых сердце ускоряло свой бег. Вот до опушки осталось пять шагов и я решил показаться на свет. Нам не впервой притворяться своим среди чужих, но то бывало на балах, в маскараде, а тут только мечтай о подобной роскоши... так, примерно сейчас сменный должен либо подниматься по сходням, либо уже обнаружить тело. Следовало поторопиться. Прибавив шагу, я уже привычно свыкся, особенно если учесть, что командир скрылся в палатке и, похоже, переворачивал там все вверх дном. Ну, нам это только на руку. В нос ударил запах бурды, которую варили в котелке и оставили стоять на солнце. Интересно, они вообще котлы моют? Скривившись, несмотря на довольно приятный аромат, я прошел мимо походной столовой к бюджетному варианту стойл. Обрадовавшись внезапной госпоже удаче, я чертыхнулся, когда сзади послышался истеричный крик:

– ...Облава! Бардо! Набат! Давай набат!

Надо отдать должное командиру, выскочил он мгновенно. Но, скользнув краем глаза по фигуре облаченного в обычное для этих мест одеяние разбойника, даже не задумался, какого это лешего его подчиненный пинает балду, а не идет на дозор или в патруль. Да и вообще, кто такой ходит по лагерю? Одежка сработала на славу. Именно об этих спасительных мгновениях я и мечтал.

– Че бузим, малой?

– Там... Там это!.. Рю-рюка!..

– Ну не буксуй, нормально базарь!

– Да там бес какой-то Рюка по гриве на калган взял! И лахой его обарахлился!

– Долбать твой лысый череп!..

Подбегающий к Бардо парень только сейчас заметил подозрительного парня, не обращающего на их разговор никакого внимание и возившегося близ таппанов:

– Командир! А это кто?

Черт возьми, этот узел когда-нибудь развяжется?! Есть! Кинув мимолетный взгляд на застывших бандитов, уже в тысячный раз пожалел, что так неразумно поступил с Рекором и остался без оружия и своих любимых метательных ножей.

– Чушкан! А ну рога в землю!

Послышался звон стали, вынимаемой из ножен. Благо, нас разделяло порядка десятка шагов и мгновенно около меня они оказаться не могут. Запрыгнув на клячу, я пришпорил ее плоской стороной кинжала так, что заржавшее животное от боли кинулось с места в карьер, едва не выронив седока. Едва мы вырвались на пологий спуск, позади послышался звук копыт и одновременно с этим по лесу пронесся протяжный, утробный гул.

– Пропади все пропадом!

Неустанно подгоняя животинку, я то и дело кидал взгляд назад и отмечал лишь невнятный силуэт скакуна, петляющего по змеистой дороге за нами. И что теперь? Бесславная кончина профессионального каю от рук грязных разбойников?! Ну уж нет!

– Давай, тварь! Скачи, сволочь, коли жизнь дорога!

Но кляча была клячей. Простояв без дела в стойлах у тех, кто лошадью пользуется раз в седмицу, конечно же, скотина не сможет выжать из себя ничего более медленной рыси. Впрочем, точно тоже самое касалось и таппанов преследователей. Снова по лесу прокатился гул рога, указывая, где находится добыча и насколько она сместилась от предыдущего гула. Умные, сволочи! Была не была!

Потянув поводья резко в сторону, я понесся сквозь лес, мгновенно скрывшись из виду преследователей и прервав их стремительность эффектом неожиданности. Вот досада, и хлопушки, что так удачно нас спасала, под рукой нету! Да будет изменять тебе женщина трижды в день, Рекор!

Меж тем движение немного замедлилось и копытное то и дело проваливалось в ухабы и спотыкалось. Постепенно лес становился гуще и я невольно улыбнулся. Оглянувшись еще раз, остановил вспененное животное за пихтами в человеческий рост, а сам принялся скользить по лесу со своей тенью, уходя от погони. Теперь, когда мы нашли столь отрадные сердцу укрытия, добыча и хищник поменялись местами! Можно и поиграть. Но нет, нельзя! Гончая, что с ней? Где она? В очередной раз скрипнув зубами, мы принялись плутать, не заботясь о запутывании следов. Еще слышались отдаленные звуки и голоса, и, судя по далеким-далеким шагам и крикам, Бардо выслал пешую погоню. Что ж, поплутаем!

К вечеру лес стоял на ушах. Даже в самой глухой чаще, если прислушаться, можно было услышать вдалеке шаги и ругань. А может, у меня уже к тому времени разыгралась паранойя и чудилось невесть что. За весь день я преодолел, хорошо, если лигу. Постоянно сверяясь с солнцем и горами, следовали мы на юго-восток. Жмуриков и оглушенных ваш покорный слуга за собой не оставлял, предоставляя обходить наше укрытие ничего не подозревающим разбойникам, которым к концу дня явно наскучило бегать за иллюзорной двоицей по всему Верлорену. На моих глазах даже произошел нешуточный спор подчиненного с каким-то командиром:

– ...Да черта лысого я еще смену буду лохматить кусты! И так ночью на огоньке чалился!

– Ласты в крабы, метлу в задницу и садись на колеса! Думаешь, мне хочется кантоваться тут!? Приказ Бардо! У нас и так натыра седмицу не было! Давай-давай, канай отсюда!..

Дослушав разговор, я снова углубился в лес дальше от дороги, близ которой то и дело располагались лагеря разбойников. Да сколько же их тут? Сотни? Чем же кормятся работники ножа и топора, если, как они говорят, натыра давно не было? Занятый размышлениями, сидя на дереве, я не сразу заметил неладное. Что-то шумело. Кто-то бежал в мою сторону. Подавшись вперед, я вглядывался во тьму, пытаясь выследить человеческий силуэт, но... То были шаги не человека. Еще с десяток ударов сердца я прислушивался, как вдруг замер. Спустившись на землю, а точнее просто кубарем упав на траву, ноги понесли хозяина в чащу. Откуда у этих гадов собаки!? Лай, оповестивший преследователей о добыче, разносился по лесу, с каждым мгновением догоняя мои пятки. На всей скорости врываясь в колючий кустарник, мы неоднократно спотыкались, но после уверенного переката снова неслись по лесу. Собственная тень шептала об опасности со всех сторон и обещала отвести взгляды врагов, но запахи ты скрывать не умеешь, сестра! Ветки хлестали по лбу, лицу, глазам, шее, но мы не обращали на такие мелочи внимания, ибо лай настегал с невероятной скоростью. Благо, ни по бокам ни спереди сестра никого не чувствовала.

Вдруг, в очередной раз перекатываясь через поваленное буреломом дерево, икроножную мышцу прожгла неистовая боль. Вскрикнув сквозь зубы я повалился на землю, а тварь уже прыгнула на мою грудь в попытке вцепиться в горло. Когти полосовали грудь, разрывая плоть и смешивая с грязью. Но от неминуемой гибели мне удалось предплечьем отдалить пасть и поразить кинжалом горло. Брызнула кровь, заливая мою грудь и лицо, но я не останавливался, раз за разом вгоняя сталь в шею врага.

– Сдохни, тварь!!!

Проскрежетав сквозь зубы, я откинул в сторону тело и бросился бежать. Боль резанула по ноге, в голове стучала наковальня, но я бежал, умом понимая, что далеко мне не уйти. Самая быстрая и ловкая тварь обогнала всех на несколько десятков саженей и поплатилась, вступив в бой с загнанной крысой. Борясь за жизнь крыса перегрызла горло обидчика и, спрятавшись за деревьями, принялась поджидать остальных. Пот застилал лицо, смешиваясь со своей и чужой кровью. А короткая передышка словно стала краюхой хлеба оголодавшему чужеземцу. Следующую тварь крыса встретила уколом в живот, когда та кинулась на жертву. Заскулив, собака немного отпрянула назад, а крыса кинулась жадным берсерком на ослабшего охотника, вмиг покончив с его страданиями. С третьей гадиной крыса обнажила клыки и ринулась первой, получив несколько укусов сама.

– Стоять! Он здесь!

В уши вдруг впилась речь, заставляя проснуться человека и кинуться убегать дальше. Боль в раненых конечностях отзывалась резко, а ноги начинали неметь. Оглядываясь на звуки, тело само перепрыгивало через буреломы, петляло меж деревьев, путало следы, но...

– Агх!!!

Вылетевший из-за кустов бандит рубанул наотмашь мечом, пытаясь отсечь голову, но выдох от удара выдал его раньше. На рефлексах откинув голову назад, тело прогнулось в пояснице и коленях, пробороздив на последних по земле. Лезвие прошло в одном персте от подбородка, а мой стилет нашел самый правильный путь к сердцу мужчины – через его желудок. Не обращая внимание на жмурика, бросился дальше, отмечая, что меня окружают. С двух сторон и сзади была слышна ругань и топот многих пар ног и лишь спереди путь был свободен. Выругавшись на неблагодарную природу, я помчался вниз по склону, надеясь не переломать ноги. Спустя пару ударов сердца в такую прекрасную мишень сзади полетели стрелы, впиваясь в деревья. Пришлось зигзагами уходить от стрел, на мгновение скрываясь за деревьями на крутом склоне. Но долго так продолжаться не могло. Нога неудачно скользнула на ветке, поросшей мхом и я покатился вниз, только чудом избежав деревьев, острых камней, булыжников и переломов. Ударившись о землю, вскочил и с кружащейся головой попытался побежать, но сразу же споткнулся о корень дерева и снова пропахал носом землю. Однако корень стал моим спасителем, так как в место, где я был только что, впилось несколько стрел. Передышка позволила голове прийти в порядок, а перед глазами уже расплывалось не так сильно. Оттолкнувшись руками, я с низкого старта влетел в кусты, в очередной раз поцарапав предплечья. Еще несколько ударов сердца преследователи пускали стрелы вслепую, а парочка даже просвистала у моего уха, из-за чего голова вжалась в плечи. Потеряв счет времени, ватные ноги несли хозяина, самостоятельно перепрыгивая курганы, упавшие деревья и булыжники. От потери крови скорость снизилась, сознание мутилось и мне приходилось с силой фокусировать взгляд, постоянно потирая глаза. Но долго находиться в таком состоянии было невозможно. Сина на мгновение скользнула бледным язычком по недругу справа и мир тотчас померк.

Испугавшись внезапному появлению добычи, здоровый детина не успел выхватить меч и четко заехал с левой в челюсть. Удар оказался не серьезным, но у парня подкосились колени и тот влетел в кустарник, словно снесенный тараном. Ошарашенным взглядом мужик какое-то время смотрел на кусты, за которыми скрылось тело парня, а потом пришел в себя и заорал:

– Братаны, я его на калган взял! Все сюда!

Послышались одобрительные посвистывания, и, освободив сталь из ножен, раздвинул вооруженной рукой кустарник. Отыскав взглядом ноги незнакомца, он улыбнулся и склонился над добычей, стараясь побыстрее обчистить карманы, пока другие не подоспели. В темноте разглядеть что-либо было очень трудно, но бородатый готов был поклясться, что добыча носила одежку разбойника. Но перевязь на поясе с вещами и маленький кинжал говорили о своем. Перевернув на спину бесчувственное тело, в нос пахнуло кровью и разбойник сморщился. Брезгливо вытерев окровавленную руку о штанину пленника, мужик полез к трофейным ножнам. Звук высвобождаемой стали разнесся по тихому лесу словно гром. Поднеся к лицу лезвие, прищурившись, в неярком свете молодой луны бородач принялся рассматривать клинок. Довольно улыбнувшись хорошему трофею, отстегнул ножны с оглушенного и принялся пристегивать к поясу. Застегнув пряжку, проверил работу и вдруг его кадык хрустнул от внезапного выпада снизу. Потеряв способность дышать, мужик схватился за горло, выкатив глаза и тщетно пытался схватить открытым ртом воздух. Следующий страшный выпад настиг глаза. От чудовищной боли бандиту хотелось рвать голосовые связки, но он не способен был это делать, отчего становилось еще страшней. Дернувшись назад, он завалился на спину. Тут же в солнечное сплетение обрушился удар коленом. Боль неожиданно приутихла, сознание начало меркнуть. Из последних сил мужик кое-как приоткрыл глаза, из которых текли ручейки крови. Красные белки немилосердно жег воздух, продлевая мучения. Но бандит смог-таки сфокусировать взгляд и успел рассмотреть равнодушное лицо с без эмоциональными глазами.

– Ты без сознания... – хотел проговорить ошарашенный убийца, но из горла вырвались несвязные звуки: – А-г-х-ы-а!..

Безучастно смотря куда-то в сторону полуприкрытыми глазами, Каруш вытащил стилет и воткнул по самую гарду в сердце. Мгновение, и хрип прекратился. Словно по команде погоня добралась до жертвы и выскочивший с мечом наголо противник остановился, прикидывая, кто это сидит сверху на трупе.

– Это он? – тот указал острием на поверженного бандита, делая шаг навстречу.

Не стоило дразнить загнанную в угол крысу. Не издав ни звука, Болт бросился на обидчика. Налетев ураганом выпадов, Душегуб отрубил сперва вооруженную кисть, а дальше достать до горла не составляло труда. Однако кто-то вскрикнул сзади и послышался звук вытаскиваемого меча. Отпрыгнув в сторону и назад, тело уходит из-под удара. Меч вгрызается в землю и на секунду дезориентирует противника. Перерезать сухожилия на ноге, заставить его опуститься на одно колено и сталь находит темечко врага. Звук натягиваемой тетивы не был для бессознательного Болта чем-то неожиданным. Ноги сами отпрыгивают назад и стрела проносится мимо Каруша. А хрип падающего с торчащим стилетом во лбу стрелка слышится отчетливо и радует слух. Внезапная тишина обрушивается на бессознательного Душегуба, а голова медленно поворачивается на юго-восток. В сознании остается только одна мысль – надо туда.

Опрометью бросившись в чащу, тело совершенно не реагировало на хлещущие по лицу ветки. Искалеченные ноги то и дело подводили и Каруш много раз катался по землице, но из горла не вырывалось ни звука. Со смертью четвероногих тварей погоня заметно отстала и сейчас уши рядового не слышали ровным счетом ничего. Пробежав с версту, Каруш вдруг прыгнул в сторону, затаившись у дерева. Нормализовав дыхание, рядовой принялся внимательно осматривать и слушать лес. Несмотря на отсутствие видимых и слышимых причин к беспокойству, чутье разведчика не могло ошибаться. Вдруг Болт замер, даже не дыша. Медленно повернув голову левее он принялся шарить глазами по темноте. Ничего. Однако нечто неизвестное продолжало притягивать и Каруш помчался, снизив скорость вдвое. В какой-то момент все прекратилось. Больше Каруш не чувствовал притяжение, которое испытывал столь четко мгновение назад. Но на его лице не дрогнул ни один мускул, а выражение эмоций не изменилось ни на йоту. Рука, сжимавшая кинжал, уже налилась тяжестью и, похоже, хозяин был не в состоянии разжать пальцы. Раны на груди зудели, кровь засохла и где-то уже отвалилась, а где-то намертво въелась в одежду.

В сумрачной тишине, где только одинокий ветерок нарушал сладостную идиллию, послышался громоподобный хруст засохшего листочка. Еще даже не увидев противника, рядовой бросился на звук словно выпущенная стрела. Однако стремительный выпад был умело отведен в сторону. В данный момент Болту было плевать, зачем его сталь очищает чужую душу, кто его жертва и почему она еще жива. Первый заблокированный незнакомцем удар не разочаровал Каруша, он просто продолжил серию смертельных выпадов, целясь то в шею, то в сухожилия, то намереваясь просто отрезать кисть или пальцы. Звон ударов стоял в ушах, разносясь по округе, но плотный строй деревьев не давал звуку расползтись по лесу. Эффект неожиданности и первый выпад дали свои результаты – рядовой давил, заставляя жертву отступать. Перекат незнакомца стал неожиданностью и между соперниками образовалось расстояние в две-три сажени. Мираэль, а именно ее лицо осветила луна на небольшой прогалине, воскликнула, когда на свет вышел ее подчиненный:

– Рядовой! Какого Саггота ты творишь?! Под трибунал захотел?!

Посмотрев в глаза напарника, она заметила нечто странное. Равнодушие на лице, словно застывшая маска и стеклянные глаза, смотрящие мимо нее, вот, что выбивалось из нормального поведения человека.

– Каруш... что с тобой?

Услышав знакомые звуки, рядовой медленно поднял взгляд на девушку, но не произнес ни слова.

– Болт...

Не подумав о последствиях, девушка допустила непростительную ошибку, сделав шаг навстречу подчиненному. В свете луны блеснул кинжал, подействовав на рефлексы разведчика словно красная ткань на быка. Сорвавшись с места, водопад ударов снова окатил девушку, защищавшуюся уже из последний сил.

– Да стой же ты!

Сбивать себе дыхание было нельзя, но у нее не было иного выхода. Выиграть в бою один на один с мордоворотом просто невозможно, а думать об убийстве напарника не приходилось.

– Остановись!..

Удары сыпались отовсюду, мелькая в свете луны размытыми силуэтами. Пальцы начинали неметь, а кисть не успевала за скоростью обезумевшего рядового. Слева, справа, сверху, слева, слева, слева, снизу, серия в шею. Битва продолжалась совсем недолго, но за такой короткий промежуток времени Мираэль обзавелась несколькими неглубокими ранами на руках и порезанной одеждой в районе груди и шеи. Девушка закусила губу – под одеждой защипали новые раны. Рядовой же не получил ни единого ранения и уверенно давил на противника.

Я проиграю, если бой будет проходить по его правилам! Надо ломать ритм! – подумала девушка и неожиданно сократила дистанцию, чудом увернувшись от острия. Не растерявшись, рядовой отпрыгнул, оставляя кинжал соперницы гадать о вкусе его крови. Но неожиданно раненая нога не выдержала напряжения и ступня подвернулась. Реакция девушки была молниеносной. Пнув по руке с кинжалом, Мираэль безрассудно вошла в ближний бой с рукопашником. Ненадолго. Оставшись без оружия и пытаясь найти равновесие, Каруш на мгновение раскрылся, чем и воспользовалась девушка, мстительно ударив коленом в живот. Согнувшееся от боли тело стало прекрасной мишенью для рукоятки кинжала, стукнувшей по затылку рядового. Болт завалился на траву словно лишенный стержня, как тут же наступила тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием Мираэль.

– Ну ты и придурок!..

Не сдержавшись, Гончая увесисто пнула в живот рядового, но тот не произнес ни звука и даже не пошевелился.

– Теперь мы в расчете. А как приятно, оказывается, отдавать долги!