Текст книги "Летопись Зарефа: Пасынок Судьбы; Начало (СИ)"

Автор книги: Мефодий Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Хватит бока мять! Рядовой, подъем!

Команда подействовала отрезвляюще и мы, скинув некое подобие одеяла, мгновенно отреагировали на приказ, въевшийся в плоть. Однако прямо по струнке встать не удалось. По правде говоря, даже просто встать не получилось. Попытавшись подняться, ноги подкосились и я рухнул, благо, вовремя выставил вперед руки.

– Мысли мои читаешь, рядовой. Двадцать отжиманий.

– За что?..

Слабо каркнув пересохшим еще с ночи горлом, воззрился снизу вверх на Гончую, щуря непривыкшие к свету глаза.

– За невыполнение приказа. Тридцать отжиманий.

Ах ты, стерва, – беззлобно подумал я, но вовремя прикусил губу и сделал эти проклятые отжимания, невольно поблагодарив Мираэль за то, что не приказала приседать.

– Встать.

Кровь, разбуженная отжиманиями, побежала по телу и ясность разума постепенно возвращалась ко мне. Однако стоять еще было несколько затруднительно. Оглядев это беспомощное детище особо азартного палача, девушка поджала губы.

– Упор сидя. Двадцать лягушек.

А вот теперь и разум проснулся, вскипая от столь вопиющего негодования. Однако, помня последний опыт, только скрипнул зубами и прилежно сел на корточки. Как же было хорошо так сидеть...

– Один!

Ноги кое-как распрямляются, выкидывая тело вверх, руки хлопают над головой и снова на корточки.

– Два!

Говорят, если офицер не может сделать в пять раз больше того, что приказал солдату, приказ отменяется. А ты сможешь попрыгать сотню раз, маленькая бестия?!

– Три!

Наверное, нравится смотреть на полумертвого рядового, а, палач в женском обличии?

– ...Пять!

Быть тебе трижды разведенкой!

– ...Восемь!

Нет, лучше четырежды!

– ...Десять!

Да она мужей в могилу сведет! Быть тебе вдовой!

– ...Двенадцать!

Четырежды вдовой! Хотя нет, говорят, восемь счастливое число! Восемь раз вдовой!

– ...Восемнадцать!

Ух... Да охомутает твою мать как следует Саггот и все его преспешники !..

– Двадцать!

Трясущиеся ноги невероятным усилием выкинули тело вверх, руки привычно хлопнули и деревяшки вместо ног воткнулись в землю. Нас снова зашатало, но мы кое-как нашли равновесие. Проклинай не проклинай младшего сержанта, она хотя бы разбудила меня. Сейчас кровь бегала по телу с такой скоростью, что я чувствовал себя взвинченным как во время боя.

– А теперь иди завтракай. Не хочу копать могилку для тебя, окочурься ты от голода.

Недоуменно покрутив головой, я поискал хоть капельку жизни вокруг, хотя бы мышку захудалую, или там знакомые растения или корешки, но, как назло вокруг не было ничего подобного, только бесконечно длинная равнина на западе, на севере в нескольких лигах виднелась опушка, но до нее добираться до вечера, на востоке неприступный Туманный хребет, который отсюда кажется не такими уж и большими. Ну а на юге такая же равнина, посреди которой проходит караванная дорога.

– Что, нечего есть? – издевательски покачала головой дерзкая девчонка, цокая, – А ты в карманах глянь. Авось что завалялось.

Некоторое время мы боролись взглядами, но вспомнился опрометчивый поступок с Рекором и я отвел взгляд, до скрежета сжимая зубы.

– Лови.

Приказ рядовой исполнил мгновенно, поймав небольшой вкусно пахнущий сверток. Внутри оказался кусок Ревельского сыра со специфичным запахом миндаля и ячневый хлеб.

– Б-благодарю...

Девушка все так же усмехнулась:

– Рано радуешься, должник.

Я уже было подумал, поиздевалась и простила, ан нет, недооценил. Похоже, начинаю догадываться, почему ей дали такой позывной. Голод сразу пропал, а лакомства в руках неожиданно захотелось растоптать, сжечь, выкинуть свиньям, а после хорошенько наподдавать хозяйке Аттара. Рука уже начала сжимать от злости еду, а глаза с ненавистью и азартом пробежались по женской шее, вискам, оценивая, куда легче и быстрее нанести удар пальцами, ладонью или локтем и уничтожить в мгновение. А ведь она расслабилась, поправляет поклажу, что-то ищет в торбе, стоя ко мне спиной и не подозревает, какие мысли закрались к нам в голову. До сладостного мгновения оставалось совсем немного, но не вовремя заурчавший живот прервал размышления и я поджал губы, обнаружив в руке сдавленный комок еды, часть из которой уже упала на землю. Чертыхнувшись, быстро поднял объедки от завтрака командира и сжевал так быстро, как не ел еще никогда.

– Готов?

Я кивнул и протянул ей аккуратно сложенный черный сверток.

– Себе оставь.

Это прозвучало настолько брезгливо, словно я не ее подчиненный, а бездомный, которому она кинула подачку. Зубы привычно заскрежетали, а кулак сжался, испортив красиво сложенную ткань. Но Гончая этого не заметила, вскочив в седло.

Заметив мой встревоженный взгляд, она усмехнулась:

– Пойдем, мне надо тебе кое о чем рассказать.

Выйдя на широкий тракт, я косился на таппана, вот-вот ожидая новой погони. Но жеребцу было явно не до мелкого двуногого, ведь он был занят методичным пережевыванием очередного самого сочного в его жизни яблока.

– По легенде, мы осиротевшие брат и сестра. На той неделе в этих местах сгорела пара домишек в деревушке Роса. Собственно, сперва мы должны наведаться к тетке Зельде в Радаган, а после в Каменку. Там братец устраивает сестру в служанки, а сам записывается во флот. Вопросы есть?

– Так точно!

– Придурок, я твоя сестра!

Сейчас и мне стало немного стыдно за то, какой недалекий сын уродился в той деревне...

– Как нас теперь зовут?

– Точно так же. Мираэль и Каруш.

– Но Мираэль не совсем деревенское имя...

– Ты даже не представляешь, как люди обожают издеваться над именами новорожденных, особенно в деревнях, подражая знати.

Я пожал плечами, а откуда, действительно, мне, портовому парню, знать это?

– Меня больше твое имя беспокоит.

– А что с ним не так?

Девушка ухмыльнулась, поглядывая на меня сверху вниз:

– Интеллектом оно не блещет. Додуматься только идти на международник с одним только... – она оссмотрела меня и развела руками: – без ничего! У тебя в роду, случаем, больных на голову, не было, не знаешь?

Я решил не отвечать, но прозорливость этой девчонки поражала:

– А-а, так ты из грязнокровок? Ха-ха-ха, как же я раньше не догадалась!

Устав от бесконечных издевательств, большинство ее подначек стал пропускать мимо ушей. Вот и сейчас решил перевести тему:

– А откуда ты?

– Из Умака, столицы Предводья Рэвела.

– Как это из Умака? Ведь Заказы могут выполнять только агенты одной державы!

– Ну, во-первых, Предводье Рэвела и Анкахет до Чисток Зеалода долгое время были одним целым. А во-вторых, дочери самой уважаемой семьи разведчиков в нашей стране можно сделать исключение.

– Так ты Мираэль Регнар?

– Точно так, братец, – передразнила девчонка рядового пса.

Повезло же связаться с благородной девицей, ничего не скажешь! Умеет Каруш находить проблемы там, где их находить не следует...

– Мираэль, почему я не знал той легенды о нашем происхождении? В Заказе не было ни слова.

Переводить темы входит нам в привычку, как бы не пришлось потом от этой привычки избавляться...

– А для чего, как ты думаешь, я осталась в кабинете капитана Зелла-Сейн?

Подняв бровь, она снова уничижающе посмотрела на нас. Но от моего острого глаза не укрылось, как она мимолетно прикоснулась к небольшой, размером с голову, торбе, а после резко одернула руку, пытаясь понять, заметил ли я или нет. Но я невзначай уже отряхивал якобы испачкавшуюся штанину.

– Это все, что сказала капитан о нашем деле? Мне что-то еще нужно знать?

– Нет, братец.

Дав таким образом понять, что разговор о делах окончен и пора бы уже преобразиться в приличных брата и сестру, она сделала глоток из фляжки.

Как ни опасался я новой беготни за Аттаром, удача пока была со мной. Солнце давно перевалило за полдень, впрочем, распинали меня хорошо, если в полдень, дав хоть немного отдохнуть. Сейчас, наверное, мне завидует таппан, нагруженный по самые уши. Хоть в чем-то у нас будет преимущество!

На зеленой глади моря по обе руки проносился ветер, колыхая траву, в которой тысячами стрекотали кузнечики. Столь теплый ветер, называемый в наших краях женатым, обдувал вспотевший на таком зное затылок и чудодейственным образом расслаблял тело, проникая под одежду. Бесконечная вонь рыбы, которой пропахло все в Гилиме, осточертела. Морская соль, остающаяся на лице и проникающая в нос, в складки одежды и подмышки сильно мне надоедали, хоть и приелись, как и всем местным. Здешняя благодать заставляла забыть о гнетущем прошлом и всей душой погрузиться в чарующие ароматы полевых трав, звуки живой природы, а не портовую ругань хмельных грузчиков и вонь потрохов...

К концу дня новоиспеченная сестрица скомандовала привал и мы остановились у одинокого вяза. Перекусив на ночь, девушка накормила таппана, пока я возился с костром.

– Дежурить будешь первым.

Кто бы сомневался! Хотя, под конец молчаливого дня я уже и проникся некоей симпатией к ней, думал, уж на этот раз, когда нормально поговорили, все прошлые обиды забыты... Тьфу ты! Все, буду считать, что она меня никогда не простит. Кстати, вполне вероятно!

Следующий день прошел даже лучше, чем первый. Словно сама природа благоволила путникам и помогала идти. В спину дул приятный ветерок, солнце пекло не так сильно, порой играя в прятки за облаками, а ноги пружинили и к вечеру совсем не чувствовалась усталость. Если, конечно, забыть о том, что ели мы два раза в день и в основном двигались довольно быстро, а еще сколько я задолжал Мираэль...

Но в этих краях довольно быстро наступала ночь. И очередной день не стал исключением, когда вдруг резко потемнело. Благо мы успели остановиться, натаскать хвороста и через некоторое время уже потрескивала лучина. Обет залезания в долги вошел уже в привычку и воспринимался как обыденность. Поэтому и в этот раз девушка без лишних вопросов кинула мне подачку. Интересно, она запоминает что ли, сколько я одалживаю у нее, или записывает, когда я не вижу? А может, зарубки делает? Монолог с самим собой неожиданно закончился с последним куском сухого копченого мяса. Запив из запасной фляжки, одолженной у Гончей, мы прислонились спиной к стволу дерева, вытянув ноги. Может, ей и нормально питаться аки птичка, а моему брюху не хватает! Такими темпами, чего доброго, исхудаем через седмицу! Следовало бы что-то с этим сделать, но что? Охотиться не можем – задание срочное и хоть мы и не мчимся галопом, но и не останавливаемся. А сбережений мы не взяли, конечно же, чтобы в ближайшей деревне прикупить провизии на пару седмиц ... Ох, в какой же ты глубокой заднице, Каруш! За размышлениями мы не заметили, как к нам подсела командир отряда:

– Болт... Почему такой позывной?

Сперва я не услышал, но спустя пару мгновений до меня дошел смысл сказанного и пожал плечами:

– Даже не знаю. Так назвали за скорость. Хотя я предпочитаю позывной вроде Молния, или Ураган, или на худой конец, Скоростень!

– Бегать ты горазд, этого у тебя не отнять.

Я пропустил укол мимо ушей.

– Назвали не за это. Вы тоже изучаете пайат? – положительный кивок, – Вот за это и назвали.

– Самый быстрый в рукопашке, что ли?

– Можно и так сказать.

Девушка тотчас вскочила, похоже, не только у меня был легкий и прекрасный денек. Хотя, пока мы сидели у костра, прислонившись к дереву, я думал, она сейчас от усталости прямо здесь и уснет...

– А ну-ка, давай проверим.

Размяв шею, она принялась быстро крутить запястья.

– Я не дерусь с девчонками.

– Да ты что? В прошлый раз тебе это не помешало.

Тут и я вскочил:

– Я ни разу не ударил тебя!

– Да? А шея у меня до сих пор болит.

Гончая уже приняла боевую стойку в паре локтей от меня и вот-вот должна была напасть.

– Давай лучше я сегодня за двоих подежурю?..

Девчонка только ухмыльнулась и молниеносно напала, целясь в кадык. Ей самой не надоело еще? Мне, к примеру, уже порядком... Задумавшись, едва не пропустил тычок наполовину сжатого кулака. Бросок Кобры, именно так называется ударная техника глубокого воздействия на мягкие ткани. Удары получаются слабыми, но молниеносными и при попадании в девяти из десяти случаев поражают нерв. А в шею...Там как повезет, или не повезет. Может раздробить горло, остановить дыхание, повредить щитовидную железу, воздействовать на сонную артерию, блуждающий нерв... И, наконец, убить.

Отводя удар за ударом, я пятился, подстраиваясь под ритм противницы. Главное в такой ситуации не драться, а танцевать с ней, влиться в ее темп и не дать возможности внезапно сменить ритм боя. Обойдя вокруг костра один раз, она поняла, что я не собираюсь атаковать и резко сменила рисунок боя. Нападала по другому, стараясь ввязаться в плотную борьбу. Но от захватов я тоже уходил вполне легко и свободно, соблюдая дистанцию.

Пайат изобретен исключительно для скорейшего уничтожения соперника, соответственно выпады в вески, глаза, шею, горло, солнечное сплетение и пах – самые эффективные. Так же есть точки на конечностях, так, к примеру, при ударе в подмышку, конечность однозначно потеряет чувствительность и с большой долей вероятности противник не сможет использовать ее некоторое время. Затяжные битвы идут не в пользу пайат, но учителя так же уделяли внимание и обычным битвам, хоть и не так много, как к мгновенному убийству голыми руками, оружием или иными подручными средствами.

Меняя тактики, делая резкие выпады, обманные движения и захваты, девушка никак не желала сдаваться. Танцуя очередной круг, я неудачно шагнул назад, чуть споткнувшись о ее сумку. Пытаясь найти равновесие, вскинул руки и разведчица тут же воспользовалась ситуацией, угодив нам в живот. Согнувшись пополам, успеваю чуть-чуть отшагнуть от неминуемого удара коленом в нос, но только я хотел выпрямиться, как схватил четкую оплеуху справа. Крутанувшись вокруг своей оси, отпрыгиваю назад, отмечая, что крови нет и лишь небольшая потеря чувствительности. На кураже девчонка снова выбросила вперед руку-кобру, которую я тотчас схватил за запястье чуть ли не перед лицом. Она несколько раз дернула руку, но я не выдержал, заорав во всю глотку:

– Хватит!!!

Похоже, это разозлило ее еще больше и точно такая же Кобра снова неслась в мое горло и точно так же была схвачена. Однако я недооценил девушку. На секунду расслабившись, Мираэль воспользовалась ситуацией и расслабила ноги, заставив меня держать вес ее тела. Невольно я согнулся в пояснице и тут она уперла ноги в наш живот и резко перекинула через себя. От неожиданности я отпустил ее и на земле завязалась нешуточная борьба, в которой Каруш вполне мог пару раз остаться без глаза, с порванным горлом или оторванной щекой... Вот она снова заняла позицию сверху, изготовившись к удару, как я проделал вполне привычный прием, к которому она оказалась не готова. Согнув колени и уперев ступни в землю, я резко отталкиваюсь, приподнимая тазом вес Гончей и заваливаю в сторону. И в мгновение позиция меняется и уже сверху я. Неожиданным приемом ошеломив Мираэль, я схватил ее запястья и вдавил в землю весом своего тела. Она некоторое время дергалась, в то время, пока я сверлил ее неподвижным взглядом. Наконец, она прекратила сопротивление. Ее грудь высоко вздымалась, да и человек сверху явно мешал ей нормально дышать. Какое-то время она лежала неподвижно, с закрытыми глазами восстанавливая дыхание. После посмотрела на меня, отвела странно сверкающие глаза и прикусила нижнюю губу. Наконец, младший сержант произнес:

– Ты дежуришь первым.

Ночь на северных равнинах, близ Туманного, долгая, и я не тратил времени зря. Вооружившись длинной палкой и кинжалом Мираэль, главное, чтобы она об этом не узнала, мы всю ночь в потемках пытались охотиться. Пришлось оставить командира без присмотра, но моя отсутствующая на тот момент совесть только и желала, чтобы наш лагерь посетили самые страшные твари, желательно не единожды. Итогом моих ночных похождений стал крохотный ужик, совсем малютка, не более двух локтей в длину, чему я сильно обрадовался – первый лучик света в этом хмуром походе.

От запаха жареного мяса проснулась девушка, но искоса глянув чем я занимаюсь, перевернулась на другой бок. Едва ночная мгла принялась расступаться перед светлым царем, я сильно потер глаза, пытаясь отогнать сон. Не спать ночами нам не впервой, я бы даже сказал привычнее, чем спать, однако последние дни выдались слишком уж тяжелыми, особенно вкупе со скудными обедами. Дыхание стало ровным, глаза принялись очень медленно моргать, а сосредоточить взгляд и вовсе стало невозможно. Картинка перед глазами то и дело расплывалась и никак не желала сфокусироваться. В очередной раз помотав головой, я отвесил себе увесистую оплеуху и сразу же пришел в себя. Щека принялась гореть, а разбуженная кровь в сосудах чуточку ускорила свой ход. Почувствовав рассвет, девушка с наслаждением потянулась.

– Это что такое?

От этого злого тона мой сонный разум встрепенулся и я выдал заранее заготовленную ложь:

– Ночью приполз в лагерь.

Ну да, поверит она мне, как же. Только и хмыкнув, она позавтракала моим ужином на вертеле и принялась собираться. Вскоре мы отправились в путь, о чем я поблагодарил Гончую про себя. Посиди мы еще немного на месте, я бы точно уснул, а в пути тело само проснется! Вот и сейчас, кое-как поспевая за трусящим жеребцом, я на ходу разминался, прогоняя кровь по мышцам.

Глава 2

Перевал

Еще с вечера дорога заметно свернула восточнее и сейчас если чуть повернуть голову влево, взгляд наткнется на громадный горный хребет, а далеко впереди покажется темно-зеленая опушка Верлорена. Говорят, на закате Эпохи Первого Солнца этот лес принял на себя удар первых, самых жестоких волн Большой Воды. И только благодаря благословению Божьим Гневом, лес разросся вновь с еще большей силой, заняв все восточное подножье Туманного вплоть до Гиблых Земель, сопровождая Восточный Тракт.

Дорога, по которой мы движемся, на седмицу короче Южного Тракта, огибающего отрог с юго-западной стороны. К тому же путникам по Южному необходимо два раза пересечь границу Предводья Рэвела, и ступить на земли Анкахета только с запада. Впрочем, на западе – побережье и двигаться вдоль Тракта торговцам одно удовольствие. Восточной дорогой пользуются реже. Это, в первую очередь, из-за леса, вокруг которого уже и культы принялись воздвигать от страха. К тому же это прекрасное место для разбойников, хотя они не брезгуют орудовать и в степях близ Южного. Да и на выбранной нами дороге придется преодолевать Тихий перевал. Туманные горы и так окутаны тайнами и мраком, ведь никто так и не смог преодолеть их вершины и исследовать север материка, что покрыт ими. К Жвалам, а именно так в сердцах окрестили эти горы, не смеют даже приближаться, опасаясь навести на себя Гнев Богов. Ходят слухи, что близ этих гор постоянно замечают не то исполинских гигантов в три человеческих роста, не то мантикор с лебедиными крыльями. Не знаю, насколько сии слухи правдивы, но я не был исключением и тоже вполне серьезно побаивался даже приближаться к горам. Однако Мираэль, словно и не слышала всех этих слухов и даже ухом не повела, когда я ей рассказал об этом, а лишь посмеялась надо мной. А что еще ожидать от той, которая выросла у побережья и самая большая гора в ее жизни – холмик неподалеку. После этого разговора я стал замечать, как она косится налево. Причем не со страхом, а с удивлением и интересом.

Когда наши тени удлинились, а солнце перестало согревать, младший сержант ускорилась, желая углубиться в лес до темноты. Меня же одолевала необъяснимая тревога. Сколько мы не двигались по Тракту, я ни разу не встретил свежих следов караванов. А если вспомнить, что в последние дни дождя не наблюдалось, значит, по восточной дороге никто не двигался порядка седмицы. Я, конечно, не сведущ расписании караванов, но уверен, что хотя бы раз в седмицу здесь кто-то должен проезжать. Все это обдумывал я на бегу, поспевая за Аттаром на расстоянии в пару саженей.

– Мираэль! Постой!

– Чего тебе?

Ни разу не подумав снизить скорость, кинула Гончая не оборачиваясь.

– Что-то здесь не так! Надо дождаться утра!

– Ты смеешь мне приказывать, Болт!?

– О чем ты говоришь, сестра? Пожалей сына своего отца, милая сестренка!

Тьфу ты, что за бред я несу? Однако объяснить причину своего поведения я не смог даже себе. Что-то было не так, и я даже близко не мог понять, что именно. Моя глупая тирада, наконец, насторожила младшего сержанта и она спешилась.

– Если ты просто захотел отдохнуть, то...

Договорить я ей не дал, понизив голос:

– Здесь что-то не так, поверь мне.

– Только потому, что тебе кажется?

Я неуверенно кивнул.

– И что ты предлагаешь?

– Сойти с тропы и углубиться в лес с рассветом.

– Ты в своем уме, Бо... братец?! И как ты собираешься вести Аттара через чащу?!

Я молчал, не понимая, продолжать упрямиться или оставить все на совести головы отряда? Девушка истолковала молчание по-своему:

– Значит так, уже поздно, привал. Выходим перед рассветом.

Обрадовавшись маленькой победе, я попытался настоять еще и на том, чтобы остановиться за версту от дороги, за кручей. Мираэль хотела было снова возмутиться, но потом махнула рукой и позволила мне найти место.

– Дойдем до первого поселения, куплю тебе таппана. Нам надо поторопиться.

– Ты не сказала за сколько лун нам надо добраться до Каменки.

– Не более четырех.

– Тогда действительно следует ...

Гончая зло зыркнула на нас:

– Только сейчас дошло?

Нет, это никогда не закончится... И мой усталый вздох унес прохладный вечерний ветер.

Утренний лес, подернутый стелящимся по земле туманом, только-только встречал рассвет. Редкие птицы пели песни, словно пытаясь разбудить всю живность. Легкий ветер колыхал кроны деревьев и листья принимались шептаться на языке природы, обсуждая последние новости. Поднимающееся все выше солнце медленно согревало воздух, прогоняя тьму и холод красавицы ночи. В белесой дымке, где не было видно и десяти шагов впереди, чаща казалась настолько тихой, что можно было услышать шуршание одежды, а треск палки или сухих листьев впивались в уши острыми стилетами. Собственно, как и ругань девушки, плетущейся чуть позади нас.

– Да заберет тебя Иркалла в свое царство! Куда ты нас ведешь?!

Я вздрогнул, услышав вместо привычного пения птиц имя владычицы царства мертвых.

– Тс-с-с! Нам надо держаться как можно да...

Откуда-то спереди и слева послышалось что-то странное и тут же тишина. Мы замерли как статуи, обводя пространство только глазами, даже боясь повернуть шею.

– Эй, Гун, ты слышал?

– Аха, здесь кто-то есть...

Шепот был настолько тихим, что каю задержали дыхание, чтобы все расслышать. Мы настороженно переглянулись и девушка, как командир отряда, быстро сориентировалась и начала отдавать команды. Гончая указала правее от меня и сжала кулак. "Спрячься и не высовывайся". Я кивнул. Сделав шаг, я обернулся и обомлел – девушка исчезла совершенно бесшумно. Сколько я не ощупывал пространство, сидя за корнем старого дуба, поросшим мхом, не чувствовал ни капли ее присутствия. Воистину, Тень! Зато прекрасно слышались осторожные шаги двух мужчин, подходивших к Аттару. Подойдя на расстояние, когда туман позволил увидеть таппана, они остановились и еще осторожней начали огибать скакуна. Обыскав пространство вокруг, они убедили себя, что больше никого нет и приблизились к животному.

– Ох, какой здоровый!

Похоже, один совсем зеленый, да и по голосу молодой, потерял бдительность при виде боевого скакуна.

– Надо эту скотину к Дереку привести, тут и поклажа есть. Пусть дозорные посмотрят, может, это конь тех двоих на Тракте.

Через мгновение жеребец испуганно заржал, похоже, его пытались сдвинуть с места.

– Упрямая тварь!

Подоспела помощь второго и вдвоем они повели жеребца прочь. Я последовал за ними, но вдруг услышал падение двух тел и замер, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть за стеной тумана. Больше движений не последовало, сколько не напрягай слух. Вдруг я почувствовал чье-то присутствие и крутанулся. Но то была Гончая, приложившая палец к губам. Дождавшись, пока я узнал ее, Мираэль коснулась пятерней своей груди, и сделала круговое движение ладонью вниз. "Я осмотрю округу". После указала на место, где я слышал падение тел и сжала кулак перед собой тоже ладонью вниз. "Свяжи их и ожидай". Не успел я кивнуть, как девушка отступила назад и снова растворилась в тумане. Незамедлительно я попытался найти ее энергию, но все попытки были тщетны.

Как я и предполагал, один молодой, моего возраста, может, чуть старше, второй крепкий мужчина, яров, эдак, тридцать-сорок. Черноволосый мужчина и светлый парень. С бородками и просмоленными слипшимися волосами. Оба в кожаных куртках, луками за спиной и короткими ножами на поясе. Наконец-то! Прицепив себе кинжал парня, я прямо-таки возликовал – какое хорошее начало дня! К сожалению, более при них не нашлось ничего интересного. Отыскать бечевку оказалось труднее, чем связать пленников. Долго сомневаясь, лезть в чужую торбу или нет, я, все-таки, махнул рукой и сунул руку в горловину мешка. Оказалось не так страшно. Главное не повторять тоже самое при Мираэль.

– Все чисто.

Появившись так же бесшумно и внезапно, она чуть было не напугала нас дважды, но нас так просто не проведешь и я отреагировал на ее появление не более, чем на мельтешащую муху.

– Это ребята Дерека, я знаю его. С полгода назад ограбил имение одного из купцов, попутно прикончив хозяина дома и исчез из Гилима с шайкой своих оборванцев.

– И вы не смогли справиться с каким-то разбойником в городе?

– Приказа на него не поступало. Его разыскивала стража, но никак не Гильдия. Слишком мелкая сошка.

Девушка только хмыкнула, выражая все свое отношение к разведке Анкахета.

– Уверена, скоро будет обход постов и они заметят отсутствующих. Аттара в чаще не спрятать, значит нам нужно как можно скорее выбраться отсюда.

Гончая немного помолчала, видимо, подготавливая план и разочарованно цокнула.

– Солнца не видно, я понятия не имею, в какую сторону двигаться.

– Я могу забраться на дерево.

Привязав бандитов к стволам, мы двинулись дальше, выискивая подходящее по толщине дерево. Туман, несмотря ни на что, все не расступался и видимость улучшилась лишь на локоть, не более. Вскоре нашелся подходящий ствол дерева и я начал восхождение. В детстве нашей бешеной троицей мы часто лазали по деревьям и я слыл лучшим, однако лазал ваш покорный слуга последний раз лет, эдак, восемь назад и навыки немного подрастерял... Ухватившись всем телом за ствол, руками нащупали выступающую кору, и, оттолкнувшись бедрами, поднялся чуть выше. Подъем начался. Сказать по правде, еще на первом выпаде прилично побаливала внутренняя часть бедер от твердой коры, но когда я добрался до первых веток, облегчил с их помощью подъем. Потом я уже изошел прилично, а бедра жгло нещадно, и, похоже, я изодрал их в кровь. По листьям определив дуб, я улыбнулся – очень уж любил по нему карабкаться в детстве. Хорошее дерево, не то, что клен! С клена я часто падал и невзлюбил, хотя скорее тут уж виновато не дерево а чьи-то кривые руки. Поднявшись над землей примерно в два человеческих роста, туман стал редеть, а земля совсем исчезла из вида, отчего я вообразил, словно подо мной бездонная пропасть. Закружилась голова, но я вытянул вперед руку и разжал кулак. Сухая ветка ударилась о землю спустя пару ударов сердца. Уверенности прибавилось и я схватил следующую ветку, подтягиваясь выше.

– Кто здесь!

Гончая снизу чертыхнулась и послышалась суета.

– Эй! А ну стоять!

Послышался глухой стук копыт по земле и вдруг что-то вжикнуло в воздухе, впиваясь в дерево. Ствол, на котором я замер, немного завибрировал, из чего я сделал вывод – стрела. Судя по отдаляющимся звукам, Мираэль петляла, пытаясь потеряться в тумане.

– А, подери тебя Басха!

Послышался глубокий вдох и по лесу прокатился настолько мощный трехкратный свист, что я ненадолго оглох на правое ухо.

Выдернув стрелу из дерева, разбойник побежал вслед за девушкой, а я еще некоторое время неподвижной тенью стоял на ветках, прижимаясь к стволу. Пока что никого не было слышно и я решил побыстрей забраться наверх. Преодолев еще несколько саженей, сделал неутешительный вывод – к месту свиста приближалось несколько пар ног. Вдруг уже дальше послышался такой же трехкратный свист и в мгновение топот сменил направление. Саггот вас всех сожри! Марш броском забравшись выше, свет вдруг впился в наши глаза, заставив нас зажмуриться. Но у меня не было времени и я раздвинул листву перед собой. Солнце показалось над острыми снежными вершинами и я мгновенно сориентировался в сторонах света. Мираэль убегала на юго-восток, а значит – пора догонять.

Спуск дался сложнее подъема. Постоянно мерещились тени разбойников, окруживших дерево по кругу. Вот я спускаюсь и они, гогоча, стоят повсюду, а бежать некуда! Паника кончается так же быстро, как дубинка, прилетевшая в наш затылок... Но это лишь иллюзии, а спускаться я старался еще тише, почти не дышал. Наконец, ноги почувствовали твердую почву, внезапно хрустнула ветка под ногой, я мгновенно облился потом и замер, вслушиваясь. Ничего. Прерывисто выдохнув, что в тишине показалось громче грозы, вдруг откуда-то донеслись чьи-то крики и лязг металла. Мираэль!

Сорвавшись с места, я побежал туда, где слышал ее последний раз еще на дереве. Из плотной белесой мглы мимо проносились деревья, невольно напоминая мне бесконечный лабиринт, из которого невозможно выбраться. Впитав в себя росу с травы, штаны промокли насквозь, затрудняя передвижение. Подумав о воде, неожиданно захотелось пить, но я проглотил ком в горле и попытался отбросить эту мысль.

Неожиданно отмечаю, что некто уже какое-то время бежит совсем неподалеку, а я, неуч, не заметил вовремя! Бросаюсь в сторону звука, и вдруг силуэт выплывает прямо передо мной из густого белого киселя. Пытаюсь затормозить, но он замечает меня раньше, выдергивая с пояса короткий меч. Наотмашь полоснув прямо перед моим носом, он проводит еще серию выпадов, но делает ошибку, размахиваясь в очередной раз слишком сильно. Шагнув к нему, приседаю. Лезвие проносится над моей головой и в следующее мгновение мой локоть с хрустом врезается в горло противника. Крякнув, он роняет меч и падает ничком, не теряя сознание. Присев на колено, добиваю в живот и руки, до этого ощупывающие пострадавшее горло, замирают. Жить будет, но поваляться какое-то время придется. Одолжив лук со стрелами, мы понеслись дальше, время от времени останавливаясь. Но звуков погони или битвы слышно не было. Лес опустел. Лишь птицы нарушали гнетущую тишину. С другой стороны, моя недавняя жертва бежала в эту сторону, значит ли это, что именно сюда убежала Гончая?

Треск веток и отодвигаемых кустов стал неожиданностью и я бросился в сторону, кое-как успев спрятаться за корневищем.