Текст книги "Летопись Зарефа: Пасынок Судьбы; Начало (СИ)"

Автор книги: Мефодий Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Что, Каруш-неумеха, – припомнил он мне былое прозвище за то, что ваш покорный слуга не блистал знаниями и эрудицией на занятиях, – переквалифицировался в наемника? И правильно, я всегда подозревал, что профессия почтальона для тебя самое то!

Словно по приказу троица приспешников хохотнула, с презрением осматривая мою довольно дешевую, по сравнению с их нарядами потомственных разведчиков, одежду. Рекор, сын старшего лейтенанта СЕВ Фархада, недолюбливал грязнокровок, впрочем, как и близстоящие его прихлебатели, имен которых я не знал. Однако все подобраны как один – в дорогой одежде, сшитой на заказ, фамильным вооружением и, признаюсь, учились они всяко лучше Каруша. Да и экзамены сдали много лучше нас. Впору завидовать, но... Назвать профессионального разведчика, Душегуба, каким-то наемником, да и в придачу кинуть в лицо перчатку со словами "грязный почтальон"... За такое благородные вызывают друг друга на поединок Чести. Но... ведь мы не можем опуститься так низко на одну планку к благородным, неправда ли?.. Поэтому, быстро окинув взглядом благородных рядовых, я снова перевел взгляд на Рекора и ухмыльнулся прямо ему в лицо. Ему явно не понравился столь непочтительный поступок со стороны грязнокровки и он готов был возмутиться, но ваш покорный слуга только и ждал этого замешательства и незаметно для всех троих провел выпад кулаком в грудь сыну Фархада. Конечно же, я не настолько глуп, что бы устраивать драку в коридорах штаба, поэтому мой кулак разрезал воздух между нами и остановился в персте от грудины Рекора. Он среагировал только тогда, когда моя рука уже вернулась в исходную позицию. Отшатнувшись, Рекор запоздало взмахнул рукой, отбиваясь от воздуха, а потом зло воззрился на меня, и вот-вот должна была начаться отборная ругань, как я произнес:

– Ты уже проиграл.

И в следующее мгновение мы влились в плотный поток Братьев, надеясь поскорее скрыться. Зря я это сделал, ой, как зря. Ссориться с влиятельными господами из СЕВ – себе дороже, а с их отпрысками – еще хуже. Однако все мы задним умом крепки, ведь хорошая мысля приходит только опосля...

Однако если раньше я не держал зла на Рекора и компанию, да и на всех благородных тоже, то после подобного оскорбления да на мою без башенную голову, и к тому же вспомним сегодняшнее ужасное настроение... Мда, не сдержался. Однако, вопреки моим ожиданиям, отрок старшего лейтенанта не поднял шум, полностью оправдывая свое звание профессионального Убийцы.

Намереваясь сперва посетить капитана, я скользнул дальше по коридору, вжимаясь в стену. Сзади послышалась возня и переругивания. Похоже, Рекору сильно не нравилась давка. Пройдя быстрым шагом еще два поворота, мы воровато оглянулись и уже спокойным шагом подошли к двери. Постучав, я подождал буквально мгновение и ввалился в комнату, вытянувшись по струнке:

– Товарищ капитан! Рядовой Каруш по вашему приказанию прибыл.

В кабинете, где я с утра получил самый наиглупейший Заказ в своей карьере, ничего не изменилось: прямоугольный кабинет с каменной кладкой и огромным, в два человеческих роста в высоту окном. В носу все так же свербело терпким запахом чернил и бумаги. Солнечные лучи падали точно на стол, с которого исчезла кипа утренних документов и восседала капитан Зелла-Сейн, устало и надменно взирающая на Каруша. Женщина отмахнулась, едва я успел закончить:

– Вольно.

Струна в позвоночнике немного ослабла, и я с вызовом впился глазами в переносицу офицера. Отложив в сторону пергамент и окунув перо в чернильницу, настала очередь капитана буравить нас. И это у нее получалось куда лучше моего -я буквально-таки физически ощущал скользивший по моему телу взгляд, но он не заставил меня моргнуть или отвести горящие пламенем очи.

– Рядовой, ты что-то хочешь сказать?

Некоторое время я молчал, но нарастающая долгое время боль в груди стала невыносимой и я вспомнил, что способен дышать и тут же выпалил:

– Товарищ капитан!!! Я, рядовой Каруш, позывной – Болт, являюсь профессиональным каю два яра! Безупречно выполнял все Заказы до единого, но, товарищ капитан, я... – я замялся, но все-таки выкрикнул: – Я не посыльный!!!

Мой окрик отразился глухим эхом от каменных стен, но звук утонул в неожиданной тишине. Дальше по сценарию за дерзость перед начальством меня должны как минимум поставить в упор лежа и заставить отжиматься раз, эдак, тысячу, после хорошенько выпороть плетьми и подумывать над тем, чтобы переквалифицировать в наемники, но... Начальство молчало, и от этого надменного спокойствия где-то в груди словно некое мерзкое существо острейшими когтями продирало путь на волю. Но вырвавшиеся слова уже не вернуть, что сделано, то сделано, и нам оставалось ждать своей участи, буравя взглядом капитана, которая еще с самого начала тирады поднялась из-за стола и принялась лениво водить пальцем по переплетам документов на стеллаже у стены, читая про себя названия. Найдя одной ей известный пергамент, она взяла его в руки, и, стоя ко мне спиной, очень тихо произнесла:

– Рядовой Каруш...

При ее словах я выпрямился, ожидая чего угодно, даже на мгновение закрыл глаза, подумав, что именно в этот момент она вынесет нам приговор. Но время шло, а слышны были лишь быстрые листания пергамента, которые казались громоподобными в тишине комнаты. Тем временем капитан присела за стол, не отводя взгляда от документа:

– Мордоворот, значит... – послышалось уже громче, – преуспел в пайат, что неудивительно... А вот теоретические знания оставляют желать лучшего...

При этих словах я покраснел, но быстро мотнул головой, когда капитан отвлеклась от документа:

– Рядовой, какого цвета был Заказ?

– Синего.

– И что же означает этот цвет?

Я некоторое время смотрел мимо начальства, но все-таки сдался:

– Не могу знать.

Коротковолосая девушка поджала губы:

– Плохо. Очень плохо. Упор лежа, тридцать отжиманий. За каждый неправильный ответ еще тридцать отжиманий.

То ли я тормозил из-за недосыпа, то ли существовала иная причина, но ее слова пролетели мимо моих ушей.

– Рядовой! В наемники захотел? Упор лежа!

– Есть!

Наказание не было таким уж суровым, но попотеть пришлось изрядно, а на 120 отжимании я пожалел о том, что пренебрегал зубрежкой глупых фолиантов... Хотя, ведь именно благодаря пренебрежению к подобными глупостям я смог-таки выжать из себя 150 раз, пока не нащупал правильный ответ.

– Международное задание... фух... Срочное. Строго... ух... секретное.

– Встать. – позабавившаяся таким образом Зелла-Сейн с легкой улыбкой осматривала наши красную морду и вздымающуюся грудь. – После Заказа я лично проверю твои знания, фолианты возьмешь в библиотеке.

– Есть!..

– Гончая, ты ознакомилась с Заказом?

Пару мгновений я стоял с полуоткрытым от удивления ртом и глупо хлопал глазами:

– Простите?..

– Так точно, товарищ капитан.

Крутанув голову на звук, я забегал глазами по комнате, прислушиваясь к энергии незнакомца в темноте. Оказывается младший сержант, с которой у нас выдалось не самое теплое знакомство, все это время скрадывала свою сущность в крохотном теньке у стены, внимательно слушая разговор. И только сейчас я вспомнил, что в дверях почувствовал чье-то раздраженное настроение справа, но не придал этому особого значения то ли из-за волнения, то ли из-за недообразованности... Тут мы встретились взглядами и ее притаившиеся в смертельном прыжке глаза лишь мельком скользнули по нам, повернувшись к начальству.

– Рядовой, подойди.

Исполнив приказ, я принял в руки свиток с той же самой синей пломбой и уже хотел было развернуть его, но Зелла-Сейн опередила:

– Болт, у Гончей было задание незаметно следовать за тобой в десяти саженях какое-то время. От того, заметишь ли ты слежку или нет, зависело твое будущее задание. Однако ты удивил даже меня. Вижу, вы приятно провели время, – капитан кивнула на пропитавшуюся кровью повязку и уже заметнее повеселела, – додуматься силой отнять то, что Тень должна была вручить после обнаружения, да еще и связать иностранного агента... Хорошо хоть, не поубивали друг друга.

Зелла-Сейн откровенно расхохоталась собственной шутке, а я недоуменно переводил взгляд с хохотавшего капитана на мрачного младшего сержанта, перекрестившего руки на груди.

– Товарищ капитан... – растерянно пробормотал я, напрочь забыв о свитке в руке, – Если бы это было написано...

– Повторяю еще раз, рядовой, – устало вздохнул офицер каю, словно разочаровавшись в моих умственных способностях, – это была проверка. Профессионал должен быть готов ко всему, или мне напомнить о твоей ошибке у рынка?

Сглотнув, я помотал головой, удивляясь осведомленности офицера. И откуда этой женщине известны такие подробности? Ненадолго задумавшись, я через какое-то время ощутил на себе взгляды двух Сестер. Свиток в руке словно обожгло огнем и я быстро развернул послание.

Получатель:

Рядовой Каруш, позывной – Болт;

Младший сержант Мираэль, позывной – Гончая.

Цель: В порту Каменка встретиться с агентом на постоялом дворе «На мостовой». Кодовая фраза: «Сколь нонче шхуна стоит?», ответ: «Смотря сколь предложишь, северянин», агент устроит каю на корабль «Рифы Бездны». По прибытии на место, получить дальнейшие указания от агента.

Сглотнув, рядовой вытянулся в струнку:

– Разрешите идти?

Дождавшись утвердительного кивка, ваш покорный слуга на негнущихся ногах вышел из комнаты, сжимая свиток до белых костяшек пальцев. Да-а... Получить международник с уязвленным тобой же каю в напарниках не пожелаю никому... Можно, конечно, и отказаться от задания, однако в таком случае чистая серия оборвется, так и не побив недавно поставленного рекорда Гильдии в 58 заданий. К сожалению, Уршанаби встретил рекордсмена на Реке Жизни и для него начался последний путь к тем берегам.

К тому же, на глазах двух Сестер я не имел права показывать собственную слабость и отказываться от Заказа. Да и когда еще на нашу долю выпадет международник?

Народу на третьем этаже почти не было, и быстрым шагом мы добрались до 23 комнаты, постучались, и, услышав "войдите", быстро юркнули за дверь, пока хозяева не передумали. Однако, случилось все не так, как мы ожидали – в комнате Аллерия оказалась не одна, у окна пристроилась еще одна коротковолосая, с большими зелеными глазами девушка, однако каким бы недалеким я ни был, готов дать руку на отсечение – она не Сестра. И, похоже, пауза затянулась дольше, чем следует:

– Ты чего такой запыхавшийся, Каруш?

Аллерия, простая девчонка, с которой мы сдружились еще с горшка, вскочила с кровати и подбежала ко мне, и только тогда я обратил внимание на Кроху, которую многие называли так за ее маленький рост (мне по грудь), на что та нисколько не обижалась. Однако позывной ей дали более... смешной, что ли? Так, после получения официального звания, она стала не просто Аллерией, а теперь гордо именовалась рядовой Аллерия, позывной – Мышка. Да и игривый взгляд этой девчонки только подчеркивал ее характер. Невероятно общительная и дружелюбная, она находила общий язык со всеми, даже с благородными, как ни странно... Но не успел я ответить, как она взяла нас под локоть и подвела поближе ко второй девушке:

– Познакомься, это Мелисса, она в этом яре сдает экзамен.

Очаровательно улыбнувшись, она протянула мне руку, но мы не остались в долгу, и, галантно поклонившись, поцеловали сильную, словно совсем не женскую, руку, определив мгновенно ее будущую профессию.

– Приятно познакомиться, Мелисса, тебя ожидают самые интересные задания. Не то, что у всяких Теней, – на последнем слове я игриво посмотрел на Мышонка, которая в шутку надула губки.

– А... как ты узнал? – если Мелисса и недоумевала, то на лице выразилось лишь легкое удивление.

Но мы не стали раскрывать всех своих козырей:

– Рыбак рыбака, как говорится.

Юркие глазки Аллерии еще какое-то время метались с Мелиссы на меня и обратно, как вдруг она прервала тишину:

– Каруш, что случилось-то?

– Аллерия, – начал было я, но подруга тут же прищурилась – по имени я ее называл крайне редко. – Отрада глаз моих, сердца мужчин замирают, когда утренний цветок почтит мимолетным взглядом ее блестящих, словно агаты в ночном небе, очей. Гладкая твоя кожа подобна лучшим шелкам Лаура, а...

Заметив поджатые губки и глазки с прищуром, я остановился, поняв, что перегнул палку и закончил заранее заготовленную речь:

– ... Поможешь пол помыть, а?

Некоторое время в комнате висела давящая тишина, а после Мелисса расхохоталась, за что я был ей благодарен, ибо молчание Мышонка страшило много сильнее брани. Подруга же закатила глаза и устало выдохнула:

– Ну ты... – и махнула рукой, -Все равно тебе что-либо говорить бесполезно! Чтобы вечером не попадался мне на глаза, иначе отдам швабру и почувствуешь себя в шкуре дневального!

– Все-все, исчезаю!

Оставив за собой последнее слово, выскользнул в дверь, чтобы быстро меняющееся настроение девчонок не вышло нам боком.

Дойдя до комнаты, воровато оглянулся, выискивая злые глаза Рекора и ввалился внутрь, бесшумно прикрыв за собой дверь. Да так и застыл, встретившись взглядом с Гончей, вольготно устроившейся на моей кровати.

– Явился-таки. А я уже думала, сбежал со страху.

На провокацию я решил не реагировать, и одними глазами осматривал комнату, словно хозяин тут не я, а обнаглевший младший сержант. Гостья, конечно, заметила мою настороженность и, нисколько не стесняясь, усмехнулась.

– Что ты здесь делаешь?

– Капитан приказала отправляться сегодня в полночь от южных ворот, – девушка прошла мимо меня, совсем не нечаянно задев плечом и уже в дверях закончила: – Надеюсь, ты успеешь подготовиться.

– Как сегодня?! Ведь положено два дня на подготовку перед международником!

Однако девушка уже не слышала этих слов, захлопнув дверь прямо перед моим носом. Я еще какое-то время рассматривал мельчайшие впадины на старой деревянной двери, и вылетел в коридор, но каю и след простыл. Добежав до второго этажа, какое-то время всматривался в знакомые лица, но Мираэль нигде не было видно. Выругавшись, пошел обратно в комнату, проклиная Теней, их методики скрытности, женщин и их глупые обиды. В конце концов, по уставу я был абсолютно прав! Захватив в комнате лишь совсем уж крохотный кинжал, прицепил его на бедро и уже закрывал за собой дверь, как вдруг что-то засвербело слева и я вынужден был нехотя обернуться на источник беспокойства, как тотчас же душа в пятки провалилась. Рекор и еще один здоровый парень встретились со мной взглядами и едва ли не в припрыжку помчались за моей бренной душенкой. Здоровяк показался мне смутно знакомым, но перепрыгивая через четыре ступеньки, как-то не до раздумий. Вылетев на первый этаж, чуть не сшибая пузатиков, отыскал взглядом один из входов наружу и ноги сами устремились вперед.

– Каруш, а ну стой!

Старый знакомый, имя которого я, к сожалению, запамятовал, приостановил меня, с виноватой улыбкой начав разговор:

– Каруш! Куда так мчишься? Слышал, ты сдал уже 28 Заказов! Красавец! А я вот скоро получу младшего сержанта, ну, а как твои-то дела?

Закончив, парень метнул взгляд нам за спину. И снова воззрившись на нас, улыбнулся чуть шире.

– Хватит с ним цацкаться, Ори!

Подошедший со спины дневальный, здоровый детина, которого я сперва принял за обычного дежурного, схватил мою левую руку своей лапищей и хотел уже было дернуть на себя, но я совершенно не задумываясь освободился от захвата и толкнул пошатнувшегося детину в сторону. Не ожидав столь быстрой реакции, он запнулся и со всего роста осел на задницу. Крутанувшись к Ори, слабо ткнул в солнечное сплетение и оттолкнул, а спустя мгновение исчез от чужих глаз во тьме за дверьми.

– Кутай! Кутай его!

Крики, летевшие мне вслед, не были наполнены отчаянием, как мне показалось поначалу. А я злорадно хохотнул – не поймаете, теперь, когда каю нашел тень, не поймаете! Но не успел я сделать и двух прыжков на пути к свободе, как в правую скулу впился чей-то кулак. Врезавшись в стену, я больно ударился головой о каменную кладку так, что в глазах вспыхнули искры, несмотря на окружающую темноту. Не дав мне ни мгновения передышки, противник кинулся ко мне, нащупал рукой мое плечо и правым крюком утопил кулак в солнечном сплетении, заставив меня на некоторое время забыть про дыхание и упасть на одно колено. Следующий удар просвистел выше, похоже, он не ожидал, что жертва припадет на колено. Наконец разобравшись в ситуации, я нащупал его ногу и кулак взмыл вверх. В этот момент дверь распахнулась и Братья узрели припавшего на одно колено Каруша с наливающейся краской правой щекой и согнувшегося рядом с ним каю, державшегося за причинное место с застывшей на лице гримасой боли.

– Хватай! Вперед!

Кое-как превозмогая боль и все еще не дыша, я забежал за спину напавшего на меня в темноте противника и толкнул ногой в сторону открытых дверей. Брат не успел переставить заплетающиеся ноги и, споткнувшись, сбил двух самых ретивых. В узком проеме дверей образовалась давка, подарившая мне золотые мгновения для побега. Добежав до дверей второго этажа, благо, свет с нижнего немного разгонял мрак, я довольно быстро нашел узкое углубление. Однако время играло не в мою пользу. Только я подбежал к дверям, как снизу донеслись быстрые шаги нескольких человек по каменной лестнице. Пальцы судорожно искали на бедре рукоять кинжала и никак не могли успокоить нервную дрожь... Вот уже показалась чья-то голова. Кинжал, наконец, скользнул в руку и пальцы уверенно сжали обратным хватом оружие. Вот противник преодолел уже лестницу и кинулся на Каруша. Лезвие входит по рукоять между кладкой, нечаянно чиркая по близстоящим камням, а до противника остается не более десяти шагов. Заветно щелкнуло, с небольшим скрежетом стена отодвинулась, через щелочку впился в смоль животворящий свет. Словно подставляя сильное плечо измученному другу Карушу, выволакивая его бренное тельце наружу, подальше от страшных созданий подземелий... Щурясь, ваш покорный слуга так же быстро нашел щель и с силой вонзил стилет поглубже, едва сдержавшись от привычки провернуть оружие в чреве врага.

Почувствовав на затылке любопытные взгляды дежурных, я быстрым шагом направился прочь от проблем. В узких кругах Душегубов есть поговорка – если бежишь, значит виноват. И любой дежурный, особенно у входа, немедленно задержит такого прыткого красавчика. Как только затылок перестали пощипывать взгляды, мы решили ускориться. Однако кинжал, который я оставил торчать между камнями, тем самым удерживая погоню, похоже, все-таки сделал все возможное. Внезапно громкие крики смешались с топотом многочисленных ног проулка и тут мои пятки решили, что пора бы сваливать. Но не успел я юркнуть за угол, как правое плечо что-то мерзко кольнуло, но чувство боли тут же пропало, словно комариный укус. Преследуемый целым отрядом, я пролетел несколько улиц даже не заметив. Сбивая с ног ни в чем не повинных людей, устраивая обвалы редких лавок с товаром, бочек и корзин, я игрался с погоней, осознав, что сильно оторвался. Однако триумф длился недолго. Мир вдруг пошатнулся, дыхание перехватило, подкосились ноги и моя тушка ощутимо приложилась о мостовую, выбивая последний воздух из легких.

Мгновения показались бесконечно долгими и я шумно вдохнул, медленно приподнимаясь. Распределив вес тела на правую руку, резкая боль пронзила плечо и, не удержавшись, локоть подогнулся, заставив хозяина снова кататься в пыли и ощупывать поврежденную руку. Инородное тело, торчащее из трехглавой мышцы, нашлось быстро. Выдернув чуть больше моего среднего пальца в длину иглу, я поморщился – яд. Лизнув и тотчас выплюнув, лицо исказилось еще больше от кислого вкуса гадости. Медленный яд, а точнее, снотворное из настойки концентрированной душицы, пропитанное экстрактом арники и мяты для обезболивания. В простонародье – лимонка. Этой пакостью пользуются довольно часто Тени, бесшумно и безболезненно усыпляя жертву. Но так как я почувствовал укол, значит хозяин использовал малую концентрацию арники, больше полагаясь на душицу. То-то меня подкосило резко... Плохой настой, сделал окончательный вердикт я еще соображающей головой, улепетывая со всей прыти. Если игла так долго пропитывала ткани, бегать осталось мне недолго.

С тяжелыми веками рядовой кое-как добрался до старенькой божницы на краю города и ввалился в Дом Каргала. Верховный Бог, конечно, не простит того, кто, прикрываясь молитвами, спасает свою шкуру, но мы с Каргалом на эту тему позже побеседуем...

Свежая прохлада утренних улиц, пропахший солью, рыбой, заморскими фруктами и сладостями порт, а так же твердая мостовая – все изменилось, едва наши ноги переступили гостеприимный порог храма. Утонувшие в мягких коврах заплетающиеся от яда ноги едва не поскользнулись, а расставленные повсюду благоухания, якобы улучшающие связь с богом, окурили разум окончательно. Десятки людей, зажигая новые и новые курильницы, шептали молитвенные слова, вставали на колени и с такими же шепотками касались лбом пола десятки раз. Закрывающиеся глаза еще кое-как улавливали плавающие силуэты, размытые очертания коридоров и статуй, растягивающиеся звуки и гулкое эхо, сменяющие друг друга в совершенном беспорядке. А дальше... А дальше все закончилось. Перед глазами замелькали странные образы, а тело все время испытывало боль на краю сознания. Первым стал глубокий вдох, внезапно закончившийся сильным кашлем от пыли, попавшей в легкие в ненормальных количествах. Откашлявшись, я кое-как разлепил веки. Передо мной валялась левая рука. Сжать ее в кулак оказалось легко, однако тело испытывало слабость. Попытавшись встать я осознал, что все это время, похоже, провалялся на правой руке, отчего та потеряла чувствительность наряду со щекой. Пришлось приподниматься на локте одной руки и осмотреть свое место пребывания. Заспанные, а со стороны наверняка даже пьяные глаза блуждали по старому пыльному помещению, ухватываясь за знакомые очертания. Голова соображала еще плохо, но я ухватился за нить воспоминаний и скрупулезно принялся разматывать. Все-таки, кое-как принял сидячее положение, баюкая правую руку, в которой начались мерзкие покалывания.

– Это будет наша секретная база, Гай! – детские воспоминания неожиданно возникли передо мной.

Троица детишек стояла в старых дверях давно забытого служителями Дома Бога чердака. Маленькая девочка с опаской поглядывала на старинные вещи вокруг, а особенно долго всматривалась в черные тени, в которых то и дело чудились страхолюдины. Мальчик, которому с такой страстью рассказывал бездельник Каруш, гордо выпячивал грудь, строя из себя бесстрашного героя, когда девочка прижималась все ближе к нему, но с такой же опаской поглядывал на темные углы. Взрослые рассказывают, что в таких местах живут закри, подманивающие детей игрушками а потом поедая их головы.

– Но ведь тут страшно!..

– Неправда! Ты просто девчонка! Бояка! Мы тут все приберем и это станет нашей базой! Как у самых настоящих разведчиков!

И с важным видом стал ходить из стороны в сторону, возбужденно рассказывая подробности их жизни на секретной базе.

– ...Я буду главным, Гаййар моим помощником, а Аллерия... Не знаю, ты кем хочешь быть?

– А чего это я помощником! Я тоже хочу быть главным!

Мальчишка, позабывший о страшилках, насупился и был настроен стать главным любой ценой.

– Я первый нашел место! Значит я главный!

– Нет, я выше тебя! А значит я главный!

Воспоминания пролетели мгновенно, а на лице я обнаружил искреннюю улыбку. В тот раз на чердаке состоялась драка, в которой победителем вышел... вышла Аллерия. Пока мы колошматили друг друга почем зря, девочка откуда-то взяла пыльную метлу и с криками "А ну, прекратить!" раскидала нас так, что мы слова ей поперек вставить не могли еще целый день. Тогда мы еще не знали, что мои слова про разведчиков станут пророческими. Были мы еще пузатиками и обучались исключительно наукам благородным, хорошим и... совершенно неинтересным.

Медленно обводя взглядом маленький чердак, давным-давно казавшийся нам громадным, я невольно остановил взгляд на криво выцарапанной надписи:

Каруш

Аллерия

Гаййар

Поднявшись, пытался разглядеть что-либо в темноте чердака, как до меня дошло, что это не чердак темный, а уже вечер на дворе! И лишь дырявая крыша с небольшим мутным окошком пропускали свет стража ночи.

– Твою...

Вовремя закрыв рот, я помчался со скоростью, которой раньше никогда не бегал. Как будто и не провалялся пол дня из-за иглы с ядом. Зато выспался!

Редко встречались плетущиеся домой прохожие, которые, устав за весь день, даже не обращали внимание на ураган, промчавшийся мимо них. Разминувшись с очередным прохожим, в след понеслась ругань:

– Куда прешь, придурок!

– И вам не хворать!

Ругань, вопреки ожиданиям, произвела только положительный эффект – я вспомнил, что бегу совершенно в другую сторону. Выругавшись, резко свернул в переулок и, пробегая мимо работников ножа и топора, наконец, выбрался к южным воротам. Одинокая темная улица, как же все знакомо и обыденно. В ночной тишине слышны лишь говор стражей близ масляных ламп, шорох мышей, хлопанье крыльев птицы и раздраженное фырканье большого животного по правую руку. Скосив взгляд, наткнулся на здоровенного нагруженного таппана, нисколько не обремененного поклажей. Но где же владелец? Сколько мы не искали владельца копытного силача, взгляды натыкались лишь на стражей, но сию мысль мы отмели тотчас же. Вспомнив, что еще при дневном свете меня сумела обдурить девчонка, я стал ощупывать щупальцами энергии пространство и довольно быстро обнаружил некую пустоту, в которую не проникали мои щупы. Хмыкнув, я приблизился к пустоте едва ли не вплотную, как вдруг та приобрела очертания и преобразилась в Гончую. Нет, не так... В очень злую Гончую. Со слишком недобрым взглядом. Оглядев меня, она заглянула мне за плечо:

– Где твои вещи?

Устроив ночной кросс по городу, я совершенно не задумывался по поводу ответа на такой, казалось бы, очевидный вопрос. Мираэль не долго смотрела на мои потуги, пока я открывал и закрывал рот, не в силах придумать более-менее складную ложь. Вздохнув, словно для нее подобный сюрприз не был неожиданностью, она посмотрела на меня как на противного жука в похлебке:

– Хуже уже некуда... Впрочем, это твои проблемы.

– А я всегда хожу на задания налегке...

Девушка ничего не ответила, и даже не удивилась словам, а я чувствовал себя последним придурком. Правильно нас назвал тот прохожий пару кварталов назад. Не став дожидаться нас, Гончая направилась к воротам:

– Пропуск у меня. Или предпочитаешь лазать по стенам?

Пожалев о своей недавней выходке с Рекором, я выругался про себя и нагнал Гончую.

– Стой, кто идет!

Двое игравших в карты стражника подскочили и положили ладони на рукояти одноручных мечей. Однако первой на свет вышла молодая девушка, фигура которой была спрятана под походным плащом, а таппану она едва доставала до холки. Женатые мужчины, о чем говорили их браслеты на правых руках, бегали глазами по Мираэль, пытаясь хоть как-то оценить фигурку и порадовать глаз вдали от своих жен.

– Красавица, а ты что тут делаешь одна?

Не ответив, она молча протянула пропуск молчавшему.

– А где второй?

Оторвавшись от пергамента, он поискал взглядом по улице, но я сам показался из-за животного. Оглядев меня, они ухмыльнулись:

– Неужто раб твой? Или ты просто хочешь скрасить долгое путешествие страстными вечерами? Вот только парень слишком уж юн, совсем не понимает, что нужно девушке. Уж лучше найди настоящих мужчин, вот как мы, к примеру!

Я хотел уж было объяснить настоящим мужчинам, да чем-нибудь потяжелей, но вмешалась Гончая.

– Совсем нет, он мне очень даже подходит. Эй! Сними-ка вон ту торбу с Аттара, дай животному отдохнуть! А сегодня утром я проверю, сколько и где именно у тебя силы останутся.

Стража заржала неожиданной под ночь потехе, а сверху высунулся из бойницы еще один и заорал:

– Эй, че ржете!

– Да тут такое! Ох, потом расскажем, а сейчас отворяй давай!

– Вы когда вдвоем дежурите, постоянно какая-то хрень происходит. Идиоты, в общем!

Но двоица не обратила на него внимания, похохатывая и продолжая играть в карты.

– Эй! Тут была моя карта! Жухарь!

– Сам ты жухарь! Проиграл так и скажи, что сдаешься!

– Ух, я тебя щас!..

Ворота закрылись и дальнейшего разговора мы не услышали.

– Ты чего там такого наговорила?!

– Ты рядовой, мой подчиненный, по-моему, я сказала все правильно. И кстати, как ты "налегке", – передразнила она нас, – собираешься поспевать за Аттаром?

Поправив довольно увесистую торбу на плечах, недоуменно поднял брови:

– Поспеваю же.

– Это пока... Давай сумку.

Без лишних вопросов я передал поклажу младшему сержанту, которая явно не по доброте душевной предложила это...

– В ней еда. Уверена, шить ты не умеешь, поэтому не хочу потом возиться с порванными лямки. Но!

Последнее уже относилось к копытному и в считанные мгновения их силуэт растворился в темноте, которую не в силах был прогнать молодой месяц.

– Поспевал же!

Донесся издевательский смешок Гончей.

– Ах ты...

Догнал я их быстро, однако долго держать столь стремительный темп с таппаном стало невозможно и вскоре начал шумно дышать, намекая ей, что пора бы остановиться. Она и глазом не повела, когда моя грудь уже разрывалась, а ноги не замечали, что начали потихоньку подкашиваться.

Вдруг то ли она действительно замедлила скакуна, то ли я словил второе дыхание, но организм стал постепенно приспосабливаться. Словно заметив мое облегчение, она скомандовала:

– Но!

Сердце мое провалилось, ибо они тут же скрылись во мгле, откуда донеслось:

– Догонишь. Ждать я тебя не собираюсь.

И именно в этот момент ноги все-таки подкосились и я ощутимо пропахал носом мягкую землю, которая в этот момент показалась мне тверже скал. Потратив некоторое время на восстановление дыхания, я снова побежал, благо, дорога была видна и я надеялся, что не пропущу здоровенного скакуна с миниатюрной на его фоне хозяйкой. Безостановочная погоня продолжалась всю ночь, а закончилась только под утро. Вот уже начало медленно светать, но утомленное погоней тело уже практически не замечало ничего, кроме трясущегося горизонта перед полуприкрытыми глазами. Костер где-то вдалеке я не заметил бы ткни меня в него носом. Просто пробежав мимо, только с четвертого раза дошло, что меня зовут.

– Эй, убогий, куда понесся?

Остановиться было непросто. Ноги вибрировали и дрожали, а тело сотрясалось от биения сердца и прерывистого дыхания пересохшего горла. Развернувшись на звук не соображающей головой, начал переставлять негнущиеся ноги. А когда почувствовал жар костра, свалился на траву, надолго провалившись в сон.

Утро встретило нас палящим солнцем, жарким ленивым ветерком, невероятно холодной землей и довольно увесистыми пинками младшего сержанта.