Текст книги "Воскресшая любовь"
Автор книги: Мэдлин Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Глава 11
Вместе со свежим ветерком в окно комнаты проникали едва различимые звуки просыпающегося Лондона. Кристиан прислушивался к доносившемуся издали грохоту первых экипажей и повозок, которые двигались по безлюдным предрассветным улицам.
Леона безмятежно спала в его объятиях – такая женственная и мягкая, что Кристиану не хотелось от нее уходить. Ему хотелось провести с ней весь день. Этой ночью они мало спали, и Леона уснула как убитая.
Ему было очень хорошо с ней. Кристиану не хотелось думать о том, что их ждет в будущем. Он предпочел бы пока обойтись без официального предложения. Но если окажется, что она от него этого ждет, – что ж, он готов на это пойти.
Может быть, он прав и дело именно так и обстоит. Когда они с ней спорили из-за Педро, она говорила что-то о стабильности, о чувстве защищенности. А сейчас единственным источником стабильности был дом ее брата.
Истербрук понимал, что для любой женщины естественно думать о таких вещах. Тем более это естественно для Леоны. Когда торговое предприятие ее отца переживало полосу неудач, возможно, являвшихся результатом тайного заговора, Леона ощущала себя беззащитной.
Пока она спала, Кристиан любовался ею. Спокойное и безмятежное лицо с длинными темными ресницами. Пухлые губы чуть приоткрыты. Черные волосы рассыпались по подушке.
На ветке дерева возле открытого окна примостились птицы, наполнив спальню веселыми трелями. Птичьему щебету вторило чье-то еле слышное бормотание. Кристиан закрыл глаза и прислушался.
До него донеслись чьи-то голоса. Истербрук понял, что звуки доносились из открытого окна, которое выходило в сад. Осторожно, чтобы не разбудить Леону, Кристиан поднялся с постели и выглянул в окно.
Внизу, прямо под окном, стояла Изабелла. Ее черные волосы были не убраны – значит, девушка только что встала. Она негромко разговаривала о чем-то с двумя мужчинами, взволнованно жестикулируя.
Казалось, эти трое спорили. Они говорили так тихо, что из окна можно было услышать только слабое жужжание.
– Что, ради всего святого, ты здесь делаешь, Фиппен?
Все трое повернули голову и посмотрели на Истербрука. Фиппен замер, затем, поспешно спрятавшись за спиной Миллера, с опаской поглядывал в сторону окна. Миллер улыбался. Он был еще слишком молод и неопытен, чтобы понять, что бывают моменты, когда твоя жизнь висит на волоске.
– Извините, что мы вас разбудили, милорд. Но может быть, это даже к лучшему. Здешняя горничная наотрез отказалась входить в хозяйскую спальню, как мы ее ни уговаривали.
– Неудивительно: если бы она это сделала, я бы очень сильно рассердился. Она хорошая служанка и знает, как важно вести себя осмотрительно и быть незаметной.
Фиппен округлил глаза. Миллер захлопал ресницами.
– Мы бы не пришли, не будь дело очень важным, сэр. Вчера ночью принесли записку от вашего брата, лорда Хейдена.
Была только одна причина, по которой Хейден мог прислать записку среди ночи.
– Все закончилось? Да?
– Да, милорд. Леди Алексия разрешилась от бремени и…
– Она хорошо себя чувствует? Здоров ли ребенок?
– Да, милорд, с ними все в порядке. Вчера ночью мы ждали вас. Думали, вы вернетесь домой. Когда вы не пришли ночевать, я сказал Фиппену, что нам нужно попытаться вас разыскать, потому что вы ждете не дождетесь этих новостей. И вы уж извините, конечно, но я догадался, что вас можно найти в этом доме.
– Молодец. Фиппен, поднимайся в дом. Помоги Изабелле приготовить ванну. Миллер, ступай в дом к Хейдену и передай ему, что я сейчас же буду у него.
Кристиан отвернулся от окна и увидел, что Леона проснулась и сидит на кровати.
– Что случилось? Почему ты кричал?
– Я не кричал.
– Кричал. Только что. Наверное, ты разбудил всех людей в округе. – Леона подошла к Кристиану, не обращая внимания на то, что оба они голые. Она посмотрела в окно. – С кем ты разговаривал?
– Со своим слугой и с камердинером.
– Они всегда следуют за тобой туда, где живут твои любовницы?
– Это особый случай. – Истербрук сообщил Леоне приятные новости. – Фиппен поможет Изабелле приготовить ванну и все такое. Я хочу как можно скорее быть в доме брата. Нам нужно торопиться.
– Нам?
– Я хочу представить вас Алексии. Вам она понравится. – Истербрук снова перешел с Леоной на вы.
Леона посмотрела на него как на полоумного:
– Истербрук, вы с ума сошли. Женщина только что родила. Ей сейчас не до этого. А вы – со своими визитами.
– Мы свои люди. Мы же близкие родственники. А что касается вас, она не будет против. Она будет рада с вами познакомиться. Не сомневаюсь в этом.
В этот момент в дверь тихонько постучали. Переглянувшись, оба вспомнили, что стоят посреди комнаты совершенно голые. Истербрук поспешно надел брюки.
– Наверняка у вас есть еще одна комната. Мы с Фиппеном воспользуемся ею. Скажите Изабелле, чтобы поторопилась.
Кристиан деловито чмокнул Леону в щечку и открыл дверь. В дверях стояла Изабелла. Увидев обнаженного по пояс Истербрука, она округлила глаза, а затем скромно потупилась. Кристиан как ни в чем не бывало прошествовал мимо Изабеллы. Ему нужно было немедленно разыскать Фиппена.
Вот так ночка! У него появилась новая возлюбленная, а у Хейдена – ребенок!
Уже много лет Леона считала себя умудренной опытом женщиной, и ей это нравилось. Она знала, что обладает большими способностями по части приспособления к обычаям и нравам иноземцев.
В странах, где у женщин было принято прятать лица, Леона, согласно местному обычаю, надевала платок и закрывала лицо. Она могла есть любую пищу, даже если не знала, из чего она приготовлена. Когда она проводила деловые переговоры, ей удавалось находить общий язык с людьми всех цветов кожи, с представителями любых религий. Но она никогда не пыталась быть для них чем-то большим, чем просто одной из женщин. Деловые люди закрывали глаза на то, что перед ними женщина, потому что Леона уважала обычаи и верования их страны, а еще за то, что делала им выгодные предложения.
Однако Лондон не Макао. В Англии существовали определенные тонкости правил поведения и норм морали. Леона очень быстро разгадала особенности английского воспитания и старалась уважать принятые в Англии нравственные нормы.
Поэтому сейчас, когда они с Истербруком ехали в экипаже по Хилл-стрит, Леона нервно кусала губы, сожалея о том, что, отправляясь поздравить брата с рождением ребенка, Кристиан решил взять ее с собой.
Спорить с Истербруком сегодня бесполезно. Он считает себя выше норм и правил. По его мнению, это он, маркиз Истербрук, должен диктовать правила. Он не считал себя обязанным слепо подчиняться принятым в обществе нормам поведения, которые призваны блюсти нравственность для людей, стоящих ниже, чем он, на социальной лестнице. Истербрук буквально втащил упиравшуюся Леону в экипаж.
Когда они приехали в дом Хейдена Ротуэлла, слуга взял шляпу Истербрука и перчатки и помог Леоне снять накидку. Фиппен и Миллер рано утром сбегали в дом Истербрука и принесли ему другую одежду, чтобы он мог предстать перед братом в лучшем виде.
Слуга проводил Леону и Истербрука в гостиную. Кристиан вошел в гостиную брата сияющий и роскошно одетый, как и подобает человеку его положения.
Пока они ждали Хейдена, Кристиан нервно расхаживал по комнате. Он молчал, погруженный в свои мысли и не обращая на Леону никакого внимания. Это смущало Леону, которая и без того чувствовала себя здесь лишней. Наконец в гостиную вошел мужчина высокого роста – очевидно, это был Хейден Ротуэлл. Братья были очень похожи внешне, однако выражение лица Хейдена было более строгим, чем у Кристиана, если не сказать суровым.
Хейден остановил свой взгляд на Леоне. У нее тоскливо засосало под ложечкой. Леона собралась с духом, чтобы по крайней мере продемонстрировать вежливость и учтивость.
Но затем Хейден улыбнулся, и выражение его лица мгновенно изменилось. Леона догадывалась, что эта сияющая улыбка была адресована не ей лично. Скорее всего такая улыбка была естественным выражением радости новоиспеченного отца.
– Мне жаль, что ты не застал меня дома, – поздоровавшись с братом, сказал Кристиан. – Знай я об этом заранее, сидел бы и ждал этого события здесь, вместе с тобой.
– Все произошло очень быстро. К тому времени, когда я смог послать тебе записку, все уже закончилось. – Хейден перевел взгляд на Леону.
Кристиан представил свою спутницу, и знакомство, которого с нетерпением ждала Леона, состоялось. Лорд Хейден был слишком хорошо воспитан, чтобы спросить у Леоны напрямик, что она здесь делает. Леона виновато улыбнулась.
– Алексия не спит? – спросил Кристиан.
– Нет. Она настаивала, чтобы я привел тебя.
– Я подожду здесь, – скороговоркой сказала Леона. – Передайте вашей супруге мои поздравления со столь счастливым событием.
– Можете поздравить мою жену лично. Когда Алексия узнала, что брат пришел не один, она обрадовалась, что ей представится возможность с вами познакомиться.
«Ну что ж, – подумала Леона, – по крайней мере это прозвучало искренне».
– Тогда пойдемте скорее, – сказал Кристиан. – Я горю желанием увидеть своего новорожденного племянника.
Лорд Хейден остановился и гордо вскинул голову.
– Разве тебе не сказали?
– О чем? – не понял Кристиан.
– Это девочка.
Кристиан удивленно посмотрел на брата:
– Девочка?
– Да, девочка.
– Ты уверен?
– В таких вопросах ошибки быть не может, – усмехнулся Хейден. – Ты разочарован?
– Ничуть. Что ты. Разумеется, нет. Просто… До этого у нас в роду на свет появлялись только мальчики. У нас в роду не было девочек. У отца не было ни одной сестры. У нас с тобой тоже нет сестер. У нашего деда тоже были только братья. Поэтому я полагал…
– Нет, уверяю тебя, это девочка. – Хейден жестом показал на дверь, предлагая им войти.
В сопровождении хозяина дома Леона и Истербрук поднялись наверх. Кристиан шагал молча, явно ошеломленный новостью. Проходя по коридору мимо кабинета, они заметили лорда Эллиота, который разговаривал с каким-то человеком – брюнетом с голубыми глазами.
Леоне показалось странным, что Истербрук был удивлен, узнав, что у него родилась племянница, а не племянник.
– Вероятность того, кто родится – мальчик или девочка, приблизительно одинакова, – прошептала она. – Разве вы этого не знали? Полно вам, Истербрук, вы же взрослый человек.
– Разумеется, я это знал. Однако не сомневался, что у Хейдена родится сын.
– Как можно быть в этом уверенным?
– Я могу. А у вас никогда не появлялось ощущение, что вы знаете о чем-то заранее наверняка?
– С такой уверенностью, как у вас, – кажется, нет, никогда. Такого у меня никогда не бывало. Но по-моему, это даже к лучшему. Иначе, строя домыслы, я могла бы точно так же ошибиться, как и вы.
Истербрук бросил на Леону хмурый взгляд, но, когда они оказались перед дверью в апартаменты леди Алексии, лицо его просветлело.
В спальне леди Алексии собрались только женщины. Комната была наполнена тихим гулом и радостным оживлением. Но когда лорд Хейден проводил в спальню своего брата, разговоры мгновенно прекратились и наступила тишина.
Леона притаилась в дверях, готовая сбежать в любую минуту, как только Кристиан отвлечется. Внимание всех собравшихся было приковано к Истербруку. Но тут леди Федра широко улыбнулась Леоне, приветствуя ее. И еще одна женщина – роскошная блондинка – удивленно уставилась на Леону.
На постели лежала роженица – темноволосая женщина. Лицо ее было бледно, но васильковые глаза светились.
Приход маркиза Истербрука взбудоражил всех. Даже в кругу своих близких Истербрук оставался маркизом. Его высокое общественное положение и титул, его авторитет как главы семейства внесли в непринужденную атмосферу, царившую в спальне, нотку официальности. Все присутствующие учтиво приветствовали маркиза. Даже независимая во взглядах леди Федра благоговейно притихла. Только леди Алексия, казалось, не прониклась глубоким почтением к высокому гостю. Она зевнула и устало улыбнулась. А ее глаза, устремленные на Истербрука, радостно лучились. Она явно испытывала искреннюю симпатию к брату мужа.
Кристиан подошел к постели и поцеловал Алексию в лоб.
– Поздравляю, Алексия. Это великий день для всей нашей семьи.
– Хочешь взглянуть на малышку?
– Конечно, хочу.
– Роуз, принеси Эстреллу.
Блондинка подошла к детской кроватке, украшенной занавесочками и разноцветными лентами, и вручила Алексии маленький сверток.
Истербрук долго вглядывался в лицо новорожденной. Затем, не испросив разрешения, взял сверток на руки, чтобы лучше рассмотреть ребенка.
Леона покосилась на Истербрука: лицо его было серьезным и сосредоточенным. Маркиз долго смотрел на ребенка.
– Хейден, не спускай глаз с девочки, пока ей не исполнится шестнадцать, – сказал он наконец. – Чтобы ее не украли. Она такая красавица!
Дамы улыбнулись. Истербрук вернул младенца Алексии и ласково провел пальцем по щеке девочки.
– Молодец, сестричка.
Леди Алексия буквально светилась от счастья. Наблюдая эту сцену, Леона не удержалась от улыбки. Она испытывала неловкость из-за того, что по милости Истербрука вторглась в чужую личную жизнь. Она попятилась к двери, чтобы сбежать, но опоздала. Истербрук знаком велел ей подойти. Все повернулись и посмотрели на Леону Своим вопиющим высокомерием Истербрук намерен был испортить торжественность момента.
– Я хочу познакомить тебя кое с кем, Алексия. Возможно, ты уже слышала о ней, и я знаю, что тебе это будет любопытно.
Когда Леона посмотрела на леди Алексию, ей стало ясно, что бестактность Истербрука не осталась незамеченной для жены его брата. В глазах у женщины она увидела сочувствие и симпатию.
– Федра, конечно же, рассказывала мне о своей новой приятельнице, Истербрук. И еще я прочла статью Леоны в журнале «Пир Минервы». Как это мило с твоей стороны – познакомить меня с очаровательной мисс Монтгомери.
Леди Алексия предпочла не заметить тот щекотливый факт, что по странному стечению обстоятельств в столь ранний час маркиза удалось разыскать не где-нибудь, а в доме «очаровательной мисс Монтгомери».
Лорд Хейден увел брата из комнаты. Леона села на стул рядом с постелью леди Алексии. Как только дверь за мужчинами закрылась, леди Алексия подняла на Леону свои васильковые глаза, в которых светилось неподдельное любопытство.
Пройдя мимо кабинета, где Эллиот сидел с Кайлом Брадуэллом, мужем Роуз – кузины Алексии, Хейден привел Кристиана в библиотеку.
– Ну разве она не прелестна? Что скажешь? – спросил Кристиан.
– О да, весьма. Она необыкновенна. Особенно ее глаза, – согласился Хейден.
– Слышал, цвет глаз у них может измениться со временем. Как ты думаешь, они у нее будут такими же васильковыми, как у Алексии?
Хейден смутился и вдруг улыбнулся: – Оказывается, ты говоришь о моей дочери! А я-то думал, о мисс Монтгомери.
– О том, что мисс Монтгомери прелестна, я и сам знаю. А вот опыта общения с новорожденными у меня не много.
Хейден замялся. Он колебался, не зная, стоит ли делиться с Кристианом своими мыслями по этому поводу.
– Когда ты познакомил меня с мисс Монтгомери, Кристиан, у меня отлегло от сердца.
– Отлегло от сердца? Мне странно это слышать. Не знаю, как я должен воспринимать столь трогательную заботу о моей персоне – радоваться или сердиться?
– Не надо делать ни того, ни другого. Дело в том, что все только и говорят о твоей новой пассии, с которой тебя постоянно видят в свете. Раньше за тобой ничего подобного не замечалось. У меня камень с души свалился, когда я узнал, что эта женщина не такая, как миссис Напье.
– Признайся, ты опасался, что твоей невесткой может стать куртизанка. Верно?
– Что-то в этом духе. И без того уже…
Кристиан терпеливо ждал, когда Хейден договорит. Но брат многозначительно молчал.
– Хейден, неужели, став отцом, ты проникся отеческими чувствами даже к Леоне и тебя заботит, что я не думаю о ее репутации?
– Насколько я понимаю, ты выразил собственные опасения. Как бы то ни было, я уверен, что мисс Монтгомери сама в состоянии о себе позаботиться.
Кристиан терпеливо ждал, когда брат заведет разговор о деле.
Хейден заговорил об этом не сразу. Сначала он распорядился насчет кофе. Потом рассказал о суматохе у него дома в последние дни. С похвалой отозвался о Роуз, кузине Алексии, очень заботливой, которая помогала во время родов. Затем они с Кристианом уселись в кресла и выпили кофе. Лишь спустя час Хейден наконец приступил к самому главному:
– По твоей просьбе я кое-что узнал для мисс Монтгомери.
– Очень мило с твоей стороны, учитывая, что твоя жена была на последнем месяце беременности.
– Алексия несколько раз за последнюю неделю буквально выставляла меня из дома, чтобы я не путался у нее под ногами. Она сказала, что я стал настоящим занудой. И решила меня чем-нибудь занять. – Хейден отставил в сторону чашку. – Выяснилось, что мисс Монтгомери – довольно известная особа. Могу назвать имена нескольких оптовых торговцев, которые были бы рады свести с ней знакомство. Тем не менее…
Кристиан внимательно слушал.
– Ты ничего не знал о ней семь лет. А это немалый срок. Ты уверен, что хорошо знаешь, с кем имеешь дело, Кристиан?
Это был хороший вопрос. Кристиан и сам понимал, что привык думать о Леоне как о девушке из его прошлого. Однако за эти годы Леона стала совершенно другой – более зрелой, более серьезной и вдумчивой. И только ее суть осталась прежней – родной и близкой его сердцу.
– Что, по-твоему, я должен узнать о ней, Хейден?
– Я уже сказал, что мисс Монтгомери – известная персона. Я объясню тебе это позже. После смерти отца она взяла на себя руководство торговой фирмой. Она брала на себя риски, на которые способен не каждый мужчина, – шла ли речь о торговых сделках или о ее безопасности. Она известна среди грузоотправителей, которые работают с Азией.
– Ты не сообщил мне ничего нового. Я благодарен тебе за заботу обо мне и о мисс Монтгомери. А теперь выкладывай, что это за оптовые торговцы, которые могут ей помочь? Те, что жаждут с ней встретиться не только, чтобы удовлетворить свое любопытство и познакомиться с женщиной-предпринимательницей, которая путешествует по восточным морям, но и ради того, чтобы помочь ей в осуществлении ее замыслов?
Хейден был рад, что Кристиан не выведал у него больше, чем ему следовало знать. Хейден не собирался раскрывать все карты. Однако Кристиан должен был скрепя сердце согласиться, что, заведя роман с Леоной, он упустил из виду, что семь лет с ней не виделся и не знал, что она делала все это время и как то, что она делала, может повлиять на его судьбу. Он не мог отмахнуться от опасений брата.
Хейден все же решил упомянуть пару имен.
– По-моему, прежде всего тебе следует отправиться на судно «Сент-Джон», – сказал он. – Капитан «Сент-Джона» уже вел дела с мисс Монтгомери и может оказать тебе неоценимую помощь. К тому же с ним легче всего связаться. Однако он попросил сначала переговорить с тобой с глазу на глаз.
– Почему?
– Может быть, для начала капитан хочет убедиться, что маркиз не возражает против того, что он заключит с мисс Монтгомери деловое соглашение.
– Возможно, этот человек желает убедиться, что маркиз не останется после этого перед ним в долгу.
– Как бы то ни было, решай сам.
Люди на «Сент-Джоне», а возможно, и не только они, будут потакать маркизу во всем и расшибутся ради него в лепешку. В результате маркиз окажется в долгу у этих людей. Платой будут его возможные услуги в будущем, ведь высокопоставленный лорд в силах оказать влияние на правительство и финансы.
Стало быть, Истербруку достаточно шепнуть всего одно слово – и договор с Сент-Джоном и другими бизнесменами будет у Леоны в кармане. Она тут же найдет деловых партнеров для предприятия своего брата.
Это верно. Впрочем, как верно и обратное: одного его слова будет достаточно, чтобы Леона не нашла в Лондоне никаких деловых партнеров для своего брата. Ни сейчас ни в будущем. Никогда.
Хейден предложил Кристиану присоединиться к Эллиоту и Кайлу. Пока они направлялись в кабинет, Кристиан размышлял над словами брата. Получается, что его покровительство может помочь Леоне очень быстро решить все вопросы.
…И тогда она решит, что в Лондоне ей больше нечего делать, и уедет домой, в Китай.
Глава 12
По дороге домой Леона сама не заметила, как заснула. Она проснулась, лишь когда они с Истербруком подъезжали к Бери-стрит.
Открыв глаза, Леона обнаружила, что, сидя в экипаже, Истербрук занимается медитацией. У него было неподвижное, как у статуи, лицо и отрешенный вид. Вскоре он открыл глаза.
– Леди Алексия – очень милая, – сказала Леона. – Когда вы ушли, несмотря на усталость, она шутила и всячески развлекала меня. Леди Алексия отзывалась о вас очень лестно. По-моему, она к вам очень привязана и любит вас настоящей сестринской любовью.
Кроме леди Алексии, Леона успела пообщаться и с леди Федрой, которая сообщила ей важные сведения относительно автора некролога, посвященного отцу Леоны. Однако Леона предпочла об этом умолчать. Ей не хотелось возобновлять вчерашнюю ссору.
– Я отвечаю ей такой же искренней любовью брата и восхищаюсь ею. На свете очень мало по-настоящему хороших людей. Но как только я познакомился с ней, сразу же понял, что она одна из них.
Когда Истербрук говорил, что умеет распознавать чувства и эмоции других людей, Леона ему не верила. Но с мнением о леди Алексии она не могла не согласиться. Открытость и искренность ее новой знакомой подкупили Леону.
– Роуз, ее кузина, – красавица и совсем не гордячка, – заметила она. – Мужчина, который сидел в кабинете вместе с вашим братом, – ее муж?
– Да. Розалин Лонгуорт и Кайл Брадуэлл поженились в начале этого года. Ее имя связано с большим скандалом. Возможно, вы о нем уже слышали. Кто-то мне сказал, что рано или поздно злые языки умолкают. Однако на самом деле, как мне кажется, сплетники никогда не устают перемывать людям косточки.
– Если говорить о вашей семье, помимо сплетен о вашей персоне, я слышала только разговоры о вашем брате Хейдене и Алексии.
– Хейден правильно сделал, что женился на ней. Они любят друг друга. Удивлен, что в свете до сих пор обсуждают их брак. Никакого скандала не было. Но сплетники способны высосать скандал из пальца.
Истербрук точно так же закрыл глаза на скандал, связанный с Хейденом и Алексией, как отмахнулся в свое время от сплетен об Эллиоте и Федре. Он не обращал внимания на такие скандалы. Возможно, Кристиан считал, что разговоры не могут по-настоящему им навредить. Его семья выше всего этого. Ведь он не кто-нибудь, а маркиз Истербрук.
Когда экипаж подъехал к дому Леоны, Кристиан проводил ее до двери. В дом она зашли вместе. Леона не могла возражать против этого. Как можно требовать строгого соблюдения правил этикета от мужчины, который был с ней так близок и которому она так много позволяла в постели?
Наверное, сегодня Истербрук будет особенно несносен, хотя он и до этого злоупотреблял ее гостеприимством. Даже если она попытается ограничить его в его правах, скорее всего это ни к чему не приведет.
Возможно, Кристиану не захочется нарушить идиллию, которой они достигли в эту ночь.
– Мне нужно поговорить с вами, Леона. О том, что было между нами сегодня ночью. И о тех ночах, которые ждут нас впереди, – сказал Истербрук, когда они поднимались по лестнице в библиотеку.
– Надеюсь, вы не собираетесь снова просить меня переехать к вам. Если собираетесь, то лучше не начинать этот бесполезный разговор.
– На сегодня я смирился с вашим решением. Но мне хотелось бы убедиться, что в вашем доме я желанный гость.
Леона остановилась на верхнем пролете лестницы.
– Вы и так уже входите в мой дом, как в свой. А что касается того, желанный ли вы гость или нет, или того, что случится после того, как вы войдете, мне нужно об этом подумать. Несмотря на скандал в Макао, я еще не привыкла к статусу падшей женщины.
Леона сказал это в шутку. Однако Истербрук отнесся к ее словам серьезно.
– Леона, я не считаю вас падшей женщиной. И не верю, что вы себя считаете такой.
– Вы прекрасно знали, что обладаете властью, и воспользовались ею. А я этому не препятствовала. Но я ни о чем не жалею, Кристиан. Наоборот. Но это вовсе не означает, что я согласна, чтобы мы проводили ночи вдвоем, или что я хочу быть вашей любовницей. – Когда Истербрук слушал Леону, его рот превратился в тонкую линию. Леона провела пальцем по его сжатым губам. – Вы ведь это хотели мне предложить, не правда ли?
– Вы хотите сделать меня несчастным. – В его голосе звучала обида. Леона была рада, что ей удалось уязвить его самолюбие.
– Если вам была нужна женщина, которая думает только о том, как доставить вам удовольствие, не сомневаюсь, что вы знали, где ее искать. Я должна жить своей жизнью, принимая в расчет то, что хорошо для меня, а не для вас. Уверена, что вы это понимаете. Несмотря на то что хмуритесь сейчас.
Он перестал хмуриться, что означало, что он и в самом деле понимал, что она хочет сказать. Может быть, даже слишком хорошо понимал.
– Значит, вы хотите все хорошенько обдумать. Взвесить все «за» и «против», свести дебет с кредитом. Для того чтобы решить, хотите ли вы снова увидеть меня в своей постели.
– Что поделаешь, Кристиан, я дочь коммерсанта. А коммерсанты любят порядок в делах и учет во всем. – Леона игриво чмокнула Кристиана в щеку и открыла дверь в библиотеку.
Войдя в комнату, она неожиданно остановилась и стала озираться по сторонам.
– В чем дело? – спросил Кристиан.
– Сама не знаю. Но здесь что-то изменилось. Странно, но… – Леона оглядела книжные шкафы, потом ее взгляд упал на письменный стол. Подойдя к столу, она принялась внимательно разглядывать то, что на нем лежало. На первый взгляд все на месте. Все как всегда. Чернильница – в углублении в столе. Лампа…
Леона старалась вспомнить, что лежало на столе вчера, до того, как они уехали с Истербруком из дома. Она помнила, что сидела здесь, за столом, размышляя над некрологом отца. Леона сдвинула лампу с места и поставила ее на листок. Когда Тун Вэй вошел и сообщил о визите леди Линсуэрт, Леона открыла ящик стола и положила бумаги туда, а затем…
Неприятный холодок побежал у нее по спине. Она выдвинула ящик стола.
– Здесь кто-то побывал. Я в этом уверена. В этой комнате. Кто-то рылся в моем столе.
Разгневанный Истербрук позвал Изабеллу.
Испуганная девушка, которая в это время штопала белье, примчалась в библиотеку. В руках она держала иголку с ниткой и какую-то тряпку.
– Сюда кто-то заходил? – строго спросил Истербрук.
Округлив глаза, Изабелла покачала головой.
– Не надо ее пугать, – сказала Леона. – Изабелла, ты никого не видела здесь сегодня утром? В доме или в саду? Не слышала ничего подозрительного? После того как ушли слуги лорда Истербрука?
– Нет. Ничего.
– Где ты находилась все это время?
– В вашей комнате. Штопала белье. Не знаю… Обычно Тун Вэй… Я сделала что-то не так?
– Нет, успокойся. У нас даже в мыслях этого не было. Не правда ли, лорд Истербрук? Мы только хотели узнать, не слышала ли ты чего-нибудь.
– Я не имел в виду, что обвиняю тебя в чем-то. Можешь идти, – смилостивился Истербрук.
Изабелла поспешно удалилась. А Леона стала проверять, все ли на месте в ящике стола.
– Тайно проникнуть в дом – неслыханная дерзость, – сказал Истербрук. – Кто бы это ни был.
– Может быть, я ошиблась? Кажется, ничего не пропало. Все на месте. Возможно, я слишком подозрительна. У меня нет никаких доказательств – только странное ощущение, что здесь в мое отсутствие кто-то побывал.
– Зачастую наши ощущения нас не обманывают. Они говорят больше, чем наши глаза и уши. Не сомневаюсь, что ваши подозрения не беспочвенны. Несмотря на отсутствие явных доказательств.
– А я уже начинаю сомневаться. С каждой минутой все больше и больше. Теперь мне кажется, что в библиотеке все как всегда. Мне стыдно, что я подняла шум.
Кристиан привлек Леону к себе.
– Леона, в животном мире, если кто-то нарушает среду обитания животного и угрожает ему, любое живое существо будет себя защищать. Кто-то будет спасаться бегством. Кто-то будет нападать. Но все будут как-то реагировать на опасность. Хотите вы этого или нет, но вы нарушили чью-то среду обитания. Перестаньте испытывать чужое терпение и ходить по тонкому льду. Возможно, вы даже не знаете, какого зверя разбудили своими неосторожными шагами.
– Не старайтесь убедить меня в том, что я в опасности только потому, что мне что-то показалось, когда я вошла в комнату. Возможно, теперь мне все вокруг кажется не таким, как раньше. Может быть, все дело не в этой комнате, а во мне. Это я изменилась.
Ее слова растрогали Кристиана. Он взял ее лицо в свои ладони и поцеловал Леону.
– Я сейчас уйду. Пока мы не начали спорить. Не хочу портить такой прекрасный день. – Истербрук выпустил Леону из объятий. – Тун Вэй уехал, и вы остались без охраны. Я пришлю сюда своих людей, чтобы вы с Изабеллой не были одни. Днем вас будет охранять мой лакей, а ночью – мой секретарь, мистер Миллер. И я не приму от вас никаких возражений, Леона. Выходить на улицу вы будете только в сопровождении одного из моих людей. – Истербрук поцеловал ей руку. – А что касается наших с вами ночей – прошлой и будущих, я буду терпеливо ждать, когда вы меня позовете.
Выходя из экипажа, Леона вздохнула и покосилась на мистера Оуэнса, который держал дверцу кареты. Лакея прислал лорд Истербрук, заботясь о ее безопасности. Леона воспринимала Оуэнса как своего тюремщика – так рьяно он взялся за дело. Видимо, хотел угодить хозяину, Истербруку. Когда бы Леона ни отлучалась из дома, Оуэнс не отставал от нее ни на шаг. Даже когда речь шла о таких мелочах, как прогулка с Изабеллой по Сент-Джеймс сквер.
Однако сейчас помощь Оуэнса была как нельзя кстати Он как тень проследовал за Леоной по улице, мимо фасадов магазинов, прямо ко входу в таверну «Три колокола».
Леона открыла сумочку и вынула оттуда пять фунтов.
– Войди в таверну и спроси мистера Чарлза Николса. Если в таверне его не будет, скажи, что отдашь ему эти деньги, если он выйдет со мной поговорить.
– Даже не просите меня об этом, мисс Монтгомери. Мне строго-настрого приказано не спускать с вас глаз.
– Ты боишься, что за те несколько минут, пока тебя не будет со мной, меня похитят средь бела дня, когда в тридцати ярдах от меня находится мой кучер?
Оуэнс упирался, а Леона стояла на своем.
– Я все время буду у тебя на глазах, потому что ты сможешь видеть меня в окно. Поэтому ты не нарушишь обещание не спускать с меня глаз. К тому же, если ты сделаешь все, как я сказала, заработаешь пять фунтов. Но если откажешься мне помочь, я пойду разыскивать мистера Николса сама.
Оуэнс призадумался.
– Клянусь, лорд Истербрук ничего об этом не узнает.
Перспектива стать богаче на пять фунтов выглядела довольно заманчивой, и, поколебавшись, Оуэнс направился в таверну. Леона встала на цыпочки, чтобы все хорошенько разглядеть через окно. Лакей некоторое время постоял у стойки, беседуя с владельцем забегаловки, а затем направился в угол помещения. Похоже, сведения Федры о том, что в этой таверне собираются журналисты, подтвердились.
