Текст книги "Магия тьмы"

Автор книги: Майя Мотейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

2. Воровка без песо

Финн никогда не нравился театр марионеток. При одной только ее мысли о кукольных спектаклях тень девушки начинала подергиваться возле ног.

И все же в шумной суматохе рыночной площади что-то словно притягивало Финн к этому представлению. Скрестив руки на груди, она остановилась чуть поодаль от группки детей, смотревших выступление. Этот спектакль ничем не отличался от тех, что она видела в детстве. Был тут и обряженный в черное злодей с низким страшным голосом. И принцесса в сверкающем платье – слишком уж большеглазая, с приклеенными громадными ресницами. И доблестный принц, поклявшийся ее спасти.

Еще в детстве, даже до всего случившегося, Финн пугали мысли о нитях, тянущихся от суставов. О нарисованных улыбках и немигающих глазах. Об ухмыляющемся кукловоде за падугой, в руках которого сосредоточена вся власть. И маленькой Финн отчаянно хотелось побежать на сцену и порвать все эти нити, чтобы марионетки упали и больше не шевелились. Лучше совсем не двигаться, чем подчиняться чьей-то воле. Может, еще тогда она предчувствовала, что ждет ее в будущем. Предчувствовала появление кукловода, затаившегося за падугой и готового связать ее своими нитями.

«Разве ты не скучаешь по этим временам, mija[14]14
  Доченька (исп.).


[Закрыть]? – проворковал голос в ее голове. – Не скучаешь по папочке? Тебе не очень-то хорошо живется без меня, верно? Может, тебе было лучше на нитях…»

Финн мотнула головой, отгоняя голос, но каждый слог будто ввинчивался в ее сознание. Нет, она не могла себе позволить поддаться воспоминаниям. Игнасио здесь нет, он не сможет подчинить ее своими словами, чтобы она больше не видела разницы между его желаниями и своими собственными мыслями. Игнасио здесь нет, он не скажет ей слушать его. Не скажет повиноваться, как и положено послушной дочери. Не заставит благодарить его за то, что он принял ее, когда у нее никого не было в этом мире. Теперь жизнь Финн принадлежит только ей.

– А ну подвинься!

Стоявший перед Финн мальчишка толкнул маленькую девочку, приподнявшуюся на цыпочки, чтобы увидеть сцену. Девочка упала, и ее колени громко стукнулись о землю. Финн ожидала, что девчушка вскрикнет, встанет и даст обидчику сдачи. Но малышка замерла на земле и только после долгого молчания тихо-тихо поднялась, а затем шмыгнула в сторону, подальше от мальчика. Она скрючилась, обхватив тонкими ручками плечи, будто стараясь занимать как можно меньше места. Словно ее так часто толкали на землю, что там ей было самое место. Финн было знакомо это чувство.

И ей оно тоже никогда не нравилось.

Финн скользнула в толпу детей и присела перед мальчишкой, мешая ему смотреть на сцену.

– Хочешь получше разглядеть представление? – прошипела она, улыбаясь.

Мальчик открыл рот, собираясь возмутиться, и Финн увидела пятна шоколада на его неровных зубах. Но сказать он ничего не успел. Девушка провела ладонями по своему лицу, превращаясь в главного злодея кукольного представления.

– Ну как, теперь хорошо видно? – дернув головой, осведомилась чудовищная зловещая фигура со слишком широким для человека багровым ртом и черными как сажа глазами.

Взвизгнув, мальчик развернулся и пустился наутек. А Финн успела вытащить кошель с песо из заднего кармана его брюк. Обычно она не воровала у детей – даже у нее были свои представления о порядочности, – но судя по чистоте подошв и безупречному крою одежды мальчишки, родители дадут ему еще денег, и глазом не моргнув.

Финн снова провела ладонями по лицу, возвращая ему прежний вид. Маленькая девочка с ободранными коленями смотрела на нее, открыв рот. В отличие от мальчика, она не закричала, когда Финн сменила облик.

– Знаешь, – сказала ей девушка, – а ты храбрее, чем кажешься, muchacha[15]15
  Девочка (исп.).


[Закрыть].

Она окинула взглядом потрепанную одежку малышки, ее тонкие ручки, грязь под ногтями. Может, дело не в храбрости. Может, эта девочка просто видела кое-что пострашнее таких чудовищ. Финн могла это понять. Она выпрямилась, опустила ладони на узкие плечи девочки и легонько подтолкнула малышку ближе к сцене.

– Aqui[16]16
  Здесь (исп.).


[Закрыть], впереди и в самом центре, вот местечко как раз для тебя.

Финн уже направилась прочь, но затем остановилась, передумав. Голодный желудок запротестовал, но она все равно взяла малышку за руку и опустила в ее ладонь украденный кошель.

– Купи себе что-нибудь вкусненькое.

Пока девочка потрясенно смотрела на кошель, Финн отступила на пару шагов и слилась с толпой, бурлящей на рыночной площади в Грани.

Жители Молота и Щипа, двух внешних, более бедных кругов города, во многом походили друг на друга. Граница между этими двумя кругами была произвольной и особо не оговаривалась. В конце концов, беднякам едва ли требовалось четкое определение разницы между одним уровнем невзгод и другим. А вот Грань, третий из пяти кругов города, служила своеобразным мостиком между бедностью и богатством. Люди всех сословий приходили сюда потратить свои песо, как праздные аристократки в ярких шелковых блузках и длинных юбках с оборками и роскошными поясами, так и немытые крестьяне в заплатанных штанах.

Следующий за Гранью круг, Бант, населяло дворянство. Их территорию снаружи обрамляла кирпичная стена, а в воротах стояли часовые, не пропускавшие внутрь всякий сброд. В центре Банта раскинулся внутренний круг города – Корона. За укреплениями, разделявшими Бант и Корону, пышно разрослись королевские сады, коконом из буйной зелени обволокли дворец с его витражами. Дворец, где утопала в роскоши королевская семья. Финн скрипнула зубами при мысли об избалованных правителях с их шелковыми зонтиками. Уж лучше очутиться здесь, в Грани, где жизнь бьет ключом, чем быть рядом с такими людьми.

Девушка направилась дальше, мимо магазинчика с яркими платьями и юбками из дорогих тканей. Какая-то женщина, примеряя платье, повернулась, и ее наряд сменил цвет, сделавшись уже не кроваво-красным, а густо-синим.

– Три цвета за эту цену, если захотите зачаровать платье на большее количество цветов, цена удваивается! – сказал продавец.

Довольные покупатели сновали по рыночной площади туда-сюда, мешая Финн. Девушка поморщилась. Сегодня на рынке почему-то было больше людей, чем обычно. Слишком многолюдно. И народ какой-то веселый, будто предвкушает праздник. Чуть раньше она даже заметила бродячих артистов, заклинателей воды, танцевавших на улице. Заклинатели закручивали в воздухе полосы окрашенной воды, будто шелковые ленточки. Что-то явно происходило.

Ее терпение лопнуло, когда она увидела, как уличный торговец бесплатно раздает прохожим цветы. Какой идиот станет отдавать даром то, что можно продать за песо?

– Что за бесовщина сегодня творится? Почему вы раздаете цветы просто так? – спросила Финн, останавливаясь перед его лотком.

Старик-цветочник только улыбнулся и сунул ей в руку луноцвет. Теперь, когда натянутый над лотком полог уже не закрывал цветок, белый бутон распустился на глазах, напитываясь лунным светом.

– Разве вы не слышали? – Глаза старика сияли.

Финн покосилась на бесполезный цветок, но продавец казался таким счастливым, что у нее рука не поднялась выбрасывать луноцвет.

– Нет. Очевидно.

– Принц! Принц наконец-то вернулся!

– Мертвый принц? – хмыкнула Финн.

Глаза старика широко распахнулись. Он несколько раз моргнул.

– Нет…

– Тогда это не так уж и интересно, верно? Оставьте себе цветы, дедушка, и не сходите с ума.

Но когда девушка попыталась вернуть ему цветок, старик с улыбкой отмахнулся. К неудовольствию Финн, настроение у него ничуть не испортилось. По-прежнему сжимая цветок, она развернулась и последовала за толпой. Вот что ее больше всего раздражало в столице. Люди тут оказались одержимы королевской семьей. Принц вернулся домой – ну и что? Возвращение на хлеб не намажешь и в холод им не укроешься, но все равно весь город на ушах стоит. А все потому, что какой-то избалованный красавчик вернулся домой. Экая невидаль! Как будто он мог выжить в реальном мире. Конечно же, примчался домой к мамочке, что ему еще оставалось!

– Дурацкий maldito[17]17
  Проклятый (исп.).


[Закрыть] принц, – проворчала Финн.

И разве это не он тот самый принц без будущего? Когда ему исполнилось пять лет, все ждали обычного в таких случаях объявления от глашатаев: «Прорицательница молвила свое слово. Принц станет великим властителем…» и так далее, в том же духе, вся эта чушь, как и полагается членам королевской семьи. Но прорицательница ничегошеньки не разглядела в будущем этого maldito мальчишки. Так что если эти pendejos[18]18
  Придурки (исп.).


[Закрыть] считают, что стоит праздновать возвращение такого принца, они из ума выжили.

Финн направилась по площади дальше, и тут в животе у нее заурчало. За монеты из кошеля, который она отдала девчушке, можно было бы купить себе порцию-другую еды.

– Заткнись, я и так знаю, что сглупила, – прикрикнула она на бурчащий живот, будто признание собственной ошибки могло утихомирить голод. Но живот заурчал еще громче.

Впрочем, Финн предпочитала отправляться на дело на голодный желудок. Голод подстегивал ее ум. В последнее время она тратила слишком много песо. Но если ей удастся провернуть сегодняшнее дельце и потом продать украденное добро, она будет обеспечена на месяц-два.

Если ей удастся все провернуть.

Финн отбросила эти беспокойные мысли, швырнула их в глубокий тайник где-то на донышке души, куда она прятала все свои страхи и тревоги. Все то, что она не могла позволить себе почувствовать, если хотела выжить.

– Сосредоточься, – пробормотала она себе под нос.

Пусть тревожатся те, кто не настолько хорош в этом деле, как она. У нее все получится сегодня, как и всегда!

Но сомнения не отступали, настойчиво жужжали на краешке сознания. Чтобы отвлечься, Финн остановилась понаблюдать за двумя мальчишками, заклинателями огня, соревновавшимися, кто дольше сумеет изрыгать пламя изо рта. После затянувшегося мгновения один из пареньков согнулся, уперся ладонями в колени и попытался отдышаться. По его лицу градом катился пот. Финн невольно улыбнулась, глядя, как они спорят о том, кто выиграл. Хоть мальчишка повыше и сдался первым, теперь он утверждал, что сегодня пропустил обед и потому у него не было сил, чтобы состязаться как следует.

Где-то в вышине раздался бой часов, громко напоминавший всем ребятишкам, что им пора отправляться спать. Подняв голову, Финн засмотрелась на огромную каменную башню с двумя вертикально расположенными циферблатами. Стрелки на обоих двигались, бесконечно отмеряя время – минувшее и грядущее. Алые часы измеряли ход времени в часах и минутах, их стрелки сияли золотом. А на голубом циферблате серебристые стрелки, поворачиваясь на фоне витражного стекла, отмечали движение солнца и луны. Сейчас они сблизились, ведь вскоре наступит равноденствие, и ночь со днем разделят время поровну, как влюбленные делят сладости.

Осеннее равноденствие было самым важным праздником в году. Финн уже предвкушала торжественную церемонию. С самого детства она хотела посмотреть на чудеса фестиваля Равноденствия в столице. Ей рассказывали, что в этот день лучшие заклинатели огня в королевстве, следя за каждой искоркой, пускают в небеса фейерверки в виде огромных птиц, расправляющих полыхающие крылья. В каждом круге города гремит музыка, и от мелодий бачаты и меренге ноги сами просятся в пляс. А булочные переполняются разнообразнейшей выпечкой, которую Финн всегда хотелось попробовать. Именно поэтому она решила задержаться в городе на целый месяц, вместо того чтобы просто направиться дальше, как она всегда поступала. Ей хотелось увидеть это представление хотя бы раз в жизни.

К тому же фестиваль – это народные гулянья, а значит, текила будет литься рекой. И чем больше текилы, тем больше карманов она легко сможет обчистить. После праздника время двинется к зиме с ее короткими днями и долгими холодными ночами. Нужно будет сесть на корабль и уплыть куда-нибудь, где теплее. Может, на острова к востоку от побережья? Финн там еще не бывала. Слышала только, что паэлья у них невообразимо вкусная, а морепродукты такие свежие, что из жареного кальмара могут брызнуть чернила, стоит его надкусить.

При мысли об этом ее живот опять громко запротестовал.

– Cállate[19]19
  Заткнись (исп.).


[Закрыть], – пробормотала Финн, но желудок не унимался.

Может, зря она потратила все песо на комнату в таверне, вместо того чтобы отложить что-то на еду? Пытаясь утихомирить пожиравший сам себя желудок, Финн прошла мимо лотка, на котором молодой заклинатель огня жарил маринованную свинину на шампурах. Набрав в грудь побольше воздуха, он выдохнул мерный поток пламени, чтобы нежное мясо покрылось румяной корочкой. Живот все еще бурчал, но губы девушки сложились в самодовольную улыбку.

Когда дело доходит до поиска еды, импровизировать всегда легко, в отличие от поиска ночлега. Подобравшись к продавцу, Финн сунула луноцвет в карман его рубашки. Парень посмотрел на нее, смуглые щеки залил румянец.

– Сегодня особая ночь. Вам стоит выглядеть как нельзя лучше, верно?

– Ой… – Рот парня округлился. – Спа… Спасибо.

Он посмотрел на цветок, дернувшийся в сторону в поисках лунного света. А когда поднял голову, на лотке не хватало двух шампуров. А воришки и след простыл.

3. Лис и дракон

Когда все во дворце отошли ко сну, тень Альфи с нетерпением встряхнулась, точно пес, выбравшийся из воды.

Такой уж был недостаток у магии пропио – живая тень двигалась сама по себе, выдавая чувства брухо. Когда Альфи чего-то боялся, тень испуганно жалась к его ногам, упиралась и упрямилась, будто ребенок, которого слишком рано разбудили и заставляют идти в школу. А когда он был счастлив, тень весело скакала вокруг. Во время болезней тень блекла, становилась бледно-серой. Сегодня же тень беспокойно металась по полу, ведь, сидя на краю огромной кровати с балдахином, Альфи думал вовсе не о ночном отдыхе.

Поднявшись, он подошел к прикроватному столику, открыл нижний ящик и снял задвижку, за которой скрывался тайник. Внутри лежало то, что ему сегодня понадобится, – маска лиса и дверная ручка из яркого разноцветного стекла.

Принц надел маску и завязал на затылке шелковую ленту. Маска скрывала все его лицо, кроме рта и подбородка. На эти игры все приходили в масках, ведь, когда на кону в карточной игре запрещенные товары, не следует забывать об анонимности.

Особенно принцу.

В своих странствиях вдали от дома, пока Альфи искал чары, способные спасти Деза, он слышал об играх с высокими ставками – и огромными выигрышами. Не раздумывая, он уплатил вступительный взнос и после этого, получив черную с золотым пригласительную карточку, всегда отзывался на зов. Игры проходили в разных городах, однажды их устроили даже на другом континенте, но Альфи не пропустил ни одной. И почему-то был абсолютно уверен, что сегодняшняя игра станет для него самой важной.

В этот раз на кону были не просто какие-то контрабандные товары. Там можно было выиграть книги по запрещенной магии. Магии, которая могла помочь Альфи найти Деза и вернуть его домой. С Дезмином все будет хорошо, и он займет трон. Дез жив, в этом Альфи был уверен. Да, брата поглотила кошмарная тьма, но это не означает, что он погиб. Просто нужны определенные чары, чтобы отыскать его.

В Альфи нарастал азарт. Закутавшись в темно-синий плащ и подхватив с кровати кожаную сумку, принц перебросил ее через плечо. Нужно было поторапливаться. Райан не впускал опоздавших игроков. Подойдя к углу у кровати, принц бросил в стену стеклянную дверную ручку. Она не отскочила, не упала на пол, как должна была, а закрутилась, будто подброшенная монетка, и ввинтилась в камень.

Шагнув вперед, Альфи опустил на ручку ладонь и изменил цвет текущей в нем магии с привычного синего на ярко-оранжевый. Магия такого цвета перенесет его туда, куда ему нужно.

Пропио каждого человека уникально. У некоторых был всего один дар, другие со временем учились использовать свое пропио разными способами. Альфи слышал об одном англезском аристократе, чье пропио позволяло управлять трением. Одного взгляда этого человека было достаточно, чтобы земля под ногами его противника стала скользкой, как лед. И в то же время он сам мог за считаные мгновения преодолевать целые мили, устраняя трение у себя под ногами. В Уппскале принц однажды повстречал одну девушку, умевшую подчинять своей воле свет. Она легко могла погрузить комнату во тьму или заполнить ее ослепительными лучами. Пропио Альфи было связано с цветом магии: он мог видеть разные оттенки магического потока и менять цвет собственных чар. Эти способности позволяли ему прокладывать путь по цветным узорам магического потока, наполнявшего жизнью все вокруг.

– Вой[20]20
  От voy – «иду» (исп.).


[Закрыть]. – Альфи провернул дверную ручку влево.

Стена распахнулась, открывая многоцветный коридор, который Альфи видел благодаря пропио. Видел саму сеть, связывавшую этот мир воедино. С детства его учили, что магия – основа этого мира, и нити магического потока связывают людей друг с другом – и с родной землей. Пропио позволяло Альфи перемещаться по этим нитям.

Когда он впервые открыл в себе эти особые способности, его испугала безграничность магического потока. Принц чувствовал себя крошечной лодочкой, затерявшейся в бескрайнем океане. И ему нужно было что-то, благодаря чему управляться с пропио станет легче. Так он начал пользоваться дверной ручкой: она позволяла ему рассматривать свой дар как возможность открыть дверь в необъятные просторы магии, звеневшие от жизненной силы. Альфи мог входить в магический поток и без дверной ручки, но такое путешествие казалось ему менее безопасным. Зачем сломя голову нестись вниз по лестнице, если можно спуститься, опираясь ладонью на поручни?

Он шагнул в магический поток и позволил течению магии подхватить его, унести прочь – от дворца и его наследия.

В мир реального он вышел из стены между двумя роскошными особняками в Банте, втором круге города. Улицы здесь были вымощены брусчаткой, вокруг возвышались великолепные асьенды, раскрашенные в яркие сочные цвета и пестревшие витражными окнами. Натянув капюшон плаща пониже, Альфи направился к асьенде Райана. Перед темной деревянной дверью юноша помедлил. Высокие створы будто угнетали его, а маска показалась тесной. Перед его внутренним взором возникли разочарованные лица родителей. Каким же королем он станет, если проводит ночи в поисках запретных вещей?

Принц разрывался между чувством стыда перед родителями и надеждой на возвращение брата. Давление этих двух помыслов было столь сильным, что, будь он графитом, уже превратился бы в алмаз. Альфи не знал, сколько еще сможет это выносить.

«Это моя последняя попытка, – мысленно сказал он себе. – Если сегодня я не найду то, что мне нужно, я сдамся. Оставлю поиски Деза и сосредоточусь на том, чтобы стать когда-нибудь хорошим королем. И на этом все».

Он сглотнул. Окончательность этого решения придала ему ощущение, будто он контролирует ситуацию. И его смятение от противоборствующих устремлений улеглось. Да, ему все еще была неприятна мысль о том, что ему придется стать королем. Но сейчас не следовало думать об этом. Альфи не придется сидеть на троне, если он выиграет сегодня и получит все необходимое, чтобы вернуть Деза. Взявшись за колотушку, он громко постучал.

Дверь открыл крепкого вида слуга, его широкие плечи перекрыли дверной проем.

– Вы опоздали. Сеньор Райан не терпит халатного отношения гостей.

Дверь начала закрываться, но Альфи успел сунуть ногу в проем. Его тень бешено заметалась из стороны в сторону, но принц пристукнул каблуком, утихомиривая ее. Слуга раздраженно уставился на Альфи, вновь приоткрыв дверь.

– Погодите, пожалуйста. – Сунув руку в сумку, он достал пригоршню золотых песо. – Сеньор Райан не терпит халатность, но меня сейчас больше интересует ваше отношение к ситуации, entiendes?

Слуга расплылся в сердечной улыбке.

– У вас есть приглашение?

Альфи вручил ему монеты и произнес фразу, уже не раз обеспечившую ему проход на многие – слишком многие! – из этих опасных игр.

– Лису не нужно приглашение, ему нужен лаз.

Громила отступил в сторону, и Альфи шагнул навстречу новым неприятностям.

Женщина, за которой Финн следила в Банте, явно опаздывала. Это хорошо. Это значит, она будет торопиться и не станет озираться по сторонам. А значит, не заметит, как Финн ловко прыгает с крыши на крышу, не отставая. Величественные асьенды венчались слегка покатыми крышами, идеально подходившими для слежки. Хотя каждый особняк был не меньше шести человеческих ростов, Финн много лет подменяла акробатов в разных цирках, где ей приходилось работать, и потому никакого страха высоты у нее не осталось. Если он у нее вообще когда-то был.

Теплый ветерок трепал ее курчавые волосы, и только негромкий шум от ее прыжков и шорох сумки на поясе нарушали тишину. Мощеные улицы пустовали, обитатели ярких асьенд крепко спали.

От одного названия этого круга города Финн тошнило. Бант. Нежный и милый, как на шее у котенка. Да, это слово подходило второму кругу с его изящными асьендами, ухоженными садами и журчащими фонтанами. От тишины и спокойствия в Банте Финн становилось не по себе. Такой покой себе могли позволить только те, кто рождался богатым и умирал еще богаче. Она предпочитала Щип и Молот.

Да, там было грязно и многолюдно, в любой момент тебя могли обворовать, но в этот час во внешних кругах города жизнь била ключом. Бродячие музыканты перебирали струны гитар, и воздух наполняли чувственные мелодии бачаты. Уличные торговцы следили, чтобы у них не украли ни единой миски свиного рагу с рисом, бобами и бананами. При мысли о рагу в желудке у Финн заурчало, но она заставила себя сосредоточиться на деле. Нужно занять место этой женщины на игре, заполучить товар, а потом сбыть украденное. Тогда у нее появятся деньги и на еду, и на билет на ближайший корабль. Пора убираться прочь отсюда, навстречу новым приключениям.

Когда Финн прибыла в город месяц назад, она приложила немало усилий, чтобы узнать тайны Сан-Кристобаля. Грязные секретики, которые позволили бы ей украсть что-то действительно ценное. И такими знаниями всегда обладали именно аристократки. Поэтому после нескольких дней подслушивания в Банте Финн не особо удивилась, когда узнала об игре, где ставкой были нелегальные товары.

Женщина, за которой следовала Финн, свернула в узкий проход между двумя асьендами. Это было идеальное место для нападения. Финн присела на краю крыши, и тень восторженно закрутилась у ее ног. Луч света упал на красную маску дракона, которую аристократка вытащила из сумочки. На игру требовался особый наряд. Финн ухмыльнулась. Это-то она и искала.

Подняв руку, воровка повела пальцами, будто затягивая тугой узел. Из стены особняка вырвались каменные щупальца, обвили лодыжки и запястья аристократки, обездвижив ее. Женщина выронила сумку и маску, но закричать не успела: после еще одного движения Финн каменный отросток зажал аристократке рот, вдавив ее затылком в стену.

Финн тихонько присвистнула, и женщина подняла на нее взгляд. Помахав ей рукой, Финн прикусила деревянный шампур, оставшийся у нее после кражи двух порций свинины.

– Не уходи. – Ее губы растянулись в насмешливой улыбке. – Я сейчас спущусь.

Пока женщина пыталась высвободиться, Финн небрежно бросила шампур себе за спину и неторопливо спустилась по стене асьенды. От ее чар камни стены вспучивались выступами, чтобы воровка могла держаться и свободно ставить ноги. В детстве Финн жалела, что не родилась заклинательницей воды. Она так любила плавать! Но сродство со стихией земли оказывалось к бесу полезным, когда дело доходило до проникновения в асьенды. Прыгнув на тропинку между двумя особняками, девушка оперлась ладонью на брусчатку, чтобы удержать равновесие.

– Я знаю, о чем ты думаешь. – Финн подняла с земли оброненную напуганной женщиной сумочку. – Ты думаешь, мол, что я сделала, чтобы заслужить такое? – Порывшись в сумке, она сунула себе в карман найденные там песо. – Хочу заверить тебя, что, насколько мне известно, ничего такого ты не сделала. Я уверена, ты у нас просто святая. Ты просто оказалась в неподходящем месте в неподходящее время. – Отбросив сумку, Финн подняла маску. – И так вышло, что у тебя кое-что есть. Кое-что, что мне нужно.

Аристократка прищурилась.

Финн рассматривала маску – красную, с чуть раскосыми прорезями для глаз, обрамленными белым.

– Надо же, мой любимый цвет. – Она провела кончиками пальцев по изгибам маски. – Повезло, выходит.

Приложив маску к лицу, Финн поняла, что ее рот и подбородок все еще видны.

– Полагаю, нужно притвориться тобой в полной мере. И лицом, и телом, просто на всякий случай, как думаешь?

Аристократка лишь недоуменно смотрела на нее. Как большинство касталланцев, она была смуглой, темноглазой, чуть горбоносой, с широкими бровями и полными губами.

Зажав маску между колен, Финн достала из своей сумки небольшое зеркальце.

– Наверное, это самое интересное, что ты увидишь за сегодняшнюю ночь, так что смотри внимательно.

Она уставилась на свое отражение, вглядываясь в теперешний облик: темная с янтарным отливом кожа, круглые щеки, острый подбородок, курчавые волосы до плеч. Это лицо она примерила пару дней назад, особо не задумываясь, и теперь ей не жаль было с ним расставаться.

Подняв руку к лицу, она смяла его, как глину. Женщина в каменных оковах широко распахнула глаза. Благодаря магии Финн меняла облики, как наряды, – так часто, что уже почти забыла, как выглядит ее настоящее лицо. Впрочем, ей это даже нравилось.

Сегодня ей предстояло украсть новую личину – и выиграть приз, который принесет ей немало денег. Если карты удачно лягут. Буквально.

Кончиками пальцев она подправила себе нос, меняя вздернутый кончик на горбинку. Провела пальцем по бровям, глядя, как они становятся гуще от ее прикосновения. Округлила подбородок. Потерла глаза, будто от сонливости. Когда ее рука опустилась, глаза стали больше и темнее. Запустила пятерню в волосы – и почувствовала, как кудри распрямляются и удлиняются, опускаясь за лопатки. Сейчас Финн изменяла облик куда медленнее, чем тогда на рыночной площади, когда она испугала избалованного мальчишку. Тут требовалась точность лепки.

Закончив с лицом, она начала менять тело. Чтобы прыгать с крыши на крышу было проще, она удлинила себе руки и ноги, сделав их более гибкими. Но эта аристократка по фигуре походила на настоящую Финн, поэтому воровка уменьшилась до привычного роста и распределила плоть по телу, округляя бедра и грудь.

И когда она в следующий раз посмотрела в зеркало, никакой разницы между ней и аристократкой не осталось.

Во взгляде женщины светилось потрясение. Она даже постанывать перестала. И покосилась на землю, на извивавшуюся у ног хозяйки живую тень.

– Sí, – Финн ответила на так и не заданный вопрос. – Это мое пропио.

Она умела менять внешность с тех пор, как ей исполнилось восемь лет. Такие способности полезны для любого, не говоря уже о воровке, и пропио очень помогло ей, когда она очутилась на улице, лишившись родителей.

– Итак, я могла бы убить тебя. – Финн достала из сумки нож и принялась чистить ногти острием.

Дыхание женщины ускорилось, ноздри затрепетали.

– Но я не вижу, зачем мне это. – Девушка пожала плечами. – Ты тут застряла, а завтра кто-то из милейших семейств в этой округе тебе поможет. Но запомни вот что… – Финн подалась вперед, и их одинаковые лица почти соприкоснулись. – Если ты освободишься и решишь доставлять мне хлопоты, с этого дня я буду совершать все свои преступления в твоем облике. Будет не очень-то приятно объяснять страже, что ты ничего такого не делала. Говорить, что преступление совершила какая-то девчонка, которая умеет менять внешность. Как скоро красные береты перестанут тебе верить? Надеюсь, ты поняла. Моргни дважды, если поняла.

Женщина моргнула дважды.

– Отлично.

Надев маску, Финн завязала ее на затылке. Обычно она зарисовывала новое украденное лицо в дневник, прежде чем отправляться на дело. Так она могла следить за тем, какими лицами она когда-либо пользовалась и какие преступления числятся за каким ее образом. Но сегодня она опаздывала. Нужно будет заняться этим позже. Достав носовой платок и крошечный флакон с синей жидкостью, Финн намочила ткань сонным зельем. Женщина начала дергаться, приглушенно постанывая.

– Cálmate[21]21
  Успокойся (исп.).


[Закрыть]. – Воровка цокнула языком.

Финн прижала платок к носу женщины, и та обмякла. Ее глаза закрылись – аристократка погрузилась в сон.

Когда с этим было покончено, девушка выбралась из переулка и бегом преодолела расстояние до нужного ей особняка. В отличие от остальных зданий на этой скучной улице, в доме горел свет, бросая отблески на цветные витражи окон.

Подойдя к асьенде, Финн увидела, как какой-то мужчина спорит со слугой на пороге. Слуга пытался закрыть дверь, но уже через пару мгновений пропустил гостя, вежливо улыбаясь. Когда дверь начала закрываться, девушка метнулась вперед и сунула ногу в проем. Слуга раздраженно воззрился на нее.

– Вы…

– Я опоздала. Знаю. Как и тот мужчина. – Воровка уставилась громиле в глаза.

Помолчав, слуга вздохнул.

– Хорошо, – смирился он. – У вас есть приглашение?

Финн смерила его взглядом и произнесла слова, которые уже не первую неделю повторяла та женщина:

– Дракон знать не знает, что такое приглашение. Он летит, куда ему вздумается.

Слуга отступил в сторону, и Финн вошла в асьенду, ухмыляясь, будто всю жизнь провела с этим лицом.