Текст книги "Не бывшая жена миллионера"

Автор книги: Майя Бессмертная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Майя Бессмертная
Не бывшая жена миллионера

Глава 1

Вероника

*****

– Добрый день, девушка, вы не могли бы составить букет из белых роз?

Звонкий, чуть надменный женский голос настигает меня у кадки со свежесрезанными розами, и я моментально поворачиваюсь на звук. Навешиваю на лицо самую спокойную улыбку, впериваясь взглядом в длинноногую шатенку.

– Да, разумеется. С чем вы хотите их скомбинировать?

– Ой, да всё равно. Лишь бы смотрелось прилично.

Она небрежно делает взмах рукой, закатывая глаза. Делает вид, что ей совершенно безразлична судьба букета и его ценовая категория.

Ещё бы!

У таких, как она, рождённых в золотой колыбели, небось, всё легко давалось с детства. Получалось словно по мановению волшебной палочки, без особых усилий.

А ведь мы с ней, наверное, одного возраста.

Только я – в замызганном, перепачканном землёй фартуке флориста, практически без макияжа, а она – в дорогом чёрном платье-футляре, обвешанная с ног до головы золотыми украшениями. Да ещё и тёмный лакированный «Бентли», натёртый до блеска, приветливо мигает фарами прямо у окна моего салона.

Ну, и кого предпочтёт принц?

Разумеется, у этой феи должен быть самый красивый мужчина на Земле. Сексуальный и богатый. Добрый и мужественный. А мой потолок – разведённый бизнесмен средней руки.

Ни больше, ни меньше.

Одна маленькая деталь – я замужем.

Правда, развод я так до конца и не оформила, потеряв бывшего мужа из поля зрения около пяти лет назад. Но всё же, давно считаю себя необременённой семейным положением успешной женщиной, строящей свой цветочный бизнес практически с нуля.

– Хорошо, подскажите, для какого торжества вы покупаете букет? Мне так будет легче определиться.

– Для мужчины. Поздравление с удачной сделкой.

– Понимаю…

Собираюсь, делая стойку как охотничья собака, на новых, только что всплывших подробностях подарка. Приподнимаю уголки губ, осторожно делая шаг в направлении шикарных, недавно доставленных со склада, гладиолусов:

– Для мужчины больше подойдёт букет из синих или фиолетовых гладиолусов. Посмотрите на эти растения – в переводе они означают «меч», или «маленький кинжал» и специализируются именно как мужские цветы.

– Заверните!

Шатенка не дала мне даже договорить, вытаскивая из сумочки платиновую кредитку. Я спокойно киваю, начиная вытаскивать из вазы синие гладиолусы, цепляя их за толстые гладкие стебли.

Девушка нервно постукивает пальцами по столешнице, выбивая какой-то замысловатый ритм, и я понимаю, что внутри она страшно нервничает.

Колокольчик над дверью мелодично звякает, потонув в бархате мужского взвинченного голоса.

– Регина, ну где ты ходишь?

Обжигающее ощущение сдавливает грудь, и я машинально разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Сканирую вошедшего, поражённо замирая на месте.

Сердце грохочет в груди как товарный поезд, норовящий сойти с рельсов. Бьётся об рёбра, заглушая все мысли, появляющиеся в моей бедной голове. Глаза расширяются от удивления, а по рукам начинают бежать мельчайшие искры колючих разрядов.

Сколько раз я представляла себе эту встречу.

Лелеяла мечту, что всё будет играть в мою пользу. Что я пройду мимо него с высоко поднятой головой. Красивая, статная, успешная. Непременно под ручку с каким-то шикарным мужчиной. А он будет вынужден отойти в сторонку и лишь смотреть мне вслед, глотая злые слёзы. Будет жалеть, что потерял меня.

Упустил, не дав раскрыться по-настоящему.

Но наяву всё иначе.

Я – со свежесрезанными гладиолусами в руках, которые предназначены именно для него, в статусе обслуживающего персонала. Перемазанная землёй замарашка, с обычным «хвостом» на голове.

А он – одетый с иголочки, в дорогом костюме, сшитом явно на заказ. На его запястьях часы дорогой марки, а в зажиме для галстука искрятся настоящие бриллианты. Он одуряющее пахнет дорогим парфюмом и спокойно прищуривается, глядя на меня.

– Вероника? Вот так встреча. Не ожидал…

– Здравствуй.

Опускаю глаза, продолжая составлять красивый букет из благородных цветов. Скольжу пальцами по гладким стеблям, аккуратно складывая из них завершённую композицию.

Получается плохо – видно, нервы сдают.

Надеюсь, теперь его девушка не передумает оплачивать букет?

Внутри всё дрожит от осознания того, что он рядом. Стоит в паре метров от меня, скрестив руки на груди, и напряжённо дышит. Словно обдумывает сложившуюся ситуацию.

Я чувствую мятное дыхание, смешанное с терпким ароматом мускатного парфюма и еле слышно сглатываю слюну. А он не изменился за эти пять лет. Тот же благородный блеск в глазах, та же стать, тот же парфюм. Только на висках прибавилось немного седины и мне очень хочется думать, что это – из-за меня.

Но это не так. Я знаю, я чувствую, потому что Никита не искал меня все эти годы. Просто дал уйти, устав от непонимания. Начал новую жизнь. Ещё успешнее, чем ранее.

Без меня.

Поднимаю глаза на шатенку, которая смотрит на нас с непониманием. Терпеливо спрашиваю:

– Какого цвета лентой перевязать?

– Жёлтой! Нет…

Запинается, оборачиваясь к спутнику. Заискивающе улыбается, растягивая на губах милую улыбочку, больше похожую на оскал опасной хищницы.

– Никита, ты какой цвет предпочитаешь?

– А?

Он словно отмирает. Вздрагивает, поднимая на меня свой проницательный спокойный взгляд. Елозит по моему лицу, цепляя морщинки от усталости под глазами и минимум косметики.

Хмурится.

– Какой цвет?

Обращается уже ко мне.

– Вероника, неужели забыла?

Я упираю глаза в столешницу и прикусываю губу, стараясь не выдать своего нервного напряжения.

Забыла ли я? Боже, да конечно же, нет.

Как я могла?

Никита был моим первым и единственным мужчиной. Самым лучшим и невероятно любимым. Поэтому он и стал моим мужем всего спустя три месяца после знакомства. Я знала о нём всё. Могла вскочить с утра пораньше, чтобы приготовить ему его любимый омлет с помидорами. Всегда провожала на работу, собирала контейнеры с едой, чтобы он не питался в дешёвых столовых и ждала до позднего вечера его возвращения.

И конечно я не забыла, какой его любимый цвет.

– Зелёная лента закончилась.

Вздёргиваю подбородок, отпихивая моток глянцевой ленты цвета молодой листвы второй рукой, роняя её на пол. Изображаю на лице самое страдальческое выражение.

Вот, пусть так. Маленькая месть, а всё равно приятно.

– Возьмите оранжевую.

Любезно протягиваю катушку с яркой лентой его спутнице. Замечаю, как по породистому лицу Антонова ползёт раздражение, и мысленно упиваюсь этим.

Прекрасно ведь знаю, как ненавистен ему этот оттенок. Пусть радуется. Подарок же.

– Ой, да, давайте!

Девушка хлопает в ладоши, принимая от меня громоздкий букет, составленный по всем правилам флористики, и торжественно вручает его мужчине. Хлопает нарощеными ресницами, переходя на какой-то интимный шёпот:

– Это тебе, дорогой.

– С какой стати?

Никита хмурится. Втягивает со свистом раскалившийся воздух и переводит грозный взгляд на меня. Он не привык получать букеты, равно как и дарить, считая цветы ничего не значащей травой, которая не приносит никакой пользы.

Хотя он так считал раньше. Пять лет назад, будучи в браке.

Равнодушно пожимаю плечами, отходя в сторону.

Продолжаю наблюдать за немой сценой, чувствуя какое-то горькое сожаление.

Мне ни разу не доводилось дарить мужу цветы. Он отлично знал, что я устала от ведения домашнего хозяйства и хотела бы попробовать себя в каком-нибудь бизнесе, но всегда противился этому. Слышать не хотел о флористике, считая выращивание цветов и составление букетов пустой тратой времени.

Считал, что место женщины – у плиты и в детской комнате, а по ночам – в спальне, не больше.

Наверное, поэтому у нас ничего не вышло. Загнанная в угол постоянной глажкой его фирменных рубашек и приготовлением обедов, я просто не могла дышать свободно. В спальне начались проблемы, а регулярно приходящие месячные и отсутствие крохотного продолжения рядом добавляли мне ещё больше нервозности. Осознания, что всё идёт не так.

Но вот теперь он здесь, держит в руках составленный мной букет гладиолусов, и я вижу, как он начинает медленно взрываться, не смотря на присутствие новой девушки рядом.

– Регина, объяснишь, наконец?

– Ну, ты же подписал этот контракт с японцами? Вот, поздравить тебя захотела.

Шатенка трясёт завитыми кудрями, соблазнительно улыбаясь, и кладёт изящную ладонь на мужское плечо. Чуть наклоняет голову, стараясь выглядеть при этом ещё сексуальнее, как восковая кукла.

– Не подписал.

Рычит, обращаясь ко мне.

– У меня возникли кое-какие проблемы из-за бывшей жены.

Пронимает меня горящим, каким-то ядовитым взглядом.

– Это замечательно, что ты попалась на моём пути именно сегодня – не придётся тратить время на твои поиски. Вероника, мне нужно с тобой поговорить. Прямо сейчас.

На мои поиски он не хотел тратить время?

Говорит это с таким пренебрежением, как будто речь идёт о ничего не значащей вещи. Старой футболке, например.

Наверное, в системе ценностей Антонова я всегда стояла именно там – где-то между выцветшей, но уютной футболкой и детским велосипедом, отдающимся в груди ярким воспоминанием.

Вроде и не нужные вещи, а выкинуть жалко.

– Я не могу сейчас. Простите. Нужно выполнить один заказ, скоро клиентка придёт.

Вздёргиваю подбородок вверх, стараясь говорить как можно равнодушней. Делаю акцент на этом подчёркнуто – вежливом «вы», надеясь больнее уколоть Антонова.

Поставить его на место.

Под его твёрдым взглядом становится неуютно – как-то чересчур горячо. По спине начинает стекать липкий пот, и я делаю шаг назад.

Перевожу взгляд на шатенку, как бы умоляя увести этот оживший плод моих эротических фантазий подальше. Понимаю, что своими карими глазами Никита вновь умудряется зажечь во мне что-то былое. Пройденное и давно похороненное под слоем обид.

И я не могу этого допустить.

Я только начала жить снова. Задышала свободно, занимаясь любимыми цветами в купленном мною крошечном магазинчике. Раскрутилась, обросла постоянными клиентами, оставляющими хвалебные отзывы на моём сайте.

И я не позволю ему снова всё испортить.

Ныряю под прилавок, прикрывая глаза.

Очень надеюсь, что недовольный отпором, бывший муж уйдёт. Исчезнет навсегда. Растворится в воздухе вместе со своей новой пассией.

– Я подожду тебя в машине, Вероника.

Бархатный, с нотками стали голос раздаётся совсем близко. Я поднимаю глаза – муж стоит рядом, смотря на меня свысока своего почти двухметрового роста. Нагло ухмыляется.

Бросает только что составленный букет на прилавок, выдыхая в меня облачко мятного воздуха.

– Не нужно, я намерена задержаться.

Вскакиваю на ноги, загораясь от смущения. Даже на каблуках, стоя рядом с ним, я кажусь малышкой. Крошечной и хрупкой, как и пять лет назад.

Он нагибается, поднимая с пола моток зелёной ленты. Вкладывает его в мои ладони, переходя на вкрадчивый баритон:

– Ты никогда не умела лгать, мышка.

Я дёргаюсь, словно получила оплеуху. Дрожу от этого наглого, проникающего под моё тонкое ситцевое платье, взгляда. Уверена, что он раздевает меня сейчас глазами. Ощупывает всё то, что скрыто от его настойчивых глаз. Анализирует, как я изменилась за эти пять лет.

– А как же я, Антонов?

Шатенка закусывает припухлую губку, смотря на меня с неприкрытой неприязнью. Нервно теребит тонкими наманикюренными пальчиками ремешок на фирменной сумке.

– Поезжай домой. Я наберу тебя.

Отворачивается, оставляя Регину вспыхнуть от гнева. Она подпрыгивает на месте, как от удара током, наваливаясь на прилавок. Шипит разъярённой кошкой:

– Знаешь что, Антонов? Это переходит всякие границы!

– Да ладно?

Бровь Никиты описывает дугу, взлетая к потолку. Иронично выгибается.

– Я и так спускаю с рук слишком многое! Терплю, когда ты обращаешься со мной как с идиоткой, но терпеть твои подкаты к другой женщине я не намерена!

– Проваливай.

Он пожимает плечами, разворачиваясь ко мне. Сканирует рентгеновским взглядом, явно намереваясь продолжить наш разговор.

– Мерзавец!

Роскошный букет, оказавшийся в руках разъярённой фурии, с треском обрушивается на затылок Никиты. Заставляет его втянуть голову в плечи, не ожидая нападения.

Я отшатываюсь к стене, окидывая взглядом магазинчик.

Чёрт, она сейчас всё тут разнесёт!

С болью замечаю взмывшие в воздух сине-фиолетовые лепестки свежесрезанных гладиолусов и прыгаю в гущу событий, хватая Регину за запястье правой руки.

Она неожиданно останавливается.

Замирает, вздрагивая от моего цепкого прикосновения, и тут же принимается визжать. Выхватывает из напольной вазы кроваво-красные розы на толстых стеблях, принимаясь с ожесточением опускать их на спину Никиты, оставляя затяжки на его дорогом пиджаке острыми шипами.

– Идиотка!

Он, наконец-то, перехватывает инициативу. Ломает розы, отбрасывая их в сторону, и запрокидывает девушку себе на плечо, словно мешок картошки.

Бесноватая продолжает опускать на мощную спину точные удары, лупя с остервенением по мускулистому телу, но Антонов не замечает этого.

– Мы не закончили, Вероника.

Кивает в мою сторону, гадко при этом усмехаясь. Чуть наклоняет подбородок в знак прощания.

Распахивает дверь ногой, вынося свою девушку из моего магазинчика. Оставляет меня посреди погрома, больше напоминающего поле боя.

Чёрт. Вот зачем он снова появился?

Чтобы снова всё разрушить?

Глава 2

Вероника

*****

Выдыхаю, проворачивая ключ в замке.

Один раз. Второй.

Скрежет ключа приносит облегчение. Надежду на спокойный вечер.

Хорошо…

Можно заказать роллы с курьерской доставкой. Или пиццу. Без разницы. Выпить пару бокалов вина. Расслабиться, наконец. Включить какую-нибудь мелодраму – отвлечься. Пореветь над чужой жизненной ситуацией, чтобы не вспоминать о своей.

Этот день нельзя было назвать лёгким, но я определённо справилась. Смогла собраться после появления бывшего мужа.

После атаки Регины мне ещё пришлось составить два букета для одной капризной клиентки, непременно желающей видеть внутри каждого несколько штук красных роз. И, как назло лучшие из образцов погибли в неравной схватке со спиной Антонова. Отправились гнить на свалку.

Пришлось объяснять, что поставки роз неожиданно сорвались из-за одной сумасбродной дамочки, которая разнесла полмагазина, и, после долгих уговоров, клиентка согласилась на их замену.

Правда, стребовала с меня совсем немаленькую скидку. Ушла, громко хлопнув дверью, как будто я собственноручно испортила ей жизнь.

Бывают же такие вредные!

Мне отчаянно хотелось позвонить бывшему мужу и потребовать от него возмещения убытков. Высказать Антонову всё, что я думаю о его внезапном появлении в моей жизни. Попросить больше никогда не показываться на пороге моего цветочного салона.

Но я вовремя остановилась. Вспомнила, что удалила все его контакты из записной книжки. Постаралась забыть обо всём, что напоминало о нём. И поклялась больше никогда не искать с ним встреч.

Так что не стоит. Хватит с меня.

Каждое его появление в моей жизни и так слишком дорого обходится моим нервам. Я и сейчас после этого разговора похожа на натянутую струну. Выжата, как лимон.

Жаль только, что теперь он знает, где меня найти. Сможет, в случае чего, снова наведаться.

Но, я надеюсь, этого не случится.

Ну, не идиот же он, наконец, чтобы вновь вызывать ревность у своей пассии. Найдёт себе новый цветочный салон, где можно будет вдоволь поиздеваться над флористом.

Опускаю ключ в карман, поправляя ремень кожаной сумочки на плече. Отрывисто выдыхаю, пытаясь справиться с отчего-то нарастающим волнением. Чувствую обжигающий взгляд между лопаток. Нервно веду плечами.

Нет – нет, показалось…

– Привет.

Чарующий голос, который я с лёгкостью узнала бы из нескольких тысяч других, раздаётся за спиной. Вызывает мурашки во всём организме. Парализует.

Оборачиваюсь. Моргаю часто-часто при виде широкоплечей фигуры не бывшего мужа. Надеюсь, что противное видение исчезнет. Распадётся на атомы.

Но оно приближается. Проходится по мне оценивающим взглядом, в котором сквозит что-то ледяное. Пробирающее до костей.

– Что тебе нужно, Антонов?

Эта фраза звучит слишком холодно из моих уст, и я не узнаю себя.

Выдыхаю, осознавая, что уже слишком давно не произносила эту фамилию в таком ключе. Привыкла отождествлять её только с собой, стараясь забыть, что когда-то приняла её в ЗАГСе от некогда любимого мужчины. Обменяла на девичью.

– Я же уже говорил – мне нужно с тобой поговорить.

– Прости, мой рабочий день выдался трудным по вине одной известной тебе психопатки, и у меня совершенно нет сил на разговоры.

Качаю головой, пытаясь просочиться мимо мужчины.

Он властно ловит меня за локоть, притягивая к себе. Обдувает мятным дыханием, перекатывая во рту жвачку. Привычным жестом откидывает волосы со лба.

Картинным. Хорошо отработанным.

– Подожди, Вероника.

Смотрит совершенно спокойным взглядом, от которого у меня начинает громко ухать сердце, ударяясь об рёбра.

– Что ещё?

Устало выдыхаю, подбочениваясь. Вздёргиваю подбородок вверх.

– Явился, чтобы испортить оставшиеся цветы?

Впиваюсь в него решительным взглядом цепких глаз. Громко выкрикиваю и слегка напрягаюсь в ожидании ответа. Придумываю следующую колкость.

Он медленно качает головой. С его лица моментально слетает какое-то напряжение. Сменяется тоской в кофейных глазах.

– Я не такой тиран, как ты думаешь.

– Я не думаю, я – знаю!

Мой голос звучит ровно, даже не дрожит. Упрямо сверлю Никиту взглядом, надеясь прожечь в его породистой физиономии чёрную дыру. Отлепляю властные пальцы от своей руки.

Он смотрит на меня устало, с интересом. В тёмных глазах цвета дорогого коньяка нет вражды. Скорее – тоска.

Но я сжимаю губы в плотную линию. Держусь изо всех сил, чтобы не поверить ему снова. Меня этими невинными глазками больше не проймёшь. Не задобришь.

Выдыхаю отчётливо, чтобы он расслышал каждую сказанную букву. Чётко уяснил на будущее.

– Проваливай, Антонов. Забудь меня.

Он странно смотрит на меня, как будто обдумывает что-то. Дыхание предательски сбивается. Сердце пропускает болезненный удар.

– Я отвезу тебя домой.

– Спасибо, но я привыкла добираться на автобусе. Так спокойнее, знаешь ли.

Он хмыкает чуть насмешливо, наклоняя голову на бок.

Изучающе проводит взором по моему лицу, отмечая, голову даю на отсечение, проклюнувшиеся носогубные морщинки и мелкую паутинку под глазами. Замечает пару седых волосков, которые я всё никак не могу сходить закрасить.

–Что, у известной бизнес-вумен в области флористики нет денег на автомобиль?

– Знаешь, что?

Я почти шиплю, напоминая по накалу страстей масло на раскалённой сковородке. Сжимаю руки в кулаки, готовясь к нападению.

Понимаю, что со стороны мы выглядим глупо. Как подростки. Но я больше не хочу иметь с Антоновым ничего общего. Хочу отстоят свою независимость.

– Я просто не могу найти время, чтобы сдать на права. А рассекать по городу без документов – не самая хорошая идея, не находишь?

– Возможно.

Он пожимает плечами, подталкивая меня к чёрному лакированному монстру с титановыми дисками. Коротко щёлкает брелком сигнализации, делая приглашающий жест ладонью.

– Нет.

Коротко выдыхаю. Вижу, как он сокращает расстояние между нами до минимума. Приподнимает уголки губ в наглой ухмылке.

– Могу на руках донести до автомобиля, хочешь? Как тогда, на свадьбе, когда я перенёс тебя через всевозможные мосты в погоне за этими идиотскими приметами.

Мы встречаемся взглядами. Никита замолкает, ожидая ответа. Я выставляю ладонь вперёд, ставя защиту. Кажусь себе жалкой, не в силах противостоять бывшему мужу, но ничего не могу поделать. Понимаю, что лучше пойти самостоятельно, чем он потащит меня на руках через всю парковку.

– Я сама.

Отмираю. На ватных ногах подхожу к автомобилю, забираясь во внутрь. Быстро пристёгиваюсь. Вдыхаю аромат кожи, вжимая затылок в подголовник. Этот запах определённо ему подходит. Такой же терпкий, с тонкими нотками изящества.

Краем глаза слежу за Никитой, настраивающего волну радиостанции.

Какого чёрта ему нужно?

Пять лет он не вспоминал обо мне. Позволил уйти в неизвестность, даже ни разу не поинтересовавшись, как живётся бывшей жене. Просто исчез. Вычеркнул меня из своей жизни, когда я собрала чемодан и тихо ушла из дома.

Втайне я всегда надеялась, что он найдёт меня. Приедет. Попросит вернуться. Ведь я особо не пряталась – просто поселилась в крошечной однушке, доставшейся мне в наследство от бабушки и стала жить так, как хотела все эти годы, проведённые в рабстве у Антонова.

Но он не объявился. Не приехал и даже не позвонил. Видимо, мультиварка, робот-пылесос и стиральная машина с лёгкостью смогли меня заменить.

Автомобиль тихо шурша шинами выехал с парковки, выезжая на оживлённую магистраль. Я прикрыла глаза. Разговаривать абсолютно не хотелось. Вспоминать всё это. Вновь окунаться в прошлое.

Но и Никита молчит. Сделал музыку погромче, видя, что меня его персона нисколько не интересует, и принялся мурлыкать себе под нос какую-то незамысловатую мелодию.

Поворот. Ещё один. Светофор.

Приоткрываю правый глаз, впериваясь взглядом в проплывающие мимо тихие вечерние улочки. Осознаю, что Антонов, не смотря на моё полное равнодушие и молчание, катит по правильному адресу.

Сворачивает в арку, останавливаясь у нужного подъезда.

– Значит, ты всё это время знал, где я живу? И ничего не предпринял?

– Ты о чём?

Ленивая улыбка скользит по его довольной физиономии. Кажется, он рад, что ему удалось вывести меня на эмоции. Прогнуть под себя в очередной раз.

– Я о нашем разводе!

Почти кричу, дрожа от ярости, несмотря на то, что в салоне очень тепло. Щёлкаю ремнём безопасности, собираясь выходить.

Никита ловит меня руку повыше локтя. Сжимает кожу властными пальцами по типу наручников, заставляя обернуться. Посмотреть на себя.

– Так ведь не было никакого развода, мышка. Ты всё ещё официально – моя жена.

Меня трясёт. От переизбытка чувств. От этой несправедливости. От себя самой.

– Это мы скоро исправим!

Пытаюсь оторвать мужские пальцы от своей кожи. Напрягаюсь до зубовного скрежета, понимая, что я сейчас просто взорвусь. Наору на него или, ещё хуже, расплачусь.

– Я пришлю к тебе своего адвоката, Антонов!

– Нет, Вероника.

Голос Никиты становится тише, каким-то глухим. Это заставляет меня оцепенеть. Перестать вырываться из цепких рук некогда любимого мужчины. Втянуть носом наэлектризованный воздух.

– Что тебе от меня нужно?

– Чтобы ты снова стала моей женой.

– Ты на солнце перегрелся? Так открой окна в салоне, остынь.

Я дёргаю ручку на двери, понимая, что она заблокирована. Поворачиваюсь к бывшему, содрогаясь от злости. Мечтаю прямо сейчас расцарапать ему его холёную физиономию, ничуть не изменившуюся за это время.

– Открой.

– И не подумаю.

Ехидно хмыкает, расплываясь в дьявольской ухмылке.

– Это похищение, Антонов!

Всё-таки срываюсь, лупя по запертой двери. Царапаю ногтями по тонированному стеклу. Горько выдыхаю раскалённый воздух.

Никита абсолютно не обращает внимания на мои жалкие протесты. Подаёт свой дорогущий айфон последней модели, выгибая бровь:

– Вызывай полицию, мышка. Или ты только на словах такая дерзкая стала?

Он глушит мотор своего монстра, откидываясь на сидении в расслабленной позе. Скрещивает руки на груди, прикрывая глаза.

Делает вид, что дремлет.

Хитро прищуривается, наблюдая за мной.

Я нервно кручу в руках дорогой пластиковый прямоугольник. Понимаю, что разбив его, я только влезу ещё в один кредит. В очередной, а их у меня и так несколько.

Ненависть к мужчине становится более жгучей, но я понимаю, что ничего не смогу с ним сейчас сделать.

Откидываю смартфон на торпеду как ядовитую змею, способную ужалить.

Хочется плакать.

Я только-только начала новую жизнь. Всё распланировала, вынырнув из пучины постоянных долгов. Раскрутилась, начав дышать ровнее. А сейчас вновь чувствую себя загнанной в клетку. Позволяю Никите вторгаться в мою жизнь без всякого на это права.

Идиотка…

– Мы можем просидеть здесь очень долго, пока тебе не надоест сопротивляться мне, Вероника.

В его тихом голосе сквозит ледяная опасность. Заставляет внутренности сжиматься. Пытается парализовать моё сознание.

– Ну, тогда, с большой вероятностью, мы умрём от голода и жажды.

– Это вряд ли. В багажнике – полно продуктов, которые при желании можно растянуть на неделю. Там же ящик минеральной воды. Так что, дорогая моя жёнушка, умрём мы не скоро.

– Ты всё продумал…

Я зло выдыхаю, с раздражением глядя на родной двор, утопающий в тенях от включенных фонарей. Понимаю, что всё это время Никита знал, где я обитаю и ни разу не захотел встретиться.

Нет, я и сама не хотела его видеть – иначе бы давно объявилась, но в тайне всё равно надеялась, что я незаменима. Мечтала, что однажды мы всё же встретимся, и он поймёт, кого потерял.

И вот, этот день настал.

Но его просьба вызывает у меня лишь недоумение.

И злость.

– Представляешь, будет как в сказке…

На физиономии Антонова просыпается довольная улыбка.

– Они жили долго и счастливо и умерли в один день. В собственном автомобиле. От вредности.

Хмыкаю.

– От твоего монолога сквозит дешёвым российским «мылом». Знаешь, по телевизору показывают. С такими же плоскими шуточками.

– А ты у нас теперь – звезда сатиры?

Брови бывшего подлетают ввысь, а рот приоткрывается в зловредной усмешке.

Я сглатываю колкую шутку, устремляя взгляд в окно. Понимаю, что мы по-прежнему не можем найти общий язык, скрывая чувства за взаимными упрёками.

Но теперь мне не больно. Не должно быть больно, я ведь закалилась за эти пять лет. Перестала страдать, став сильной. Переросла эту зависимость – больную любовь к Никите.

И больше не хочу в этот омут.

– Ладно, говори, что тебе от меня нужно.

Хмуро произношу, выдыхая с ненавистью. Поднимаю ладони вверх в знак капитуляции.

Понимаю, что просто так он не отвяжется. Не выпустит меня на свободу.

– Отлично. Наконец-то ты включила мозг.

Кривится, пытаясь поддразнить меня лишний раз. Задеть за живое. Приоткрывает окно, впуская в салон автомобиля свежий вечерний воздух.

Оборачивается ко мне, сканируя спокойным взглядом.

– Слушай, вот какое дело…