Текст книги "Единственная для Зверя (СИ)"
Автор книги: Майя Бессмертная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 14
Андрей
*****
– Коллеги, доброе утро.
Поправляю запонку на своём рукаве и обвожу собравшихся уверенным спокойным взглядом. Задерживаюсь на Колокольцевой глазами, с горечью осознавая, что странное щемящее чувство, заставляющее моё сердце гнать кровь по венам в два раза быстрее, никуда не делось.
Очень странное чувство, надо признать. Совершенно не свойственное такому хладнокровному мужчине, как я, перевидавшему на своём веку сотни шикарных моделей. И я уже думал, что больше ничего не сможет меня зацепить.
Тем более, эта бешеная фурия уже показала свой крутой нрав и острый язычок, который мне при первой же встрече хотелось откусить. Так почему же мои отутюженные брюки почти дымятся при взгляде на неё?
Чёрт побери…
– На повестке дня у нас обсуждение нового выпуска журнала. Но, для начала у меня есть для вас хорошая новость.
Встречаюсь взглядом с Викой, ощупывая её тонкие черты лица с выразительными глазами цвета молочного шоколада, и мои губы трогает блуждающая улыбка:
– Виктория Николаевна, зафиксируйте объявление и разошлите всем сотрудникам по электронной почте.
Амазонка, с которой я схлестнулся в лифте в самый первый рабочий день, смотрит на меня с нескольких удивлением и осторожно кивает, сжимая в побелевших от напряжения пальцах шариковую ручку.
Интересно, о чём она сейчас думает?
Её щёки мгновенно приобретают нежный румянец, совсем как у нераспустившегося бутона майской розы. И эта метаморфоза, происходящая на моих глазах с секретаршей, цепляет меня за живое, затрагивая самые дальние уголки моей прагматичной души.
Нервничает? Интересно.
Расправляю широкие плечи, и гордо выпячиваю мускулистую грудь вперёд, спокойно выдыхая. Отдавать приказы этой девчонке чертовски приятно. Я ощущаю себя всесильным начальником, способным как поощрить незадачливую сотрудницу, так и наказать её. И она не посмеет меня ослушаться.
А наказывать Викторию было бы, наверно, возбуждающе приятно.
Моё воображение, изнывающее от сексуального воздержания по вине охладевшей ко мне супруги, внезапно начинает чудить. Подсовывает мне пикантные картинки пошловатого содержания с участием этой секретарши, и я выдыхаю носом воздух.
Чёрт. Совсем не в тему.
Не сейчас.
– Всем коллегам собраться сегодня в ресторане «Гамлет», чтобы отметить назначение на должность нового главного редактора. Присутствие обязательно.
Колокольцева скользит шариковой ручкой по странице своего ежедневника и старательно приоткрывает свои пухлые губки соблазнительно-ягодного оттенка, совсем как прилежная ученица-отличница, и я крякаю, отворачиваясь от неё. Нет, мне лучше на неё не смотреть. Есть в ней что-то цепляющее, магнетически притягательное, от которого сносит крышу.
Спокойствие, Зверь.
Вдох.
– Что, простава, что ли?
Наглый Шаповалов, к которому я осторожно присматривался весь последний день выкрикивает прямо с места, расплываясь в довольной ухмылке.
М-да этот очень любит халяву.
Ну, ничего найдём и к нему подход. Такие люди, как правило, не опасны и продадутся за звонкую монету любому противнику. И я даже рад, что этот выскочка вернул мои мысли в правильное направление, оставив Викторию с её сочными губами где-то на задворках памяти.
– Да, пусть будет простава. Тем, кто не будет присутствовать, Анна Львовна применит штрафные санкции.
Указываю подбородком на главного бухгалтера, и толстушка мгновенно заливается краской, призывно хохоча.
Отлично, все зайцы убиты единым выстрелом, и настроение мгновенно приподнимается вместе с собственной самооценкой.
Какой я молодец!
– А теперь перейдём к обсуждению тем для свежего выпуска журнала. Итак, рубрика о дизайне квартиры. Кто ведёт?
Со стула поднимается тощий рыжеволосый парень с тоннелями в ушах, имя которого я не запомнил, и, блеснув стёклами бифокальных очков, начинает мямлить:
– В последнее время люди занялись переделкой старых вещей. Я подобрал несколько вариантов того, как можно обновить старый кухонный гарнитур из девяностых-двухтысячных годов.
– Статья готова?
– Она ещё сырая, я решил обновить свой гарнитур, поэтому и фото и текст будут свои. А это не быстро.
– У тебя неделя. В следующую пятницу жду готовый материал.
Рыжеволосый собирается что-то возразить, глотая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, но я быстро поднимаю руку вверх.
Идея обновления мебели не нова и тема довольно избита другими различными изданиями. Поэтому я не уверен, что у этого парнишки получится что-то интересное. Но, пусть попробует – чем чёрт не шутит. Больше времени ему не имеет давать смысла, потому что если статья меня не зацепит, ему придётся срочно искать другую тему для свежего выпуска.
Так что поторопится.
– Рубрика моды. Кто у нас главный?
Платиновая блондинка с пышными формами отставляет стул в сторону и, одёрнув обтягивающее красное платье, которое ей явно маловато и открывает все приятные округлости, томно произносит:
– Ну, я.
– Марина Сергеевна, если я не ошибаюсь?
Отрицательный поворот головы свидетельствует о том, что имя и отчество этой офисной нимфы я запомнил прекрасно. Ну да, трудно не запомнить такую сексуальную женщину, буквально поедающую меня глазами с самого первого момента знакомства.
Но в женщинах я, в первую очередь, ценю острый ум. А красивых сисек за свою жизнь я и так увидел немало. Их было столько, что я даже перестал обращать на них внимание. Так что этим меня не проймёшь.
Что ж, посмотрим, что она предложит для следующего журнала.
– В этом сезоне актуальны джинсовые образы. Весна только наступает, поэтому я планирую разобрать на трёх моделях несколько комбинаций из различных изделий из джинсы…
– Моделей уже подобрали?
Прерываю блондинку на полуслове, пытаясь заглянуть в её ежедневник, и она слегка качает головой так, что в ушах начинают позвякивать массивные серьги, больше похожие на миниатюрные хрустальные люстры.
– Сегодня собиралась этим заняться.
– Медленно работаете, Марина Сергеевна. Вы уже должны были это сделать вчера.
Блондинка покорно опускает голову и меня сразу же перестаёт штормить – эта покорность больной овцы сводит мне скулы почти физической болью и выкручивает жилы.
Ненавижу подобных женщин! Как правило, все они – истерички, способные только криками добиваться своего, не имея никаких аргументов в запасе. А их покорность – только прикрытие.
– Простите.
– Зайдите ко мне перед утверждением, я должен лично ознакомиться.
Марина плотоядно улыбается, окидывая меня страстным, полным бушующей возбуждающей силы взглядом, и я разрешаю ей сесть на место. От моего цепкого взгляда, конечно же, не укрылось, что обручального колечка на пальчике блондинки не наблюдается, а это значит, что она решила выбрать меня объектом своей страсти.
Ну, уж нет.
Такие силиконовые куклы точно не в моём вкусе.
Откашливаюсь, переключаясь на следующую рубрику журнала, и исподлобья смотрю на Викторию, всё так же сидящую в своём уголке, за стопкой листов бумаги. Она отчаянно зевает, прикрывая рот своей миниатюрной ладошкой, и в моём мозгу искристой молнией пробегает мысль, приводящая меня в бешенство.
Небось, хахаль всю ночь спать не давал.
Меня окатывает жаркой волной, пробежавшей по позвоночнику до кончиков пальцев, и я быстро отворачиваюсь в другую сторону, злясь на самого себя за слабохарактерность.
Блин, разве тебе не всё равно, с кем эта амазонка проводит ночи, а, Зверь?
*****
– Алло?
В трубке раздаётся спокойный голос Алисы, и я выдыхаю – всё хорошо, супруга в норме. Ведь вчера она легла спать намного раньше меня, в очередной раз, отказав мне в интиме, а утром я ушёл, не дожидаясь её пробуждения, боясь потревожить её чуткий сон.
– Привет, как дела?
– Нормально, прости, у меня через минуту клиент.
Выдыхаю.
Супруге даже поговорить со мной некогда? Да что же это между нами происходит, раз она так отдалилась от меня, превратившись из родного человека в холодную незнакомку?
– Хорошо. Я просто тебе звоню, чтобы сказать, что я буду поздно.
– Почему?
– Устраиваю проставу в ресторане для коллектива.
Замираю.
Успокаиваю сердцебиение, ожидая услышать сейчас истеричный вопль супруги, которая так не любит, когда я отсутствую дома по неуважительной, по её мнению, причине. Но, к моему искреннему недоумению, Алиса сухо произносит:
– Да? Ну ладно. Тогда пока, у меня клиент.
Супруга отключается, даже толком не расспросив меня о моих делах, и я со злостью швыряю трубку на стол. Быстро подлетаю к окну, поднимая жалюзи, и прищуриваюсь от яркого слепящего глаза, солнца.
Чёрт побери!
Это равнодушие Алисы сводит меня с ума. И эта ситуация мне уже порядком осточертела! Я здоровый полноценный мужчина, желающий иметь рядом с собой не биоробота в фартуке, а нормальную живую женщину с её желаниями и странными нелогичными поступками, присущими, без сомнения, всем представительницам прекрасного пола.
Сжимаю в руке карандаш и разгибаю пальцы, роняя щепки на пол.
Неужели, Алиса завела себе кого-то на стороне? И сейчас, старый постылый муж стал ей настолько неинтересен, что она едва может меня терпеть, не в силах даже слышать мой голос из телефонной трубки?
Что ж, я обязательно это выясню в самое ближайшее время.
В отчаянии я снимаю с безымянного пальца обручальное кольцо и кидаю его в ящик стола. Что ж, если жене на меня наплевать, я тоже спокойно могу почувствовать себя холостяком.
Глава 15
Андрей
*****
– Предлагаю выпить за успех, к которому мы, несомненно, придём вместе с вами!
Поднимаю бокал, обводя спокойным взглядом своих коллег, и быстро опрокидываю его в себя, слегка поморщившись.
Что-то резво я начал. Пятый бокал за полчаса – и мозг уже слегка затуманился, а лица моих новых сослуживцев слегка растеклись рваными кляксами. И я никак не могу сфокусировать зрение, обводя зал шальным взглядом.
И чего я так накидался?
Ставлю пустой бокал из-под шампанского на стол, дрожащей рукой стягивая галстук со своей шеи. Этот узел, завязанный чересчур туго, душит меня наподобие удавки. А мне и так плохо.
С того самого момента, как догадка про появившегося у Алисы любовника прочно засела в моей голове, я чувствую, что задыхаюсь. Эта мысль не даёт мне покоя, разрывая мою душу на части, наподобие осинового кола, предназначенного для вампира.
И, хоть я со злости, стащил кольцо с пальца, это ни коем образом не развязывает мне руки и остальные части тела, пока я не выясню всё досконально.
Чёрт побери!
Пора перестать пить шампанское, и переходить на более брутальные напитки, коньяк, например. А то от этого бабского сладкого пойла, больше похожего на размокшую сахарную вату, скоро сведёт судорогой челюсти.
Обвожу взглядом стол, натыкаясь на початую бутылку коньяка и, слегка пошатываясь, встаю со стула.
– Можно с вами потанцевать?
Томный голосок раздаётся совсем рядом со мной и я, не ожидавший ничего подобного, на плохо слушающихся ногах, снова плюхаюсь на место, оглядываясь по сторонам.
Марина Сергеевна оказывается рядом со мной и осторожно проводит кончиком языка по своей верхней губе. Несмотря на моё месячное воздержание это ни коем образом не трогает меня – эта женщина не в моём вкусе. Блондинка призывно выпячивают свою огромную грудь, которая, несомненно, могла бы служить достоинством, будь она настоящей. Так-так, она уже мечтает затащить меня в свою постель и использует для этого различные способы, более присущие грязной игре.
Но я слишком трезв для этого.
А отказываться от танца чересчур невежливо, тем более, что я не танцевал уже, наверное, целую вечность.
– Конечно, почему нет?
Киваю, встав со стула, и ощущаю чей-то обжигающий взгляд на своей спине, аккурат между лопаток.
Поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и перехватываю ледяной взгляд Виктории, которым она просто буравит мою мощную спину, прожигая в ней огромную рваную дыру.
Ревнует, что ли?
Решая посмотреть, как будет себя вести Колокольцева дальше, я отправляюсь на танец с Мариной, в наглую положив свою широкую ладонь на её упругий зад.
Проверим…
– Вы так хорошо двигаетесь, Андрей Владимирович.
Лесть достигает моих ушей, услаждая мой слух, и я растекаюсь в обворожительной улыбке, которой бы позавидовали самые знаменитые голливудские актёры.
– Благодарю.
Блондинка трясёт своими платиновыми локонами, не сводя с меня плотоядных глаз, и я понимаю, что мне вовсе не хочется быть съеденным этой силиконовой куклой. Пожалуй, пора расставить все точки над «i» между нами.
– А что вы обо мне думаете?
Марина запускает свои длинные наманикюренные пальчики в мою шевелюру, и прижимается своими бёдрами к моему паху, совершая при этом какие-то вращательные движения, которые, видимо, должны привести меня в экстаз. Затем припадает своим влажным пухлым ротиком к моему уху, запуская внутрь моей ушной раковины свой острый язычок, как какую-то разъярённую кобру.
Нет, больше это терпеть невозможно.
– Я о вас не думаю.
Мой сухой прямолинейный ответ, который когда-то сказала знаменитая Коко Шанель, доводит девицу до полуобморока и в её лазурных глазах выступают слёзы обиды и отчаяния. Наверное, ей не часто говорят подобные вещи, отказываясь признать её несравненную красоту.
Ну что ж, всё бывает в первый раз.
Понимая, что красотка собирается разреветься прямо здесь и сейчас, на глазах у остальных коллег, я прижимаю её к своему стальному прессу, выдыхая прямо в лицо:
– Потому что у меня уже есть любимая женщина, Марина Сергеевна.
– И… Это вам мешает думать обо мне?
Замолкает, поднимая на меня свои бездонные глаза, полные слёз.
Господи, таки распахнутыми и по-детски невинными глазами смотрит на меня обычно дочь, когда непременно хочет получить вожделённую куклу. Вот и Ракова, очевидно, решила использовать этот же нехитрый женский приём. А в качестве вожделённой куклы у этой блондинки конечно же я, брутальный мачо.
Что ж, придётся мягко её отвадить.
Я не собираюсь становиться игрушкой в её цепких ручонках. Заводить любовницу на работе – чревато осложнениями не только в семье, но и на службе, а мне и так проблем хватает. Тем более, Марина – не та женщина, от которой потом будет легко отделаться. Она вполне может явиться к супруге, наговорить гадостей и даже предъявить обстоятельства измены.
Ну уж нет.
– Я не из тех ветреных мужчин, которые пытаются приподнять все юбки проходящих мимо женщин. Пусть я буду старомодным, если скажу, что я однолюб.
Марина застывает в моих объятиях, подобно древнегреческой статуе какой-нибудь богини красоты, а я, вращая её в вальсе, чувствую себя настоящим джентльменом.
Снова убил пару зайцев одной красивой фразой – поставил на место эту нимфу издательского бизнеса и заручился славой верного мужчины, почти вымирающего вида. Отлично! Теперь она, несомненно, разнесёт эту новость по всему издательству, и я заработаю сто баллов перед всем женским коллективом. Ведь бабы постоянно твердят, перемывая мужчинам кости, что перевелись нормальные мужики.
Так вот он – я!
Провожаю блондинку за её столик, и, припав на прощание к её бледной подрагивающей руке губами, удаляюсь на своё место. Мне нужно выпить. Ещё.
Надеюсь, между нами с Мариной Сергеевной теперь всё предельно ясно и она больше не будет мешать мне отдыхать, переключившись на кого-нибудь другого, более сговорчивого. А я, наконец, смогу расслабиться по полной, не боясь снова оказаться в чьих-то страстных объятиях.
– Отличный праздник!
Шаповалов подходит ко мне, слегка покачиваясь, поднося свою стопку с коньяком к моей.
Или, это я покачиваюсь?
– Спасибо, наслаждайся!
Быстро опрокидываю в себя терпкий напиток, накалывая на вилку жирный кусок сёмги, и быстро отправляю его в рот, работая челюстями. Но Михаилу, по-видимому, просто не с кем поговорить, потому что он подсаживается ко мне, плюхнувшись на свободный стул.
– Вы уже видели сайт нашего журнала?
– Конечно.
– И как он вам?
Мишка прожигает меня своим рентгеновским взглядом, заглядывая в рот, и я расплываюсь в лукавой ухмылке. Что ж, ему нужно моё мнение? Он его сейчас получит. Пора поставить этого пройдоху на место, чтобы не думал совать нос в руководство, работая на своей должности более усердно.
– Я думаю, он…
Выдерживаю паузу.
– Да-да, дизайн интересный, восторг! Я сам знаю! Я – настоящий профессионал своего дела, меня даже на днях пытались переманить в «Марко».
– Наверное, дела у «Марко» совсем плохи…
– Почему?
Шаповалов выпучивает глаза, запихивая в рот сочный кусок буженины и дрожащими пальцами обхватывает стакан с минералкой. Ухмыляюсь, прищуривая синие глаза.
– Потому что такого отвратительного веб – дизайнера я больше не видел.
Газированная жидкость фонтаном вырывается изо рта бедняги, щедро впитываясь в толстовку тёмно-болотного цвета и попадая на джинсы. Отодвигаюсь подальше, чтобы эта противная субстанция не попала на мои брюки и морщусь – такой бурной реакции я не ожидал.
Хотя… хрен с ним.
Отчаянно кашляя, Шаповалов поднимает на меня свои красные слезящиеся глаза и изумлённо открывает рот.
Видок у него, надо признать, ужасающий. Но, это пойдёт ему только на пользу – не будет на каждом углу кричать о своей исключительности. Давно надо было сбить спесь с этого криворукого умельца и мне даже странно, что до меня этого никто не сделал.
– Всё так плохо?
Дрожит, как побитый пёс.
– Ужасно.
Киваю, обводя Мишку суровым взглядом.
– У вас пара-тройка дней, чтобы представить мне новый дизайн-проект. Или можете писать заявление по собственному, пока вас хоть куда-нибудь берут на работу.
Шаповалов поднимается с мокрого стула, опустив взгляд в пол, а я, опрокинув в себя очередную дозу коньяка, встаю из-за стола. Нет, это всё-таки, меня уже качает. Нужно пойти, подышать свежим воздухом, а то в ресторане просто невыносимо душно.
Глава 16
Вика
*****
Окидываю взглядом помещение, в котором накрыто несколько длинных столов, предназначенных для коллектива нашего журнала, и замечаю Андрея Владимировича, сидящего ко мне спиной. Эти рельефные мускулы, отчётливо выделяющиеся под тонкой тканью пиджака, я узнаю из тысячи. Больше подобных накачанных самодовольных самцов в нашем издательстве не наблюдается.
И может именно поэтому при взгляде на этого мужчину у меня зарождается трепет в животе, больше походящий на крылья мотылька?
Я слегка задержалась в издательстве, допечатывая нужные для работы документы, и сейчас пришла, кажется, в самый разгар вечера, опоздав всего на полчаса. Взгляд Зверя, какой-то затуманенный и чересчур грозный, скользит по коллегам, прислушиваясь к тостам в пол уха, и я понимаю, что он уже мертвецки пьян.
Здорово, Вика, лучше и быть не может!
Мало того, что этот Зверь женат и мне каким-то образом предстоит его охмурить, так он ещё и алкоголик, плохо контролирующий принятие спиртных напитков.
Влипла…
Вижу как к мужчине, томно стреляя глазами, подплывает Мариночка Ракова, разглаживая складочки на своём чересчур облегающем алом платье и понимаю, что у меня появилась на горизонте ещё одна соперница к достижению личного счастья.
А ведь матушка сказала, что это именно тот Зверь, который мне нужен.
И что же теперь делать?
Отправляю в рот крохотный бутерброд с бужениной и вяло отвечаю на вопросы коллег, рьяно обсуждающих кандидатуру нового главного редактора.
– Вичка, ты что?
Наш главный бухгалтер, мощно орудуя челюстями, пережёвывает кусок сочного бифштекса, и прищуривается, ощупывая меня осторожным деликатным взглядом.
– Ничего.
– Влюбилась, что ль?
Вопрос Анны Львовны загоняет меня в тупик, и я моментально покрываюсь липким потом, сковывающим все мои телодвижения. Полноватая брюнетка понимает всё по моим, полным страха вперемешку с отчаянием, глазам и ободряюще улыбается:
– Не тушуйся, детка, я не кому не скажу.
Опускаю глаза вниз, сосредоточенно ковыряя в полупустой тарелке металлической вилкой, и кошусь на Ракову. Смотрю, что блондинке удалось почти невозможное – она поднимает Зверя на ноги, выводя его на танцпол. Мужчина нервно оглядывается, встречаясь со мной взглядом, и я старательно растягиваю губы в дрожащей улыбке.
Пусть делает, что хочет.
Всё равно я совершенно не представляю, как завоевать симпатию это наглеца.
*****
Смотрю, как мертвецки пьяный Зверь шатающейся походкой направляется к выходу, и бегло кидаю взгляд на свои наручные часы, усыпанные пластиковыми блестяшками, купленными мной в переходе метро.
Прошло всего полтора часа от начала вечера.
Неужели, он уходит?
Смотрю, как следом за главным редактором выскальзывает Марина, громко цокая каблучками по кафельной плитке, и с горечью понимаю, что блондинка и не подумала отступить. Наверняка она приняла нашего главного редактора за крупную рыбу, которую во что бы то ни стало нужно выловить и как следует потрясти.
Боюсь, что сильно выпивший Зверь не сможет сопротивляться натиску четвёртого размера груди Раковой, и сдастся, покорившись её бархатистым ручонкам с длинными острыми коготками.
В сердце начинает болезненно щемить, и я окидываю орешённым взглядом стул, на котором только что восседал виновник торжества.
Пиджак!
Дорогой пиджак тёмно-серого цвета остался сиротливо висеть на спинке стула, и я моментально кидаюсь на него коршуном, сжимая в цепких руках. Чувствую от этого куска ткани приятный аромат дорого парфюма с нотками сандала, и моё сердце заходится в щемящей теплоте.
Вот и повод, чтобы выйти на улицу вслед за Андреем Владимировичем.
Толкаю входную дверь на улицу, и сразу покрываюсь мелкими мурашками, попав под пронизывающий поток холодного воздуха. На улице уже стемнело, и на чернильном небе высыпали мелкие светящиеся звёздочки, больше похожие на дорогие алмазы, разбросанные по бархату.
Чёрт побери, что я здесь делаю?
Разве не должен раздражать меня этот наглый беспринципный хам?
Но предсказание гадалки подхлёстывает меня лучше любого кнута и я, с опаской втягивая ноздрями прохладный мартовский воздух, аккуратно выхожу на полукруглое крыльцо.
Не собираюсь отдавать его в цепкие лапки Мариночки!
Издалека вижу высокую мускулистую фигуру Андрея Владимировича, и моё сердце заходится в бешеном ритме чечётки.
Нет, кого я обманываю, чёрт возьми?
Я потащилась сейчас за ним сюда не только из-за той дурацкой карты, выпавшей мне почти год назад, а потому, что он мне чертовски понравился ещё тогда, в лифте. Но я упрямо не хочу себе в этом признаваться, потому что он женат, а уводить мужика из семьи как барана на верёвочке – приключение не для меня.
Он стоит, привалившись спиной к дереву, и поднимает глаза к ночному небу. Прохладный ветерок трепет его тёмно-русые волосы, но Зверь почти не замечает изменчивости погоды. То ли от того, что по его венам сейчас бежит кровь, на половину разбавленная алкоголем, то ли оттого, что перед ним стоит обворожительная Марина Ракова.
Скольжу ладонью по ледяным перилам и сглатываю комок, вставший в горле. Я взволнована, очень, и совершенно не понимаю, что мне делать дальше, нервно сжимая в руках пиджак этого сексуального мужчины. Вмешаться в разговор? Окликнуть главного редактора и увести его под благовидным предлогом?
Вдруг Андрей Владимирович поворачивается в мою сторону, расплываясь в довольной улыбке, и поднимает руку вверх:
– Викуля, иди сюда!
Стон радости еле слышно вырывается из моего горла, и я нахмуриваюсь. С чего это наш главный редактор стал таким душкой? Обычно он только издевается и потешается надо мной, давая всем видом понять, что мелкие сошки, вроде меня, его совсем не интересуют.
– Дорогая, я жду!
Внизу живота резко теплеет, захлёстывая жаркой волной, и я, осторожно перебирая ватными ногами, начинаю спуск с лестницы.
Что нашло на мужчину?
Может, он придумал какую-то очередную неприятную шутку, и хочет во что бы то ни стало, отработать её на мне, чтобы потом надо мной смеялся не только противный Шаповалов но и весь остальной коллектив журнала? Если это так, то мне лучше сейчас кинуть в него пиджаком и припустить бегом обратно, в тёплый зал ресторана.
– Слушаю, Андрей Владимирович?
Слегка запинаюсь на полуслове, ловя на себе злобный, пронизанный острой ненавистью, взгляд Марины Сергеевны, и пытаюсь растянуть губы в спокойной умиротворённой улыбке. На самом же деле меня захлёстывает волнение, растекающееся по телу горьким привкусом поражения.
– Ну, сейчас не нужно официоза, дорогая. Я рассказал всё Марине о нас.
– О нас?
Высоченный красавец ловко хватает меня за тонкое запястье, сжимая его своей стальной рукой наподобие наручников, и молниеносно притягивает меня к себе, обвивая за талию. Ракова презрительно фыркает, и я вижу, как её узкие ноздри активно расширяются, пытаясь втянуть побольше воздуха.
Такое чувство, что вот-вот грохнется в обморок.
– Быстро же Колокольцева вас охмурила, господин главный редактор.
– Да, это так. Простите, Марина.
Зверь виновато опускает голову, по-прежнему прижимая меня к себе, и мне становится невыносимо жарко, даже душно, от навалившегося на меня вожделения.
Раньше я бы никогда не могла представить, что хоть какой-нибудь мужчина только своими объятиями сможет разжечь подобный костёр в моём теле, захватывая каждую клеточку неутихающим пожаром. Мысли путаются, и я нежно прижимаюсь к стальной мускулатуре Андрея Владимировича, чувствуя стремительный стук сердца мужчины под белоснежной рубашкой.
– Так чего ж сразу не сказали?
– Мы с Викой пока не хотим афишировать наши отношения, понимаете?
– Отчего же, ясно.
Ракова посылает в меня ядовитый взгляд, полный ненависти, подобный стреле, выпущенной из лука, и я напрягаюсь всем телом, как тетива, ища защиты у Зверя. В горле поднимается волнение, смешанное со щенячьим восторгом и отчаянно сцепливаю зубы, чтобы ничем не выдать своего настроения.
– Тогда я буду вам крайне признателен, если вы никому об этом не расскажете.
– Я не болтлива.
Цокаю языком, прекрасно осознавая, что все слухи в нашем журнале зарождаются с лёгкой подачи Мариночки. Но сейчас мне всё равно – если уж Андрей Владимирович признался, что у него сразу зародилось ко мне чувство, с момента нашей первой встречи, то мне пофиг на людское мнение и его обручальное кольцо на безымянном пальце.
Сканирую взглядом правую мужскую руку, по-хозяйски располагающуюся на моём плече, и с дрожью в сердце понимаю, что кольца на пальце больше нет. Прикрываю глаза, ощущая полный раздрай мыслей и до боли закусываю губу – не сон ли это?
Он ушёл от жены ради меня?
– Чудесно!
Ракова начинает удаляться, а я боюсь пошевелиться в цепких объятиях Зверя, не веря своим ушам. Может, у меня слуховые галлюцинации, или всё, что я сейчас слышала, мне привиделось?
Блондинка быстро поднимается по ступенькам, ведущим к стеклянным дверям ресторана, и оборачивается на нас, взмывая в воздух водопад своих платиновых волос, которым бы позавидовала любая девушка.
Зверь молниеносно хватает меня за подбородок и тут же припадает к моим губам своим властным требовательным ртом, врываясь внутрь хлёстким, как плеть языком. Я на секунду задыхаюсь от этого неожиданного поцелуя, но уже в следующий миг подчиняюсь, приоткрывая свой рот, навстречу властным губам мужчины.
Из моей груди вырывается стон, и я покорно обмякаю в стальных объятиях Зверя.
Пылкий поцелуй продолжается. Мужчина словно исследует мой рот миллиметр за миллиметром, то обхватывая мои губы, слегка посасывая их немом экстазе, то покусывает с возбуждающей горячностью, затмевая мой разум.
И вдруг, отрывается, бросая беглый взгляд на лестницу, где ещё недавно остановилась поверженная Ракова.
Никого.
Разжимает свои металлические тиски, освобождая меня из своего плена, и быстро выдыхает:
– Спасибо, Виктория.
– За что, Андрей?
Мгновенно становлюсь пунцовой, произнеся имя главного редактора без холодного официального отчества, и возбуждение расходится дрожащей волной по телу.
Но ведь теперь, раз мы вместе, оно ему и не нужно, когда мы наедине. Я вполне могу называть его ласково Андрюша, или придумать другое забавное прозвище, которое будем знать только мы вдвоём.
Разве нет?
Хлопаю своими ресницами, озабоченно вглядываясь в настороженное лицо Андрея Владимировича, и расплываюсь в блаженной улыбке, проводя указательным пальцем по колючей щетинистой щеке главного редактора.
– За то, что подыграли.
– Подыграла?
В душе обрывается какая-то тонкая нить, связывающая нас с этим красивым мужчиной и я, словно под гипнозом, повторяю фразу, небрежно брошенную Зверем.
Подыграла?
Разве то, что сейчас между нами произошло, была игра?
И до моего осознания доходит, что мужчина снова начал мне «выкать» после того, как вездесущая Марина покинула поле битвы побеждённой.
– Ну да. Никак не мог отвязаться от этой липучки в виде Марины Сергеевны, вот и пришлось прибегнуть к вашей помощи. Благодарю.
– Не за что.
Поднимаю глаза к небу, пытаясь удержать рвущиеся наружу обидные злые слёзы, и делаю шаг назад, разрывая между нами с Андреем Владимировичем эту невидимую связь.
– Кстати, целуетесь вы довольно сносно. Плохие у вас были учителя, Виктория.
– Так научите!
Фраза вырывается мгновенно, и я не успеваю прикусить свой язычок.
Главный редактор впивается в меня внимательным взглядом, и слегка покачивая головой, произносит:
– У меня на это совершенно нет времени. Поищите себе другого учителя.
Зверь отрывается от дерева и, накинув пиджак на свои мощные плечи, начинает движение к стеклянным дверям ресторана. Я же провожаю его отрешённым взглядом, пытаясь остановить то бешеное сердцебиение, звенящее в мозгу отбойным молотком.
Завывая, как побитая собака, я сползаю на влажную холодную землю, скользя руками по шершавому стволу дерева, у которого только что стоял этот невозможный мужчина. И уже не в силах сдерживать рыдания, даю, наконец, волю слезам.
Боже, ну я и дура!
Как я посмела надеяться, что этот самовлюблённый эгоист, с самой первой встречи подтрунивающий надо мной, вдруг в меня влюбится?
Зверь он и есть зверь.
