Текст книги "Седьмое чувство"

Автор книги: Майя Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

– Я вне закона, – напомнил ему Рихтер. – Стоит мне показаться возле храма или королевской резиденции как меня тут же схватят. В тот раз маги постарались на славу. У заклинаний нет срока давности, и тебе это хорошо известно. Нет, мне, конечно, все равно, но разве в наших интересах сейчас устраивать очередную резню?

– Тогда я могу сам спросить Затворника о твоей проблеме. Вдруг он что-то знает? Разумеется, если он станет со мной разговаривать.

– На твоем месте я бы не возлагал на него слишком больших надежд. Девяносто девять процентов из приписываемых ему чудес – неправда.

– Но ведь один процент остается. Значит, будем рассчитывать на него.

Утро выдалось жарким. Едва взошло солнце, как температура воздуха уже достигла двадцати градусов тепла и, похоже, не собиралась на этом останавливаться. Дарий, поминутно вытирая со лба пот и ворча, не отставая, шел за Мартином. Монах в неизменной рясе, которую носил и зимой и летом, не обращал внимания на жару.

– Сущее наказание… – бормотал гном. – И зачем я вообще сюда приехал?

Они, чтобы сократить путь, решили пройти через рынок и теперь, протискиваясь между людьми, пробивались к выходу. Рынок был стихийным – здесь торговали все всем и беспрестанно расхваливали свой товар. Дария совсем вымотали продавцы овощей, мехов, оружия, сувениров и сластей.

– Говорящие птицы! Лучшие в мире, посмотрите, какое яркое оперение!

– Медовые сласти с марцинием. Марциний с самого южного побережья. Никаких подделок, – тяжело прогудел страдающий одышкой толстяк в накрахмаленном переднике.

– Мужская кожаная обувь! Все размеры! Новейшие модели – их носят и герцоги и бароны. Всего за пять монет!

– Покупайте зелень! Прямо с грядки! Кто не ест лук и свежую петрушку, тот похож на старую ватрушку! – задорно кричала бойкая девушка, размахивая над головой пучком зелени. Обитым железом уголком своего лотка она заехала гному в бок.

Дарий болезненно охнул и схватился за ушибленное место.

– Что случилось? – спросил Мартин, заметив, что гном отстал.

– Пустяки. Сейчас все пройдет.

Семейная пара, торгующая сыром, возле которой они остановились, тотчас принялась предлагать им кусочки на пробу. Друзья, естественно, отказались.

Внезапно Дария словно пронзило молнией. Гном замер, прислушиваясь к своим ощущениям. У него было такое чувство, словно он потерял здесь что-то важное. Он покрутил головой. На противоположной стороне торгового ряда друг на друге стояло несколько деревянных коробок с надписями. Из коробок раздавался шелест и тихое шипение. Дарий подошел поближе, чтобы прочитать, что написано на коробках.

«Королевская кобра», «Гюрза», «Питон маленький, карликовый», «Желтобрюхий эм»…

– Интересуетесь? – Из-за коробок вынырнул невысокий щуплый человек с маленькими черными усиками. На нем был надет длинный кожаный передник, а в руках он держал толстые грубые перчатки.

Дарий замялся, не зная, что ответить.

– У меня большой выбор. Здесь представлены далеко не все, – сказал продавец. – Если хотите выбрать что-нибудь особенное, я могу показать вам полный список.

– Скажите, а чем вы их кормите? – спросил Дарий. – И это… они много едят?

– О, их достаточно легко прокормить. – Продавец дружелюбно подмигнул гному. – Вот этому питону одного зайца хватает на несколько месяцев. Посмотрите, какой красавец! Также они едят мышей, крыс, которых в любом городе в избытке, птичьи яйца. Если хотите сохранить свои вещи от порчи грызунами, вы можете держать ручных змей вместо кошки. Некоторые маленькие виды не брезгуют и насекомыми.

При слове «мышей» Дарий почувствовал дурноту. Все вокруг стало черно-белым и закружилось в бешеном хороводе, в глазах потемнело. В голове прозвучал полный безысходности крик, а перед глазами возникла страшная картина: в черной пасти исчезает маленькое, покрытое белой шерстью тело. Главный Хранитель испытал весь ужас, охвативший животное в последний миг жизни. Нет, нет спасения, яд парализует тело… Невозможно дышать… Вот в последний раз конвульсивно задергалась лапка и затихла уже навсегда…

Дарий, тяжело дыша, мотнул головой.

– Быть может, вы уже держите змею и теперь вас интересует корм для нее? – услужливо спросил продавец.

– Да, пожалуй, – сквозь силу сказал Дарий. В висках стучало, язык распух и ворочался во рту еле-еле, словно он несколько дней страдал от жажды. – У вас есть мыши?

– Дарий, что с тобой? – Мартин недоуменно посмотрел на гнома. – Зачем тебе мыши?

Дарий с не сходящим с лица выражением крайнего страдания ответил:

– Так надо, – и снова переключил свое внимание на продавца.

– Смотрите сюда, – продавец достал ящик и открыл крышку. – У меня здесь много жирных мышек.

Главный Хранитель уставился на разноцветный клубок. Мыши пищали и рвались к свету. Все, кроме одной, которая недвижимо сидела, забившись в угол. Это была белая мышь с черным, напоминающим треугольник пятном за левым ухом. Дарий без промедления указал на нее:

– Дайте эту. Сколько с меня?

– Всего одну? – огорчился продавец, намеревавшийся продать оптом весь ящик. – Один мелек.

Гном отдал ему мелкую медную монету и, протянув руку, забрал животное себе. Мышь тотчас уютно устроилась у него на ладони. Как только это произошло, в голове у Дария прояснилось, в окружающий мир вернулись краски и дышать снова стало легко и свободно.

– Ты непредсказуем, – сказал Мартин, пожимая плечами. – Хорошо, что тебе не пришло в голову купить пятиметрового подземного удава. Не представляю, как бы мы шли сейчас с ним в храм.

– Мне захотелось спасти это существо от мучительной смерти, – честно ответил Дарий, бережно прижимая мышь к груди.

– Тогда почему ты не купил их всех?

– Я не могу спасти всех.

– Да, у гномов на первом месте всегда стояла практичность, – согласился Мартин. – Мы почти пришли. Видишь вон то мрачное серое здание с высокой остроконечной башней? Это северное крыло Вечного храма.

– Но ведь нам нужно не сюда, а к парадному входу, который находится в центре храма.

– А с чего ты решил, что мы будем заходить с парадного хода? С черного, для монахов, будет в самый раз.

– Вряд ли я сойду за монаха, – пробормотал Дарий.

– Зато ты сойдешь за друга монаха, – усмехнулся Мартин, – а это ничуть не хуже. Вечный храм не такое уж недоступное место, каким некоторые его себе представляют. Но и не проходной двор, – добавил он, замети возле входа дюжего типа, сидящего на низкой скамеечке с кружкой для подаяний. Кружка была для отвода глаз – на самом деле монах был охранником.

– У тебя среди братьев в этом храме хорошая репутация? – спросил Дарий.

– Нормальная, – ответил Мартин. – Постой здесь, я хочу поговорить с этим громилой наедине.

Воспользовавшись тем, что Мартин оставил его одного, Дарий принялся рассматривать свою покупку. Мышь уселась на задние лапы и принялась деловито умываться, комично топорща усы и ритмично загребая обеими лапами над головой. Гном не смог сдержать улыбку. Почему он вдруг решил, что это и есть Матайяс? Словно затмение нашло. Да, приметы совпадают, но чего только не почудится в жаркий день.

– Дарий! Пойдем! – окликнул Мартин, дружески хлопнув по плечу охранника.

Гном поспешно посадил мышь в нагрудный карман. Мартин уже скрылся за массивной дверью. Дарий приветственно кивнул охраннику и последовал за другом. Стоило ему ступить на холодный каменный пол, как на гнома сразу нахлынули старые воспоминания о родной библиотеке. И хотя это место многим отличалось, общая атмосфера была схожей.

Кругом, куда ни посмотри, – добротный серый камень. Исключение составляли только маленькие внутренние дворики с садом и фонтанами. Узкие коридоры, лестницы, комнаты для посетителей, монашеские кельи. Молельни, алтари, и снова залы, лестницы… Вечный храм собрание разных религиозных организаций, соединенных между собой. Монахи всевозможных конфессий мирно сосуществуют под его крышей, объединенные Единой Великой Целью. Здесь чтят Свет и борются, кто, как может, с силами Тьмы. И над всем этим витает таинственная тень Затворника.

Им то и дело попадались братья Света – бесшумные фигуры в темных одеждах, следующие по своим делам. Когда очередной тихий шелест рясы и звук удаляющихся шагов замерли вдали, Дарий понял, что начинает замерзать. Первая приятная прохлада храма сменилась заметным холодом.

Где-то вдалеке послышалось мелодичное пение.

– О, мы на верном пути! – обрадовано сказал Мартин.

– Тут настоящий ледник, – пожаловался Дарий. – Что ты такое сказал охраннику, чтобы он меня пропустил?

– Правду. Что ты прибыл из далеких северных краев и у тебя важное дело к Затворнику.

– Так мы идем к нему?

– Нет, для начала нам нужно увидеться с братом Бренном. Он, если можно так выразиться, правая рука Затворника. Только он знает, где тот в каждый конкретный момент находится. – Мартин на миг остановился, прислушиваясь. Пение стало громче. – А кроме того, он дивный певчий.

Они подошли к маленькой двери, утопленной глубоко нишу. Дарий заметил, что в храме не только несущие стены, но и обычные простенки имеют завидную толщину.

– Подождем, пока они закончат петь. – Мартин зевнул. – Оттуда только один выход, поэтому мы его не упустим.

– А как ты его узнаешь?

Мартин усмехнулся:

– О, Бренна узнаешь и ты. Он в значительной степени отличается от остальных. Затворник обычных людей к себе в помощники не берет.

Пение достигло апогея, кто-то взял очень высокую ноту и неожиданно затих, словно не вынеся напряжения.

Дверь распахнулась. Из проема по одному стали ходить монахи. Мартин встрепенулся, всматриваясь в лица людей.

– Брат Бренн… – Он остановил высокого рыжеволосого человека с флейтой за поясом.

– Угадал. Но я тебя не знаю, – рыжий недоуменно почесал за ухом, – а у меня хорошая память. Я помню все исторические даты, включая доимперский период и могу без запинки читать молитвы в течение тридцати шести дней и ни разу не сбиться. Во всяком случае, я так думаю, хотя еще ни разу не пробовал. У тебя ко мне дело? Или, – он перевел взгляд на гнома, – у вас? – Бренн только сейчас обратил внимание на то, что Дарий не является монахом. – Что в этой части храма делает непосвященный? Безобразие!

– Спокойствие, – Мартин сложил руки в умиротворяющем жесте, – на это есть веские причины.

– А, тогда ладно, – сразу же согласился Бренн и беззаботно кивнул. – Выкладывайте во имя Света поскорее, что это за причина, иначе я обед пропущу. Кстати, занятия пением пробуждают жуткий аппетит, вы знаете?

– Я Главный Хранитель библиотеки одного крупного города на севере, – сказал Дарий. – Так случилось, что в мои руки попала проклятая книга. И она у меня с собой.

– Прощай, обед, – грустно заключил Бренн. – Здравый смысл мне подсказывает, что если это правда и у вас действительно есть эта книга, то вы захотите видеть Затворника, вернее, это Затворник захочет вас видеть, и, так как только я знаю, где он находится, мне предстоит стирать подошвы своих сандалий, бегая, словно ишак, по коридорам. А в это время мои пирожки с капустой исчезают в чужом желудке. Я ничего не упустил?

– Ничего, – подтвердил Мартин. – Именно поэтому нам посоветовали к тебе обратиться.

– Вы же не морочите мне голову, верно? – Бренн отошел чуть в сторону и с подозрением посмотрел на визитеров. – Проклятая книга, этот ужас рода человеческого, точно существует?

– Дать почитать? – съехидничал Мартин.

– Нет, пожалуй, обойдусь, – с гордым видом отказался монах.

– Она здесь. – Дарий достал сверток с книгой.

– Нет-нет, – Бренн энергично замахал руками, – спрячь ее немедленно! Затворнику показывай, а не мне. Я существо более примитивное, и мне такого сомнительного счастья не надо. Это он вдруг заинтересовался проклятыми книгами, словно в них действительно есть что-то интересное. – Монах вздохнул. – О чем это я?

– Ты сообщишь Затворнику о нашем приходе? – спросил Мартин.

– А как же? – удивился Бренн. – Прямо сейчас и сообщу. – Он крепко зажмурился и прижал пальцы к вискам. От напряжения его лоб покрылся испариной.

Друзья смотрели на него с интересом. Дарий знал о возможности передачи мыслей на расстоянии, но видеть подобное ему еще не приходилось.

– Фух! – облегченно выдохнул Бренн минуту спустя. – Не люблю я это делать. Словно вокруг всего Вернстока с тонной груза на плечах пробежал. Наставник говорит, что, не будь я таким ленивым, я мог бы двигать горы своими мозгами… Служа Свету, разумеется. Но, увы-увы, порок сильнее меня, хотя я с ним усердно борюсь.

– Что сказал Затворник? – нетерпеливо спросил Мартин, понимая, что, если дать Бренну волю, он может не один час болтать о вещах, не имеющих к делу никакого отношения.

– Он согласен поговорить с вами, – Бренн деловито потер руки, – и немедленно. Так что вам повезло. Счастливчики. Иной раз он может водить посетителей за нос неделями, ссылаясь на свою исключительную занятость.

– Дарий, желаю удачи. – Мартин похлопал гнома по плечу. – Не волнуйся, я буду молиться за тебя. Кроме того, мне необходимо зайти в зал Пятой Стороны света и успокоить свои мысли, так что скучать мне не придется.

– Спасибо, – поблагодарил его Дарий.

– За мной, за мной, не отставать! У нас есть время, но я хочу воспользоваться случаем и показать тебе кое-что интересное. – Бренн настойчиво потянул Дария за рукав. – Когда поговоришь с Затворником, обязательно дождись меня. Я отведу тебя обратно. Без провожатого здесь легко заблудиться.

Они шли через зал Оживающих Картин. Он был узким, длинным, мрачным и напоминал скорее заурядный храмовый коридор, стены которого вдруг кто-то решил украсить полотнами. Картины были необычными. Они были уникальны!

Все картины когда-то были написаны самим великим Марлом или его учениками. Стоило только подойти к одной из них поближе, как она оживала. Обычно всего на несколько секунд, но каждый раз представляя взору смотрящего что-то новое. Только работы самого Марла жили собственной жизнью достаточно долго. Один из его пейзажей мог развлекать несколько часов подряд, показывая легкие облачка, бабочек и диковинных животных. У картин было еще одно любопытное свойство, они оживали только перед тем, кого считали достойным. Это мог быть только добрый и честный человек. Этим свойством в старину нередко пользовались, чтобы обличить преступника, – картины были неизменно объективны.

При жизни Марла у его дома всегда стояли обожатели, мечтающие хоть одним глазком взглянуть на великого мастера. Но Марл вел уединенный образ жизни. И денег и славы у него было больше, чем ему было необходимо. Многие правители, повелевающие целыми народами, умоляли его написать их портрет. Иллюзия бессмертия в его творениях притягивала властителей, но не стоит слишком строго осуждать их за это – ведь, кроме этой надежды, они ничего не имели. Действительно, Марл иногда писал портреты, но всегда сам выбирал, кто будет на них изображен. Чем мастер руководствовался при выборе – личными мотивами или чем-то еще, никто не знает.

Бренн шел медленно. У них и так было достаточно времени, кроме того, он знал, что Дарий никогда не был здесь раньше, для гнома все тут в новинку, а эти картины стоили того, чтобы на них посмотреть. Еще монаху хотелось проверить, оживут ли картины под взглядом Дария. Бренн, таким образом, проверял всех, кто удостаивался чести видеть Затворника. Картины ожили, и теперь у Бренна не осталось сомнений насчет благих намерений гнома.

– У каждой из этих картин длинная история. Вот такой вот длины. – Монах широко развел руки в стороны. – Где они только не побывали… Жаль, что они только показывают, а не говорят. Их рассказы были бы очень занимательными и поучительными. Храму пришлось как следует постараться, чтобы собрать их все вместе. Монахам ради них пришлось объездить полсвета, но результат того стоит. Эта самое большое собрание из всех известных, – доверительно сообщил он гному.

Они неторопливо дошли почти до середины зала, все было нормально, как вдруг Дарий резко остановился и схватился рукой за грудь. Его сердце сжалось от резкой боли.

Главный Хранитель поднял глаза и… встретился взглядом с Судьбой. Пронизывающие ледяным холодом серые бездонные колодцы. Без конца и начала. Сама Вечность.

Дарий осторожно сделал шаг вперед. В один миг он осознал, что именно она – та, что предначертана ему. Это ее гном искал всю жизнь. Сердце никогда ему не принадлежало, оно всегда было обещано лишь ей одной. Его вторая половина.

Бренн осторожно тронул Дария за плечо.

– Что с тобой? – взволнованно спросил монах, – ты сильно побледнел.

– Кто это? – Гном указал на картину перед ним. Его рука дрожала, но Бренн этого не заметил.

– Это? – Монах взглянул на картину, словно увидел ее впервые. – Это Предсказательница. Была заметной фигурой в древности. Во всяком случае, в этих местах. А что? Чем она тебя так заинтересовала?

Как всегда неожиданно – картина ожила. Женщина чуть наклонила голову, ее взгляд потеплел, и она широко и искренне улыбнулась Дарию. Подул не слишком сильный ветер – складки одежды на женщине заколыхались, плащ стал развеваться. Она была по-настоящему красива. На вид ей было не больше тридцати, но глаза ее не давали обмануться – в них виднелась бесконечная мудрость, граничащая со знанием собственного бессмертия. Предсказательница приветственно кивнула Бренну. Тот почтительно ответил.

– Мы всегда здороваемся, когда она оживает, – объяснил Бренн Дарию.

Женщина немного подумала, а потом протянула маленький хрупкий цветок, который держала в руке, гному. Дарий знал, что это за растение, не раз видел его в книгах на картинках. Это был цветок элтана. У травников он почитался как символ душевного покоя и равновесия. В последний раз его видели в горах Элта много лет назад. Все они вымерзли в последнюю Долгую Зиму и исчезли навеки.

Женщина еще раз улыбнулась и сделала призывный жест. Гном завороженно протянул руку. Один миг, нежный синий цветочек поменял своего владельца. Дарий, затаив дыхание и не веря в реальность происходящего, смотрел на единственный в этом мире цветок элтана, лежащий на его раскрытой ладони. Бренн в остолбенении переводил взгляд с картины на Дария и обратно.

– Ничего себе! Как ты это сделал? Это же невозможно! Конечно, эта картина написана Марлом, но он не был всесильным! Может, ты скрытый маг? Темные силы! – Монах суеверно схватился за оберег – золотой солнечный диск, висящий у него на груди.

– Я… Я не знаю, как это получилось.

Гном дрожащими руками бережно держал цветок. Он был на грани того, чтобы зарыдать от отчаяния. Картина написана самим Марлом, даже не его учеником, а это значит – по меньшей мере две тысячи лет назад. Ну да, исчезнувший цветок, личность, принадлежащая прошлому… Впрочем, какая разница: две тысячи лет или пятьсот? Все равно он безнадежно опоздал.

Его любовь потеряна навсегда. Их разлучило время. Только теперь он начал отчасти понимать, что чувствовал Рихтер. Он нашел и потерял ее в один и тот же миг. Мир Дария рухнул.

Неожиданно картина на противоположной стене сорвалась с креплений и упала на пол.

– Что же это сегодня такое творится?! – Бренн подбежал к упавшей картине, бережно поднял ее и повесил на прежнее место. С творениями мастера следует обращаться предельно аккуратно. – Интересно, почему она упала? – недоуменно пробормотал он. – Крепления вроде бы в полном порядке.

На картине был изображен высокий человек в императорских доспехах. Художник сумел передать мрачность и одновременно грусть его взгляда. В мужчине чувствовалась колоссальная, но скрытая до поры до времени сила. Несомненно, этот человек стал правителем благодаря личным заслугам, а не семейной случайности, как это часто бывает. Под взглядом Дария изображение ожило: человек упал на колени и умоляюще протянул руки к цветку. Гному показалось, что мужчина просит его отдать цветок.

– А он кто? – чуть слышно спросил Дарий у монаха.

– Это Повелитель Ужаса, не проигравший ни одного сражения. – Бренн испуганно скользил взглядом по залу. Похоже, он и от остальных картин теперь ждал сюрпризов. – И он просит цветок элтана у тебя, Дарий. Странно… Легенды говорят, что он безумно любил Предсказательницу, но так и не смог быть с ней. Поэтому мы и повесили их портреты друг напротив друга. – Бренн рассказывал это автоматически, в то время как его мысли были заняты совсем другим.

– Да, я читал о Повелителе Ужаса. Он был великим завоевателем. Но я ничего не слышал об этой истории. – Гном снова посмотрел на Предсказательницу. Женщина ласково, но вместе с тем серьезно погрозила ему пальцем. – А она любила его? – спросил Дарий и не узнал свой собственный голос: тот стал тусклым и безжизненным.

– Да, в своих записях она призналась в этом, но они так и не смогли встретиться, – сказал Бренн.

– Почему? Что могло им помешать?

– Смерть. – Монах пожал плечами. – В его силах разрушить любые планы. Предсказательница умерла, будучи еще совсем молодой женщиной. А Повелитель не вынес этого известия и умер от горя. Древняя история и, как многие из них, с плохим концом.

Дарий снова посмотрел на картину: Повелитель Ужаса беззвучно плакал, не поднимаясь с колен. Его руки были плотно прижаты к лицу, чтобы они не смогли увидеть его слезы.

Вот-вот, Дарию тоже хотелось зарыдать. Ах, как разрывается сердце…

– Ты не против того, что я собираюсь сделать? – спросил Дарий Предсказательницу. – Ведь ты же понимаешь, о чем речь?

Женщина, не раздумывая, согласно кивнула.

– Тогда я отдам ему… Ему нужнее, – совсем тихо прошептал Дарий и протянул цветок человеку на картине.

Тот очнулся, и его лицо озарилось светом. Не веря в свое счастье, он взял его. Повелитель Ужаса встал с колен и очень осторожно, чтобы не сломать, прижал цветок к сердцу. Его губы шевельнулись. «Спасибо», – неслышно поблагодарил он Дария и счастливо улыбнулся, словно странник, увидевший в конце своего длинного пути родной дом.

– Боги! Что творится! Что творится! – Бренн метался от одной картины к другой. – Да мне же никто не поверит! Хотя нет, поверят. Должны поверить! Цветок – вот главное доказательство! Он ведь перешел на другую картину. Был цветок элтана, и не стало цветка. Это все Марл, только он был способен на такое… Я знал, что потенциал его картин до сих пор до конца не раскрыт, я всегда это знал… Дарий! И как тебе это удалось? Наверняка в тебе есть скрытые способности, о которых ты не имеешь понятия. Но не волнуйся, Затворник тебе поможет во всем разобраться. Он никаких дел на полпути не бросает. Почему ты молчишь? Ты плачешь?..

– Я? Нет, тебе просто показалось. С чего мне плакать? Давай лучше поскорей уйдем отсюда, мы и так сильно задержались. И… Ты же хочешь рассказать о случившемся?

– Еще бы! – восторженно согласился монах. – Здесь такого никогда не происходило. Кстати, – Бренн перевел взгляд с Повелителя Ужаса на Дария, – это невероятно, но я только что заметил, что ты очень похож на него.

– Как это похож? – Гном пожал плечами. – Что за глупость? Он же человек.

– Какая разница? У тебя сейчас такой же взгляд и выражение лица. Ну, точно говорю тебе. Это очень интересно… Может, ты его потомок?

– Сомневаюсь, – Дарий покачал головой, – среди моих предков, насколько я знаю, не было людей. Люди и гномы, даже живя вместе, не оставляют потомства. А у Повелителя Ужаса разве была семья? Ты ведь говоришь, что он так и не смог быть вместе с Предсказательницей. Да и я не помню ничего подобного.

– Не знаю, но, наверное, была… – с сомнением произнес Бренн. – Он же повелевал столькими странами, я не интересовался этим вопросом, но должен же был быть какой-нибудь династический брак?

В этот момент мужчина на картине отрицательно покачал головой и с укоризной взглянул на Бренна, но тот ничего не заметил, так как уже вовсю спешил к выходу из зала. Дарий в последний раз посмотрел на Предсказательницу и бросился вслед за монахом. Тот развил приличную скорость, и у гнома были все шансы остаться без проводника в этих бесконечных, незнакомых ему переходах. Он еле успевал за Бренном.

Гном двигался как в тумане. Перед его глазами стоял облик Предсказательницы. Его не слишком удивило произошедшее чудо – Главному Хранителю сейчас было не до чудес. «Надо же, а ведь я даже не знаю ее имени! – пришло Дарию на ум. – Надо будет обязательно выяснить больше и про нее, и про Повелителя Ужаса. Он, должно быть, был так же несчастен, как и я. Не знаю, почему меня так взволновала эта история, но противиться своим чувствам я не могу».

В небольшой, скромно убранной комнате, которую щедро освещал льющийся в раскрытое окно солнечный свет, стоял, повернувшись спиной к двери, монах. Это был высокий широкоплечий человек. Поверх обычной рясы на плечи он накинул теплый шерстяной плащ темно-синего цвета, в который зябко кутался. В углу на жаровне лежали еще не остывшие угли, но они не могли согреть монаха. Дарий дипломатично кашлянул, обращая на себя внимание. Монах быстро обернулся. Его лицо наполовину, так что оставался виден только гладковыбритый подбородок, было скрыто в тени капюшона. Монах молча показал рукой на одно из кресел, стоявших возле стены.

Затворник был живой легендой. Его уважали и боялись, а кое-кто даже настаивал на божественной природе монаха. Но на самом деле Затворник был человеком. Да, необычным, таинственным, умным, проницательным – но все-таки человеком. И когда-то у него были родители, которые и дали ему имя: Магнус. Бренн имел полное право гордиться таким необыкновенным наставником, что он и делал, не скрывая. Мудрость Магнуса начала входить в поговорки еще до рождения Дария, а это свидетельствовало о том, что Затворнику было уже очень много лет.

Гному было не по себе от проявленного к нему интереса, и он еще не пришел в себя после того, что случилось с ним в зале Оживающих Картин. Дарий чувствовал, что отныне частичка его сердца навсегда осталась там, где Предсказательница будет жить вечно. Ах, и зачем он только посмотрел на эту картину…

С тяжелой, непрекращающейся болью в груди Дарий покорно сел в предложенное ему кресло. Затворник, продолжая скрывать лицо, устроился напротив. Еще несколько минут прошли в молчании. Дарий старался не смотреть в сторону затемненного пятна под капюшоном, где было лицо Затворника, но он чувствовал, что Магнус изучает его. Дарий физически чувствовал его взгляд. От этого пристального осмотра у гнома поползли мурашки по коже. Мышь, воспользовавшись моментом, вылезла из кармана и, цепляясь коготками, поползла вверх и устроилась у Дария на плече. Затворник содрогнулся и, всплеснув руками, пытался отгородиться от гнома.

– Вы не любите мышей? – виновато спросил Дарий. – Извините, я не знал. Сейчас я его уберу.

– Не в этом дело. – У Магнуса оказался низкий, немного хрипловатый голос. – Просто спустя столько лет я так и не смог привыкнуть к своему дару. – Его руки безвольно упали. – А иногда он преподносит такие сюрпризы, что в голове не укладывается. Но ведь бывают и совпадения, верно? Случайности… – прошептал он. – Какая дорога привела тебя ко мне? Чего ты хочешь?

– Я видел в зале Марла две необычные картины, висящие друг против друга… – Дарий с удивлением обнаружил, что сказал совсем не то, что собирался. Он помолчал, собираясь с мыслями. – Хотя нет, речь сейчас не об этом. Дело в том, что у меня есть проклятая книга.

Монах не шелохнулся, ожидая продолжения. Гном вздохнул и достал чехол с книгой.

– Это только из-за нее ты приехал сюда? – спросил Затворник.

– В принципе да. Но меня волнует не столько сама книга, сколько то, что со мной произошло, когда я к ней прикоснулся.

И Дарий рассказал Затворнику историю, произошедшую с ним и «Синевой» Харатхи.

– Что значит: «Я не властна над тем, что старше меня»? – спросил Дарий. – Откровенно говоря, меня это очень пугает. Я много лет занимаюсь книгами, но никогда не слышал ни о чем подобном. Проклятая книга пожирает душу, ведь ни на что другое она не способна, а тут такой случай.

Затворник так сильно сжал подлокотники кресла, что костяшки его пальцев побелели. Он не торопился с ответом.

– Ты все узнаешь, обещаю, – выдавил наконец из себя через силу Магнус. – Но чуть позже. Что еще тебя волнует?

– Мои сны, – признался Дарий. – Правда, они даже на сны не похожи. Это скорее полуявь какая-то. Поэтому я не стал обращаться к толкователям. В них я разговариваю с… – гном вздохнул, – с мышью по имени Матайяс. Или правильнее сказать, что это он разговаривает со мной, потому что именно Матайяс инициатор этих встреч во сне.

– И о чем вы говорите?

– Когда как… – Дарий чувствовал себя донельзя глупо. Он понимал, что на первый взгляд несет полнейшую чушь, но молчать больше не мог. Он проделал длинный, полный опасностей путь и сейчас имеет полное право высказать все, что его волнует. Затворник просто обязан его выслушать. – Поймите, я не морочу вам голову. Мне это не нужно.

– Матайяс-с-с… – Магнус просвистел последнюю букву. – Редкое имя. Когда-то давно так звали одного умного, но не слишком везучего человека.

– Что это был за человек?

– Ему просто не повезло. Есть вещи, которые не зависят от наших желаний, – уклончиво ответил Затворник. – Да… А что ты сказал вначале насчет картин?

Дарию показалось или в голосе Затворника послышалась робкая надежда?

– Это картины Марла, изображающие Повелителя Ужаса и Предсказательницу. Ваш помощник Бренн как раз показывал мне зал, когда… – Дарий мысленно приказал себе успокоиться. Еще не хватало разреветься, как мальчишка, перед Затворником. – Предсказательница отдала мне цветок элтана, что держала в руке, а я передал его Повелителю Ужаса, портрет которого висел напротив. Если не верите, можете посмотреть, теперь цветок находится в его руках. Я никогда не слышал, чтобы нарисованный цветок…

Вдруг в голове гнома раздался невыносимый, зубодробительный визг и скрежет. Дарий, не выдержав, обхватил голову руками.

– Что происходит?! Откуда это?! – закричал он.

Его голосу вторил душераздирающий, полный боли крик Затворника. Несколько секунд этого кошмара показались гному вечностью. И когда скрежет неожиданно прекратился, ему стало так легко, словно он сбросил с себя несколько тонн груза. Магнус перестал биться в конвульсиях и сполз на пол. Он дышал тяжело, словно загнанная лошадь. Дарий с опаской опустил руки и склонился над монахом.

– Как вы себя чувствуете?

– Прости, я не должен был этого делать, – прозвучал слабый голос Затворника.

– Что вы сказали? – Дарию показалось, что он ослышался.

– Я не должен был пытаться прочесть твои мысли, – объяснил монах. – Это расплата. Ты едва не убил меня.

– Я?! – Гном отшатнулся. – Но я же ничего не сделал!

Монах несколько раз глубоко вздохнул, снова сел в кресло и покачал головой.

– Хорошо, что Бренн слишком ленив, чтобы пользоваться своим даром, – сказал Затворник. – Его бы убило мгновенно.