Текст книги "Зависть ночи"

Автор книги: Майкл Корита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

10

Казалось, озеро осерчало на него. Оно словно поняло, чем занимается здесь Эзра, услышало и ночной рассказ Фрэнка о его кровожадных планах. День, начавшийся такой прекрасной зарей, испортился, на западе собирались темные тучи, порывистый ветер взбаламутил воду. Надвигалась гроза.

Эзра стоял с пистолетом в руке на веранде, наблюдая за тем, как меняется погода, и прислушиваясь к доносившимся из дома тихим голосам. Время от времени они начинали звучать громче. Как правило, первой поднимала голос Рени, а следом за ней Вон. Спорят о чем-то. Эзра не верил ни ей, ни ему.

О да, их рассказ был вполне правдоподобным, однако кое-что в нарисованную ими картинку ну никак не вписывалось. Начиная с того обстоятельства, что они оказались здесь вместе. Странное сочетание. Вон был всего-навсего связным Девина и Декастера. Он не был человеком… квалифицированным.

И тем не менее он приехал сюда с Рени Маттесон и вроде бы отвечал за ее безопасность. Если ты действительно боишься за свою жену, так, наверное, подыщешь ей телохранителя получше?

Надо полагать, Вон чем-то заслужил такое доверие, однако чем – этого Эзра представить себе не мог.

Дорогой они молчали. Подъехав к больнице, Нора увидела на расположенной прямо перед парадным входом автостоянке для посетителей свободные места, однако решила объехать больницу и поставить машину за ней, – если кто-то попытается выследить ее, он вряд ли будет исходить из того, что она заедет туда и воспользуется служебным входом.

Когда она выключила двигатель, Фрэнк протянул руку к дверце.

– Нет, – сказала Нора, – я пойду одна. Подожди меня здесь.

– Будет безопаснее, если…

– Нет. Я не хочу пугать отца и не хочу давать нянечкам повод для сплетен. Вернусь через пятнадцать минут. Подожди здесь.

Фрэнк молча смотрел на нее. На миг Норе стало стыдно за свой тон. Страшная печаль, наполнявшая глаза Фрэнка, снова подействовала на нее. Таких глаз она никогда еще не видела.

– Я быстро, – сказала она.

Дверь служебного входа оказалась открытой, и Нора вошла через нее в коридор, который вел к регистратуре. Когда она появилась там, Барбара удивленно уставилась на нее, но тут же сказала:

– Здравствуйте. Он очень хочет видеть вас. Пойдемте.

– Спасибо.

Дверь палаты отца скрипнула, когда Нора распахнула ее. Отец сидел в постели. Лицо его мгновенно расплылось в улыбке, и Нора почувствовала, что и сама улыбается.

– Привет, пап.

– Ты была в тревоге, – произнес отец, имея в виду, что он тревожился за нее.

– Я знаю. Прости.

Она обняла его, поцеловала.

Газета лежала на одеяле, вверху страницы красовалось набранное крупным шрифтом слово: «Убийство». Какой, наверное, ужас испытал он, увидев это слово. Совсем они тут с ума посходили – разве можно было давать ему такую газету? Нора убрала ее с одеяла и бросила в мусорную корзину.

Отец не сводил с нее глаз.

– Похоже, проблема, – произнес он, старательно выговаривая слова. – У тебя серьезная проблема.

– Все в порядке, – ответила она.

Она присела на койку, и хотя бы часть замешательства и страха покинула лицо отца. Дочь рядом, он может протянуть руку и коснуться ее, этого ему было достаточно.

«К северу от здания несколько акров леса – отличное укрытие для тех, кто захочет вести слежку. На заднем углу стоянки пусто, но если какие-то люди прячутся среди деревьев, они видели, как Нора входила в больницу, и теперь составляют план. А ты контр-плана составить не можешь, потому как понятия не имеешь, что за хреновина тут творится».

Словно некий театральный хор звучал в мозгу у Фрэнка. Он почти видел отца, который стоял, прислонясь к пикапу и жестикулируя сигаретой.

«Считай, что тебя уже сделали, сынок. Как ты, черт побери, сможешь помочь Норе, если кто-то поджидает ее внутри?»

Фрэнк барабанил пальцами по подлокотнику сиденья, пытаясь припомнить какую-нибудь песенку, которую он мог бы напевать. Прошло десять минут. Сколько еще времени она там проведет? Норе хотелось избавиться от него, потому что его трусость внушила ей отвращение. Да черт с ней, пусть думает, что хочет. Она для него никто, совершенно чужая женщина.

«Ты даже не знаешь, в какой она палате, не знаешь плана больницы, не потрудился вылезти из машины и занять безопасную позицию, ты даже пистолет – мой пистолет – из кобуры не вынул».

Фрэнк продолжал неловко, сбиваясь с ритма, постукивать пальцами по подлокотнику.

Проведя с отцом двадцать минут, Нора встала:

– Я приду завтра утром, пап.

Отец нахмурился. Она поцеловала его в щеку.

Расставание всегда давалось им особенно тяжело. Нора не оборачиваясь дошла до двери, вышла в коридор и закрыла дверь за собой. Коридор был пуст. Она повернула налево и успела сделать всего три шага, когда дверь пустой палаты, находившейся наискосок от отцовской, распахнулась и чья-то рука, прикрыв ладонью рот Норы, втащила ее в палату. Прямо перед ее носом появился пистолет, и, хоть Нора не видела человека, который держал его, она мгновенно сообразила: это тот, кто двумя днями раньше оставил ссадины на ее руке.

– В соседней с папашиной палате сейчас находится медсестра, – прошептал он, приблизив рот к ее уху. – Начнешь шуметь, мне придется стрелять. Пострадает куча народу.

Ведь хотел же Фрэнк пойти с ней. А она оставила его на парковке. Но откуда ей было знать… газета! Она гадала, кто мог дать отцу газету. Вот и ответ: кто-то, кому требовалось, чтобы Нора приехала сюда – и наверняка. Скорее всего этот тип поджидал ее здесь с самого утра. Выяснить, что Нора связана в Томагавке только с одним человеком, и к тому же лежащим в больнице, было не так уж и сложно.

Мужчина медленно снял ладонь с ее рта и сказал:

– Умная девочка. Было бы плохо, если бы ты начала вопить.

Он протянул руку к дверному замку, запер его.

– Выходить придется через окно. Однако сначала ты позвонишь своему дружку, который сидит в пикапе.

Нора не ответила. Мужчина улыбнулся.

– Если у тебя нет сотового номера Фрэнка, – сказал он, – могу тебя им снабдить. Ну так что, сама позвонишь или хочешь, чтобы это сделал я?

Когда зазвонил телефон, пальцы Фрэнка замерли на подлокотнике. Он достал трубку – Нора.

– У нас проблема, – сказала она, когда Фрэнк ответил на вызов. – Один из них сейчас здесь, рядом со мной, другой смотрит на тебя сквозь оптический прицел. Мне велено сказать, что ты должен достать пистолет, поднять его повыше, а затем положить в бардачок. Не послушаешься, тебя застрелят.

«Ну а что я тебе говорил? Все кончено, сынок, и только потому, что ты разленился и сказал себе, что это не важно».

– Он ждал тебя в палате отца?

– Нет, я… – Какие-то шорохи, шепот. – Фрэнк, положи пистолет в бардачок, и побыстрее.

Дьявол. Доказательств того, что слова насчет оптического прицела не блеф, у него не имелось, однако выбор остался только один – делать, что велят. Он медленно сунул руку под куртку, вытащил «смит-вессон», подержал его над головой и, плечом прижав телефон к уху, положил пистолет в бардачок.

– Сделано.

Снова шепот, затем:

– Мы выходим. Он хочет, чтобы ты сел за руль и положил руки на приборную доску.

Связь прервалась, однако, перебираясь за руль, Фрэнк по-прежнему прижимал трубку к уху. Потом он нажал большим пальцем кнопку ВЫЗОВ, чтобы телефон набрал номер Эзры.

Один гудок, второй, ответа не было, и тут Фрэнк увидел их – Нору и мужика, из которого он вышиб дух в мастерской, – появившихся из-за угла больничного здания. Фрэнк закрыл телефон, уронил его себе на колени, думая: «Догадайся, Эзра, догадайся. Неприятности начались».

Нора быстро приблизилась к пикапу. Потом открылась задняя дверца, Нора влезла в пикап, села позади Фрэнка, здоровенный громила последовал за ней.

– Ключи, – сказал он, и Нора, вынув из кармана ключи, отдала их Фрэнку.

– Заводи и поехали. За парковкой возьмешь направо и поедешь прямо, пока я не скажу, где повернуть.

Эзра повертел телефон в руке, окинул взглядом озеро. Ветер усиливался, налетая порывами, гоня к острову серые тучи.

Прозвонив два раза, телефон умолк, причем вызов поступил от Фрэнка. Вот эти самые два раза Эзре совсем не понравились. А еще меньше понравилось ему то, что Фрэнк не перезвонил.

Не перезвонил. И если первый вызов не был результатом ошибки, значит, был предупреждением.

На веранде Эзра был один. Вон и Рени так и сидели в доме. Эзра направился к ним.

– Дождевики у вас имеются?

Они сидели в гостиной, бок о бок. Вон что-то хрипло шептал Рени на ухо, и, услышав вопрос Эзры, оба уставились на него так, точно он перешел на неизвестный им язык.

– Что? – спросила Рени.

– Дождевики? Если нет, в лодке найдется пара пончо.

Вон поднялся на ноги:

– О чем вы говорите? Если пойдет дождь, так у нас есть крыша над головой.

– Считайте, что больше ее нет. Мы отправляемся на лодочную прогулку, ребятки. И отправляемся быстро.

Теперь на ноги поднялась и Рени:

– Что случилось?

– Да ничего не случилось, – сказал Вон. – Он попросту спятил. Какие еще, к чертям собачьим, лодочные прогулки?

– Заткнитесь, – приказал Эзра, и Вон заткнулся.

– Они направляются сюда, – произнесла без вопросительной интонации и без тревоги в голосе Рени.

– Очень может быть, – ответил Эзра.

– Куда мы поедем?

– Пока не решил, но лучше бы нам поторопиться.

– Отдайте мне пистолет, – потребовал Вон. – Если они едут сюда за нами, я хочу, чтобы мой чертов пистолет был при мне.

Эзра смерил его холодным, безразличным взглядом:

– Когда дело дойдет до перестрелки, я позабочусь о том, чтобы в ней приняли участие и вы.

Амбал с пистолетом трижды указывал ему, куда свернуть. Они проехали миль пять, прежде чем он приказал Фрэнку заехать за полуразвалившийся бар с табличками «ЗАКРЫТО» и «ПРОДАЕТСЯ» в окнах. Там Фрэнк остановился, выключил мотор. Вокруг виднелись только заброшенные дома, деревья да говорившая о близости болота, колеблемая ветром осока.

– Все, теперь сидим, ждем и никто не произносит ни слова.

Верзила положил свою «беретту» на колени, развернув ее дулом в сторону Фрэнка.

Они просидели так минут пять, может быть, десять. Наконец зашуршал гравий: на парковку въехала еще одна машина. Рядом с пикапом остановился светло-синий мини-вэн с тонированными стеклами, и из него вылез мужчина. Фрэнк помнил, как он ударил Моуэри пистолетом по лицу.

– Выходим, – сказал сидевший рядом с Норой бандит. Фрэнк открыл дверцу и вышел из машины. Ему впервые представилась возможность взглянуть в лицо второму гангстеру, и взгляд его Фрэнку не понравился. Гангстер довольно долгое время смотрел Фрэнку в глаза, потом отвернулся, сдвинул боковую дверь мини-вэна, и Фрэнк обнаружил прямо перед собой Девина Маттесона.

Последний и единственный раз Фрэнк видел его восемь лет назад, в Майами. Они провели вместе не так уж много времени – час, быть может, – однако и этого хватило, чтобы неприязнь к Девину пустила в душе Фрэнка крепкие корни. Правда, от той встречи у него остались в памяти два качества Девина: высокомерие и сила. Теперь сила отсутствовала.

Девин сидел, привалившись боком к спинке сиденья, у него на коленях лежал пистолет, однако создавалось впечатление, что даже держать голову поднятой ему удается ценой больших усилий. Темный загар и крепкая нижняя челюсть украшали теперь лицо совершенно изможденного человека. Под рубашкой бугрились плотные повязки.

Вон соврал. Теперь в этом сомневаться не приходилось. Двое бандитов, гонявшихся за ним и Рени, были людьми Девина.

– Совершенно безумный мир. – Голос Девина исходил, казалось, прямо из его сдавленной повязками груди. – Я посылаю сюда двух ребят, чтобы они сделали простую работу, и кто же принимается совать им палки в колеса? Не кто иной, как сам Фрэнк Темпл-младший.

– Третий, – сказал Фрэнк. – Младших здесь нет.

Несколько мгновений Девин молча смотрел на Фрэнка, потом негромко рассмеялся и обратился к одному из своих головорезов:

– Ты слышал? Ну точно, это его сынок. «Младших здесь нет».

Он снова засмеялся, и от этого смеха на Фрэнка накатила добела раскаленная ярость. Однако он заставил себя стоять спокойно. Пусть посмеется.

Смех прервался.

– Ты не хочешь объяснить мне, Темпл Третий, какого дьявола ты тут делаешь?

– Я приехал, чтобы отослать тебя восвояси, – сказал Фрэнк.

– Что?

– Эзра Баллард сказал мне, что ты возвращаешься. А мы с ним считаем, что этого допускать не следует.

В глазах у Девина появилось выражение, в котором поровну смешались удивление и гнев.

– Баллард – чокнутый старый ублюдок. Не знаю, что он тебе наговорил, но все это чушь. Что я сдал твоего папашу? Вранье.

На этот раз Фрэнку показалось, что сдержать гнев ему не удастся. Однако удалось.

– Так или иначе, – продолжал Девин, – я плевать хотел на то, что ты обо мне думаешь. Я уже говорил Балларду, настучать на твоего отца в ФБР мог только близкий ему человек. Черт, да им мог оказаться даже ты.

Фрэнк успел покрыть половину отделявшего его от Девина расстояния еще до того, как здоровяк бросился ему наперерез, попытавшись ударить пистолетом по горлу. Фрэнк парировал удар и продолжал приближаться к фургону, но тут второй гангстер уткнул ему в щеку дуло пистолета.

Он остановился, и здоровяк ткнул своим пистолетом ему под ребра, – теперь Фрэнк оказался под двойным прицелом. Девин даже не шелохнулся.

– Твой папаша все говорил о тебе, говорил и остановиться не мог, – сообщил он. – Рассказывал, какой ты быстрый, как здорово управляешься с пистолетом. Знаешь, я в конце концов решил, что он болтает о тебе просто потому, что знает: ты трус – и стыдится тебя.

Он медленно выбрался из машины, едва не упав при этом. Амбал шагнул к нему, чтобы помочь, но Девин выставил перед собой ладонь и покачал головой. Затем выпрямился, сделал два шага к Фрэнку. Амбал отошел к Норе, однако второй гангстер так и держал пистолет у лица Фрэнка.

– Каким образом ты оказался связанным с Дунканом? – спросил Девин. – Этот кусок дерьма сам отыскал тебя – или ты его?

– Я врезался на дороге в его машину, – ответил Фрэнк, медленно, поскольку говорить ему мешало прижатое к челюсти дуло, – потому что принял его за тебя и хотел убить.

– Ты говоришь это всерьез, – сказал Девин. – Всерьез. Черт, малыш, не хочется тебя огорчать, но у вас с ним немало общего. Ты только хотел убить меня, а он попытался сделать это.

Чтобы усвоить смысл его слов, Фрэнку потребовалась целая секунда. И наконец до него дошла истина, к которой он почти вплотную приблизился, когда Рени дала ему пощечину. Вону нужна была Рени. А отнять женщину, подобную Рени, у мужчины, подобного Девину, пока тот жив, невозможно.

– Так это Вон стрелял в тебя.

– Три раза, – подтвердил Девин.

– Ваша жена думает иначе, – сказала Нора, и все, кроме Фрэнка, повернулись к ней.

– Моя жена, – осторожно произнес Девин. – Так вы виделись с ней.

Нора кивнула:

– Да. Только она думает, что вы мертвы.

– Эй-Джей, – произнес Девин и махнул рукой гангстеру, державшему пистолет у лица Фрэнка. Тот отступил на шаг, дав Девину возможность получше разглядеть Нору. Девин сказал: – Что она вам говорила? Рассказывайте.

Нора рассказала. Фрэнк не отрывал взгляд от Девина, пытаясь уловить запах лжи. Ведь наверняка же он врет, так? Вон стрелял в него?

– До сих пор не могу поверить, что у него хватило на это духу, – сказал, выслушав Нору, Девин. – Мерзавец все продумал заранее. Сочинил историю, которую потом скормил ей. В итоге я валяюсь в больнице, а он прохлаждается здесь с моей женой.

Девин ударил рукояткой пистолета по фургону, потом еще раз и еще, пока не растратил все силы и не привалился к дверце.

– Ты думал, что она сбежала с ним? – спросил Фрэнк, и Девин перевел взгляд на него. – Потому и не назвал полиции имя стрелка? Думал, что она причастна к этому?

– Я хотел провести собственное расследование. Вот и все.

– Тогда каким же образом эти двое громил оказались здесь раньше тебя?

– Да таким, что я их сюда послал. А когда они сообщили, что Вон здесь, я сбежал из больницы, чтобы довести дело до конца.

– Если это правда, – сказала Нора, – зачем было убивать Джерри? Вы же и так знали, что Вон отправится на остров!

– К сожалению, некоторое время у меня отсутствовала связь с этой парочкой и им приходилось идти по следу самостоятельно.

Девину это представлялось вполне достаточной для убийства причиной.

– Значит, они на острове? – спросил он и снова на шаг отступил от машины. – На моем острове? Вон и моя жена?

Фрэнк кивнул.

– Кто там с ними?

Фрэнк не ответил. Нора тоже. Девин, взглянув Фрэнку в глаза, сказал:

– Баллард. Это он с ними, так?

Фрэнк по-прежнему молчал, но Девин, уже поняв, что это правда, кивнул сам себе.

– Ладно, – сказал он. – Эй-Джей, Кинг, посадите их в фургон. Мы почти у цели, мальчики. Почти у цели.

Грейди уже миновал Мадисон, езды осталось часа на два. Он гнал машину и поглядывал на часы.

Черт, до чего же ему нужна сейчас связь с Фрэнком, до чего необходимо узнать хоть какие-нибудь новости. И Грейди, схватив телефон, снова позвонил Эткинсу.

– Его по-прежнему нет, – сказал Эткинс. – Я попытался найти Балларда, но и этот куда-то сгинул. Правда, теперь здесь появилась лодка.

– Где?

– У коттеджа Темпла. Побывав здесь в первый раз, я видел маленькую, алюминиевую, а теперь на берегу стоит еще одна, большая. Я проверил ее номер – лодка принадлежит Балларду.

– Однако в доме никого нет.

– В доме никого, – подтвердил Эткинс. – Мало того, утром здесь стоял пикап, зарегистрированный на хозяйку той самой авторемонтной мастерской, а теперь и его нет, и где мне их искать, непонятно.

– Вы подключили кого-нибудь к поискам?

– Пару местных полицейских, они ищут женщину. И недавно сообщили, что она пришла в больницу навестить своего отца.

– Ждите у коттеджа, – сказал Грейди. – Раз там лодка Балларда, они, скорее всего, вернутся к ней.

Девин Маттесон приказал всем погрузиться в мини-вэн, предварительно велев Норе написать и оставить на лобовом стекле пикапа записку: «Кончилось горючее, скоро вернусь, буксировать не надо».

Эй-Джей сидел впереди, за рулем, Нора в среднем ряду, вместе с Маттесоном, Фрэнк и громила по имени Кинг сзади. И Девин, и Кинг, и Эй-Джей были вооружены пистолетами. Эй-Джей даже двумя – перед отъездом он забрал из пикапа пистолет Фрэнка. Сейчас этот пистолет лежал на полу у пассажирского сиденья. Нора слышала, как он ездит по полу, когда машина поворачивает.

На Маттесоне начинало сказываться его болезненное состояние. Каждый новый поворот давался ему со все большим трудом, он морщился, прижимал к груди руку. На исходе пятой мили пути он уже просто обливался потом.

Нора понимала, что все это закончится минут через сорок: двадцать минут езды на машине и еще двадцать в лодке. А затем и она, и Фрэнк умрут.

Мини-вэн катил на север, на западе сквозь черные тучи пробивалось время от времени солнце. Нора пыталась представить себе, как можно было бы остановить этих людей, и понимала: единственным, на кого оставалось надеяться, был Эзра.

Фургончик загрохотал, выехав на проселок, и Нора с удивлением обнаружила, что они уже почти доехали до домика Фрэнка. Спустя несколько минут фургончик остановился, Нора увидела сквозь лобовое стекло озеро. Рядом с коттеджем Фрэнка стоял автомобиль. Белый «бьюик».

Эй-Джей негромко выругался.

– Чья это машина? – спросил, наклонившись к Норе, Девин.

– Не знаю, – ответила она. Фрэнк молчал.

Из-за угла коттеджа вышел агент ФБР Эткинс. В руке он держал какие-то бумаги, но, увидев мини-вэн, сложил их, засунул в задний карман брюк и, слегка откинув голову назад, вгляделся в фургончик и в сидевшего за рулем Эй-Джея.

– Это еще кто? – спросил Эй-Джей.

Нора не ответила, она просто смотрела на Эткинса. Тот сунул руку под куртку, и Эй-Джей мгновенно напрягся, однако Эткинс достал из внутреннего кармана всего лишь свой служебный значок. Нора обмякла. Что он делает?

– Займись этим, – приказал Девин и уткнул дуло пистолета в живот Норы. Эй-Джей открыл дверцу.

– Кинг, – произнес Девин, – смотри, чтобы никто из них не пикнул.

Эй-Джей вылез из фургончика, спросил:

– Какие-то проблемы, сэр? – и захлопнул дверцу.

– Нет, – прошептала сама себе Нора. Она не позволит этому случиться. Не позволит Эй-Джею заговорить Эткинсу зубы.

Эй-Джей неторопливо приближался к Эткинсу, держа правую руку в кармане куртки. Эткинс шел ему навстречу.

Когда их разделяло всего несколько футов, Нора вдруг поняла, что сейчас произойдет: Эй-Джей вовсе не собирался заговаривать Эткинсу зубы. Она закричала, Эткинс взглянул на мини-вэн, и в тот же миг рука Эй-Джея вылетела из кармана и ударила агента ФБР в живот.

Эткинс согнулся, развернулся на каблуках и повалился на спину – из живота у него торчала рукоятка ножа. Кинг закрыл Норе рот рукой, затолкал ее за сиденье и велел помалкивать.