Текст книги "Зависть ночи"

Автор книги: Майкл Корита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

8

С самого дня смерти Эдриен свиданий с женщинами у Грейди не было. Случайные связи, да, бывали, а иногда он знакомился с женщиной на какой-нибудь вечеринке и потом пару раз виделся с ней. Но вот именно в эту субботу он собирался отправиться на свидание с женщиной, ведавшей компьютерами в одном из больших чикагских банков.

Суббота перевалила за полдень, настроение у Грейди было хорошее. Он пробежался вдоль озера, чувствуя, как напряжение прошедшей недели покидает его мышцы. А возвратившись домой, принял душ, выбрал на вечер черную сорочку и темно-зеленые брюки и как раз продевал в них ремень, когда зазвонил его сотовый телефон.

– Агент Морган? Это Рон Эткинс из Уосо.

– Чем могу быть полезен? – спросил Грейди, оглядывая себя в зеркало и пытаясь не думать о седине в волосах.

– Простите, что беспокою вас в субботний вечер. Дело в том, что я провожу небольшое расследование, а вы, насколько мне известно, лучший специалист по Фрэнку Темплу.

Грейди увидел в зеркале, как на его лице появилось выражение тревоги.

– По которому из них?

– По сыну, – ответил Эткинс. – По Фрэнку Третьему.

Грейди перешел в гостиную. Уосо. Черт, от этого городка всего миль пятьдесят до печально известного коттеджа, о котором с такой теплотой отзывался Фрэнк.

– Так что произошло? – спросил он.

– Это я и пытаюсь понять. Известно мне следующее: вчера в Томагавке появился молодой Темпл, за которым шли по пятам двое очень нехороших ребят из Майами, а сегодня у нас имеется труп в морге и полицейский в больнице.

«Очень нехорошие ребята из Майами». Грейди опустился на диван. Значит, это все-таки малыш. Съездил в Майами и всадил три пули в Девина Маттесона, а направил его туда он, Грейди.

– Мне сказали, – продолжал Эткинс, – что вы провели с этим молодым человеком немало времени. И что именно вы покончили с его отцом.

– Он сам с собой покончил.

– Что? А, ну да. Конечно. Понимаете, дело в том, что яблоко, похоже, упало не далеко от яблони.

– Я не стал бы спешить с таким выводом.

– Да какая уж тут спешка? Он почти десять лет болтается без всякого дела, без работы, и при этом обладает неиссякаемым, судя по всему, запасом наличности.

Запасом, который, скорее всего, уже подходит к концу. Отец Фрэнка распоряжался своими деньгами по-умному, создавал тайные трастовые фонды, открывал офшорные счета. Ко времени, когда малыш узнал о них, Грейди уже владело сильное чувство вины, и потому он не перекрыл возможность получения этих денег, а всего лишь предупредил Фрэнка, что ему лучше держаться от отцовских фондов подальше.

– Я действительно провел с ним некоторое время. У него хорошая голова на плечах.

– Вы не слышали, что я сказал? У меня на руках уже есть один труп. Сын наемного убийцы приезжает в город, при нем пистолет, а за ним остается след из убитых и раненых. Нет, он мог, конечно, приехать сюда просто для того, чтобы рыбку половить, и все же…

– Он носит оружие?

– «Смит-вессон» с инициалами его отца.

Грейди зажмурился. Орудие самоубийства.

– Расскажите мне все, что вам известно, Эткинс.

– Парни из Майами появились здесь вчера и совершили нападение на владелицу местной авторемонтной мастерской. Той самой, в которой стоял попавший в аварию автомобиль Темпла. Под конец того дня копы каким-то образом потеряли их след, а сегодня эти двое убили одного из работников той же мастерской. Убили очень жестоко. Существует один такой Вон Дункан, так вот, похоже, он очень интересует этих ребят.

– Кто такой Дункан?

– Тюремный охранник из Флориды. На машине Дункана стоял радиомаячок. Предположительно. Судя по всему, несколько дней назад он забрал из банка все свои деньги и бросил работу – никого не предупредив. Год назад у него появились серьезные наличные, а откуда – неизвестно. Малый работает тюремным охранником и при этом разъезжает на «лексусе».

– В какой тюрьме он служил?

– В «Колемане».

– В каком из корпусов «Колемана»? Это очень большая тюрьма.

Послышался шелест бумаг.

– В «Фазе один», – сказал Эткинс.

В «Фазе один» сидел Мануэль Декастер. Большой босс мафии, безжалостный негодяй, на которого работал отец Фрэнка и, возможно, до сих пор работает Девин Маттесон.

– Ну что? – спросил Эткинс. – У вас появились какие-нибудь соображения? Насчет того, что мне следовало бы проверить.

Как агент ФБР, Грейди обязан был рассказать ему все. Объяснить, что имя Маттесона и всаженные в него недавно пули имеют отношение к одной давней истории. Но сделать этого он не мог. Не мог, не переговорив предварительно с Фрэнком.

– Не уверен, – сказал он Эткинсу. – Давайте я попробую выяснить кое-что, а потом свяжусь с вами.

Эткинса это, похоже, устроило.

Номер Фрэнка у Грейди имелся, однако, позвонив по нему, он услышал, что номер этот больше не обслуживается. «Еще один плюс работы в ФБР, – подумал Грейди, – если у малыша есть хоть какой-нибудь номер, я его узнаю». Он позвонил своей компьютерной знакомой, отменил, искреннейшим образом извинившись перед ней, свидание и поехал к себе в офис.

Дорогой он думал о Девине Маттесоне, о долге крови, относительно которого не стал рассказывать Эткинсу. О том, как он твердил себе когда-то: Девин Маттесон – мерзавец самого первого разряда, убийца, вор, так кому же будет плохо, если малыш станет думать, что именно Девин выдал его отца?

Никому – до тех пор, пока Фрэнк будет воздерживаться от мыслей о мести.

В два часа дня Эзра заехал в коттедж Фрэнка, не застал его там и оставил на двери записку, надеясь что сын старого друга свяжется с ним в ближайшие часы.

Теперь было уже темно, а телефон так ни разу и не зазвонил. И очень жаль. Что-то такое собиралось нынче в воздухе, что-то нисколько Эзре не нравившееся. Та красотка утром снова входила в воду. Седого спутника ее нигде видно не было, машина по-прежнему стояла под деревьями. Может, оно и хорошо. Может, эти двое – люди безобидные.

Однако Эзра в это больше не верил. Особенно после того, как услышал рассказ Фрэнка о нападении на Нору Стаффорд, о двух типах с пистолетами, похоже, гоняющихся за седым сукиным сыном. Так что же ему теперь делать? Да, наверное, ничего. Наверное, просто ждать. Тоже занятие.

Этому занятию Эзра и предавался, пока подъездную дорожку его дома не осветили фары пикапа и не появился Фрэнк Темпл III, а с ним и молодая Нора.

Они уселись на веранде и рассказали Эзре обо всем, что произошло в последнее время. Услышанное им о человеке со связанными руками и перерезанным горлом словно перенесло Эзру в те места, которые он так давно покинул. Не во Вьетнам. В Детройт. Умирающих ему приходилось видеть и там, и там, однако в Детройте людей убивали по-другому, не так, как во Вьетнаме.

– Я решил, что домой ей возвращаться не стоит, – закончил свой рассказ Фрэнк. – Я не прав? Может быть, те двое уже удрали?

– Нет. Ты прав, никуда они пока не удрали.

Двое профессионалов проделали столь долгий путь не для того, чтобы искалечить Моуэри или убить Джерри Долсона, а поскольку им все же пришлось сделать это, ясно, что задание свое они еще не выполнили.

– Так что ты нам посоветуешь? Обратиться в полицию?

– По-моему, мы не сможем решить, что нам делать, пока не переговорим с людьми, которые живут на острове, и не выясним, от кого они там прячутся. Мы зададим им несколько прямых вопросов, это и будет хорошей отправной точкой.

Фрэнк и Нора удивленно уставились на него.

– Мы что же, так прямо к ним и поедем? – спросил Фрэнк.

– Думаю, придется. Только я бы дождался утра.

– Хорошо, – кивнул Фрэнк. – В таком случае утром мы с тобой отправимся туда и попробуем их разговорить.

– Ну уж нет, – заявила Нора. – Я здесь, в коттедже, вас дожидаться не буду. Так не пойдет. Те двое заявились в мою мастерскую, убили моего рабочего, моего друга. Если кто и должен услышать ответы, так именно я.

На это им возразить было нечего.

– Ладно, – согласился Эзра. – Значит, поедем все вместе.

– А если они сбегут? – спросила Нора.

– Без лодки сбежать с острова будет трудновато, – ответил Эзра.

Брови Фрэнка поползли вверх:

– Ты собираешься украсть ее?

– Зачем же красть? Просто покурочу немного.

– А если они вас заметят? – спросила Нора.

Эзра улыбнулся, а Фрэнк ответил:

– Его, Нора, они не заметят.

Несколько минут все молчали, потом Эзра спросил:

– Думаешь, твой дом безопасен?

– Думаю, да, – ответил Фрэнк.

– Этой ночью вам ничего в нем грозить не будет, – кивнул Эзра.

А у самого Эзры есть лодка и винтовка с ночным прицелом. Да, этой ночью они будут в безопасности.

– Ну ладно, – сказал он. – Пожалуй, мне пора заняться лодкой на острове. Возвращайтесь домой. Отдохните. Если случится что неладное, так я буду неподалеку, к тому же я вижу, при тебе пистолет отца.

Фрэнк потупился:

– Черт, как ты узнал этот пистолет – я же держу его в кобуре под курткой?

Эзра ничего не ответил, просто пошел к своему пикапу.

Номер Фрэнка Грейди установил довольно быстро. Однако, позвонив по нему пять раз за два часа, он неизменно попадал на голосовую почту. В конце концов Грейди оставил на ней свои телефонные номера и настоятельную просьбу перезвонить ему.

Что делать теперь? Он располагал полученной от Эткинса информацией. И с каждым часом в нем нарастало ощущение вины. В конце концов он снова взял трубку и позвонил в Майами, Джимми Солу.

Сол ответил после первого же гудка:

– Черт возьми, Грейди, я собирался сам позвонить тебе завтра. Хотя мог бы и сообразить, что, получив такую новость, до утра ты, как все нормальные люди, ждать не станешь.

– Какую новость, Джимми?

– А как по-твоему, какую? Насчет Маттесона.

Грейди встал из-за стола:

– Что, Маттесон умер в больнице?

– Умер? Да нет, Грейди. Удрал. Где-то после полудня улепетнул из больницы на своих двоих.

– Я думал, он находится в критическом состоянии.

– Поначалу находился. Но я же говорил тебе вчера, он шел на поправку, и неожиданно быстро, хоть и не оправился настолько, чтобы его выписали из больницы. Врачи, похоже, считают, что он подписал себе смертный приговор, и, главное, никто не понимает, чего ради. Ему же никаких обвинений предъявлять не собирались.

«Он направляется к Фрэнку, – подумал Грейди. – О господи, он направляется в Висконсин, чтобы убить Фрэнка».

А затем Сол сказал:

– Готов поспорить, что он поскакал жену искать.

И все тут же изменилось.

– Жену?

– Ну да. Хотя постой, когда мы с тобой разговаривали в последний раз, я о ней еще ничего не знал. Помнишь, я сказал, что у нас нет ни одного подозреваемого? Ну так теперь есть. Найти жену Маттесона никто до сих пор не смог. Поначалу полиция думала, что она, как это называется, пропала без вести, однако теперь считает, что просто смылась. Сбежала. И это обращает ее…

– В подозреваемую, – закончил за него Грейди.

– Точно, – подтвердил Сол. – Правда, нет никаких доказательств того, что между ней и Маттесоном пробежала кошка или что она крутила любовь на стороне. Однако, пока она не объявится, ее будут искать. Может, она уже мертва. А может…

– Стало быть, Девин сегодня сбежал из больницы, – перебил его не любивший домыслов Грейди.

– Вот именно. И куда он направился, тоже никто не знает.

– Я знаю, – сказал Грейди. – Я могу ошибаться, но навряд ли.

– Что-то заваривается, а, Грейди?

– Пока не уверен, но вот тебе совет: проверь все авиарейсы из Майами в Висконсин начиная со вчерашнего дня. Имя Вон Дункан тебе что-нибудь говорит?

– Ничего.

– Он служил охранником в «Колемане», теперь объявился в Висконсине и оказался связанным с Фрэнком Темплом и еще парой людей. Выясни о нем все и перезвони мне, – сказал Грейди и прервал разговор.

В коттедже, когда они вошли в него, было темно, и, пока Фрэнк не зажег свет, Норе было не по себе. Он так и не снял кобуру с пистолетом, и Нору почему-то тревожило то, что это ее успокаивает.

– Я подумывал, не съездить ли нам к вам домой, чтобы вы прихватили все необходимое, – сказал он, – но решил, что рисковать все же не стоит. Если они и следят за каким-то местом, им, скорее всего, ваш дом и окажется.

– Конечно.

– Занимайте любую из спален. В ванной есть новая зубная щетка, мыло и шампунь.

Он казался ей напряженным, неспокойным.

– Что-то не так?

– Да нет, ничего, – поморщился Фрэнк, но, помолчав немного, добавил: – Не нравятся мне эти люди.

– Те, что убили Джерри? Еще бы они вам нравились.

Он прислонился к стене, взглянул на пистолет, потом на нее:

– Я не такой, как он.

– Ваш отец? Я и не думала, что вы похожи.

Какие у него все-таки грустные глаза.

– Вам он понравился бы.

Что на это ответить, Нора не знала.

– Это и пугает вас больше всего?

– Что?

– Что вы любили его. Считали хорошим человеком.

Некоторое время Фрэнк молча смотрел на нее, потом направился к двери и вышел из дома.

Она вышла следом. Фрэнк сидел на бревнах, не позволявших дождям смывать землю на пляж. Когда Нора подошла, он указал ей на озеро:

– Понимаю, почему Эзра остался здесь навсегда.

– Да, место удивительное.

Воздух был теплый, однако небо затянули тучи, между которыми проглядывали лишь редкие звезды.

– Вы напрасно тревожитесь, – сказала Нора. – Ничто из сказанного мне сегодня копами не отличалось от того, что рассказали этим утром вы. Я не считаю вас опасным.

– Отец потратил немало времени, стараясь сделать меня опасным. Ваши слова разбили бы ему сердце.

Она вспомнила, как вчера он, безоружный, передвигался по мастерской, чтобы схватиться с бандитом. Сколько времени ушло у него на то, чтобы свалить негодяя? Две секунды, самое большее. Наверное, Фрэнк может быть опасным.

Он откинулся на траву.

– Скажите, а где ваша мать? – Нора и сама удивилась тому, что задала этот вопрос.

– В Балтиморе.

– Вы там и выросли?

– Нет. Просто она живет там сейчас.

– Они были в разводе?

– Официально не были. Жили вместе, пока мне не исполнилось пятнадцать. Потом отец ушел из дома. Правда, он всегда говорил, что они еще воссоединятся.

– Вы были близки с ней?

– По меркам счастливой семьи, пожалуй, не очень, но других близких людей ни у меня, ни у нее не было. Мы часто перезванивались, я время от времени заезжал к ней. А несколько лет назад она снова вышла замуж.

Нора сидела, обхватив колени, и глядела на воду. Теперь, когда Фрэнк лежал на траве, она не различала его лица.

– Он убивал, брал за это деньги, и потому представляется большинству людей человеком, вне всяких сомнений, дурным… а я жалею, что они не знали его, – сказал Фрэнк. – Теперь он всего лишь чудовище, понимаете? А на свете нет ничего более одномерного, чем монстры.

– Мне очень жаль, – сказала Нора. Какая все-таки до жути пустая фраза.

Тишину нарушил донесшийся с озера негромкий стук мотора. Нора выпрямилась, вглядываясь в водный простор.

– Это Эзра плывет, – сказал Фрэнк.

– Откуда вы знаете? Ни огней, ничего. А что, если…

– Это не они. Лодка огибает отмель, а там на одном везении не пройти. К тому же я знал, что он проведет на озере всю ночь. Эзра относится к своим обязанностям очень серьезно, а нынче ночью в их список попали и мы.

Стук мотора стих, теперь Нора слышала лишь легкий плеск воды о берег.

– А какова ваша история? – спросил Фрэнк.

Нора повернулась к нему:

– Вы о чем?

– Ну, вы из Миннеаполиса. Ваш отец жил здесь, владел авторемонтной мастерской, потом с ним случился удар.

– Да.

– Так что же держит вас в этих местах?

– Разве перечисленного вами не достаточно?

Он сел, наклонился вперед, теперь Нора снова видела его лицо.

– Возможно. Я, собственно, пытался спросить, сводится ли все только к этому.

– Я приехала сюда ради папы, – сказала она, тщательно подбирая слова. – Но это не значит, что не существует других причин, которые делают жизнь здесь более привлекательной для меня.

– О’кей.

Наступила долгая пауза.

– Я была помолвлена, – наконец сказала Нора. – В течение трех лет.

– Долго же вы ждали.

– Вот и он так говорил.

Фрэнк рассмеялся, негромко и искренне, удивив ее и почему-то успокоив. Она повернулась к нему:

– Собственно говоря, свадьба должна была состояться месяц назад. Когда я приехала сюда после папиного удара, он полностью это одобрил. Но чем дольше я здесь оставалась, тем настойчивее он требовал моего возвращения в Мадисон. И я поняла две вещи. Во-первых, я не хочу, чтобы папа остался в больнице один – чтобы никто к нему не приходил, а его мастерская закрылась.

– А во-вторых? – спросил Фрэнк.

– А во-вторых, что я не хотела выходить за него замуж.

– Просто не хотели и все, так? Без конкретных причин, без неожиданных прозрений?

Прозрение, если его можно так назвать, было. На вечеринке, которая состоялась вскоре после их помолвки, он обратился, чтобы представить Нору, к компании людей и сказал: «Это моя невеста». Она ожидала, что следом он скажет: «Нора», – нет, не сказал. Пустяк, быть может, мелкий семантический нюанс, однако в это мгновение ее обдало холодком. Потому что она поняла: никакой ошибки с его стороны не было. Имя не имеет значения, важно только одно – это моя невеста. Моя собственность. Стоя там и фальшиво улыбаясь людям, которым она не доверяла по-настоящему, Нора заглянула на двадцать лет вперед и увидела, как ее представляют кому-то еще: «Это моя жена».

– Здесь я впервые в жизни оказалась в ситуации, когда все зависит только от меня самой, – сказала она. – И мне это понравилось. Он хотел, чтобы я забыла о повседневной работе, занималась только искусством.

– Обычно считается, что это хорошо.

– Я тоже так думала. Однако, попав сюда и начав перебирать вещи отца, по-настоящему вникать в его жизнь, я поняла, как тяжело приходилось трудиться ему и моему деду, чтобы зарабатывать этой мастерской хотя бы средства к существованию…

– И вы показались себе неженкой?

– Нет, я поняла, что я и есть неженка. Когда выпадал снег, папа вставал в три утра, до восьми водил снегоочиститель, потом открывал мастерскую и весь день работал – и так всю зиму. Ни ему, ни деду мастерская никогда не приносила намного больше того, что позволяло оплачивать счета, однако счета они оплачивали. В течение шестидесяти восьми лет. – Ветерок сдул ей на лицо волосы, и Нора отбросила их назад. – А я никогда всерьез не трудилась. Я получала хорошие оценки, занималась искусством. Меня ни разу в жизни не припирали к стенке. Наверное, утверждение, что это плохо, звучит очень по-детски. Наверное, мне следовало быть благодарной за такую судьбу.

– Именно это ваш жених и говорил?

– Среди прочего. А потом поставил мне ультиматум.

– Бедный дурень. Имя, назовите мне его имя.

– Сет.

– Какой ужас.

– Некто по имени Фрэнк имеет наглость критиковать чужие имена?

– Имя Фрэнк носила половина мальчиков Гарди. И в оправданиях более основательных оно не нуждается.

Нора рассмеялась, а Фрэнк, не сделавший, казалось, ни одного движения, вдруг оказался совсем рядом с ней, и она ощутила, что между ними возникла странная близость, совершенно вроде бы неуместная в вечер, подобный этому. Пусть так, но ей не хотелось, чтобы близость эта исчезла. Наступила пауза – пожалуй длинноватая, лицо Фрэнка находилось совсем рядом с ее лицом.

– А теперь вам следует сообщить мне, что целовался ваш Сет из рук вон плохо, – сказал Фрэнк. – Это меня вдохновит.

– На что, интересно?

Он не ответил.

– Не получится, – сказала Нора. – Целовался он – дай бог каждому.

– Она устанавливает высокую планку, – сообщил Фрэнк, и рука его, скользнув к затылку Норы, притянула ее губы к его губам.

Впервые в жизни ему довелось наблюдать за целующейся парочкой сквозь ночной прицел. Когда Эзра понял, чем они там занимаются, он уронил винтовку и мрачно уставился в небо. Вот именно этого мне и не хватало. И о чем только, черт бы его подрал, думает мальчишка?

Он снова поднял прицел к глазам. Даже окутанная неровным зеленым светом, Нора Стаффорд все равно оставалась красавицей. Видать, как раз об этом парень и думает. Что ж, тем лучше для Фрэнка.

Да нет, не лучше, а очень даже хорошо. Эзре не понравилось, как сегодня выглядел мальчик. Уж больно он напоминал других людей, которых Эзре случалось видеть совсем в других местах. Когда на тебя охотится кто-то вроде тех сукиных детей из Флориды, ничего лучше женщины тебе не найти. Эзра встречался с Норой всего пару раз, но и их хватило, чтобы понять: она скроена не на такой, как ее одногодки, манер. Что, собственно, относится и к Фрэнку.

Подойдя к острову на две сотни футов, Эзра разделся догола, спустился в холодную воду, доплыл до чужой лодки, за тридцать секунд вывел ее подвесной мотор из строя и поплыл обратно. Все заняло минут пять, однако они-то и успели вернуть его в другие времена и в другие места.

Черт, да это озеро просто исцелило Эзру. Собственно говоря, эти места исцелили его. Ему хотелось верить, что они понемногу высасывают из него привычку к насилию, что леса и озеро растворяют ее в себе. Чего он опасался, так это того, что никуда она не делась. Просто научилась получше прятаться.

Какое-то время они целовались, потом Нора положила ладонь на грудь Фрэнка и несильно оттолкнула его.

– Что? – спросил он, отстраняясь. – Не стоило этого делать?

– Нет, просто… – она улыбнулась ему, – просто эта ночь не подходит для поцелуев, понимаешь?

Фрэнк смотрел на Нору, пытаясь прочитать ее мысли, но она поднялась на ноги, отряхнула брюки. Он тоже встал.

– Послушай, – сказал он. – Прости меня. Если я сделал что-то…

– Все хорошо. Ничего дурного ты не сделал. Я всего лишь не хочу, чтобы сегодня это зашло слишком далеко.

Теперь их снова разделило явственное ощущение неловкости.

– Холодно, – сказала она. – Пойдем в дом.

Она потерла, притворяясь замерзшей, предплечья, Фрэнк молча кивнул, подошел к двери, придержал ее. К нему вернулись прежние мысли: опасения насчет того, что Нора боится его. Он просил ее поверить в совершеннейшую неправду, в то, что его связь со всем происходящим – это всего лишь редкостное совпадение. Войдя в дом, Нора присела на кушетку, он опустился в кресло рядом с ней. Они тихо проговорили около часа. Разговор становился все более медленным, а там и вовсе прервался, и спустя недолгое время Фрэнк обнаружил, что Нора заснула. Он уложил ее на кушетку, подсунул под голову подушку, накрыл одеялом и снова уселся в кресло.

Посидев немного, Фрэнк неслышно поднялся и отправился на поиски своего сотового телефона. Он выключил его в полицейском участке – теперь включил снова и прослушал ожидавшее его сообщение.

Грейди повернулся на бок, приподнялся на локте и, схватив телефон, пробормотал невнятное со сна «алло».

– Это Фрэнк.

– Во что ты вляпался? – спросил Грейди.

– Разве Эткинс вам не сказал?

– То, что сказал он, я слышал. Теперь спрашиваю у тебя.

– Вряд ли вы услышите от меня что-то другое – кроме того, что эти люди связаны с Девином. Это представляется мне достаточно ясным.

– Фрэнк… проклятье, скажи правду. Когда все началось, ты был в Майами?

– Грейди, я не был в Майами с тех пор, как отец свозил меня туда восемь лет назад.

Грейди облегченно вздохнул:

– То есть ты хочешь сказать…

– А что случилось в Майами?

– Кто-то стрелял в Девина Маттесона.

Наступило молчание.

– Просто стрелял, – спросил Фрэнк, – или убил?

– Он получил три пули в спину. Но не умер. Послушай… почему ты оказался в тех краях?

– Вам нужна правда? Мне сказали, что он направляется сюда.

Грейди вздохнул, потер глаза:

– Кто тебе это сказал?

– Эзра Баллард.

– Почему же ты мне не позвонил? Посмотри, чем все обернулось. Держался бы ты от Балларда подальше.

– Расскажите, что вам известно о Девине.

– Жена Девина исчезла в ночь, когда его подстрелили.

– Вы хотите сказать, что это ее рук дело?

– Либо так, либо она удрала вместе со стрелком.

– Хорошо, жена исчезла. Вам о ней что-нибудь известно?

Грейди помолчал.

– А почему ты спрашиваешь?

– Вас удивляет мой интерес к тому, кто стрелял в Девина?

Если Фрэнк начинал вилять, Грейди замечал это сразу.

– Эткинс рассказал мне о человеке, которого ты там встретил. О Воне. Люди из Майами ищут именно его. Он работал охранником в «Колемане». – Грейди понимал, что, услышав это, Фрэнк сразу подумает о Мануэле Декастере. – Эткинс, похоже, считает, что Вон все еще находится в ваших краях. Тебе известно, где он?

Молчание.

– Фрэнк, если ты знаешь где он, скажи мне.

– Я встретил его вчера и с тех пор не видел.

Он опять увиливает.

– Послушай, Фрэнк, ты должен уехать оттуда.

– Это может не понравиться Эткинсу. Девин выживет?

– Он шел на поправку.

– Шел? Что-нибудь изменилось?

Грейди поколебался, потом сказал:

– Фрэнк, он покинул больницу без разрешения врачей. Так вот, я не знаю, что за чертовщина у вас там творится, но, думаю, Девин собирается принять в ней участие. И тебе лучше уехать.

– У меня нет машины, – сказал Фрэнк, и что-то в его тоне заставило Грейди вылезти из постели и встать.

– Послушай, я приеду туда, поговорю с Эткинсом, и ты сможешь уехать со мной. Пусть они сами во всем разбираются.

– Нет, Грейди. Оставайтесь на месте. Ладно? А за сведения спасибо. Они для меня важны.

– Если ты знаешь, где сейчас Вон, то должен сказать…

– Я скоро позвоню вам, Грейди. Еще раз спасибо.

Он прервал разговор, и Грейди громко выругался в замолчавшую трубку.

Фонарик мигнул три раза и погас. Сейчас почти два часа ночи, и Фрэнк уже зовет его к себе? Плохой знак. Эзра завел мотор и направил лодку к берегу. Фрэнк вошел в воду, принял брошенный Эзрой конец.

– Как ты? – спросил, сойдя на землю, Эзра.

– У нас все в порядке. Сюда направляется Девин.

Эзра нервно втянул в себя воздух.

– Откуда сведения?

– Я только что разговаривал с Грейди Морганом. Агентом ФБР. Помнишь его?

– Помню, он меня недолюбливал. Что он тебе сказал?

Рассказ Фрэнка расставил по местам многое, – до сих пор Эзре никак не удавалось понять, почему Девин вообще позвонил ему и приказал открыть коттедж. Единственное объяснение, какое ему удалось придумать, состояло в том, что Девин решил поиздеваться над ним – подразнить старика, показать, что он, Девин, больше его не боится, а может, и никогда не боялся. Однако при таком объяснении оставался непонятным тон Девина – простой и деловитый, такой, точно между Девином и Эзрой никогда никаких трений не существовало. Теперь же Эзра понял, в чем было дело: ему звонил вовсе не Девин. Другой человек, Вон, по-видимому, знал, что Эзра присматривает за коттеджем, но не знал, судя по всему, полной предыстории.

– Девин сбежал из больницы с тремя пулями в заднице? – спросил Эзра, когда Фрэнк закончил.

– Так мне сказали.

– Получается, что ему здорово досталось, – сказал Эзра. – Черт, он может направляться вовсе не сюда, сынок.

– На острове прячется его жена, а стреляла в него либо она, либо Вон. Куда же ему еще направляться?

Эзра не ответил, и Фрэнк, подождав немного, сказал:

– Он выдал моего отца, чтобы спасти свою задницу.

– История мне известна, сынок.

Фрэнк указал рукой на темную воду:

– Он едет за ними. А они сделали за нас нашу работу. Я не позволю этому сукину сыну заявиться сюда, Эзра, и убить тех двоих. Не позволю.

– По одному из них, и это самое малое, тюрьма плачет, Фрэнк.

– За попытку убить Девина? Ты что, не помнишь…

– Я помню все, – перебил его Эзра. – Все это уходит корнями черт знает в какую даль, в места, которые ты и представить себе не можешь. Ты меня понял, сынок?

Эзра был разъярен, однако мальчик выдержал его взгляд.

– Понял, – наконец сказал он. – А теперь вслушайся сам в то, что ты сейчас сказал, и объясни мне, как ты сможешь позволить Девину явиться на этот остров?

Эзра отвел взгляд в сторону:

– Ладно, что ты собираешься сделать?

– Забрать оттуда тех двоих, – ответил Фрэнк. – Неужели я хочу слишком многого? Он не будет сводить здесь свои счеты. Только не на этом озере.

– Хорошо, но в результате ты окажешься в самой гуще всей этой дряни. И что тогда? Девин займется тобой и девочкой, которая сейчас спит в твоем доме.

– Если все сложится так, – сказал Фрэнк, – мы с этим разберемся.

Эзра испустил низкий, неприятный смешок:

– Да, на это ты и рассчитываешь. Ты хочешь повесить сукина сына на одной из здешних сосен, но так, чтобы тебе было чем оправдаться.

– Мне уже есть чем оправдаться.

– Есть, да только для тебя такие оправдания неприемлемы, и ты это знаешь.

Фрэнк не ответил.

– Завтра начнутся боевые действия, – ровным тоном произнес Фрэнк. – Либо копы, либо Девин, либо пара ублюдков, которых он сюда прислал, кто-нибудь из них на остров заявится непременно. И что, мы позволим им сделать это? Отойдем в сторонку и притворимся, будто знать ничего не знаем?

– Нет, – сказал Эзра. – В сторонку мы отходить не будем.