Текст книги "В погоне за удачей"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 35

Через час Пирс стоял в своей бывшей спальне, с удовольствием отмечая, что там ничего не изменилось, не считая стопки свежих книг, сложенных на полу рядом с кроватью. Он подошел ближе посмотреть, что за книга лежала открытой на подушке, где обычно спала Никол. Прочтя незнакомое название, «Любовь игуаны», он стал соображать, о чем бы могло рассказываться в этой книге.

Никол тихо подошла сзади и нежно тронула его за плечо. Когда Пирс обернулся, она осторожно обхватила ладонями его лицо и стала внимательно рассматривать швы, разбегавшиеся лучами от переносицы в направлении левого глаза.

– Мне очень жаль тебя, малыш.

– Мне тоже жаль, что я нагрубил и подозревал тебя. И вообще прости за все, что случилось в последнее время. Мне казалось, что я смогу тебя удержать, несмотря на загруженность работой и...

Не дав договорить, Никол притянула его за шею к своим губам. Пирс поцеловал ее и, нежно развернув спиной к постели, бережно усадил на кровать, а сам опустился на колени. Осторожно разведя руками ее ноги, он скользнул между ними и прижал ее к себе. Они снова поцеловались, на этот раз поцелуй был таким долгим и страстным, что Пирсу даже показалось, будто их губы слились в одно целое.

Нащупав теплые бедра Никол, он стал подтягивать их к себе. Действовал он весьма энергично и не особенно церемонясь, и вскоре ощутил у себя на шее ее горячую ладонь. Другой рукой она расправлялась с пуговицами его рубашки. Некоторое время они помогали друг другу освободиться от одежды, но все-таки были вынуждены на время ослабить объятия, чтобы сбросить остатки белья. Не сговариваясь, они поняли, что так будет быстрее.

Оба действовали молча и сосредоточенно. Когда Пирс стянул с себя рубашку, Никол не могла сдержать вздоха при виде многочисленных синяков и кровоподтеков, которые покрывали его грудь и бок. Но тут же наклонилась и приникла губами к его ранам. Затем они быстро легли в постель и заключили друг друга в объятия, которые были одновременно чувственными и целомудренно-ласковыми. Пирс понял, как сильно скучал без Никол все эти дни, как ему не хватало ее умения здраво мыслить и тонко сопереживать, что всегда окрашивало их отношения в самые необычные тона. И конечно, он очень скучал без ее тела. Он страстно хотел прикоснуться к нему и ощутить его волшебный вкус.

Пирс уткнулся лицом в грудь Никол и стал медленно продвигаться сверху вниз, вжимаясь носом в каждую ямку ее тела, проводя кончиком языка по гладкой коже, ощущая вкус золотого колечка у нее в пупке и опускаясь все дальше и дальше. Откинув голову и обнажив тонкую шею, она выглядела необычайно хрупкой и уязвимой. Веки были опущены, ладонь она прижала тыльной стороной ко рту и слегка прикусила сустав одного из пальцев.

Когда наконец оба были готовы, Пирс взял ее за руку и направил маленькую ладонь в свое самое чувствительное место, чтобы она могла им управлять. Они всегда так делали, по давно изобретенной методике. Никол действовала не спеша, постепенно привлекая его к своему лону. Одновременно она терлась ногами о его спину и бока. Пирс приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на ее лицо. Однажды он принес домой инфракрасные очки из лаборатории, и они вволю натешились необычными картинками. Он знал, что в данный момент лицо Никол через тепловые линзы выглядело бы бархатисто-пурпурным.

Она приостановила свои движения и тоже открыла глаза. Неожиданно Пирс понял, что ей не хочется продолжать.

– Что случилось? – спросил он.

Никол вздохнула.

– Что такое? – повторил он.

– Не могу.

– Чего не можешь?

– Прости, Генри, но сейчас я этого сделать не могу.

И расцепив ноги у него на спине, она уперлась обеими руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Он не отпускал ее.

– Отстань от меня. Пожалуйста.

– Ты шутишь?

– Отпусти!

Пирс перевернулся на бок, чтобы плотнее прижаться к ее спине. Она обхватила себя руками и даже слегка согнулась, словно обнимаясь сама с собой. Позвонки на ее голой спине выстроились в изящную архитектурную конструкцию. Протянув руку, Пирс легонько коснулся ее шеи и провел пальцем вдоль позвоночника, будто играя на клавишах пианино.

– Что такое, Ники? В чем дело?

– Сначала мне показалось, что после того, о чем мы говорили в гостиной, это было бы хорошим выходом из ситуации. Что именно это нам сейчас и нужно. Но это не так, нам не стоит этого делать, Генри. Это неправильно. Мы уже разошлись, поэтому если мы сейчас сделаем это, я не знаю, что будет. Просто я не в силах перебороть себя. Прости.

Пирс улыбнулся, хотя Никол лежала к нему спиной и не могла этого видеть. Он легко прикоснулся пальцем к татуировке на ее правом бедре. Рисунок был настолько маленький, что долгое время он его не замечал и обнаружил лишь в первую ночь их любви. Эта татуировка всегда волновала его так же, как и это пирсинговое колечко в пупке. Никол объяснила, что это китайская пиктограмма «Фу», символизирующая счастье. И добавила, что татуировка служит для напоминания о том, что счастье нематериально и возникает ниоткуда.

Обернувшись, она посмотрела на него.

– Чему ты улыбаешься? Думаю, радоваться пока нечему.

Он пожал плечами.

– Не знаю. Но кажется, я наконец кое-что понял.

Постепенно и Никол догадалась, что Пирс имеет в виду и чего он добивался. Вскочив с кровати, она схватила подушку и прижала к телу, чтобы немного прикрыть наготу. Ее реакция была однозначна – она больше не хотела быть перед ним обнаженной.

– Ты что, Ники?

– Ты просто ублюдок.

– О чем ты говоришь?

Он снова увидел искры в ее глазах, но в этот раз она не собиралась лить слезы.

– Так это было всего лишь испытание, тест. Правда? Своего рода научный эксперимент. Ты решил, если я соглашусь переспать с тобой, то все сказанное мной ложь.

– Ники, да я вовсе не...

– Убирайся вон.

– Никол...

– Вместе со своими идиотскими экспериментами! Я сказала выметайся!

Растерянный Пирс тоже встал и начал суетливо натягивать одежду – сразу и белье, и джинсы.

– Можно сказать тебе кое-что?

– Нет. Не хочу тебя больше слышать.

Развернувшись, Никол неспешно зашагала в ванную комнату. По дороге она отбросила подушку, демонстрируя ягодицы и спину, словно поддразнивая Пирса и давая понять, что больше он никогда этого не увидит.

– Прошу прошения, Никол. Я думал, что...

Даже не оглянувшись, она со стуком прикрыла за собой дверь в ванную комнату.

– Уходи, – раздался ее приглушенный голос.

Одевшись, Пирс спустился в гостиную и присел на ступеньку, чтобы натянуть ботинки. Его терзала мысль, как он мог так непростительно ошибиться в Никол.

Прежде чем покинуть дом, он постоял немного перед стеллажом с книгами. Полки были плотно заставлены томами, причем исключительно в твердых обложках. Это был настоящий кладезь знаний, опыта и приключений. Пирс вспомнил, как однажды, зайдя в гостиную, застал Никол сидящей на диване, но не читающей, а лишь рассматривающей книги на полках.

На одной из полок стояли книги, посвященные татуировке и графическому дизайну. Присев на корточки, он провел пальцем по корешкам стоявших там изданий, пока не нашел то, что искал. Это была книга с описанием китайских пиктограмм, из которой Никол и выбрала ту татуировку на бедре. Он быстро перелистал страницы, нашел иероглиф «Фу» и прочитал комментарий. Это была цитата из Конфуция: «Имея только грубый рис в пищу, сырую воду для питья и собственную руку вместо подушки, я все равно счастлив».

Ему давно следовало бы это знать. Пирс понял, что именно ему не нравилось в этой восточной мудрости, которая мало сочеталась с характером Никол. Получалось, что логика лишена правды. Но тогда нет правды и в науке. Это невольно могло заставить сомневаться именно в том, на что он, как ученый, был обязан целиком полагаться.

Перелистав еще несколько страниц, он нашел символ «Шу», означающий прощение.

«Прощение – это движение сердца», – прочитал Пирс.

Он положил книгу на журнальный столик в раскрытом виде на странице с иероглифом «Шу», зная, что Никол сразу заметит его послание.

Закрыв дверь на замок, Пирс направился к машине. Некоторое время он неподвижно сидел за рулем, размышляя о своих прегрешениях, и пришел к мысли, что получил по заслугам. Как и большинство людей.

Наконец Пирс вставил в замок ключ зажигания и завел двигатель. Внезапно из глубины сознания выплыли недавняя идея по поводу пиццы и образ машины, которая ее развозит. А вместе с тем и воспоминание о том, что он по-прежнему голоден.

И в этот момент разрозненные атомы соединились неожиданным образом, образовав новую формулу, – у Пирса мелькнула блестящая идея. Он выключил двигатель и вышел из машины. Никол, вероятно, была еще в душе, но в любом случае не ответила на стук. Однако у Пирса оставался ключ, и он смог войти самостоятельно. Пирс быстро открыл дверь и поспешил на кухню.

– Никол! – крикнул он. – Это я. Мне надо только позвонить.

Ответа не последовало, Пирсу показалось, что в глубине дома слышится шум воды, значит, она еще принимала душ.

Взяв телефонную трубку, он набрал номер справочной службы Вениса и попросил телефоны местных отделений фирмы «Пицца „Домино“». Оказалось, что там имеется два отделения, и он записал оба номера в блокноте с отрывными листками, который Никол держала рядом с телефоном. В ожидании ответа на первый звонок Пирс достал с верхней полки телефонный справочник и стал лихорадочно его перелистывать. Он понимал, что если с местными отделениями «Домино» ничего не получится, то придется расширить круг поисков.

– "Пицца «Домино»", чем могу помочь?

– Хочу заказать пиццу.

– Ваш телефон.

Он продиктовал номер сотового телефона Люси Лапорт и услышал, как оператор быстро набирает эти цифры на компьютере. Пирс снова услышал его голос:

– Будьте добры сообщить ваш адрес.

– Вы хотите сказать, что его нет в вашей базе данных?

– К сожалению, нет, сэр.

– Прошу прощения, вероятно, я ошибся.

Тут же набрав номер второго отделения, он прошел через ту же процедуру и после того, как сообщил женщине-оператору номер Люси Лапорт, услышал в ответ:

– Дом номер девятьсот девять по Бриз-стрит?

– Простите?

– Ваш адрес – Бриз-стрит, дом девятьсот девять? На имя Люси Лапорт?

– Да, верно.

Записывая адрес, Пирс почувствовал прилив адреналина в крови. От волнения он чуть не порвал страницу в блокноте.

– Какую пиццу вы хотите?

– А у вас в компьютере не осталось, какую мы заказывали последний раз?

– Среднего размера, лук, перец и грибы.

– Вот и отлично. Тогда точно такую.

– Что-нибудь еще? Может, чесночный хлеб?

– Нет, просто пиццу.

– О'кей, будет через полчаса.

Даже не попрощавшись, Пирс положил трубку и быстро направился к выходу. В коридоре он встретил Никол с влажными волосами. На ней был махровый белый халат. В свое время она подарила этот халат Пирсу на их первое Рождество, но он никогда его не носил, поскольку не делал из душа культа. Постепенно она забрала его себе и выглядела в нем весьма аппетитно и возбуждающе. Со временем Пирс понял, что, когда Никол появляется в этом халате, это означает своего рода белый флаг, который она выкидывает, сдаваясь на милость победителя, – пришло время заниматься любовью.

Увы, только не в этот раз. И никогда больше. Сейчас в ее взгляде не было не только приглашения, но даже тени приветливости. Никол с интересом взглянула на справочник, открытый на странице фирм – доставщиков пиццы.

– Не верю своим глазам, Генри. После всего случившегося и того, что ты наделал, ты как ни в чем не бывало заказываешь пиццу. Я начинаю сомневаться, что у тебя вообще есть совесть.

Она подошла к холодильнику и открыла дверцу.

– Я же просила тебя уйти.

– Ухожу. Но это совсем не то, что ты думаешь, Никол. Просто я пытаюсь разыскать одного человека, и это единственный способ.

Достав бутылку с водой, Никол принялась откручивать крышку.

– Пожалуйста, уходи, – повторила она.

– Ладно, исчезаю.

Пирс попытался проскользнуть между Никол и кухонным столиком, но внезапно изменил направление и направился прямо к ней. Обхватив ее руками за плечи, развернул к себе и крепко поцеловал в губы. Она резко оттолкнула его, облив обоих водой.

– До свидания, – произнес он. – Я еще люблю тебя.

По дороге Пирс снял с кольца ключ от дома и бросил его на полочку под зеркалом в прихожей. Еще раз оглянувшись на Никол, он распахнул дверь и вышел на улицу.

Глава 36

Бриз-стрит была одной из пешеходных улиц в Венисе, а это означало, что Пирсу пришлось оставить машину в другом месте и пройти до места на своих двоих. Неподалеку от пляжа размещался квартал небольших уютных домиков, стоявших фасадами друг к другу и разделенных лишь полоской тротуара. С тыльной стороны коттеджей проходили узкие аллеи, а за ними располагались гаражи обитателей квартала. Перед парадным входом каждого строения было выгорожено небольшое пространство для палисадника. Такая характерная для Вениса планировка была призвана обеспечить более тесные отношения между соседями и одновременно сэкономить жилищное пространство. Эти пешеходные кварталы пользовались большой популярностью и высоко ценились их владельцами и жильцами.

Пирс оставил машину у обочины Оушен-парк рядом с военным мемориалом и двинулся пешком в сторону Бриз-стрит. Было уже около семи, и мглистый закат окрасил небо в густо-оранжевый цвет. Дом по адресу, который ему дали в отделе доставки, располагался в самой глубине квартала. Пирс шагал по пешеходной дорожке в направлении пляжа и заходящего солнца. Добравшись до коттеджа № 909, он осторожно огляделся вокруг. Перед ним был аккуратный желтый домик, меньше соседских, с широким парадным крыльцом, на котором стоял обшарпанный складной стул. Как и другие дома, коттедж был отгорожен от тротуара белым штакетником с калиткой.

Шторы за выходившим на улицу окном были плотно задернуты. На крыльце горел верхний свет, и это был плохой признак. Было еще рано его включать, поэтому Пирс предположил, что он остался гореть с предыдущей ночи. Он начал беспокоиться, что теперь, когда он обнаружил убежище Люси Лапорт – чего не сумели сделать ни полиция, ни Коуди Зеллер, – она могла исчезнуть отсюда. Он продолжил свой маршрут до самого конца улицы, где она выходила на шоссе, и тут же размещалась большая автостоянка. Пирс уже хотел вернуться и перегнать сюда свою «БМВ», но передумал. Задержавшись на углу, он минут десять наблюдал, как солнце неуклонно скатывалось к линии горизонта. А затем развернулся и двинулся в обратном направлении.

На этот раз он шел медленнее, внимательно наблюдая за домами в поисках подозрительной активности. На Бриз-стрит опустились густые сумерки. На улице было безлюдно и не слышалось ни единого звука, даже включенных телевизоров. Еще раз пройдя мимо дома № 909, Пирс не заметил никаких внешних признаков жизни.

Когда он уже подходил к другому концу Бриз-стрит, на углу рядом с тротуаром остановился синий пикап с вывеской «Пицца „Домино“» на крыше. Оттуда выпрыгнул невысокий юноша мексиканской наружности, державший в руках герметичный красный контейнер, и быстро направился по дорожке. Пропустив его немного вперед, Пирс последовал за ним. Несмотря на то что контейнер был плотно закрыт, до него доносился аппетитный запах свежей пиццы. Пирс уже очень проголодался. Когда рассыльный подошел к крыльцу и остановился перед входной дверью дома Люси Лапорт, Пирс замедлил шаги и остановился, спрятавшись за кустом красной бугенвиллеи у соседнего подъезда.

Служащий дважды постучал в дверь – второй раз уже громче – и, похоже, собирался уходить, но дверь неожиданно отворилась. Пирс сообразил, что выбрал неудачную позицию для наблюдения, поскольку отсюда ему не удавалось заглянуть в дверной проем. Но, услышав голос хозяйки, он сразу определил, что это Люси Лапорт.

– Я это не заказывала.

– Вы уверены? Ведь это дом номер девятьсот девять по Бриз-стрит?

Рассыльный открыл контейнер и прочитал надпись на одной из коробок.

– Лапорт, стандартная пицца с луком, перцем и грибами. Она хихикнула.

– Забавно, но это мое имя, и точно такую пиццу я обычно заказываю. Однако сегодня вечером я вам не звонила. Может, произошел какой-то сбой в вашем компьютере, и он продублировал старый заказ?

Парень еще раз посмотрел на коробку и грустно покачал головой.

– Ладно, ничего не поделаешь. Я все им передам.

Засунув коробку назад в контейнер, он развернулся и направился к пикапу. Входная дверь на крыльце тут же захлопнулась. Пирс поджидал его за кустом, заранее приготовив двадцатидолларовую купюру.

– Эй, любезный, если эта дама не хочет ее взять, отдай пиццу мне.

Физиономия рассыльного расцвела от улыбки.

– О'кей, очень удачно.

Пирс протянул ему двадцать баксов и добавил:

– Сдачи не надо.

Мексиканец просиял от радости.

– Спасибо, сэр! Доброй вам ночи.

– Надеюсь.

Не мешкая, Пирс направился с пиццей к дому № 909, миновал калитку и поднялся на крыльцо. Потом постучал в дверь и стал ждать, обрадовавшись отсутствию дверного глазка – по крайней мере он его не заметил. На этот раз Люси открыла дверь почти сразу, сфокусировав взгляд на уровне роста коротышки-рассыльного. Но, подняв глаза повыше, она заметила лицо посетителя, которое показалось ей знакомым. Покрытая шрамами и синяками физиономия Пирса резко контрастировала с ее свежим лицом без малейших следов повреждений.

– Привет, Люси. Ведь ты сама сказала, чтобы в следующий раз я принес тебе пиццу. Уже забыла?

– Какого черта ты здесь делаешь? Тебя никто не приглашал. Я же просила не беспокоить меня.

– Ты только просила не звонить, я и не звоню.

Она попыталась захлопнуть дверь, однако Пирс был наготове и придержал дверную створку свободной рукой. Люси попробовала сопротивляться, но силы были не равны – ему хватило даже одной руки.

– Нам надо потолковать.

– Не сейчас. Проваливай.

– Нет, именно сейчас.

Немного поколебавшись, она прекратила тянуть дверь, но Пирс продолжал крепко держаться за ручку, опасаясь подвоха.

– Ладно, что тебе надо?

– Для начала разреши войти. Мне не нравится торчать на крыльце.

Люси отодвинулась в сторону, и он прошел внутрь. В довольно тесной гостиной едва размещались небольшой диван, пара стульев и журнальный столик. На тумбочке стоял телевизор, настроенный на один из голливудских информационно-развлекательных каналов. Имелся и небольшой камин, но, похоже, им не пользовались уже несколько лет.

Прикрыв за собой дверь, Пирс прошел в гостиную и поставил коробку с пиццей на журнальный столик, на котором валялось несколько иллюстрированных журналов и стояла пепельница, до краев набитая окурками. Заметив рядом пульт Дистанционного управления, он выключил телевизор.

– Я смотрю эту программу! – раздраженно буркнула Люси.

Пирс задержался около камина и бросил на нее внимательный взгляд.

– Я понимаю, – ответил он. – Но почему бы нам не присесть и не съесть по кусочку пиццы.

– Не хочу я никакой пиццы. А если бы хотела, то сама бы купила у того парня. Ведь именно с его помощью ты меня разыскал?

Люси была босиком, в потертых синих джинсах и зеленой футболке. Вид у нее был нездоровый, очень изможденный. Пирс даже подумал, что, вероятно, перед их первой встречей она все-таки сделала макияж.

– Да, у них оказался твой адрес.

– Придется с ними разобраться.

– Пока забудь о них, Люси, и поговори лучше со мной. Ты меня обманула. Ведь ты сказала по телефону, что они тебя избили и ты вся в синяках.

– Я не врала.

– Ну, тогда ты очень быстро вылечилась. Уж не знаю, в чем здесь секрет...

Она задрала полу своей футболки, под которой Пирс увидел ее грудь и живот, покрытые длинными темно-красными кровоподтеками, которые располагались точно напротив ребер. Правая грудь представляла месиво, а по всему телу были часто рассыпаны небольшие, размером с монету, синяки. Как догадался Пирс – следы от пальцев.

– О Господи, – прошептал он.

– Так что я не вру. Меня действительно отделали по полной программе. Они даже задели грудной имплантат. Не исключено, что он вытек, но к врачу я смогу пойти только завтра.

Пирс внимательно посмотрел в лицо Люси и сразу понял, что ей действительно больно, она смертельно напугана и одинока в своей беде. Он медленно сел на диван. Какие бы ни были у него планы по поводу пиццы, теперь было не до того. Ему неудержимо хотелось схватить коробку и вышвырнуть на улицу. В его голове мелькали воображаемые кадры фильма, где Шесть-Восемь крепко держит в своих лапах Люси, а коротышка ее бьет, Ему ясно представилась кривая ухмылка на роже Билли Венца.

– Поверь, Люси, мне очень жаль.

– И мне тоже. Больше всего я жалею, что связалась с тобой. А поэтому тебе лучше уйти. Если они узнают, что ты ко мне приходил, то вернутся, и будет еще хуже.

– Ладно, уйду.

Однако Пирс даже не сделал попытки подняться.

– Не пойму, в чем дело, – продолжил он. – Сегодня вечером мне везде выпадает «ноль». Ведь я пришел сюда, посчитав, что ты тоже из их команды. Мне надо выяснить, кто меня подставил.

– Подставил? Куда?

– Под Лилли Куинлан. Под ее убийство.

Люси со вздохом опустилась на стул.

– Ты уверен, что она убита?

Пирс посмотрел на коробку с пиццей и, вспомнив тот страшный морозильник, кивнул.

– Полиция считает, что именно я убил ее, и хочет открыть дело против меня.

– Тот детектив, с которым я беседовала?

– Да, Реннер.

– Но ведь я сказала ему, что ты просто хотел найти ее и убедиться, что все в порядке.

– За это спасибо. Но похоже, для него это не имеет значения. Реннер утверждает, что это всего лишь часть моего плана. И с этой целью я использовал тебя и других, а потом специально позвонил в полицию, чтобы замаскировать свои следы. Он говорит, что убийцы нередко выдают себя за добрых самаритян.

Настал черед Люси объясниться, однако она молчала. За это время Пирс успел просмотреть заголовки и иллюстрации в старом выпуске «Нэшнл инкуайерер». Он вдруг понял, как прочно отгородился от событий внешнего мира, – ему не было знакомо ни одно из известных имен, представленных в этом издании.

– Я могла бы рассказать им, что меня заставили показать тебе ее дом, – наконец произнесла Люси.

Пирс удивленно взглянул на нее.

– Это правда?

Она кивнула.

– Но клянусь Богом, Генри, у меня и в мыслях не было, что он собирается тебя подставить.

– Кто он?

– Билли.

– И что же он попросил тебя сделать?

– Он предупредил, что мне может позвонить некий Генри Пирс и я должна встретиться с ним и отвезти его к дому Лилли. И еще он приказал, чтобы все выглядело так, будто это целиком твоя идея, Генри.

Он кивнул.

– Ладно, это я понял и не сержусь на тебя, Люси, – ты сделала то, что тебе приказали.

Пирс немного поразмышлял над услышанным, рассматривая новые факты под иным углом зрения и стараясь понять, что за ними скрывается. Новые сведения еще раз подтверждали, что его действительно подставили, хотя он прекрасно понимал, что источник этой информации вряд ли вызовет особое доверие у полиции, адвокатов и присяжных. Припомнил Пирс и деньги, которые он заплатил Люси в тот злополучный вечер. Он был не сведущ в уголовных законах, но вполне отдавал себе отчет, что эти деньги могут превратиться в большую проблему для него на суде. По сути, они могут восприниматься как взятка и оставить Люси за чертой свидетелей.

– Я согласна рассказать об этом детективу, – повторила Люси. – И тогда он поймет, что это было частью их плана.

Пирс тряхнул головой. Он вдруг со стыдом понял, что думает лишь о собственной шкуре и о том, как эта женщина может помочь или навредить ему лично. Он совсем забыл, что Люси находится в очень сложной и опасной ситуации.

– Нет, Люси. Это очень опасно для тебя и вызовет еще большую ярость Венца. А кроме того...

Пирс чуть не сказал, что показания проститутки вряд ли повлияют на мнение детектива Реннера.

– Что – кроме?

– Просто мне кажется, это вряд ли изменит взгляд Реннера на все произошедшее. Помимо того, он знает, что я тебе заплатил, и может представить этот факт в удобном ему виде.

Немного поразмыслив, Пирс решил еще кое-что выяснить.

– Люси, это все, что он тебе сказал тогда по поводу меня? И если ты сделала все, как он просил, то почему не оставил тебя в покое? За что они тебя так?

– Чтобы запугать. Они понимали, что копы захотят поговорить со мной. Венц дал строгую инструкцию, как себя с ними вести. А потом они вообще решили убрать меня из виду на какое-то время. Они сказали, что через пару недель все успокоится.

«Значит, они отвели мне всего пару недель, – подумал Пирс. – За это время ловушка должна захлопнуться».

– Следовательно, все, что я узнал от тебя о бедной Лилли, ты рассказала мне в соответствии с его предписанием?

– Нет. Об этом он мне не говорил. А что именно ты имеешь в виду?

– Ну, твой рассказ о том, как ты однажды подъехала по предварительной договоренности к дому Лилли, но не застала хозяйку. Ты специально сообщила мне это, чтобы я захотел туда поехать?

– Нет, тут все правда. По сути, я тебе ничего не соврала, Генри. Только эту правду я использовала по их наущению, чтобы доставить тебя туда. И ты действительно потребовал у меня показать ее дом. А тот потный клиент, нестыковка, машина на стоянке – все это так и было.

– Какая машина на стоянке?

– Я уже рассказывала тебе об этом. Парковочная площадка рядом с домом, которую обычно Люси оставляла для клиентов, тогда была занята. А мой клиент в тот вечер оказался настоящей занозой в заднице. Мы не могли там припарковаться, и пришлось выехать с аллеи. От вожделения он буквально взмок от пота. Ненавижу таких потных хорьков. Когда мы наконец подошли к дому пешком и постучали, никто не откликнулся. И мероприятие накрылось.

Для Пирса кое-что прояснилось. Похоже, на эти подробности он в прошлый раз не обратил внимания. Поскольку тогда еще не знал, что именно представляет наибольшую важность. Но сейчас он понял, что в тот день Лилли не могла ответить на стук подруги, потому что была уже мертва. Однако она могла находиться в доме не одна. Ведь Люси упомянула о стоявшей рядом машине.

– Так это ее машина была там припаркована?

– В том-то и дело, что нет. Как я уже говорила, она всегда оставляла это место для клиента.

– А ты не помнишь, как выглядел тот автомобиль?

– По-моему, это был лимузин с откинутым верхом. Я еще подумала, что никогда бы не оставила открытую машину в таком месте. В этом районе, расположенном рядом с пляжем, полно шпаны, которая промышляет воровством.

– А марку не запомнила?

– Черный «ягуар».

– С откидным верхом.

– Да, именно так.

Пирс долго молча смотрел на Люси. От бешено скачущих мыслей у него закружилась голова, и он испугался, что сейчас рухнет прямо на коробку с пиццей. Но голова сразу прояснилась. Он окинул мысленным взором открывшуюся ему картину – все фрагменты мозаики заняли свои места.

– Вот тебе и северное сияние, – пробормотал он, тяжело дыша.

– Что ты сказал? – спросила Люси.

Пирс рывком поднялся с дивана.

– Ну теперь мне действительно пора.

– А ты себя нормально чувствуешь?

– Теперь – да.

– А как насчет твоей пиццы?

Пирс покачал головой:

– Боюсь, что кусок в рот не полезет.