Текст книги "Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов"

Эта книга посвящается Клайду Харту,

моему тренеру и наставнику

Слова благодарности

Я искренне благодарю всех, без кого эта книга не появилась бы на свет. В первую очередь, конечно, мою жену Армин за ее бесконечную поддержку и понимание, а также моего сына Себастьяна, который все это время вдохновлял меня своей любовью к чтению и желанием стать писателем; моего агента Сару Вулдридж из «Ай Эм Джи» (IMG) [1] за ее неустанные поиски достойного издателя и веру в то, что я способен написать интересную и содержательную книгу; Джонатана Тэйлора за то, что он разделял мои взгляды на эту книгу, а также Линден Гросс, моего консультанта, которая все это время находилась рядом со мной и чьи энергия и вера в этот проект помогли мне осуществить его. Отдельное спасибо Стиву Бардетту и Нику Канэму из издательства «Харпер Коллинс» (Harper Collins) за поддержку этого проекта.

Также хочется выразить свою благодарность Наде Команечи [2] , Крису Хою [3] , Ребекке Адлингтон [4] , Усейну Болту [5] , Салли Ганнелл [6] , сэру Стиву Рэдгрейву [7] , Марку Спитцу [8] , лорду Себастьяну Коу [9] , Яну Торпу [10] , Кэти Фримен [11] , баронессе Танни Грей-Томпсон [12] , Джекки Джойнер-Керси [13] и Дейли Томпсону [14] за их увлекательные рассказы о своих спортивных взлетах и падениях, показывающие (и это, возможно, важнее всего) самые слабые и уязвимые стороны спортсмена.

Ну и, конечно, было бы несправедливо не выразить свою благодарность тем людям, которые сыграли важную роль в моей спортивной карьере. Когда я работал над этой книгой, в моей памяти всплывали все те испытания, победы и поражения, которые дали мне очень важные жизненные уроки. Я бесконечно благодарен своему единственному тренеру – Клайду Харту [15] . Мы всегда прекрасно понимали друг друга, и наши точки зрения на тренировочный процесс абсолютно совпадали. Для меня всегда было важно узнать о себе как о спортсмене как можно больше, и Клайд учил меня всему тому, что знал сам. Для меня он не просто тренер – он друг и образец для подражания. Также хочу поблагодарить Брэда Ханта [16] , который на протяжении всей моей спортивной карьеры занимался моими финансовыми делами. Спасибо моим родителям Полу и Руби, моему брату Полу, сестрам Регине, Шерил и Дедре, а также нашему общему другу Бренде Харрис за то, что они всегда поддерживали меня, за то, что они были моим постоянным фан-клубом, который передвигался за мной по всему земному шару и всегда был рядом, и в дни побед, и в дни поражений.

И в заключение хочется сказать слова благодарности всем моим болельщикам, которые поддерживали меня на протяжении всей моей двенадцатилетней спортивной карьеры, а также всем тем, кто сейчас следит за моей работой на телевидении и поддерживает меня в моем стремлении продвигать вперед идеи спорта.

Введение

Именно с того момента, когда во время торжественной церемонии закрытия Олимпийских игр 2008 года в Пекине Великобритания представила презентацию летней Олимпиады 2012 года, стало ясно, что эти Игры станут самым грандиозным спортивным событием, проходившим когда-либо в Великобритании. Лондонская Олимпиада будет в корне отличаться от Игр 2008 года. Ведь даже, несмотря на то грандиозное зрелище, которое китайские организаторы продемонстрировали всему миру во время торжественной церемонии открытия и закрытия Олимпиады, сами Игры испытывали огромный недостаток именно той праздничной, веселой и волнующей атмосферы, которая так присуща Олимпийским играм. На этот раз все будет по-другому – это будет праздник олимпийского духа, и у спортсменов будут все условия и возможности для достижения вершины их спортивной карьеры.

У меня очень много поклонников в Великобритании, поэтому я, конечно, буду поддерживать спортсменов этой страны. Им будет очень нелегко, ведь они будут испытывать на себе чудовищное давление со стороны местных болельщиков, лихорадочно ожидающих от них олимпийских побед.

Смогут ли эти пятьсот с лишним мужчин и женщин, выступающих под флагом Соединенного Королевства, оправдать их надежды? Думаю, в некоторых видах спорта, например в велоспорте, британцы смогут повторить свои успехи и достойно представить свою страну и королеву. Но олимпийское золото может оказаться недостижимым для представителей многих других видов спорта, ведь, к сожалению, британская система подготовки спортсменов, которая когда-то считалась одной из лучших в мире, за последние двадцать лет значительно отстала в своем развитии. И, хотя было приложено немало усилий для того, чтобы вернуть ее в прежнее состояние, некоторые из этих усилий, например в легкой атлетике, скорее всего, были предприняты слишком поздно для того, чтобы рассчитывать на медаль в Лондоне.

С другой стороны, это все-таки Олимпийские игры, где может произойти все, что угодно. Более того, эти игры пройдут в Великобритании. А «домашняя» Олимпиада – это уникальная возможность для любого спортсмена. Здесь может помочь все – даже родная земля. Но особо рассчитывать на это не стоит. Все же Олимпиада – это самое значимое спортивное состязание в мире, где соревнуются лучшие спортсмены со всей планеты. Более того, она проходит только один раз в четыре года. Поэтому стать олимпийским чемпионом означает навсегда вписать свое имя в историю спорта, а это считается самым высоким спортивным достижением. Упустишь такую возможность – и, очень может быть, она тебе больше никогда не представится.

Кто победит, а кто проиграет – не знает никто. Но очевидно одно – это увидят все. И вот что самое главное: глядя на то, как зажигаются новые олимпийские звезды в Лондоне, в свою мечту смогут поверить будущие чемпионы!

Впервые я стал зрителем Олимпиады в 1984 году. Это были летние Олимпийские игры в Лос-Анджелесе. Конечно, я был в восторге. Но тогда я даже не мог себе представить, что уже через четыре года я буду кандидатом в олимпийскую сборную США, через восемь лет приму участие в своей первой Олимпиаде, а через двенадцать лет, на Олимпийских играх в Атланте, войду в историю спорта. За эти двенадцать лет я прошел путь, полный радостей и разочарований. Были и серьезные достижения, и обидные поражения. Все это, безусловно, останется в моей памяти до конца жизни. Но, на самом деле, надо признаться, что именно эти двенадцать лет, в период с 1984 по 1996 год, я и считаю своей настоящей жизнью.

Я не думаю, что эта книга является рассказом только о моем жизненном пути. Скорее, она о пути многих из нас – олимпийских героев прошлого и настоящего. Вы узнаете все эти истории. Истории о том, как мы начинали свой путь в спорте, дойдя в итоге до звания олимпийского чемпиона. Истории о наших взлетах и падениях. Но самое главное – эти истории рассказаны именно нами, в них мы сами пытаемся объяснить, как и почему нам удалось испытать олимпийский триумф.

В книге я пытаюсь объяснить читателю, каким образом можно достичь этого грандиозного успеха, в подробностях описывая процессы подготовки к соревнованиям различных олимпийских чемпионов, особенности каждого из них, а также сходства и различия между ними и между их подготовкой. После того, как я сам прошел путь к олимпийскому успеху, а затем взял множество интервью у олимпийских чемпионов, в которых они поведали мне свои истории, я открыл для себя, что все же сходств оказалось больше, чем различий. После всех этих интервью я еще раз убедился в том, что и сам всегда чувствовал, – большинство болельщиков далеко не полностью осведомлено о многих существенных деталях, касающихся их кумиров. И, как правило, они практически не знают именно того, что делает тех, за кого они так болеют, особенными. У большинства спортивных болельщиков один общий взгляд на своих кумиров, который формируется лишь с высоты трибун, откуда они наблюдают за их выступлениями. В этой книге благодаря историям чемпионов я абсолютно откровенно расскажу вам о том, как на самом деле добиваются олимпийского успеха. Теперь я точно знаю это: ведь олимпийскому чемпиону об этом рассказывали другие олимпийские чемпионы.

До того, как брать интервью у этих спортсменов, я, безусловно, много знал о них. В некоторых же случаях, таких, например, как в случае с Себастьяном Коу и Кэти Фриман, я брал не просто интервью у выдающихся спортсменов – я брал интервью у своих старых друзей. Но, несмотря на то что за годы нашей дружбы мы очень много разговаривали на различные темы, ни разу мы не говорили об олимпийской победе. Поэтому из этих интервью я, безусловно, узнал для себя много нового. В них эти великие чемпионы не просто рассказывали о своем пути к олимпийскому успеху, они пытались объяснить, что вообще требуется любому спортсмену для того, чтобы успешно выйти на олимпийский уровень. Многое из того, в чем я и раньше был уверен, нашло подтверждение в рассказах этих прославленных спортсменов, но также я узнал и о других подходах к подготовке к соревнованиям. И, несмотря на то что эти подходы отличались от моего, в итоге они также оказались успешными.

Я всегда считал, что знаю, как именно можно добиться олимпийского успеха. Но после разговоров со многими олимпийскими чемпионами, которым пришлось преодолеть массу различных препятствий и проблем на своем пути к олимпийскому золоту, ко мне пришло новое понимание всей этой умственной и физической работы, которую необходимо проделать для достижения результата.

Итак, поскольку в ожидании Олимпийских игр 2012 года атмосфера в мире спорта все более и более накаляется, давайте попытаемся разобраться, что же необходимо сделать для того, чтобы стать олимпийским чемпионом.

Глава первая На пути к золоту

Для любого спортсмена Олимпийские игры являются самым главным соревнованием. Безусловно, это вершина и легкоатлетической карьеры. Но это было единственным спортивным достижением, которое мне еще не покорилось. И уж, конечно, я не хотел бы войти в историю спорта как «лучший бегун на дистанции 200 и 400 метров, который так и не смог стать олимпийским чемпионом».

Поэтому я не мог чувствовать себя спокойно до тех пор, пока у меня не будет олимпийского золота. Но сказать-то легко. Сделать – гораздо сложнее. Из собственного опыта я знаю, что можно быть готовым к Олимпиаде на все сто процентов, иметь лучший результат сезона в мире и… проиграть. В тот сезон я прошел путь от рядового спринтера, который не входил даже в десятку лучших бегунов в моем виде соревнований, до «номера один» в обеих спринтерских дистанциях – 200 и 400 метров. На этих дистанциях я выиграл у всех лучших спринтеров мира. Такого результата я еще не добивался никогда. К тому же я был назван лучшим легкоатлетом мира 1990 года. О чем еще можно было мечтать?

Через два года я уже был в олимпийской сборной. До начала Олимпиады 1992 года оставался месяц, и я усиленно готовился к главному старту своей жизни. Я уже знал, с кем именно мне придется сражаться, и вместе со своей командой постоянно отрабатывал тактику ведения забега. Вскоре, как мне казалось, я был готов продемонстрировать свой лучший бег.

То, что я действительно являюсь участником Олимпийских игр, я понял лишь на торжественной церемонии открытия. Глядя на прославленных спортсменов, представляющих свои страны, я еще глубже осознал, что же такое Олимпиада. Это историческое соревнование, в котором высочайшее спортивное мастерство объединяется с простым участием. Поэтому именно на Олимпийских играх можно увидеть выступления, например, команды бобслеистов из какой-нибудь экзотической страны, которая абсолютно не в состоянии конкурировать с ведущими странами в этом виде спорта. Но, несмотря на это, такие страны все равно привозят на Олимпиаду своих спортсменов только лишь для того, чтобы принять участие в Играх и попытаться составить конкуренцию другим.

После прохода по барселонскому стадиону спортивных делегаций всех стран – участниц Олимпийских игр воцарилась полная тишина. Затем на стадионе появился лучник и зажег конец стрелы от Олимпийского факела, который был доставлен на стадион, пройдя через тысячи рук людей, принимавших участие в эстафете передачи Олимпийского огня. Лучник выстрелил, горящая стрела пролетела по дуге, упала в чашу, и огонь, который будет гореть до окончания Олимпийских игр, вспыхнул. Это был один из самых удивительных моментов в моей жизни.

К сожалению, на той Олимпиаде мне больше не довелось принять участие в торжественной церемонии. Я имею в виду церемонию награждения победителей. Для меня как для спортсмена недостаточно просто принять участие в Олимпийских играх. Хочется показать максимально лучший результат, на который ты способен, и добиться успеха. Для одних это означает только олимпийское золото, для других – попадание в финал соревнований, для третьих достаточно лишь показать свой лучший результат на сегодняшний день. Но к тому времени я уже был чемпионом мира. И хотел доказать всему миру, что могу стать и олимпийским чемпионом. И я должен был это сделать.

Я был фаворитом на 200-метровке. На отборочных предолимпийских соревнованиях в Соединенных Штатах я победил в забеге на эту дистанцию, и мне не хватило всего лишь семи сотых секунды для того, чтобы установить новый мировой рекорд. Поэтому я знал, что для того, чтобы одержать победу, мне важно не «провалиться» в забеге (что было маловероятно), применить правильную стратегию (что я всегда с успехом делал), быть в прекрасной форме (а я был готов на все сто процентов) и опередить всех своих конкурентов, которые, к слову сказать, еще ни разу не обыгрывали меня.

В общем, у меня были все шансы выиграть олимпийское золото. Помешать на пути к званию олимпийского чемпиона могла лишь какая-нибудь моя ошибка. Ну, или если случится что-нибудь. Именно это «что-нибудь» и случилось…

Неожиданный удар

Мой последний предолимпийский забег проходил приблизительно за две недели до олимпийского старта в Барселоне. Соревнования проходили там же, в Испании, в городе Саламанка. Накануне забега я и мой агент Брэд Хант решили поужинать в местном ресторанчике вместе с одним испанским журналистом. Он был старым приятелем Брэда, когда-то они вместе учились в одном университете. Этот журналист жил в то время в Мадриде и специально приехал в Саламанку повидаться с Брэдом, а заодно взять у меня интервью. Он посоветовал нам остановиться на небольшом ресторанчике с испанской кухней, который находился в нескольких шагах от центральной площади города. Мы заказали традиционное испанское блюдо паэлья [17] , а на закуску оливки и хамон [18] . Помню, как я сидел тем теплым летним вечером и смотрел, как с висящих свиных ног повар срезал для нас куски вяленого мяса. Ноги висели вдоль стены, от одной двери ресторана до другой. Все двери были открыты настежь. Я еще подумал тогда:

«Не очень-то хорошая у них обстановка в плане санитарии, мясо висит прямо возле открытых дверей, рядом с которыми постоянно проносятся машины, поднимая клубы пыли. У нас в Штатах такое вряд ли было бы возможно».

Но тут же я подумал о том, что у нас в Америке, наверно, чересчур много всяких законов, правил и запретов.

«Здесь все проще, и не стоит волноваться об этом», – решил я.

Если бы я только знал тогда, чем все это закончится… Мы даже снова пришли в этот ресторан следующим вечером, чтобы отпраздновать мою победу на соревнованиях. Мне тогда действительно нужен был хороший финальный забег накануне Олимпиады, и он у меня получился. И, даже несмотря на почти полное отсутствие конкуренции, 200-метровку я пробежал тогда с очень приличным временем – 19,91 секунды.

Но уже вскоре мои опасения насчет антисанитарной обстановки в том ресторане подтвердились. Когда на следующий день мы приехали в аэропорт Мадрида, меня начало сильно тошнить. В самолете на протяжении восьми часов полета мне постоянно приходилось ходить в туалет, поскольку меня постоянно тошнило. Лишь изредка мне удавалось заснуть. Я чувствовал дикую усталость, хотя прекрасно выспался накануне. На протяжении следующих нескольких дней расстройство желудка и тошнота продолжались. В конце концов, спустя пять дней мои мучения закончились, и мне стало легче.

Ошибочные предположения

К счастью, мое физическое состояние не мешало мне тренироваться, поэтому я не придал этому случаю особого значения. Однако в день отлета в Барселону, когда я одевался, я заметил, что брюки, которые всегда прекрасно подходили мне по размеру, были великоваты в талии.

«Очень странно», – подумал я тогда, но не придал этому никакого значения, ведь все было объяснимо – несколько дней я практически ничего не ел и в результате, видимо, похудел. Никаких проблем.

После прилета в Барселону я решил взвеситься в тренажерном зале. Мой боевой вес всегда составлял около 76 килограммов, но весы показывали всего лишь 73. Это определенно начинало беспокоить меня. Но подготовка проходила по плану, и я решил, что лишние разговоры могут только навредить мне. Поэтому о снижении своего веса я не стал говорить никому, даже своему тренеру, Клайду Харту. В тот момент я меньше всего хотел, чтобы люди, находящиеся рядом со мной, начали беспокоиться и нервничать.

Первые раунды предварительных забегов на 200 метров должны были состояться утром, а четвертьфинальные забеги вечером того же дня. Проснувшись утром того дня, я почувствовал некоторое волнение. Хотя ничего удивительного в этом не было – ведь это моя первая Олимпиада, к тому же я был фаворитом. С тех пор, как началась моя профессиональная карьера, за последние два года я лишь дважды проигрывал на 200-метровке. Я победил на отборочных предолимпийских соревнованиях в Соединенных Штатах в забеге, где участвовали шесть лучших бегунов мира на дистанции 200 метров. А поскольку по правилам одна страна может выставлять только трех спортсменов в одном виде соревнований, в Барселону приехали лишь трое из этих шести бегунов. Я просто должен был пробежать так, как я могу, и стать олимпийским чемпионом.

Приехав на олимпийский стадион, я приступил к стандартной подготовке к предварительным забегам. К тому времени я находился в Барселоне уже около недели. Когда я проверял свои стартовые колодки перед забегом, я уже не думал о том, что нахожусь на Олимпиаде, о том, что на трибунах находятся мои родители, мой брат и мои сестры, и о том, что на карту поставлена олимпийская медаль. За последние два года я стал лучшим бегуном в мире на дистанции 200 метров, к тому же на тот момент я был действующим чемпионом мира в этом виде программы. В общем, я был фаворитом. Поэтому было естественно, что я должен выйти в четвертьфинал, преодолев предварительные забеги без каких бы то ни было особых проблем. И тем не менее я был настроен очень серьезно.

Я вообще всегда очень серьезно относился к предварительным забегам. Хотя этого можно было и не делать, ведь, как правило, самых сильных бегунов на предварительной стадии специально распределяют в разные забеги. И это вполне объяснимо – сильнейшие бегуны должны сражаться друг против друга в финале, а не в предварительных забегах. Но именно в этих забегах, когда еще нет такого накала борьбы, как в финале, я мог более тщательно проработать отдельные части дистанции. И, поскольку старт всегда был моим слабым местом, я делал его максимально резким, полностью выкладывался на первых

50-80 метрах, словно я бегу в финале, а оставшуюся часть дистанции добегал уже несколько расслабленно, чтобы сэкономить силы для следующих забегов.

И вот прозвучал стартовый выстрел, и забег начался. Я бежал в самой середине, по четвертой дорожке. За исключением Патрика Стивенса, достаточно неплохого спринтера из Бельгии, я даже не знал ни одного из спортсменов этого забега. И, несмотря на то что каждый из них был лучшим бегуном на этой дистанции в своей стране, это не были спринтеры мирового класса, способные показать высокий результат на соревнованиях такого уровня. Сразу после старта, во время разбега, когда голова еще опущена, я не видел никого из соперников, поэтому мысленно решил для себя, что все идет неплохо.

Приблизительно после первых 20 метров дистанции на выходе из фазы разбега, когда я начал поднимать голову, я понял, что дела мои не так хороши. Обычно в предварительных забегах к тому времени, когда я заканчивал разбег и поднимал голову, я уже нагонял соперника, бегущего по соседней дорожке, или даже обгонял его. Но сейчас я бежал позади всех! Я чувствовал, что темп моего бега не такой быстрый и мощный, как обычно. Поэтому я начал незамедлительно увеличивать его, и хотя это дало определенный результат, к середине забега я все равно не вышел в лидеры. Я смог лишь догнать Стивенса. Моя неспособность обогнать начала пугать и нервировать меня, и я добавил еще. Только на самом финише я все-таки обогнал его и выиграл тот забег.

Несмотря на то, что забег был выигран, я чувствовал себя ужасно. Было ощущение, словно я бежал в чьем-то чужом теле. Обычно я чувствовал свою силу и скорость и всегда мог контролировать забег. Но на этот раз, независимо от моих усилий, я был не в состоянии легко убежать от своих соперников.

Когда я зашел в зону для разминки, чтобы снять свои шиповки и переодеться, на табло как раз демонстрировался повтор этого забега. Я решил посмотреть на себя со стороны, ведь я прекрасно понимал, что что-то не так. Я отчетливо увидел на этом повторе, что весь забег я боролся. В этом забеге я не выглядел быстрым и сильным и уж точно не контролировал его.

Вот теперь я действительно начал беспокоиться. Тут же в моей голове стали всплывать события последних двух недель: снижение веса, брюки не по размеру, тошнота и болезненное состояние по дороге из Саламанки в Мадрид. Но ведь на тренировках все это время я чувствовал себя прекрасно! Все это было очень странно…

Как только я начал задумываться о причине всего этого, я сразу же все понял. В последнюю неделю перед главным соревнованием спортсмен находится в некоем состоянии спада, когда прекращаются тяжелые нагрузки на тренировках, а мышцы тела отдыхают и восстанавливаются. Все это делается для того, чтобы он был максимально готов к предстоящему старту. И основной упор на тренировках в эту неделю делается не на силу и выносливость, а на технику. Я же в последнюю неделю постоянно отрабатывал старт и разбег. Выходит, что за эту неделю я значительно потерял в своей силе и скоростной выносливости.

Сразу после забега ко мне подошел мой тренер Клайд. И, несмотря на то что мы оба понимали, что происходит, он попытался приободрить меня.

– Думаю, – сказал он, – все не так плохо, как кажется. Этот забег помог тебе продышаться и почувствовать ритм. Кроме того, ты не привык стартовать в такой ранний час.

Но, как бы мы ни хотели думать именно так, мы оба уже понимали, что, по всей вероятности, дело совсем в другом.

Неуправляемый процесс

Я вернулся в свой номер в отеле для того, чтобы отдохнуть перед четвертьфинальным забегом, который был назначен на вечер того же дня. Когда я сидел в своем номере и думал о том, что же произошло со мной в предварительном забеге, с одной стороны, я чувствовал, что готов выйти на старт следующего забега и бежать так, как я это делал всегда. Но, с другой стороны, я чувствовал какой-то страх, страх того, что могу пробежать также беспомощно, абсолютно не контролируя свой забег.

Когда мы вечером приехали на олимпийский стадион, я пытался не думать о том, что произошло утром, и мысленно настраивал себя, что все идет хорошо. Но все шло совсем не хорошо, и я это понимал. На старте я делал все так, как умел и как делал это не раз – мощный старт и разбег. Но это был уже четвертьфинал, где выступали тридцать два лучших бегуна мира, и это был совсем другой уровень по сравнению с предварительными забегами. Когда я поднял голову после разбега, я снова увидел, что нахожусь позади всех соперников. Я смог «включиться», но на финише был лишь вторым.

Да, я вышел в полуфинал, но уже отчетливо понимал, что в таком состоянии у меня нет никаких шансов выиграть олимпийское золото. Когда на следующий день я бежал в полуфинале, то понимал, что могу даже не отобраться в финал. Хотя в четвертьфинале, как я полагал, я бежал уже несколько лучше, чем в предварительном забеге.

«Может, в полуфинале и в финале я побегу еще лучше?» – думал я.

Конечно, я сделал все, что мог, но в полуфинале я показал лишь шестой результат. В финал выходят первые четверо бегунов, поэтому я распрощался со своей мечтой об олимпийском золоте.

После полуфинального забега мне пришлось дать пресс-конференцию для того, чтобы объяснить, почему я не смог пробежать на результат, который показывал на протяжении последних двух лет. Ведь я был главным претендентом на победу! Насколько смог, я взял себя в руки и спокойно рассказал все как есть. Но внутри я весь кипел от гнева. Я не мог поверить в то, что произошло со мной. И совсем не представлял, что со мной будет дальше. Последние три года я считался одним из самых влиятельных бегунов мира, имел очень выгодный контракт, получал огромные гонорары и был очень уважаемой персоной в мире спорта. И что будет теперь? Теперь, когда я уже не «номер один»?

Когда после пресс-конференции я вернулся в свой номер в отеле, меня там ждали мой тренер, родители, брат и сестры. Они обняли меня и сказали:

– Мы очень любим тебя.

Помню, я тогда сказал им всем:

– Я очень благодарен вам за то, что вы все здесь. Для меня это очень много значит. Но сейчас я хочу побыть один.

И остался один, на стуки в дверь не отвечал, потому что не хотел никого видеть. Я открыл дверь лишь моему отцу. Наверно, в тот момент я попросил бы кого угодно оставить меня в покое. Но не его. Он всегда был моим героем, и я восхищался им. Мой отец никогда не был слишком эмоциональным человеком, но, несмотря на это, в любых сложных жизненных ситуациях с должным спокойствием он в нужное время говорил мне самые нужные слова. Поэтому в тот тяжелый для меня момент именно с ним я почувствовал себя спокойно.

– Мы все очень гордимся тобой, – сказал он. – Я знаю, тебе сейчас очень нелегко, но ты должен держаться. Все будет хорошо.

Было видно, как он переживает за меня.

– Да, все будет хорошо, – ответил я.

Именно его слова помогли мне пережить тяжелые дни после того полуфинала в Барселоне.

Мой второй олимпийский шанс

И вот спустя четыре года у меня снова был шанс. Шанс не только выиграть олимпийскую медаль, но и войти в историю спорта. Мы вместе с моим агентом и менеджером Бредом смогли убедить Международную ассоциацию легкоатлетических федераций (IAAF) [19] заявить меня на выступление сразу в двух олимпийских дисциплинах – в беге на дистанциях 200 и 400 метров. До этого момента еще ни один бегун в мире не участвовал сразу в этих двух олимпийских видах.

После шести месяцев интенсивных тренировок и соревновательной практики я был готов. Даже более чем готов. Перед Олимпиадой я тренировался в городке Вако, штат Техас, где мой тренер Клайд Харт все еще работал наставником по легкой атлетике в Университете Бейлор [20] . Я тренировался там практически ежедневно. В последнюю неделю до старта вместо силовых тренировок мы сконцентрировались на отработке технической стороны забега. Мы решили дать мышцам моего тела отдохнуть и восстановиться для того, чтобы во время главного олимпийского старта я чувствовал себя свежо, и только лишь за несколько дней до него провести последнюю полноценную тренировку.

В основном всю эту неделю я отрабатывал технику старта, который, как я всегда считал, был моим слабым местом. В тот день, на который была намечена моя последняя основная тренировка перед Олимпиадой, я, как всегда, сначала размялся. Эта разминка была в основном направлена на отработку скоростной выносливости и техники бега. Помню, после разминки ко мне подошел Клайд и спросил, не стоит ли мне попробовать сделать пробные забеги в шиповках, в которых я всегда бегаю 200-метровую дистанцию. Обычно на подобных тренировках я бегал именно в этих легких шиповках, но на этот раз решил не одевать их до самого олимпийского старта, а потренироваться в обычных беговых кроссовках, хотя это было и не очень удобно.

Во время тренировки мы всегда использовали специальное звуковое устройство, которое издавало звук с интервалом в несколько секунд и очень помогало мне поддерживать необходимый темп бега. Подобно метроному, который заставляет музыканта держать нужный ритм, это устройство помогало мне точно чувствовать свою скорость на дистанции. Таким образом, я мог бежать именно в необходимом мне темпе – ни быстрее, ни медленнее. С точки зрения стабильности результата это было очень важно для тренировочного процесса. Посудите сами: благодаря устройству я мог пробежать двухсотметровую дистанцию три раза подряд, за 23 секунды каждый. Это было значительно эффективнее, чем если бы я, допустим, бежал один забег за 21 секунду, второй – за 25 секунд, а третий – за 23 секунды.

В течение пятнадцати лет я слышал звук этого устройства, который раздавался из громкоговорителя на стадионе Университета Бейлор. Я уже настолько привык тренироваться с ним, что изготовил себе свое собственное подобное портативное звуковое устройство, для того чтобы, уезжая из Вако, я мог всегда взять его с собой.

В тот особенный день я отрабатывал 200-метровый забег, настроив звуковое устройство на 23-секундный результат. Стартовал. На 50-метровой отметке дистанции я заметил, что несколько опережаю график бега. Несмотря на это, я продолжал держать заданный темп. Я ожидал, что на следующей отметке дистанции буду иметь приблизительно такой же запас опережения графика бега. Но он стал еще больше! Я немного расслабился и сбросил темп для того, чтобы на финише уложиться в 23 секунды, но на третьей отметке мой временной результат только улучшился! На последнем отрезке дистанции я уже решил не снижать темп своего бега, несмотря на то что делал это обычно.

Я пересек финишную черту, думая, что опередил заданный результат максимум на секунду, не более. Наконец я услышал звук. 21,5 секунды. Не может быть! Я опередил график на целых полторы секунды! Это был просто невероятный результат для тренировки, ведь около месяца назад, на соревнованиях, я пробежал за 19,66 секунды, установив этим результатом новый мировой рекорд! Но ведь здесь был простой тренировочный забег, тем более вторую часть дистанции я бежал, уже несколько расслабившись, для того чтобы попасть в заданные 23 секунды. Просто невероятно! Я явно находился в своей лучшей спортивной форме.