Текст книги "Меч Зари"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Еще один отряд – через черный ход!

В тот же момент рукоять меча ударила герцога в основание черепа, и Хокмун ничком повалился на груду рубашек.

Он очнулся от удушья и перевернулся на спину. Внутри лавки было темно и царила странная тишина.

Хокмун вскочил, по-прежнему сжимая меч. Первое, что он увидел – это труп Пайара, лежащий рядом с примерочной.

Второе – тело д'Аверка, распростертое на тюках оранжевой ткани. Лицо его друга покрывала корка запекшейся крови.

Хокмун подошел к нему, сунул руку под камзол и облегченно вздохнул: сердце билось. Очевидно, пираты просто оглушили их обоих – чтобы было кому рассказать жителям Нарлина, что ожидает наглецов, смеющих, подобно Палу Бьючарду, оскорблять лорда Вальона.

Пошатываясь, Хокмун пошел в заднюю комнату и обнаружил там кувшин с водой. Он приложил кувшин к губам д'Аверка, затем оторвал кусок ткани и обтер его лицо. Кровь шла из широкого, но неглубокого пореза на виске.

Д'Аверк заворочался, поднял веки и посмотрел прямо в глаза Хокмуну.

– Бьючард, – сказал он. – Мы должны освободить его.

Хокмун кивнул.

– Да, но сейчас он уже в Старвеле.

– Кроме нас об этом никто не знает, – сказал д'Аверк, с трудом принимая сидячее положение. – Если мы освободим его и расскажем всему городу эту историю, представляешь, как поднимется боевой дух горожан?

– Ладно, – ответил Хокмун. – Мы нанесем визит в Старвель – и молись, чтобы Бьючард был еще жив. – Он вложил меч в ножны. – Надо как-то перелезть через стену, д'Аверк. Понадобится снаряжение.

– В этой лавке мы найдем все необходимое, – сказал д'Аверк. – Пошли, только тихо. Уже темнеет.

Хокмун коснулся Черного Камня во лбу. Его мысли вновь обратились к Иссольде, графу Брассу, Оладану и Богенталю. Как сложится их судьба?.. Всем существом он пытался забыть о Бьючарде, наставлениях Майгана, о мифическом Мече Зари и не менее мифическом Рунном Посохе. Украсть бы какое-нибудь судно в порту и отправиться в плавание по морю, отыскать тех, кого он любит. Но...

Хокмун вздохнул и расправил плечи. Но они не могут бросить Бьючарда на произвол судьбы. Они или спасут его, или погибнут.

Он подумал о стенах Старвеля, которые возвышались совсем рядом. Такие гладкие и, без сомнения, бдительно охраняющиеся. Очевидно, никто не пытался забраться на них. Однако никто и не говорил, что это невозможно. Как бы то ни было, они должны попробовать.

9. ХРАМ БАТАХА ГЕРАНДИУНА

Заткнув за пояса свыше двух десятков кинжалов, Хокмун и Д'Аверк начали подъем на стену Старвеля.

Хокмун лез первым. Он выискивал в стене достаточно глубокую трещину, вставлял в нее клинок и подтягивался, думая лишь о том, чтобы кинжал выдержал его вес, и чтобы сверху их не услышали.

Они медленно взбирались все выше, проверяя, надежно ли закреплен каждый кинжал.

Вдруг Хокмун почувствовал, как клинок под его ногой поддается, схватился за тот, который он секунду назад укрепил над головой, и понял, что и этот сейчас вылетит. Земля была в сотне футов под его ногами. В отчаянии Хокмун выхватил из-за пояса еще один кинжал, лихорадочно нашел трещину в камне, и вставил клинок. Лезвие держало, а "упор", на котором покоилась его нога, выпал – до них донесся тихий звон далеко внизу. Теперь Хокмун висел на одном кинжале, не в силах двинуться ни вниз, ни вверх, пока д'Аверк не вогнал другой клинок для его ноги. Хокмун облегчено вздохнул. Осталось пройти совсем немного – несколько футов. Но что ждет их на гребне стены? Что ждет их за стеною?

Возможно, все усилия напрасны, а Бьючард уже мертв? На сомнения времени не было.

Добравшись до края стены, Хокмун стал двигаться с еще большей осторожностью. Над ним послышались шаги: стража. Хокмун замер. Еще один кинжал – и он наверху. Поглядев вниз, он увидел освещенное лунным светом, невозмутимое лицо д'Аверка. Наконец шаги стихли в отдалении, и Хокмун вставил кинжал в стену.

Когда он уже забрался на верх, шаги послышались вновь – торопливые, будто стражник бежит. Хокмун поднял голову, и нос к носу столкнулся с изумленным пиратом.

В ту же секунду Хокмун, поставив все на карту, забросил свое тело на гребень стены, и пока охранник доставал меч, уцепился за его ноги и что есть сил дернул.

Пират замахал руками, пытаясь сохранить равновесие, и рухнул вниз, не издав ни единого звука.

Тяжело дыша, Хокмун встал на колени и помог залезть д'Аверку. По стене к ним спешили еще два стражника.

Хокмун выпрямился, вынул свой меч из ножен и приготовился к встрече.

Клинки скрестились. Схватка была короткой, поскольку Хокмун и д'Аверк находились в отчаянном положении и не могли терять ни секунды. Они почти одновременно поразили пиратов: те упали, дернулись в агонии, и замерли без движения.

Друзья осмотрелись. Судя по всему, другие охранники их пока не заметили. Хокмун указал на ступени, ведущие вниз, д'Аверк кивнул, и они стали спускаться – быстро и по возможности бесшумно, от всей души надеясь, что никому не придет в голову подниматься по лестнице именно в эту минуту.

Внизу было темно и тихо, словно вымерло все. Далеко, в самом центре Старвеля, мигал маяк, однако город буквально потонул во мраке; лишь сквозь ставни и дверные щели кое-где пробивался тусклый свет.

Подойдя ближе к жилым кварталам, они услышали голоса, доносящиеся из домов: крики, громкий хохот. Одна из дверей распахнулась, открыв на мгновение переполненное пьяными людьми помещение; на улицу, спотыкаясь на каждом шагу, выбрался пират, невнятно ругаясь, и упал ничком на мостовую. Дверь за ним захлопнулась. Пират не шелохнулся.

Здания Старвеля были беднее и проще домов по ту сторону стены – ни богатой отделки, ни лепных украшений, как в Нарлине, и не знай Хокмун правды, он решил бы, что Старвель – город нищих. Но Бьючард рассказал ему, что пираты все свои богатства прячут на кораблях, в подвалах и в таинственном Храме Батаха Герандиуна, где, по слухам, находится Меч Зари.

Друзья крались по улицам, держа оружие наготове. Они даже не знали, жив ли Бьючард, и уж тем более не подозревали, где его искать, в какую темницу его заточили... Но что-то влекло их к маяку в центре города.

И когда они подобрались уже совсем близко к источнику света, ночную тишину внезапно прорезала оглушительная барабанная дробь, эхом перекатываясь по пустым темным переулкам. Затем они услышали звуки шагов и цоканье копыт.

– Что это? – прошептал д'Аверк. Он глянул за угол и тут же отдернул голову.

– Они приближаются, – сказал он. – Назад!

Появился мерцающий свет факелов и на мостовую упали зловещие тени. Отступив в темноту, друзья разглядывали проходящую мимо процессию.

Возглавлял шествие сам Вальон, восседающий на черном скакуне. Его лицо было холодным и безжалостным, глаза смотрели прямо перед собой. Он направлялся к центру города – туда, где горел сигнальный огонь. Позади него шли барабанщики, отбивая медленный монотонный ритм, дальше – группа вооруженных всадников в богатых нарядах, видимо, повелители Старвеля. Их лица и позы были такими же застывшими, как у Вальона. Но внимание двух друзей привлек тот, кто двигался за лордами-пиратами... Бьючард.

Его руки и ноги были привязаны к каркасу из согнутой китовой кости, установленному на влекомой шестеркой лошадей телеге. Лошадей вели под уздцы пираты в ливреях. Бьючард был бледен, и его нагое тело блестело от пота. Врезающиеся в лодыжки и запястья веревки, очевидно, причиняли ему ужасную боль, но он крепко сжимал зубы и молчал. Странные символы, нанесенные краской, покрывали торс и щеки капитана. Напрягая каждый мускул, он пытался разорвать путы, но тщетно.

Д'Аверк шагнул было из-за угла, однако Хокмун удержал его.

– Нет, – прошептал он. – Пойдем следом. Быть может, нам представится более удобный момент...

Они подождали, пока процессия скроется за поворотом, и незаметно пристроились ей в хвост. Процессия медленно вышла на обширную площадь, освещенную гигантским маяком. Этот сигнальный огонь был укреплен над входом в высокое асимметричное здание, которое казалось и не зданием вовсе, а естественным образованием из стеклообразной вулканической породы. Глядя на него, мороз пробегал по коже.

– Это, несомненно, и есть Храм Батаха Герандиуна, – прошептал Хокмун. – Интересно, зачем Бьючарда сюда привели?

– Давай выясним, – проговорил д'Аверк. Процессия неторопливо исчезала в Храме.

Они метнулись через площадь и спрятались в тени у самой двери. Дверь была приоткрыта и, очевидно, никто ее не охранял. Скорее всего, пираты были уверены, что посторонний и близко не подойдет к Храму.

Убедившись, что за ними никто не наблюдает, Хокмун прокрался к двери и, скользнув внутрь, очутился в темном коридоре. Из-за угла лился красноватый свет и доносились звуки песнопений. Хокмун начал медленно продвигаться по коридору, д'Аверк следовал за ним по пятам.

Не доходя до поворота, Хокмун замер. В нос ударил странный, отвратительный запах, казавшийся одновременно знакомым и незнакомым. Хокмун содрогнулся и сделал шаг назад. Лицо д'Аверка исказилось, он сглотнул, борясь с тошнотой.

– Фу ты... Это что такое?

Хокмун покачал головой.

– Что-то очень знакомое... Возможно, запах крови. Хотя нет, не совсем...

Д'Аверк взглянул на Хокмуна широко раскрытыми глазами. Было видно, что он колеблется – не пойти ли назад, но потом француз расправил плечи и покрепче ухватил свой меч. Он снял шарф, который был повязан вокруг шеи, обмотал им лицо, оставив только щелки для глаз, а свободный конец залихватским жестом, напомнившим Хокмуну прежнего д'Аверка, перекинул через плечо. Хокмун усмехнулся и последовал его примеру.

Они осторожно двинулись вперед и повернули за угол.

Свечение делалось все ярче, его цвет напоминал цвет крови. Оно исходило из двери в дальнем конце коридора, и, казалось, пульсировало в ритме пения, которое становилось все громче и громче, и в котором явственно проступали зловещие нотки. Зловоние тоже усиливалось.

Один раз зал, из которого струился пульсирующий свет, пересекла какая-то темная фигура. Хокмун и д'Аверк застыли, но их по-прежнему никто не замечал. Силуэт исчез, и они вновь пошли вперед.

Тяжелый смрад затруднял дыхание; звуки песнопений терзали слух; розовое свечение почти ослепило их. Казалось, разом отказали все чувства. В происходящем было что-то неестественное; что-то, заставляющее дрожать каждый нерв. Но они шли дальше и дальше, и оказались футах в двух от двери, увидели, что делается за нею. И содрогнулись.

Зал выглядел почти круглым, если бы не его высота: кое-где потолок был низким – всего несколько футов от пола, а кое-где таким высоким, что совершенно исчезал в розовой дымке. Зал повторял очертания самого строения, казавшегося не рукотворным, а скорее природным сооружением, с неправильными и неупорядоченными, как представлялось Хокмуну, формами. Стены из стеклообразного материала отражали розовое сияние, а весь зал был залит ярким кроваво-красным светом.

Свет исходил из точки высоко под крышей. Хокмун поднял голову.

Он сразу понял, что это, сразу узнал эту вещь, которая довлела над залом. Именно за ней и послал Хокмуна умирающий Майган.

– Меч Зари... – прошептал д'Аверк. – Но не может же эта гнусная штука играть такую роль в наших судьбах!

Хокмун нахмурился и пожал плечами.

– Мы ведь пришли не за ней. Нам нужен вон кто... – кивнул он.

Под мечом были полукругом расставлены двенадцать каркасов из китовой кости. И на каждом был распят нагой человек, мужчина или женщина. Некоторые уже умерли, большинство остальных находилось при смерти.

Д'Аверк в ужасе отвернулся, но потом заставил себя смотреть.

– Клянусь Рунным Посохом! – с трудом пробормотал он. – Это... это варварство!

Из перерезанных вен медленно струилась кровь.

Несчастные умирали от потери крови.

Лица живых были искажены страданием, и чем больше ее вытекало, тем слабее становились их потуги освободиться. Кровь лилась в яму, высеченную под ними в скале обсидиана.

И в этой яме сновали какие-то твари, то всплывая, чтобы налакаться свежей крови, то вновь погружаясь. Темные тени, шевелящиеся в кровавом бассейне...

Как глубока эта яма? Сколько тысяч невинных людей было принесено в жертву, чтобы заполнить ее до краев? Какими странными свойствами она обладает, если кровь в ней не свертывается?

Вокруг ямы теснились лорды-пираты Старвеля, распевая и раскачиваясь, их лица были обращены к Мечу Зари. Под Мечом находился прикованный к каркасу Бьючард.

Вальон держал нож, и не оставалось никаких сомнений в том, что он собирается делать. Бьючард с отвращением посмотрел на пирата сверху вниз и что-то сказал, но Хокмун не расслышал. Блестело лезвие ножа, уже запятнанное кровью, пение становилось все громче, и сквозь него доносился холодный голос Вальона.

– Меч Зари, в котором обитает дух нашего бога и нашего предка, Меч Зари, сделавший неуязвимым Батаха Герандиуна и давший нам все, что мы имеем, Меч Зари, который оживляет мертвых и позволяет жить живущим, меч, чьим источником света является кровь, дарующая жизнь человеку, Меч Зари, прими нашу последнюю жертву и знай, что тебе будут поклоняться во все века, пока ты пребываешь в Храме Батаха Герандиуна, и пока это так, Старвель никогда не падет! Прими эту тварь, нашего врага, этого нечестивца, прими Пала Бьючарда из той невежественной касты, которая именует себя купечеством!

Бьючард опять что-то сказал – его губы шевелились, но голос был не слышен за истерическим пением других лордов-пиратов.

Нож медленно приближался к телу Бьючарда, и Хокмун не выдержал. Из уст герцога Кельнского невольно вырывался боевой клич предков, похожий на крик дикой птицы, и размахивая своим сверкающим, смертоносным мечом, во все горло выкрикивая родовой клич: "Хокмун! Хокмун!", Он кинулся на защиту распятых, умирающих и уже умерших людей.

– Хокмун! Хокмун!

Лорды-пираты обернулись и замолкли. Глаза Вальона расширились, он откинул полу плаща и выхватил точно такой же, как у Хокмуна меч. Потом бросил нож в яму и поднял сияющее лезвие.

– Глупец! Разве ты не знаешь, что ни один чужеземец, входящий в Храм Батаха, не покидал его до тех пор, пока тело его не было полностью обескровлено?

– Сегодня обескровлено будет твое тело, Вальон! – закричал Хокмун и кинулся на своего врага. Но внезапно путь ему преградили двадцать человек. Двадцать клинков против одного.

В ярости он бросился на пиратов; из его горла раздавалось звериное рычание; он был почти ослеплен ярким светом, исходящим от Меча. Мельком Хокмун увидел Бьючарда, вырывающегося из своих пут. Он сделал выпад – и один пират упал; нанес рубящий удар – и другой рухнул спиной в яму, чтобы быть растерзанным ее зловещими обитателями; взмахнул мечом – и рука третьего покатилась по полу...

Д'Аверк тоже бился весьма успешно, и пока им удавалось держать пиратов на расстоянии.

Некоторое время можно было даже подумать, что одна их ярость обратит врагов в бегство, и Бьючард окажется на свободе. Хокмун прорубал себе путь в самой гуще противников и, добравшись до края ужасной ямы, попытался перерезать путы Бьючарда, одновременно нанося удары направо и налево. Однако он поскользнулся и по лодыжку погрузился в кровь. В тот же момент его коснулось что-то мягкое и омерзительное... Хокмун стремительно вытащил ногу, но тут на него навалились пираты и обезоружили.

Он повернул голову и закричал:

– Прости меня, Бьючард, я был нетерпелив – но времени не оставалось!

– Зачем ты пошел за мной! – в отчаянии воскликнул тот. – Теперь ты на себе испытаешь мои страдания и станешь пищей для чудищ из ямы! Ох, Хокмун, зачем ты полез за мной!

10. НЕОЖИДАННАЯ ПОМОЩЬ

– Боюсь, друг Бьючард, зря ты был так гостеприимен! – Даже в таком бедственном положении д'Аверк не удержался от шутки.

Он и Хокмун были распяты по обе стороны от Бьючарда, заняв места двух умерших жертв. Под их ногами, в яме с кровью, неутомимо выныривали и вновь погружались в нее темные твари. Свет Меча Зари отбрасывал на стены красные отблески, освещал поднятые кверху лица лордов-пиратов, лицо Вальона с горящими триумфом глазами и их обнаженные тела – подобно телу Бьючарда, размалеванные странными знаками.

Создания в яме издавали отрывистые громкие звуки, несомненно, ожидая, когда же в их бассейн польется свежая, теплая кровь. Хокмун вздрогнул и с трудом удержался от стона. Голова болела, мышцы спины затекли и страшно ныли. Он думал об Иссольде, о своем доме и своих попытках выиграть войну против властелинов Темной Империи. Никогда не увидеть ему своей жены, не дышать воздухом Камарга, не принять участия в разгроме Гранбретании... Если такое вообще произойдет когда-нибудь... Он потерял все в бесплодных попытках спасти чужеземца – человека, которого он едва успел узнать; и что могла значить борьба какого-то Бьючарда по сравнению с борьбой против Темной Империи!

Поздно разбираться в этом, ибо он вот-вот должен умереть. Умереть лютой смертью, истечь кровью, точно свинья на бойне, чувствуя, как силы покидают его с каждым ударом сердца...

Вальон усмехнулся.

– Что же ты не издаешь боевого клича, мой друг, мой раб? Молчишь... Неужели тебе не о чем меня попросить? Ты не хочешь вымолить пощады, чтобы я вновь сделал тебя рабом? Не хочешь принести свои извинения – за то, что потопил мое судно, убил моих людей?.. За то, что оскорбил меня?

Хокмун плюнул ему в лицо, но промахнулся.

Вальон еле заметно пожал плечами.

– Я жду нового ножа. Как только его принесут, я должным образом освящу его и вскрою твои вены здесь и вот здесь, чтобы ты умирал очень медленно, чтобы видел, как твоей кровью питаются эти существа в яме. А ваши обескровленные трупы будут посланы мэру Нарлина – дядюшке Бьючарда, если не ошибаюсь – как свидетельство того, что Старвель не прощает оскорблений.

Вошел пират и, преклонив колени перед Вальоном, подал ему длинный острый нож. Вальон принял его, и пират отступил.

Вальон прошептал над ножом какие-то слова, часто поднимая взор к Мечу Зари, потом взял нож в правую руку и слегка коснулся им паха Хокмуна.

– Что ж, начнем сначала, – сказал он и затянул медленную литанию, которую Хокмун уже слышал.

Ощущая во рту привкус желчи, Хокмун попытался освободиться от веревок. Вальон пел на одной ноте, все громче и громче, пока его жертвам не стало казаться, что он впадает в транс....

– Меч Зари, который оживляет мертвых и позволяет жить живущим...

Кончик ножа царапнул бедро Хокмуна....

– источником чьего света является кровь, дарующая жизнь человеку...

Невольно Хокмун подумал, действительно ли розовый меч каким-то образом берет свой свет из крови. Нож дотронулся до его колена, и он вновь вздрогнул, наблюдая за действиями Вальона и напрягая мышцы, чтобы порвать путы....

– знай, что тебе будут поклоняться во все века...

Внезапно Вальон замолчал и разинул рот, глядя поверх головы Хокмуна. Хокмун поднял глаза и тоже поперхнулся.

Меч Зари опускался! Он опускался медленно, и Хокмун заметил, что чудесный клинок висит на паутине из металлических нитей. И что в этой паутине находится что-то еще... Человек.

Лицо человека полностью закрывал высокий шлем. Доспехи были только двух цветов: черного и золотого, на боку висел огромный меч.

Хокмун не верил своим глазам. Он узнал этого человека... если это был человек.

– Рыцарь в Черном и Золотом! – закричал он.

– К вашим услугам, – раздался из-под шлема иронический голос.

Вальон зарычал и кинул в Рыцаря нож. Нож со звоном ударился о его доспехи и упал в бассейн.

Одной рукой сжимая рукоять Меча Зари, Рыцарь осторожно разрезал кинжалом путы, стягивающие запястья Хокмуна.

– Ты... ты осквернил нашу святыню... – словно не веря в происходящее, выдавил из себя Вальон. – Почему ты не наказан? Наш бог, Батах Герандиун покарает тебя. Это его меч, в нем живет его дух!

– Мне лучше знать, – ответил Рыцарь. – Меч принадлежит Хокмуну. Однажды Рунный Посох счел нужным использовать твоего предка Батаха Герандиуна в своих целях, дав ему власть над этим розовым клинком. Но сейчас ты потерял эту власть, и ее получает Хокмун!

– Я не понимаю тебя, – растерянно проговорил Вальон. – Кто ты? Откуда пришел? Ты... может ли это быть? Ты – Батах Герандиун?

– Возможно, – пробормотал Рыцарь. – Я могу принимать самые различные обличья.

Хокмун молился, чтобы Рыцарь освободил его поскорее. Не вечно же Вальон будет стоять столбом... Как только его запястье освободилось, герцог схватил кинжал, протянутый ему Рыцарем, и стал торопливо обрезать путы на ногах.

Вальон потряс головой.

Невозможно. Я брежу... – Он обернулся к пиратам. – Вы тоже видите его – человека, взявшего наш Меч?

Пираты мрачно кивнули, затем один из них побежал к выходу:

– Я за подмогой. Людей позову...

И тогда Хокмун прыгнул – прямо на ближайшего лорда-пирата – и схватил его за горло. Человек захрипел, вцепился в сжимающиеся, как клешни, руки, но Хокмун так рванул его голову, что сломались шейные позвонки. Он медленно вынул меч из ножен пирата и отпустил тело. Труп осел на пол.

Хокмун стоял, обнаженный, освещаемый великим Мечом, а Рыцарь в Черном и Золотом перерезал веревки, стягивающие его друзей.

Вальон отступил на шаг, глядя на них непонимающим взглядом.

– Этого не может быть! Не может быть...

Д'Аверк встал позади Хокмуна, а вскоре к ним присоединился Бьючард. Оба были наги и без оружия.

Введенные в замешательство нерешительностью своего повелителя пираты не шевелились. Позади трех обнаженных человек Рыцарь в Черном и Золотом дернул за огромный меч, подтягивая его к полу.

Тут Вальон взвизгнул и ухватился за рукоятку розового клинка, вырывая его из металлической паутины.

– Он мой! Мой по праву!

Рыцарь в Черном и Золотом покачал головой:

– Он принадлежит Хокмуну, и принадлежит ему по праву!

Наконец пирату удалось освободить Меч, и с криком:

– Он его не получит! Убейте их! – Вальон отскочил в сторону.

В зал вбегали люди с факелами. Лорды-пираты выхватили мечи и двинулись на четверых людей, стоящих на краю ямы. Рыцарь в Черном и Золотом вытащил свой огромный клинок и взмахнул им перед собой, точно косой, убив сразу нескольких, а остальных заставив поспешно отступить.

– Возьмите мечи, – сказал он д'Аверку и Бьючарду. – Как видно, мы должны сражаться.

Д'Аверк и Бьючард подняли клинки только что убитых Рыцарем пиратов и вслед за ним двинулись к выходу.

Но не тут-то было: казалось, тысяча человек ворвалась в зал. Их взгляды горели жаждой крови; их мечи скрестились с мечами четырех воинов.

– Хокмун, ты должен отнять Меч у Вальона! – прокричал Рыцарь сквозь грохот сражения. – Забери его, или мы все погибнем!

И вновь их оттеснили к краю ямы, откуда вдруг раздались квакающие звуки. Краем глаза Хокмун посмотрел на кровавую жижу и в ужасе закричал:

– Они ползут сюда!

Твари подплыли к краю, и только теперь Хокмун увидел, что они похожи на чешуйчатое чудовище, которое он повстречал в лесу; но эти были гораздо меньших размеров. Они явно относились к одному виду, много веков назад завезенному сюда предками Вальона, но как сильно изменились эти существа обитая не в воде, а в человеческой крови!

Он почувствовал прикосновение щупальца к своей обнаженной коже и вздрогнул от омерзения. Притаившаяся за спиной опасность придала ему новые силы, и он бросился в гущу пиратов, пробиваясь к Вальону, стоящему в стороне и сжимающему Меч Зари, который освещал все розовым сиянием...

Увидев своего врага, Вальон взял Меч обеими руками, позвал кого-то и застыл в ожидании. Но ничего не произошло, и ошарашенный предводитель пиратов бросился навстречу Хокмуну, занеся Меч над головой.

Хокмун отступил в сторону, парировал удар и покачнулся, полуослепленный светом. Вальон взвизгнул и вновь поднял розовый меч. Хокмун нырнул под него, доставая свое оружие, и ранил Вальона в плечо. Крича от растерянности и испуга, Вальон продолжал наступать, но вновь и вновь его удары были отбиты герцогом.

Вальон на минуту остановился, с ужасом и удивлением вглядываясь в лицо Хокмуну.

– Как же так? – шептал он. – Как же это может быть?..

Хокмун рассмеялся.

– Не спрашивай, Вальон, ибо для меня это такая же загадка, как для тебя. Но мне было велено забрать твой Меч, и я это сделаю!

И с этими словами он нанес своему врагу еще один удар, который лорд Старвеля едва отразил вялым движением Меча Зари.

Теперь уже Вальон стоял спиной к яме, и Хокмун видел, как твари выбираются из нее – с их покрытых чешуей боков стекали кровавые струи. Хокмун теснил лорда-пирата все ближе и ближе к ужасным тварям. Вытянулся длинный язык и обхватил ногу Вальона. Закричав, тот попытался отрубить гибкий отросток...

Хокмун сделал шаг вперед, нанес сокрушительный удар кулаком в лицо Вальону и вырвал Меч из его ослабевших рук.

А потом он просто стоял и смотрел, как тварь неторопливо тащит его врага к яме.

Вальон тянул к Хокмуну руки:

– Спаси меня! Пожалуйста, Хокмун, спаси меня!..

Но в глазах Хокмуна был лед, он даже не пошевелился. Он стоял, положив локти на рукоять Меча Зари и смотрел, как Вальон все ближе и ближе сползает к яме.

Вальон больше не кричал, не молил, а, закрыв лицо руками, молча ждал исхода. Вот одна, а затем и вторая его нога исчезла в кровавом омуте.

Затем раздался долгий, отчаянный крик, перешедший в бульканье, и Вальон с головой погрузился в кровь... Только тогда Хокмун отвернулся и взвесил на руке огромный Меч, поражаясь излучаемому им свету. Он взял его обеими руками и посмотрел, как обстоят дела у его друзей. Они стояли спиной к спине, едва сдерживая натиск врагов, однако было ясно: это им удается только из-за того, что с тыла их подстерегают вылезающие из кровавых глубин мерзкие твари.

Рыцарь увидел, что Мечом Зари завладел Хокмун, и крикнул что-то, но герцог не расслышал. Он поднял розовый клинок, защищаясь от выпадов врагов, расшвырял стоявших рядом пиратов и начал прокладывать путь к Рыцарю, д'Аверку и Бьючарду, нанося смертельные удары.

Тварей становилось все больше, и Хокмун понял, что положение его и его друзей безнадежно: они попали меж двух огней. С одной стороны наседали вооруженные до зубов пираты, с другой – тянули свои извивающиеся языки отвратительные создания.

И вновь Рыцарь в Черном и Золотом что-то крикнул, и вновь Хокмун его не услышал. Он продолжал сражаться, отчаянно пробираясь поближе к своему таинственному союзнику, снося по пути головы, отрубая конечности.

Снова раздался голос Рыцаря, и только на этот раз Хокмун сумел разобрать слова:

– Взови к ним! – гремел он. – Взови к Легиону Зари, Хокмун, или мы пропали!

Хокмун нахмурился.

– Что ты говоришь?

– Ты можешь командовать Легионом. Вызови его, именем Рунного Посоха, Хокмун, вызови его!

Хокмун парировал удар и разрубил нападавшего на него человека от шеи до пояса. Свет Меча Зари померк, возможно, от множества факелов, принесенных в зал.

– Позови своих людей, Хокмун! – в отчаянии закричал Рыцарь в Черном и Золотом.

Хокмун пожал плечами и, чувствуя себя ужасно глупо, сказал:

– Призываю Легион Зари!

И ничего не случилось. Он и не ждал ничего. Как уже говорилось, он не верил в легенды.

Но потом он вдруг заметил, что пираты кричат по-другому – от страха и боли, и что на поле боя невесть откуда появились новые воины, яростно бьющиеся и повергающие пиратов, – странные воины, сияющие ровным розовым светом.

Хокмун глубоко вздохнул и с любопытством оглядел их.

Пришельцы были одеты в дорогие доспехи, выглядевшие несколько старомодными. Вооружены они были пиками с пучками окрашенных волос у наконечника, и огромными шипастыми дубинками, покрытыми искусным орнаментом. Воины Легиона выли, кричали и убивали с нечеловеческой жестокостью, в считанные мгновения очистив зал от большинства пиратов.

Коричневая кожа, раскрашенные лица, черные горящие глаза... Из глоток сражающихся воинов Зари доносился то ли стон, то ли погребальная песнь.

Пираты сопротивлялись отчаянно и убили многих Воинов Легиона Зари. Но тело мертвого воина исчезало, и откуда-то возникал другой. Хокмун решил проследить, как они появляются в зале, но ничего не вышло – стоило ему на мгновение отвлечься, как на том месте, куда он только что смотрел, уже стоял новый солдат.

Тяжко вздохнув, Хокмун присоединился к своим друзьям. На обнаженных телах д'Аверка и Бьючарда виднелись многочисленные, но неопасные раны. Они стояли и наблюдали, как Легион Зари расправлялся с пиратами.

– Эти солдаты служат Мечу, – сказал Рыцарь в Черном и Золотом. – С их помощью, когда это было необходимо Рунному Посоху, предок Вальона сумел внушить страх всему Нарлину и его окрестностям. Но теперь Меч обратился против людей Вальона, отнимая у них то, что дал когда-то!

Хокмун почувствовал, как что-то коснулось его лодыжки, обернулся и в ужасе закричал:

– Твари из ямы! Я забыл о них!

Он полоснул по туше Мечом и отскочил.

В мгновение ока между ним и чудовищами оказалась дюжина сияющих воинов. Украшенные пучками волос пики поднимались и опускались, дубинки били без промаха, и чудовища начали отступать. Но Солдаты Зари не позволили им уйти безнаказанными. Окружив тварей, они били, резали и кололи до тех пор, пока от чудовищ не осталось ничего кроме бесформенного черного пятна на полу.

– Все... – не веря сам себе, прошептал Бьючард. – Мы победили. Наконец-то Старвель повержен! – Он поднял факел. – Идем же, дружище Хокмун. Давай поведем твоих чудесных воинов по улицам этого гнусного города и будем убивать каждого, кто встретится на пути. Давайте жечь дома.

– Да... – начал было Хокмун, но Рыцарь в Черном и Золотом покачал головой.

– Нет, Хокмун, Легион подчиняется тебе не для того, чтобы уничтожать пиратов. Он стал твоим, чтобы ты мог служить делу Рунного Посоха.

Хокмун заколебался.

Рыцарь положил руку на плечо Бьючарда.

– Теперь, когда большинство лордов-пиратов мертвы, когда Вальон погиб, ничто не мешает тебе и твоим единомышленникам прийти в Старвель и завершить работу, начатую нами сегодня. А Хокмун и его Меч нужны для более важных дел. Скоро вы расстанетесь.

Хокмун почувствовал тупое раздражение.

– Я крайне признателен тебе за помощь, Рыцарь в Черном и Золотом... Но позволь напомнить, что меня вообще не было бы здесь, если б не твои хитрости и не выкрутасы Майгана из Пландара. Короче, я должен вернуться домой, в замок Брасс, к моей возлюбленной. Я сам себе хозяин, Рыцарь, сам себе хозяин! И сам буду решать свою судьбу!

Рыцарь в Черном и Золотом рассмеялся.

– Ты все так же наивен, Дориан Хокмун. Поверь мне, твой хозяин Рунный Посох. Ты полагаешь, что пришел в этот Храм, дабы помочь своему другу... Но именно так и вершит свои дела Рунный Посох! Ты ни за что не сунулся бы в самое логово лордов-пиратов, если бы шел сюда просто за Мечом Зари, в легенды о котором, кстати, ты не верил. Но ради спасения Бьючарда ты, не моргнув глазом, сражался с целым войском... Рунный Посох строит странные узоры... Люди никогда не разбираются в причинах, побуждающих их действовать так, а не иначе, если во всем этом замешан Рунный Посох. Теперь ты должен выполнить вторую часть своей миссии в Амарике. Иди на север – можешь двигаться вдоль побережья, поскольку я уверен, что Бьючард одолжит тебе корабль – и отыщи Днарк, город Великих Добродетельных Людей, которому нужна твоя помощь. Там ты найдешь подтверждение тому, что Рунный Посох существует.