Текст книги "Повелитель Пауков"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

X. Отчаянный план

Я стоял за пультом управления воздушного корабля и через иллюминаторы всматривался в простиравшиеся перед нами земли.

Три великана за моей спиной стояли молча. Им нечего было сказать. Наш план – достаточно простой по замыслу – обсудили во всех деталях.

Близился полдень, и мы спешили. План в основном и зависел от того, насколько правильно мы сможем рассчитать время. Если он провалится, поражение будет зрелищем, происходящим на глазах у всех людей, и, может, тем самым оно поднимет их на сопротивление приозам.

Впереди показались башни Мендишарлинга. Город украсили, словно для праздника. На башнях и флагштоках развевались знамена – по случаю праздничных торжеств, мог бы подумать чужестранец. Но мы-то знали, в чем было дело…

На городской площади стояли две сотни столбов. К ним были привязаны двести пленников – мужчин, женщин, детей. Рядом с ними стояли двести приозов – разряженных, держащих наготове жертвенные ножи.

В центре площади, на платформе, окруженной этими столбами, стоял сам Джевар Бару, облаченный в золотые доспехи и тоже держащий золотой нож. На помосте возвели столб, к которому был привязан Морахи Ваджа. Его лицо было сосредоточенно, глаза смотрели вперед и не видели, вероятно, ничего, кроме атрибутов предстоящего жертвоприношения, которые напоминали ему об ожидавшей его участи.

Площадь окружали толпы людей, согнанных сюда по специальному указу самозванного брадхи. Здесь было, кажется, все население Мендишарлинга.

Джевар Бару стоял, воздев руки к солнцу, с жестокой улыбкой на тонких губах. Он был возбужден. С нетерпением, которое было неуместно и потому отвратительно, он ждал, когда солнце достигнет зенита.

На площади царила бы гробовая тишина, если бы не возбужденные вскрикивания и разговоры детей в толпе и у столбов – детей, которые не знали, что должно было случиться. Родители шикали на них, но ничего не объясняли. И как можно было такое объяснить?

Не отрывая взгляда от солнца, Джевар Бару заговорил:

– О, мендишары! Есть среди вас те, кто предпочел повиноваться Великой Силе Мрака, те, кто ослушался приказов Великой Силы Света, чьим материальным выражением является Дающее Жизнь Солнце. Движимые эгоизмом, злобой и тщеславием, они призвали на помощь убийцу и труса Гула Хаджи, чтобы тот возглавил их бунт против избранного вами брадхи. И он пришел, призываемый ими бандит и мерзавец, из самых дальних, забытых судьбой бесплодных земель, из ночи, чтобы сразиться с приозами, детьми неба, сыновьями Силы Света. Но от Великой Силы Света Джевар Бару получил предупреждение, и Джевар Бару отправился воевать с Гулом Хаджи, который позорно бежал и который никогда больше не осмелится при свете Дающего Жизнь Солнца появиться здесь, ибо он предпочитает прятаться в ночи. Итак, трус бежал, и Великий Свет восторжествовал. Сюда привели мы сегодня сторонников самозванного брадхинака. Они будут принесены в жертву Великому Свету. Это не месть. Это дар Тому, Кто Следит Сверху – Великому Свету, – чтобы мендишары очистились и кровь этих предателей смыла бы наши прегрешения.

В ответ на это неслыханное лицемерие он не услышал восторженных криков.

Джевар Бару повернулся к Морахи Вадже, подняв над его грудью золотой нож и готовясь совершить кровавый ритуал – вырезать сердце из груди воина.

Все люди замерли в напряжении. Действия Джевара Бару должны были стать сигналом для его двухсот подручных вырвать сердца двухсот ни в чем не повинных людей.

Через несколько минут солнце окажется в зените. Джевар Бару начал произносить заклинание.

Он уже плохо понимал, что происходит вокруг, поскольку собственными речами и молитвами привел себя в состояние полного экстаза. Тут-то над площадью и появился наш воздушный шар. Он остался незамеченным, так как все глаза были прикованы к Джевару Бару или закрыты, что было нарушением его указа о том, что все должны были видеть происходящий ритуал.

На это мы и рассчитывали, поэтому так четко планировали время появления нашего воздушного корабля, хотя в нашем распоряжении оказывалось всего несколько минут на то, чтобы попытаться спасти жертвы.

Мы остановили двигатели и зависли над площадью, спускаясь все ниже и ниже.

Тень воздушного шара упала на помост Джевара Бару как раз в тот момент, когда он собирался вонзить нож в грудь Морахи Ваджи.

Джевар Бару вздрогнул и поднял голову, за ним – все остальные.

Глаза Джевара Бару округлились от удивления.

И тогда из кабины я метнул в самозванного брадхи то, что я держал в руке – пику.

Острие пики, как я и рассчитывал, вошло в его горло. Этого было достаточно.

Джевар Бару, словно обратившись в камень по велению какого-то божества, застыл в той позе, в которой он был, когда впервые взглянул на нас.

Мы использовали предрассудки против предрассудков: все устроили так, чтобы появление корабля над площадью выглядело как пришествие разгневанного божества.

Накануне полета я смастерил что-то типа простейшего мегафона, и когда я заговорил, мой голос был искажен и усилен, причем больше из-за того, что он эхом отзывался от стен близлежащих домов.

– Жители Мендишарлинга! Ваш тиран повержен. Расправьтесь с его подручными!

Люди на площади стали роптать: они были одновременно ошеломлены и разъярены, но ярость их была направлена не на нас. Мы сделали точный психологический ход. Мы рассчитывали, что когда нанесем Джевару Бару удар, приозы потеряют присутствие духа и не будут знать, что делать, а народ, наоборот, воодушевится.

Толпа стала потихоньку сжимать кольцо вокруг площади и надвигаться на приозов, которые уже в панике оглядывались и вытаскивали мечи.

Я опустил воздушный корабль поближе к помосту, чтобы Гул Хаджи мог спрыгнуть вниз.

– Гул Хаджи! – воскликнул Морахи Ваджа, все еще привязанный к столбу.

– Гул Хаджи! – воскликнули приозы, узнавшие изгнанника.

– Гул Хаджи! – воскликнул народ на площади, услышав, как приозы с ужасом повторяют это имя.

– Да, это я, Гул Хаджи, – закричал мой друг, поднимая меч. – Джевар Бару утверждает, что я трус, покинувший свой народ. Что же, посмотрите, я вступаю в город почти безоружным, чтобы спасти друзей и призвать вас сбросить его с престола. Долой приозов, которые так долго вами командовали. Не упустите шанс отплатить им.

На мгновение наступила мертвая тишина, затем по площади прокатился гул, который начал нарастать, пока не перешел в рев.

Все население Мендишарлинга стало наступать на застывших в ужасе приозов.

Многие из мендишаров умерли, прежде чем остальным удалось сломить сопротивление приозов, и ни один из тех, кто готовился совершить жертвоприношение, не ушел с площади живым. Почти все приозы были буквально разорваны на куски, целых трупов было мало. Что ж, весьма подходящая, хотя и слишком кровавая смерть.

Сам я в сражении не участвовал, просто не успел. Наш план был рассчитан на то, чтобы верно учесть настроение людей, на то, какое огромное воздействие окажет на них наше появление, а также на то, что яд, которым было смазано острие пики, парализует Джевара Бару. Так нам пригодилась жидкость, которую мы с Гулом Хаджи захватили из города пауков. Если бы план провалился, нас бы уничтожили так же быстро, как были уничтожены враги.

От напряжения последнего часа и от облегчения меня трясло, когда я спустился по веревке из кабины воздушного шара и встал рядом с Гулом Хаджи. Мы отвязали Морахи Ваджа от столба. А внизу на площади мендишары развязывали веревки, которые все еще удерживали у столбов двести несчастных жертв.

Народ с новым чувством облегчения стал приветствовать Гула Хаджи, и эти крики раздавались долго. Тем временем Джил Диэра и Вас Оола спрыгнули с корабля и привязали его к столбу, стоящему на помосте.

Я выступил вперед и закричал мендишарам:

– Приветствуйте брадхи Гула Хаджи! Вы принимаете его?

– Принимаем! – отозвалась толпа.

Гул Хаджи поднял руки, тронутый таким приемом.

– Спасибо. Я освободил вас от власти тирана, помог одолеть его вместе с подручными, но истинным вашим спасителем является Майкл Кейн. А сейчас нужно разыскать оставшихся приозов и схватить их. Они поплатятся за все, что творили здесь в последние годы. Идите, возьмите оружие наших врагов и разыщите тех приозов, которые еще живы.

Мужчины подбирали оружие приозов и пускались в погоню за врагами по улочкам Мендишарлинга. Вскоре со всех сторон послышались звуки отчаянных схваток.

Когда действие яда начало ослабевать, мы крепко связали Джевара Бару.

Он что-то бормотал, на губах появилась пена. Он обезумел. Наверное, какое-то время он уже был не в себе, но неожиданное поражение окончательно вывело его из равновесия.

– Что ты думаешь с ним делать? – спросил я Гула Хаджи.

– Убью, – просто ответил мой друг.

Наступила развязка. Напряжение было позади. Мы быстро достигли цели. Снова мной овладело ощущение бесцельности происходящего.

Мы заняли дворец, в котором располагался Джевар Бару. До него здесь поколение за поколением жили предки Гула Хаджи, пока выскочка Джевар Бару не повел народ за собой к вырождению и гибели.

Морахи Ваджа возглавил отряд, отправившийся на поиски скрывшихся врагов. Он ушел, но вскоре вернулся, чтобы сообщить, что многие приозы еще не вернулись в столицу из карательных рейдов по деревням, остальные бежали. Чтобы их найти, понадобится время, и, возможно, некоторым удастся избежать наказания.

Когда я это услышал, у меня появилась идея. Хотя приозы, сбежавшие из Мендишарлинга, не могли представлять собой никакой реальной угрозы для Гула Хаджи, нельзя было оставлять их безнаказанными. Они совершили много кровавых преступлений, и часто их жертвами становились люди невинные.

Я решил, что смогу помочь мендишарам.

– Я буду вашим разведчиком, – сказал я. – С помощью самолета я смогу двигаться значительно быстрее приозов и следить, куда они перемещаются и где разбивают лагеря. Потом я вернусь и расскажу, где искать тех, кто сбежал.

– Хороший план, – кивнул Гул Хаджи. – Я бы сам отправился с тобой, но здесь слишком много дел. Передохни и утром трогайся в путь.

Действительно, мне нужно было отдохнуть. Я уснул сразу же, едва добрался до предоставленной мне спальни.

Наутро я сел в кабину воздушного корабля, помахал рукой Гулу Хаджи и сказал, что меня не будет, вероятно, несколько дней. Большая часть приозов направилась на юг, и я отправляюсь туда же.

Заработал мотор, завертелись двигатели, и вскоре я уже покинул Мендишарлинг и Гула Хаджи.

Тогда я еще не знал, что готовила мне судьба, которая почему-то вдруг заинтересовалась моей скромной персоной.

XI. Летающее чудовище

Через два дня я был уже далеко на юге. По дороге я видел несколько отрядов приозов и отметил их местонахождение и направление, в котором они двигались.

Я пересек границу Мендишарии и увидел на юге вершины черных высоких гор, которые показались мне знакомыми.

Я подумал, что других приозов я уже не встречу, и перед возвращением решил исследовать горы, чтобы убедиться, что я действительно видел их раньше и знаю, что это за горы.

Так я и думал. Я прежде бывал в этих горах. Там раньше была Аргзуния – или еще только будет? Там я сражался с подданными коварной и злой Хоргул и со зверем, которым благодаря гипнозу она полностью управляла.

Что-то дрогнуло в душе. Ностальгия?

Я пролетел над горами. Конечно, я не мог любить это место, но оно напомнило мое первое пребывание на Вашу или, если точнее, то недолгое счастье, которое мне довелось испытать, когда я узнал, что Шизала любит меня и согласна выйти замуж. Трудно даже представить, что моей возлюбленной еще нет на свете.

Я подумал, не спуститься ли вниз, но рассудил, что если аргзуны еще не разбиты, они со мной расправятся в два счета. Такая смерть абсолютно бессмысленна.

Я уже разворачивал корабль, когда увидел, как из темного ущелья вылетело нечто и направилось прямо ко мне.

Это было чудовище самых невероятных пропорций, и поначалу я даже принял его за летающую машину. Никакая сила, кроме созданного человеком мотора, не могла бы поднять с земли, не говоря уж о том, чтобы заставить двигаться с такой скоростью, эту огромную тушу.

Но это было живое существо, а не созданная человеком машина.

Своими огромными клыками и горящими глазами зверь был похож на двухголовую хиллу – маленькое дикое существо, жившее на юге. На спине у него росли сильные крылья. Очевидно, и по внешности, и по темпераменту это чудовище было близким родичем хилл, которые, как я прекрасно помнил, были очень опасны. Можете себе представить, какой ужас навевало на меня это существо, похожее на хиллу, но в несколько раз крупнее!

Оно летело на меня, расставив в стороны огромные когтистые лапы, словно намереваясь схватить меня. Обе пасти были широко раскрыты.

Я переключил скорость на самую большую и сбросил часть балласта.

Шар резко взмыл вверх, и расстояние между нами увеличилось. Но потом зверь стал опять догонять меня, набирая скорость и высоту.

У меня не было времени развернуть корабль, и я все еще двигался прямо на юг. Как жаль, что кроме пик с ядовитыми наконечниками в кабине совсем не было оружия! Чтобы справиться с этим зверем, очень пригодился бы пулемет с пулями "дум-дум", или, еще лучше, огнемет, или реактивный гранатомет типа "базуки", или лазерный пистолет.

У меня ничего такого не было. Мне стало казаться, что даже в скорости чудовище превосходило меня, так как оно стало постепенно сокращать расстояние.

Воздушный шар – приспособление не самое маневренное, но я вытворял на нем такое, что вызвало бы шок у любого, кто хоть что-нибудь знал о возможностях управления аэростатами.

Подо мной – очень далеко – я увидел лес, населенный хиллами, тот самый, через который нам с братом Шизалы Дарнадом довелось пройти, когда мы направлялись в Аргзунию.

Я быстро миновал этот лес, продолжая двигаться на юг.

Я распалил мотор, как только мог, и слышал, как застучали пропеллеры: рано или поздно они должны были соскочить с оси.

А чудовище подлетало все ближе и ближе. Оно было больше, чем мой воздушный корабль, и я знал, что для того, чтобы уничтожить самолет и отправить меня на землю, достаточно всего одного удара когтей по наполненному газом шару.

Чудовище не сдавалось. Любое нормальное животное, подумал я, к этому времени уже устало бы. Так нет же, монстр упрямо преследовал меня, предчувствуя, наверное, что победа и последующий обед близки; жаль, добыча его явно разочарует.

Я поднялся еще выше. Если не буду осторожнее, то вскоре окажусь в таком разряженном слое атмосферы, что в нем невозможно станет дышать. Тогда мне не нужно будет больше бояться летающей хиллы или чего бы или кого бы то ни было еще. Я просто умру от нехватки кислорода.

А что если, несмотря на свой свирепый вид, это существо такое же трусливое, как и его менее крупный сородич, обитавший в лесах? Если да, то можно было бы попробовать напугать его.

Я ломал себе голову, но ничего не мог придумать. Что могло напугать двухголовое летающее чудище весом в несколько тонн? Сам собой напрашивался ответ: другое животное, тоже с двумя головами, только крупнее. Но такого союзника у меня не было.

Теперь летающая хилла – или как там она называлась – была близко, и я смог разглядеть ее черты.

Когда я взялся за пику с ядовитым наконечником и метнул ее в своего врага, мной руководил инстинкт.

Думаю, пика вошла в одну из ее глоток, рот закрылся, и тут – о ужас! – челюсти задвигались, и зверь проглотил пику. Теперь он уже был надо мной. Я решил, что умирать лучше сражаясь, как бы мало результатов это ни принесло, поэтому метнул еще одну пику.

Она должна была пролететь мимо, я промахнулся. То, что произошло в следующий момент, было непостижимо, – зверь вытянул шею и поймал пастью пролетавшую пику. Снова движение челюстей – и снова пики не стало.

Я разозлился: надо же, на это чудище не только не действует яд, оно еще и наслаждается моим оружием как лакомством!

Пики все же немного задержали хиллу, так как ей пришлось замедлять движение, чтобы проглотить их. Я бросил последнюю пику, целясь в глаз, но к несчастью, опять промахнулся.

Последнее, что я помню, была хилла, которая все-таки настигла корабль. Казалось, она вот-вот проглотит меня. Помню треск, словно что-то разорвалось; и тут я понял, что я и мой корабль обречены: или этот страшный хищник со странным аппетитом проглотит меня вместе с шаром, и кабиной, и моторами, и пропеллерами, или я разобьюсь всмятку, упав с высоты в несколько тысяч футов.

Кабина раскачивалась; я упал, ударился головой о пульт управления и, теряя сознание, подумал, что, к счастью, не почувствую, как умираю.

XII. Мои новые друзья

Казалось, что каждая моя косточка сломана. На самом же деле все были целы, хотя я и не представлял, как это могло случиться. Я набил огромные синяки, в некоторых местах кожа ободрана, но в остальном был невредим!

Где я находился?

Живой? Вроде, да. Почему? Я не мог понять.

Я попытался вылезти из кабины, которая, кстати, не очень сильно пострадала, – материал якшей, из которого она была сделана, оказался невероятно прочным.

Я открыл люк, находившийся теперь над головой, и вылез наружу, в темноту марсианской ночи, освещенной двумя лунами.

Шар валялся на земле наполовину пустой. Неужели, когда большая часть газа вышла, я упал так быстро, что хилла оказалась не в состоянии догнать меня?

Я не знал. Попытка ответа выглядела как-то неубедительно.

Я вернулся в кабину, не позволяя стонам боли срываться с губ. Там я нашел заплатку и то липкое вещество, которое мы нашли в городе пауков. При падении газовый баллон лег так, что образовалось что-то вроде кармана, из которого гелий вытекал гораздо медленнее, чем это происходило бы в другой ситуации.

Я поспешно заштопал баллон, не переставая думать, хватит ли гелия, чтобы снова наполнить шар.

Как раз когда я заканчивал работу, я увидел кое-что справа. Это было что-то очень крупное.

Я осторожно приблизился и увидел своего недавнего противника. Как умерло это чудовище? Я сделал шаг вперед, чтобы хорошенько его разглядеть. И вдруг обнаружил, что оно еще дышит.

Дышит с трудом, надо отметить, но все же еще дышит.

Я подумал, что летающая хилла проглотила слишком много отравленных пик, и даже на такой гигантский организм яд не мог не подействовать. Видимо, чудовище было парализовано в тот самый момент, когда нападало на меня, и оно промахнулось, полетело на землю и грохнулось здесь. Поверженный корабль, вероятно, полетел следом и упал недалеко от моего недавнего противника.

Я поблагодарил провидение, наделившее хиллу таким причудливым аппетитом.

Я побежал к кабине за мечом, который, должно быть, выскользнул из петли на поясе, когда падал.

Пока зверь спал, я вонзил меч ему в глаз, надеясь, что добрался до мозга. Я чувствовал себя трусом, но это чудище нужно было убить, иначе оно могло бы напасть еще на кого-нибудь.

Мне не удалось убить его с первого раза, дважды оно отбрасывало меня, но потом я все же справился.

Я вернулся к кораблю и стал наполнять газовый баллон гелием из запасного контейнера.

К вечеру я почувствовал себя хуже.

Я собрался поспать ночь в кабине, закрепленной на земле, решив, что утром буду яснее представлять себе, куда следует держать путь.

Но утром я все еще был сонным и усталым после испытаний предыдущего дня и поднялся в воздух без определенной цели.

Внизу я увидел широкую реку. Я совсем не представлял себе, где мог быть. И я решил двигаться вдоль реки, пока не доберусь до города или деревни, где мог бы узнать, в какой стране нахожусь.

Но я летел вдоль реки четыре дня и за это время так и не встретил ни одного поселения. Когда наконец я увидел внизу что-то кроме реки, это оказалось не поселением, а флотом.

Несколько десятков отлично сделанных галер грациозно и изящно плыли вверх по реке. Снизившись, я разглядел, что ими управляли люди, похожие на меня, только с более темной кожей.

Я опустился еще ниже, направляясь к шедшей впереди галере, которая, судя по размерам и украшениям на единственном парусе, была флагманским кораблем.

Мое приближение вызвало на галере тревогу, но я нашел мегафон и закричал:

– Я не причиню вам вреда. Кто вы?

На языке, общем для всех народов Марса, хотя и с незнакомым мне акцентом, мне ответил один из воинов:

– Мы из Мишим Тепа, направляемся в свой Драгоценный Город! А ты кто?

Мишим Теп! Эта страна была старейшей союзницей Карналии, а Карналия была родиной моей Шизалы! Я был среди друзей!

Я назвался странником с севера, человеком без племени, который был бы очень рад, если бы ему позволили ступить на борт корабля.

Казалось, их любопытство усилилось. Кроме того, они увидели, что я неопасен. Поэтому они разрешили мне привязать воздушный корабль к их мачте и спуститься по веревочной лестнице на палубу. Это была сложная операция, но должен заявить, что горжусь тем, как ловко ее проделал.

Молодой капитан, приятный воин по имени Ворум Саз Хажи, сказал, что много месяцев возглавляемая им экспедиция была вдали от Мишим Тепа, они помогали маленькой стране-союзнице, которая пыталась отбиться от банды грабителей. С помощью флота Мишим Тепа враг был разбит, и теперь воины направлялись домой в Мих-Са-Вох, Драгоценный Город, столицу Мишим Тепа.

Чтобы не вдаваться в ненужные подробности, я представился ученым, изобретателем воздушного корабля, который они могли видеть, сказал, что путешествую по югу в поисках заказов или предложений работы. Добавил, что лечу сейчас с Западного континента, и, строго говоря, все это было правдой.

– Ну, если ты изобрел вот эту штуку, – с воодушевлением сказал Ворум Саз Хажи, – тогда тебе будут очень рады при дворе нашего брадхи. Там ты не умрешь с голоду, он тебе найдет работу.

Я был рад это слышать и сразу же решил устроиться в Мишим Тепе свободным ученым, как и хотел.

Я не беспокоился о том, что не сообщил в Мендишарию о приозах. Я вызвался разыскать их только для того, чтобы чем-нибудь заняться, приозов скоро выследят и без меня. Конечно, я скоро вернусь в Мендишарию, чтобы уверить Гула Хаджи, что жив и здоров, но пока я не мог отказать себе в удовольствии пожить немного среди людей одного роста со мной, людей, похожих на меня внешне, людей, связанных узами традиции и крови с нацией, которую считал своей родной – с карналами.

Через несколько дней путешествия вдали показались башни Драгоценного Города.

Это было самое величественное место, которое я только видел в своей жизни. Каждая башня и крыша были украшены драгоценными или полудрагоценными камнями так, что издали казалось, что город был покрыт сплошным слоем какого-то сверкающего вещества.

Порт был построен из белого мрамора, с отделкой из драгоценных камней. Их блеск отражался в плещущихся волнах. С ясного голубого неба сверкало яркое солнце, в воздухе стоял нежный аромат цветов и трав, и я с радостью отметил, что люди казались умными, счастливыми, живущими спокойной, благополучной жизнью.

Много людей пришли встретить корабли, возвращающиеся из долгой экспедиции. Все горожане были одеты в яркие плащи таких же цветов, что и флаги на мачтах галер. Многие были поражены, увидев мой воздушный корабль.

Приветствуя возвратившийся флот, в воздухе звучала нежная музыка, которую любят южные марсиане. Теплое солнце, мирный пейзаж. Впервые с тех пор, как второй раз попал на Марс, я был в состоянии, близком к счастью.

Хотя Гул Хаджи и мендишары были людьми умными и благородными, на их цивилизации лежала печать первобытной дикости, постоянно напоминавший об их кровном родстве с аргзунами. Южным цивилизациям это было не свойственно. Кроме того, мендишары, как и аргзуны, внешне очень сильно отличались от меня, и сейчас было приятно оказаться среди людей, которые были такими же, как я сам.

Мы ступили на берег, и родственники Ворума Саза Хажи подошли, чтобы приветствовать его. Он представил меня, и я был приглашен в гости, пока не найду, где остановиться.

Ворум Саз Хажи сказал, что утром будет просить аудиенции брадхи.

Оглядевшись как следует, я заметил в порту чересчур много воинов, гораздо больше, чем по логике вещей их должно быть. Я также обратил внимание на поспешные приготовления к чему-то. Обнаружив то же самое, Ворум Саз Хажи был удивлен не меньше меня. Он спросил родителей, что происходит.

Они нахмурились и сказали, что расскажут все плохие новости, когда мы вернемся домой.

И только вечером, когда мы сели за стол, родители Ворума Саза Хажи рассказали нам, что Мишим Теп готовится к войне.

– Настали черные дни. Не знаю, просто не могу понять, как такое могло случиться, – сказал отец моего нового друга.

Тут вошли мужчина и женщина. Они были сверстниками родителей Ворума Саза Хажи. Они хотели расспросить меня о воздушном шаре, о моих приключениях и о многом другом.

Так разговор переключился с вопросов текущей политики на приключения: я вежливо рассказал им обо всем, что пережил на севере и на Западном континенте. К тому времени, когда гости ушли, я так хотел спать, что сразу же пошел в комнату, которую предоставили в мое распоряжение родители Ворума Саза Хажи.

Утром Ворум Саз Хажи отправился во дворец, где брадхи должен был его поздравить с одержанными победами, а я пошел в порт. Мы договорились, что в этот раз он поговорит с брадхи от моего имени. Конечно, до правителя Мишим Тепа уже дошли новости о моем корабле, и он, вероятно, захочет его увидеть, поэтому нужно было перегнать его ко дворцу.

По дороге в порт я заходил в магазинчики, останавливался поболтать с теми жителями Мих-Са-Воха, которые узнавали во мне пилота, управлявшего диковинным воздушным кораблем. Я не спешил, так как в запасе было много времени. И тут я увидел впереди небольшую процессию.

На усталых дахарах ехали измученные всадники. Вероятно, они возвращались из какого-то похода, о чем свидетельствовали их раны и пыль на доспехах.

С ними был пленник – человек с густой длинной бородой и очень светлыми спутанными волосами. Его тело также покрывало множество шрамов и ран. Он сидел на дахаре с завязанными за спиной руками.

Несмотря на то, что его внешность казалась несколько диковатой, держался он хорошо. В нем было что-то очень знакомое, однако я счел это плодом собственных фантазий. Я не стал ломать себе голову над тем, где я мог его видеть, так как эта загадка представлялась неразрешимой. Вместо этого я спросил прохожего, не знал ли он, кто был этот пленник. Прохожий покачал головой:

– Наверное, один из наших врагов, хотя у него довольно необычная внешность.

Я пошел дальше и вскоре добрался до порта, где и обнаружил свой воздушный шар в полном порядке. Теперь он был привязан к одному из металлических колец на причале.

Я забрался в кабину и завел двигатель. Этому чудесному приспособлению топливо было совсем не нужно.

Я направил самолет над самыми крышами домов в сверкающем Драгоценном Городе ко дворцу, огромному зданию, еще более величественному, чем все остальное. Казалось, дворец был буквально построен из драгоценных камней.

Я узнал, что в Мишим Тепе добывалось очень много драгоценных камней, и хотя при торговле с другими странами они ценились, местные жители были к ним совершенно равнодушны.

Я добрался до дворца и немного снизился; передав стражнику указания о том, как привязать воздушный корабль, я направился во дворец.

На ступенях меня встретил Ворум Саз Хажи.

– Я рассказал о твоем предложении, – сказал он, – и брадхи хотел бы с тобой сейчас поговорить. Он считает, что ты попал сюда в самый подходящий момент, ибо корабли, подобные твоему, могли бы оказаться очень полезными против наших врагов.

Когда я подошел к нему поближе, я увидел, что он чем-то обеспокоен.

– Что-нибудь случилось? – спросил я.

Он сжал мне руку, когда мы шли во дворец.

– Не знаю, – сказал он. – Возможно, все дело в тяготах войны, в которую мы собираемся вступить, только брадхи явно не в себе. Происходит что-то странное, я ничего не могу понять.

Он не успел больше ничего сказать, так как мы подошли к украшенным драгоценными камнями дверям в тронный зал, и я увидел огромную комнату с яркими величественными знаменами. Наверху, под потолком, были закреплены ряды шпалер. Вдоль стен сидели благородные вельможи, мужчины и женщины, смотревшие на меня с вежливым любопытством.

На возвышении для трона в дальнем конце зала сидели три человека. Посредине располагался брадхи, это был изнуренный заботами мужчина с тронутыми сединой волосами и массивной головой, которая казалась высеченной из камня.

Слева от него стоял, все еще со связанными руками, тот самый диковатого вида человек, которого я уже видел раньше.

А третью фигуру на этом помосте, фигуру, сидевшую на троне рядом с брадхи, я узнал сразу. От ее присутствия в зале меня охватили смешанные чувства: отвращение, но и невероятный восторг.

Это была Хоргул, та самая злодейка, которая прямо или косвенно была причиной всех моих несчастий во время моего первого пребывания на Марсе.

Хоргул!

Значит, мои расчеты относительно времени оказались верными, даже если я и ошибся относительно пространства.

Но если здесь была Хоргул, то где-то же должна быть и Шизала!

И Хоргул, и человек с бородой повернулись ко мне. И они произнесли в один голос одни и те же слова:

– Майкл Кейн!

Но почему же они оба меня узнали?