Текст книги "Вечный воитель / The Eternal Champion"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

По счастью, командовал флотом я. Даже у короля Ригеноса не было власти разве что при исключительных обстоятельствах – отменять мои приказы.

Я не мог заснуть, мельком углядел корабль элдренов, но по-прежнему не представлял, каков их флот на самом деле и какое впечатление произведут на меня их моряки.

Я лежал и молил бога, чтобы скорее началось сражение. У них кораблей наполовину меньше нашего! Я невесело улыбнулся, улыбнулся потому, что знал: победа достанется нам.

Когда же элдрены нападут?

Может быть, ночью. Каторн говорил, что они любят ночь.

Пускай будет ночь. Я готов.

Я жаждал битвы. Я рвался в бой.

Глава 11
ФЛОТЫ СХОДЯТСЯ

Миновал день, за ним – ночь, а элдрены все так же держались поодаль.

Чего они добиваются? Чтобы мы занервничали? Или испугались? Или, подумалось мне, с самого начала решили не нападать первыми?

На вторую ночь я заснул, но сон мой не был пьяным забытьем. У меня не осталось вина, а графу Ролдеро не представилось возможности переслать мне обещанные мехи.

Сны были хуже некуда.

Мне снились охваченные войнами миры, которые уничтожали друг друга в бессмысленных сражениях.

Мне снилась Земля, но Земля, лишенная луны. Земля, которая не вращалась, и одна половина ее была светлой, а другая – темной, и ее освещали только звезды. И там шел бой, и мне предстоял поход, который не сулил ничего кроме гибели. Какое-то имя… Кларвис? Да, что-то наподобие. Я цеплялся за эти имена, а они так и норовили ускользнуть из памяти и были, наверно, наименее важной частью снов.

Мне снилась Земля – другая Земля, настолько древняя, что на ней начали высыхать моря. Я ехал по мрачной равнине, а в небе сияло крошечное солнце. Я думал о Времени.

Я попытался удержать этот сон или, что оно там было, – галлюцинацию? воспоминание? Мне показалось, в нем скрыт намек на то, с чего все началось.

Всплыло другое имя. Хронарх. Всплыло и исчезло. Сон разочаровал меня: он ничем не отличался от остальных.

В мозгу возникла иная картина. Я стоял на городской улице рядом с большим автомобилем, держа в руке странного вида пистолет. Я смеялся, а над городом кружили самолеты и сбрасывали бомбы, которые уничтожали все вокруг. Я курил аппмановскую сигару.

Я проснулся было, но почти сразу погрузился обратно в сон.

Одинокий и безумный, я бродил по стальным коридорам, за стенами которых лежало космическое пространство. Земля осталась далеко позади. Стальная машина, внутри которой я был заключен, летела в глубины космоса. Я мучился. Мне не давали покоя мысли о семье. Джон Дейкер? Нет – просто Джон.

А потом, словно для того, чтобы запутать меня еще сильнее, началось перечисление имен. Я видел их, я слышал их – по-всякому написанные, изображенные разными иероглифами, пропетые на множестве языков.

Обек. Византия. Корнелиус. Колвин. Брэдбери. Лондон. Мелнибонэ. Хоукмун. Лайнис Лихо. Паувис. Элрик. Мэлдун. Дитрих. Арфлейн. Саймон. Кейн. Оллард. Корум. Трейвен. Район. Асквиноль. Пепин. Сьюарт. Меннелл. Тэллоу. Холлнер. Кельн…

Перечисление продолжалось и продолжалось, и не было ему конца.

* * *

Я проснулся от собственного крика.

Было утро.

Весь в поту, я кое-как поднялся с койки и облился холодной водой.

Почему медлят элдрены? Почему?

Я знал, что стоит начаться битве, сны оставят меня. Я был в этом уверен.

Дверь каюты распахнулась. Вбежал раб.

– Хозяин!

На палубе запела труба. Послышался топот бегущих ног.

– Хозяин, вражеские корабли приближаются! Облегченно вздохнув, я оделся, торопливо застегнул пряжки на доспехах и перепоясался мечом.

На мостике меня уже поджидал хмурый король Ригенос. Грохотали барабаны, металлическими голосами ревели трубы, раздавались воинственные кличи; над кораблями взвились боевые вымпелы.

– Командиры знают свое дело, – проговорил Ригенос. – Смотри, наши корабли меняют порядок.

Я порадовался тому, что муштра не пропала даром; теперь, если, конечно, элдрены не выкинут ничего неожиданного, победа наверняка будет за нами.

Вражеский флот приближался. Грациозные, как дельфины, корабли элдренов легко перескакивали с волны на волну.

Хороши, однако, дельфины. Скорее уж акулы. Представься им такая возможность, они растерзают нас в клочья. Теперь я начал понимать Каторна с его недоверием ко всему, что связано с элдренами.

Легкие и проворные, их корабли буквально зачаровывали своей красотой. Высокие изящные мачты, прозрачные паруса; морская пена казалась серой на фоне ослепительной белизны корабельных корпусов.

Я вгляделся попристальнее, стараясь рассмотреть их вооружение.

Пушек у них как будто было поменьше нашего. Тонкоствольные, серебристые, они, тем не менее, внушили мне невольный страх.

На мостик поднялся Каторн. Он довольно улыбался.

– Ага! – проворчал он. – Наконец-то! Видишь пушки, Эрекозе? Остерегайся их. Они заколдованы.

– Заколдованы? Что ты хочешь этим сказать?

Но ответить на мой вопрос было некому. Каторн покинул мостик, отправившись подгонять матросов, возившихся с такелажем.

Враги приблизились настолько, что на палубах кораблей можно было различить крошечные фигурки элдренов. Они поспешно заканчивали последние приготовления к бою.

Наш флот завершил маневр, флагман занял отведенное ему место. Я приказал сушить весла. Покачиваясь на волнах, мы поджидали элдренов.

Следуя плану битвы, мы поставили корабли квадратом; обращенная к элдренам сторона его была слабее трех остальных. В глубине квадрата, ощетинившись пушками, выстроились в цепочку несколько сот кораблей; перпендикулярно им, разойдясь достаточно широко с тем, чтобы случайно не поразить друг друга, расположились еще два отряда, примерно по сотне кораблей в каждом. Четвертая же сторона насчитывала всего лишь двадцать пять судов. Мы надеялись обмануть элдренов, убедить их, что в центре нашего построения находится флагман со своим эскортом. Выбранный на роль флагманского корабль поднял королевский штандарт, а наш, на котором находились мы с королем, скромно занял место в правом от мнимого флагмана ряду.

Враги неумолимо приближались. У меня возникло впечатление, что Каторн ничуть не преувеличивал: корабли элдренов словно плыли по воздуху, а не по воде.

Мои ладони взмокли от пота. Схватят ли элдрены наживку? Предложенный мною план боя изумил других военачальников своей оригинальностью, а это означает, что выполненный нашим флотом маневр здесь основательно подзабыт. Если моя задумка не сработает, я потеряю всякое доверие Каторна и, хуже того, мой авторитет упадет в глазах короля, на дочери которого собирался жениться. Но, похоже, беспокоиться не о чем. Элдрены проглотили наживку.

Под рев орудий построенный треугольником флот элдренов прорвал хилый заслон – и оказался окруженным с трех сторон.

– Поднимай наши цвета! – крикнул я Каторну, – Поднимай вымпела! Пусть увидят, кому обязаны поражением!

Каторн отдал приказ. В воздухе заплескались штандарты короля и мой серебряный меч на черном поле, причем мое знамя подняли первым. Мы двинулись вперед, сжимая кольцо окружения.

Мне в жизни не доводилось видеть кораблей маневреннее, чем у элдренов. Уступая размерами нашим громадинам, они попытались этим воспользоваться; бросались то в одну сторону, то в другую, стремясь отыскать проход и вырваться на волю, но тщетно.

Их пушки изрыгали огненные шары. Вот что, наверно, подразумевал Каторн, утверждая, что они заколдованы. В отличие от нас, стрелявших болванками, элдрены применяли зажигательные снаряды. Кометами прочерчивали они полуденное небо. На многих из наших кораблей вспыхнули пожары.

Кометами казались вражеские снаряды и акулами – корабли.

Но акулы угодили в сеть, порвать которую им было не под силу. Мы неумолимо стягивали кольцо, наши пушки выплевывали тяжелые чугунные болванки, которые оставляли в белых корабельных корпусах черные зияющие раны, которые крушили высокие мачты и разносили их в щепы; прозрачные паруса падали на палубы и тускнели, словно крылья умирающих мотыльков.

Наши огромные корабли, разрезая волны окованными медью носами, пеня веслами воду и распустив многоцветные паруса, надвигались на элдренов.

Вражеский флот, разделившись на два примерно равных отряда, атаковал нашу сеть в самых слабых местах – на стыках между сторонами, Многим удалось прорваться, но мы предвидели такой ход и тут же окружили их снова.

Теперь флот элдренов оказался разобщенным, что облегчало нам задачу. Всей нашей мощью мы обрушились на них.

Небеса потемнели от дыма; кругом полыхали пожары. Воздух сотрясали вопли, крики, боевые кличи, с визгом проносились огненные шары элдренов, ревели наши орудия. Лицо мое почернело от копоти; было так жарко, что я обливался потом.

Порой мне удавалось различить на борту вражеского корабля фигуры элдренов, и всякий раз меня поражала красота этих существ, и я начинал опасаться, не рано ли мы обрадовались победе.

Одетые в светлые доспехи, элдрены передвигались с грацией танцоров; их серебристые пушки осыпали нас градом огненных шаров. Стоило такому шару угодить в парус или приземлиться на палубу, как тут же вспыхивало всепожирающее пламя, зеленое с голубым, в котором сгорало дерево и плавился металл.

Ухватившись за поручень, я подался вперед, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в едком дыме. И надо же – прямо впереди мелькнул изящный силуэт корабля элдренов!

– На таран! – крикнул я. – На таран!

Как и на многих других кораблях нашего флота, на «Иолинде» чуть ниже ватерлинии имелся обитый железом таран. Нам представилась возможность применить его. Я видел, как капитан элдренов размахивает руками, подгоняя матросов. Но было уже поздно: как ни проворны были элдрены, им не удалось увернуться. Мы врезались им в борт. Захрустело дерево, взметнулась к небу пена. Удар был таким сильным, что меня сбило с ног и швырнуло к основанию мачты. Кое-как поднявшись, я увидел, что мы раскололи корабль элдренов пополам. Я испытывал одновременно восторг и ужас. Я не подозревал прежде, какой мощью обладает «Иолинда».

Половинки вражеского корабля медленно уходили под воду. Написанный на моем лице ужас отразился в глазах капитана элдренов, который статуей застыл на погружающемся мостике, наблюдая за тем, как его матросы бросают оружие и прыгают в темное бурливое море, полное обломков кораблекрушения. На волнах покачивались трупы.

Море поглотило остатки корабля элдренов.

Король Ригенос рассмеялся за моей спиной.

Я повернулся к нему. Его изможденное лицо было перепачкано сажей; из-под косо сидящего шлема дико глядели на меня налитые кровью глаза. Продолжая смеяться, он воскликнул:

– Славно сработано, Эрекозе! Так и надо с ними обращаться, крушить их и топить! Пускай отправляются в пучину к своему повелителю, князю ада!

На мостик взобрался радостный Каторн.

– Прими поздравления, Эрекозе. Ты показал всем, как надо поступать с элдренами.

– Жаль, что только с ними, – проговорил я тихо. Мне неприятна была их похвала. Меня восхитило мужество, с каким встретил смерть капитан элдренов. Я просто воспользовался случаем. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы додуматься до этого.

Однако пререкаться было некогда. «Иолинда» медленно продвигалась вперед по обломкам устроенного ею кораблекрушения; плотную завесу дыма пронизывали оранжевые языки пламени, из-за борта доносились жалобные крики. Видимость была крайне ограниченной.

– Надо выбираться, – сказал я. – Надо показать другим кораблям, что с нами все в порядке. Распорядись, Каторн.

– Слушаюсь, – Каторн сбежал с мостика.

Голова у меня шла кругом. Грохот, дым, пламя – запах смерти.

Он не был для меня внове.

До сих пор я отдавал приказы, повинуясь скорее рассудку, чем интуиции. А теперь – словно пробудилось наитие. Мне ни к чему было задумываться: слова сами собой слетали с языка.

И распоряжения мои были толковыми. Даже Каторн не оспаривал их.

Приказывая идти на таран корабля элдренов, я действовал бессознательно, не тратя ни секунды на размышления.

Несколько мощных гребков – и «Иолинда» вырвалась из дымовой завесы. Ее трубы и барабаны возвестили нашему флоту об одержанной победе. На ближних к нам кораблях началось бурное ликование.

Отбившиеся от своих корабли элдренов оказались в незавидном положении: их брали на абордаж. Крючья и кошки цеплялись за белоснежные борта, разрывали паруса, впивались в тела моряков. Все это живо напоминало схватку китобоев с китом.

Лучники затеяли между собой перестрелку. Дротики вонзались в палубы и пробивали доспехи. Воины, люди и элдрены – все валились как снопы. Пушки погромыхивали, но уже не так часто. На смену грохоту орудий пришел лязг мечей. Завязался рукопашный бой.

Над полем битвы клубился дым. Бросив взгляд на воду, я заметил, что пенные гребни волн утратили свою белизну. Море стало алым от крови.

Наш корабль спешил на соединение с основными силами флота. Я стоял на палубе, всматриваясь в обращенные ко мне лица плававших на поверхности воды мертвецов, элдренов и людей. На них на всех были написано недоумение и растерянность; они как будто винили меня в том, что погибли.

Не выдержав, я отвернулся.

Глава 12
НАРУШЕННОЕ ПЕРЕМИРИЕ

Мы протаранили еще два корабля. «Иолинда» при этом ничуть не пострадала. Величественная и грозная, она без жалости крушила флот элдренов.

Первым углядел врага король. Прищурившись, он ткнул рукой вперед.

– Гляди, Эрекозе! – крикнул он, сверкая белыми зубами на черном от копоти лице. – Вон там! Видишь?

Сквозь просвет в дыму я увидел впереди грациозный элдренский корабль. Чем он показался Ригеносу?

– Нам повстречался их флагман, Эрекозе, – проговорил король. – Быть может, на борту у него сам предводитель элдренов. Если мы покончим с этим проклятым прислужником Азмобааны, победа нам обеспечена. Молись, чтобы на том корабле оказался принц элдренов. Молись, Эрекозе!

Каторн, вынырнув у нас из-за спины, прорычал сквозь зубы:

– Я буду тем, кто подстрелит его. В руках он держал тяжелый арбалет и поглаживал приклад оружия с видом человека, который ласкает пушистого котенка.

– О, только бы там был принц Арджевх, только бы он там был, – пробормотал король кровожадно.

Не обращая на них с Каторном внимания, я приказал приготовить абордажные крючья.

Нам по-прежнему сопутствовала удача. В самый нужный момент волна подхватила «Иолинду» и притерла ее к борту элдренского флагмана, так что мы смогли пустить в дело крючья и кошки. В мгновение ока корабль элдренов очутился у нас на привязи. Мы с ним стали одним целым, точно влюбленные в объятьях друг друга.

Я довольно усмехнулся. О, пьянящий аромат победы! На свете нет ничего прекраснее его. Я, Эре-козе, сделал знак рабу: он подбежал и вытер мне полотенцем лицо. Я горделиво выпрямился. Справа от меня и чуть позади стоял король Ригенос, слева – Каторн. Я вдруг осознал, насколько они мне близки. Я поглядел на вражеский корабль. Воины, которые выстроились на его палубе, выглядели изможденными, однако, судя по всему, сдаваться не собирались: стрелы были наложены на тетивы, руки сжимали мечи. Они молча разглядывали нас, не делая попыток перерубить канаты и предоставляя, по-видимому, право первого хода нам.

Когда в бою сталкиваются флагманские корабли враждующих сторон, сражению всегда предшествует пауза, за время которой командиры могут выяснить отношения, заключить, если оба того желают, перемирие и обговорить его условия.

Король Ригенос перегнулся через поручни и закричал, обращаясь к элдренам, которые глядели на него слезящимися глазами, – дым, видно, досаждал им не меньше нашего:

– Я король Ригенос, а вот мой полководец, бессмертный Эрекозе! Ваш древний враг вернулся, чтобы покончить с вами! Мы хотим говорить с вашим командиром и предлагаем перемирие!

Из-под парусинового навеса, что стоял на полуюте, вышел высокого роста мужчина. Дым мешал мне разглядеть его как следует, но я все же рассмотрел скуластое, заостренное книзу лицо и голубоватые глаза.

– Я герцог Бейнан, командующий флотом элдренов, – слова он произносил нараспев, и голос его зачаровывал. – Мы не станем заключать с вами перемирия, но если вы позволите нам уйти, мы прекратим сражаться.

Ригенос улыбнулся.

– Ишь, какой благородный! – проворчал Каторн. – Знает ведь, что обречен. Ригенос хихикнул.

– Ты, верно, считаешь нас глупцами, герцог Бейнан, – крикнул он.

Бейнан устало пожал плечами.

– Значит, разговор окончен, – вздохнул он и поднял руку в перчатке, давая, видимо, знак лучникам.

– Подожди! – воскликнул Ригенос. – У тебя есть еще одна возможность остаться в живых самому и сохранить жизнь другим.

Бейнан медленно опустил руку.

– Какая? – настороженно спросил он.

– Если твой господин, Арджевх Мернадинский, находится на борту своего флагманского корабля, как тому следует быть, пускай он сразится с князем Эрекозе, полководцем человечества, – Ригенос развел руки в стороны. – Если победит Арджевх, мы отпустим вас с миром. Если же победит Эрекозе, вы становитесь нашими пленниками.

Герцог Бейнан сложил руки на груди.

– Должен известить тебя, что наш повелитель, принц Арджевх, не успел вернуться в Пафанааль до отплытия флота. Он сейчас на западе – в Лус-Птокай.

Король повернулся к Каторну.

– Убей его, Каторн, – проговорил он тихо. Герцог Бейнан между тем продолжал:

– Однако я готов сразиться с вашим полководцем, коль…

– Нет! – закричал я. – Остановись, Каторн! Король Ригенос, это бесчестно! Ты же сам предложил перемирие.

– Когда имеешь дело со всяким сбродом, о чести вспоминать не приходится. Ты скоро поймешь это. Убей его, Каторн!

Герцог Бейнан, хмурясь, пытался угадать, о чем мы спорим.

– Я буду сражаться с вашим Эрекозе, – сказал он. – Решено.

Каторн поднял арбалет. Тренькнула тетива. Мягко причмокнув, стрела вонзилась в горло Бейнану.

Его руки потянулись к горлу. Его глаза подернулись дымкой. Он упал.

Я был разъярен вероломством того, кто так часто распространялся о вероломстве врагов. Но выяснять отношения было некогда. В воздухе вокруг нас свистели элдренские стрелы. Надо было собрать людей и повести их в атаку.

Я ухватился за болтающийся конец веревки, обнажил меч и, затаив на короля с Каторном злость, позволил сорваться с губ боевому кличу.

– За человечество! – воскликнул я. – Смерть Псам Зла!

Я спрыгнул на палубу вражеского корабля. Воздух был таким горячим, что, пока я летел, мне едва не обожгло лицо. За мной с громкими криками последовали другие воины.

И началась битва.

Мои люди старались держаться от меня подальше, а клинок Канайана косил элдренов как сорную траву. По правде сказать, я, будучи преисполненным гнева на своих товарищей, не испытывал никакого воодушевления. К тому же элдрены, деморализованные вдобавок смертью командира, еле стояли на ногах от усталости.

Тем не менее сражались они мужественно. Прекрасно сознавая, что даже царапина, нанесенная моим мечом, смертельна, они раз за разом нападали на меня с храбростью отчаяния.

Многие из них были вооружены топорами на длинных рукоятях и старались нанести удар из-за пределов досягаемости моего клинка. А лезвие его было не острее лезвия обычного меча, и, как я ни пытался, мне никак не удавалось перерубить хотя бы одно топорище. Поэтому то и дело приходилось уворачиваться.

Молодой золотоволосый элдрен бросился на меня и ударил топором по наплечнику. Я пошатнулся и поскользнулся на залитой кровью палубе. Новый удар пришелся в нагрудник и сбил меня с ног. Кое-как извернувшись, я поднырнул под топор и единым взмахом отсек элдрену кисть руки.

Он сдавленно пробормотал что-то, застонал – и умер. Яд клинка вновь сделал свое дело. Я, правда, до сих пор не в силах был понять, как металл может быть ядовитым, но убивал он моментально. Я выпрямился, ощущая боль во всем теле, посмотрел на труп отважного юноши у своих ног и огляделся.

Мы побеждали. Последние оставшиеся в живых элдрены сгрудились на главной палубе, у флагштока со знаменем Мернадина – серебряный василиск на алом поле.

Спотыкаясь, я направился туда. Элдрены дрались отчаянно, до последнего вздоха. Они знали, что на милосердие врагов им рассчитывать не приходится.

Я остановился. Похоже было, что мои воины обойдутся без меня. Я вложил меч в ножны. Элдрены, стоя спина к спине, все израненные, продолжали сражаться до тех пор, пока не пали мертвыми.

Я осмотрелся. Было очень тихо, лишь издалека доносилось рявканье пушек.

Каторн, под началом которого воины расправились с последней кучкой элдренов, сорвал знамя с василиском, бросил его на мокрую от крови палубу и, как безумный, принялся прыгать на нем. Скоро знамя превратилось в окровавленную тряпку.

– Вот так мы поступим со всеми элдренами! – горланил он. – Всех перебьем! Всех! Всех!

Потом он отправился вниз – посмотреть, какая нам досталась добыча.

Нарушенная было тишина восстановилась. Дым начал рассеиваться и подниматься к небесам, закрывая от нас солнце.

Захватив флагманский корабль врагов, мы одержали тем самым общую победу. Пленных не брали. Судя по всему, ни одному из кораблей элдренов не удалось ускользнуть. Досталось и нам: часть кораблей была уничтожена, а часть сгорела. Насколько хватало глаз, повсюду на волнах покачивались обломки и трупы; казалось, уцелевшие корабли захватило в плен Саргассово море смерти.

Мне было не по себе. Я хотел как можно скорее выбраться на чистую воду. От запаха мертвечины мне сделалось дурно. Я ожидал вовсе не таких битв, а рассчитывал вовсе не на такую славу.

Каторн вновь появился на палубе. Он довольно ухмылялся.

– Ты вернулся с пустыми руками, – сказал я. – Чему же ты рад? Он вытер губы.

– Герцог Бейнан, оказывается, взял с собой в море дочь.

– Она жива?

– Уже нет.

Каторн потянулся и огляделся.

– Хорошо. Мы прикончили их. Я распоряжусь, чтобы подожгли те корабли, которые остались на плаву.

– Зачем переводить добро? – спросил я. – Возьмем их себе взамен потерянных.

– Ты думаешь, кто-нибудь согласится плавать на этих колдовских лодчонках? – бросил он, отвернулся от меня и крикнул воинам, чтобы они возвращались на «Иолинду».

Я с неохотой покинул корабль элдренов, оглянувшись напоследок на несчастного герцога Бейнана, в горле у которого по-прежнему торчала арбалетная стрела.

Приказав отцепить кошки и крючья и обрубить канаты, я поднялся на мостик «Иолинды».

Мне навстречу бросился король Ригенос, который в битве не участвовал.

– Молодцом, Эрекозе! Да ты бы мог справиться с ними в одиночку!

– Мог бы, – согласился я. – Я мог бы в одиночку захватить весь их флот. Король рассмеялся:

– Однако! От скромности ты не умрешь!

– У меня была такая возможность. Он нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Если бы ты позволил мне сразиться с герцогом Бейнаном, как он предлагал, мы бы сохранили людей и корабли.

– Ты поверил ему? Элдрены частенько прибегают к таким уловкам. Согласившись на бой с ним, ты обрек бы себя на верную смерть. Ты же помнишь: их лучники стояли наготове. Не верь словам элдренов, Эрекозе. Наши предки имели глупость поверить им, а мы теперь расплачиваемся.

Я пожал плечами.

– Быть может, ты и прав.

– Разумеется, я прав. Ригенос крикнул матросам:

– Поджигайте корабль!. Спалим его дотла! Живей, недотепы!

Он шутил. Он был в прекрасном настроении.

Стрелки не промахнулись: зажженные стрелы вонзились в разбросанные по кораблю элдренов охапки горючего материала.

Занялось пламя. Огонь охватил тела убитых; к небу потянулся маслянистый дым. Корабль медленно отдалялся: стволы серебристых пушек беспомощно задрались, паруса огненными лентами падали на пылающую палубу. Вдруг он содрогнулся от носа до кормы, словно прощаясь с жизнью.

– Всадите ему пару железок ниже ватерлинии! – крикнул Каторн пушкарям. – А то кто его знает, потонет он или нет.

Рявкнули орудия. В образовавшиеся в бортах флагмана элдренов пробоины хлынула вода.

Корабль покачнулся, накренился, однако сумел выпрямиться. Он двигался все тише и тише и все глубже уходил под воду. Потом на мгновение застыл – и исчез.

Я подумал об элдренском герцоге и его дочери.

Где-то я завидовал им. Они познали вечный покой, а мне суждены вечные сражения.

Наш флот начал перегруппировку.

Мы потеряли тридцать восемь больших кораблей и сотню с лишним малых.

От флота элдренов не осталось вообще ничего.

Ничего, если не считать нескольких догорающих остовов.

Гордые одержанной победой, мы взяли курс на Пафанааль.