Текст книги "Возвышение Нифрона"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Необходимо? Необходимо?! – с брезгливой гримасой вскричал Эктон, точно выплюнул что-то крайне неприятное на вкус.

Похоже, он собирался продолжить гневную речь, но тут поднялся граф Пикеринг, и сэр Эктон сел на место. Аристе и раньше приходилось наблюдать подобные сцены. Эктон слишком часто испрашивал совета у графа Пикеринга, прежде чем выполнить королевский приказ. Этим грешил не только он. Ариста понимала, что хотя ее брат – король, он еще не заслужил уважения дворян, офицеров и народа.

– Возможно, Эктон прав, – сказал молодой маркиз Уаймар. – Относительно политики. – И торопливо добавил: – Всем известно, что граф Чедвик – надутый дурак. Баллентайн мог приказать Бректону повременить с наступлением до тех пор, пока он сам не прибудет. Его положение при императорском дворе, конечно же, укрепится, если он сможет заявить, что лично возглавил наступление, которое привело к завоеванию Меленгара.

– Неплохое объяснение причин бездействия имперской армии, – ответил Пикеринг покровительственным тоном, который особенно раздражал Алрика. – Однако наши разведчики докладывают, что большая часть войска отступает на юг.

– Возможно, это обманный маневр? – предположил Алрик.

Пикеринг покачал головой.

– Как верно подметил сэр Эктон, в обманных маневрах нет никакой нужды.

Несколько других советников задумчиво кивнули.

– Видимо, что-то происходит, иначе императрица не стала бы вдруг отзывать войска, – проговорил Пикеринг.

– Но что? – воскликнул Алрик, ни к кому не обращаясь. – Знать бы, что она за человек. Предугадать действия человека, о котором совсем ничего не знаешь, невозможно. – Он повернулся к сестре. – Ариста, ты ведь встречала императрицу Модину в Дальгрене. Что она из себя представляет? Как ты думаешь, что могло ее заставить отозвать войско?

Ариста вспомнила, как они с будущей императрицей оказались в заточении в эльфийской башне. Аристу тогда сковал ужас, а Трейс спокойно рылась в куче мусора и человеческих останков в поисках оружия, с которым намеревалась идти на бой с неуязвимым чудовищем. Была ли это храбрость, или наивная девушка просто не осознавала бессмысленности своих действий?

– Трейс, которую я знала, была милым, невинным ребенком, и единственным ее желанием было добиться любви своего отца. Церковь нарекла ее Модиной, но я не могу поверить, чтобы они изменили ее сущность. Вторжение в Меленгар явно не ее затея. Думаю, она даже своей крохотной деревенькой не хотела бы управлять, не то что мир захватывать. – Ариста покачала головой. – Она нам не враг.

– Корона меняет человека, – сказал сэр Эктон, глядя на Алрика.

Ариста встала.

– Скорее всего, это дело рук церкви и имперской верхушки. Сомневаюсь, чтобы девчонка, почти ребенок, из данморского села смогла хоть как-то повлиять на устоявшееся мнение многочисленных упрямцев, которые ни за что не пойдут на поводу у нового правителя, – сказала она, смерив Эктона сердитым взглядом.

Через плечо рыцаря она заметила, как Алрик поморщился.

Дверь в зал отворилась, и вошел престарелый лорд-камергер Джулиан. Низко поклонившись, он дважды постучал своей тростью по выложенному плиткой полу.

– Ваше величество, прибыл королевский защитник Ройс Мельборн.

– Немедленно пригласите его сюда!

– Не стоит слишком себя обнадеживать, – сказал королю Пикеринг. – Они шпионы, а не чудотворцы.

– Да на те деньги, что я им плачу, могли бы и чудеса творить! В любом случае я рассчитываю на них. До сих пор они меня не подводили.

На службе у Алрика состояло немало доносчиков и разведчиков, но никто не работал так успешно, как Рийрия. Когда-то Ройса и Адриана наняла Ариста, чтобы они выкрали Алрика и увезли из замка в ночь, когда был убит король. С тех пор они оказывали королевству одну неоценимую услугу за другой.

Ройс вошел в залу для торжеств один. Невысокий, с темными волосами и глазами, как всегда одетый в черное. На нем были рубаха до колен и длинный, ниспадающий фалдами плащ. На первый взгляд, как и должно было казаться, у него при себе не было никакого оружия. Закон запрещал носить оружие в присутствии короля, но, учитывая, что они с Адрианом дважды спасли Алрику жизнь, Ариста подозревала, что стражники не слишком тщательно обыскивали Ройса, и была уверена, что сам он вообще не придает закону никакого значения и всегда держит при себе кинжал с лезвием из белого металла.

Ройс поклонился собравшимся.

– Ну? – спросил король – как-то слишком громко, с отчаянием в голосе. – Вы что-нибудь узнали?

– Да, ваше величество, – ответил Ройс. Лицо его оставалось все таким же бесстрастным, и невозможно было понять, хорошие он принес вести или дурные.

– Ну же, не тяните! Что вы узнали? Они правда отступают?

– Сэру Бректону приказано вывести все войско, кроме небольшой части, и незамедлительно двигаться на юг.

– Значит, это правда? – воскликнул маркиз Уаймар. – Но почему?

– Да, почему? – повторил Алрик.

– Патриоты из Делгоса вторглись в Ренидд.

Собравшиеся изумленно переглянулись.

– Голытьба Дегана Гонта вторглась в Ренидд? – недоверчиво спросил граф Кенделл.

– Судя по депеше, которую мне удалось прочесть, у этой голытьбы неплохо получается, – сказал Ройс. – Гонт провел их по побережью, и они взяли все попавшиеся на пути города и деревни. Разграбили Килнар и Вернес.

– Он взял Вернес? – опешил Эктон.

– А город-то не маленький, – заметил Уаймар.

– И всего в нескольких милях от Ратибора, – сказал Пикеринг. – Оттуда… наверное, всего день пути до столицы империи, если двигаться быстрым маршем.

– Неудивительно, что империи срочно потребовалось присутствие Бректона. – Алрик со злорадством посмотрел на Пикеринга. – Так что вы там говорили о чудесах, граф?

– Поверить не могу, что ты ни с кем так и не сумела заключить союз, – укоризненно сказал Алрик, рухнув на трон.

Они были одни в тронном зале, самом богато украшенном помещении замка. Здесь, а также в большом бальном зале, зале для торжеств и вестибюле с галереями обычно принимали гостей. Толин Великий задумывал сделать тронный зал пугающим своим размахом и небывалой грандиозностью. Потолок высотой в три этажа выглядел внушительно, а с балкона, шедшего вдоль стен, открывался великолепный вид на паркетный пол с изображением королевского герба в виде сокола. Двойной ряд дюжины мраморных колонн образовывал длинную галерею, похожую на церковную, однако вместо алтаря там возвышался помост. На высоте семи пирамидальных ступеней стоял трон Меленгара – единственное кресло в огромном зале. Когда они были детьми, трон казался им гигантским, но теперь, увидев на нем развалившегося Алрика, Ариста поняла, что это всего лишь вычурное кресло.

– Я пыталась, – сказала она, присаживаясь на ступени перед троном. Когда-то она так же сидела в присутствии отца. – Но все уже присягнули на верность Новой империи.

Ариста отчиталась перед братом в своих неудачах за прошедшие шесть месяцев.

– Ну и парочка мы с тобой! Посол из тебя никудышный, а я едва не погубил королевство, атаковав войско на том берегу реки. Многие дворяне уже не стесняются высказывать на сей счет свое мнение. Боюсь, скоро Пикеринг перестанет держать в узде Эктона и ему подобных.

– Должна признаться, и меня поразило известие о твоей атаке. Что тебя заставило пойти на такой шаг? – спросила она.

– Ройс и Адриан перехватили планы, разработанные самим Бректоном. Он собирался перейти в наступление по трем направлениям. Я должен был нанести упреждающий удар. Надеялся застать имперцев врасплох.

– Что ж, похоже, кое-что у тебя все-таки получилось. Ведь это отсрочило их нападение.

– Верно, но какой в этом толк, если никто не желает нам помогать? Кстати, а что там с Трентом?

– Пока ни то ни се. Не отказались, но и согласия не дали. В столь отдаленных северных землях влияние церкви никогда не было сильным, но у них и с нами нет никаких связей. Видимо, выжидают, на чьей стороне окажется победа. По крайней мере, готовы ждать и следить за развитием событий. Присоединяться к нам пока не желают, не верят в нашу победу. Но если мы покажем, что у нас есть шансы на успех, их можно убедить заключить с нами союз.

– Неужели они не понимают, что империя вскоре доберется и до них?

– Я так и сказала, но…

– Но что?

– Да они меня вовсе не слушали! В Ланкстире живут невежественные, грубые люди, уважающие только силу. Наверное, мне удалось бы убедить их, если бы я до полусмерти избила их короля. – Она помолчала. – Мне кажется, они просто не знали, как со мной обходиться.

– Не стоило посылать тебя, – сказал Алрик, прикрыв рукой лицо. – И о чем я только думал, назначая послом женщину?

Ариста почувствовала себя так, будто ей дали пощечину.

– Согласна, в Тренте это явно мешало, но не думаю, что в других королевствах имело значение, что я…

– Ну, значит, ведьму, – резко прервал ее Алрик. – И того хуже. Все дворяне Уоррика и Альбурна истово верующие, а что сделал я? Послал к ним женщину, которую церковь судила за колдовство.

– Я не ведьма! – огрызнулась Ариста. – Меня не осудили, и всякий, у кого есть хоть капля мозгов, понимает, что весь процесс был затеян Брагой и Сальдуром с единственной целью – заполучить меленгарский престол.

– Разве правда когда-нибудь имела значение? Люди верят в то, что внушает им церковь. Церковники объявили тебя ведьмой – значит, так и есть. Посмотри на императрицу Модину! Патриарх провозгласил ее Наследницей Новрона, и все тут же поверили. Конечно, мне не следовало так открыто ссориться с церковью, но когда Сальдур нас предал, а их куратор убил Фанена, я понял, что просто не смогу преклонить колени. Когда я изгнал священников и запретил дьякону Томасу упоминать в проповедях о событиях в Дальгрене, народ восстал. Простолюдины поджигали лавки на Дворянской площади. Во имя Марибора, я видел пожары прямо из окон замка! Мог сгореть весь город. Они требовали моей головы – толпа бесновалась прямо перед замком, жгла мои чучела и кричала: «Смерть королю-безбожнику!» Можешь себе такое представить? Всего несколько лет назад они же называли меня героем, в каждой таверне пили за мое здоровье, а теперь… Удивительно, как быстро народ может отвернуться от тебя. Пришлось призвать солдат для восстановления порядка.

Алрик снял корону и принялся вертеть золотой венец в руках.

– Я узнала об этом в Альбурне, при дворе короля Армана, – сказала Ариста, покачав головой.

Алрик опустил корону на подлокотник и закрыл глаза.

– Ариста, что же нам делать? Ясно, что имперская армия вернется. Как только одолеют Гонта, они вернутся. – Он открыл глаза и задумчиво провел рукой по горлу. – Меня, наверное, повесят. Или королям принято рубить голову? – Он говорил так, словно давно смирился со своей участью.

Беззаботный мальчишка, которого она знала, исчезал у нее на глазах. Даже если Новая империя потерпит поражение и Меленгар выстоит, Алрик уже никогда не будет прежним. Что ж, в каком-то смысле дядюшке Перси все-таки удалось его убить.

Алрик посмотрел на корону на подлокотнике трона.

– Я все думаю, как бы поступил отец.

– Ему никогда не приходилось иметь дело с чем-либо подобным. С тех пор, как Толин одержал победу над Лотомадом на Дрондиловых полях, ни одному из правителей Меленгара не грозило вторжение.

– Как же мне повезло!

– Как нам повезло…

Алрик кивнул.

– Ну, теперь у нас хотя бы есть немного времени. Это уже кое-что. Как тебе понравилась идея Пикеринга отправить в Тур Дель Фура корабль «Эллис Фар» для переговоров с вожаком патриотов, этим Гонтом?

– Если честно, я считаю, что союз с Гонтом – наша единственная надежда. В одиночку у нас нет ни малейшего шанса противостоять империи, – сказала Ариста.

– Но это же патриоты! Чем они лучше имперцев? Они ненавидят любую монархию. Вообще не желают, чтобы ими правил король.

– Мы одни и окружены врагами. Сейчас не время слишком тщательно выбирать друзей.

– Мы не совсем одни, – поправил ее Алрик. – С нами маркиз Ланаклин.

– Очень полезный союзник! Империя отобрала у него владения, и сейчас он самый обычный беженец. И приехал сюда только потому, что больше некуда деваться. Если мы и дальше будем получать помощь такого рода, у нас просто не останется средств, чтобы прокормить всех этих союзников. Наш единственный шанс выжить – договориться с Деганом Гонтом и заключить с ним союз. Если Делгос присоединится к нам, возможно, этого будет достаточно, чтобы склонить на нашу сторону Трент. В таком случае мы сумеем нанести Новой империи Нифрона смертельный удар.

– Думаешь, Гонт согласится?

– Почему бы и нет? – сказала Ариста. – Это выгодно нам всем. Уверена, уж его-то я сумею убедить. Признаюсь, с нетерпением жду этой поездки. После невыносимой тряски в карете путешествие по океану покажется истинным удовольствием. А пока меня не будет, вели починить ее, а лучше закажи новую. И надо бы сделать обивку помягче…

– Ты никуда не поедешь, – сказал Алрик, снова надевая корону.

– Что-что?

– На встречу с Гонтом я отправлю Линроя.

– Но я посол и член королевской семьи! Он не может договариваться о союзе с…

– Конечно, может. У Линроя большой опыт в государственных делах и ведении переговоров.

– Он королевский казначей! Это вовсе не значит, что у него большой опыт в государственных делах.

– Он заключил десятки торговых соглашений, – перебил ее Алрик.

– Он счетовод! – воскликнула Ариста, вскочив на ноги.

– Возможно, ты удивишься, но есть люди, которые способны заниматься делами королевства помимо тебя.

– Но почему?

– Ты сама сказала: ты – член королевской семьи. – Алрик отвернулся и погладил бородку. – Представляешь, в каком положении я окажусь, если тебя возьмут в плен? Мы ведем войну. Я не могу допустить, чтобы тебя похитили и потребовали выкуп.

Ариста не отрываясь смотрела на брата.

– Ты лжешь! Дело вовсе не в выкупе. Ты считаешь, я не справлюсь.

– Ариста, я сам виноват. Мне не следовало…

– Что? Назначать послом сестрицу-ведьму?

– Ну зачем ты так…

– Прошу прощения, ваше величество, а как надо? Как вести себя, когда заявляют, что я ни на что не способна, что я позорю семью, что я должна запереться у себя в покоях и…

– Ничего подобного я не говорил. Прекрати домысливать за меня!

– Но ты так думал! Все вы так думаете.

– Ты что, теперь еще и ясновидящая?

– А ты это отрицаешь?

– Черт подери, Ариста, тебя здесь не было полгода! – Он стукнул кулаком по подлокотнику. Глухой звук разнесся по залу, эхом отскакивая от стен, словно барабанная дробь. – За шесть месяцев ты не заключила ни одного союза! Едва добилась от Трента невнятного «может быть». Слабовато, ты не находишь? Переговоры с Гонтом слишком важны. Это и в самом деле наш последний шанс!

– Простите меня, ваше величество, – холодно сказала принцесса. – Приношу свои извинения за такой сокрушительный провал. Могу я просить вашего королевского разрешения удалиться?

– Ариста, перестань…

– Покорнейше прошу вас, ваше величество, мое хрупкое женское естество не в силах выдержать столь горячего спора! Мне дурно. Ах, я лишусь чувств, если тотчас не удалюсь в свои покои, где сварю зелье, которое поддержит меня. Может, я даже заколдую метлу – полетаю вокруг замка, подышу свежим воздухом.

Круто развернувшись на каблуках, она вышла из зала и с грохотом захлопнула за собой тяжелую дверь.

Прислонившись к ней спиной, принцесса ждала, что Алрик бросится за ней следом.

«Может, он все-таки извинится, возьмет свои слова обратно и позволит мне ехать?»

Она прислушалась, не раздастся ли стук его сапог по паркету.

Тишина.

Если бы она и вправду владела магией, никто не помешал бы ей встретиться с Гонтом. В одном Алрик прав: это их последний шанс. И она не желала оставлять судьбу Меленгара в руках Диллнарда Линроя, ученого государственного мужа. Кроме того, она потерпела неудачу и теперь должна исправить положение.

Вскинув голову, она увидела Тима – или Томми, – который стоял у стены и грыз ногти. Он улыбнулся ей.

– Ваше высочество, надеюсь, вы направляетесь в сторону кухни? Умираю с голоду. Готов съесть собственные пальцы.

Ариста отошла от двери и быстро зашагала по коридору, второпях едва не проскочив мимо Мовина Пикеринга, который сидел на широком подоконнике обращенного во двор окна. Подтянув колени к подбородку, сложив руки и прислонившись к оконной раме, он походил на большого кота, греющегося на солнышке. Мовин все еще носил траур.

– Неприятности с его величеством? – вяло спросил он.

– Алрик – осел!

– Что он на этот раз натворил?

– Променял меня на этого лицемерного слизняка Линроя! Отправляет его на «Эллис Фар» на переговоры с Гонтом вместо меня.

– Что ж, Диллнард Линрой не так уж плох. Он…

– Знаешь, сейчас мне вовсе не хочется слушать, насколько хорош Линрой! Я его ненавижу.

– Извини.

Ариста бросила взгляд на его бок, и Мовин тут же снова уставился в окно.

– Все еще не носишь меч? – спросила она.

– Он мне к костюму не подходит. Серебряная рукоять не сочетается с черным.

– Фанен погиб больше года назад.

Мовин резко повернулся к ней.

– Он был убит Луисом Гаем больше года назад! Называй вещи своими именами.

Ариста вздохнула. Она не привыкла видеть Мовина таким.

– Разве ты теперь не телохранитель Алрика? Сложновато выполнять эту работу без меча.

– Пока что трудностей не возникало. Видишь ли, у меня теперь более важное занятие, я бы сказал – план или даже стратегия. Сижу здесь и смотрю на уток во дворе. Как бы то ни было, отец сюда никогда не заходит, так что я провожу тут весь день, наблюдая, как утки расхаживают взад-вперед. В прошлом году их было шесть. Ты знала? Сейчас их осталось только пять. Ума не приложу, что случилось с шестой. Я ее жду, но не думаю, что она вернется.

– Ты ни в чем не виноват, – мягко сказала Ариста.

Мовин приподнялся и провел кончиками пальцев по обитым свинцом краям окна.

– Еще как виноват!

Принцесса положила руку ему на плечо и слегка сжала. Она не знала, что еще сделать. Сначала ее мать, потом отец и Фанен, затем Хилфред – никого не осталось. Да и Мовина как будто уже нет. Мальчик, любивший свой меч больше подарков на Праздник Зимы, сладкого шоколадного торта или купания жарким летом, теперь отказывался к нему прикасаться. Старший сын графа Пикеринга, однажды вызвавший на дуэль солнце за то, что в день охоты пошел дождь, теперь проводит все свое время, разглядывая уток.

– Все это не важно, – заметил Мовин. – Все равно скоро конец света. – Он посмотрел на Аристу. – Говоришь, Алрик отправляет этого ублюдка Линроя на «Эллис Фар»? Он нас всех погубит.

Как она ни старалась, ей все же не удалось сдержать смех. Стукнув Мовина по плечу, Ариста поцеловала его в щеку.

– Так держать, Мовин! Ты всегда был оптимистом!

Оставив его сидеть на подоконнике, принцесса пошла дальше. Когда она проходила мимо кабинета лорда-камергера, старик выбежал за ней в коридор.

– Ваше высочество! – воскликнул он с облегчением. – Королевский защитник Ройс Мельборн все еще здесь. Хочет знать, нет ли для него каких-либо заданий. Кажется, они с напарником намереваются немного отдохнуть, если королю больше ничего не требуется. Могу я отпустить его?

– Да, конечно, можете… Нет, постойте! – Она взглянула на своего телохранителя. – Томми, ты прав. Давно пора пообедать. Сделай одолжение, принеси нам жареного цыпленка или чего-нибудь еще… что сумеешь найти в кухне. Я подожду здесь.

– Слушаюсь, ваше высочество! Только меня зовут…

– Поторопись, пока я не передумала.

Дождавшись, пока он уйдет, Ариста повернулась к лорду-камергеру.

– Где, вы сказали, ждет Ройс?

Глава 4
ПРИРОДА ПРАВДЫ

В трактире «Роза и шип» было почти пусто. Многие из постоянных посетителей бежали из Медфорда, опасаясь вторжения имперской армии. Остались только крепостные и те, кто был слишком беден, слаб или не желал уезжать из упрямства. Ройс нашел Адриана в Алмазной комнате. Тот сидел в одиночестве, водрузив ноги на свободный стул. Перед ним стояла кружка эля. Рядом были еще две пустые, одна из которых лежала на боку, и Адриан разглядывал ее с выражением неизбывной печали на лице.

– Ты почему в замок не пошел? – спросил Ройс.

– Я знал, что ты и без меня разберешься. – Слегка наклонив голову, Адриан продолжал бессмысленно созерцать упавшую кружку.

– Похоже, с отдыхом придется повременить, – сказал Ройс, придвигая стул и усаживаясь. – У Алрика для нас еще одно задание. Король хочет заключить союз с Гонтом и патриотами. Как только будут оговорены все детали, принцесса собирается отправить туда гонца. Нам сообщат.

– Ее высочество вернулась?

– Сегодня утром.

Ройс вынул из-за пазухи пакет и положил перед Адрианом.

– Это твоя доля. Ты уже заказал обед?

– Я не поеду, – сказал Адриан, перекатывая пальцем упавшую кружку.

– Не поедешь?

– Не могу больше этим заниматься.

Ройс закатил глаза.

– Не начинай опять! Позволь тебе напомнить: идет война. Лучшее время для нашей работы. Цена за нужные сведения растет не по дням, а по часам. Знаешь, сколько нам заплатят…

– Вот об этом я и говорю, Ройс. Люди воюют, а я что делаю? Наживаюсь на чужих смертях, вместо того чтобы сражаться. – Адриан глотнул эля и с грохотом поставил кружку на стол, отчего остальные издали жалобный звон. – Я устал брать деньги за бесчестный труд. Не по мне это.

Ройс огляделся. Трое мужчин, обедавших в трактире, мельком покосились на них и тут же утратили к ним интерес.

– Ну не всегда же мы работаем ради денег, – заметил Ройс. – Вспомни, к примеру, Трейс.

Адриан горько улыбнулся.

– И что из этого вышло? Она наняла нас, чтобы мы спасли ее отца. И где он теперь?

– Она наняла нас, чтобы мы добыли меч, которым можно сразить чудовище. Меч она получила. Чудовище уничтожено. Мы свою работу выполнили.

– Но человек-то погиб.

– А Трейс, которая была нищей деревенской девчонкой, теперь императрица. Всем бы нашим клиентам такое завершение дела!

– Ты так считаешь, Ройс? Ты правда думаешь, что Трейс счастлива? А я вот думаю, что она была бы во сто крат счастливее возле живого отца, нежели на имперском престоле. Но, может, это только мне так кажется. – Адриан сделал глоток и вытер рот рукавом.

Некоторое время они молчали. Ройс наблюдал, как его друг бессмысленно таращится в одну точку.

– Значит, ты хочешь воевать?

– Все лучше, чем сидеть сложа руки и питаться падалью, как стервятник.

– Ладно, тогда скажи: на чьей стороне ты намерен воевать?

– Алрик неплохой король.

– Алрик? Алрик – мальчишка, который все еще никак не выйдет из тени своего отца. После поражения при Галевире все дворянство на деле подчиняется Пикерингу, а не ему. А Пикеринг только и делает, что исправляет чудовищные ошибки Алрика, вроде бунта в Медфорде. Недалек тот день, когда он устанет от нелепых выходок Алрика и решит, что из Мовина выйдет король получше.

– Пикеринг никогда не предаст Алрика, – сказал Адриан.

– Да неужели? Ты не раз видел, как это происходит.

Адриан молчал.

– Ладно, оставим в покое Пикеринга и Алрика. Меленгар воюет с империей. Ты забыл, кто у нас императрица? Если ты собираешься воевать на стороне Алрика и тот победит, как ты будешь себя чувствовать в день, когда бедняжку Трейс повесят на Королевской площади в Аквесте? Это удовлетворит твое желание заниматься благородным делом?

Адриан стиснул зубы.

– Благородных дел не бывает. Не существует ни добра, ни зла. Злом мы зовем то, что против нас. – Ройс вынул кинжал и с силой воткнул в столешницу. – Взгляни на лезвие. Какое оно: светлое или темное?

Адриан с подозрением прищурился. Гладкая поверхность лезвия Альверстоуна ярко сверкала, отражая пламя свечей.

– Светлое…

Ройс кивнул.

– А теперь передвинься вот сюда и посмотри на него с моей стороны.

Адриан наклонился, глядя на кинжал с противоположной стороны. В тени лезвие казалось черным, как сажа.

– Кинжал все тот же, – пояснил Ройс, – но оттуда, где сидишь ты, он кажется светлым, а я вижу его темным. Так кто из нас прав?

– Никто, – сказал Адриан.

– Нет, – возразил Ройс. – Все так заблуждаются, потому что не могут уяснить одну простую вещь.

– А именно?

– Мы оба правы. Одна истина не опровергает другую. Одной правды для всех не существует, она такова, какой мы ее видим.

Адриан посмотрел на кинжал, затем снова перевел взгляд на Ройса.

– Иногда ты рассуждаешь, как истинный мудрец, Ройс, но иной раз несешь какую-то несусветную белиберду, в которой я ничего не смыслю.

Ройс раздраженно скривился и выдернул кинжал из столешницы.

– За те двенадцать лет, что мы вместе, я ни разу не просил тебя сделать что-либо, чего не сделал бы сам или не сделал бы вместе с тобой. Я никогда не лгал тебе, не вводил тебя в заблуждение. Я ни разу не бросил и не предал тебя. Назови хоть одного дворянина, о котором спустя двенадцать лет ты сможешь сказать то же самое.

– Еще кружечку, пожалуйста! – крикнул Адриан.

Ройс вздохнул.

– Так и будешь сидеть здесь и надираться?

– Пока меня это устраивает. А по ходу дела я придумаю еще что-нибудь.

Ройс некоторое время смотрел на друга, затем наконец встал.

– Схожу-ка я, пожалуй, к Гвен.

– Послушай, – остановил его Адриан. – Мне жаль, что так вышло. Я не могу это объяснить. Нет у меня в запасе никаких сравнений с кинжалами, чтобы выразить то, что я чувствую. Я просто знаю, что не могу больше заниматься тем, чем мы занимаемся. Сколько раз я пытался найти в этом смысл. Пытался убедить себя, что мы действуем ради какого-то всеобщего блага, но, в конце концов, надо быть честным хотя бы с самим собой. Я не вор и не шпион. Это я знаю точно. Хорошо бы еще знать, кто я. Тебе этого, наверное, не понять.

– Ну хотя бы в помощи ты мне не откажешь? – Ройс намеренно не стал продолжать этот разговор. Взгляд его на мгновение задержался на серебряной цепочке, сверкнувшей на шее Адриана. – Раз уж все равно сидишь здесь, дождись гонца из замка, пока я буду у Гвен. Вернусь через часок.

Адриан кивнул.

– Кланяйся от меня Гвен.

– Непременно, – сказал Ройс, направляясь к двери.

Он почувствовал знакомую тяжесть на сердце. Возле двери он остановился и оглянулся.

«Даже если я ему все расскажу, это не поможет. Будет только хуже».

С последней их встречи прошло немногим более суток, но Ройс вдруг почувствовал острое желание увидеть Гвен. Медфордский дом был открыт в любое время, но до наступления темноты посетители там появлялись редко, и Гвен советовала девушкам посвящать свободные часы занятиям шитьем и другим рукоделием, чтобы в преклонном возрасте не остаться без средств к существованию.

Все девушки в борделе, известном как Дом, хорошо знали и любили Ройса. Когда он приходил, их лица расплывались в улыбке, они радостно махали ему рукой, но никогда не спешили предупреждать Гвен, зная, что ему нравится быть для нее приятным сюрпризом. Вот и сейчас они молча указали ему на кабинет, где она сидела, обложившись кучей бумаг. В руке она держала перо. Перед ней лежала раскрытая учетная книга. Увидев Ройса, Гвен тотчас прекратила работу, вскочила с кресла и, широко улыбаясь, бросилась ему навстречу. Она так крепко обняла его, что у него перехватило дыхание.

– Что случилось? – прошептала она, отстраняясь и заглядывая ему в глаза.

Ройса не переставала удивлять способность Гвен читать его мысли, чувствовать настроение. Он ничего не ответил, только смотрел на нее, любуясь ее красотой. У нее было прелестное лицо. Смуглая кожа и зеленые глаза казались такими знакомыми и одновременно такими загадочными. За всю свою жизнь ни в одном из своих странствий он не встречал никого, похожего на эту женщину.

Гвен предоставляла напарникам отдельную комнату в «Розе и шипе», где они с Адрианом устраивали свои дела, и риск никогда не пугал ее. Сейчас они этой комнатой не пользовались. Ройс боялся, что куратор Луис Гай может их выследить. Но Гвен по-прежнему хранила у себя их деньги и оказывала всяческую помощь, как делала это с первого дня их знакомства.

Они познакомились двенадцать лет назад. В ту ночь двое незнакомцев, израненных, окровавленных, пытались укрыться в Нижнем квартале от наводнивших город солдат. Ройс до сих пор помнил, как перед его помутившимся взором возник неясный силуэт. «Я о вас позабочусь. Все будет хорошо», – услышал он, прежде чем потерял сознание. Он так и не понял, что заставило ее помочь им, когда все здравомыслящие люди закрыли перед ними двери. Когда он очнулся, Гвен отдавала девушкам приказы, словно суровый военачальник на построении войск. Обеспечив полное молчание, она спрятала у себя Ройса и Адриана от сбившихся с ног властей и день за днем ухаживала за ними. Едва встав на ноги, они убрались подальше от Медфорского дома, но Ройс постоянно возвращался.

Однажды Гвен отказалась его принять, чем едва не разбила ему сердце. Не потребовалось много времени, чтобы выяснить причину ее отказа. Посетители борделей частенько жестоко обращались с проститутками, и девушки Медфордского дома не были исключением. Гвен избил дворянин, облеченный властью, избил так страшно, что она не желала никому показываться на глаза. Шериф города не стал бы тратить время на жалобы шлюх, независимо от того, был ли виновник благородным господином или закоренелым бандитом.

Два дня спустя обидчика нашли мертвым – его тело висело посреди Дворянской площади. Городские власти закрыли Медфордский дом и арестовали всех проституток. Им было приказано опознать убийцу – в противном случае их ожидала смертная казнь. Ко всеобщему удивлению, в тюрьме девушки пробыли всего одну ночь. На следующий день Медфордский дом снова открылся, а шериф принес публичные извинения за арест и заверил, что каждого, кто посмеет жестоко обращаться с женщиной, независимо от рода ее занятий и положения в обществе, ждет скорая расправа. С тех пор Медфордский дом процветал под неожиданным покровительством. Ройс никогда не вспоминал об этом случае, а Гвен никогда ни о чем не спрашивала, но он был уверен, что ей все известно. Точно так же знала она и об его эльфийском происхождении задолго до того, как он решился рассказать ей.

Прошлым летом Ройс вернулся из Авемпарты с твердым намерением быть с Гвен предельно честным и открыть ей свою тайну. Он никогда и никому – даже Адриану – не говорил о том, что он наполовину эльф. Он был уверен, что Гвен возненавидит его – за то, что он жалкий двойгер, как называли эльфов-полукровок, или за то, что столько лет лгал ей. Он предложил Гвен прогуляться по берегу Галевира, подальше от людских глаз, чтобы она, никого не стыдясь, смогла обрушить на него свою ярость. Набравшись храбрости, он все рассказал и покорно ждал, когда она его ударит. Он заранее решил, что позволит ей это сделать. Пусть выцарапает ему глаза, если захочет. Хоть это он ей должен. «Ну конечно, ты из эльфов, – сказала она, нежно касаясь его руки. – Это что, тайна?»

Она не объяснила, откуда ей это известно, а он был так счастлив, что не стал спрашивать. Просто принял как должное: Гвен всегда все знает. И что у него на сердце – тоже.