Текст книги "Поколения"
Автор книги: Майкл Диллард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Мы будем рассматривать это как обмен пленными.
– Согласен, – сказал Пикар с облегчением, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Билла Райкера. Экран потемнел, затем на нем снова появилось изображение "хищной птицы". Пикар повернулся и направился к турболифту.
– Первый, – сказал он, – вы командуете мостиком. Пусть доктор Крашер встретит меня в транспортном отсеке номер три.
Он быстро вошел в турболифт с решимостью и странным ощущением своей судьбы, прежде чем Райкер смог бы возразить что-нибудь.
Глава 10
В душной кабине с влажным воздухом Джорди ля Форж тяжело прислонился к спинке своего кресла в ожидании возвращения Сорана. Атака нанозонда на его сердце вызвала приступ тошноты, и сейчас он, обессиленный, еле дышал. Струи пота текли со лба и заполняли его невидящие глаза. Он никак не мог понять ученого. Соран казался резким, непредсказуемым. В самом начале допроса Джорди был полностью уверен, что все закончится для него смертью. В голосе Сорана слышались нотки злобы, боли и скрытой безумной решимости, которые говорили о том, что ученый сделает все, все, чтобы получить то, что хочет.
Однако в его тоне было и искреннее сожаление, когда он сказал: "Я не убийца, мистер ля Форж". И в середине пытки боль внезапно исчезла. Джорди пережил чудовищную агонию, заставив себя мысленно вести счет на секунды. Он сбился где-то на цифре девять.., когда внезапно его переполнила боль и ужасная уверенность в том, что Соран ошибался, что на самом деле он сейчас умрет. Он хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, слышал свой хрип. Его сознание то исчезало, то появлялось, и в этом состоянии агонии, в полусне он странным образом уверовал в то, что Соран чувствовал его страдания. Что ученый знал о них и не мог вынести этого.
Пытка внезапно оборвалась. "Тридцать секунд", – сказал Соран. Но боль прекратилась где-то в районе пятнадцати.
Джорди поднял голову, совсем забыв в пелене боли, что он оставался слепым, что визор был все еще у Сорана.
– Я ведь говорю, – простонал он, – я не знаю ничего, кроме того, что уже рассказал вам!
Соран не ответил. В тишине Джорди услышал, как ученый встал и, простояв так довольно долго, развернулся и покинул кабину.
Может быть, он переменил свое решение. Или, возможно, был просто не в силах пытать сам и пошел, чтобы привести кого-нибудь другого. Или...
Джорди вздохнул и склонил голову набок. Либо он умрет, либо нет. Мысль эта пугала его, но в данный момент он был слишком слаб, чтобы тратить энергию на беспокойство. Пока что Соран оставил нанозонд в покое...
Джорди напрягся, когда двери со скрежетом раздвинулись, и стал внимательно слушать, когда две.., нет, ТРИ пары каблуков застучали по металлической палубе. Один из вошедших остановился напротив него, двое других по бокам.
– Мистер Ля Форж! – раздался прямо перед ним голос Сорана. Ученый был оживленным и говорил быстро. – Как ни рад я был вашему присутствию, пора прощаться. Встаньте, пожалуйста!
Джорди поднялся на ноги и зашатался. Громадные, теплые лапы схватили его за руки чуть выше локтей и поддержали, в то время как еще одна пара рук натянула мягкую материю ему на голову. Его туника! Его руки сунули в рукава, а затем надели на глаза что-то прохладное и металлическое.
Он мигнул и дотронулся рукой до визора, и в то же мгновение окружающий мир неожиданно появился перед его глазами. Соран улыбался, его глаза были наполнены не отчаянием, а маниакальным предвкушением чего-то. Даже морщины и тени под его глазами, казалось, исчезли: сейчас он выглядел моложе.
– Теперь не будете ли вы столь любезны пройти с нами...
Он показал в сторону двери. Джорди покрутил головой и увидел, что по обе стороны от него стояли два громадных охранника; их бронзовые черепные бугры на лбах сверкали в обрамлении косматой гривы темных волос, ниспадавших до пояса.
– Клингоны... – беззвучно прошептал он и повернул голову, чтобы осмотреться, пока охранники подталкивали его к выходу. – Это клингонский корабль...
Четверка вышла в грязный, тускло освещенный коридор. Соран шел впереди, его внимание было целиком поглощено зажатыми в руке старинными часами.
– Вы очень проницательны, мистер Ля Форж, – сказал он с отсутствующим, раздраженным видом. – В Академии Звездного Флота действительно дают неплохое образование, не так ли?
Взгляд Сорана стал таким жестким, что Джорди в какой-то момент испугался, что его ведут на экзекуцию. Но вскоре они вошли в транспортный отсек.
Соран первым шагнул на платформу и резким тоном отдал распоряжение:
– Активировать.
Один из охранников шагнул за консоль, его пальцы забегали по клавишам. Джорди попытался повернуть голову в надежде засечь координаты, но второй охранник встал прямо за ним, закрывая обзор.
Телепорт жалобно заскулил. Изображение Сорана начало блекнуть, затем появилось снова в разряде искр. Лицо ученого помрачнело от гнева, когда охранник неистово застучал по контролям. Очертания Сорана снова мигнули, затем он исчез, но Джорди все же успел прочитать слово на его губах: "СЛАБОУМНЫЕ..."
Затем его самого затолкали на платформу. Клингонский корабль растворился, и на его месте появились гладкие, сияющие перегородки транспортного отсека "Энтерпрайза". Джорди мельком успел заметить, как Пикар дематериализовался рядом с ним; и затем он шагнул вперед и упал, обессилев, на колени у ног ожидавшей его доктора Крашер...
* * *
На поверхности Веридиан-Три Пикар взглянул на сиреневое небо и подумал об Эдеме, каким он был прежде, чем там появился человек. Не было слышно никаких звуков воздушных каров, никаких шумов работающих заводов или голосов людей; насколько хватало глаз, никаких признаков городов или кораблей, взмывающих в небо по направлению к горизонту. Единственное, что мог слышать капитан, – это шорох каких-то млекопитающих, раздававшийся из буйной листвы, сладкоголосое пение птиц, а все, что он мог увидеть, были облака, горы, стволы древних деревьев.
Он посмотрел вниз и понял, что стоит на пыльной глиняной поверхности плато, которое было окружено зеленой растительностью. Перед ним, напротив большой нависавшей скалы, был возведен помост – единственный признак вмешательства разумных существ в жизнь этого рая.
Инстинктивно он повернулся и увидел Сорана, который спокойно смотрел на старинные карманные часы. Ученый закрыл крышку, убрал часы и улыбнулся Пикару.
– Вы, должно быть, думаете, что я сумасшедший... – Внешне он казался спокойным и собранным, но слабое подрагивание уголков губ и боль, которая отражалась в глазах, выдавали ту борьбу, которая сейчас происходила в душе этого человека.
Пикар глубоко вздохнул, заколебался, затем решил сказать правду:
– Да, такая мысль у меня возникала. Голубые глаза Сорана несколько потемнели, хотя улыбка не изменилась.
– Думайте, что хотите, капитан. – Он повернулся и пошел прочь в направлении помоста. Пикар сделал шаг вперед:
– Соран.., я понимаю, вы прошли через пытки боргов.
Ученый остановился и обернулся, с подозрением уставившись на капитана:
– Вам-то какая забота?
– Я.., я сам прошел через это. – Пикар заколебался, тщательно подбирая слова, не только из-за Сорана, а потому, что ему тоже было трудно рассказывать об этом. Говорить о таком испытании даже с лучшим другом было бы нелегко. Он видел, что его слова и та пылкость, с которой он произнес их, повлияли на Сорана. Ученый, хмурясь, смотрел на него. Капитан продолжил:
– Они схватили меня. Сделали таким же, как они. Использовали против Федерации... – он запнулся от боли при воспоминании об этом. – Это почти уничтожило меня. Но я выжил. Мне помогли.., мои друзья... – он сделал еще один шаг к Сорану и протянул руку. – Соран.., не дайте тому, что случилось с вами, уничтожить вас. Мы можем помочь...
Такая сильная горечь отразилась на лице Сорана, что он не смог полностью справиться с гримасой боли, – Я ценю вашу озабоченность, капитан. Но это не имеет ничего общего с самоуничтожением. В действительности как раз наоборот. – Он собрался с силами и снова попытался изобразить нечто вроде улыбки. – Простите, если я не поверю, что вы оказались здесь лишь потому, что так беспокоитесь за меня. Единственная причина, по которой вы спустились сюда, ясна: вы далеко не уверены в том, что можете уничтожить мой зонд. Вот вы и прибыли, чтобы попытаться отговорить меня от моих ужасных планов... – он сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность сказанного, затем произнес с мрачной иронией:
– Удачи вам!
Ученый повернулся спиной к капитану и уверенно направился к помосту. Пикар двинулся за ним. Яркая вспышка ослепила его и отбросила назад с такой силой, что он упал навзничь на твердую глиняную поверхность плато. Удар вышиб воздух из его легких. Капитан подождал, пока дыхание восстановится, затем медленно сел и несколько раз моргнул, пока его зрение не восстановилось.
Силовое поле, конечно! Но оно быстро исчезло из поля зрения, невидимым куполом окружая Сорана, причем, как подозревал Пикар, вместе с помостом. Капитан рывком встал на ноги и осторожно шагнул в направлении того, что, как он надеялся, было границей поля.
Внутри купола Соран намеренно не обращал на него внимания, хмуро глядя на небо, а затем перевел взгляд на прибор, который лежал на ладони.
Пикар ударил носком ботинка по глине, наблюдая за тем, как поднявшиеся с поверхности частицы пыли заискрили, когда поле отбросило их. Он был решительно настроен добраться до Сорана.., и если не с помощью слов, то как-нибудь еще попытаться проникнуть сквозь купол.
– В этом нет нужды, Соран, – сказал он. – Я уверен, что мы можем найти другой способ отправить вас в нексус.
Ученый не реагировал.., просто стоял, бледный, в черной форме, похожий на чернокнижника, повернувшись спиной к Пикару и внимательно наблюдая за информацией, которая аккумулировалась на его ладони. Он нажал несколько кнопок.., и Пикар вздрогнул, когда маленькая платформа для запуска зондов вынырнула из подпространства рядом с Сораном.
Ученый медленно двинулся к платформе запуска, шагнул к ее контрольной панели и начал работать. Спокойно и бесстрастно, как будто он просто рассказывал коллеге, как обращаться с этой платформой, он произнес:
– Я провел почти восемьдесят лет в поисках другого пути, капитан. Это единственная возможность. – Он заколебался, затем полуобернулся к Пикару, искренняя улыбка заиграла на его губах:
– Конечно, вы можете отправиться со мной. Вообразите себя исследователем. Вот вам шанс исследовать то, что никогда не испытывал человек. – Тон Пикара стал ледяным:
– Нет, если это означает смерть для двухсот миллионов жителей Веридиан-Четыре.
Соран отшатнулся: казалось, он был поражен словами Пикара.
"Так.., все-таки, – подумал Пикар, – я задел за живое..."
Но ученый быстро справился с этим невольным порывом. Умело рассчитанное спокойное выражение снова появилось на его лице.
– Как хотите, – сказал он непринужденно и повернулся к своему прибору.
– Соран... – Пикар смягчился, и голос его стал не таким суровым. – Я знаю, что вы потеряли жену и всю семью при нападении боргов. Я знаю, что это такое, – потерять семью, почувствовать себя одиноким. Таких, как вы, немало. Но побег в нексус не возвратит их вам...
Соран резко вскинул голову, его глаза пылали гневом:
– Вы не правы, капитан! Вы не были там, у вас нет ни малейшего представления о том, что такое нексус, на что он способен! Всех, кого вы когда-либо теряли, капитан.., вы всех их можете вернуть. И даже больше того...
– Так вот почему?.. – прошептал Пикар. – Вы собираетесь вернуть их всех назад. И вы сделаете все, убьете кого угодно, чтобы только вернуть их...
Ученый молчал и просто смотрел на Пикара какую-то долю секунды с выражением крайнего волнения, затем быстро отвернулся.
– Интересно, – медленно сказал Пикар, – знала ли ваша жена Леандра, когда выходила за вас замуж, что связывает свою судьбу с человеком, способным на массовые убийства?
Соран не отводил глаз от своей консоли. Но Пикар заметил, как что-то темное и уродливое промелькнуло на его лице. Капитан надавил сильнее:
– Когда вы укладывали своих детей спать.., как вы думаете, они предполагали, что в один прекрасный день их отец убьет миллионы людей так же небрежно, как целует их перед сном?
Наконец, Соран прервался и поднял голову. На какое-то мгновение в его глазах появилось нечто похожее на угрызения совести, воспоминания нахлынули на ученого. Пикар почувствовал надежду. Но все это тут же обратилось в прах: глаза Сорана снова стали пустыми.
– Хорошая попытка! – прошептал он хриплым голосом и вернулся к своей работе.
* * *
В тот же миг, когда он проснулся в темноте, Джорди ля Форжа охватил беспричинный страх, что он снова на борту клингонской «хищной птицы». Соран ожидал его в тишине, к которой примешивались шум вибрации корабля и оглушительное тиканье часов, и на этот раз в голосе ученого не было жалости, когда он сказал: «Боюсь, что ваше время истекло, мистер Ля Форж. Давайте-ка попробуем полные шесть минут, как вы на это смотрите?»
Джорди открыл глаза, хватая ртом воздух, но это движение тут же перешло во вздох облегчения оттого, что он увидел вокруг себя знакомую обстановку больничного отсека "Энтерпрайза". Он несколько раз мигнул, отгоняя остатки сна.
Он очень испугался, оказавшись на борту "хищной птицы".., но боль и Соран отвлекали его от этого. Теперь же, когда он был в безопасности, страх подступил с новой силой: он мог запросто погибнуть! Джорди отвел эту мысль, когда улыбающаяся доктор Крашер склонилась над биокроватью и засунула за ухо пряди своих каштановых волос.
– Как ты себя чувствуешь?
Он улыбнулся ей в ответ, чувствуя, что физическое состояние вполне позволяло вернуться к работе:
– Просто отлично!
Она кивнула.
– Не беспокойся, необратимых повреждений не было. Лишь несколько рубцов на стенках артерий и небольшая сердечная недостаточность. Мы извлекли нанозонд, и я думаю, что с тобой все будет в порядке, но хотела бы провести еще несколько тестов.
– Спасибо, док, – сказал он и рывком сел на кровати. Джорди мог понять по выражению ее лица и голосу, что с ним действительно все было в порядке и что она, как обычно, очень уж осторожничала и перестраховывалась.
Доктор отошла в сторону, и Джорди увидел стоявшего за ней андроида.
– Дэйта!
Тот улыбнулся. Джорди хотел было спросить, удалили ли эмоциональный чип.., но в этом не было необходимости. Глаза андроида были обеспокоенными, на его лице отразилась озабоченность, смешанная с раскаянием.
– Так ты не вынул эмоциональный чип после всего, что случилось?
– Нет. Он вплавился в мою нервную сеть. Его демонтаж был бы крайне сложным.., так что я пытаюсь справляться с эмоциями. – Дэйта тяжело вздохнул. – Это не так легко. Я очень беспокоился за тебя, Джорди.
– Все в порядке! – Джорди обвел комнату руками. – Я здесь и в норме.
– Это еще не все, – Дэйта сделал паузу и опустил глаза. – Я позволил Сорану похитить тебя. Я мог остановить его, но не сделал этого. И если бы ты умер...
– Но я жив, Дэйта! Все кончено, и я в порядке!
Андроид посмотрел на Джорди, выражение его лица было жалким:
– Мне очень жаль, что я подвел тебя. Я вел себя необычно в последнее время.
Поддаваясь внутреннему порыву, Джорди хлопнул друга по плечу.
– Нет, вполне обычно. Ты вел себя как человек... – он остановился. – Я понимаю. Когда Соран пытал меня, я боялся. Смерть – очень уж страшная вещь, Дэйта! Это нормально – бояться ее.
Андроид озадаченно склонил голову, что тут же напомнило Джорди о том, прежнем Дэйте, и он улыбнулся.
– Я согласен, – задумчиво сказал андроид. – Но до того, как мне имплантировали чип, это не имело никакого значения. – Он сделал паузу. – Я все еще не понимаю этого, даже когда испытываю эмоции. Что такого ужасного в том, чтобы просто прекратить существование? – Джорди пожал плечами:
– Не знаю. Страх перед неизвестным, может быть.., или, возможно, это просто потому, что так силен наш инстинкт выживания.
– Но это ужасно! – сказал Дэйта. – Я создан так, что переживу всех на борту этого корабля, и все же мне становится жутко при мысли о том, что постепенно, в один прекрасный день я.., перестану существовать. И что я должен буду потерять всех своих друзей. – Он многозначительно посмотрел на Джорди:
– Как вы справляетесь с этим?
Инженер ответил не сразу.
– У нас нет выбора, насколько я понимаю. И.., честно говоря, большую часть времени мы стараемся просто не думать об этом, – он заколебался, – но, вероятно, нам нужно делать как раз обратное. Это заставило бы нас ценить каждый момент жизни.., и наших друзей. – Он улыбнулся андроиду и взял его за руку.
И в этот миг увидел, как выражение беспомощности на лице Дэйты медленно превратилось в искреннюю улыбку.
* * *
– Я установил подключение, – сообщил навигатор Корак.
Б-Этор быстро переглянулась с сестрой и улыбнулась с облегчением. До этого момента она не очень-то доверяла Сорану: слишком уж много добродушия скрывалось за ледяным бешенством в его глазах. Однако сила и глубина его взгляда привлекала ее.., несмотря на то, что он был хилым человечком, представителем расы, которую она никогда не находила привлекательной. Физические данные Сорана не казались исключением: он был тощим, жилистым, низкорослым по клингонским стандартам. Но было в нем что-то интригующее: коротко постриженные ярко-серебряные волосы, полупрозрачная кожа, светлые глаза.
Эти глаза.., они светились силой, которую она редко видела даже у самых решительных клингонских мужчин. Его глаза пылали, когда он ударил Б-Этор. Она уважала эту силу его взгляда.., так как знала, что мало кто мог бы похвастаться такой же, за исключением их с сестрой. Ее жизнь была подчинена одной страсти: увидеть, как семья Дюрас вернет себе власть. Теперь с помощью Сорана она станет свидетельницей того, как это осуществится. И более того: с оружием на основе трилитиума сестры Дюрас могли завоевать гораздо большее пространство, чем то, которое принадлежало клингонской Империи, их наследственным владениям. С такой мощью Галактика будет принадлежать им.
Она чуть было не убила Сорана, когда тот ударил ее; но даже в гневе она не могла не восхищаться тем, кто осмелился оскорбить ее на ее мостике, на виду у всей команды.
Она надеялась, что может доверять ему. Потому что в противном случае, несмотря на все свое восхищение этим мужчиной, она лично проследит за тем, чтобы он не ушел от них живым.
– Выведи это на экран, – приказала Лурса.
Б-Этор замерла в кресле. Статические разряды заполнили видовой экран, затем постепенно все прояснилось.., экран был абсолютно белым. Ничего, кроме белого цвета, и на мгновение она почувствовала приступ ярости. Соран солгал, он предал их!..
Через мгновение она вздохнула с облегчением, когда поняла, что они смотрели сейчас на потолок одного из помещений "Энтерпрайза". Улыбка расплылась по лицу Б-Этор, когда сидевшая рядом Лурса сказала:
– Он работает...
– Где он сейчас? – требовательно спросила Б-Этор.
Вместо ответа все пространство экрана заняло женское лицо. Оно было таким бледным и гладким, что казалось Б-Этор обнаженным, незаконченным, как у недоразвитого младенца. Женщина наклонилась, показывая в улыбке свои ненормально-мелкие зубы, ее длинные, красивые волосы свисали, как сияющие занавески.
Б-Этор скривилась в гримасе:
– Человеческие самки такие отвратительные... – Женщина начала что-то говорить, но голоса не было слышно. Лурса и Б-Этор наблюдали за тем, как голова женщины исчезла; вскоре на экране появился странный андроид с золотистыми глазами. Он тоже беззвучно начал говорить.., и тут женщина возвратилась и начала проводить что-то похожее на медицинские тесты, пока, наконец, Б-Этор не заерзала нетерпеливо в своем кресле и не выругалась шепотом себе под нос.
Но и она, и ее сестра продолжали внимательно смотреть на экран. Слишком многое – вся Галактика – было сейчас поставлено на карту. Наконец, вид изменился: теперь на экране были коридоры "Энтерпрайза". Б-Этор почувствовала надежду.., но тут показалась роскошная каюта, видимо, для частного пользования. Вскоре сестры уже смотрели расширенными глазами на каскад струящейся воды.
– Он купается! – прорычала Лурса. Б-Этор с раздражением смотрела на экран, когда там показалась пара черных ног, вынырнувших из-под воды. Она повернулась к сестре:
– Я думала, что он главный инженер...
– Так и есть, – безутешным голосом ответила Лурса.
– Ну, и когда же он собирается заняться своим делом?
Б-Этор замолчала, но вдруг Лурса ударила ее по руке, чтобы привлечь внимание, затем указала на экран. Вид снова переменился: теперь экран был заполнен туманом и каплями влаги. Б-Этор подалась вперед, переполненная ожиданием, когда черная рука показалась из тумана... Затем стерла капли влаги с экрана, чтобы лучше рассмотреть лицо Ля Форжа.
Она откинулась на спинку кресла и застонала в изнеможении.
* * *
На другом мостике Билл Райкер чувствовал какое-то неясное беспокойство, наблюдая на экране за «хищной птицей». Он понимал причины, по которым Пикар хотел телепортироваться на поверхность Веридиан-Три, но никоим образом не доверял сестрам Дюрас. Не то, чтобы он боялся прямой атаки, – клингонский корабль не мог тягаться с таким, как «Энтерпрайз», – просто знал, что Б-Этор и Лурса были способны на любую подлость. И он никак не мог выкинуть из головы мысль о том, что что-то было упущено, что-то сделано не так, как надо.., и это не имело отношения к капитану.
Возможно, Диана тоже чувствовала это.., или просто понимала состояние Райкера. В любом случае он ощущал на себе взгляд ее темных глаз, которые с беспокойством изучали его. Он не ответил ей взглядом, а сосредоточил все внимание на Ворфе, который хмуро изучал показатели на своем мониторе.
– Что-нибудь обнаружили, мистер Ворф? – он склонился над консолью. Клингон покачал головой:
– Нет, сэр. Я все еще не могу найти капитана. – Райкер повернулся, когда двери турболифта открылись. Дэйта шагнул вперед на мостик и направился к свому посту. Настроение андроида полностью изменилось с момента их последней встречи. Губы Дэйты изогнулись в искренней улыбке, походка была уверенной, поступь – твердой.
– Дэйта, – сказал Райкер, – сенсоры не могут проникнуть через ионосферу планеты: слишком большое количество помех. Ты не мог бы найти способ просканировать планету на признаки форм жизни?
Дэйта устроился на своем месте и поднял глаза на старшего офицера; его улыбка стал еще шире.
– С удовольствием, сэр! Я просто обожаю сканировать на признаки форм жизни. – Он тут же приступил к работе, напевая себе под нос: "Формы жизни.., крошки, формы жизни.., где вы, формы жизни?.."
Райкер ошеломленно открыл рот: он не смел обернуться, чтобы не увидеть глаз Дианы. Но случайно его взгляд встретился со взглядом клингона, в котором отразилась такая мука, что Билл быстро отвернулся, чтобы не разразиться диким хохотом.
* * *
Пикар осторожно двигался по глиняному плато, время от времени подбрасывая носком пыль и наблюдая за тем, как ее частицы сталкивались с замкнутой стеной силового поля. Над головой небо все еще ярко сияло, залитое Веридианским солнцем.., но это, как опасался капитан, было ненадолго: Соран склонился над контрольной панелью запуска, полностью поглощенный своим делом. Если его в ближайшее время не остановить...
– Соран! – громко позвал капитан, но ученый не поднял голову от панели.
– Я знаю, что вопреки всему в вас еще осталось сострадание. Вы могли убить моего инженера...
Не сводя взгляда с панели, Соран грубо прервал его:
– У меня не было времени.
– Я не верю этому, – Пикар сделал еще несколько шагов, обходя поле по периметру, и умудрился еще раз незаметно ударить по поверхности. Частицы пыли и комки глины врезались в поле разноцветным взрывом искр, затем упали на песок. – Было одинаково легко и убить его, и позволить ему уйти. Соран.., у вас были жена и дети. Они погибли в результате бессмысленной трагедии. Вы что, не видите, что становитесь тем, кого больше всего презирали? То, что вы собираетесь сделать, не отличается от того, что сделали борги с вашим миром. Двести тридцать миллионов жен мужей, детей...
Продолжая внимательно смотреть на контроля запуска, ученый, наконец, ответил.., с такой холодной отстраненностью в голосе, что Пикара внутренне передернуло.
– Вы правы, – сказал Соран. – И были времена, когда я не смог бы причинить никому боль. Затем пришли борги.., и показали мне, что если и есть что-либо постоянное в этой Вселенной, так это только смерть. – Он сделал паузу, чтобы ввести команду, затем продолжил в том же духе светского разговора:
– Позже я начал понимать, что все это не имеет никакого значения. Мы все умрем так или иначе. Единственный вопрос – это как и когда. Вы тоже, капитан. Вы можете заразиться смертельной болезнью или погибнуть в сражении...
Он поднял глаза и устремил на капитана взгляд, казалось, пронзивший ему сердце:
– ..или сгореть в огне заживо.
Пикар замер от неожиданности. Соран сошел вниз с платформы запуска и двинулся в сторону капитана. Он остановился прямо напротив него с другой стороны поля и насмешливо сказал:
– Вы выглядите пораженным, но здесь нечему удивляться. Я был в нексусе, капитан. Я многое знаю о людях. – Он наклонился ближе; его глаза были полны той отчаянной силы, которую впервые Пикар увидел в баре "Десятку вперед", а голос превратился почти в шепот:
– Вы разве не чувствуете, как время нагоняет вас? Оно, как хищник, подкрадывается незаметно. Вы можете попытаться убежать от него с помощью докторов, медицины, новых технологий. Но в конечном счете время собьет вас с ног.., и убьет. – Он закончил, губы скривились в горькой усмешке.
Пикар опустил глаза, будучи не в силах отрицать правоту утверждений Сорана: он сам чувствовал ту же горечь и тот же гнев, когда думал о несправедливости смерти. Он попытался найти контраргументы, но слова, которые приходили на ум, казались бессмысленными, пустыми.
– Мы все смертны, Соран. Это правда нашего существования.
– Уродливая правда! – воскликнул Соран со страстью. – Отвратительная правда! – Он сделал паузу; гнев на его лице сменился возбуждением. – Что, если я скажу вам, что нашел другую правду?..
– Нексус, – произнес Пикар. Промелькнувшая на лице Сорана улыбка была подтверждением.
– Я потратил последние восемьдесят лет, разговаривая с другими выжившими с "Лакула" об их ощущениях в нексусе, исследовал его, пытался понять. Время не имеет там значения, – сказал он с интересом; от горечи в глазах не осталось и следа. – У хищника нет зубов. Подумайте об этом, капитан: порядок, который считался незыблемым во Вселенной с момента возникновения жизни, исчез. Нет больше смерти, нет страданий... – Он в ожидании смотрел на небо, лицо его внезапно озарилось солнечным светом и надеждой. Затем Соран повернулся спиной к Пикару и поспешил к платформе запуска.
Пикар наблюдал за ним с ощущением поражения. Он больше не мог спорить с убийственной логикой Сорана; единственной возможностью остановить его было попытаться найти путь через силовое поле. Он бросил еще один взгляд на ученого, чье внимание было полностью сконцентрировано на контрольной панели запуска, затем пошел дальше по периметру поля. Вскоре он заметил большое старое дерево, стоявшее точно на границе силового поля, и осмотрел его ствол вплоть до огромных, кривых корней, которые растянулись узловатыми щупальцами по земле. Один из самых больших поднимался на несколько дюймов над поверхностью земли, образуя маленькую арку, через которую просматривался дневной свет.
Пикар небрежно наклонился, чтобы поднять камешек, и бросил его в сторону Сорана. Поле вспыхнуло, и Пикар увидел то, что внезапно дало ему безумную надежду: силовой купол распространялся до самого края корня.., но не закрывал образовавшуюся арку.
Словно почувствовав опасность, Соран поднял голову при раздавшемся треске разрядов.
– Осторожнее, капитан! Мне будет жаль, если вы пострадаете.
Губы Пикара вытянулись в тонкую линию. Ирония в голосе ученого означала, что если все пойдет, как он рассчитал, капитан будет уничтожен образовавшейся шоковой волной.
– Спасибо, – холодно ответил Пикар и стал ждать, пока Соран снова не займется своими кнопками, прежде чем кинуть еще один камешек.
* * *
На мостике «хищной птицы» Б-Этор сидела и скалилась на экран, который сейчас демонстрировал бесконечную череду коридоров «Энтерпрайза». Она подняла глаза, когда ее сестра, которая не вытерпела и ушла с мостика некоторой время назад, возвратилась.
– Где он сейчас? – спросила Лурса.
– Не знаю, – рыкнула Б-Этор. – Он купался.., теперь он бегает по кораблю... Он, должно быть, единственный инженер в Звездном Флоте, который не занимается своими прямыми обязанностями!
Лурса села в кресло рядом с ней со стоном разочарования. Когда она устроилась поудобнее, вид на экране сменился: теперь инженер обогнул угол и двинулся мимо небольшой таблички с надписью "ИНЖЕНЕРНЫЙ ОТСЕК" над входом в помещение.
Б-Этор с возбуждением наклонилась вперед:
– Ну, наконец-то!
Они наблюдали за тем, как инженер приблизился к еще одному человеку форме, который шагнул к нему и начал что-то говорить. Б-Этор нахмурилась, пытаясь прочитать слова по губам. Ее познания в стандартном языке были весьма внушительными, и ей удалось уловить слова "диагностика" и "генераторы".
Вид переместился снова, и на экране возникло то, что побудило Б-Этор подвинуться на самый краешек кресла: ряд мониторов и большое графическое изображение "Энтерпрайза". Затем вид снова начал уходить влево.
– Вот оно! – Лурса заерзала в кресле и сжала запястье сестры. – Повторный просмотр с временным индексом четыре к девяти.
Пальцы Б-Этор быстро запорхали по контролям на подлокотнике ее кресла. Картинка на ее маленьком мониторе и на основном экране переместилась, чтобы еще раз показать ряд мониторов и графическую диаграмму звездного корабля.
Лурса коснулась диаграммы на маленьком мониторе Б-Этор:
– Выделить эту секцию и увеличить. – Б-Этор снова заработала пальцами, увеличивая масштаб графического изображения "Энтерпрайза". Лурса наклонилась над монитором так низко, что на нем стали появляться капельки влаги от ее дыхания, и начала, глядя на диаграмму вслух читать:
– Их щиты оперируют на модуляции два-пять-семь и четыре десятых... – она поднялась из кресла и посмотрела на Б-Этор; на ее губах играла триумфальная улыбка.
– Настройте частоту наших торпед! – распорядилась Б-Этор, и ее голос был полон нескрываемого триумфа. – Два-пять-семь и четыре десятых! – Она ответила сестре ликующей улыбкой, так как эти слова только что предрешили уничтожение "Энтерпрайза" и победу дома Дюрас.
